О ЛЮДЯХ «ХОРОШИХ» И

«ПЛОХИХ»

Счастье — когда тебя понимают.

Сентенция из старого фильма

«Вообще мне хочется дружить со всеми, плохими и хорошими, но настоящего друга я никак не могу найти», — призналась однажды 13-летняя Лиза Н. В ее сло­вах нам интересны прежде всего оценки. Плохой — хороший, добрый — злой... Такое двухцветное деление мира начинается еще до детского сада и нередко проходит через всю жизнь. Со временем выясняется, что «плохой» с нашей точки зрения для других вовсе не плох: у него, как и у нас, есть друзья, которые его уважают и даже любят. После такого открытия уже не­трудно сообразить, что и мы сами — безусловно, по-своему хорошие — далеко не у всех пользуемся симпатией.

Выходит, все зависит от точки зрения? Но ведь пред­ставления о том, «что такое хорошо и что такое плохо», у многих довольно схожи. Значит, мы просто разные с разными людьми? С другом — открыты и доброжела­тельны, с тем, к кому не испытываем симпатии, — сдержанны и внутренне готовы к отпору. Неудивительно, что и нам платят той же монетой.

Но и такое предположение выглядит не слишком убедительно. Ведь всякий нормальный человек предпочел бы вместо врагов иметь друзей. К несчастью, осуществить это благое пожелание всегда мешает кто-то другой. Это он, другой, заставляет каждого из нас быть «колючим». Стараешься делать как лучше, а ему не нравится: мол, на похвалу напрашиваешься. И вечно он с иронией, шуточ­ками своими... В конце концов обычно следует объяснение в нелюбви. А может и вовсе не быть никакого объяснения. И если у ненавистников нет возможности расстаться, то они еще долго будут отравлять друг другу жизнь под понимающие комментарии окружающих: не сошлись, мол, характерами...

Как сделать, чтобы эти самые характеры сходились? Нет ли тут каких-то законов, которым подчиняются чело­веческие отношения?

Над этим задумалась в свое время Аушра Аугустина­вичюте из Вильнюса, педагог по роду занятий, социолог по интересам, Все началось с попавшей ей в руки книжки швейцарского психолога и психиатра К. Г. Юнга

«Психологические типы». Там описаны четыре главных способа восприятия человеком информации: с помощью логики, эмоций, ощущений и интуиции. Это вполне равно­правные системы познания мира, каждая из которых в определенных обстоятельствах имеет свои преимущества. Любому человеку присущи одновременно все четыре системы, но развиты они в разной степени. Господствующая система определяет и тип мышления.

Соответственно различают четыре типа мышления —- логический, эмоциональный, сенсорный и интуитивный. Логика отвечает преимущественно за взаимоотношения с техникой, природой. В отношениях с людьми на первый план выходят эмоции, они определяют симпатии и анти­патии, и потому с известной долей условности этот тип можно назвать этическим. Ощущения (сенсорика) важны для трезвой оценки ситуации и принятия тактических решений. А вот для выбора верной стратегии, перспектив­ного прогноза нужна интуиция.

Два из этих типов вам уже знакомы из 1-й главы — логики (мыслители) и сенсорики (художники). Знакомы также интро- и экстраверты, которыми могут быть пред­ставители каждого типа. Интроверт всегда в ладу с собой, но зато не всегда ладит с внешним миром. Экстраверт — наоборот, одному истина дороже Платона, в то время как другой предпочтет не портить отношения.

Итак, получилось 8 типов — 4 экстравертивных и 4 интро­вертных. Но возьмем, к примеру, ушедшего в себя мыслите­ля или, пользуясь современной терминологией, логического интроверта. Еще Юнг отмечал, что одним из них в большей степени присущ сенсорный характер познания мира, а другим — интуитивный. А. Аугустинавичюте учла и эту функцию. В результате в ее классификации появились логически-интуитивный и логически-сенсорный интроверты Интересы их совпадают (оба могут быть хорошими инжене­рами, научными работниками), но средства достижения цели разные. Если первый сверяет свои решения с возмож­ностями тех, кто работает вместе с ним, то второй больше полагается на волевое руководство.

Теперь мы имеем уже 16 типов личности. Эта новая типология не противоречит тем, с которыми мы знакомились раньше, а развивает их. Но исследовательницу, в отличие от ее предшественников, интересовали не столько сами типы, сколько отношения между ними. Расположив перечень этих типов в форме турнирной таблицы — по горизонта­ли и вертикали, она сделала решающий шаг к созданию

новой науки — соционики, изучающей межличностные отно­шения. А. Аугустинавичюте решила свести все многообра­зие человеческих отношений к немногим типам, как уже делали до нее с психологическими характеристиками личностей. Она хотела понять механизм их взаимодействия, чтобы управлять им.

Нам возразят: что же это получается? Хотите втиснуть человеческие чувства в табличные клеточки? Алгеброй поверять гармонию?

Но не будем торопиться с возражениями и лучше посмотрим, что из этого вышло. Во-первых, таблица (см. с. 158) иллюстрирует известную истину, что взаимоотно­шения любого человека с другими зависят не только от того, каков он сам, но и or того, кто его окружает и чего от него ждут. Во-вторых, все теоретически предсказанные отношения оказались старыми знакомыми, хорошо извест­ными любому бывалому человеку. Конфликты, взаимная симпатия, дистанция и безразличие — все нашло свою кле­точку. Но если мы, подтвердив свои житейские представле­ния, хотим идти дальше, то должны дать, говоря словами поэта, «вещам — названья, чувствам — имена».

Для этого обозначим типы мышления: логический — л, этический (эмоциональный) — э, сенсорный — с, интуитив­ный — и. При этом строчная буква будет соответствовать интровертивному типу, а прописная — экстравертивному.

Предположим, психологические приоритеты конкретно­го человека распределились так: иЛЭС. Это значит, что у не­го наиболее ярко выражена интуиция интровертивного типа, а остальные слагаемые — мышление, эмоции и ощущения — экстравертивны. Для обозначения психологического типа вполне достаточно первых двух функций, причем интро- и экстравертивные установки определяет вторая функция. Тогда тип иЛ будет именоваться интуитивно-логическим экстравертом, а Сэ — сенсорно-этическим интровертом.

Чтобы сделать эти наименования более удобными, подберем им «двойников» из истории или литературы и будем впредь первого именовать «Дон Кихотом», а второ­го — «Дюма». Нужно помнить, что названия эти условны и могут не совпадать с привычным представлением о конкретной личности: ведь стереотипы зачастую выделяют какую-либо одну характерную черту. «Дон Кихот» — не просто «рыцарь печального образа» с причудами, равно как и «Отелло» — вовсе не синоним ревнивца. То же самое касается и терминов, которые мы предлагаем для обозна­чения отношений. Не следует обольщаться привычностью

№ п/п	я ↓ представитель типа	Тип	резерв слабость средство цель	Дон-Кихот	Дюма	Гюго
	Дон Кихот	Интуитивно-логический экстраверт	иЛЭС,	Дк	Д	Б
	Дюма	Сенсорно-этический интро­верт	Сэли	Д	Дк
	Гюго	Этико-сенсорный экстра­верт	эСИЛ	Б	З	Дк
	Робеспьер	Логико-интуитивный интро­верт	Лисэ	З	Б	Д
	Гамлет	Этико-интуитивный экстра­верт	эИСЛ	X	W	P
	Отел л о	Логико-сенсорный интро­верт	Лсиэ	W	X	П
	Командор	Сенсорно-логический экстраверт	сЛЭИ	Сц	Пр	Y
	Есенин	Интуитивно-этический интроверт	Иэлс	Пр	Сц	V
	Джек Лондон	Логике- интуитивный экстраверт	лИСЭ	Пк	Я	С
	Клайд	Этико-сенсорный интроверт	Эсил	1Я	Пк	К
	Наполеон	Сенсорно-этический экстра­верт	сЭЛИ	С	К	Пк
	Пьер	Интуитивно-логический интроверт	Илэс	К	С	Я
	Штирлиц	Логико-сенсорный экстра­верт	лСИЭ	Y	V	Сц
	Раскольников	Этико-интуитивный интро­верт	Эисл	V	Y	Пр
	Дон Жуан	Интуитивно-этический экстраверт	иЭЛС	Р	П	X
	Джоконда	Сенсорно-логический интроверт	Слэи	П	Р	W

Кто он мне?

Робеспьер

Гамлет

Отелло

Командор

Есенин

Джек Лондон

Клайд

Наполеон

Пьер

Штирлиц

Раскольников

Дон Жуан

Джоконда

Квадра

Y

V

Сц

Пр

Пк

Я

С

К

X

W

Р

П

α

Б

V

Y

Пр

Сц

Я

Пк

К

С

W

X

П

Р

Д

Р

П

X

W

С

К

Пк

Я

Сц

Пр

Y

V

Дк

П

Р

W

X

К

С

Я

Пк

Пр

Сц

V

Y

П

Дк

Д

Б

З

Сц

Пр

Y

V

С

К

Пк

Я

β

Р

Д

Дк

З

Б

Пр

Сц

V

У Y

К

С

Я

Пк

V

Б

З

Дк

Д

X

W

Р

П

Пк

Я

С

К

Y

З

Б

Д

Дк

W

X

П

Р

Я

Пк

К

С

К

Сц

Пр

Y

V

Дк

Д

Б

З

Р

П

X

W

γ

С

Пр

Сц

V

Y

Д

Дк

З

Б

П

Р

W

X

Я

X

W

Р

П

Б

З

Дк

Д

Y

V

Сц

Пр

Пк

W

X

П

Р

З

Б

Д

Дк

V

Y

Пр

Сц

Пр

С

К

Пк

Я

Р

П

X

W

Дк

Д

Б

δ

Сц

К

С

Я

Пк

П

Р

W

X

Д

Дк

Б

W

Пк

Я

С

К

Y

V

Сц

Пр

Б

З

Дк

Д

X

Я

Пк

К

С

V

Y

Пр

Сц

Б

Д

Дк

Условные обозначения: Л,л — логика (экстра- и интро-); (Э,э — этика;
С, с — сенсорика; И, и — интуиция.

Д — «Друг», П — «Приятель», К — «Клиент»,
Пр — «Прохожий», Я — «Язва», 3 — «Зеркало»,
Дк — «Двойник», С — «Сосед», Р — «Родствен­
ник», Пк — «Попутчик», Сц — «Сослуживец», Б —
«Болельщик», X-Y — «Передатчик-приемник»,

W-V — «Контролер-безбилетник».

таких понятий, как «родственник», «друг», «клиент», потому что все они бывают очень разные. Разобраться, какой смысл вкладывает в них соционика, поможет таблица. Тем более что наша терминология не всегда совпадает с принятой в соционике. Мы сознательно пошли на некото­рые упрощения ради доступности изложения, помня о том, как много умных книг остаются непрочитанными только оттого, что их трудно одолеть.

Итак, «Дон Кихот» — иЛЭС. На первом месте у него интуиция. Говоря словами специалистов, это «акцентный элемент, выполняющий первую функцию». Он наиболее развит и осознан, а информация, полученная с его помощью, наиболее полна и объективна.

Вторая функция — логика — менее развита и точна, зато отличается большей степенью творчества, заинтересован­ностью в престиже, в зрителе. Стремление к самостоятель­ности, категоричность, упрямство — это тоже следы ее работы.

Третья функция — самая уязвимая. Это так называемое место наименьшего сопротивления в психике человека. В данном случае речь идет об эмоциях, отвечающих за отношения с людьми, в чем «Дон-Кихот» явно не силен. Ему непонятны те, кому легко удается находить общий язык чуть ли не с любым человеком. На таких он смотрит с опаской и недоверием. Отсюда — непонима­ние, конфликты, обиды.

Когда человеку плохо, он испытывает психологический дискомфорт, т. е. страдает его третья функция, то он пытается защищаться. Интроверт старается уйти в себя, спрятаться в своей раковине, а экстраверт ищет сочувствия, признания своих недостатков за достоинства. Происходит это примерно так.

л: «Не знаю, что делать. И не хочу знать».

Л: «Я еще глупее, чем вы думаете. А меня это устраи­вает».

э: «Меня вообще все это не волнует. Ваше отношение тоже».

Э: «Я гораздо хуже, чем вам кажется. И все равно мне хорошо».

с: «Да, я некрасив и ничуть не переживаю. Ни в чьих симпатиях не нуждаюсь».

С: «Вы даже не представляете, какой я слабый и больной. Но я не жалуюсь».

и: «Не хочу быть ни сильным, ни умным... И отстаньте от меня».

И: «Мне страшнее всех. Ну и пусть».

Четвертая функция наименее развита и осознана. Это то, по поводу чего человек не имеет своего мнения. У «Дон Кихота» плохи дела с сенсорикой, отсюда и непрактичность, граничащая с авантюризмом. Воля и мнения других в этой области для него бесспорны. Он обидится, если от него потребуют решений, связанных с наиболее безликой функцией. Для одного человека это эмоции, для друго­го — поступки, для третьего — здоровье.

А теперь познакомимся с некоторыми персонажами соционики подробнее.

«Дон Кихот» — интуитивно-логический экстраверт (и ЛЭС).

Деятелен, пунктуален, с удовольствием работает, если может кого-то обрадовать результатами. Добросовестность нередко приводит к тому, что он не чувствует, когда пора остановиться. Но он непрактичен, потому что трудится во имя будущего и урожай с засеянных им полей соберут другие.

По натуре он учитель, хорошо видит скрытые способно­сти других. Его тянет к людям, которые ждут своих открывателей. В то же время не считает себя вправе подчинять кого бы то ни было своей воле. Отсюда и порой нежизненность его планов — «донкихотство».

В отношениях с людьми нерешителен, предпочитает полагаться на себя. На экзамене не в силах воспользоваться чужой подсказкой не потому, что считает это недопустимым, а потому, что не доверяет чужой информации. Ему нужен друг, понимающий его поступки, с которым можно посо­ветоваться. Иначе он рискует взяться за ненужное и авантюрное дело только потому, что не в силах никому отказать.

Улыбка его обезоруживает, а угроза делает непреклон­ным даже тогда, когда разумнее уступить. Чутко реагирует, когда при нем попирают чужое достоинство. Боль на теле­экране потрясает его не меньше собственной. Бросаясь защищать слабого, по сути, защищает себя.

Держит слово даже тогда, когда это ему явно невыгод­но (например, партнер нарушает договор).

«Отелло» — логико-сенсорный интроверт (Лсиэ).

Попав в коллектив, старается сразу со всеми познако­миться, разобраться в иерархии отношений и выбрать в ней место для себя. Людей оценивает по их воспитанности, изменить свои симпатии и антипатии, как правило, зачастую неспособен.

6 Заказ 732

Очень ценит собственный опыт, чувствует, что знает

лучше других. Предпочитает обращаться не с вопросом, а с напутствием или указанием. Безжалостный борец со всем, что противоречит установленным ценностям. Оберегая их, может даже проявить неуместную агрессив­ность. Однако свои ошибки долго помнит и переживает, по этому поводу.

Заветная мечта — превратить свои недостатки в норму, к которой все стремятся. Став руководителем, превращает­ся в рог изобилия единственно правильной информации о жизни и мире.

При свидетелях не переносит фамильярности, особенно с нижестоящими. Педагог этого типа отличается строгостью, требовательностью. Ученик, по его мнению, должен знать свое место.

Ему необходима должностная иерархия. Он должен твердо знать, кому первому войти в дверь, кому первому поздороваться. Придирчив к нарушителям правил. Может поскандалить, если, например, при нем резать хлеб с обеих сторон буханки. Если на экзамене ему предложат говорить только «по сути и быстро», то растеряется. К его вещам никто не имеет права прикасаться.

Любит скромную одежду, застегнут на все пуговицы. Если же начинает демонстрировать свою внешность, то это уже выглядит как протест, «борьба за свободу».

«Клайд» — этико-сенсорный интроверт (Эсил).

Этот тип хорошо описан Т. Драйзером — Клайд Грифитс в «Американской трагедии», Керри в «Сестре Керри».

«Клайд» — практичный тактик, но не стратег. В новой компании ведет себя тихо, зорко следя за тем, чтобы его близкие тоже не выделялись. Среди своих разговорчив и весел, а свои — это те, кто принял предлагаемые им отношения.

Плохо разбираетя в чужом поведении, может считать человека порядочным лишь за хорошие манеры и улыбчи­вость. Людям предпочитает говорить то, что они хотят услышать.

Не может не сопереживать и по этой причине считает эгоистами тех, кто демонстрирует свое горе, портя тем самым настроение окружающим. При общении с незнако­мым человеком маскируется вежливостью, демонстрируя хорошее отношение. Приближает партнера или устанавли­вает дистанцию не столько словом, сколько взглядом и тоном.

Оценивает не самого человека, а чувство, которое он

вызывает. Кто ему не нравится, тот плох. Но чем сильнее симпатия, тем ценнее ее объект. Особенно высокие тре­бования предъявляет к. близким и порой стыдится их. Из своих чувств секрета не делает.

Категоричен, старается навязать свои представления о том, что хорошо и что плохо. В чувствах непостоянен, от любви до ненависти у него один шаг. Нетерпим, не жалеет сил, чтобы продемонстрировать свою принципиаль­ную точку зрения. Чувствует потребность воздать людям за их поступки. При этом старается не прогадать и все время подсчитывает, что сделал сам и что получил взамен.

Ценит умение держать слово, учит близких самоуваже­нию, умению не кривить душой. Высоко ценит дружбу, не прощает предательства.

Бессилен против красоты, многое прощает красивым. Стремится со вкусом одеваться, носить красивую фамилию, дать детям красивые имена. Без сожаления выбрасывает вещи даже с небольшим изъяном.

«Джоконда» — сенсорно-логический интроверт (Слэи).

В отличие от литературных персонажей, помогающих нам сделать описание психологических типов узнаваемыми, Мона Лиза — личность историческая. Но что мы знаем о ней, 19-летней супруге флорентийского купца Франческо Джоконде, кроме того, что рассказала миру кисть великого художника? По мнению Тофика Дадашева, известного своими необычными психологическими экспериментами, Мона Лиза — волевая, уверенная в себе натура. Лишенная склонности к наукам и искусству, она зато была прекрасным домашним «администратором». Проницательный психолог, мудрый советчик мужа в выборе друзей и компаньонов.

Итальянские ученые подтвердили этот психологический портрет, сверив его с малоизвестными архивными фактами.

Человек подобного типа активен, но только в том случае, если чувствует свою нужность. Любит работу, которая другим не по плечу. Неутомимый рационализатор, скучаю­щий, как только перестает выдумывать.

Когда кто-то нуждается в помощи, он не жалеет собственных сил. Но, помогая другому, должен видеть результат, как, впрочем, и во всем. Может в школе учиться на тройки, а в институте стать отличником лишь потому, что в школе хорошая учеба материально не поощряется, а в вузе полагается повышенная стипендия.

6*

Уважает чужое мнение и считает, что к каждому должет быть свой подход. С эмоциями не торопится,

стараясь не ошибиться. Однако в критических ситуациях неспособен сдержать эмоции и даже теряет над собой контроль. Тем не менее окружающие его уважают за внутреннее спокойствие и способность уравновешивать других.

Ему трудно посмотреть на себя со стороны. Достаточно назвать его прохвостом, чтобы он принялся оправдывать эту характеристику. Назовете его милейшим человеком — и он постарается им стать.

Когда сталкивается с опровергателем очевидного, то предпочитает уйти, сославшись на нехватку времени. Из-за неспособности спорить, доказывать, просить может пойти на уступки, оправдываясь тем, что «свои нервы дороже». Но, чувствуя свою правоту, бесстрашен и неуступчив. Поссорившись, старается не встречаться с обидчиком.

'Как видим, среди описанных психологических типов встречаются старые знакомые: «Дон Кихот» во многом совпадает с «мечтателем», «Клайд» ближе всего к «эстету»... Что касается остальных, то мы ограничимся перечисле­нием их исторических или литературных двойников. Это поможет тем, кто захочет сделать недостающие описания самостоятельно. К тому же у энтузиастов появится подходящий повод внимательно перечитать «Войну и мир», чьи герои открывают строки перечня. Безусловно, в этот список входят и имена, давшие названия типам.

По мнению Аугустинавичюте, мерой таланта писателя может служить... количество описываемых им типов. Серая литература предпочитает делить героев на «положитель­ных» и «отрицательных», и кто есть кто с точки зрения соционики — разобрать невозможно. Писатель, у которого узнаваемы четыре типа, чаще всего занимает заметное место в литературе. Восемь-десять типов под силу лишь классикам. А вот у Льва Толстого можно найти все шестнадцать типов. Другой такой психологической панора­мы в мировой литературе встретить пока не удалось.

«Дон Кихот» — Вера Ростова (Н. Гоголь, А. Эйнштейн).

«Дюма» — Долохов (Рембрандт, Г. Котовский).

«Гюго» — граф Ростов, Николай Ростов (Жюль Берн).

«Робеспьер» — князь Болконский (Л. ван Бетховен, Ф. Дзержинский).

«Гамлет» — Андрей Болконский, Платон Каратаев (В.Белинский).

«Отелло» — Мари Болконская (М. Горький, И.-С. Бах).

«Командор» — Элен (В.Маяковский, С.Королев).

«Есенин» — Жюли Курагина (Моцарт, Ю.Гагарин).

«Джек Лондон» — Александр I (Л.Ландау, Дж. Кеннеди).

«Клайд» — князь Василий Курагин (И.Тургенев, Н.Ост­ровский).

«Наполеон» — Наташа Ростова, Петя Ростов (Л.Толстой).

«Пьер» — М. И. Кутузов, графиня Ростова (О.Бальзак).

«Штирлиц» — Анна Михайловна Друбецкая (Э.-М.Ре­марк).

«Раскольников» — Борис Друбецкой (Ф.Достоевский, Ван Гог).

«Дон Жуан» — Анатоль Курагин, Анна Павловна Шерер (Марк Твен).

«Джоконда» — партизан Тихон (Жорж Санд, Жан Габен).

Но главное достоинство соционики, как мы уже говорили, не в систематизации типов, достаточно подробно описан­ных многими психологами, а в прогнозе их взаимо­отношений. Сопоставив психологические модели типов, как это показано на примере «Дон Кихота», вы и сами сможете сделать некоторые выводы.

Взаимоотношения "Дон Кихота" /иЛЭС/ с другими психологическими типами

А теперь рассмотрим типы взаимоотношений.

1. «Друг» (Д). Без него человека мучает духовный голод, причина которого зачастую не осознается. А причи­на этого — в асимметричности психики. Человек — парное, существо не только физиологически, но и психически. Ни один из нас не может быть одновременно экстра­вертом и интровертом, иметь одинаково развитые логику и интуицию. Но без всех этих свойств трудно обойтись даже в повседневной жизни, и потому каждому необходим кто-то близкий с дополняющим типом психики — отец, мать, брат, друг. Кто вырос рядом с таким человеком, тот отличается более спокойным характером. Кому не по­везло — чувствует себя виноватым, ненужным и находит выход в агрессивности (экстраверт) или в стремлении не выделяться (интроверт).

Партнеры с дополняющим типом психики автомати­чески берут на себя ответственность за два аспекта деятельности — один, допустим, за интуицию и логику, а другой — за ощущения и эмоции. Они действуют слаженно и тем самым помогают друг другу. Взаимные уступки им не нужны, потому что и так все идет хорошо. Поссориться они не могут, ворчливость одного не задевает другого.

Генеральный конструктор С.Королев («Командор») и первый космонавт планеты Ю.Гагарин («Есенин») — личности взаимодополняющих типов. Видимо, не случайно именно Королев разглядел в молодом летчике его достоинства и возможности.

Читая книгу, написанную рукой писателя такого типа, человек отдыхает. Но гармония партнеров не мешает им иметь настолько противоположные интересы, что это препятствует общению. В таком случае люди расстаются без ссоры. Не исключено, что они встретятся снова.

2. «Приятель» (Пр). Отношения мирные, но несколько обманчивые. Такие люди легко входят в контакт друг с другом, однако сотрудничать им трудновато. Активность одного наталкивается на самостоятельность (которая в такой ситуации похожа на обыкновенный эгоизм) другого.

3. «Клиент» (К). В отличие от «друга», его психологи­ческие черты не дополняют партнера, а противоречат ему. Их сильные и слабые стороны одинаковы, но только один обращен в себя, а другой — к окружающим. Когда два таких человека работают рядом, то многое в поведении друг друга воспринимают как скрытую агрессивность или насмешку. На безобидный вопрос:

«Как дела?» — «клиент» рискует услышать в ответ: «А что?» Но если это достаточно культурные люди, то они могут вполне успешно общаться. Однако их мирные беседы поверхностны, потому что оба становятся осторож­ными и стараются не проявлять себя. При появлении третьего каждый пытается привлечь его на свою сторону. Если же в роли «клиента» окажется малознакомый, случайный попутчик, то в нем партнер видит прежде всего человека, которому нельзя доверять, потому что никогда точно не известно, говорит он правду или шутит, издеваясь над твоей непонятливостью. Даже превосходная игра актера никогда не понравится человеку противоположного типа.

4. «Прохожий» (Пр). В неделовых ситуациях отношения довольно легки, приятны и не вызывают противоречий. В деловых, оставаясь столь же приятными, они бесполезны и мешают партнерам понять друг друга. По внешним признакам напоминают «приятельские».

5. «Язва» (Я). Отношения конфликтные. Поначалу такие люди обычно привлекают друг друга — способно­стями, осанкой, умением держаться и т. п. Но стоит им перейти от официального тона к раскованности или заду­шевности, как возникает опасность получить внезапный укол. Наиболее развитая первая функция одного постоян­но наталкивается на уязвимую третью функцию другого, причем совершенно непреднамеренно. Один уверен в себе и может подтрунивать над своими способностями, а вот другому не до шуток. Его могут обидеть улыбка, взгляд, жест, просьба о мелкой услуге или наоборот — предложение услуги. В таком случае говорят, что человек «комплексует». Поэтому все, что для «друзей» было бы знаком внимания, «язвам» кажется неуважением.

— Какой у тебя красивый костюм, — говорит «Клайд» «Дон Кихоту». — Интересно, для кого ты его надел?

«Друг» «Клайда» — «Джек Лондон», обычно небрежно одетый и растрепанный, — воспринял бы эту шутку как признание того, что он хорошо выглядит и даже может произвести кое на кого неплохое впечатление. А вот «Дон Кихот», который тоже порой растрепан, очень переживает по этому поводу. Ему небезразлично, что думают люди о его внешности. И он поверил бы «Клайду», если бы тот ограничился первой половиной шутки, а вот продолжение его задело. Он ведь старается одеваться прилично не для того, чтобы его замечали, а чтобы не выделяться.

Задетый сенсорик («тактик») старается тут же защи­титься. Интуит («стратег») копит обиды и откладывает выяснение на потом. Оба уверены в недобрых намерениях соперника, причем страдают от этого тоже оба.

И все же отношения между партнерами могут стать вполне нормальными. Для этого требуются внешняя сдержанность, приветливость (пусть и показная) и дистанция некоторой официальности. Иначе говоря, партнеры напоми­нают два грузовика с неопытными водителями, которым надо ехать по одной дороге. Чем безопаснее дистанция между ними, тем более дружелюбными могут быть отношения.

6. «Зеркало» (3). Партнеры во многом схожи, потому что наиболее развитые психические функции у них одина­ковы. Но при этом один интроверт, а другой экстраверт с совсем другой третьей функцией. В результате они тянутся друг к другу, видя в партнере себя, но только более совершенного. Когда рядом нет «друга», то волей-неволей недостающую опору ищут в себе подобном, «зеркальном». Тем более что у него есть привлекательные черты, которых не хватает самому: например, невозмутимость, умение оставаться самим собой или же уверенность в отношениях с другими.

Семейная жизнь у «зеркал» складывается непросто, потому что они постоянно пытаются друг друга перевоспи­тывать. Вместе им нелегко, но и расстаться нет сил. Задеть «болевую точку» партнера обычно никому из них не удается, потому что подтекст чужих поступков до них зачастую не доходит.

— Аня, чайник закипел! —- кричит из кухни «Дон Жуан».

Аня, «Раскольников», со страдальческим выражением лица бросает свои дела, идет на кухню и молча выключает газ. Она понимает, что именно для этого ее и оповестили о таком событии.

«Джоконда» вела бы себя в такой ситуации иначе. Ее задача в том, чтобы подсказывать партнеру верное решение. Она преспокойно отозвалась бы: «Выключи». И все остались бы довольны. «Дон Жуан» предпочитает перекладывать ответственность за свои поступки на других, и его бы вполне устроило, что рядом — надежная опора. А «Джоконде» было бы приятно сознавать, что без нее не могут обойтись.

7. «Двойник» (Дк). Такие отношения бывают между людьми совершенно одинаковых типов. Партнеры спокой­ны, понимают друг друга с полуслова. Попав в такой

компании на необитаемый остров, вы рискуете разучиться говорить: зачем слова, когда и так все ясно?

Писатели-«двойники» не открывают для своих читателей никаких психологических секретов. Просто они видели то, чего не довелось видеть другим, и потому читатели ценят их не как художников, а скорее как исследователей, дающих новую информацию.

Если актер играет своего «двойника», то нередко такая работа заслуживает высоких оценок. Так случилось, например, с ролью Штирлица из телефильма «Семнадцать мгновений весны», которую > блестяще сыграл Вячеслав Тихонов.

Когда партнеры связаны общим делом, то это очень работоспособный союз. Друг для друга они прозрачны, и потому притворяться нельзя, а поссориться невозможно. Кому-то вы можете казаться гением или неудачником, а для «двойника» вы просто человек. Ваша карьера никак не влияет на его отношение к вам: ведь и он мог бы сделать то же самое, если бы захотел.

В своих ошибках он не упрекает партнера, потому что не принимает на веру его выводы, а идет к ним сам.

Если «друг» — лучший воспитатель, то «двойник» — лучший учитель. Никакие другие отношения между учени­ком и учителем не дают такого эффекта. Но эти отно­шения, лишенные сентиментальности, сохраняются лишь до тех пор, пока есть чему учить и учиться, после чего каждый идет своей дорогой.

Лучшие семьи — это те, где родители — «друзья» а дети — «двойники» (дочь — по отношению к матери, а сын — к отцу). Ребенок, у которого один из родителей с дополняющим типом психики, чувствует себя в коллекти­ве защищенным. Он значим для людей и уверен, что во взрослой жизни, как и в детстве, его тоже будут понимать и любить. Его индивидуальность раскрывается в полной мере, но отсутствие «двойника» подчас мешает ему проявить самостоятельность, инициативу.

Если же родители — «двойники» по отношению к детям, то они служат своего рода указателем, помогая идти к цели более уверенно. Но нехватка «друга» укрепляет подростка в мысли, что родители не могут его понять, неспособны на теплые отношения. Он растет недоверчивым, ему плохо удается сотрудничать с коллективом — мешают амбиции и склонность решать все проблемы самому.

8. «Сосед» (С). Напоминает соседа по этажу в много­квартирном доме. Отношения бесконфликтные и добро-

желательные, но довольно поверхностные. Однако «сосе­ди» вполне могут положиться друг на друга, помочь словом и делом.

«Наполеон», например, успешно влияет на людей, ведет их за собой, пользуясь любовью и уважением. Но в отношениях с объективным миром он осторожен и недоверчив, к новым научным идеям относится с подозрением. «Дон Кихот», напротив, уверенно чувствует себя в любых науках, не обращая внимания на собствен­ную подготовку. Зато с людьми осторожен, старается не навязывать своей воли, соглашается руководить лишь в ответственных ситуациях, когда нет другого выхода.

Как видим, та сторона личности, которой может гордиться один, для другого — постоянный источник сомне­ний и угрызений совести.

9. «Родственник» (Р) В партнерах столько общих черт, что нередко один продолжает дело другого, как было, например, у Дарвина (Илэс) и Гексли (Иэлс). Но одно­временно в них столько различий, что отношения могут сложиться и неудачно. Если «родственники» не уважают и не признают друг друга, то погрязают во взаимных колкостях, пустых спорах, а то и откровенных издева­тельствах.

10. «Попутчик» (Пк). У таких партнеров наиболее разви­тые интеллектуальные функции однотипны, но как бы с про­тивоположными знаками: если у одного логика экстра­верта, то у другого — интроверта. Поэтому их интересы часто схожи, но подходы к одному и тому же делу различны. Ту же самую историю каждый рассказывает по-своему, и кажется, будто речь идет о разном. «По­путчик» может пользоваться советами партнера, но не спо­собен учиться у него. Эти люди настолько различны, что обидеть друг друга или поссориться им довольно сложно.

10. «Сослуживец» (Сц). Отношения с партнером дело­вые, каждый хорошо понимает и уважает другого. Успешно сотрудничают, хотя ставят перед собой разные цели и достигают их разными средствами. Сходство второй функции делает их более похожими друг на друга, чем «соседей», и они надеются на взаимопонимание. Но вместо этого нередко наступает разочарование.

12. «Болельщик» (Б). Они активизируют друг друга: один постоянно восхищает другого новыми идеями, а сам, в свою очередь, завидует его деловитости. Экстраверт поощряет активность партнера, а интроверт заботится о его

безопасности. В итоге и тот и другой оживляются, самоутверждаются.

Такие отношения взаимной поддержки и защиты — наилучшие для любого общего дела. «Болельщику» не нужно переделывать другого, и он имеет преимущест­во даже по сравнению с «другом»: с тем хорошо, но он поддержит только «своего», за кого чувствует себя в ответе. «Болельщик» же зачастую не смотрит на «свойст­во» и готов помочь любому.

До сих пор мы имели дело с отношениями, где партнеры действуют на равных. Но так бывает не всегда. Последние 4 типа взаимоотношений неравноправны, один из партнеров всегда в моральном проигрыше.

13—14. «Передатчик — приемник» (X—Y). По значимос­ти эти отношения можно сравнить с «дружескими». Но если те помогают человеку обрести внутреннюю гармо­нию, то эти обеспечивают передачу опыта и мобилизуют сильные стороны каждого на общее благо. Такие отноше­ния иначе называют «социальным заказом», потому что именно они наиболее активно способствуют обществен­ному прогрессу. Ведь прежде чем новая идея будет реализована в конкретных делах, она должна пройти определенный путь. Сначала некто ощутит потребность в переменах, другой осознает эту потребность и увидит возможности решения проблемы, третий решит ее. То есть каждый отзывается только на то, что созвучно его психоло­гическому типу, и тем самым выполняет свою часть социального заказа. Отсюда понятно, почему новые идеи доступны не всем: тип воспринимающих новое определяет­ся типом тех, кто это новое провозглашает.

Для передачи опыта должен быть партнер-«передатчик» и партнер-«приемник», причем один и тот же человек с разными партнерами может играть разные роли. Социальный заказ — задание не индивидуальное, а со­циальное. Партнер-«передатчик» не имеет никакой не­посредственной выгоды от своего заказа, к тому же неосознанного. Его потребности воспринимаются «при­емником» как заказ, как показатель общественных потреб­ностей лишь благодаря авторитету и жизненному опыту «передатчика». Такого партнера признают, ему сочувствуют, помогают, даже когда он об этом не просит. Почему, например, Каренин из толстовского романа, солидный чиновник, постоянно уступал Анне? Из-за желания соблюсти внешние приличия? Теория А. Аугустинавичюте объясня­ет это тем, что Каренина («Штирлиц») и его жену («На-

полеон») связывали отношения социального заказа, и пото­му все желания Анны казались «приемнику» очень важными. Его мучила не столько необходимость уступать жене, сколько незнание, как ей помочь. Писатель сумел с большой точностью описать эти отношения, не дога­дываясь об их объективной природе.

Споря с «приемником», партнер не воспринимает его доводов, и тому остается либо умолкнуть, либо возмутиться. «Передатчик» при этом тоже недоволен: мол, мне говорят что-то невнятное, а потом еще и оби­жаются. Но чужие обиды он не принимает всерьез, не понимая, за что на него сердятся. Однако стоит «передатчику» оказаться с другим партнером в роли «приемника», как от его высокомерного спокойствия ничего не остается.

Выполнить заказ партнер может, только уйдя из-под контроля «передатчика», иначе рискует превратиться все­го лишь в его вассала. Но стать независимым в узкой группе трудно_г для этого нужен больший простор. Не потому ли история так часто повторяет сюжет о мудреце (или герое), который уходит от своего господина ради подвигов во имя народа? Его сначала осуждают, а потом, поняв, воздают ему должное.

На уровне же бытового общения эти отношения выгля­дят довольно прозаично.

...«Дон Кихот» роется в книжном шкафу и ворчит, что «никогда ничего нельзя найти». Его «друг» «Дюма» слышит в этих словах жалобу партнера на свою память и бросается помогать. Оба довольны, один — надежным другом, другой — тем, что удалось поднять настроение человеку.

«Гамлет» же — «приемник» — ограничился бы репликой на тему «Я к твоим вещам не притрагиваюсь». В жалобах «Дон Кихота» он услышит намек, что беспорядок в шка­фу — следы чьего-то вмешательства. И почувствует себя виноватым: на него понадеялись, а теперь вот разоча­ровались... Ему и в голову не приходит, что сейчас «передатчик» лишь играет роль капризного ребенка и ждет успокоения. Поэтому, общаясь с партнером, «передатчи­ку» полезно контролировать свои интонации: ведь даже самую невинную шутку тот может воспринять как обвине­ние. Если «приемник» все же обидится, то проще всего извиниться. Это нетрудно для невиноватого, который к тому же воспринимает чрезмерную обидчивость как вполне простительный недостаток, а «приемнику», со своей

стороны, не следует пускаться в длинные рассуждения с партнером, его все равно не поймут. Лучше искать признания у собственного «приемника».

15—16. «Контролер и безбилетник» (W — V). Это отно­шения односторонней уязвимости. Третья, наиболее рани­мая, функция «безбилетника» — первая у «контролера», по­этому одобрение и осуждение с его стороны очень чувстви­тельны для подконтрольного. Причем даже тогда, когда «контролер» не осознает своей тайной силы. Просто партнер чересчур близко к сердцу принимает его рассужде­ния по своему адресу. «Безбилетника» легко обмануть даже грубой лестью. Доказать что-либо «контролеру» он не может, если только его слова не подтвердит кто-то еще. Иначе говоря, «контролер» не позволяет партнеру быть умнее себя.

При хороших отношениях подконтрольный восприни­мает партнера как чересчур мелочного. Одному не по душе «мелочность» Достоевского, с какой тот «копается в чужих душах», другому не по душе Ремарк с его дотошным описанием поступков... Партнеру всегда кажет­ся, что «контролер» беспардонно вторгается в зону, закрытую для посторонних.

При соблюдении дистанции партнеры могут даже восхищаться друг другом, но при попытках сближения подконтрольный старается восстановить дистанцию. Оста­ваясь загадочным и непонятным, он тем самым снова притягивает к себе.

Теперь снова загляните в таблицу, где сведены все типы межличностных отношений. Вы видите, что из 16 ти­пов образуются 4 самостоятельные группы — квадры. Попавшие в одну и ту же квадру связаны между собой благоприятными отношениями. В такой четверке партнера всегда поддержат, он может найти здесь собе­седника независимо от сиюминутного настроения. Здесь царит взаимопонимание, и потому общение помогает восстановить силы, избавиться от нервных перегрузок. Это идеальная психотерапевтическая группа, к тому же предельно работоспособная. Любопытно, что мушкетеры, описанные у Дюма, образуют полную квадру: д'Артань­ян — «Дон Кихот», Портос — «Дюма», Арамис — «Гюго» и Атос — «Робеспьер». Они очень разные, но зато едины в главном и несокрушимы, когда вместе.

Правда, для их единства нужна высокая цель. Исчезнет цель — уйдет и дружба, потому что общих интересов у них, как ни странно, мало.

Квадра может объединять одновременно многих людей, причем не обязательно, чтобы все они были представлены в равной мере.

Из сказанного вовсе не следует, что «великолепной четверке» противопоказано общение с любым представи­телем другой квадры. При соблюдении определенной дистанции, а также известных культурных навыках вполне можно обеспечить «мирное сосуществование» даже с самым неприятным партнером. Теперь вы знаете, что он неприятен не потому, что плох, а потому, что он — не такой, как вы, иначе ведет себя, иначе живет. И это прекрасно, если только он не покушается на ваше право быть самим собой. Признайте же и за ним это право и не упрекайте «Наполеона» за то, что он не «Джоконда».

Академик А. Ухтомский подметил стремление человека мерить окружающих на свой аршин, видя в них своих двойников. «Двойник умирает, уступая место Собеседни­ку», — пишет ученый. Освободиться от предвзятости по отношению к другому человеку, вступить с ним в равно­правный диалог — вот первый шаг из мира «хороше-плохих» людей в мир реальный.

Но, возразят скептики, сначала нужно доказать, что речь идет не о занятной игре, а о серьезной науке. Можно ли ей доверять? Этот же вопрос задали себе и энтузиасты соционики. Ответ, как и положено, дала практика.

А. Аугустинавичюте и ее единомышленники попробо­вали взглянуть с точки зрения своей теории на баскетбо­листов каунасского «Жальгириса» и команды ЦСКА. Выяснилось, что в «Жальгирисе» отношения между всеми членами команды очень неплохие — например, «друг», «двойник», «болельщик». Причем все ведущие игроки сосредоточены в одной квадре. Не отсюда ли хорошее взаимопонимание на площадке, отличное видение ситуа­ции? А вот у армейцев картина более пестрая и менее благоприятная в этом смысле. Игроки разбросаны по разным квадрам, некоторые из них в конфликте друг с другом... Наверное, не стоит торопиться с выводом, будто секрет победы «Жальгириса» в чемпионате страны 1985 года следует искать в области психологии. И все же тренерам, видимо, есть над чем подумать.

Теоретические выводы соционики были проверены и в более важных делах. Например, в одном из подразде­лений хлопчатобумажного комбината небольшого литов­ского городка Алитус работницы однажды взбунтовались: невозможно работать, все из рук валится. Причина ока-

залась на первый взгляд несерьезной: начальник то и дело подходит к рабочим местам, стоит над душой.

Проанализировав ситуацию, исследователи поняли, что начальник («Отелло») невольно раздражает своих подконтрольных («Наполеонов») и конфликтеров («Дон Жуанов»). На место руководителя предложили «Пьера». Для него все «Наполеоны» — «друзья», а с «Дон Жуанами» отношения складываются вполне приемлемые». Совет по­мог, и с тех пор на комбинате относятся к молодой науке всерьез.

Соционику попробовали даже в литературоведении. Она помогла объяснить многие психологические черты героев «Войны и мира» легко и точно. Оказалось, что почти все отношения персонажей великого романа описаны так правдиво, что могли бы войти в учебник по соционике. Наташа Ростова, например, — того же типа, что и сам автор, и потому ему так понятны все ее поступки и суждения. Пьер Безухое — полное ее (как, впрочем, и автора) дополнение — «друг». Не оттого ли Толстой несколько идеализирует своего героя?

Лишь в двух случаях Толстой не разглядел истинных отношений героев, считает Аугустинавнчюте. Точно описав раздражающие отношения контроля между князем Андре­ем и его женой, автор почему-то обошел ту же напряжен­ность между Пьером и Андреем. Видимо, он не допускал мысли о том, что спокойного и симпатичного Пьера может раздражать такой идеал, как Болконский. Та же натяжка и в отношениях между князем Андреем и Кутузо­вым. Очевидно, мудрый полководец не мог взять себе в адъютанты «контролера», при одном виде которого уже становится не по себе.

Как видим, соционика предпочитает четкость и конкрет­ность в самой, быть может, тонкой и неконкретной сфере. Но мы не уверены, что, прочитав эту главу, вы сможете найти свою клеточку в таблице человеческих отношений. Причина тут, конечно, не в ваших способностях. Соционика — наука молодая, в-ней еще многое идет от эмпирики и интуиции. Не отработаны пока и четкие методы диагностики. Чтобы отнести человека к определен­ному типу, недостаточно предложить ему вопросник. Спе­циалистам в таких случаях очень помогает так называемый фотодиагноз. Мольер, к примеру, не очень-то похож на Булгакова, но если сопоставить их характерные черты — брови, веки, нос, сравнить выражение лица, то найдем много общего. Короче говоря, тут надо вглядываться,

анализировать, обобщать. Может быть, в ведущем этим займется компьютер. Достаточно будет передать изображе­ние человека в машину (с видеокамеры или обыкновен­ного фото) — и на экране появится его подробная характе­ристика вместе с практическими рекомендациями — ска­жем, как предотвратить возможные конфликты А с неким Б.

Но несмотря на кажущуюся непрактичность этой главы, мы все-таки поместили ее здесь ради двух выводов. Один не нов: разные характеры во многом предопределяют отношения между людьми. Второй не столь очевиден: каким бы ни был характер партнера, с ним всегда можно найти общий язык. Надо лишь понять главный принцип — если хотите, «механизм» этого характера. Заявления типа «мы с вами разные люди и друг друга не поймем» — откровенное свидетельство нежелания что-либо понимать в человеческих отношениях.

Даже если вы никогда не станете специалистом в соционике, но научитесь хотя бы изредка смотреть на себя и других отстраненно, глазами исследователя, которому в общем-то известны тайные пружины человеческих поступ­ков (не страшно, если вы тут сильно преувеличите свои возможности), то мы будем считать, что эта глава написана не зря.