Соотноситься зрителем не только с многоцветной реальностью, но и

с_традицией_"естественности"_в кинематографе.

Итак, стремление кинематографа без остатка слиться с жизнью и

Желание выявить свою кинематографическую специфику, условность языка,

Утвердить суверенитет искусства в его собственной сфере - это враги,

Которые постоянно нуждаются друг в друге. Как северный и южный полюса

Магнита, они не существуют друг без друга и составляют то поле

Структурного напряжения, в котором движется реальная история

Кинематографа. Расхождения между Дзигой Вертовым и С. Эйзенштейном,

споры о "прозаическом" и "поэтическом" кино в советском кинематографе

Х годов, полемика вокруг итальянского неореализма, статьи А.

Базена о конфликте между монтажом и "верой в действительность", легшие в основу французской "новой волны", снова и снова подтверждают

Закономерность синусоидного движения реального (28) киноискусства в

{14}поле структурного напряжения, создаваемого этими двумя полюсами.

Пути невранья, полного отождествления с жизнью в итальянском неореализме: 1. Отказ от стереотипного сюжета, стереотипного героя, от проф актеров, от звезд, от монтажа, жесткого сценария, музыкального сопровождения..

Такая поэтика "отказов"

действенна лишь на фоне памяти о киноискусстве другого типа. Без

Кинематографа исторических эпопей, киноопер, вестерна или голливудских

"звезд" она теряет значительную часть художественного смысла.

Тем

показательнее, что дойдя до апогея "отказов" и утвердив свою победу,

Неореализм резко повернул в сторону воссоздания разрушенной условности.

Стремление Феллини к "метафильму" - фильму о фильме, анализирующему

самое понятие правды ("Восемь с половиной"), Джерми - к слиянию языка

Киноигры и национальной традиции комедии масок глубоко показательны.