Модель Мишеля Фуко

(философская)

М. Фуко предложил разграничивать три периода истории человечества — Ренессанс — ХУ1 век, классический период, когда на арену выходит рационализм — ХУ11 — ХУ111 вв., современность — XIX — XX вв. — по соотношению "слов" и "вещей" в рамках каждого из них. То есть проблематика языка становится определяющей для вычленения той или иной эпистемемы.

М. Фуко видит для любой культуры центральность тех или иных ее кодов в качестве схем, задающих все процессы восприятия. "Основополагающие коды любой культуры, управляющие ее языком, ее схемами восприятия, ее обменами, ее формами выражения и воспроизведения, ее ценностями, иерархией ее практик, сразу же определяют для каждого человека эмпирические порядки, с которыми он будет иметь дело и в которых будет ориентироваться" ¹.

Знание ХУ1 века ищет подобие. "Знак значим в той мере, в какой имеется сходство между ним и тем, на что он указывает (то есть на какое — то подобие)" (с. 75). И далее: "Искать смысл — значит выявлять то, что сходствует. Искать закон знаков — значит открывать вещи, являющиеся сходными. Грамматика форм бытия — это их истолкование" (с. 76). Именно в этот период возникают проекты энциклопедий, которые с помощью слов должны воссоздать порядок всего мира. Что касается понятия знака, то поскольку он сам по себе выражает иерерахию мира, он не нуждается в "читателе". Становится неоднозначной и роль языка, поскольку он должен повествовать сам о себе. "Язык ХУ1 века был по отношению к себе в положении непрерывного комментария, но комментарий может функцинировать лишь при наличи языка, который безмолвно предшествует речи, посредством которой делается попытка заставить его заговорить" (с. 132).

Знание ХУ11 века отказывается от идеи подобия. "Отныне подобие — не форма знания, а, скорее, повод совершить ошибку, опасность, угрожающая тогда, когда плохо освещенное пространство смешений вещей не исследуется" (с. 99). В результате язык уже больше не несет в самом

¹ Foucault M. Power/Knowledge Selected interviews and other writings 1972-1977. N.Y., 1980, p. 51.

себе законы природы, он может выражать правду, а может и не делать этого. "Отныне знак начинает что—либо означать лишь внутри познания; именно у него знак заимствует теперь свою достоверность или свою вероятность" (с. 109). Если для характеризации предыдщего периода М. Фуко пользуется словом комментарий, то здесь язык функционирует как критика.

XIX век привел к новому пониманию: "слова перестали пересекаться с представлениями и непосредственно распределять по клеткам таблицы познание вещей" (с. 393).

М. Фуко также занят поиском связи между механизмами власти и символическими механизмами, начиная с идеологиии. "Механизмы власти в общем виде никогда не изучались историей. История изучала тех, кто имел власть... Но власть в ее стратегиях, в общем и детализированном видах, в своих механизмах никогда не изучалась"¹. Отсюда внимание к понятию правды. "Каждое обществе имеет свой режим правды, свою "общую политику" правды: а именно типы дискурсов, которые оно принимает и заставляет функционировать как правда; механизмы и требования, которые позволяют разграничивать истинные и ложные высказывания; техники и процедуры, предоставляющие ценность в принятии истинности; статус тех, которым дается право говорить, что признается в качестве правды" (р.131).

Особое место в творчестве М. Фуко заняла история сексуальности в обществе. При этом даже роль 3. Фрейда он видит несколько иначе."Современную сексуальность не характеризует то, что благордаря Саду и Фрейду она обрела язык своей природы или своей разумности. Благодаря мощи их дискурсов она была "денатурализована" — выброшена в пустое пространство, где ей противостоят весьма жалкие формы предела и где ее потустороннее и все ее развитие сводятся к прерывающему ее неистовству. Сексуальности мы дали не свободу; мы подвели ее к пределу: к пределу нашего сознания, поскольку это она в конце концов диктует нашему сознанию единственно возможное прочтение нашего бессознательного..."².