Глава 9. «Шоколадные чипсы»

EPOV

Мне было охренительно жарко. Я обнимал тепло. Меня окутывало тепло. Определенно жарко. Я длинно и глубоко вздохнул. Что-то очень хорошо пахло. Знакомо пахло. Я прижался к теплу и зарылся носом во что-то мягкое и шелковое. Тепло пахло на самом деле замечательно. Как печенье. И цветы. И тепло издавало тихий сопящий звук.

Я задохнулся и так быстро, как мог, отодвинулся от тепла. И упал, ударившись о пол с глухим стуком. Я открыл один глаз, сморщившись от очень яркого света, и увидел свой потолок. Тепло. Я поднялся на колени и оказался лицом к лицу с Беллой, очень широко раскрывшей глаза. Ее волосы были похожи на стог сена, и она была одета все в ту же толстовку. В моей кровати. Мать вашу.

- Мать твою, - простонал я. Мой мозговой фильтр отказывался работать. В моей кровати сидела Белла, раскрыв губы в форме буквы «о», и выглядела как маленький ребенок, которого застукали за разглядыванием подарков под Рождественской елкой. Какого хрена она делает в моей постели?

- Какого хрена ты делаешь в моей постели? – прохрипел я вслух. Этот чертов мозговой фильтр все еще отдыхал на каникулах.

Ее лицо стало ярко-красного цвета, и глаза наполнились слезами. Она сморгнула их, но я уже застыл. Все еще абсолютно не понимая, как Белла попала в мою постель. Белла без предупреждения выскочила из кровати и начала пробираться к балконной двери. Что, черт возьми, она делает?

- Какого хрена ты делаешь? – выдавил я, желая, чтобы мозговой фильтр поскорее приступал к работе. Но Белла уже выскочила за дверь. Я провел пальцами по волосам, пытаясь найти смысл в происходящем. Мое тело отказывалось двигаться. Оно было словно жесткая застывшая корка. И по какой-то причине я был весь мокрый. Так что я поднял свое негнущееся, мокрое тело с пола и потащился в ванную. Решив, что душ – это то, что сейчас очень нужно.

Я содрал с себя смятую мокрую одежду и шагнул под горячие струи. Тепло. Правильно. Что это было? Я начал исследовать свой мозг, пытаясь вспомнить каждую мелочь. Я помнил индейку у Брендонов. Это тоже было чертовски хорошо. Но я был усталым. Слишком усталым, чтобы оставаться там. И ушел домой. Потом я несколько часов рисовал, но больше не мог вынести, и завел будильник…

Бутылка шампуня, которую я держал, ударилась о пол. Я выключил воду и вышел, подошел к двери в ванную и раскрыл ее настолько, чтобы увидеть часы. Двадцать две минуты двенадцатого. Я медленно закрыл дверь и потом опять распахнул ее, просто чтобы проверить еще раз. Да. Я проспал пятнадцать часов.

Нет. Я проспал пятнадцать часов с Беллой. Что, черт возьми, происходит? Но я чувствовал себя… хорошо. Выспавшимся. Не встревоженным. Не усталым. Я повернулся к зеркалу. Мои глаза все еще были потемневшими, но не настолько, как обычно. Черт.

- Черт. – Очевидно, многочасовой сон влияет на мозговой фильтр. Кто знает? Я улыбнулся своему отражения. Потом моя улыбка исчезла. Я касался Беллы. О чем я думал, черт возьми? Хотя она тоже выглядела нормально. Я неясно помнил тепло, обнимающее меня со спины. Но как это вообще возможно? Я опять провел рукой по волосам и начал одеваться. Я был настолько, блять, отдохнувшим, что это поражало. Этого ощущения я не испытывал уже очень давно. Даже не был уверен, что оно вообще существует. И я был благодарен за способность вновь полностью использовать свой мозг, потому что нуждался в этом.

***

Из-за праздника сегодня опять не было уроков. И я провел весь день, усиленно думая над несколькими фактами. Во-первых, что-то в прошлой ночи отличалось от других и дало мне возможность поспать. Во-вторых, Белла позволяла мне касаться ее и не впадала в Странный Эмоциональный Срыв. В-третьих, я понятия не имел, как все это объяснить. И, в-четвертых, единственный человек, который мог это сделать – ушел утром, расстроившись из-за меня.

Короче, единственное, на что я мог надеяться – это то, что моя девочка вернется вечером.

Я ушел на кухню поискать какие-нибудь остатки еды, которые Карлайл с Эмметом принесли вчера вечером. Карлайл зашел на кухню как раз тогда, когда я разогревал индейку, и широко улыбнулся.

- Эдвард! – воскликнул он, хлопая меня по спине. – Похоже, тебе лучше. – И он еще раз улыбнулся, присоединяясь к поискам в холодильнике. Я ухмыльнулся и пожал одним плечом. «Черт возьми, мне на самом деле лучше», - самодовольно подумал я. Я спал. Пятнадцать часов.

Даже со всеми не отвеченными вопросами, кружащимися в моей голове, я был в отличном настроении. И запрыгнул на стойку, чтобы поболтать с папочкой К. Мы оба со стонами и чавканьем прославляли кулинарное искусство Беллы. Я был в таком хорошем настроении, что даже не стал собачиться с Эмметом, когда он тоже присоединился к нам. У меня было ощущение, что я живу чьей-то жизнью. Я на самом деле мог сконцентрироваться на любой вещи. Поразительно.

И весь день прошел так же. С поразительно хорошим настроением. Но, к десяти вечера, я опять начал чувствовать усталость. Ведь я не спал девять лет. Эту усталость нельзя так просто стряхнуть. Но теперь я знал, что у меня есть возможность, которой не было раньше.

И я нетерпеливо мерил комнату шагами, ожидая, когда в полночь придет Белла. Я подумал, что, наверное, должен применить свое секретное оружие. Похоже, я вел себя как последняя сволочь. Устав расхаживать по комнате, я решил подождать Беллу на балконе. Сегодня была необычно ясная ночь, и полная луна освещала задний двор и вышку. Я видел с балкона дом Брендон. Все окна были темными, кроме одного. Кухонного.

Я ждал на холоде до половины первого. Она не пришла. Наверное, стоило подождать и поговорить с ней завтра после школы. Или рискнуть и поговорить на биологии. Но для меня это казалось слишком поздно. Будь я проклят, если буду ждать, когда она подойдет. Белла не спала всего год, а я – девять. Мне надо сейчас увидеть ее. И я пошел внутрь за курткой. Мне надо быть очень незаметным, потому что я рисковал.

Я спустился по решетке более ловко, чем раньше, и, пригибаясь, побежал к дому Брендон. И так и оставался согнутым, добравшись до окна кухни. Очень медленно я приподнялся и заглянул. Белла сидела за столом в центре комнаты и делала что-то, напоминающее домашнюю работу. Я поднял руку и тихо стукнул два раза по стеклу. Белла соскочила со стула, прижав руку ко рту, и повернулась ко мне лицом. Она выглядела совершенно испуганной. И тогда я понял свою ошибку. Тоже мне, гений, мать вашу. Я выпрямился и поднял руки в воздух. Только осознав, что это я, она прижала руку к сердцу и какое-то время успокаивала свое дыхание. Так долго, что я смог полностью мобилизовать для работы свой хреновый мозг.

Она на минуту вышла из кухни, вернулась уже в толстовке и вышла наружу через заднюю дверь. Она тоже выглядела лучше. Не в таком хорошем настроении, как я был весь день, но ее глаза определенно смотрелись лучше.

- Привет, - робко сказала она, глядя на свои кроссовки. Когда она опять подняла голову, я показал на вышку и качнул головой в ее сторону, предлагая Белле идти за мной. Она так и сделала. Мы молча пересекли двор и заняли свои места на скамейке. И середина стала нейтральной территорией. Когда тишина стала слишком тяжелой для меня, я понял, что пора использовать свое секретное орудие. Что-то, что я еще не использовал. Никогда.

- Прости, - пробормотали мы одновременно. Я расстроенно выдохнул и перекинул ногу через скамейку, оседлав ее. Она смотрела на свои руки. И опять была в этом чертовом капюшоне. Мне хотелось сорвать его.

- Какого хрена ты опять извиняешься? – резко выпалил я. Мое извинение не стало настолько значимым, как предполагалось.

- Просто… я перешла грань, когда легла в твою постель. Ты не разрешал, и мне жаль, - тихо ответила она, нервно играя пальцами.

Я опять тяжело выдохнул. Это будет тяжелее, чем я думал.

- Я не злюсь, Белла, - тихо сказал я, скрывая все раздражение, которое ощущал. – Если честно, я пытался извиниться за то, что был утром такой скотиной. – Потом я мрачно хихикнул. – Ты должна чувствовать себя важной персоной. Я не часто это делаю. Хотя… - Я замолчал, думая, как бы получше объяснить, не зля ее еще сильнее. – Хотя объяснение должно быть еще лучше, - сказал я скорее как вопрос, а не как утверждение.

Она повернулась ко мне и поджала колени к груди, обнимая их, как делала всегда.

- На самом деле это смущает, - она скривилась, кусая губу. Потом немного покраснела. Мне захотелось рассмеяться, но это вряд ли привело бы к хорошим результатам, так что я терпеливо ждал.

Тяжело вздохнув, она начала перечислять события вчерашнего вечера. Как она беспокоилась обо мне, поэтому ушла раньше. Оравший будильник. Ее страх, что я умер, и поэтому она открыла дверь и зашла. Когда Белла дошла до части, где увидела меня спящим, ее лицо застыло и напряглось. Она сказала мне, что я спал, и ей не удалось меня разбудить. Я немного смутился от того, что моя девочка увидела меня в таком виде, но жалел об этом еще сильнее. А потом она рассказала мне, как залезла на мою кровать, чтобы разбудить меня. И о том, как открыла, что может касаться меня. Я не понимал, о чем она говорит, когда Белла описывала эти прикосновения, но решил уточнить это попозже.

Она продолжала рассказывать, как ее действия успокаивали меня, как она легла и почувствовала комфорт, как начала напевать мне колыбельную, которую пела мне мама. Белла была права. Это все гребано смущало. Меня. Особенно когда она рассказала, как я обнял ее рукой.

- И вот, - заключила она, - я просто уснула. Если честно, я не хотела. Я просто хотела остаться, пока ты не проснешься. Но я тоже так устала… - она замолчала и умоляюще посмотрела на меня.

- И ты тоже? - спросил я, качнув головой. – Уснула? Без кошмаров? – Она кивнула, прикусив губу. Я повернулся лицом к реке, впитывая информацию.

Не нужен специалист по ядерной физике, чтобы понять все. Белла стала моим ключом ко сну, и, каким-то образом, я стал ее ключом. Конечно, это все псевдофрейдисткое дерьмо. И я уверен, что сотни психиатров отдали бы все, чтобы понять, как это работает. Но лично мне было плевать на это. Если быть честным, у меня были сотни других поводов для беспокойств. Например, как, мать вашу, мне попросить Беллу еще раз попробовать сделать это.

Я, повернувшись, опять оседлал скамейку и потер руками лицо, страшась того, что собираюсь сейчас сделать что-то очень неправильное.

- Белла, - вздохнул я, сжимая перед собой руки. – Я хочу кое о чем попросить тебя, но не хочу, чтобы ты сходила с ума из-за этого, - осторожно сказал я. И понимал, что лучше дать кое-какие объяснения. Например: «Осторожно. Эдвард Каллен – порядочная скотина. Продолжение – на твой страх и риск».

Она, колеблясь, кивнула, все еще обнимая свои колени. Я очень хотел содрать с ее головы чертов капюшон. Он почему-то чертовски злил меня. Я потряс головой, пытаясь остаться не свернуть в сторону.

- Как… черт возьми… ты смотришь на то, если я попрошу тебя еще раз сделать это? – очень медленно произнес я, все это время не отрывая от нее взгляда. Я задержал дыхание, надеясь на лучшее, но готовясь к худшему. Она несколько секунд молчала, и ее лицо ничего не выражало. Мое гребаное лицо постепенно бледнело.

В конце концов ее каменная маска слетела, и Белла прикусила губу.

- Я… не возражаю… попытаться, - прошептала она.

Я резко выдохнул и улыбнулся, обрадованный, что она не возражает против моего предложения. Но мне надо было знать, убедиться, что то, что позволяло мне трогать Беллу, никуда не делось. И я осторожно протянул ей руку, молча упрашивая дотронуться.. если она сможет. Она, колеблясь, посмотрела на нее, все еще кусая губу. Сомневаясь, Белла сняла одну руку со своих коленей и протянула навстречу мне. Слегка дрожащим указательным пальцем она коснулась моей ладони. И на самом деле нас пронзила вспышка. Я свел брови вместе, глядя на свою руку, но ничего не сказал, продолжая протягивать ее Белле.

Очевидно, она удовлетворилась тем, что ощутила при прикосновении, потому что опять вытянула руку и вложила свою маленькую ладошку в мою. На ее губах заиграла легкая улыбка, а в глазах блеснула яркая вспышка возбуждения. Мы пересекли двор, держась за руки. С моей девочкой было все в порядке. Она была абсолютно спокойна. Никаких Странных Эмоциональных Срывов.

Перед тем, как позволить ей залезть на решетку, я остановился, разомкнул наши руки и сердито посмотрел на чертов капюшон. Осторожно, но уверенно поднял руку и стащил его вниз нахрен, освобождая длинные каштановые волосы Беллы. Она удивленно подняла бровь, но я просто уверенно кивнул и смотрел, как она поднимается. И подождал, пока она не окажется в безопасности балкона, прежде чем начал подниматься сам.

Но, оказавшись в теплоте моей спальни, я начал нервничать. Черт, это было настолько неловко – пытаться непринужденно пригласить Беллу в свою постель, не оскорбив ее или не напугав. Но будь я проклят, если моя девочка не полезла на кровать сама, как была, в толстовке, кроссовках и прочем. Она повернулась ко мне, видя, что я не иду, и покраснела. Конечно, для нее это было более комфортно. Она-то помнила, как делала это в первый раз. Я снял куртку и ботинки, не желая пачкать кровать, но и не желая ни о чем просить Беллу, чтобы не доставлять ей неудобств. Она с извинением посмотрела на меня и начала развязывать свои кроссовки.

Я завел будильник на пять тридцать. Это даст нам поспать пять часов, но это и так больше, чем я мог получить. Я глубоко вздохнул, выключил свет и залез на кровать рядом с Беллой, лежавшей на боку лицом ко мне. Похоже, что все зависело от физического контакта, так что я осторожно придвинулся к ней и лег на спину максимально близко, чтобы не испугать ее. Белла подняла маленькую ручку и начала ласково гладить мне волосы. И это, черт возьми, было здорово. Я расслабился и повернулся к ней, не зная, что делать дальше. И, словно бы прочитав мои мысли, Белла сама придвинулась ко мне, полностью прижимаясь своим крохотным теплым телом к моему. Моя голова затуманилась от ее запаха и тепла, а она положила голову ко мне на грудь, щекоча волосами подбородок.

Потом она начала напевать эту песню. Я уже так давно не слышал ее, что почти расплакался, как младенец. Но вместо этого я обнял свою девочку, прижимая ее к себе поближе, и зарылся носом в ее волосы, и дышал ее запахом. И уснул через секунды.

BPOV

Я улыбнулась в его грудь и наполнила легкие его неповторимым запахом, не прекращая гладить его волосы или напевать. Он уснул почти мгновенно. Я силой заставила себя продержаться чуточку подольше, наслаждаясь ощущение его руки, прижимающей меня к нему. И, как тогда, он мило зарывался носом в мои волосы. Это был рай. Я чуть наклонила голову, чтобы посмотреть на его спящее лицо. Эдвард во сне был прекрасен. Лунный свет, проникающий через окно, делал его лицо более бледным, подчеркивая мирное выражение. Мне хотелось поднять руку и погладить щеки, линию упрямого подбородка, полные, надутые губы. Но я боялась, что этим разбужу Эдварда. И, в конце концов, прижалась к нему максимально близко и закрыла глаза, проваливаясь в глубокий сон без кошмаров.

***

Пронзительный скрежет будильника разбудил меня. Но мне было так хорошо, что не хотелось вставать. Без моего разрешения, моя голова зарылась в теплую грудь Эдварда передо мной. Потом эта грудь громко простонала и отодвинулась. Я открыла глаза. Сегодня вид был лучше, чем вчера. Эдвард все еще был рядом со мной, лежа на спине с закрытыми глазами, слепо пытаясь выключить будильник. И на его лице было явно кислое выражение. Я хихикнула, перекатилась на спину и, зевнув, вытянула руки вверх, за голову, а потом опустила. Это был хороший сон, лучший из всех. Эдвард, наконец, выключил будильник. Ненавижу эту штуку. Я, в конце концов, села на кровати, пока Эдвард протирал глаза. Встретив мой взгляд, он робко полуулыбнулся и сел, опираясь на спинку, лениво проводя руками по волосам. Более спутанным, чем обычно. «И все моя вина», - мысленно улыбнулась я.

Мы еще несколько секунд молча посидели, и потом я поняла, что лучше бы попасть домой, пока не встанет Эсме. Я слезла с кровати и молча начала надевать кроссовки. И никакой неловкости. По крайней мере, с моей стороны.

- Ты… придешь вечером? – тихо спросил Эдвард, так и продолжая сидеть около спинки. Я повернулась лицом к нему и закатила глаза.

- А что еще я могу сделать? – пошутила я, усмехнувшись. Он, похоже, расслабился, услышав мой уверенный ответ. И я подошла к его тумбочке и достала из кармана пакет с печеньем, «Шоколадные чипсы», поставив его возле будильника. Помахав через плечо, я вышла через французские двери и слезла по решетке. И почти пробежала весь путь до дома по все еще темному двору. Сегодня хороший день.

Приняв душ и переодевшись, я сделала Эсме завтрак. Я все еще ужасно чувствовала себя из-за вчерашнего, когда мне пришлось врать по поводу своего отсутствия дома, появившись в дверях в половине двенадцатого. Эсме подумала, что я рано встала и пошла погулять. Я ненавидела врать Эсме.

Сев за стол напротив нее, я начала с жадностью есть. Сон вызвал у меня аппетит. Эсме смотрела на меня и тепло улыбалась.

- Хорошо спала? – спросила она, радуясь и восхищаясь моим отличным настроением. Я с энтузиазмом кивнула и широко улыбнулась. Она даже не представляет…

А потом на кухню ворвалась Элис, посвистывая и улыбаясь, как обычно. И меня не тошнило. Наоборот, я с трудом поборола желание засвистеть вместе с ней. После печальных событий я впервые чувствовала себя наиболее нормально.

Школа теперь, когда я выспалась, отличалась от прежнего. Что-то стало лучше, что-то сложнее. Все было более ясным и живым. Мне тяжелее было блокировать людей вокруг меня, и это напрягало. Но плохого все-таки было меньше, чем хорошего. Я уделяла внимание каждому уроку, дотошно делала записи, компенсируя себе каждый пропущенный день, чтобы с новыми силами двигаться вперед.

Я лучше слышала шепот и сплетни вокруг себя, когда пересекала двор, капюшон вверх, голова вниз, но это не могло испортить моего настроения. Я была в своем маленьком мире – спальне в нескольких милях отсюда. В моем святилище.

Увидев Эдварда по дороге на третий урок, я задохнулась. Темные круги под его глазами почти пропали. Он шел навстречу мне через двор, в своей кожаной куртке, с тем же непроницаемым выражением, как всегда, но сейчас он практически излучал здоровье. Это даже лучше, чем видеть его спящим. Он, как обычно, проигнорировал меня, просто пройдя мимо, не обменявшись взглядами. Но и это не огорчило меня сегодня. В конце концов, я провела последние две ночи в его постели. И мое настроение стало еще лучше, когда Майк, заметив меня, развернулся и пошел другим путем, избегая меня, как и все остальные.

На ланче стало немного сложнее. Я напрягалась, проходя через толпу, пытаясь оставаться на безопасном расстоянии ото всех, пока шла к столу Элис, обхватив себя руками. Все, казалось, подходили ближе, чем обычно. Придется привыкать к этому.

Я возобновила свой обычный распорядок обеда, изредка бросая взгляды на Эдварда, который молча ел, сидя за столом с Джаспером. Но я не могла отвлечься от разговора за своим столом, как тогда, когда была усталой. Элис пыталась раскрутить Розали на вечеринку с ночевкой в доме Хейлов. Роуз понятия не имела, что Элис запала на ее неуправляемого брата.

- Ну давай, Роуз! – надулась Элис. – Это будет весело. И я дам тебе поносить мои красные туфли от Маноло, - упрашивала Элис, подкупая Розали дизайнерской обувью.

Но Роуз отвлеченно рассматривала свои ногти, пока Эммет играл с локоном ее длинных светлых волос.

- Не понимаю, зачем тебе это, Элис. У нас дома скучно, - фыркнула Роуз.

Эммет наклонился к Элис.

- А еще у нее уже есть планы на уикенд, связанные с самым сексуальным мужчиной в Форксе. Правильно, Рози? – он вопросительно изогнул брови.

Я фыркнула.

- Это небольшое преувеличение, тебе не кажется? – хихикнула я.

Внезапно все застыли и в шоке повернулись ко мне. Мой смех быстро затих. Что? Рот Элис слегка приоткрылся, и ее карие глаза раскрылись так широко, что могли выскочить из орбит. У Роуз и Эммета было похожее выражение лица.

Моя улыбка опала.

- Простите… я просто пошутила, - пробормотала я, краснея и опуская голову, возвращая внимание к книге.

За столом несколько секунд стояла тишина, а потом Эммет взорвался в громком ржаче, от которого я подпрыгнула.

- Эй, что это было? Она на самом деле умеет говорить?

Он хохотал, пока Розали не треснула его по затылку. Я свела брови вместе. Я что, никогда не говорила рядом с Эмметом?

- Прости, - пробурчал он, потирая свой затылок. Я выдавила улыбку, но это было скорее расстройство. Из-за Эдварда Эммет стал самым близким парнем к моей жизни, и если я никогда не говорила рядом с ним… По правде, Эммет был гигантом. Он не был парнем и определенно не был мальчиком. Он был громким и громадным, и заставлял меня нервничать. Но я впервые заговорила с ним.

Втайне я надеялась, что отношения с Эдвардом могут как-то повлиять на мои отношения со всем миром. Может быть, он не такой особенный, как кажется. Может быть, мне просто стало лучше. Эммет хороший парень. Он не обидит меня. Я с глухим стуком закрыла книгу и положила ее на стол. Элис, Эммет и Розали все еще с тревогой смотрели на меня. Я силой улыбнулась Эммету, пытаясь не думать о том, что сейчас сделаю, и решительно подняла подбородок, отведя плечи назад. Я могу это сделать.

- Пожалуйста, прости меня, Эммет, - искренне сказала я. Его глаза при виде моей уверенной позы и голоса расширились. – Давай начнем все заново. Давай? – вежливо сказала я, еле улыбаясь, и протянула ему через стол руку. Я пыталась игнорировать то, что моя рука тряслась, а дыхание начало учащаться. – Я Белла, - выдавила я сквозь стиснутые зубы, и сердце тяжело забилось в груди. Он в шоке смотрел на мою руку.

Элис наклонилась к моему уху, не сводя взгляда с моей трясущейся руки, протянутой над столом.

- Белла, тебе не надо это делать, - прошептала она. Но я покачала головой. Мне надо знать. Я должна попробовать. Я должна сделать это. И я, все еще стискивая зубы и натужно улыбаясь, не смотрела ни на кого вокруг, не сводя взгляда с расширенных карих глаз Эммета, ожидая, что он пожмет мою руку.

Он нервно убрал руку из волос Розали и поднес ее к моей, остановив в нескольких дюймах. После секундного колебания его огромная, грубая рука легко сжала мою.

Но мне хватило. Моя улыбка трансформировалась в искаженное выражение ужаса, когда вспышки начали бомбардировать мой мозг.

Фил, хватающий меня за руку и тянущий по коридору, периодически пиная и крича так, что я почти не выношу этого. Фил, хватающий мои руки и связывающий их за моей головой так грубо, что запястье ломается. Фил, ломающий мне кости, когда я пыталась укусить его.

Я всхлипнула и вырвала у Эммета свою дрожащую руку. Моя грудь начала сжиматься в знакомом приступе паники, но я отказывалась позволить этому случиться здесь. Я слышала, как Элис пытается догнать меня, когда я, рыдая и задыхаясь, вылетела из кафетерия, и не могла сейчас общаться с ней.

Я с затуманенным зрением бежала, пока не оказалась за школой. Это было достаточно уединенное место для очередного «Странного Эмоционального Срыва». Я прислонилась спиной к шершавой красной кирпичной стене и соскользнула по ней на землю. Я зарылась лицом в колени, стаскивая капюшон и, расстроенно простонав, сжала в кулаках волосы.

Я не могла дышать. Моя грудь словно сжалась, и наступало удушье. Я жадно глотала воздух между громкими рыданиями, вырывающимися из груди. Я начала раскачиваться вперед-назад, пытаясь успокоиться и глотая воздух, упираясь головой в залитые слезами колени.

Через несколько секунд я ощутила рядом чье-то присутствие. Эдвард. Только от него исходило такое электричество.

- Блять, - пробормотал он себе под нос. Я только отчаянно замотала головой и крепче сжала волосы. Я не хотела, чтобы Эдвард видел меня такой. Но он не уходил. Он сел рядом со мной, нежно взял мои кулаки и разжал их, точно как я две ночи назад. Я подняла голову и попыталась рассмотреть его через затуманенное зрение и глотая воздух. Он сидел на корточках передо мной, осторожно изучая меня пронзительными зелеными глазами.

- Какого хрена ты думала, Белла? - резко сказал он, все еще держа мои руки в своих. Я еще раз громко всхлипнула и опять затрясла головой. Его лицо расслабилось, и он привлек меня к себе. Я не колебалась. Я закинула руки на его плечи и расплакалась в его холодную кожаную куртку. На секунду он застыл, но потом расслабился. Обнял меня и начал покачивать вперед-назад, проводя руками по моим волосам и успокаивающе что-то шепча.

Я глубоко вдохнула его запах, и, вместе с его нежными ласками и объятиями, он расслабил меня. Эдвард гладил мои волосы и спину успокаивающими круговыми движениями. И сидел со мной, обнимая, весь ланч и урок биологии.

Когда мое дыхание, наконец, пришло в норму, а слезы все вытекли, я последний раз обняла Эдварда и встала, стирая мокрые дорожки со своих щек.

Он выглядел так, словно боялся, что я опять сорвусь, так что я улыбнулась. Настоящей улыбкой, большой, показывающей зубы. Сейчас со мной было все в порядке.

Он улыбнулся в ответ и встал, стряхивая с джинсов траву.

- И нечего было так переживать, - пожал Эдвард плечами. – Эммет действует так на всех женщин, - усмехнулся он. Я не удержалась от громкого смешка.

И впервые в жизни я пошла в спортзал после «Странного Эмоционального Срыва».