Звуковой символизм в четырёх неродственных языках

В зарубежной науке участники дискуссий по тем или иным вопросам нередко прибегают в своих работах к одному довольно эффективному полемическому приёму: они подвергают проверке результаты исследований, полученные оппонентами. Так, И. Тэйлор [Taylor 1963] подвергла критическому анализу результаты много­летних исследований звукового символизма, выполненных с помощью методики подбора, и пришла к заключению, что эти резуль­таты, вопреки утверждениям авторов соответствующих работ, не дают достаточных оснований для того, чтобы сделать вывод об универсальном и межнациональном характере звукового символизма. В свою очередь, С. Эртель детально проанализировал материал, который И. и М. Тэйлоры предъявили испытуемым – носителям четырёх упомянутых выше языков (английского, япон­ского, корейского, тамильского), и обнаружил, что зна­чительная часть (около 47%) “бессмысленных”, по утверждению Тэйлоров, трёхфонемных триграмм типа СГС на самом деле имеет то или иное лексическое значение в обследованных языках, а поэтому резуль­таты, полученные Тэйлорами, могли быть обусловлены не дей­ствием звукосимволических факторов, а влиянием семантики слов, реально существующих в каждом из четырёх языков.

Предварительные наблюдения над распределением частот звуков, сделанные нами на материале, представленном Тэйлорами в программной статье “Phonetic symbolism in four unrelated languages” (см. раздел 2.2), побуждает нас также подвергнуть дополнительному анализу данные Тэйлоров.

Прежде всего следует ещё раз напомнить, что в статье Тэйлоров полученные результаты сведены в таблицы, в которых представлены средние оценки 12 согласных и 6 гласных по 4 шкалам осгудовского дифференциала (размер, оценка, активность, температура).

Судить о том, имеются ли какие-либо различия в распределе­нии исследованных звуков по полюсам шкал, по этим таблицам невозможно. Поэтому преобразуем таблицы Тэйлоров, как это сделано в разделе 4, таким образом, чтобы в полученных таблицах (см. табл. 21-28) гласные и согласные располагались в порядке уменьшения их средних оценок. В этом случае таблицы принимают следующий вид (см. в качестве образца табл. 25-26, где представлено распределение гласных и согласных по шкале активности). Уже беглое знакомство с таблицами 21-28 обнару­живает явное сходство в символизации полюсов шкал в четырёх языках. Так, в левой трети таблицы 25 сосредоточены взрывные /b/ и /t/ – по 3 раза, в правом – сонорные /m/ и /n/ – 4 раза. Аналогичное распределение частот наблюдается и в других таблицах. Для того, чтобы получить возможность использовать более строгие статистические критерии для обнаружения сходства или различия между языками, подвергнем все исходные таблицы с рангами гласных и согласных следующей обработке. Составим таблицы распределения частот звуков на полюсах шкал (в четырёх

Таблица 21