2015-09-06
249
– Я – крепость… Я – крепость… – Ведем бои в окружении… Перехожу на прием.
Петька щелкнул переключателем, стал крутить ручку поиска.
И вдруг:
– Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!
– Товарищ майор!!! – заорал Петька, сорвал наушники с головы и протянул их Гаврилову. – Сталин!!!
Майор прижал наушники к уху.
– Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня – продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы.
Охранные подразделения СС осуществляли «зачистку» Брестской крепости.
Уносили трупы красноармейцев, немецких солдат, женщин, детей.
Дымили танки и броневики. Над тихим Бугом кружил аист.
Гаврилов слушал, Сталин говорил по радио:
Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность.
|
|
|
– Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко………
Согретые теплом Гаврилова и младшего лейтенанта Леньки батареи садились на глазах.
Голос Сталина в наушниках слабел, уходил куда-то в пространство и постепенно затих…
– Все! – сказал Гаврилов Петьке. – Теперь она сдохла окончательно… Лейтенант, разбей рацию…
Младший лейтенант вначале искорежил наушники, а потом прикладом расколотил рацию.
Гаврилов достал из кармана гимнастерки химический карандаш и подал его Петьке:
– Пиши приказ.
– На чем?
– Лейтенант, бумага имеется?
Младший лейтенант смущенно достал из кармана гимнастерки вчетверо сложенный лист.
– Только тут… на одной стороне я письмо писал.
– Кому?
– Ну-у… Вы же знаете.
Гаврилов передал карандаш младшему лейтенанту:
– Любовные шуры-муры старательно зачеркнуть. На оставшемся месте пиши приказ…
Младший лейтенант стал слюнявить карандаш и зачеркивать свое послание в стихах.
– Пиши. Приказ руководителя обороны Восточного форта. В связи с осложнившейся обстановкой, отсутствием продовольствия, воды, боеприпасов и полной уверенностью в том, что помощь не придет, приказываю:
1. Всему личному составу покинуть форт и под покровом ночи прорываться на восток к своим. Движение осуществлять по лесным массивам в темное время суток. Получившим ранения в бою, разрешаю сдаваться в плен.
|
|
|
2. Защиту форта в дальнейшем возложить на командира 44-го стрелкового полка коммуниста майора Гаврилова. Руководитель обороны Восточного форта Брестской крепости майор Гаврилов П.М. Поставь число.
– А какое сегодня? – спросил у майора младший лейтенант.
– Воистину, влюбленные часов не наблюдают. – и с легкой укоризной подсказал: – Пиши. 1 июля…
– Сегодня 3-е, – поправил Гаврилова Петька.
– Воспитанник Крыга! Не пререкаться со старшим по званию! Пиши: 3 июля 1941 года.
Гаврилов забрал у лейтенанта карандаш, послюнявил его, размашисто расписался на приказе, а потом устно приказал:
– Все имеющиеся боеприпасы на ящик.
Выложили. Получилось две горсти патронов и 6 гранат.
Гаврилов разделил патроны на три кучки, две гранаты отдал младшему лейтенанту, две Петьке, две оставил себе.
– Выполнять приказ! Попробуйте прорваться. Ползите до тех пор, пока не обнаружат. Засекут – бросайте гранаты и в разные стороны.
– Товарищ майор…
– Все! Ушли! Долгие проводы – лишние слезы. Ушли, я сказал!
– Есть!
– Если вернетесь – застрелю. Ушли!
Петька и младший лейтенант направились к выходу.
– Петька! – позвал Гаврилов.
Петька подбежал.
Гаврилов протянул ему свой наган.
– Махнем не глядя. Там еще два патрона. Меняю на твою трубу. И ушел, быстро ушел!
Петька взял наган, отдал трубу и, шмыгнув носом, побежал догонять младшего лейтенанта.
Гаврилов остался один. Все нечеловеческое напряжение десяти дней войны должно было найти себе выход, вырваться наружу.
И оно вырвалось!
Гаврилов зарыдал. Он плакал долго, размазывая слезы по щекам, горькая дрожь кривила его лицо.
Вздрагивая от рыданий, он достал из кармана гимнастерки карточку, на которой они были сняты в Гаграх вместе с женой в августе 40-го и, глядя сквозь пелену слез на эту карточку, не переставая плакать, зашептал:
– Катя, прости… Прости, Катя… Прости, меня…
Ночью старшина Волошенюк подполз к Мухавцу и стал жадно пить воду из реки.
Неподалеку от него лежал лицом в воде мертвый Кижеватов.
Младший лейтенант Ленька и воспитанник музвзвода Петька Крыга подползли к немецким палаткам и костру.
Дальше проползти было невозможно. Везде были солдаты.
– Светает… – прошептал Петька. – Что будем делать?
– Утром по любому обнаружат. Значит так, воспитанник Крыга… Гранату в костер и через раз, два, три, четыре, пять… со всех ног направо… Понял?
– Так точно.
– Действуй.
Петька привстал, выдернул чеку и швырнул гранату прямо в немецкий костер.
Взрыв. Крики. Паника.
– Дуй, Петька!!! – закричал младший лейтенант.
Петька опрометью бросился в темноту.
Младший лейтенант выдержал паузу, а потом швырнул и свою гранату во вход одной из палаток.
И попал!
Палатка огненно лопнула как воздушный шарик.
Младший лейтенант тоже скрылся во тьме.
