Прямо пропорциональна лояльности компании к сотрудникам?

- Связь, безусловно, существует. Но я бы отметил такой феномен, как неготовность сотрудников к оплате их труда в соответствии с количеством и качеством их работы. Сегодня слишком распространено отношение: я ходил на работу - вы обязаны мне заплатить независимо от результата.

Этот эпизод иллюстрирует, насколько престижна была должность чиновника в Древнем Египте. Выс­шие чиновники при дворе титуловались как тайные советники царских приказов или тайных слов царя.

Несколько слов о внешних проявлениях лояль­ности. Высшие чиновники падали на камни перед фараоном, припадали к земле, простирали к нему с мольбой дрожащие руки и слезно молили не остав­лять их, сирых и убогих, своей благодатью.

Великолепное, наверное, зрелище! Вы представ­ляете, как бы был рад современный руководитель подобному ритуалу.

Чиновники (и все прочие лояльные) роскошно ти­туловали царя. Фараоны бывали и избранниками солнца, и могучими золотыми орлами, и сильными правдой.

Древнеегипетский персонал именовал себя иск­лючительно как «люди царя». Чиновники признавали его своим отцом и повелителем. Разжалованный чи­новник - сирота без роду и племени, субъект, абсо­лютно неспособный прокормить себя, не то что же­ну и детей.

Но самым чиновничьим государством был Древ­ний Китай. Местный клерк подчинялся своему на­чальнику, а высшие чиновники - императору Подне­бесной. Строгая иерархия была обусловлена патер­налистским характером государства: император -отец, подданные - дети; родителей нужно уважать.

Наиболее талантливые ребятишки из числа об­щинной детворы могли пройти долгое и трудное обучение (вы же видели китайские иероглифы!) и подняться вверх по общественной лестнице, сдав очень сложный экзамен. Община оплачивала обуче­ние подростков и впоследствии очень даже рассчи­тывала на своего человека.

Как было с лояльностью в Древней Греции и в Древнем Риме?

Государства античного мира пошли по иному пу­ти. Это были морские цивилизации, делающие упор на ремесла и торговлю. Плодородных почв на терри­тории Эллады мало, разве что Лакония и Мессения, расположенные на территории Спарты.

Хозяйство, как и рабовладение, носило исключи­тельно частный, а не государственный характер. Со­держать развитый чиновничий аппарат особой нуж­ды не было. Каждый хозяин и рабовладелец мог сам сосчитать, сколько и чего лежит у него в кладовке. Конечно, у него были специально обученные помощники и даже грамотные рабы, чтобы разобраться в состоянии дел.

Но развитого бюрократического аппарата, кор­мящегося из государственного кармана, не было.

Но это не значит, что лояльность никогда не сту­пала на территорию Эллады.

По всей греческой территории располагались го­рода-государства (полисы), которыми в царский пе­риод Эллады правили цари-баси левсы.

Близость к монаршей семье давала ряд преиму­ществ и повышала общественный престиж. Гречес­ких царьков называли «счастливыми», «жирными», «благородными».

Видите, как относительна шкала комплиментов во времени. Что будет, если современного руково­дителя назвать в порыве благодушия «жирным»?

Говорить о внешних признаках лояльности во времени очень интересно.

Давайте перескочим через века в имперский Древний Рим, в начало имперского периода...

Первого римского императора Октавиана Авгус­та называли и «отцом отечества», и «потомком Вене­ры». Такого счастья Октавиан достиг в борьбе не на жизнь, а на смерть. Он усмирил бурю после гибели своего дяди по материнской стороне, Юлия Цезаря, и обставил Марка Антония в политической борьбе. Но, несмотря на всю лесть по отношению к своей персоне, Октавиан носил под одеждой доспехи. Боялся он лояльных..

А теперь мы перепрыгнем на многие века вперед, в средневековую Европу. Самой красочной, с точки проявления внешних признаков лояльности, была система вассалитета.

Несколько фраз о том, почему подобная ситуация имела место.

Еще при первых Меровингах (во Франции) коро­ли имели привычку поощрять своих графов (так назывались королевские чиновники) земельными на­делами. Последние служили верой и правдой. Если чиновник не оправдывал доверия короля, то у графа отбирали его надел. Эта практика получила свое продолжение и при Меровингах.

Но с течением времени и население увеличилось, и структура правящей элиты приобрела более сложную форму. Король жаловал за службу земли герцогам и графам, те в свою очередь обзаводились вассалами из числа мелкого дворянства (рыцарей).

Рис. 3.2. Вассалитет как форма проявления лояльности

Ситуация «король - знать» была довольно слож­ной с точки зрения межличностных отношений.

Строптивая наследственная аристократия отка­зывалась признавать монарха своим господином и повелителем. Король для герцогов и графов был «первым среди равных» и не более того. Нередки были случаи, когда пэры были богаче короля, когда он оставался практически нищим (например английский король Иоанн Безземельный).

Но мы будем больше говорить о Франции. Мятежная знать делала все, чтобы обеспечить себя верными союзниками в борьбе друг с другом и монархом. Что ж поделать - феодальная раздробленность.

Дело в том, что французские короли на свою бе­ду раздавали аристократам крови земельные наделы компактно. Все владения пэра были в одном мес­те и представляли собой довольно внушительный фонд. Так герцог получал всю провинцию сразу, что стимулировало сепаратизм провинции против коро­левской власти.

Как в песне популярного отечественного фильма: «Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс...»

В дальнейшем герцог, например Бургундский, мог делегировать за определенную, периодически взимаемую мзду и услуги земельный надел кому-либо из мелких дворян.

Надо сказать, обретение вассалом сеньора обс­тавлялось весьма торжественно.

Новый вассал давал клятву лояльности, опустив­шись на колени перед сеньором, назывался его «че­ловеком». В момент изъявления лояльности рыцарь клялся служить господину верой и правдой. В мо­мент клятвы вассал клал правую руку на Евангелие.

После принесения клятвы вассал вступал во вла­дение леном. Ритуально это оформлялось следую­щим образом: передавая перчатку, знамя, кольцо или песок, синьор одновременно налагал на своего человека следующие обязательства:

1) воевать за синьора;

2) отдать ключи от замка по первому требованию господина;

3) снабжать денежными средствами по мере необходимости;

4) выкупать синьора из плена.

Степень рыцарской лояльности была довольно высокой, пока в раздробленном феодальном государстве не начались процессы централизации. Вся система закреплялась жестким правилом: «Вассал моего вассала не мой вассал».

Это правило как бы оберегало права аристократов. Король бы вправе (хотя бы де-юре) считать своим вассалом того же герцога Бургундии, а герцог -Шарля де N. N., мелкопоместного дворянчика. И по­лучалось, что в момент обычной феодальной смуты король не мог призвать к повиновению того же Шарля де N. N., поскольку он слушался мятежного герцо­га. Данное обстоятельство провоцировало междоу­собицу.

Гораздо больше о лояльности протоперсонала в ее, пусть зачаточной, форме, можно сказать, наблю­дая за развитием средневековых ремесленных мас­терских - кожевников, бочаров и т. д.

Подобное производство весьма успешно функционировало в средневековых городах, куда бежали от жадных феодалов талантливые умельцы. Во вре­мена междоусобных свар горожане поддерживали королевскую власть, предоставлявшую им некие экономические свободы.

Производство в городах было организовано по цеховому принципу. В мастерской (к примеру чеканки по золоту) трудились мастер (признанный авто­ритет) и несколько учеников-подмастерьев. Масте­ра, с одной стороны, радовались особо способным ученикам, с другой - их боялись. Почему? Талантли­вый ученик мог найти что-то новое и предложить нечто свое. А подобный факт наносил непоправи­мый ущерб авторитету мастера и учителя.

Как видите, основным критерием отбора учени­ков в число подмастерьев была все та же лояль­ность. Итак, мастер - руководитель, а подмастерья - персонал. Видите, как стара проблема лояльности персонала.

Подмастерье был обязан копировать технологию своего учителя, даже если мог предложить в сто раз лучше. Более того, новые и удачные опыты ученика признанного мэтра, превосходящие его собствен­ные творения, объявлялись плодом сговора с не­чистью. За подобное общение в средние века могли отправить на костер или утопить в реке с недоброй славой, в Древнем Риме, к примеру, преступников бросали в Тибр.

Иногда сами мастера доносили на талантливых, но менее лояльных учеников. Приходили к монахам и сообщали: «Этот негодный Жан лепит горшки лучше, чем я сам. А ведь работает меньше года. Он, наверное, колдун. На днях песенку пел: «Ле­пись, горшочек».

Нам смешно слушать подобные нелепицы. А вот Жана скорее всего свели на костер по навету зави­стливого мастера... Как ни крути, следование техно­логии своего учителя было одним из обязательных проявлений лояльности.

Конечно, даже в темное средневековье были мастера, свободные от зависти и невежества. Во многом благодаря им история пошла по пути прог­ресса.

С развитием производства функции занятых лю­дей усложнялись. Хозяин мастерской по вышиванию гобеленов в XVII в. не мог позволить себе занимать­ся всем сразу. Деньги от прибыли считал один по­мощник, переговоры о покупке канвы вел другой. Третий мог придумать новые рисунки, четвертый прилагал усилия, чтобы конкуренты ни о чем никог­да не узнали. Помощники руководителя и были са­мым настоящим... персоналом.

А вот итальянские банкиры (например, рода Ме­дичи) никогда не страдали от отсутствия персонала.

И могли себе это позволить! Ведь представители данной банковской династии спасли от краха фран­цузскую королевскую семью Валуа. Обнищали французские короли, потратились на фавориток...

Пришлось французскому принцу Генриху, буду­щему Генриху II Валуа, жениться, презрев все мо­наршие условности, на дочке банкира из Италии. Ее звали Екатерина Медичи. Все придворные были в шоке, фрейлины, шурша юбками, говорили о ме­зальянсе...

Екатерина сделала все возможное, чтобы супруг заинтересовался ею, но Генрих любил Диану Пуатье - самую красивую женщину Франции.

Банковское дело - штука сложная. Попробуй, по­меняй экю на талеры. Без целого штаба помощни­ков не обойтись.

А с появлением мануфактур и промышленным переворотом процесс формирования собственно персонала ускорился. С началом правого регулиро­вания бизнеса (XVIII-XIX вв.) появились юристы, за­нимающиеся разрешением конфликтов в бизнес-среде, а кроме того, специалисты по управлению делами фирмы, названные управляющими.

В связи с началом появления и развития узкой специализации (юристы, управляющие) проблема лояльности оставалась актуальной.

И в самом деле, управляющему ничего не стоило разорить недалекого хозяина, падкого на внешние эффекты, а мнимо лояльному юристу намеренно провалить судебное разбирательство...

Давайте посмотрим, как обстояло дело с лояль­ностью на территории нашей страны с древнейших времен и до наших дней.

Первым персоналом на Руси можно считать должностных лиц при князе. Они были мелкими сошками, в отличие от бояр советов княжьей персо­не не давали, но тем не менее выполняли целую ку­чу важных обязанностей. От этих дельных, умных, но совершенно незнатных и произошли дворяне.

Итак, княжеский персонал состоял из:

1) данников (ведали сборами дани, совершали полюдье);

2) мечников - мелких судебных служащих;

3) мытников - сборщиков торговых пошлин.

Были еще и биричи, метельники - мелкие долж­ностные лица.

Всем хозяйством князя заведовал тиун - лич­ность ответственная, а потому очень лояльная. Ре­альный вес личности тиуна оценен «Русской прав­дой» в 80 гривен. Во сколько же ценилась жизнь представителя старейшей дружины, т. е. боярина?

«Цена» жизни демонстрирует не только реальный вес той или иной фигуры, но и фиксирует ее место в иерархии. Тиун мог быть не столь знатным, как боя­рин, но близость его персоны к священной княжес­кой поднимала его авторитет.

К слову сказать, жизнь простого общинника це­нилась в два раза меньше (10 гривен), а жизнь женщины - и того меньше. Соответственно оценивалась и степень лояльности. Ведь если против князя выс­тупали простые люди, то они в одном случае из ста могли спасти свои жизни. Но если в подобном ули­чали того же тиуна, то его либо вешали, либо топи­ли. Славянские князья были очень щепетильны в вопросах лояльности.

А бояре? Что можно сказать об их лояльности? Бояре стремились служить сильному князю.

Когда Киевское княжество стало хиреть и сла­беть, самые предприимчивые бояре двинулись на просторы Северо-Восточной Руси, во Владимирское княжество.

Как бы бояре иной раз ни проявляли свой норов, в отличие от западноевропейских баронов они ста­новились под знамена князя и защищали все княже­ство. Напоминаю, бароны защищали только свои собственные замки.

Проблему боярского ханства решило монголо-та­тарское нашествие: большая часть политической элиты погибла в сражениях. Создавшаяся пустота тут же заполнилась представителями низших слоев об­щества, например теми же дворянами. Кстати, пос­ледние не занимались пустыми рассуждениями, а выполняли все поручения князя. Лояльность дворян намного превышала лояльность бояр. Последние без конца спорили о том, кто здесь самый знатный.

Лояльность стала тем критерием, на основе кото­рого русские земли собирались вокруг Москвы. Кстати, объединение русских княжеств совпало с процессом полного разгула феодальной раздроб­ленности в Орде. Впрочем, окончательно от татар наши предки избавились при Иване Грозном, хотя набеги на наши рубежи бывали и позднее.

Если мы продвинемся по ленте исторического времени много дальше и остановимся на правлении Алексея Михайловича, наш взгляд зацепится за при­казы. Приказы были предками современных минис­терств и ведомств. Так иноземный приказ ведал дипломатическими отношениями, разбойный - ло­вил неблагонадежных...

Вот где процветала бюрократия! Выражаясь сов­ременным языком, персонал приказа бесконечно брал взятки за продвижение дел. Боярин, стоявший во главе приказа, знал в лицо каждого подьячего. Последние деловито сновали с гусиными перьями, выполняя распоряжения приказного дьяка.

Если боярин сомневался в лояльности своего че­ловека, то разговор был коротким. Подозреваемого волокли в особое помещение, где его вешали на ды­бу, пороли плетьми, нещадно жгли надогнем... Нес­частному выбивали зубы и не кормили несколько дней. Да, в презумпцию невиновности тогда не ве­рили... Подчиненному дорого стоило отсутствие внешних признаков лояльности.

А ежели царь-батюшка сомневался в думном бо­ярине? Бедный боярин! Особенно усердствовал в этом царь Иван IV Васильевич, по прозванию Гроз­ный. Он такие пытки изобрел...

Вопрос лояльности был особенно актуален в нес­покойное в политическом отношении время. Так эпоха дворцовых переворотов породила в обществе дикую подозрительность друг к другу. Достаточно было нахмурить брови при появлении венценосной особы, чтобы человека поволокли в пытошную. Плетьми секли и дворян, и простых людей. Даже се­наторы не чувствовали себя в безопасности. Они могли в любой момент оказаться на дыбе... А если арестовывали сенатора, аресту подлежали все его канцелярские служащие. Вот так опасна была рабо­та обыкновенного чиновника в престижном месте.

Еще примерно через столетие всех чиновников поделили на классы, установили им оклад и подроб­но расписали круг обязанностей. И как-то само со­бой фрак вытеснил мундир, дворяне стали стре­миться не к военной службе, а к светской карьере в канцелярии министерства.

Военная служба, которой так гордились родови­тые предки дворян, теряет свою привлекательность, становится скучной. Гораздо интереснее делать карьеру в свете: здесь ты на виду у начальства и яс­но видишь свою перспективу.

Карьера чиновника зависела больше от связей в обществе, чем от умственных способностей, но ум­ные и предприимчивые всегда находили лазейки.

Однако чиновники Российской империи при вы­сокой степени лояльности отличались крайней ле­ностью. Они не желали заниматься самообразова­нием и не приветствовали в делопроизводстве кре­ативного подхода. Напротив, все по форме и по строгой инструкции. Шаг вправо, шаг влево прирав­нивается к нарушению лояльности. Все дело было в том, что столоначальники отделов были людьми консервативными, даже ретроградами. Сначала мо­лодежь учили повиноваться начальству и только по­том - думать. Свободомыслящего человека считали опасным, за ним следила полиция или, хуже того, третье отделение канцелярии императора, даже ес­ли все свободомыслие подозреваемого заключа­лось в том, что он не так перья точил.

О том, насколько российская знать тех лет была ло­яльна императору, говорит тот факт, что после прова­ла восстания декабристов ни один родитель не спас своего сына. Как бы ни кипели отцовские чувства, вер­ноподданные приводили детей покаяться к Его вели­честву. И тем не менее Николай I опасался мести.

Теперь вы можете себе представить, как были лояльны чиновники.

М. Сперанский, приятель Александра II, собирал­ся заставить канцелярских крыс сдавать квалифика­ционные экзамены и подходить к заданиям творчес­ки. Но пылкого реформатора ничего не получилось, его выжили из высшего света, отправив в Сибирь. После отмены телесных наказаний для дворян суро­вая сибирская природа стала основным инструмен­том воспитания. А вернулся М. Сперанский совсем другим: тихим и лояльным политическим традициям Российской империи.

Если же власть была очень недовольна кем-либо, то бунтовщика отправляли в действующую армию, под пули врага. Дело не в том, что было трудно умо­рить голодом в тюрьме... Но, отправляя мятежную ду­шу под пули, власть демонстрировала свою милость к падшему ангелу. Вы, вероятно, помните историю М. Лермонтова. Так вот, таких историй тысячи.

Подобная картина продолжалась вплоть до 1917 г. А что потом? Как большевики решали проблему персонала? Откуда они брали квалифицированные кадры для решения насущных задач?

Вождь мирового пролетариата В. Ленин оцени­вал ситуацию как критическую: «Наш аппарат исклю­чительно плох». И в самом деле, после революции малограмотные клерки плохо понимали новые зада­чи. Конечно, среди новой политической элиты были образованные люди - Л. Красин, Л. Троцкий, А. Луначарский. Но, согласитесь, партийные лидеры не будут выполнять обязанностей стенографистки.

Выход был найден. Стали принимать специалис­тов - тех, кто работал до революции, закрыв глаза на пролетарское происхождение. Конечно, в их ло­яльности сомневались, но грамотные люди нужны! Со временем на рабфаках подросла коммунисти­ческая смена, и персонал начали менять. Была бы причина, а повод найдется всегда.

Во время расцвета классического тоталитаризма полуграмотные контролеры из НКВД нанесли огромный ущерб интеллектуальному достоянию СССР. Талантливых служащих, в общем-то лояльных новой власти, загнали в лагеря с ярлыком «враг на рода». Более проницательных учеников посадили в закрытые научные лаборатории.

Степень лояльности персонала была высокой, иногда только потому, что никто не хотел быть расстрелянным, никто не желал рисковать репутацией и здоровьем близких.

Возможно, здесь я преувеличиваю. Большинство наших дедов и прадедов искренне верили в комму­низм, строили новое общество, создавали националь­ное богатство, напрягая свои силы до отказа... А сей­час многие из них спросили бы нас, внуков и правну­ков: «Неужели мы не так жили? Мы старались для вас».

У каждого исторического периода есть свои плюсы и минусы. Время классического тоталитаризма (1930-1950 гг.) занято террором, репрессиями... Но и до тер­рора в XX в. инакомыслящим жилось отнюдь не сладко, и жертв политики государства никто не считал.

А сейчас давайте вычислим общие закономерности эволюции форм лояльности через проявления таковой. Напоминаю, что мы начали с Древнего ми­ра, со времен военной демократии.

Возможно, у вас возникнет вопрос: правомерно ли, рассматривая внешние признаки лояльности с древнейших времен, ставить вопрос о лояльности персонала как такового. Не рано ли вы, девушка, глядя на времена неолита и начало бронзового века, заговорили о персонале?

Персонал в нашем современном понимании -коллектив сотрудников офиса, выполняющий рас­поряжения руководителя. Равно как и брак - это со­юз одного мужчины и одной женщины. Так вот, так было не всегда, мы еще коснемся данного вопроса в главе «Пределы лояльности».

Любая вещь, живое существо, феномен в начале своего развития мало напоминает конечное состоя­ние. Кстати, никто не знает, как будет выглядеть че­ловечество через пару тысячелетий. Ведь эволюция нашего вида, идущего по пути увеличения массы мозга, далеко не завершена. Согласно научным дан­ным питекантроп сильно отличался от неандерталь­ца, а архантроп - от современного Homo sapiens. Но никто не сомневается, что перечисленные живые су­щества - звенья одной цепи.

На заре человечества все, к чему мы сегодня при­выкли существовало в зачаточном состоянии: протогосударство, протообщество, список «прото-» можно продолжить... Почему нельзя говорить о не­котором прообразе того персонала? Почему нелепо обсуждать лояльный «протоперсонал», если хотите?

Может быть, стоит выступить за широкий подход к изучению явлений? Нельзя сужать взгляд на проб­лему, загоняя ее в жесткие, неподвижные рамки.

Если бы наши ученые боялись ошибиться в своих предположениях, иногда недостаточно, а времена­ми слишком смелых, то самого научного знания как такового не существовало бы.

Рассуждая в этом направлении, я вспоминаю эпи­зод из отечественного фильма «Михайло Ломоносов», где будущий великий ученый беседует с попом.

- Я верю, правда, верю, но сомневаюсь.

- А вот брось сомневаться, ты верь. В Священном Писании все написано.

Очень показательный диалог. Причем речь идет не о религиозных чувствах, а типе мышления. Человек не застрахован от ошибок в момент творческого по­иска, но каждая из погрешностей и осознания факта погрешности толкают его к дальнейшим опытам.

Прослеживая эволюцию лояльности в веках, мы вы­делили два мотива, подталкивающих человека к дип­ломатическим отношениям с признанным лидером.

Первый мотив - лояльность как способ выжить. Второй мотив - лояльность как средство (инстру­мент) повышения статуса.

В принципе, лояльность человека лидеру - след­ствие сильной психологической зависимости, осоз­нанная им неосознанная необходимость.

Первые лояльные (те же вестники, палачи, дру­жина) надеялись отщипнуть кусок от лидерского пи­рога. Показательно, что первая логически осознан­ная и осмысленная лояльность возникает во время политогенеза, когда появились первые протогосударственные образования. Тогда же включается второй мотив - лояльность выступает средством по­вышения статуса.

Все хозяйственно-экономические отношения вре­менного отрезка «военная демократия - возникнове ние ранних государств» контролирует прообраз политической элиты. Экономики как таковой еще нет, да и о политике можно говорить с большой натяжкой.

Племя появилось с первым вождем-лидером, по­литика появляется с первым царем. Не столь важно, как примитивно по сравнению с позднейшими вре­менами был устроен быт первых повелителей. Важ­на сама суть.

Лояльность лидеру племени была неосознанной. Некогда думать - успеть бы выжить. Лояльность ца­рю от некоего общинника или воина стала носить осознанный характер. Более того, она приобрела обязательный характер.

Вождь мог либо пользоваться лояльностью, либо ею не пользоваться. Скрытый смысл: симпатичен он соплеменникам или же нет. Царь же мог потребо­вать лояльности. Не важно, насколько древний кня­зек был привлекателен для своих подданных. Они отвечали ему лояльностью не на основании его лич­ностных качеств, а на основании священного титула.

Разве мог простой общинник судить о личных ка­чествах фараона эпохи Древнего царства? Кстати, когда фараон, сын Ра, появлялся перед жалкими подданными, последние в состоянии священного экстаза падали ниц, пока бог на Земле не удалялся довольно далеко. Древний египтянин воспринимал фараона как всевидящее и могущественное божест­во. Однако, как показала история Древнего мира, да­леко не все фараоны обладали качествами владыки. Среди них частенько встречались жалкие марионет­ки. Истинная власть либо принадлежала родственни­кам безобидной марионетки, либо ее захватывали жрецы. Известный факт: жречество в Древнем Егип­те отличалось большей степенью сплоченности, не­жели представители светской власти.

Фараон находился в райских условиях по сравне­нию с племенным вождем. Последнего собратья ви­дели каждый день и, когда «Акела промахивался», быстро находили другой объект для лояльности. Царь же оставался недосягаемым для широких слоев насе­ления. Но каждый считал своим долгом продемон­стрировать факт лояльности, умереть за богатство.

В связи с этим полезно вспомнить о практике че­ловеческих жертвоприношений, реально существо­вавшей в глубине веков. Давайте смоделируем под­ходящую ситуацию.

Представьте себе, заболела супруга царя. Вер­ховная жрица богини Кибелы изрекла: «Принесите в жертву самую красивую девушку». Определились, кто самая красивая в округе. Девушку нарядили к ал­тарю при всеобщем собрании народа и ударили священным ножом прямо в область сердца.

Да, горе родителей беспредельно.... Но никто из матерей и отцов подобных жертв не высказал бы внешних признаков нелояльности, а тем более не попытался бы мстить. Кстати, о чувствах и ощуще­нии жертвы. Хотя бы раз в жизни любой из нас смот­рел приключенческий фильм, содержащий сцену жертвоприношения. Когда обреченный или обре­ченная корчится в невыносимых муках и визжит, как поросенок... В большинстве случаев отданные на заклание ничего не чувствовали. Чтобы они прихо­дили в мир предков спокойными и умиротворенны­ми, жертв отпаивали отваром, содержащим сильно­действующие наркотические вещества, после этого их можно было резать на куски, они бы все равно ни­чего не почувствовали.

Но иногда обходились без наркотических ве­ществ. Жертва испытывала невероятные страдания, если перед жрецами стояла иная цель жертвоприно­шения - ублажить злых богов. Вот тогда и мучались по-настоящему.

Но в массе своей применение наркотических средств было, скорее, правилом, а не исключением. Иногда веселящие душу отвары принимали как ус­покоительное средство. Так в «Одиссее» Гомера встречается весьма любопытная сценка: сын Одис­сея Телемах прибывает в Спарту, к царю Менелаю, чтобы расспросить про отца. Нервы у парня оказа­лись слабыми, он впал в истерику. И тут царица Еле­на добавила в вино гостю, себе и мужу немного зелья... После чего все стали вспоминать только о приятном. Сама же Елена во время своего пребыва­ния в Трое угощала смесью приворотного зелья и макового отвара второго мужа, Париса Троянского, чтобы его пылкая страсть к ней не угасла.

Вернемся к лояльности. С течением историчес­кого времени хозяйственно-экономические отноше­ния в государствах Древнего мира стали более от­четливыми. Появилось нечто похожее на бухгалте­рию и персонал...

Однако «персонал» отличался многопрофильностью. В мирное время «персонал» выполнял хо­зяйственные работы, а в суровую военную пору -воевал.

Кстати, одним из проявлений лояльности нижестоящих вышестоящим был следующий знак почте­ния: если царь был ранен, то воины-дружиннники выносили пострадавшего с поля боя. Если басилевса убивали в пылу сражения, то его дружина считала делом чести вынести труп в безопасное и недоступ ное врагу место. При этом гибли молодые, сильные и здоровые воины.

Вы, вероятно, помните, как триста спартанцев под командованием царя Леонида дрались у Фермопил против всей армии персидского царя.

Вообще-то Леонид просил спартанцев отдать ему всю армию полиса, вышколенную и выдресси­рованную, но спартанцы продемонстрировали узость подхода к решению глобальной проблемы по обороне Эллады. На народном собрании порешили: «Нечего помогать этим противным афинянам. Они называют нас мужланами. Пусть сами спасаются». Но Леонид, давший слово афинским стратегам, не мог забрать свое обещание назад.

Попрощавшись с женой и сыном, царь Леонид в сопровождении личного отряда отправился навстречу судьбе. Вам известен печальный конец этой истории... Удивительно другое.

Когда Леонид пал в бою, персидский царь Ксеркс поклялся богами, что сохранит жизнь спартанцам в обмен на тело погибшего Леонида. Хитрый перс сдержал бы свое слово: он был потрясен мужеством героев. Но оставшиеся в живых предпочли умереть, так как предложение персидского лидера оскорбля­ло их понятие о священном долге лояльности царю и учителю...

Давайте поищем примеры лояльности в истории нашей страны. В политическом ее проявлении изве­стно, что власть в Киевской Руси передавалась по принципу родового старшинства: княжил тот, кто был старшим в роде Рюрика. Данное обстоятель­ство провоцировало междоусобные войны и созда­вало ужасную путаницу. Одним из признаков лояль­ности было следование заветам киевского князя. Но тут же возникали противоречия.

Князь Владимир Красно Солнышко собирался назначить своими наследниками сыновей от визан­тийской принцессы: Бориса и Глеба. Но Святополк, имевший свои виды на киевский трон, приложил ру­ку к гибели кузенов, задав риторический вопрос всей Киевской Руси: «Почему князь Владимир нарушает принцип родового старшинства своим приказом? Почему должны царствовать эти молодые люди, ес­ли он, Святополк, старше их, если на то пошло?»

Святополк получил прозвище Окаянного за про­литие родственной крови и стал «мальчиком для битья», чему несказанно обрадовался другой сын князя Владимира, Ярослав. Последний по совету умницы-жены, норвежской принцессы, отстранил конкурентов. Затем Ярослав посадил брата Судис-лава в карцер пожизненно, а брата Мстислава от­теснил аж в Тмутаракань...

Если взглянуть на ленту исторического времени, то о лояльности можно говорить как о политической категории вплоть до кризиса абсолютных монархий уже в период позднего средневековья или на ран­нем этапе Нового времени.

Для существования персонала, более похожего на его современное обличье, необходимо налаженное и нормально функционирующее производство, что возможно при развитой и дифференцированной экономической сфере. Другими словами, предста­вители бизнеса должны войти в состав политичес­кой элиты, чтобы сделать экономику относительно свободной от пут политики.

Так вот, экономика стала свободной от политики после буржуазной революции в каждой отдельно взятой стране Западной Европы.

Буржуазная революция сопровождалась:

1) переходом от традиционного политического лидерства (власти по наследству) к рационально-легальному (власти по способностям);

2) созданием партий бизнес-кругами. До сей поры история знала только политические группировки в борьбе за власть при спонсорстве банковских кругов, причем политики могли с легкостью поменять спонсора. Теперь буржуазия могла пойти в политику, защищая свой бизнес, расширяя производство;

3) формированием рынка труда. Переход от ручного труда к машинному, расширение производства, развитие рынков сбыта. Все это привело к формированию рынка труда. Не важно, что рабочие в массе своей были малоквалифицированной силой. Главное, что они просто были;

4) выделением «белых» и «синих воротничков».

Развитие промышленности подталкивало науку. Появились высококвалифицированные кадры: тех­нологи, инженеры, люди умственного труда.

Два последних фактора обусловили появление персонала как такового. Итак, закономерности налицо...

Если в начале исторического развития в Европе прообраз персонала обслуживал политическую эли­ту, то в XVIII-XIX вв. центр тяжести окончательно сместился в экономику. Удельный вес персонала, занятого в деловых структурах, стал намного превы­шать вес персонала в политической сфере. Положе­ние дел законсервировалось и осталось в неприкос­новенности до сих пор.

Как было в России? Абсолютная монархия рухну­ла только в 1917 г. До этого плохо или хорошо функ­ционировала разрушенная феодальная система. Отмена Александром II крепостного права в 1861 г. не привела крестьян к свободе, они сохраняли свою зависимость от бывших господ.

Не имея средств, чтобы выкупить земельные на­делы в собственность (крестьян отпустили без зем­ли!), последние отправлялись на заводы и фабрики, пополняя многотысячную голодную толпу малоква­лифицированной рабочей силы.

Абсолютизм тормозил развитие капиталистичес­ких отношений. У предпринимателей был только один шанс быть услышанными - стать членом мо­нархической партии и поддерживать консерватив­но-охранительное направление в политике. От пар тии бизнеса, конституционных демократов мало что зависело.

Но в феврале 1917 г. бизнес-круги, использовав недовольство всех слоев общества, низвергли мо­нархию и растерялись... Шла Первая мировая война, не были решены земельный, религиозный, нацио­нальный вопросы. Окончательно запутавшись в ма­неврах, либералы потеряли власть в октябре 1917 г....

Как было с персоналом? Рынок труда существо­вал, были «синие» и «белые воротнички». Но поскольку государство было абсолютной монархией, а деловые круги не были столь свободны, как на Запа­де, то основная масса квалифицированного персо­нала находилась в государственных, а не в частных структурах. Удельный вес квалифицированного пер­сонала в 2-3 раза превышал аналогичный показа­тель в частных структурах.

С февраля по октябрь 1917 г. россияне приходи­ли в себя, и поэтому мало что изменилось. Преобла­дала доля государственного персонала, ничего не изменилось в дальнейшем. Ведь после октября 1917 г. ситуация законсервировалась.

Однако во времена нэпа наблюдалось некоторое оживление частного персонала. Удачливые предп­риниматели (их называли нэпманами) брали на ра­боту представителей самых разных профессий.

А теперь реальный исторический факт. В 1925 г., после реформы Г. Сокольникова, на мировом рынке за 1 рубль давали 5 долларов США и несколько цен­тов. Вот, можем все-таки, когда очень хотим! Рубль, получивший прозвание «золотого червонца», под­нял престиж СССР на мировой арене настолько, что с нами стали налаживать дипломатические отноше­ния бывшие интервенты.

По-моему, пора повторить успех на бис!

Вообще при анализе форм лояльности, эволю­ции форм можно выделить следующие определяю­щие факторы.

1. Историческое время.

Говорят, время боится только египетских пира­мид. Не знаю, так ли это, но оно остается самым мощным и воистину неизбежным определяющим фактором.

2. Рост населения (рост численности населения). Второй определяющий фактор столь же неизбежен, как и первый.

Не секрет, что с древнейших времен население планеты увеличилось в несколько раз.

Дефицита в необходимых типажах нет, хватает и лидеров, и лояльных.

3. Дифференциация экономико-хозяйственной сферы.

Итак, при беге исторического времени и росте численности населения наблюдалась дифференци­ация экономико-хозяйственных форм.

Вы знаете, что сначала персонал обслуживал исключительно политическую элиту, потом, с разви­тием государства, просачивался в экономическую сферу и специализировался (рис. 3.3).

Рис. 3.3. Определяющие факторы лояльности

Кроме основных определяющих факторов можно выделить и сопутствующие. Все сопутствующие факторы поделили на объективные и субъективные.

1. Объективные сопутствующие факторы влияния:

1) культурно-исторический тип государства. Помните примеры с «восточной деспотией», «морской цивилизацией», рассмотренные выше, при иллюстрации возникновения первых проявлений внешних форм лояльности. Это и есть культурно-исторический тип государства;

2) климатогеографические условия. Это решающий фактор при организации хозяйственной сферы. Понятно, что рожь на Крайнем Севере не вырастет. Поэтому чукчи стали оленеводами;

3) форма правления государства. Выше мы рассматривали, чем отличается абсолютная монархия от республики;

4) форма государственного устройства. Оказывает влияние на лояльность с конца XIX в., ранее этот фактор был менее значителен;

5) реальный вес государства на международной арене. Быть лояльным работником в уважаемой стране приятнее, чем в какой-либо другой.

2. Субъективные сопутствующие факторы влияния:

1) тип лидерства. Вы видели, что на заре человечества лояльность была одной, а в монархическом государстве другой. Во всем виноват тип лидерства;

2) система ценностей. Каждая цивилизация порождает свою систему ценностей. Для одного времени и общества лояльность превыше всего. Во время нестабильности лояльность, скорее, в минус. Так как непонятно, кто к кому лоялен;

3)

приоритетный стиль внутрикорпоративных отношений. Внутрикорпоративные отношения могут выстраиваться на разной основе: разброс весь ма широк - от сотрудничества до подавления, от управления с человеческим лицом к управлению в стиле рабочих автоматов, и наоборот... Самая наболевшая проблема - синтез плюсов и минусов. Задача в том, как правильно оценить, где действительно плюс, а где - минус... (рис. 3.4).

Рис. 3.4. Сопутствующие факторы влияния лояльности

Все. Хватит! Давайте учиться у мэтров. Итак, ва­шему вниманию предлагается оценить и проверить методы наших предков.

Добро пожаловать в «Школу лояльности».

Школа лояльности

О пользе работы, начальстве, человеческой при­роде и издержках лояльности.

Работать, работать и постоянно работать надо. А то еще при жизни заплесневеем.

Г. Гауптман

Деятельность заключает награду в самой себе. Действовать, создавать, вступать в борьбу с обсто­ятельствами, побеждать их или чувствовать себя побежденным -вот вся радость; все человеческое здоровье заключается в этом.

Э. Золя

Ничего так не делает жизнь на редкость переноси­мой, как деятельность, направленная к одной цели.

Ф. Шиллер

Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока, нужды.

Ф. Вольтер

Многие дела считались невозможными, пока они не были осуществлены.

Плиний (старший)

Надо останавливаться только для ночного отды­ха, чтобы восстановить свои силы. Остановившаяся жизнь - смерть.

Р. Роллан

Настойчивость смиряет судьбу.

Г. Флобер

Блажен тот, кто нашел свое дело; пусть он не ищет другого блаженства. У него есть дело и цель жизни.

Г. Карлейль

Высокого уровня лояльности можно достичь, лишь хорошо познав человеческую природу. Чаще смотрите по сторонам.

Наблюдайте за поведением человека, вникайте в причины его поступков, приглядывайтесь к нему в часы досуга. Останется ли тогда он для вас загадкой?

Конфуций

Отдельная личность пусть пользуется свободой заниматься тем, что притягивает ее, что доставляет ей удовольствие, что ей кажется полезным; но ис­тинный предмет изучения для человечества есть че­ловек.

И. Гете

Нельзя судить о человеке с первого взгляда. Достоинства обычно окутаны покровом скромности, недостатки прикрыты маской лицемерия.

Ж. Лабрюйер

Живешь, собственно, только тогда, когда пользу­ешься расположением других.

И. Гете

Никогда счастье не ставило человека на такую высоту, чтобы он не нуждался в других.

Сенека

Если вы хотите понравиться другим, надо гово­рить о том, что они любят и что их трогает, избегать споров о вещах, им безразличных, редко задавать вопросы и никогда не давать повода думать, что вы умнее.

Ф. Ларошфуко

Требование человека, чтобы его полюбили, есть величайшее из самомнений.

Ф. Ницше

Люди не ангелы, сотканные из одного света, но и не скоты, которых следует гнать в стойло.

В. Г. Короленко

Часто гораздо короче и полезнее приноровиться самому к другим, чем заставить других приноравли­ваться к себе.

Ж. Лабрюйер

Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще больше.

Ф. Ларошфуко

Сердитый кулак не бьет по улыбающемуся лицу.

Китайское изречение.

Люди между собой и ладят, и не ладят, но можно ли сделать так, чтобы все угождали одному? Каждому что-то нравится, а что-то не нравится, но может

ли быть так, чтобы всем нравилось то, что нравится одному? Сравнивай свои желания с желаниями дру­гих и делай для себя выводы - вот простой способ учиться мудрости в этом мире.

Хуан Цзынцен

Как только дурак похвалит нас, он уже не кажется так глуп.

Желание вызвать жалость или восхищение - вот что нередко составляет основу нашей откровенности.

Ф. Ларошфуко

Андрей Устюжанин.

«Кадровый центр Эксперт»

Если верить исследованиям социологов, то 10-20 % (данные разнятся у разных источников) нелояльны всегда и всем (в отечественных исследованиях часто зву­чит как «воровать будет всегда»-), 5-10 % называются абсолютно лояльными, около 75 Уо сотрудников представляют собой некий «маятник». Ваше определение лояльности?

- Я думаю, что лояльность - это прежде всего добросовестное выполнение своих обязанностей в период нормального функционирования фирмы, и как следующая ее ступень - преданность, готовность сотрудника определенное время пережидать трудные времена в случае их наступления. Ибо быть лояльным, когда на тебя сыплются блага из рога изобилия, довольно легко. Так же легко и руководителю найти новых «лояльных» в этой ситуации.