Содержание 3 страница

Позвольте мне поставить вопрос следующим образом. Случайно или путем внезапного озарения, с помощью научного знания или артистизма в установлении челове­ческих отношений или путем комбинации всех этих эле­ментов мы научились запускать описываемый процесс, в основе которого, кажется, лежат последовательные собы­тия, схожие у разных клиентов. Мы кое-что знаем об ус­ловиях, необходимых для запуска этого процесса. Мы зна­ем, что если терапевт обладает глубоким уважением и пол­ным принятием по отношению к клиенту и к его потен­циальным возможностям, необходимым для работы над собой и своей ситуацией; если отношения с клиентом наполнены достаточным теплом, которое преобразовы­вает их в сторону более глубокой симпатии и любви к его личности; если достигнут такой уровень коммуникации, при котором он начинает воспринимать, что терапевт понимает переживаемые им чувства и принимает его са­мого со всей глубиной, на какую только способен, тогда мы можем быть уверены, что процесс начался. Тогда вме­сто попыток настаивать на том, что процесс служит предполагаемым целям (неважно, каким смыслом они нагру­жены), давайте поставим вопрос, который по-настояще­му продвинет науку. Вот он: какова природа процесса пси­хотерапии, каковы его основные характеристики, какое направление или направления он принимает, к какому результату, если таковой существует, он приводит? Когда Бенджамин Франклин (Benjamin Franklin) увидел искру, вылетающую из стержня на веревке воздушного змея, он, к счастью, не соблазнился непосредственным практичес­ким применением этого явления. Вместо того он начал выяснять базовые процессы, делающие возможным появление этого феномена. Хотя многие ответы были не­верны, поиск принес свои плоды, потому что вопрос был поставлен правильно. Поэтому я прошу позволить нам задать такого же рода вопросы по отношению к психоте­рапии, с тем чтобы мы попытались описать, изучить и понять базовые процессы, лежащие в ее основе, а не ис­казить ее описание для соответствия нашим клиническим потребностям, нашим профессиональным догмам или доказательствам из других областей знания. Давайте тер­пеливо попробуем рассмотреть, что это такое само по себе. Недавно я попытался начать описание клиент-центрированной психотерапии в таком ключе (3). Не буду по­вторяться, скажу только, что из клинических и научных данных выводятся определенные постоянные характери­стики этого направления. Это: увеличение числа утверж­дений, вызванных внезапными озарениями; зрелость по­веденческих проявлений; положительное отношение по мере продолжения терапии; изменения в восприятии и принятии себя; включение отрицаемого ранее опыта в структуру Я; перемещение локуса оценки извне внутрь Я; изменения в терапевтических отношениях; характерные изменения в структуре личности, поведении и физиоло­гическом состоянии. Может быть, некоторые из этих ут­верждений ошибочны, но они являются попыткой рас­смотреть процесс клиент-центрированной терапии в ее же терминах, почерпнутых из клинической практики, из материала записанных на магнитофонную пленку устных историй болезни и из более чем сорока исследований, проведенных в этой облаете.

Цель, которую я здесь преследую, заключается в том, чтобы выдвинуть и сформулировать определенные аспек­ты психотерапии, которым ранее уделялось меньше вни­мания. Я бы хотел сформулировать некоторые из направ­лений и конечных целей, присущих терапевтическому процессу, которые мы только начали ясно распознавать и которые, кажется, представляют собой важные знания, ранее не исследуемые. Стараясь более адекватно передать их значение, я буду использовать в качестве иллюстрации материал интервью с одним клиентом. Я также ограничу свои рассуждения клиент-центрированной психотерапи­ей, потому что был вынужден признать существование различий в процессе, направлениях и конечных резуль­татах разных направлений психотерапии.

Переживания потенциального “Я”

Один из аспектов терапевтического процесса, наблю­даемый во всех случаях, может быть обозначен как “осознание опыта” или даже “переживание опыта”. Я на­звал это “переживанием Я”, хотя этот термин все-таки не полностью передает точное значение. В безопасности от­ношений с клиент-центрированным терапевтом, в отсут­ствие какой-либо реальной или предполагаемой угрозы для Я клиент может позволить себе исследовать различ­ные аспекты своего опыта так, как он их чувствует или узнает через свои сенсорные и висцеральные механизмы в соответствии с существующей Я-концепцией. Многое из этого сильно противоречит Я-концепции и не может быть полностью пережито обычным способом, но в безо­пасных взаимоотношениях с терапевтом клиент может позволить дойти этому до сознания без искажений. Поэтому часто наблюдается следующая схема: “Я такой-то и такой-то, но сейчас я переживаю чувство, несовместимое с этим представлением о себе”; “Я люблю своих родите­лей, но временами испытываю к ним удивляющее меня горькое чувство”; “На самом деле я не такой уж хороший, но иногда я чувствую себя лучшим, чем кто-либо еще”. Таким образом, сначала говорится: “Мое Я отличается от моего опыта”. Позже это изменяется в предположитель­ный паттерн: “Наверное, во мне существуют множество Я или мое Я настолько противоречиво, как я даже и не мог предположить”. Еще позже этот паттерн меняется на другой: “Я был уверен, что Я — это не мой опыт, они слиш­ком противоречат друг другу, но сейчас я начинаю верить, что Я — это весь мой внутренний опыт”.

Наверное, сущность этого аспекта терапии помогут передать два отрывка из случая психотерапии, проведен­ной с миссис Оук (Mrs. Oak). Миссис Оук — сорокалет­няя домохозяйка. У нее были некоторые сложности в суп­ружеских и семейных отношениях. В отличие от большин­ства клиентов у нее был глубокий естественный интерес к тем процессам, которые в ней происходили. Беседы с ней, записанные на пленку, содержат огромный матери­ал, отражающий ее позицию, ее восприятие происходящего с ней. В словах она пыталась выразить то, о чем умал­чивали другие клиенты. По этой причине большинство цитат в этой главе будут взяты из этого случая.

Материал, описывающий осознание обсуждаемого опыта, был взят из начала пятой беседы.

Клиент: Все это довольно неясно. Но, знаете, у меня по­стоянно возникает мысль, что весь этот процесс для меня что-то вроде складывания загадочной мозаики. Мне кажет­ся, что я нахожусь в стадии рассматривания различных ку­сочков, которые на самом деле не имеют большого значе­ния. Вероятно, я перебираю их, не задумываясь о целой картинке. Эта мысль постоянно ко мне приходит. И мне инте­ресно делать это, потому что я на самом деле не люблю скла­дывать мозаику. Это всегда меня раздражало. Но я так чув­ствую. Я имею в виду, что беру маленькие кусочки (она не­прерывно жестикулирует во время разговора, чтобы проил­люстрировать свои слова) совершенно бессмысленно. Я не вижу общего рисунка. Я просто перебираю их, прикасаюсь к каждому и стараюсь почувствовать, где его место.

Терапевт: А в этот момент, в этом процессе, обладая толь­ко чувством и формой, контурами различных кусочков, вы как-то незаметно чувствуете: “Да, они куда-то подходят”, но основное внимание сфокусировано на вопросе: “На что это похоже по ощущению? В чем его особенность?”

Клиент: Правильно. В этом есть что-то телесное. Э-э...

Терапевт: Вы не можете точно описать это без исполь­зования рук. Это реальное, почти чувственное ощущение в...

Клиент: Верно. И снова это, это чувство очень объек­тивно, но я никогда не была настолько близка к себе.

Терапевт: В одно и то же время, отступив, вы смотрите на себя со стороны и каким-то образом становитесь ближе к себе...

Клиент: Угу. И впервые за многие месяцы я не думаю о своих проблемах. Действительно не думаю и не работаю над ними.

Терапевт: У меня сложилось впечатление, что вы всерьез не работали над “своими проблемами”. Это совсем не то чувство.

Клиент: Верно. Верно. Я предполагаю, что я... я имею в виду, что я не сидела и не складывала кусочки, чтобы уви­деть картинку. Может быть, я действительно наслаждалась ощущением самого процесса. Или я чему-то, наверное, учусь.

Терапевт: В конце концов, вы ощущаете, что непосред­ственная цель — почувствовать кусочки, а не увидеть кар­тинку, но вам очень приятно по-настоящему познакомить­ся с каждым кусочком. Это...

Клиент: Точно. Точно. И еще это становится каким-то сенсорным ощущением, как прикосновение. Это очень ин­тересно. Иногда не вполне приятно, я уверена, но...

Терапевт: Немного другой вид опыта.

Клиент: Да. Точно.

Этот отрывок ясно показывает переход опыта в осоз­наваемую форму без попыток осмыслить его как часть Я или соотнести с другим опытом, содержащимся в созна­нии. Это, точнее выражаясь, осознание широкого круга опыта при отсутствии мысли о его связи со своим Я. По­зднее то, что было пережито, может быть осознано как часть Я. Поэтому заголовок этой части звучит как “Пере­живания потенциального Я”.

Фактически эта новая и необычная форма опыта, вы­раженная в сбивчивой, но эмоционально ясной вербаль­ной форме, отражена в шестом интервью.

Клиент: Ох... я поймала себя на мысли, что в течение этих встреч... ох... я... я... как бы пою песню. Сейчас это звучит смутно и... ох... не то чтобы пою... это как бы песня без ме­лодии. Может быть, это что-то вроде рождающегося стихот­ворения. И мне это нравится, я имею в виду, что это прихо­дит прямо из ничего. И внутри вслед этому появляется... да... появляется как бы другое чувство. Я спрашиваю себя: это случается со всеми клиентами? Возможно, я только пьянею от своих слов. И поэтому мне кажется, я попусту трачу ваше время. Но потом я думаю, сомневаюсь. И до меня еще что-нибудь доходит. Ох, откуда только это берется, я не знаю, нет никаких логических цепочек мыслей. Меня поразила мысль: мы складываем кусочки, не испытывая особых со­мнений и потрясений, или тревог, или сильного интереса, как слепые учатся читать по методике Брайля (ВгаШе). Я не знаю, все как будто перемешалось. Может быть, я испыты­ваю что-то вроде этого.

Терапевт: Давайте посмотрим, что я ухватил из этой пос­ледовательности чувств. Во-первых, вы и я испытываем до­вольно-таки положительные чувства, вы же создаете здесь стихотворение — что-то вроде песни без музыки, что-то очень творческое, но почему-то испытываете долю скепти­цизма. “Может быть, я только говорю, только увлекаюсь словами, которые говорю, а на самом деле все это ерунда”. Но позднее вы чувствуете, что, возможно, теперь умеете по-новому переживать, как слепой, пытающийся понять свои чувства с помощью подушечек пальцев.

Клиент: Угу. Угу. (Пауза.)...и иногда я размышляю про себя: хорошо, наверное, мы смогли бы проникнуть в каж­дый конкретный случай. А когда я сюда прихожу, это стано­вится похоже не на правду, а на фальшь. Потом я оказыва­юсь в бесцельном потоке слов, и у меня постепенно накап­ливаются сомнения. Ну, это напоминает сочинение музы­ки... Наверное, потому я сегодня постоянно сомневаюсь, что все какое-то ненаправленное. И я реально чувствую, что я должна что-то делать, систематизировать. Я должна боль­ше работать и...

Терапевт: Вы как будто задаетесь глубинным вопросом: что я делаю со своим Я, не стремясь к какому-нибудь дей­ствию или решению, не правда ли?

Клиент: И еще дело в том, что я... мне на самом деле нра­вится это новое — назовем его мучительным чувством... я имею в виду то, что ощущаю чувства, которые раньше не испытывала. Мне это тоже нравится. Может, так и надо де­лать. Только сейчас я этого не знаю.

Вот здесь и наблюдается сдвиг, который обязательно возникает в более-менее глубокой терапии. Можно пред­ставить его схематично в виде чувства клиента: “Я при­шел сюда решить проблемы, а сейчас я обнаружил, что переживаю свой опыт”. И так же, как и у этого клиента, сдвиг обычно сопровождается интеллектуальной форму­лировкой, что это неправильно, и эмоциональной оцен­кой, что это “приятно ощутить”.

Мы можем сделать вывод, сказав, что одним из фун­даментальных направлений процесса терапии является свободное переживание актуальных сенсорных и внутрен­них реакций организма без особенных попыток соотне­сения этого опыта с Я. Обычно это сопровождается убеж­дением, что опыт не принадлежит к Я и не может войти в Я в качестве составной части. Конечный результат этого процесса заключается в том, что клиент открывает в себе возможность быть своим опытом с присущим ему много­образием и внешними противоречиями. Клиент может выразить себя, исходя из своего опыта, вместо того что­бы накладывать Я-концепцию на свой опыт, сознательно отрицая неподходящие элементы.

Полноценное переживание теплого отношения

Один из элементов терапии, наиболее часто нами осоз­нающийся, заключается в том, насколько клиент науча­ется глубокому и свободному, без страха принятию пози­тивных чувств к другому человеку. Этот феномен не все­гда отчетливо прослеживается в каждом случае. Он часто появляется при продолжительной психотерапии, но и там не всегда. Все-таки это очень глубокий опыт, и мы зада­емся вопросом, не является ли он самым важным аспек­том терапевтического процесса, который во многих успешных случаях психотерапии может быть выражен и на невербальном уровне. Перед рассмотрением этого явле­ния давайте придадим ему очертания, цитируя описание переживания миссис Оук.

Это переживание внезапно об­рушилось на нее между двадцать девятой и тридцатой бе­седой, и на протяжении большинства последующих бе­сед она его обсуждала. Она начала тридцатый час психо­терапии следующим образом:

Клиент: Я сделала потрясающее открытие. Я знаю это... (смеется). Я обнаружила, что вы на самом деле заботитесь о том, как это происходит. (Оба смеемся.) Это дало мне ощу­щение, похожее на... “может, я тебе и разрешу это сделать”... вроде этого. Или как если бы я дала правильный ответ на экзаменационный билет. Я имею в виду... Но внезапно до меня дошло, что... что в отношениях “клиент — консуль­тант” вы действительно заботитесь о том, что с нами проис­ходит. Это было откровением, э... не то. Я не точно это описала. Это было, э... в общем, чем ближе я к этому подхо­дила, тем больше я расслаблялась, э... и это не отпускало, а... (пауза) это больше похоже на выпрямление без напря­жения, если можно так сказать. Я не знаю.

Терапевт: Звучит так, как будто это была не новая мысль, а новый опыт реального чувства того, что я по-настоящему хорошо относился к вам, и, если я правильно понял осталь­ное, у вас есть желание и дальше позволить мне хорошо к вам относиться.

Клиент: Да.

Несомненно, допуск консультанта и его теплого учас­тия клиентом в свою жизнь был одной из глубинных осо­бенностей терапии в этом случае. В беседе после завер­шения терапии миссис Оук внезапно замечает, что этот опыт был для нее самым важным. Что это значит?

Это, безусловно, не феномен переноса или контрпе­реноса. Некоторые опытные психологи, прошедшие пси­хоанализ, имели возможность наблюдать развитие таких отношений и в других случаях. Они были первыми, кто стал отрицать использование терминов “перенос” или “контрперенос” для описания этого феномена. Суть их за­мечаний была в том, что описанное взаимно и соответствует ситуации, а перенос или контрперенос являются феноменами односторонними и не соответствуют реальной ситуации.

Конечно, одной из причин частого появления этого феномена является то, что мы как терапевты меньше бо­имся своих позитивных (негативных) чувств по отноше­нию к клиенту. Если терапия проходит в атмосфере при­нятия и уважения к клиенту со стороны терапевта, то по­степенно они перерастают в чувство, близкое к благогове­нию, по мере того как терапевт наблюдает героическую и упорную борьбу человека за становление своей личности. Здесь, я думаю, внутри терапевта находится глубоко про­чувствованный опыт понимания общности, мы бы сказа­ли — братства, людей. Поэтому он испытывает к клиенту теплое, позитивное, нежное чувство. Это ставит перед кли­ентом проблему, потому что ему часто, как и в этом случае, оказывается, трудно принять позитивные чувства от дру­гого. Однако, однажды приняв их, клиент обязательно рас­слабляется, позволяя теплоте любви другого человека сни­зить напряжение и страх, с которыми он встречает жизнь.

Но мы опережаем нашего клиента. Давайте рассмот­рим некоторые другие аспекты этого опыта, которые воз­никают у нашего клиента. В ранних беседах она расска­зывала, что не любит человечество. Она смутно и упрямо чувствовала, что права, даже когда другие считали, что она ошибается. Она упоминает это вновь при обсуждении того, каким образом это переживание прояснило ее от­ношение к другим людям.

Клиент: Следующее, что пришло мне в голову... я обна­ружила, что я все думаю и думаю... почему-то — не знаю точ­но почему... это похоже на ощущение, когдая говорю: “Я не люблю человечество”. Это так всегда было... я считаю... я была всегда в этом уверена. Так, я думаю, это не... я знала, что это было хорошо, посмотрите. И я думаю, я сама это сделала ясным... что с этим делать, я не знаю. Однако я об­наружила, что — нет, не люблю, но ужасно неравнодушна.

Терапевт: Угу. Угу. Я вижу...

Клиент:...Это можно лучше выразить по-другому — я ужасно неравнодушна к тому, что происходит. Но этот ин­терес выступает... принимает форму... он заключается в по­нимании и нежелании быть вовлеченной или содействовать тому, в чем я чувствую фальшь, и... мне кажется, что в... в любви присутствует решающий фактор. Если ты делаешь так, то ты, похоже, сделал достаточно. Это...

Терапевт: Да, похоже на то.

Клиент: Да. Мне кажется, это другое — это неравноду­шие, это не положительное чувство... я думаю, наверное, нам нужно что-то еще для описания этого. Сказать, что это что-то безличное, ничего не изменит, потому что оно не являет­ся безличным. Я имею в виду, что оно — очень большая часть целого. Но это что-то такое, что почему-то не останавлива­ется... Мне кажется, вы можете испытывать это чувство люб­ви к человечеству, любви к людям и в то же время... двигать­ся путем, ведущим к неврозам, болезням... то, что я чув­ствую, является иммунитетом ко всему этому.

Терапевт: Вы достаточно внимательны, чтобы хотеть понять или не помогать чему-то, что ведет к неврозу или чему-то похожему на него.

Клиент: Да. И это... (пауза). Да, это что-то похожее... Итак, мне нужно снова вернуться к тому, что я чувствую в отношении этого. Это... меня ведь не вынуждают рассказы­вать о себе... как на аукционе. Здесь нет ничего окончатель­ного... Это иногда раздражает меня, когда я... я должна при­знаваться себе в том, что “я не люблю человечество”. И еще. Я всегда знала, что в этом чувстве есть что-то позитивное. Это, наверное, было правильно. И... я, может быть, сейчас совсем сбилась с пути, но мне кажется, что во мне это как-то связано... это чувство, что я... я обладаю тем, что тера­певтическое знание ценно в этом смысле. Сейчас я не могу связать все это вместе, не могу связать это, но это настолько близко, насколько я могу себе объяснить. Мой... ну, скажем, процесс обучения, пробуждения моего осознания, что... да, вы по-настоящему хорошо ко мне относитесь в данной ситу­ации. Все просто. А я не осознавала этого раньше. Я могла бы закрыть эту дверь и уйти и, обсуждая терапию, сказать: да, консультант чувствует так-то и так-то, но я имею в виду, что у меня бы не было этого все меняющегося опыта.

В этой части, хотя миссис Оук старается выразить свои собственные чувства, кажется, что содержание ее слов хорошо описывает отношение терапевта к клиенту. Оно называется любовью и в своих лучших проявлениях сво­бодно от такого аспекта, как услуга за услугу. Это удиви­тельное чувство идет от одного человека к другому. Я счи­таю его самым главным и даже более важным, чем поло­вое влечение или родительское чувство. Вы испытываете его по отношению к человеку, в процесс развития кото­рого вы не собираетесь вмешиваться и за счет которого не собираетесь самоутверждаться. Оно приносит вам удов­летворение оттого, что вы даете человеку свободу выби­рать свой собственный путь развития.

Наш клиент продолжает рассказывать о том, как в про­шлом ей было сложно принимать какую-либо помощь или позитивные чувства других людей и как изменяется ее отношение сейчас.

Клиент: У меня такое чувство... что вам нужно делать это именно самим, но каким-то образом вы должны быть спо­собны делать это и с другими людьми. (Она отмечает, что было “бесчисленное” количество ситуаций, когда она должна была принять доброту и тепло окружающих.) У меня возни­кает чувство, что я боялась, что буду истощена. (Она возвра­щается к разговору о консультировании и своих чувствах по отношению к нему.) Я имею в виду, что это был прорыв. По­чти к... я имею в виду, я чувствую это... я имею в виду, что пыталась иногда выразить это в словах... как бы... времена­ми почти не хотела, чтобы вы переформулировали, не хоте­ла, чтобы вы отражали, потому что это мое. Конечно, сей­час все в порядке, я могу сказать — это сопротивление. Но сейчас это ни черта для меня не значит... Я думаю, что... что в отношении конкретно к этому... я имею в виду... возмож­но, иногда я испытывала сильное чувство, это мое, это мое. Я должна сама выразить его. Понимаете?

Терапевт: Это опыт, который ужасно сложно облечь в слова, однако я ощутил здесь различия, в этих отношениях: переход от чувства “это мое”, “я должна это сделать”, “я де­лаю это” и т.д. к несколько другому чувству — “я могу вас впустить к себе”.

Клиент: Да. Сейчас. Я имею в виду, это... ну... похоже, как бы сказать, том второй. Это... это... ну, похоже, ну, я до сих пор одна в этом, но я не... понимаете... я...

Терапевт: Угу. Да, этот парадокс как бы суммирует все, правда?

Клиент: Да.

Терапевт: Во всем этом есть такое чувство, что “все еще каждый аспект моего опыта принадлежит мне”, и оно неиз­бежно, необходимо и т.д. Но, однако, это еще не вся карти­на. Но как-то можно ею поделиться, или другой человек может проникнуть внутрь нее, с какой-то стороны чувство меняется.

Клиент: Да. И это... это так, тем не менее так должно быть. Я имею в видуто, как оно... должно быть. Туг присут­ствует... тут присутствует чувство “и это хорошо”. Я думаю, оно выражает и проясняет многое для меня. Здесь есть чув­ство... в этой заботе, что хотя... вы как бы стояли позади... стояли на расстоянии, и что если я хочу сделать прорыв, это... срезание... Ох... я могу сделать это, и вы можете... я думаю, если вам нужно это пройти, вы не будете раздраже­ны. Не знаю. Это не чувствуется. Я имею в виду...

Терапевт: Кроме того, вы действительно ощущаете пра­вильность этого вашего чувства, да?

Клиент: Угу.

Не содержит ли этот отрывок ядро процесса социали­зации? Обнаружить, что, если принять позитивные чув­ства другого человека, опустошения не произойдет, что в результате это не принесет боли, что действительно “хорошо ощущать” рядом другого человека, участвующего в твоей жизненной борьбе, — это знание может стать ос­новным уроком, полученным в терапии или вне нее.

Миссис Оук описала невербальный уровень своего опыта, элемент новизны в конце тридцатой беседы.

Клиент: Я переживаю новый вид — возможно, един­ственный стоящий вид знания, э... я знаю, я... я всегда говорила, что то, что я знаю, мне здесь не помогает. Я имела в виду, что мои уже приобретенные знания мне не помогают. Но мне кажется, что происходившее здесь обучение было... таким динамичным, то есть оно настолько стало частью... частью всего... я имею в виду саму себя... что если у меня от всего останется только это, что-то, что я имею в виду... я сомневаюсь в том, что смогу привести в порядок все те зна­ния, которые я здесь приобрела.

Терапевт: Другими словами, те знания, которые вы при­обрели здесь, были чем-то кардинально отличным по виду и глубине, жизненно важными, очень реальными. И очень стоящими сами по себе, но вы задаете вопрос: “Будет ли у меня когда-нибудь ясная картина того, что произошло на этом глубоком уровне знаний?”

Клиент: Угу. Что-то вроде этого.

Тем, кто будет применять к терапии так называемые законы научения, выведенные из заучивания бессмыслен­ных слогов, нужно с особым вниманием изучить этот раз­дел. Научение, присутствующее в терапии, является це­лостным, органичным, зачастую невербальным, оно мо­жет следовать, а может и не следовать тем же принципам, что и интеллектуальное заучивание простого материала, которое имеет небольшое отношение к личности. Это сво­его рода отступление. Давайте завершим этот отрывок, повторив его основной смысл. Кажется вполне вероят­ным, что одной из характеристик глубокой и значимой терапии является то, что клиент открывает, что полное принятие позитивных чувств другого человека в свой опыт (терапевта по отношению к нему как клиенту) отнюдь не опустошает. Наверное, одна из причин, по которым у кли­ента возникают трудности, заключается в том, что для принятия другого необходимо чувствовать: “я сам досто­ин любви”. Это мы обсудим далее. Но сейчас мы должны подчеркнуть следующий аспект терапии, который заклю­чается в свободном и полном переживании теплых отно­шений, обобщенно же его можно выразить так: “Я могу разрешить другому хорошо относиться ко мне и сам могу полностью принять такое отношение. Это позволяет мне осознать, что я глубоко интересуюсь другими людьми и неравнодушен к ним”.

Симпатия к себе

В различных опубликованных статьях и исследовани­ях, касающихся клиент-центрированной терапии, приня­тие себя выделялось как одно из направлений и результа­тов психотерапии. Мы выяснили следующий факт: в ус­пешной психотерапии негативные установки по отноше­нию к своему Я уменьшаются, а позитивные возрастают. Мы измерили постепенное увеличение принятия себя и изучили увеличение коррелированного с ним принятия других. Но, проверяя эти утверждения и сравнивая их с данными из случаев наших недавних клиентов, я вижу, что они не совсем верны. Клиент не только принимает само­го себя (эта фраза может нести скрытый смысл неприяз­ненного и вынужденного принятия чего-то неизбежно­го), но и по-настоящему начинает любить себя. Эта лю­бовь — не бахвальство в сочетании с самонадеянностью, но спокойное удовлетворение от возможности быть со­бой.

Миссис Оук довольно мило иллюстрирует это качество в своей тридцать третьей беседе. Действительно ли имеет значение тот факт, что это произошло через десять дней после беседы, где она впервые признала хорошее отно­шение терапевта к ней? Что бы мы ни предполагали по этому поводу, следующий фрагмент замечательно проиллюстрирует спокойную радость ощущения быть самим собой вместе с неясным смущением, которое в нашей культуре является обязательным по отношению к такому виду опыта. В последние несколько минут беседы, зная, что ее время скоро кончится, она говорит:

Клиент: Меня волнует одна вещь... я поражаюсь, пото­му что всегда смогу вернуться к этому... чувству, от которого я никак не могу отделаться. Чувство удовлетворения собой. Снова Q-методика (Эта фраза нуждается в пояснении. Частью исследования другого сотрудника было то, что клиентку просили несколько раз во время те­рапии рассортировать набор карточек, каждая из которых содержала качество, описывающее себя. В одну сторону она должна была поло­жить карточки, наиболее характеризующие ее Я, а в другую — наибо­лее непохожие на Я. Таким образом, когда она говорит, что положила первую карточку с надписью “я — привлекательная личность”, это зна­чит, что она считает это качество наиболее подходящей для себя ха­рактеристикой.). Однажды, выйдя отсюда и импульсив­но вытащив первую карточку с надписью “я — привлека­тельная личность”, я ошеломленно посмотрела на нее, но оставила, подумав... потому что... я откровенно думаю... я на самом деле так чувствую... э... ну, это волнует меня до сих пор. Это было чувство удовольствия и ничего высокомер­ного, но только... я не знаю, какого рода это удовольствие. Приятное чувство. И оно беспокоит меня. И еще... я удив­ляюсь... я отлично помню вещи, которые я здесь говорила, я имею в виду, что удивляюсь, почему я была убеждена, что испытывала именно это, и еще тому, что я чувствовала по этому поводу. Я подозревала, что мои чувства похожи на то, как когда я слышу, что кто-то говорит ребенку: “Не плачь”. Я имею в виду, я всегда чувствовала, что это неправильно, я имею в виду, если ему больно, пусть он поплачет. Ну, а сей­час это приятное чувство, которое у меня есть. Я недавно пришла к ощущению, это... здесь то же самое. Это... мы ведь не возражаем, когда дети довольны собой. Это... я имею в виду, что здесь нет никакого тщеславия. Это... может быть, люди так и должны чувствовать.

Терапевт: Вы были склонны недоброжелательно отно­ситься к себе из-за такого чувства, но, однако, вы все больше думаете о нем. Может быть, в нем — две стороны одной ме­дали, и если ребенок хочет плакать, почему он не должен пла­кать? А если он хочет чувствовать удовольствие от самого себя, неужели у него нет законного права испытывать такого рода удовольствие? И, похоже, это связывается с вами, я вижу, что вы снова и снова переживаете высокую самооценку.

Клиент: Да. Да.

Терапевт: Что-то вроде мысли: “Я действительно внут­ренне очень богатый и интересный человек”.