Теннисон А. (1809–1892) 5 страница

2. Между противоположностями, находящимися в единстве, существует отношение диалектического противоречия.

3. Источником всякого движения и особенно развития являются возникновение, нарастание и разрешение основных внутренних противоречий. Разрешение противоречий – решающий момент, главная причина развития.

4. В процессе развития осуществляется диалектический переход одних противоположностей в другие. Происходит столкновение, взаимодействие и взаимное проникновение противоположностей.

5. В результате борьбы противоположностей, их взаимопревращения и взаимных переходов, разрешения противоречий возникают новые необратимые явления, процессы, свойства и характеристики и т. д., не существовавшие ранее.

Ракитов А.И. Марксистско-ленинская философия. –
М., 1982. – С. 302.

[ЗАКОН ПЕРЕХОДА КОЛИЧЕСТВА
В КАЧЕСТВО]

…изменения бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественное, и наоборот, [который] есть перерыв постепенного и качественно иное по сравнению с предшествующим существованием. Вода через охлаждение становится твердой не постепенно, так, чтобы стать [сначала] кашеобразной, а затем постепенно затвердевать до плотности льда, а затвердевает сразу; уже достигнув температуры точки замерзания, она все еще может полностью сохранить свое жидкое состояние, если оно останется в покое, и малейшее сотрясение приводит ее в состояние твердости.

Гегель Г. В. Ф. Наука логики: В 3 т. – М., 1970. – Т. 1. – С. 466.

[ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ]

Но что же такое все-таки это ужасное отрицание отрицания?.. В сущности, это очень простая, повсюду и еже­дневно совершающаяся процедура, которую может понять любой ребенок… Возьмем, например, ячменное зерно. Бил­лионы таких зерен размалываются, развариваются, идут на приготовление пива, а затем потребляются. Но если такое ячменное зерно найдет нормальные для себя условия, если оно попадет на благоприятную почву, то, под влиянием теплоты и влажности, с ним произойдет своеобразное изменение: оно прорастет; зерно, как таковое, перестает существовать, подвергается отрицанию; на его месте по­является выросшее из него растение – отрицание зерна. Ка­ков же нормальный жизненный путь этого растения? Оно растет, цветет, оплодотворяется и, наконец, производит вновь ячменные зерна, а как только последние созреют, стебель отмирает, подвергается в свою очередь отрицанию. Как результат этого отрицания отрицания мы здесь имеем снова первоначальное ячменное зерно, но не просто одно зерно, а в десять, двадцать, тридцать раз большее количество зерен.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. –
2-е изд. – М., 1961. – Т. 20. – С. 139.

15.3 Современная нелинейная диалектика

С течением времени философия в силу присущего ей критического духа, поставила под вопрос диалектический метод, разработанный Гегелем и использованный диалектическим материализмом. Одним из самых непримиримых критиков Гегеля являлся Карл Раймонд Поппер, известный вам какодин из крупнейших представителей постпозитивизма. На самом деле, для К. Поппера абсолютно неприемлемым являлись теории ис­торического прогресса вообще и материалистическое понимание истории К. Маркса в частности, которые он резко критиковал в своих работах «Нищета историцизма», «Открытое общество и его враги». В философии Гегеля Поппер не без оснований видел идеологическое основание этой позиции. Статья К. Поппера «Что такое диалектика?» специально посвящена критическому анализу ге­гелевской диалектики с точки зрения профессионального логика.

Вопросы и задания:

1. Какие основные недостатки обнаруживает К. Поппер в ос­новополагающей конструкции диалектики Гегеля – развитии любого явления или процесса посредством «снятия» противоположностей, ему присущих?

2. Что, с точки зрения К. Поппера, служит источником развития? В чем с подобной точки зрения будет заключаться принципиальное различие между взглядами Поппера и Гегеля на сущность развития?

3. Согласны ли вы с критическими замечаниями К. Поппера в адрес Гегеля или же вам ближе позиция классической диалектики Гегеля?

Мы должны быть осторожны, например, по отношению к ряду метафор, используемых диалектиками и, к сожалению, часто воспринимаемых слишком буквально. Например, диалектики говорят, что тезис «создает» свой анти­тезис. В действительности же только наша критическая уста­новка создает антитезис, и там, где она отсутствует, никакой антитезис создан не будет. Далее, не следует думать также, что именно «борьба» между тезисом и антитезисом «создает» синтез. На самом деле происходит битва умов, и именно умы должны быть продуктивны и создавать новые идеи; история человеческого мышления насчитывает много бесплодных битв, битв, закончившихся ничем. И даже если синтез достигнут, его характеристика как «сохраняющего» лучшие элементы тезиса и антитезиса, как правило, является весьма несовершенной. Эта характеристика вводит в заблуждение, даже если она верна, поскольку помимо старых идей, которые синтез «сохраняет», он всегда воплощает и новую идею, которую нельзя редуцировать к более ранним стадиям диалектического развития. Другими словами, синтез обычно представляет собой нечто гораздо большее, нежели конструкцию из материала, доставляемого тезисом и антитезисом. Принимая во внимание все сказанное, можно заключить, что диалектическая интерпретация – прежде всего то ее положение, что синтез строится из идей, содержащихся в тезисе и антитезисе, – если и находит применение, все же вряд ли может способствовать развитию мышления <…>.

Поэтому мы должны сказать диалектику, что нельзя сидеть сразу на двух стульях: либо он ценит противоречия за их плодотворность – и тогда не должен принимать их как должное; либо же он готов примириться с противоречиями – и тогда они станут бесплодными, а рациональная критика, дискуссия и интеллектуальный прогресс окажутся невозможными.

Единственной «силой», движущей диалектическое развитие, является, таким образом, наша решимость не мириться с противоречиями между тезисом и антитезисом. Вовсе не таинственная сила, заключенная в этих двух идеях, не загадочное напряжение, якобы существующее между ними, способствуют развитию, а исключительно наша решимость не признавать противоречий заставляет нас ис­кать какую-то новую точку зрения, позволяющую избежать противоречий…

Поппер К. Что такое диалектика?
// Вопр. философии. – 1995. – № 1. – С. 121–122.

В современной западной философии наиболее существенные диалектические моменты обнаруживаются в присущем ей герменевтическом способе философствования. В отличие от классической философии, основанной на объяснении, сводившем неизвестное к известному по правилам логического рассуждения, герменевтика опирается на понимание – обнаружение смысла посредством интерпретации, т. е. расшифровки смысла, стоящего за очевидным смыслом, раскрытия уровней значения, скрывающихся в буквальном значении:

«В отличие от линейной схемы тезиса–антитезиса–синтеза диалектика здесь заключается прежде всего в умении вписать объект в различные, чаще всего противоположные (контрарные) смысловые контексты… Главная мысль состоит в том, что любое понимание возможно лишь при условии выделения определенных бинарных оппозиций, «координат», «горизонтов», в рамках которых и постигается объект. Для этого становится необходимым проведение так называемого ситуационного анализа, когда объект рассматривается поочередно в различных контекстах, и мышление как бы постоянно совершает «челночное» движение от объекта к одному «горизонту», от него к другому и сно­ва к объекту…

Итак, огрубляя, можно сказать, что линейной (прямолинейной) диалектике ХІХ в. в настоящее время противостоит нелинейная (челночная) диалектика… Такой переход, на наш взгляд, связан с общими процессами углубления противоречивости раз­вития во всех сферах культуры <…>.

Разразившиеся две мировые войны, которые, как известно, унесли больше жизней, чем все войны в истории вместе взятые, перманентная цепь экологических и техногенных катастроф создали на уровне обыденного сознания огромное количество но­вых смысловых контекстов традиционной бинарной оппозиции жизни и смерти. Электронные средства информации, всевозможные технические установки в условиях совершающейся на наших глазах компьютерной революции (в мире уже 80 млн. пользователей Интернета) не довольствуются трансляцией реально существующих паттернов [форм. – Авт. ]культуры, но дают возможность создавать виртуальную реальность, конструировать индивидуальные смысловые структуры. Это и есть Постмодерн.

Именно в этой ситуации диалектика как метод практически-интерпретативного рационализма становится культурной универсалией. Все могут и подвергают тотальной критике все, поскольку у всех всегда есть в запасе образцы (смысловые структуры) для сравнения. Все могут понять все и пытаются понять все, что возможно, поскольку челночное движение мысли от одной смысловой структуры к другой становится рутиной. Символом постмодерна становится человек с пультом перед экраном телевизора. Нажатием кнопки он эксплицирует смысловые структуры телевизионных каналов, которые часто строят свои программы в оппозиции друг к другу. Человек может критиковать и сравнивать эти программы, элиминируя и снова возвращая их на экран. Может создать свою собственную программу, увеличив со­ответствующим образом скорость переключения каналов. Может связаться с телестудией и внести коррективы в идущую программу. Эклектика перемежается с действительным творчеством» (Яковлев В. А., Суркова Л. В. О востребованности диалектики в эпоху постмодернизма // Вестник МГУ. – Сер. 7 «Философия». – 1998. – № 3. – С. 64–67).

Сказанное можно проиллюстрировать небольшим отрыв­ком из книги «Конфликт интерпретаций» Поля Рикера (род. 1913) – французского философа, ведущего теоретика герме­невтической философии, профессора университетов Парижа, Страсбурга, Чикаго, почетного доктора более 30 университетов мира.

Вопросы и задания:

1. Назовите исторические и культурные предпосылки смены классической диалектики современной «нелинейной».

2. Какие существенные диалектические моменты продолжают сохраняться в современном способе философствования, при­давая ему «диалектический» характер?

3. В чем заключается принципиальное различие между классической диалектикой ХІХ ст. и современным герменевтиче­ским подходом?

4. Какое значение для повседневной жизненной практики людей может иметь «нелинейная диалектика»?

…соперничающие друг с другом герменевтики – не просто «языковые барьеры», как если бы их тоталитарные притязания противостояли одно другому лишь в плане язы­ка. Для лингвистической философии все интерпретации одинаково законны в границах теории, которая обосновывает правила чтения; эти одинаково законные интерпретации остаются «языковыми играми», правила которых можно менять произвольно, пока не станет ясно, что каждая обоснована той или иной экзистенциальной функцией; так, например, психоанализ имеет свое основание в археологии субъекта, феноменология духа – в телеологии, феноменология религии – в эсхатологии <…>.

Именно в этом плане мы, начиная с введения, утверждали, что существование, о котором может говорить герменевтическая философия, всегда остается интерпретированным существованием, что в работе интерпретации оно открывает многочисленные модальности собственной зависимости – от желания, высвеченного в археологии субъ­екта, от духа, высвеченного в его телеологии, от священного, высвеченного в его эсхатологии.

Раздел 16

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕСТВА

План

1. Соотношение материального и духовного начал общества.

2. Социальное равенство и неравенство.

3. Свобода и необходимость человека в обществе.

Теоретический итог:

выскажите собственную точку зрения на:

– приоритетность материальной или духовной основ общества;

– преобладание начал равенства или неравенства в общест­венной жизни;

– соотношение свободы и необходимости в действиях каждого человека в обществе.

Философский словарь: Н. Бердяев, волюнтаризм, воля, необходимость, общество, Х. Ортега-и-Гассет, свобода, фатализм, Э. Фромм.

Первоначальное определение общества – общность, сотрудничество, совместное бытие людей, чем-то друг с другом связанных, – языком, происхождением и т. д. Однако общество – не единственная форма общности людей. Исторически помимо него существуют и другие общности людей. Таковы, к примеру, семья, народ – большая группа людей, связанных общими языком и культурой, нация – объединение людей на основе экономической, национально-языковой, культурной и политико-территориальной близости, государство – основанная на праве и власти форма организации жизни народов и наций. Поэтому надо уточнить, что общество – это совокупность всех возможных связей и отношений («общественных отношений»), объединяющих самых различных людей в единое целое. Поэтому общество не просто отличается от поименованных выше общностей, но и включает их в себя, как целое, состоящее из различных частей.

Из сказанного становится понятным, что наиболее важные проблемы, сопровождающие существование общества, связаны с конкретными формами общежития людей, каждый из которых представляет собой основу, своего рода «кирпичик», из которого построено все здание общества. Для украинского общества эти проблемы приобрели крайнюю актуальность в последнее десятилетие, поскольку от выработки правильного варианта их решения, учитывающего национальные, этнопсихологические и культурные особенности Украины, зависит определение приоритетов в глубинном реформировании всех сторон общественной жизни.­

Первая из этих проблем может быть обозначена как проблема соотношения материального и духовного начал общества. Любопытно, что в большинстве случаев предлагаемые решения исходили не из объективного, независимого анализа общества как системы, а из той философской позиции, которой придерживался тот или иной философ: идеалисты отдавали предпо­чтение политической и духовной сферам общества, материа­листы – социально-экономической. Большинство мыслителей прошлого придерживались точки зрения, согласно которой в основе жизни общества лежат духовные начала, ссылаясь прежде всего на то, что общество является специфически человеческой организацией, а потому основанной на том, что выделяет человека из мира естественного и природного и сближает с миром сверхъестественным, или божественным. Наиболее последовательно материалистическую позицию отстаивали основоположники марксизма – К. Маркс и Ф. Энгельс, приводя в ее пользу довольно веские аргументы, с которыми вы сможете познакомиться самостоятельно на основе представленных в данном раз­деле отрывков из их произведений.

Не менее важна проблема равенства и неравенства в обществе, поскольку оптимальное соотношение этих компонентов не просто определяло понимание людьми такой важнейшей этической категории, как «справедливость», но и поддерживало в любом обществе стабильность, позволяя ему успешно развиваться. Напротив, преобладание в обществе либо уравнения всех людей (эгалитаризма), например, в древнейших цивилизациях Востока и тоталитарных режимах ХХ столетия, либо существование крайней степени общественного неравенства (элитаризма), вело к обострению социальных противоречий и конфликтов, что в конечном счете приводило то или иное общество к гибели. Кроме того, при анализе данной проблемы необходимо принимать во внимание разные ее аспекты, в зависимости от того, каким образом она преломляется в каждой из сторон жизни общества. Наиболее принципиальным изначально считались эко­номический (материальный) аспект – соотношение богатства и бедности в обществе и социально-политический – распределение людей по различным ступеням иерархической «лестницы» с разными объемами прав и привилегий на каждой из них, которое, как правило, определялось правом рождения. Со времен Платона и Аристотеля наличие такой лестницы считалось «естественным», отражающим либо природную предрасположенность человека к выполнению определенных социальных обязанностей, либо божественное предопределение. Лишь в Новое время при сохранении фактического материального неравенства был формально закреплен принцип социально-политического равенст­ва – равенства всех гражданских прав любого человека и тем самым его социальных возможностей как равноправного члена общества, осуществление которых ограничивалось только его личными способностями. На основе этого принципа в наиболее развитых странах мира в ХХ столетии наметилось следующее решение проблемы равенства и неравенства: вместо разделения на бесправное и нищее большинство (9/10 общества) и об­ладающее всей полнотой власти и богатства меньшинство (1/10 общества) современное западное общество на 2/3 представляет собой так называемый «средний класс», с достаточным уровнем материального благосостояния, социальной защищенности и заметным влиянием на политическую власть.

Проблема свободы и необходимости в истории философии имеет два крайних варианта решения – фатализм и волюнтаризм. Фатализм признает полную зависимость человека от того, что является выше его. Такова, к примеру, точка зрения Платона на человека как игрушку богов, своего рода марионетку, все поступки и дела которой определяют по своему произволу капризные боги, дергая за ту или иную нить (Законы, кн. 1, 644 д-е; кн. 8, 803 с). В Новое время эту точку зрения поддерживал Г. Лейбниц: «Итак, в человеке все наперед известно и опре­делено, равно как и во всем другом, и человеческая душа в ­некотором роде есть духовный автомат......но так как мы не знаем ни того, как оно предопределено, ни того, что именно предвидено или решено, то мы должны исполнять свой долг согласно разуму, данному нам Богом, и согласно правилам, которые нам предписаны (Лейбниц Г. Опыт теодицеи о справедливости Бога, свободе человека и начале зла // Соч.: В 4 т. – М., 1989. – Т. 4. – С. 161). Волюнтаризм, напротив, предполагает полную свободу человеческой мысли и действия, что ярко выражено в уже известной вам работе Ж. П. Сартра «Экзистенциализм – это гуманизм».

В античности и в Средние века проблема соотношения свободы и необходимости решалась прежде всего как проблема свободы индивидуальной человеческой воли. Наибольшую известность в данном аспекте эта проблема приобрела в разра­ботанной Бл. Августином концепции божественной благодати, согласно которой за все беды и несчастья, случающиеся в человеческой жизни, отвечает сам человек, неправильно распорядившийся даром свободной воли, а ко всему доброму человека предопределяет Бог, наделяя для этого особой благодатью немногих избранных граждан Града Божия на Земле. В философии Нового времени на проблему соотношения свободы и необходимости новый угол зрения появляется благодаря Т. Гоббсу, и свобода начинает пониматься не только как свобода воли, но и как свобода или несвобода человека в обществе. Наиболее распространенный взгляд на рассматриваемую проблему под новым углом зрения (Б. Спиноза, Г. В. Ф. Гегель, К. Маркс) утверждал, что «свобода – это осознанная необходимость», т. е. способность действовать не по произволу, а на основании знания объективных природных и социальных закономерностей. Если же говорить в общем, то следует согласиться с выдающимся русским мыслителем I половины ХХ ст. Николаем Бердяевым, который сказал: «По своей сущности и по своей задаче философия никогда не была приспособлением к необходимости.., ибо философы искали премудрой истины, превышающей данный мир... Стихия философии – свобода, а не необходимость. Философия всегда стремилась быть освобождением человеческого духа от рабства у необходимости» (Бердяев Н. Смысл творчества // Н. Бердяев Н. Философия свободы. Смысл творчества. – М., 1989. – С. 268). Другое дело, что надо различать свободу негативную и свободу позитивную. Негативная свобода – это «свобода от» какой-либо материальной и духовной деятельности, сродни той, которую предполагает буддийская нирвана. Позитивная свобода означает «свободу для», свободу творческой, личностной самореализации человека, для чего, в принципе, общество должно создавать необходимые условия.

16.1 Соотношение материального
и духовного начал обществА

Даже с точки зрения здравого смысла общество не может существовать без определенной материальной основы хотя бы уже потому, что людям надо есть, пить, одеваться и укрываться от непогоды. Однако представление, будто данная основа является для общества решающей, в наиболее концентрированном виде было обосновано только марксизмом. Это обстоятельство объясняется тем, что XIX век, когда создавалось данное учение, был столетием бурного развития крупного машинного производства и его все возрастающего влияния на общество. Помещенная ниже подборка из текстов К. Маркса и его друга и сорат­ника Фридриха Энгельса (1820–1895) даст вам возможность ознакомиться с аргументами в пользу преобладания в обществе ма­териального начала.

Вопросы и задания:

1. В чем заключается, с точки зрения Энгельса, материалистическое понимание истории? В чем отличие этого понимания от предшествующих известных вам взглядов на развитие общества?

2. Каким образом «производство» влияет соответственно на политическую, социальную и духовную сферы жизни общества?

3. Обратившись к содержанию уже известного вам текста К. Маркса «К критике политической экономии» (см. разд. 9), вспомните, каким образом экономическое развитие общества приводит к прогрессу в общественном развитии в целом?

4. Какие положения марксистского подхода к соотношению материального и духовного начал общества вызывают у вас желание критически их переосмыслить?

Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом, выступающем в истории обществе, распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы и сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечные причины всех общественных изменений и политических переворотов на­до искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо – в более или менее развитом виде – в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства <...>.

Даже туманные образования в мозгу людей, и те яв­ляются материальными продуктами, своего рода испаре­ниями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками. Таким образом, мораль, религия, метафизика и прочие формы идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности. У них нет истории, у них нет развития; люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой деятельностью также свое мышление и продукты своего мышления.

Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология
// Соч. – 2-е изд. – М., 1956. – Т. 3. – С. 25.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. – 2-е изд. – М., 1961. – Т. 20. – С. 278.

Подчеркнуто противоположную позицию занимала современная основоположникам марксизма классическая русская философия XIX – начала XX cт. Составить о ней представление вы сможете, познакомившись с отрывком из работы «Духовные основы общества» Семена Людвиговича Франка (1877–1950) – одного из наиболее значительных русских мыслителей конца ХІХ – первых двух десятилетий ХХ вв.

Вопросы и задания:

1. В чем видит автор «бесспорную связь» общественных явлений с явлениями материальными?

2. Прослеживается ли, по мнению С. Л. Франка и обратное влияние общественных явлений на материальные основы жизни общества?

3. На каком основании С. Л. Франк полагает, что связь общества с материальным миром носит чисто внешний характер и не является определяющей для внутренней сути явлений общественной жизни?

4. В чем С. Л. Франк видит «абсолютно непреодолимый предел» в понимании общества с чисто материальной точки зрения?

5. К какому конечному выводу приходит С. Л. Франк, и насколько этот вывод кажется вам обоснованным на основании всего прочитанного выше?

Что общественная жизнь не совпадает с миром материального бытия – ни с материальными вещами вроде камня, дерева, химического элемента, ни с материальными, физическими и химическими процессами вроде движения, тепла, электричества, горения и т. п. – это, казалось бы, настолько самоочевидно, что не заслуживает особого рассмотрения. Однако уже наличие такого социально-философского направления, как «экономический материализм», которое, усматривая сущность общественной жизни в хозяйстве, тем самым ставит ее в конститутивную связь с материальными вещами и процессами.., заставляет подробнее остановиться на этом соотношении.

С одной своей стороны, общественные явления бесспорно связаны с явлениями материальными. Общественные явления слагаются ведь непосредственно из человеческих действий, последние же, в силу связи человеческой личности с телом, выражаются всегда в телесных, материальных процессах. Более всего эта связь бросается в глаза в хозяйственной деятельности: принадлежа, с одной стороны, к области общественной жизни, она вместе с тем имеет сторону, которою она соприкасается с физическим миром и входит в его состав. В лице производства она состоит в физико-химическом (или биологическом) изменении природной связи, в транспорте и обмене она связана с пространственным перемещением вещей. Но и всякое другое общественное явление имеет свою физическую сторону или связано с физическими процессами уже потому, что человеческое действие немыслимо без телесных движений и воздействий на внешнюю среду. В некоторых слу­чаях это особенно заметно: так, война в качестве разрушения, причиняемого местности, в которой она происходит, в качестве массового скопления и передвижения людей, животных, машин и орудий, в качестве массового уничтожения жизней есть несомненно и в физическом, видимом и осязаемом мире событие, потрясающее своей значимостью; революция вряд ли возможна без скопления людей на улицах, разрушения зданий, беспорядка в уличном движении. Но в конечном счете то же соотношение имеет силу во всяком общественном явлении без исключения. Вопрос, однако, заключается в том, состоит ли социальное явление, как таковое, из этих физических процессов, или оно только связано с ними и имеет их своим внешним следствием и спутником.

Нетрудно усмотреть, что именно лишь последнее соотношение выражает подлинное существо дела. Дело в том, что смысл общественного явления, то, что образует его подлинное существо, не имеет, как таковое,никакого отношения к физической природе и физическим процессам. Это видно уже из того, что не существует никакой пропорциональности между существом и содержанием общест­венного явления, как такового, с одной стороны, и его ­физическими последствиями и спутниками – с другой. Величайшие социальные перевороты вроде, например, отмены крепостного права могут в физическом мире пройти, так сказать, совершенно незаметно; для чисто внешнего, чувственного восприятия день 19 февраля 1861 года, положивший историческую грань между старой, крепостной и новой, свободной Россией, ничем с физической стороны, в видимом облике жизни, не отличался существенно от других дней... Даже в хозяйственной жизни, которая по своему внутреннему существу необходимо связана с изменениями внешней среды, нельзя по внешним признакам отличить хозяйственно-осмысляемую, т. е. подлинно экономическую, деятельность от любого другого, хозяйственно-бессмысленного и безразличного человеческого действия. Экономический материализм – оставляя здесь в стороне проблему общественного значения хозяйственной жизни – в качестве материализма несостоятелен уже потому, что строй хозяйства совсем не определен однозначно технически-физическими условиями, а зависит от характера народа, его нравов и нравственных воззрений
и т. п...

Коротко говоря: несмотря на всю свою связь с физической действительностью и соприкосновением с ней, об­щественная жизнь, как таковая, сама не может принадлежать миру физических явлений просто потому, что она в своем внутреннем существе, т. е. в тех признаках, которые конституируют явление в качестве общественного, вообще чувственно не воспринимаема, извне не дана; она познается лишь в некоем внутреннем опыте. Что такое есть семья, государство, нация, закон, хозяйство, политическая или социальная реформа, революция и пр.; словом, что такое есть социальное бытие и как совершается социальное явление – этого вообще нельзя усмотреть в видимом мире физического бытия; это можно узнать лишь через внутреннее духовное соучастие и сопереживание невидимой общественной действительности. В этом заключается абсолютно непреодолимый предел, положенный всякому социальному материализму, всякой попытке биологиче­ского или физического истолкования общественной жизни. Общественная жизнь по самому существу своему духовна, а не материальна.

Франк С. Л. Духовные основы общества // Франк С. Л.
Духовные основы общества. – М., 1992. – С. 64–66.