Особенности постановки проблем в социально-гуманитарных исследованиях

В теории познания проблема традиционно, начиная от древних философов, рассматривается как «знание о познании». Л.A. Микешина определяет проблему как «такой вопрос, ответ на который отсутствует в накопленном человеческом знании».

Философ науки обращает внимание на зависимость постановки и характера проблемы от социокультурных факторов в гуманитарном познании, в целом в науке о духе, где проблема как форма научного знания имеет свои особенности.

Этот тезис о социокультурной детерминированности науки сегодня является общепризнанным и не вызывает сомнений.

Возникновение социально-гуманитарных наук было востребовано обществом, испытывающим потребности в более рациональной организации, расстановке сил и перспективных прогнозах и стратегиях развития. И социально-гуманитарное знание, изначально предназначенное в качестве «руководства к действию», на стадии институциональной науки выполняет рациональные функции, обусловленные потребностями функционирования и развития социальной сферы жизни общества и человека.

Именно актуальные потребности общества ставят перед социально-гуманитарными науками общественно значимые, конкретные цели и задачи, формирующие научные проблемы. В процессе решения этих проблем разрабатываются научные теории, концепции и методы исследования, т.е. развивается сама наука. Так, например, обстоит дело в социологии. В процессе социального познания решаются научные проблемы, связанные с формированием знания о социальной действительности, описанием, объяснением и пониманием процессов социального развития, разработкой концептуального аппарата социологии, методологии и методов социологического исследования, формируется теоретическая, прикладная социология. Если изучаются проблемы, связанные с преобразованием социальной действительности, анализом путей и средств планомерного, целенаправленного воздействия на социальные процессы, то перед нами прикладная социология. Она изучает практические отрасли человеческой деятельности и ориентирована на решение практических задач (по прямому заказу социума). С учетом деления социологического знания на фундаментальное и прикладное социологи выделяют следующие функции социологии как науки: познавательная, в т.ч. дескриптивная, диагностическая, прогностическая, моделирование социальных объектов; практическая, в т.ч. социальное проектирование и конструирование; организационно-технологическая, управленческая и др. Уже одно это представление функций социологии показывает нам социальную заданность её научных проблем и задач, решение которых дает конкретную информацию для осуществления социального контроля над социальными процессами, а также проведения целенаправленной политики во всех сферах общественной жизни.

Подобную демонстрацию выполняемых науками социальных функций можно провести с социальной психологией, общей и специальной психологией, экономикой и другими социально-гуманитарными науками; она покажет ту же социальную заданность научных проблем, их востребованность социумом. Вместе с тем нельзя сводить социально-гуманитарное познание только к выполнению «социального заказа», выступающего внешним стимулом научных исследований. Научной деятельности присущи и внутренние стимулы, которые можно определить как эпистемологические потребности ученых, возникающие в познавательном процессе. Они появляются как ответная реакция субъекта познания при обнаружении некой гносеологической неопределенности в сущностных характеристиках объекта исследования и становятся источником неудовлетворенности исследователя.

Со временем эпистемологическая потребность осознается ученым как нужда, как необходимость в определенном знании, отсутствующим в науке. Так «нужда» или гносеологический голод перерастает в устойчивый научный интерес познающего субъекта к своему предмету, стимулирующий научный поиск. И именно осознанная гносеологическая нужда формулируется в научной проблеме. Так ученый сам ищет и сам «находит» свои проблемы, разрешение которых становится целью его исследовательской деятельности. И таким образом можно объяснить внутреннюю логику развития науки.

Многие авторы обращают внимание на необходимость исторического подхода к пониманию постановки проблемы, поскольку она изменяется с течением времени. Эта позиция особенно наглядна в герменевтике, представители которой рассматривают проблематику как вопрошание, исследуемое в логике вопроса и ответа. Так, В. Дж. Коллингвуд полагал, что достигнуть истинных результатов в историческом исследовании и понять предание истории возможно лишь, реконструировав те вопросы, на которые текст дает ответы. Гадамер развивает эту идею, утверждая, что «тот, кто хочет понять текст, должен, спрашивая, обратиться к чему-то, лежащему за сказанным». Мы понимаем смысл текста лишь в том случае, если обретаем «горизонт вопроса, при этом неизбежно выходим за пределы того, что сказано в данном тексте». Гадамер обращает внимание на то, что в исторических текстах необходимо реконструировать два различных вопроса (и соответственно два ответа) – вопрос о смысле отдельных событий, обусловленных субъективными смыслами, и вопрос о плане всего происходящего большого события. Исследователь должен рассматривать сами исторические события как способ решения проблем, стоящих перед историческими субъектами, в них участвующими. И как часто исторические события не совпадают с представлениями о них действующих в истории субъектов, так и смыслы данного текста выходят за пределы намерений автора текста. Эта ситуация, во-первых, объясняется, на наш взгляд, несовпадением ожиданий исторических лиц с результатами их действий, так как известно, что исторические события детерминированы множеством факторов, а не только намерениями их субъектов. А, во-вторых, автор исторического предания освещает исторические события с позиций своего личностного опыта и социокультурного контекста своей эпохи, то есть он видит проблему только в рамках своего «горизонта». Но благодаря присущей историческому преданию открытости оно становится не только доступным для другого «спрашивающего», но и способно раздвигать свои смысловые границы. Дело в том, что этот «другой» (исследователь предания) обладает уже своим новым взглядом на события, изложенные в предании, вобравшим в себя не только предшествующее знание, но и современный ему социокультурный контекст и его собственный подход к предмету исследования. Модифицируется сама постановка проблемы, и её решение наполняется новым теоретическим содержанием. Движение и развитие научной рефлексии происходит от изучения единичных, но социально значимых событий, изложенных в историческом источнике, выделения в них типического для данной сферы социальной реальности, до широких теоретических обобщений, позволяющих увидеть глубинные, сущностные тенденции развития общества, исторического процесса. Так, конкретные факты, представленные в источнике, раздвигают границы своей социальности, вырастают в своей значимости до масштабов всеобщего социального опыта и открывают выход на просторы всемирной культурной истории.