В) Разделенная Самость

Третья самость может развиться в любое время после 10 года жизни, но я думаю, что её естественное развитие начинается до периода половой зрелости и пробуждения сексуальных сил. Разделенная самость характеризуется внутренним чувством правнльного и неправильного - в отличие от искусственных реакций, прививаемых Реагирующей самостью. Эти искусственные реакции могут так замаскировать и исказить импульсы, идущие от сознания, что Разделенная самость терпит неудачу в организации себя как независимого вместилища воли.

Я выбрал термин Разделенная самость, который, по-видимому очень отличается по значению от терминов, используемых суфиями и другими для описания третьего состояния души, чтобы подчеркнуть её двустороннею природу.

Мы имеем два типа восприятий: первое - через посредство наших чувств и ассоциативной части ума, связывающих нас с материальным миром; второе - через "внутерннее чувство" (описываемое в разделе 2 этой главы) и сознание, связывающие нас с духовным миром. Общераспространенное выражение, что человек есть "полуживотное-полуангел", применимо к Разделенной самости, но требует серьезного уточнения. Животная или, как я предпочитаю называть ее, "низшая" - самость вполне человечна, она познает мир и воздействует на него в человеческих терминах. Ангельская, или духовная, самость далека от того, чтобы быть послушной слугой Бога - какими, как предполагается, должны быть ангелы, - это просто часть нашей природы, которая вполне дома в мире духовных реальностей.

Мы разделены между материей и духом, но обе эти части неотделимы. Вот почему я называю эту самость единой, но разделенной. Это разделение является одним из основных фактов человеческого существования. Если нам не удастся осознать всю истинность этого, то может случиться, что нам не удастся уловить какой-либо смысл в человеческой жизни. Очень важно помедлить в этом месте и серьезно задать себе несколько вопросов.

Первый: "Имею ли я материальное тело и связан ли я через него с материальным миром? Могу ли я представить картину состояния существования, в котором я был бы тем, чем я являюсь, но без связи с материальным миром?" В отношении последнего вопроса могут возникнуть некоторые сомнения, но вы не можете отрицать своего материального существования здесь и теперь. Чем больше вы раэмышляете над этим, тем больше вы будете видеть, что невозможно думать о человеческом существовании отдельно от материального мира: от материального тела и органов восприятия, связывающих нас с материальным миром.

Второй: "Являюсь лл я ничем иным, как материальным телом и материальными восприятиями?" "Является ли мое существование не большим и не меньшим, чем существование столов и стульев, скал и камней и других материальных объектов? " "Могу ли думать о себе без моего внутреннего опыта и всего того, что его подразумевает? " "Откуда происходят мои ценности, если не от мира, совершенно отличающегося от материального мира?"

На эти вопросы нужно ответить самому, не заглядывая в книги с целью узнать, что сказали об этом другие люди. Насколько это в ваших силах, нужно отложить в сторону всё, что слышал и думал об этих вещах в прошлом, и рассматривать вопросы как если бы встретился с ними впервые.

Всё только что сказанное подразумевает гораздо больший акцент на нашем поиске Истины, чем просто прояснение нашего понимания Разделенной самости. Одно из самых жестких требований к любой попытке углубить наше понимаяие состоит в том, чтобы держать ум открытым. Под этим я подразумеваю нечто гораздо большее, чем отложить в сторону предрассудки и предвзятые мнения. Ум должен впитать в себя вопрос, и в ответе мы должны сконцентрировать всё. что мы знаем. не позволяя себе иметь какое-либо "мнение" об этом. Мы должны открыть, какая реальность предстоит перед нами, но не то, что мы об этом предполагаем или во что верим. Если вам удастся сделать это с вопросами к Разделенной самости, я уверен, что вы откроете для себя, что где-то глубоко в вашем уме вы обладаете двусторонней природой и что, исходя из существования, это невозможно оспаривать.

Разделенная самость - это не просто гантели с двумя концами - это вместилище нашего характера, то есть сущностный паттерн, с которым мы рождены, в сочетании со всеми фиксациями, развившимися с детства и обычно нами не осознаваемыми. Следовательно, знать чью-либо Разделенную самость означает на деле знать, каким типом личности он является и какой вид жизни ему следует вести.

К сожалению, мы не можем изучать Разделенную самость наблюдением своих ментальных процессов. Это происходит вследствие того, что Разделенная самость прикрыта привычками Материальной и Реагирующей самостей, и она едва ли является доминирующей у большинства людей.

В основном все люди живут почти постоянно на первых двух уровнях Семейства Самостей и, следовательно, их поведение имеет мало общего с тем, чем они действительно являются. Поэтому будет разумно оставить изучение Разделенной самости до тех пор, попа не будут достоверно идентифицированы содержание и паттерн поведения ниэвих самостей. Как только это будет сделано, мы начинаем видеть - почти наперекор самим себе, - насколько мы ограничены во всем, что мы делаем, пределами нашего собственного паттерна характера.

Разделенная самость есть вместилище совести и различения. Если мы научимся различению, мы поможем своей Разделенной самости развиться надлежащим образом. Отличительной чертой человека, в котором пробуждена Разделенная самость, является то, что он остро осознает дуализм собственной природы. Он видят, как мощно его влекут два мира, к которым он принадлежит, и понимает, что беспомощен примирить конфликт в прадедах своей собственной природы. Такое осознание подготавливает его к пробуждению его Истинной Самости.

Г) Истинная Самость

Трансформация ума в душу совершается в центральной точке человеческого существа. Я называю это Истинной Самостью и приписываю ей тройственную природу, состоящую из природной самости, духовной самости и Индивидуальности. Меня привело к втому пониманию гурджиевское утверждение в книге "Всё и вся" о том, что истинный человек содержит в себе свой собственный закон тройственности (триаду). Я полагаю, что это молчаливо подразумевается в традиционном убеждении о тройственности человеческой природы, не исключающей того, что человек является индивидуумом с единой неделимой волей. Эти качества принадлежат Истинному Человеку, а не такому, кого Гурджиев называет "человеком" в кавычках, под которым я подразумеваю человека, управляемого своими низшими самостями и оторванного от своей собственной реальности.

Я помню, как меня поразило при первом чтении проповедей Майстера Экхарта 30-40 лет назад его фраза о том, что "человек должен стремиться изо всех сил стать тем, чем он реально является " Такое парадоксальное утверждение, что человек не должен быть отличит от, того, чем он действительно является, но отличаться от ложного человека, который узурпировал в нем место Истинного Человека, может быть понято, если мы схватим значение четырех самостей.

Истинная Самость должна состояться в период половой зрелости: она является вместилищем сознательного творческого действия и, следовательно, она должна пробуждаться в сексуальном акте. Это - один аспект Истинной Самости, и он дает ключ к пониманию, что подразумевается под "природной" самостью.

Высшую, или духовную, часть Истинной Самости невозможно наблюдать умом, её нельзя даже описать, поскольку она не принадлежит к миру "имени и формы" /Намарупа/. Я могу передать только мое истинное убеждение в том, что "высшая самость" - это паттерн намерения или цели, который должен руководить нашими жизнями. Под этим можно подразумевать некий план или инструкцию, разработанную для нас некоей "высшей силой" - иными словами, это нечто вроде Предназначения. Я верю в предназначение - не в предопределение, при котором нам нечего сказать, но скорее как в решение, которое мы приняли, вобрали в себя в самом акте вхождения в существования. Это так, как если бы мы пришли в эту жизнь, чтобы выполнить задачу, которую "мы" произвольно приняли на себя прежде чем войти в жизнь. "Мы" здесь не подразумеваем наш ум, который в этот момент не существует; это и не наша самость, поскольку она также не существует в этот момент; это относится к нашей воле, или нашей Индивидуальности, которая в силу некоего акта, который мы не можем представить себе ментально, приняла решение, призвавшее её к рождению в качестве человеческого существа. Из этого решения исходит высшая, или духовная, часть самости.

Я свободно допускаю, что всё это не более, чем мое личное убеждение - возможно даже, всего лишь мнение, - и его нельзя проверить никакими средствами, которые я мог бы предложить. Вы можете отказаться от моего мнения, не потеряв ценной мысли о том, что в центре нашего существа находится Истинная Самость, которую мы не знаем и которую стремимся найти. Мы можем использовать более конкретный образ высшей части Самости - как идеального Человека, которым мы надеемся стать.

Какой бы образ мы не использовали, мы должны избегать приписывания совершенства высшей Самости. Она ограничена, незавершенна и обязательно несовершенна. Более того, она не есть то же самое, что "Я" или Индивидуальность, которая относится к третьему, или среднему, члену Истинной Самости. Ключевой идеей здесь является то, что трансформированный, или совершенный, человек объединил в себе природную и духовную части Самости с помощью и благодаря своей Индивидуальности. Это и есть "Человек Души", как назвал его Майстер Экхарт, и он способен жить в мире природы так же полно и свободно, как и в мире духа.

На пути трансформации существует огромное и страшное препятствие. Это - эгоизм, узурпировавший место Индивидуальности. Здесь я ограничусь только этим замечанием, поскольку подходящим местом для рассмотрения этого вопроса будет глава об освобождении Воли[24].

Я могу сделать одно практическое предложение в связи с Истинной Самостью. Это - каждый день делать что-либо творческое: то, что является актом воли и инициативы. Если мы взглянем на свою ежедневную жизнь и дадим ей критическую оценку, то увидим, что всех нас влекут привычки и рутина - даже когда мы выполняем то, что могли бы назвать "оригинальным" трудом. Мы не замечаем, как редко и как мало мы делаем что-то, что фактически и воистину вытекает из нашего собственного спонтанного выбора. Как только мы сможем распознать, что реально подразумевается под спонтанностью, мы должны раскрывать себя такому действию по меньшей мере один раз в день.

Выполняя это, мы подходим немного ближе к тому, чем мы реально являемся. Насколько я могу судить, упражнение это не имеет болезненных последствий, если только оно не будет грубо извращено. Например, следует легко различать между спонтанным творческим действием и волей самости, которая решила поступить как ей заблагорассудится, а также самооправданием, которое ошибочно принимает своеволие за творчество. Упражнение в творческой активности требует от нас - в максимальной степени, на которую мы способны - искренности, внутренней свободы и мужества. Она призывает также к истинному акту воли, чтобы пробить "дыру" в нашей руганной деятельности и найти время для спонтанного действия. В течение многих лет я устанавливал себе цель - посвящать один час в день творческой работа. Я обнаружил, что такое требование очень трудно вьцерживать, но зато отдача большая.

Позвольте заметить здесь, что под "творческой" работой не подразумевается только работа гения. Как только мы преуспеваем в опустошении наших умов от "намерений", идеи возникают спонтанно, и мы "видим", как перед нами раскрывается возможность творчества. Полезно пытаться предоставить возгореться в нас творчеству, даже если в течение длительного времени нам это не будет удаваться[25].

Необходимо помнить, что целью всего написанного мною в этой главе является предложение способов, с помощью которых мы можем подготовить себя к трансформации, сбалансировав различные части нашей природы и устранив препятствия - или по крайней мере научившись преодолевать их.