Русская карательная система 3 страница

Но ввиду столь частой угрозы смертной казнью как же велико должно было быть число ежегодно казненных, особенно когда мы припомним, как сильно внедрилось в нашу приказную жизнь взяточничество, так что без посула нельзя было сделать и шагу ни в одном присутственном месте, когда, по рассказам современников, разбои и грабежи были повседневным явлением, когда мы знаем, с каким упорством и самопожертвованием отстаивала старая Русь свои обычаи против Петра! Как справедливо замечает проф. Cергеевский, "при строгом и последовательном применении буквы закона на Руси не осталось бы ни воевод, ни дьяков, ни других жителей". Между тем, хотя по свидетельствам иностранцев и наших писателей, например Котошихина, число казненных было весьма велико, например, как говорит Котошихин, за подделку монеты при Алексее Михайловиче в один день было казнимо по 150 человек, а всего - до 7 тысяч; после стрелецких бунтов при Петре Великом казненных считали не десятками, а сотнями, так что, например, под Новодевичьим монастырем за бунт 30 сентября 1698 г. было казнено всего 1166 человек, но цифры эти (если даже первые из цифр и не преувеличены, как и многие другие цифровые данные, сообщенные Котошихиным), во всяком случае относятся к чрезвычайным, из ряда выходящим событиям, к смутам, которые всегда и везде влекли огромное число осуждений. Но мы не встречаем указаний на то, чтобы смертная казнь была повсюдным и повседневным явлением в обыкновенное время, как бы следовало ожидать по объему угрозы смертной казнью. Как же объяснить такое противоречие? По моему мнению, верное предположение по этому поводу высказывает проф. Cергеевский*(1726), что "угроза смертью была всего чаще мнимою угрозою, исполнение коей не предполагалось и самим законодателем в момент издания того или другого сепаратного закона". Действительно, она сделалась в XVII веке одною из гиперболических формул, которыми был переполнен наш юридический язык того времени. Как всякий жаловавшийся на побои писал на подъяческом языке, что его били смертным боем до смерти многажды; как богатый монастырь, ходатайствуя о новых льготах, непременно писал в челобитной, что от крайнего и великого разоренья жить братии нудно и гладно и что он ходатайствует лишь потому, чтобы не помереть им голодною смертью всем до единого, так и законодатель говорил всякому ослушнику, что он безмерно живота лишен будет и что его будут казнить смертью без всякой пощады, вовсе не думая, что эта угроза всегда будет выполнена. Эта угроза смертью за все и про все была особой разновидностью абсолютно неопределенной санкции, излюбленной формулой уголовной угрозы московского периода: "быть от Великого Государя в наказаньи и в казни и в разореньи". Эти формулы коренились в основном характере государственного строя - полном подавлении личности, непризнании за нею каких-либо прав и соответствующих этим правам гарантий. Как в частных отношениях над холопом висела безграничная власть его владельца, как на всесильного воеводу, вроде сибирского Пашкова, нельзя было найти суда и управы, и не было пределов его самовластию - так, с точки зрения государственного права, и холоп, и свободный, и помещик, и воевода - все они одинаково являлись "холопами" Великого Государя, на всех распространялась одна, все сильнее и сильнее крепнувшая государственная власть. Какая же необходимость в точном определении меры ответственности, в установлении соотношения вины и наказания? Что угроза смертью действительно была только формулой, то на это, помимо соображении о фактической невозможности исполнения велений закона, мы имеем и прямые исторические данные. В Указе 1 августа 1670 г. (N 480), например, за побег со службы назначена смертная казнь, а в 1671 г. отъехавшие от полков в действительности подверглись лишь отобранию половины поместий и вотчин; малопоместные же и беспоместные биты кнутом (N 489). Еще любопытней в этом отношении Указ 21 мая 1683 г. (N 1014) по поводу стрелецких смут: "Во всех городах и уездах учинить заказ крепкой под смертною казнию, чтобы всяких чинов люди мимошедшего смутного времени никакими мерами не похваляли и никаких непристойных слов, на смуту и на страхование и на соблазн людям, не говорили, и никаких затейных дел не делали", а затем в том же указе говорится, что если такие люди объявятся и запрещенное учнут делать, то им за малые вины чинить наказание, бить кнутом и батоги, а в больших винах писать об указе к Великим Государям в Москву, так что угроза смертью по самому же тексту закона оказывается простым риторическим украшением, теми драконами, от которых не могло вполне освободиться даже и Уложение 1845 г. в тех его частях, которые коренятся в эпохе Уложения 1649 г.

В законодательных памятниках XVII века смертная казнь являлась в двух видах: простая и квалифицированная.

В Уложении 1649 г. упоминается только один вид простой смертной казни - повешение, в большинстве же статей закон угрожал смертной казнью, не определяя порядка ее исполнения. На практике же, как видно из исторических данных, столь же часто употреблялось и обезглавливание, что, впрочем, подтверждается и Указом 1666 г. (N 383), а где приходилось казнить сравнительно большое число преступников - и утопление. В Воинском же уставе Петра Великого к этим наказаниям прибавилось расстреляние как обыкновенное наказание за воинские преступления.

Что касается квалифицированной смертной казни, то по Уложению она является в трех видах, а именно:

1) Сожжение, назначавшееся за богохуление, отвлечение от православия и поджог. На практике оно всего чаще употреблялось для еретиков и раскольников и за суеверные преступления. Сожжение за поджог было отменено в 1659 г. (N 126). Сожжение производилось обыкновенно на костре или в срубе; но встречается, хотя и весьма редко, сожжение на медленном огне; так, известен особенно мучительный способ применения этого наказания (казнь, копчением творимая) к Григорию Талицкому и его сообщнику Cавину в 1701 г.: их окуривали едким составом, так что все тело медленно таяло. Последний случай сожжения на костре за вероотступничество относится к 1738 г., когда были сожжены в Петербурге совращенный в жидовство Возницын и его совратитель Борух; в том же году был сожжен за распространение ереси в Екатеринбурге Тайгильда.

2) Залитие горла расплавленным металлом (олово или свинец), назначавшееся воровским золотых и серебряных дел мастерам; одна из мучительнейших форм казней, так как растопленное олово прожигало иногда насквозь гортань, а сама смерть наступала весьма медленно. Хотя по Указу 1672 г. (N 510) для фальшивых монетчиков назначается отсечение левой руки и обеих ног, но затем залитие горла упоминается в Воинском уставе. На практике эта казнь употреблялась и в конце царствования Петра Великого; между прочим, Указом 5 февраля 1723 г. (N 4157) велено в случае, если казненные таким образом скоро не умрут, отсекать им голову.

3) Окопание живою в землю, назначавшееся женам за убийство мужей. Закапывались обыкновенно с руками по плечи в землю, которую вокруг утаптывали, и в таком виде оставляли умирать голодной смертью; всего чаще умирали на второй и третий день; но бывали примеры, когда закопанные жили по нескольку недель (получая тайком пищу). Окопание в землю по Указу 19 февраля 1689 г. заменено отсечением головы; но тем не менее случаи применения этого наказании встречаются и в XVIII веке даже и после Петра Великого.

Кроме того, из свидетельства же Котошихина, а равно и из исторических указаний видно, что употреблялось четвертование (например, так казнен Cтенька Разин, самозванцы лже-Шуйский, лже-Симеон), посажение на кол, колесование, т.е. раздробление колесом частей тела, и другие виды, назначавшиеся, впрочем, в особых, так сказать, чрезвычайных случаях*(1727). Позднее почти все эти наказания вошли в Воинский устав Петра Великого, и даже с добавлениями в виде предварительного прожжения языка, повешения за ребро, за ноги и т.п.

Само исполнение смертной казни у нас никогда не имело той строго выработанной техники и формальности, какие мы встречаем в Западной Европе; в важнейших случаях оно сопровождалось торжественными обрядами, позорным шествием. Но обыкновенно смертная казнь исполнялась настолько просто, что это возбуждало недоумение иностранцев: нередко приводились приговоренные на казнь даже не связанные, толпою; спокойно дожидаясь на площади очереди, они сами всходили на лестницу, подходили к виселицам, надевали петлю и бросались с помоста, сами клали головы на плаху и т.п. По Уложению (глава XXI, ст.34) казни должно было предшествовать пребывание в покаянной избе в течение шести недель (по новоуказным статьям 1669 г. - не более 10 дней); затем приговоренные причащались - и через два - три дня после причастия уже их вершили; но на практике этот порядок далеко не всегда соблюдался, и, например, Указом 1653 г. даже прямо велено разбойников и татей в покаянную избу не сажать и причастия им не давать, а только давать покаяние. Казнь всегда совершалась публично; казнь не совершалась в воскресные и праздничные дни, а по отношению к беременным женщинам отлагалась до разрешения от бремени (Уложение, XXII, ст.I5); по Указу 1637 г. указано откладывать казнь на 6недель по разрешении от бремени.

В таком же положении находился настоящий вопрос и при преемниках Петра. Существенное изменение начинается только со времени царствования императрицы Елизаветы Петровны*(1728).

Существует предание, что в памятный день вступления на царство Елизавета дала обет не применять смертную казнь (Cоловьев, князь Щербатов); и действительно, переворот не сопровождался казнями: выдающиеся представители предшествовавшего правления, даже заправилы эпохи правительницы - Остерман, Миних, Левенвольд, Головкин и др., приговоренные в 1742 г. Судной комиссией (двое первых - к квалифицированной смертной казни четвертованием и колесованием, а прочие - к отсечению головы) - подверглись только ссылке и при допросе их не пытали*(1729).

В 1742 г. отменяется смертная казнь и пытка для малолетних моложе 17 лет, а велено их, наказав плетьми, отсылать в монастырь на покаяние. В 1743 г. 2 августа в указе, последовавшем по рапорту генерал-фельдмаршала Лесси, предписано было за смертные преступления натуральной смертью никого из приговоренных в Финляндии русских солдат не казнить, "а отсечь руку и, вырезав ноздри, ссылать в вечные работы на рудокопные заводы в Сибирь", причем фельдмаршалу предписывалось объявить шведам, что смертью казнить не велено, потому что "Мы всякие смертные преступлении не натуральною, но политическою смертию наказывать уставили"*(1730).

Это стремление императрицы ограничить смертную казнь не разделялось даже Сенатом; в том же 1743 г. Сенат представил государыне свое мнение о том, что злодеям и ворам, разбойникам, смертным убийцам, воровских дел мастерам и прочим, являвшимся в смертных винах, по силе государственных прав и указов Петра Великого следует чинить смертную казнь, а иначе, несмотря на жестокие наказания, эти преступления будут возрастать (Сенатский архив, V, стр.650-651).

Но в 1744 г. 7 мая (17?) (Полное собрание законов 8944) последовало общее предписание: всем судебным местам представлять в Сенат перечневые выписки о всех осужденных к смертной казни или к политической смерти и до получения из Сената указа об утверждении смертного приговора не чинить по нему над осужденными экзекуций, причем мотивом было приведено, что усмотрено, что эти казни чинят не по подлежащим винам, а иным и безвинно; Сенату же Указом 11 мая вменено в обязанность докладывать императрице об осужденных к этой казни, причем императрица ни одного смертного приговора не утверждала и не заменяла казнь другим наказанием. Только изустным указом 9 июня 1746 г. (N 9293) велено было клеймить всех преступников, подлежавших смертной казни, словом "вор": во лбу - "ВО", на правой щеке - "Р", а на левой - "Ъ", чтобы они от прочих добрых и неподозрительных людей были отличны и что если кто из них учинит утечку, таковым по поимке чрез клеймение удобный способ быть может. Таким образом, в тюрьмах накопилось много сидельцев, ожидавших смертной казни*(1731), как доносил Сенат в 1753 г., 29 марта (N 10086), всего 279 человек*(1732); а потому Сенат, указывая на невозможность по каждому делу входить с докладом, испрашивал указа о замене смертной казни раз навсегда вечною ссылкою на каторжную работу после публичного наказания кнутом и заклеймения преступников. Предположения Сената о замене натуральной смертной казни политической были утверждены императрицей, а затем подтверждены и разъяснены Указами 25 мая 1753 г. (N 10101) и 30 сентября 1754 г. (N 10306)*(1733); на основании этих указов существовавшие законы, коими определялась за известные преступления смертная казнь, остались без всяких изменений, поэтому судебные места должны были при рассмотрении уголовных дел назначать наказами по прежним законам, кому что довелось. В случае присуждения виновного низшей инстанцией к смертной казни, натуральной или политической, суд обязан был дело и приговор внести на ревизию губернаторам, юстиц-коллегии или равным с нею органам специальных ведомств, а сии последние, если признавали приговор правильным, то, не чиня по приговору смертной экзекуции до рассмотрения и точного об них указа, дабы оные за долговременным присылаемых об них экстрактов рассмотрением наказания не избегали, распоряжались ссылать их в определенные места на каторжные работы, предварительно подвергнув подлежащих натуральной смерти жестокомунаказанию кнутом с вырезыванием ноздрей и постановлением клейма на лбу - "В", на щеках: на одной - "О", а на другой - "Р"; осужденных же на политическую смерть - тем же наказаниям, но без наложения клейма. Местом отбытия каторги был назначен Рогервик*(1734).

Так совершился любопытный исторический акт прекращения применения смертной казни в России, и притом во время царствования Елизаветы по всем делам без изъятия.

В царствование императрицы Екатерины II по отношению к общим преступлениям смертная казнь признавалась отмененною, что прямо заявлено в подтвердительном Указе 6 апреля 1775 г. (N 14294)*(1735), а Указом 30 октября 1794 г. (Полное собрание законов 17264) отмена смертной казни распространена на присоединенную к России Литву. Указы Елизаветы Петровны по их буквальному тексту относились только к делам, по коим апробация была предоставлена губернским начальствам или которые ведались Сыскным приказом, но они вовсе не касались случаев чрезвычайных, так называемых общегосударственных преступлений. По отношению к ним императрица Екатерина не признала возможным признать казнь смертную отмененною. Напротив того, уже в 1764 г. был казнен отсечением головы Мирович за попытку освободить Иоанна Антоновича, а тело его сожжено вместе с эшафотом; в 1771 г. были казнены через повешение двое из главных участников московского бунта во время чумы, когда был убит архиепископ Амвросий; наконец, в 1775 г. были казнены Пугачев и его главный помощник Перфильев четвертованием*(1736), другие же из важнейших сообщников Пугачева - отсечением головы и повешением. Во всех этих случаях дела рассматривались в Верховном уголовном суде, особо учрежденном Высочайшими манифестами, и преступники приговаривались к наказанию на основании Уложения 1649 г. и Воинского и Морских уставов.

Во Временных карантинных правилах, изданных по поводу чумы 1771 г., хотя и предписывалось казнить преступников на месте по своему рассуждению и по мере бесчинства, но прямо о применении смертной казни никаких указаний сделано не было, а Указом 12 октября 1771 г. (N 13676) назначена была смертная казнь тем, кто будет входить в вымершие дома и грабить оставшиеся пожитки, "таковые безбожники и враги рода человеческого должны быть казнены на самом месте преступления... дабы смертию одного злодея отвратить смертоносный от зараженных вещей вред и гибель многих невинных, ибо в крайних обстоятельствах и меры к уврачеванию крайния принимаются".

В царствование императора Павла Указом 20 апреля 1799 г. (N 18943) отмена смертной казни была распространена на те губернии, коим предоставлено иметь суд и расправу на основании древних их прав и привилегий, причем в Именном указе было выражено так: "Запрещение смертной казни, по силе общих государственных узаконений, в Империи нашей существующее, Всемилостивейше распространяемы".

В царствование Александра I отмена смертной казни распространена на присоединенные к России: в 1801 г. - Грузию, в 1804 г. - Мингрелию и в 1811 г. - Гурию.

В 1812 г. при издании Воинского полевого уложения смертная казнь, по примеру Устава 1797 г. и Манифестов 1806 и 1808 гг., была сохранена за воинские преступления, в походе учиненные.

Проект общего Уложения 1813 г., наоборот, отступая от всех исторических традиций России, весьма щедро рассыпал смертную казнь как за общественные, так и за частные преступления*(1737). Поэтому понятно, что при обсуждении в 1823 г. проекта в Государственном Совете был поставлен на очередь вопрос о юридическом положении смертной казни по нашим законам.

В Общем собрании Совета 14 января 1824 г. два лица, адмирал Мордвинов и Шишков, опираясь на Указ 1754 г., а главным образом на слова Манифеста 1799 г. императора Павла I, доказывали, что смертная казнь отменена за все преступления, не исключая и политических, а потому полагали не упоминать в законе об этом наказании, но в случаях чрезвычайных - посягательства на жизнь государя, бунта и восстания народного - оставить произвольную казнь, определяемую по обстоятельствам дела*(1738). Но большинство членов (15 особ), опираясь: а) на буквальный текст Указов 1753 и 1754 гг., относящийся только к общим преступлениям, рассматривавшимся в общем порядке судопроизводства; б) на то, что в числе заменяющих смертную казнь по Указу 1753 г. наказаний было клеймение словом "вор", не употреблявшееся относительно государственных преступников, и в) на примеры из царствования императрицы Екатерины II, утверждали, что смертная казнь применяется к преступлениям государственным. Хотя эти рассуждения за неутверждением проекта прямого практического значения не имели, но мнение большинства в 1826 г. было принято Верховным судом по делу участников восстания 14 декабря 1825 г., когда пятеро главных участников были повешены*(1739).

В том же 1826 г. Манифестом 21 апреля отменена смертная казнь за общие преступления в Финляндии*(1740); но при издании при императоре Николае I Карантинного устава 20 октября 1832 г. смертная казнь была определена за ряд преступлений, учиненных во время чумы.

На этом основании по Своду законов 1832 г. (ст.17)*(1741) определена смертная казнь в трех случаях:

1) за преступления против первых двух пунктов, когда оные по особенной их важности предаются Верховному уголовному суду, а в тех случаях, когда эти дела рассматривались в общих судебных местах, назначалось лишение всех прав, наказание кнутом (для неизъятых) и ссылка в каторжную работу (ст.217);

2) за карантинные преступления - по приговору воинских судов; и

3) за воинские преступления во время похода - по Полевому уложению.

Комиссия по составлению Уложения 1845 г. предположила расширить применение смертной казни, назначив ее не только за все преступления государственные, но и за отцеубийство*(1742); но это предположение не было принято Государственным Советом ввиду прямо заявленной по сему предмету воли императора Николая I в Манифесте 21 апреля 1826 г.

По Уложению 1845 г. смертная казнь назначалась за преступления государственные*(1743), безотносительно к тому, в каких судах должны были бы рассматриваться дела этого рода, и за преступления карантинные, предусмотренные ст.831 и след.

Таким образом, объем применения смертной казни у нас представлялся весьма ограниченным, но для правильной оценки вопроса о применении у нас этого наказания необходимо было иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, что отмена смертной казни была фиктивной, пока у нас существовали страшные телесные наказании, нередко приводившие к засечению насмерть. Князь Щербатов говорит про эпоху Елизаветы и Екатерины: у нас отменен легкий вид смертной казни, состоявший в повешении или обезглавливании, а самый тяжкий - засечение - оставлен*(1744).

О смертельном исходе тяжких телесных наказаний содержатся даже прямые указания в Указе 1817 года императора Александра I; ввиду сей опасности было запрещено Указами 1802 и 1808 годов в приговорах назначать нещадное наказание кнутом без определения числа ударов. Но и помимо кнута к таким же последствиям могло приводить и назначение плетей в значительных размерах, а еще чаще шпицрутенов в размере нескольких тысяч ударов. Поэтому понятно, что случаи засечения насмерть встречались и после отмены кнута*(1745). Предел в этом отношении был положен Законами 17 апреля 1863 г. и 8 мая 1871 г., отменившими плети по Уложению и смягчившими телесные наказания для ссыльных.

Во-вторых, что весьма часто наиболее важные преступления передавались на рассмотрение военного суда для применения законов военного времени, например, в случаях особо выдающихся убийств, поджогов (например, в начале шестидесятых годов). С изданием Судебных уставов и Устава военно-уголовного судопроизводства число подобных случаев было ограничено только местностями, объявленными на военном положении; но потом Законами 1878 и 1879 гг., а затем в особенности Законом 1881 г. о чрезвычайной и усиленной охране возможность такой передачи получила, как мы видели, чрезвычайные размеры.

Смертная казнь всегда соединялась с лишением всех прав состояния и степеней не имела. Но так как она была внесена в общую лестницу наказаний, то в случае признания, например, наличности смягчающих обстоятельств, суд мог смягчать ответственность на 1 или 2 степени и, следовательно, перейти к каторге без срока или на срок от 15 до 20 лет.

Виды смертной казни в законе не были установлены и, согласно ст.18 Уложения, должны были определяться судом в его приговоре, причем из ст.525 Закона о судопроизводстве по делам о преступлениях (изд. 1876 г.) и ст.71 Уложения в прежней редакции, до Закона 1881 г., можно заключить, что закон допускал два вида казни: отсечение головы и повешение; но в практике наших судов применялся только один вид - повешение.

216. Редакционная комиссия в своей объяснительной записке указала на возражения, которые делаются против лишения жизни как наказания, и, приведя те соображения, по коим она могла бы быть устранена из нашей лестницы наказаний, тем не менее не признала возможным не включать ее в проект, полагая, что отмена смертной казни, как вопрос государственной важности, может быть окончательно решен лишь в Государственном Совете. Но при рассмотрении проекта как в Особом совещании, так и в соединенных департаментах Государственного Совета, вопрос этот не возбудил особых прений, и смертная казнь сохранилась в Уложении, хотя и в небольшом числе случаев, а именно за преступления государственные, статьями 99, ч.1, 100, ч.1, 105 и 108, ч.3 предусмотренные.

Согласно статье 15 смертная казнь совершается через повешение. Как введенная в общую лестницу наказаний, в статье 2 означенную, смертная казнь при ее назначении подчиняется правилам, установленным для определения наказаний вообще; поэтому при наличности уменьшающих вину обстоятельств и для лица, признанного виновным в деянии, угрожаемом смертной казнью, это наказание подлежит смягчению по правилам, изложенным в ст.53, а так как смертная казнь относится к разряду наказаний, не имеющих пределов, то в этих случаях суд, согласно п.1 ст.53, не может назначить смертной казни, а должен, согласно п. 3, перейти или к бессрочной каторге, или к срочной от 10 до 15 лет*(1746). К несовершеннолетним моложе 21 года и лицам старше 70 лет смертная казнь не применяется. По отношению к смягчению наказания за покушение нужно делать различие: при посягательствах на главу государства и на государственный строй, предусмотренных в ст.99 и 100, недоконченность преступного деяния не имеет никакого значения, так как посягательством, влекущим смертную казнь, почитается уже и покушение; но при измене признание деяния покушением смягчает ответственность - согласно ст.49 и 53; равным образом при всех преступлениях, угрожаемых смертной казнью, смягчается ответственность пособникам несущественным - согласно 2-й части ст.51 и 53 Уголовного уложения.

Приговор, присуждающий к смертной казни, в случаях, указанных в п.1 ст.945 и в ст.1061 Устава уголовного судопроизводства, прежде его исполнения обязательно представляется на усмотрение Его Императорского Величества.

Несравненно шире объем применения смертной казни по военно-уголовным законам. Прежде всего, по ст.279 в военное время за умышленное убийство, изнасилование, разбой, грабеж и умышленное зажигательство или потопление чужого имущества виновные подлежат смертной казни. Далее, по правилам об усиленной или чрезвычайной охране [прил.1 к ст.1 (прим.2) Устава о предупреждении и пресечении преступлений, ст.17 и 31], в случае передачи дел на рассмотрение военных судов смертная казнь определяется за вооруженное сопротивление властям или нападение на чинов войска и полиции и на всех вообще должностных лиц при исполнении ими обязанностей службы или вследствие исполнения таковых, как скоро сии преступные деяния сопровождались убийством, или покушением на убийство, тяжкими или весьма тяжкими телесными повреждениями, или поджогом, причем в этих случаях приговоры не восходят на утверждение верховной власти. Еще большее число случаев, подлежащих военному суду и наказанию по законам военного времени, указано в § 17 постановления о местностях, объявленных состоящими на военном положении (т.II прил. к ст.23). Наконец, смертная казнь назначается в целом ряде случаев нарушения обязанностей службы во время военных действий (ст.243-267 Воинского устава о наказаниях) или в местностях, объявленных на военном положении, и за преступления против безопасности армии (ст.270-271), кем бы они ни были совершены.

Смертная казнь по Воинскому уставу о наказаниях назначается или с лишением всех прав состояния или без такового, ввиду того, как говорилось в объяснительной записке, что военнослужащие, кроме общих преступлений, могут быть подвергаемы смертной казни и за такие чисто воинские преступления, которые для поддержания достоинства службы и законов военной дисциплины требуют высшего и примерного наказания, а между тем не все они имеют, по самому свойству их, одинаковое значение и одинаковую степень преступности. Если одни из наказуемых смертью воинских преступлений не отличаются ничем от самых гнусных общих преступлений, как-ту изменнические и предательские действия, злоумышленное из каких-либо бесчестных видов неисполнение распоряжения начальства, то, напротив, многие из нарушений устава, крайне важные по духу военной дисциплины и по их последствиям, не заключают, однако, в себе ничего позорного, свидетельствующего о безнравственности и преступной развращенности человека. Беспечность, недостаток внимания, увлечение и легкомыслие лежат нередко в основе таких преступлений. Увеличивать в этих случаях тягость наказания чем-либо опозоривающим человека представляется не только излишним, но и не соответствующим коренным условиям уголовного закона, требующим, чтобы мера кары соразмерялась с мерою самой вины.

Соответственно с сим по ст.13 этот вид смертной казни допускается по приговору суда исключительно в военное время, и притом за такие преступления против обязанностей службы, которые хотя и влекут за собою в военное время смертную казнь, однако не сопряжены с корыстными или иными постыдными побуждениями. Этот вид смертной казни всегда исполняется через расстреляние, а в прочих случаях - через расстреляние или повешение.

До Закона 26 мая 1881 г. смертная казнь у нас исполнялась публично, а ныне она исполняется (ст.963 Устава уголовного судопроизводства) непублично, в пределах тюремной ограды, а при невозможности сего - в ином, указанном полицейским начальством месте; в тех случаях, когда казнь совершается вне пределов тюрьмы, в коей содержится осужденный, он доставляется в закрытой повозке*(1747). Перед совершением казни к осужденному приглашается духовное лицо его вероисповедания для приготовления его, смотря по правилами сего исповедания, или к исповеди и святому причащению, или только к покаянию и молитве; духовное лицо сопровождает его и на место казни и остается при нем до исполнения приговора*(1748). При исполнении приговора обязательно присутствуют: лицо прокурорского надзора, начальник местной полиции, секретарь суда, врач, а при исполнении казни в пределах тюремной ограды - и смотритель места заключения; кроме того, при казни могут присутствовать защитник и местные обыватели в числе не более десяти человек по приглашению городского управления; перед исполнением казни прочитывается приговор, а о самом ее совершении составляется протокол, подписываемый присутствующими.

Согласно ст.27 Устава о предупреждении и пресечении преступлений (изд. 1890 г.) исполнение смертной казни не допускается в праздничные и воскресные дни; кроме того, на основании пп.1 и 2 ст.959 приведение приговора в исполнение отлагается в случае болезни осужденного, препятствующей исполнению наказания, до его выздоровления, а для женщин беременных или недавно разрешившихся от бремени - до истечения 40 дней после родов. По Циркуляу Министерства внутренних дел от 17 марта 1882 г., если смертной казни подлежат одновременно два или более осужденных, то они выводятся на казнь поодиночке. При пересмотре судебных уставов комиссия предположила включить соответственное правило в п.7 ст.963, указав, что если осужденных несколько, то казнь должна быть совершаема таким образом, чтобы ни один из них не мог видеть исполнения ее над другими лицами. Относительно того, как поступать с трупами казненных, законы уголовные не содержат точных постановлений; только в Уставе евангелическо-лютеранской церкви, ст.312, указано, что казненные погребаются без торжественных церковных обрядов*(1749).