2017-12-14
1050
И был мне сон
И был мне сон. И снилась мне Италия,
Флоренция, Верона и так далее,
Где не был и не буду, может быть.
Во сне же чётко видел города я,
И, властью над пространством обладая,
Мог запросто себя переносить
Из точки А до точки Б мгновенно
То в Геную, то в Рим попеременно.
А вот и Пиза… на стене панно
С Пиноккио (вернее – Буратино),
Знакомая какая-то картина –
Как будто где-то видел я давно
Её уже. В фантазиях? во сне ли?
И кто-то мне сказал: «вот, мы у цели,
Вот здесь-то всё как раз и началось…»
Что началось? А может быть, начнётся?
Напрасно жду теперь, что сон вернётся,
И тайна мне откроется, авось…
***
Венеция. Трактир. Обманный свет свечей.
И скрипка плачет жалобно и тяжко,
Все громче, все надрывней, все звончей,
Бедняжка!
Музыка медленно с ума нас всех сведет,
Заполонив тоской шершавой душу.
И рвется связь времен и жизни ход
Нарушен.
Кто там витийствует за столиком в углу,
Едва не опрокидывая свечи?
Чей взгляд восторженный пронизывает мглу,
Чье так неистощимо красноречье?
|
|
|
То – Казанова, покидая гроб,
Являться сюда в ночном тумане
Цитировать Вергилия - взахлеб,
Чуть свысока судить о Дон Жуане,
И вспоминать про Прагу, про Париж,
Ругая инквизицию и немцев...
Объехать свет весь и понять, что лишь
Венеция одна была по сердцу!
Куда меня под полночь занесло?
В трактире - как в конторе похоронной.
Не зря, видать, мне гондольер с веслом
Напоминал запойного Харона.
Не зря, не зря слепил мне свет глаза
Потусторонний, адовый, багровый.
Скорее прочь. Пора спешить назад.
Стоит корабль к отплытию готовый
От этого трактира в двух шагах.
Но странно - тело сковывает страх
И силы нет подняться и наружу
Отсюда выйти. Страхом пригвождён
Жди и надейся: это только сон
И призраки тебя не обнаружат.
***
И я вспоминаю, и я вспоминаю…
как август кончался и лето скользило по краю
тускнели на небе заката кровавые раны
спадала жара и народ оживлял рестораны
в районе за Тибром, на узенькой улице старой
они появлялись – певица и дядя с гитарой
Красавица в красном, как будто бы огненном платье
нам пела о чём-то и был её голос приятен
и взгляд плотояден - в глазах её прыгали черти.
То ножкой притопнет, то бёдрами пышными вертит…
и пела она - не такое уж хитрое дело
понять – о лукавстве любви, о страданиях сердца и тела
и местные римлянцы – ей отвечали, как дети
и шумом, и шутками. И поедали спагетти
И прочие вкусности. Ах, что за запахи плыли
по улице, где не разъедутся автомобили
и нет потому их почти, и на узкой дорожке
свободно гуляют лишь римские люди да кошки
Тьфу ты, чёрт! Об Гоголя!
Беги, взлети, лети Поприщин
Из джунглей каменных - наверх
|
|
|
Таких как ты тут тыщи, тыщи
Но ты расплатишься за всех
Что чин – пусть даже генерала? -
Не оторваться от земли
Тебе и генерала мало
Ты метишь выше – в короли
Вот это поприще, Поприщин!
Мир, изумляйся, трепещи!
Прощай, родное пепелище,
Благоговейте же, прыщи,
Все те, крутившие носами
Тебя не ставившие в грош.
А кто ты был – не знали сами
Теперь без них ты заживёшь.
Вот - вот приедут депутаты
(но где их носит, что за чёрт!)
Придёт заветный час расплаты
И ты восстанешь прям и горд
И Город сей гнилой и странный
Забудешь скоро ты как сон
Перенесясь через туманы
В свою Испанию – на трон.
Не подавай, однако, вида
Не дай себя им разгадать
Ведь так далёко до Мадрида
До Пряжки же – рукой подать.
2
Кварталы с запахом капусты
Где немец-перец-колбаса
- что б немцам всем случилось пусто -
Коптит пустые небеса
Черней смолы вода канала
Ноябрь. Сырость. Мокрый снег.
И солнце будто не вставало
Над Петербургом целый век
А вот и дождь полил из лейки
И льёт и льёт за воротник
В своей заляпанной шинельке
Чиновник к стеночке приник
И зачаровано глядит он
В её прекрасное лицо
