Определение предположений 1 страница

Предыдущая глава показала, как экзистенциальный подход зависит от понимания мировоззрения клиента. Теперь мы обсудим, как же терапевт может помочь клиенту совладать с его жизненным опытом. Некоторые примеры из предыдущих глав просто описывали затруднительное положение или кризис, в котором клиент пребывал, и конечное решение или заключение, к которому он пришел. А труд, который клиенту пришлось проделать, прежде чем проблема разрешилась, был только вкратце упомянут. Эта глава с высокой точностью определяет, как именно экзистенциальный терапевт должен действовать, помогая клиенту в этой изнурительной работе.

Осмысление человеческой жизни, которое является первоочередной задачей в рамках экзистенциального подхода, требует внимания к трем аспектам. Во-первых, необходимо выяснить предположения, которые существуют у вашего клиента относительно мира, в котором он живет, определить и уточнить их с помощью вопросов. Предположения - то, что в норме человек считает правдой и в чем не сомневается. Предположения предопределяют его восприятие вещей как реальных или нереальных. Во-вторых, нужно выяснить или определить, что для него ценно, для того чтобы установить, что является самым важным для человека делом, делом его жизни, которое придает событиям смысл и значение. В-третьих, поскольку именно таланты человека - ключ ко всему тому, что делает его жизнь возможной и значимой, нужно распознать, определить и развить их.

При рассмотрении личного взгляда на мир клиента эти три аспекта должны быть приняты во внимание и положены в основу осмысленного, открытого всему новому и приносящего удовлетворение образа жизни. Добившись ясности в вопросе, касающемся предположений, мы достигнем прогресса в отношениях с миром; в отношении ценностей и значимых вещей прогресс позволит нам привнести больше по-настоящему ценного в нашу жизнь; разобравшись с личными талантами клиента, мы увеличим его шансы на то, чтобы выстроить жизнь в соответствии с его собственными желаниями.

Задача терапевта - следить за тем, чтобы эти три аспекта постоянно находились в фокусе внимания во время терапевтических сессий. Нередко необходимо напоминать клиенту вновь и вновь о том, как важно концентрировать внимание именно на этих сущностных аспектах нашего способа быть. В рамках некоторых подходов, терапевт может попытаться достичь этого, делая акцент на чувствах клиента. Другие направления, с этой же целью, ставят во главу угла поведение и отношение. Еще кто-то обращает все внимание на ответственность. Идея везде одинакова: помочь клиенту осознать себя центром собственных переживаний и действий.

Многие клиенты представляют свои проблемы как следствия внешних причин. Они считают, что обстоятельства виноваты в их несчастьях и неудачах. Иногда они ссылаются на ограничивающие их физические условия. Потом они станут сваливать все на культурное или

социальное окружение. Большинство людей рано или поздно начинают обвинять в своих проблемах те отношения, в которых они состоят; часто мишенями в этих «поисках виноватых» становятся партнеры и родители. Опять же, когда люди видят источник проблем в собственном характере, они часто связывают свои сложности с переживаниями раннего детства. Они будут ссылаться на травмы, перенесенные ими безо всякой вины с их стороны, создавая объяснение для их сегодняшних личностных или эмоциональных трудностей. Наконец, причиной всех страданий и огорчений для некоторых может быть судьба или рука

Бога.

Редко когда клиенты приходят к терапевту с осознанием того, что они внесли свой вклад в создание тех трудностей, которые перед ними встали. Хотя почти все они надеются отыскать способ, который позволит им лучше, чем сейчас, позаботиться о собственной судьбе, редко кто из них имеет представление о том, как именно следует к этому подступиться.

К тому времени, как люди, наконец, обращаются с просьбой о помощи, большинство из них провели немало времени, сражаясь со своими трудностями безо всякого успеха, и теперь чувствуют себя запутавшимися, а также, как правило, одинокими и заброшенными. Нет ничего легче для терапевта, чем поверить, будто все что клиенту нужно это жилетка, чтобы выплакаться, и немного человеческого понимания и эмпатии.

Многие консультанты видят свою роль в том, чтобы быть в этот момент с клиентом, позволить ему выказать свои чувства и рассказать о боли, которую он ощущает. Они научились создавать теплую атмосферу эмпатического понимания, они часто бывают прекрасными слушателями. Они жалуются, что чувствуют недоумение, когда клиент раз за разом говорит одно и то же, безо всякого видимого прогресса и изменений. Часто они чувствуют, что клиент загнал их в заколдованный круг, из которого они не знают, как выбраться.

В таком случае терапевт может начать задавать домашнее задание, пытаясь подтолкнуть клиента к переменам и выходу из накатанной колеи. На супервизиях этот профессионал начнет выражать нетерпение по поводу такого снисходительного отношения клиента к себе, станет стремиться к каким-нибудь новым техникам и трюкам, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Однако чем большую активность развивает терапевт, доставая из своего мешка для фокусов все новые и новые штучки, тем меньше клиент будет склонен принять хоть какую-то ответственность за свою жизнь.

Терапевт, который до этого момента, возможно, был образцом позитивного человеческого взаимодействия, раздражается от этого упрямства клиента, который не реагирует ни на эмпатию, ни на внушение. Терапевт может решить отказаться от борьбы или своим видом показать, что его терпение на пределе. Клиенты часто чувствуют себя обязанными, и перестают приходить на занятия, когда видят, что консультант или терапевт сыт по горло общением с ними. Иногда они могут даже делать вид, что все будет в порядке. Иногда может даже быть так, что все, что им было нужно, это быть предоставленными самим себе. Однако во многих случаях такой конец следует признать провалом. На деле консультирование и терапия очень часто могут превратиться в замену обычных теплых человеческих взаимоотношений. Таким образом, это должно закончиться в тот момент, когда станет очевидным, что это - замена, и что терапевт никогда не будет способен к искренней взаимной привязанности, а будет только соответствовать требованиям, ограниченным профессиональными рамками.

Если вы хотите быть профессионалом, остаться честным перед собой и сохранить свою целостность, важно с самого начала терапевтических отношений прояснить, что клиент не покупает ваши теплые чувства. Продается не часть вас, и даже не ваша эмпатия и без-

IV. Критическое осмысление

условное одобрение, а ваш опыт в искусстве бытия и ваше мастерство в распутывании трудностей и изучении проблем.

Следовательно, экзистенциальный метод состоит в том, чтобы скрупулезно отслеживать все, что происходит у клиента в голове, будучи при этом своеобразным катализатором изменений и подталкивая его к тому, чтобы добиваться все большей и большей ясности. Ваша задача - напомнить клиенту, каким образом для него возможно исследовать его собственный способ быть, и вернуть его, таким образом, назад к себе самому и к своей совести. Экзистенциальный терапевт никогда не пойдет на поводу у клиента, который требует сочувствия и жалости, как никогда не попадет под влияние его представлений о жизни.

Экзистенциальное отношение предполагает постоянное внимание, настороженность vi остроту восприятия. Клиенту советуют не принимать ничего на веру, но сомневаться, выяснять, объяснять, определять и исследовать, и делать все это не для удовольствия терапевта, а для того, чтобы научиться осознавать и рефлексировать. Клиента учат пересматривать свои реакции, вдумываться в них, вместо того, чтобы пассивно следовать за теми чувствами, которые уже затащили его в ловушку. Когда клиент начинает рассказ о своих трудностях, экзистенциальный терапевт готов вмешаться в любой момент, как только клиент затронет тему, которую следует развить. Ничего нельзя добиться, если станешь прерывать свободный поток мысли клиента в попытке заставить его говорить о его трудностях и огорчениях. Но как только сложится полная картина, терапевт станет обращать внимание на те ее аспекты, которые в дальнейшем стоит проработать.

Ключевой момент при этом заключается в постоянном возвращении клиента из рассуждений к его собственному переживанию мира. Если клиент говорит: «На каждое рождество - одна и та же история. Все ждут, что я устрою вечеринку», консультант может сказать что-то вроде: «Ты хочешь сказать, у тебя есть впечатление, будто тебя эксплуатируют?», перемещая фокус на внутренние переживания клиента и на суть того, о чем было сказано.

Важно, чтобы, от консультанта исходили систематические напоминания клиенту, указывающие как именно он может приступить к пересмотру своего опыта, напоминания, которые бы каждый раз возвращали его, как центр этого опыта, в фокус его собственного внимания. При этом необходимо избежать интерпретации этого опыта, чтобы клиент не оказался к ней прикован. Терапевт просто посоветует ему взглянуть на пережитый опыт под другим углом.

В результате этого его высказывания становятся более точными и ближе относятся к нему самому, как главному действующему лицу этого опыта.

Теперь клиент может сказать что-то вроде: «Это не просто впечатление, я знаю - меня эксплуатируют, но только потому, что они зависят от меня в этом». И теперь это уже четко сформулированное утверждение, показывающее видение клиентом его взаимоотношений в социальном мире, которое можно исследовать. Терапевт не должен делать акцент на чувствах клиента, поскольку это обеднит богатый опыт и сведет его только к одной, негативной стороне. Наоборот, опытный терапевт должен знать, как раскрыть любое утверждение, приглашая клиента рассмотреть его значение в координатах его собственного восприятия мира.

Простое утверждение «Все ждут, что я устрою вечернику» можно услышать и как жалобу, но также и как замаскированное хвастовство. Терапевт может решить, что клиенту нужен вызов, и предложит исправить эту неприемлемую ситуацию. Он может интерпретировать это утверждение и как еще один пример типичного поведения, и указать на скрытые мотивы. В любом случае, возможность дальнейшей рефлексии на эту тему в координатах основных предположений клиента будет потеряна.

Определе ние предположении

Обычно консультирование и терапия подразумевают, что терапевт должен занять какую-то позицию в отношении проблем клиента. Он может косвенно одобрять клиента, поддерживать его по всякому поводу, сочувствуя и обеспечивая безусловно позитивное отношение. Или он может косвенно не одобрять, предлагая провокационные, вызывающие вопросы и интерпретации, вступая в конфронтацию с клиентом. Он может также предложить альтернативные решения и возможные новые способы поведения. Многие консультанты и терапевты сочетают поддерживающее эмпатическое отношение и вызов. На клиента это часто действует запутывающим образом: он, в конце концов, перестает понимать, в каком он положении, нравится он терапевту или не нравится, одобряет его терапевт или нет.

Притом, что клиент, вероятно, ответит смущением на эклектичный подход, унынием - на подход поддерживающий, и подчинением - на подход вызова, во всех этих случаях его зависимость от терапевта будет расти. До тех пор, пока терапевт будет работать в рамках модели, подразумевающей одобрение или неодобрение, клиент будет находиться в зависимости от него. Неудивительно, что терапевты постоянно жалуются на то, что клиенты будто бы не могут принять ответственность за себя и свою жизнь. Терапевтические отношения часто поощряют зависимость.

Даже самые четкие и прямые из всех, гуманистический и когнитивный подходы, которые могут открыто настаивать на том, чтобы клиенты брали ответственность на себя, параллельно могут косвенно поощрять зависимость. Эти подходы по отношению к клиентам, похоже, создают ситуацию двойного связывания, настаивая на том, чтобы клиент стал ответственным. В этом они похожи на мать, которая создает ситуацию двойного связывания своим заявлением, что ребенок должен делать, что она говорит, и становиться самостоятельным. Следуя желанию специалиста видеть его более самостоятельным, клиент может до известной степени освоить роль ответственной личности, но это вовсе не обязательно даст ему достаточно сильную мотивацию для того, чтобы обрести истинную независимость.

Единственный путь, по которому клиент придет к изучению этой внутренней мотивации, лежит в отношениях с терапевтом, который занимает взвешенную позицию. Взвешенную позицию никак нельзя путать с дистанцированной или отчужденной. Только профессионал, который страстно заинтересован человеческой природой и трудной задачей бытия в условиях человеческой жизни, будет способен увлечься настолько, чтобы достичь взвешенной позиции. Такая позиция возникает из его глубокого желания отыскать источник мотивации каждого человека, и выяснить, как разные люди справляются со своими трудностями. Эту страсть клиент увидит в теплом внимании и энергичном энтузиазме терапевта, которые тот привнесет в терапевтический диалог.

Так, если отношение терапевта к клиенту сбалансировано, то его страсть и интерес к профессии и поиску истины очевидны и ничем не ограничены. Это философское рвение заставляет последовательно уточнять все, что клиент, и конечно, сам терапевт, принимает как данность. Это превращает терапевтические отношение в нечто, совсем не похожее на обычные отношения между людьми. Сессии станут временем, когда взаимоотношения конкретной персоны с жизнью всецело важны и к ним относятся исключительно внимательно и конструктивно. Эти отношения не рассматриваются как хорошие, плохие, или непременно характерные или типичные для отдельного клиента. Также отдельные обстоятельства жизни клиента не рассматриваются как плохие или хорошие, а только лишь как конкретный пример человеческих условий, создающих определенные возможности и вызовы, которые есть смысл исследовать.

IV. Критическое осмысление

Цель терапевта - быть в состоянии рассматривать проблемы и дилеммы клиента с позиций фундаментальной открытости. Он никогда не считает, что полностью знает или понимает позицию клиента. Ему потребуется добиться ясности многих понятий, которые клиент принимает как данность, и в отношении которых, оказывается, ждет того же от терапевта. Когда клиент осознает, что терапевт не собирается автоматически понимать, одобрять или порицать его, он обретает свободу, необходимую ему для более тщательного изучения своих предположений.

Клиент может, к примеру, начать сессию словами о том, что всю дорогу сюда он думал, о чем же таком он может говорить, чтобы правильно использовать предоставленную возможность и не выглядеть человеком, который просто тратит ценное время. Экзистенциальный терапевт не посчитает, будто он уже понял трудность клиента, прежде чем не разберется в его скрытых предположениях. Консультант или терапевт, настроенный на одобрение, может немедленно ответить понимающим кивком и вопросом к чувствам клиента, вроде «кажется, вы хотите как можно больше сделать за сегодня». Консультант или терапевт, настроенный на порицание, может ответить предложением расписать повестку дня на сегодня, демонстрируя, таким образом, свое глубокое сомнение в том, что клиент в состоянии правильно использовать время сессии. В обоих случаях специалист склонен воспринимать слова в их самом общем смысле.

Клиент же в обоих случаях хочет получить подтверждение тому, что в терапевтической сессии он должен играть определенную роль, а именно - роль сговорчивого клиента. Экзистенциальный терапевт должен быть готов к этим ловушкам банальной зависимости и покорности, и должен «читать» такие обращения клиента как выражения его предположений, которые, конечно, стоит изучить.

Экзистенциальный терапевт, возможно, захочет предложить клиенту рассмотреть, что он называет «правильным использованием сессии», или что он держит в уме, говоря о «трате времени», итти что, по его мнению, делает время потенциально «ценным». Следуя за клиентом и за тем, как он выражает то, что для него важно в данный момент, сессия будет формироваться вокруг тех проблем, которые, вероятно, прольют свет на мировоззрение конкретно этого клиента.

Когда клиент осознает, насколько важным может оказаться переосмысление его предположений и мнений, то часто находит массу тем для разговора и исследования. Он будет увлечен рефлексией собственного мира и взглядов и перестанет чувствовать, будто теряет нечто ценное, понимая, что любой и каждый аспект его переживания выражает его ожидания или точку зрения. Таким образом, работа хорошо идет с самого начала: все имеет значение, нужно только самое присутствия клиента и общение.

Консультант или терапевт постоянно отслеживает скрытые предположения, продолжает уточнять их вопросами и поощрять дальнейшее исследование и рост определенности. Концентрацией на этом он демонстрирует, что клиент безусловно способен плодотворно использовать сессию, поскольку все, что он говорит, ценно и стоит исследования. Он также демонстрирует, что принимает способность клиента самостоятельно осмысливать свои переживания, спрашивая, а не предлагая ответы. Так профессионал показывает, что он верит в способность клиента обращаться к своим проблемам и обретать собственное понимание; он стимулирует стремление клиента к независимости, позволяя ему экспериментировать с навыками, которые необходимы для благополучной реализации этой независимости.

В этом экзистенциальное консультирование или терапия вновь уподобляется обучению. Она побуждает клиента обратить внимание на те аспекты бытия, которые он принимает как

Определение предположении

данность и сущностных характеристик которых сейчас не видит. Наверное, учитель рисования обращает внимание ученика на облако, которое тот не заметил так же, как экзистенциальный терапевт обратит внимание клиента на те предположения и смыслы его отношения к жизни, которые он, возможно, даже не осознает.

При'этом важно удержаться от скоропалительных суждений по поводу справедливости и ценности этих предположений. Нужно помнить, что цель состоит в том, чтобы получить ясную картину мира клиента, а не изменить ее. До тех пор, пока клиент не готов расстаться со своим предположением, даже если его ошибочность очевидна, важно позволить клиенту оставаться при своих убеждениях. Исследование и изучение следствий любого предположения должно рано или поздно заставить его избавиться от ошибок по собственной инициативе.

Элисон как раз начала первую сессию с выражения озабоченности по поводу ее правильного использования и нежелания выглядеть человеком, которые тратит ценное время попусту. Элисон было двадцать восемь лет, и на консультирование она пришла из-за парализующих припадков ревности к своему мужу, тридцатидвухлетнему Джону. Сам Джон был медиком, он внес существенный вклад в то, что она пришла на терапию, потому что он, как сказала Элисон, «был сыт по горло неприятностями, которые она устраивала».

Элисон раньше работала в обслуживающем штате больницы, но бросила работу после рождения первого и единственного ребенка шесть лет назад. Теперь ее дочь пошла в школу, и она просто не знала, чем заполнить дни, однако и речи не могло быть о том, что бы ей вернуться на работу, потому что «Джон не разрешит».

В предварительном интервью Элисон обозначила, что ее «патологическая» ревность - скорее проблема Джона, чем ее собственная. Сама она была гораздо больше озабочена тем, что Джон, оказывается, все больше стыдится ее, как своей жены, теперь, когда он продвинулся по службе. Она думала, что уже не за горами тот момент, когда он решит начать для себя все заново, избавившись от нее и найдя себе кого-нибудь более «правильного». Хотя Элисон считала, что Джон отправил ее к консультанту, только чтобы она ему не докучала, она вскоре обнаружила, что у этой идеи есть и хорошая сторона - в результате она смогла поговорить с кем-то о себе и только о себе.

Большая часть работы с Элисон состояла в том, чтобы концентрировать ее внимание на ее предположениях о себе и ее отношениях с Джоном. Обнаружив в себе способность выяснять и определять свои взгляды, она совершенно по-новому увидела собственную силу. Как только она увидела эту силу, все остальное пошло само собой.

Когда Элисон начала первую сессию с замечания по поводу желания «правильно» ее использовать, консультант немедленно обратила внимание на употребление этого слова, которое несколько раз проскальзывало на предварительном интервью. Поэтому она ответила Элисон следующим высказыванием: «Когда ты посчитаешь, что правильно использовала сессию?» И Элисон задумалась над своей первой попыткой определить собственные предположения. Сперва она немного сомневалась, но вскоре пришел навык. Через некоторое время она уже сама останавливалась посреди предложения, чтобы уточнить, что же именно она хотела сказать. Иногда она сама удивлялась открытиям, которые делала относительно собственных предположений.

В ответ на первую интервенцию терапевта Элисон сказала, что использовать сессию правильно значило делать все, что от нее потребуется. Не опровергая это предположение, консультант отметил, что Элисон выглядит так, будто сомневается, что ей удастся сделать все так, как от нее требуется. Элисон восторженно подтвердила это замечание и принялась

IV. Критическое осмысление

рассказывать, что все женщины по соседству и на работе у Джона намного «правильнее», чем она в принципе может быть.

В результате дальнейшего исследования выяснилось, что «правильная» личность, для Элисон, - это такая личность, у которой есть что предложить, в противоположность ей самой, которая все время тратит на то, чтобы сделать приятное другим, но даже в этом редко преуспевает. Она пришла к выводу, что видит себя в полной зависимости от других людей, в чьей власти одобрить или не одобрить ее, и что сама она такое положение очень не одобряет.

Теперь она описывала, в чем проявлялась ее зависимость от других людей на протяжении нескольких лет, в ответ на простой побуждающий вопрос консультанта сделать это: «А как ты зависела от них?». Она потратила уйму времени, распространяясь о своем огорчении по поводу того, что Джон слишком много времени проводит на работе теперь, когда он занял высокую должность. Она была убеждена, что Джон не разрешит ей работать потому, что он будет стыдиться того, что она занимается уборкой, и потому, что он не захочет портить новые отношения на работе. Она, конечно, может вернуться на свою старую работу в ту больницу, где работал Джон, но тогда она своим присутствием может помешать приятельским отношениям Джона с другими сотрудниками.

Элисон думала, что Джон, вероятно, завел роман с кем-то из женщин-врачей. Она чувствовала, что зависит от него, и не смела перечить ему, когда он возражал против того, чтобы она пошла на работу. Она боялась, что если она так поступит, то он подаст на развод и заберет с собой Джоанну, их дочь. Она была вынуждена терпеть его долгое отсутствие, когда он часами задерживался на работе, поскольку он всегда представлял дело так, будто его работа важнее всего остального, поскольку она связана с помощью другим людям. Сама она признавала, что «правильная» работа, как, к примеру, у Джона, основана на способности личности делать что-то для других, и что ее собственная способность так никогда не разовьется.

Также она чувствовала, что находится в зависимости от Джоанны, потому что девочка все меньше и меньше выказывала интереса к тому, чтобы проводить время дома с матерью. Она не только почти каждый день уходила в гости к друзьям, но и выходные предпочитала проводить, отправляясь с отцом куда-нибудь на экскурсию, причем не скрывая того, что в присутствии матери она совершенно не нуждается. Элисон была уверена, что, если дело дойдет до развода, Джоанна предпочтет жить не с ней, а с отцом.

Больше всего Элисон ощущала себя во власти доктора, который порекомендовал ей сделать операцию после рождения Джоанны, после которой она уже не смогла бы иметь детей. Несмотря на серьезные проблемы со здоровьем во время беременности, и отчетливо понимая, что, решившись завести второго ребенка, она подвергнет себя риску, все же Элисон не была готова пойти на этот шаг. Она сделала это потому, что «они надавили на нее», и потому, что сама она не осмелилась перечить мнению, которого придерживались эти компетентные, высокопрофессиональные специалисты. Ей хотелось бы обсудить это с кем-нибудь прежде, чем решиться на что-то, «но все они казались такими занятыми». Элисон приняла решение поступить так, как они хотели, и «не тратить больше их время».

В этот момент консультант, которая до сих пор ограничивалась репликами вроде «кто еще?» и «как?», вмешалась с целью привлечь внимание Элисон к еще одному предположению.

К. Ты, кажется, подразумеваешь, что если люди уделяют тебе внимание, они просто тратятвремя? ■:■ •. -...,,- •.,

Определение предположении

Э. Не знаю, мне кажется, я трачу время людей.

К. Я не сказала, что ты тратишь время людей, я сказала, что ты имеешь в виду, что тратишь их время.

Э. Но я правда трачу.

К. Как, например?

Э. НУ, больше всего - с Джоном. Он все время жалуется, что я беспокою его. И Джоанна; она терпеть не может, когда я кручусь вокруг нее. Чем больше я стараюсь для них сделать, тем больше я нахожусь с ними рядом, и тем больше они хотят избавиться от меня.

К. Тогда ты тратишь не их время.

Э. Что ты имеешь в виду? (тишина) Ты имеешь в виду - мое. Я трачу свое время?

К. Не так?

Э. Я стараюсь. Я делаю все, что могу. Это плохо. (10 секунд тишины, она достает платок; высмаркивается.) Это очень плохо, (она прячет лицо в платок, локти остаются у нее на коленях). Я все для них делаю. Они - все что у меня есть. (Всхлипывает) Им это не нравится. Это очень плохо. Это все зря. Это не приносит ничего хорошего.

К. Так ты тратишь свое время?

Э. Я потратила на них почти жизнь. Он хочет забрать Джоанну с собой, когда будет уходить. Это будет конец. Ничего не останется. Ничего, (какое-то время она плачет, не скрываясь).

К. Так вот что ты так отчаянно пытаешься предотвратить: ты боишься остаться без ничего. Вот почему ты так крепко держишься за то, что у тебя сейчас есть.

Э. (энергично вытирая слезы и возбужденно кивая) Я не могу сдаться. Они - все что у меня есть.

К. Поэтому ты держишься в самом деле крепко.

Э. Мне приходится. Они - все, что у меня есть.

К. И они это терпеть не могут. Чем сильней ты за них держишься, тем больше они борются, чтобы освободиться.

Э. Да. Это как Джон недавно сказал: чем больше ты подозреваешь меня и Хитер, тем больше мне хочется оправдать твои подозрения.

К. Похоже, что ты сама роешь себе могилу; ты заставляешь свои подозрения сбыться.

Э. Похоже. Но я не знаю, почему так должно быть. Это как Джон говорит, что он думает, я хочу, чтобы он ушел. Я правда не хочу. Я хочу, чтобы он остался. Но чем больше я хочу, чтобы он остался, тем больше он хочет уйти.

К. Ты не хочешь, чтобы он уходит, но ты, определенно, ждешь этого.

Э. Да. Да. Я даже понять не могу, как он мог все это терпеть так долго.

К. Наверно, ты ему небезразлична, раз он живет столько времени с человеком, которому нечего ему предложить.

Э. Ну, ладно. Он любит поесть. Я, знаешь ли, неплохо готовлю.

К. А у тебя есть реализованный талант?

Э. Я могла его хорошенько развить в больнице, если бы Джоанна родипавыюлозт

К. Ты имеешь в виду, что могла бы развить бы его, как Джон, только в своем напраме-

НИИ?

Э. Да, в своем направлении, было бы время.

К. Теперь есть о чем подумать до следующей встречи. На сегодня пришло время заканчивать.

IV. Критическое осмысление

При следующей встрече с Элисон уже не оставалось этого впечатления полного подчинения. Хотя работа только началась, и была еще масса предположений, которые надо было исследовать, прежде чем она смогла бы начать освобождаться от кандалов, которыми себя сковала, способ и направление, в котором мы двигались, были определены во время первой сессии.

Во время этой сессии и в ходе следующих консультант только лишь выступала в качестве «голоса совести» Элисон. Она побуждала ее высказывать ее взгляд на ситуацию как можно полнее, и потом продумывать смысл собственных предположений, когда они становились очевидными. При этом консультант всегда была на стороне Элисон, как настоящий союзник, постоянно побуждая ее смотреть на вещи своими глазами, а не рассуждать о точках зрения других людей.

Задачей консультанта во время этих встреч было сохранить направление, в котором они двигались, добраться вместе с Элисон до сути происходящего, не позволить ей утонуть в эмоциях, переключаясь с одной жалобы на другую. В этом консультант должен быть неумолим. Не проявляя осуждения или враждебности, он должен всегда быть нацелен на то, чтобы выполнить свою работу как следует. Есть что-то общее между отношениями клиент-консультант и отношениями ученика и учителя в студии.

Так, иногда, тщетные попытки добиться успеха, совладать с кистью, поймать нужный свет, могут привести к вспышке злости, заставить рыдать от отчаяния. Вместо того чтобы подбадривать ученика, погружающегося в это состояние эмоциональной разрядки, учитель может просто воспринимать эмоции как побочный эффект обучения, которому следует уделить больше внимания. Учитель, обращаясь к фактам, может прямо указать студенту на то, чего он достиг и что упустил. Иногда это можно сделать с юмором.

Консультант предположила, что Элисон, хоть она и нуждалась в возможности выразить свое отчаяние и огорчение по поводу жизненных проблем, должна быть в состоянии реалистично взглянуть на смысл своего положения. И поэтому она во время сессий демонстрировала Элисон, что считает ее в целом сильной и способной на это. Это дало возможность отметить, что Элисон сама все время предполагала, что она зависит от милости других и не имеет никакой собственной силы.