Ландшафтный дизайн в России

История русского садово-паркового искусства своеобразна и насчитывает многие столетия. Имеется множество свидетельств существования в дохрис­тианской культуре Древней Руси риту­ального восприятия ландшафтов: со­хранились места культовых урочищ, святилища. В древнейших текстах бы­лин читается устойчивый образ идеаль­ного сада.

Собственно ландшафтное искусство четко прослеживается на примере уст­ройства древнерусских городов, город­ских усадеб и монастырей. Древнерус­ский город был подчинен ландшафту как в планировочном, так и в простран­ственном отношении. В отличие от ев­ропейских средневековых городов в границах русских городов на протяже­нии долгого времени сохранялись боль­шие массивы рощ, луга, пустоши, озелененные открытые пространства го­рода тяготели к берегам озер, долинам рек. Между стенами укрепленного го­рода и посадом обязательно оставляли незастроенным обширный луг. Вокруг городов сохраняли лесистые холмы и лощины, городские и монастырские сады. Планировка самого поселения была достаточно свободной, но учиты­вала особенности рельефа и подчиня­лась определенному порядку. Древне­русская традиция планировки городов и размещения в них садов является про­должением греко-византийской тради­ции, пришедшей на Русь с принятием христианства. Византийско-русские градостроительные установления тре­бовали сохранять «прозоры» на храмы, озера, холмы, монастырские сады, го­родские въезды и ворота. Регламенти­ровалось расстояние между домами, между деревьями и границами соседне­го двора.

Блестящий пример организации го­родского пространства средневековой Руси — Новгород. От центра города расходились административные «кон­цы» с радиальными улицами. Город был окружен обширным Красным полем, за которым просматривались монастыри и церкви, и зрительно связан с Иль­мень-озером (рисунок 7). Известно, что в Новгороде имелись сады как вне, так и внутри крепостных стен. Небольшой сад прочитывается на плане новгород­ского Детинца, существовали и обще­ственные сады среди кварталов, застро­енных состоятельными горожанами (изображения этих садов есть на ико­нах). Новгородские летописи упомина­ют об озеленении улиц в 1469 г. и зак­ладке частных садов в 1508 г.

В состав городской усадьбы XV— XVI вв. обязательно входил утилитар­ный сад, где выращивали плоды, ово­щи, лекарственные травы; иногда уст­раивали рыбоводные пруды, садки для домашней птицы, пасеки. Цветники и декоративные элементы появляются в этих садах позднее. Городские сады по­садских людей также были утилитарны­ми, до 60-х годов XVII в. парадная часть в них не выделялась, однако наряду с «полезными» растениями широко ис­пользовались декоративные кустар­ники.

После принятия христианства появ­ляются сады при монастырях, с кото­рыми и связано в основном развитие садово-паркового искусства вплоть до XV—XVII вв. Изображения монастырс­ких садов встречаются в иллюстрациях рукописных книг, на иконах. Сад, а позже и парк были принципиально не­обходимым элементом монастырского комплекса, несли огромную аллегори­ческую и символическую нагрузку. Сад-вертоград в стенах монастыря яв­лялся символом или олицетворением рая на земле. Композиции этих замкну­тых садов были компактны, прямо­угольный участок разделяли крестооб­разно пересекающиеся дорожки, в цен­тре часто располагали небольшой бас­сейн, иногда служивший и садком для рыб, в садах выращивали лекарствен­ные травы, овощи, плоды, высаживали декоративные деревья и кустарники (известен сад Толгского монастыря). Примечательно, что в устройстве мона­стырских садов принимали участие ма­стера из византийских и греческих обителей. Вне стен монастырей существо­вали обширные плодовые сады относи­тельно свободной планировки.

Рисунок 7 - Красное поле вокруг новгородского Детинца (Вергунов, Горохов, 1988): 1 — Детинец; 2 — городские сады; 3— Красное поле.

Развитие светской ветви русского садоводства XV—XVII вв. связано в ос­новном с Москвой, где были сосредото­чены самые обширные сады, не только утилитарные, но и парадные. В столице существовали регулярные по плани­ровке государевы сады, свободно спла­нированные сады боярских усадеб, «ап­текарские огороды» и «верховые сады» («висячие сады» на сводах построек Кремля). В загородных государевых и боярских вотчинах этого времени уст­раивали крупные утилитарные сады, изредка возникали и «увеселительные». В охотничьих угодьях разбивали «зве­ринцы» — лесные массивы со звездооб­разно проложенными просекам и алле­ями (Измайлово, Лосинопогонный ос­тров). Обширные плодовые сады регу­лярной планировки существовали в Коломенском, о наличии в них декора­тивных фрагментов свидетельствуют дошедшие до наших дней 600-летние дубы. Комплекс усадьбы Измайлово со­здавался как пример ведения сельского хозяйства: здесь в XVII в. были устрое­ны сады, пасеки, «аптекарский ого­род», поля, система рыбоводных и оро­сительных прудов. Ансамбли Коломен­ское и Измайлово представляют собой типично русское явление: усадьба — организованная хозяйственная едини­ца — становится очагом развития наци­ональной культуры.

С началом реформ Петра I и строи­тельством Петербурга в России начался новый этап развития ландшафтной ар­хитектуры, которая впитала идеи французского регулярного паркостроения. Наиболее интенсивно новые идеи начали развиваться в новой столице. В начале XVIII в. здесь складывается трехчастная структура городской усадь­бы «парадный двор — дом — регуляр­ный сад», создаются регулярные город­ские публичные сады с каналами, бас­сейнами и фонтанами (Летний сад). Вблизи Петербурга еще при Петре I на­чали складываться ансамбли дворцов с регулярными садами, на их примере прослеживается периодизация русско­го паркостроения XVIII—XIX вв. Стрельна (1716—1727)—типично ба­рочная регулярная композиция. В Ора­ниенбауме (1710—1725) сложилась ба­рочная структура, которая была допол­нена пейзажными фрагментами (1750-е гг.). В Петергофе сохранилось первона­чальное барочное ядро (1714—1770), позже окруженное пятью ландшафтны­ми парками. В Царском Селе ансамбль интенсивно развивался более двухсот лет и включил в себя фрагменты всех стилей русского паркостроения. Пав­ловск (1770—1810) и Гатчина (1760— 1780) целиком принадлежат романти­ческому направлению. В середине XVIII в. создаются регулярные ансамб­ли и в Москве: Анненгоф, который включил в себя сады Петровского, Го­ловинского и Лефортовского дворцов на Яузе, Студенец (частично сохрани­лась система каналов), Кусково (1720-е гг.), Архангельское (1760-е гг.). Неболь­шие регулярные сады с цветочными партерами существовали практически во всех усадьбах. Определяются общие принципы построения барочных садов: дворец или главный дом усадьбы является абсолютной доминантой ансамб­ля, в планировке на прямоугольную сетку дорог и боскетов накладываются лучевые системы аллей, широко ис­пользуются трельяжи и шпалеры, уви­тые зеленью, стриженые деревья, в том числе «заморские», в саду устанавлива­ют скульптуры, балюстрады, вазы. По мере развития стиля увеличивается раз­мер регулярных композиций, однако в периферийных частях парков и на сложном рельефе регулярные схемы ус­тупают место пейзажным решениям. Наряду с декоративными задачами тра­диционно решаются и утилитарные.

Смена идей барокко и классицизма была в России более сложной, чем в Европе. Новые композиции екатери­нинского классицизма накладывались на незаконченные ансамбли петровс­кого и елизаветинского барокко; при­чудливое переплетение барокко, клас­сицизма и романтических стилизаций составило, гармоничное целое. В это время закладывались и новые парки. Ведущим типом сада во второй поло­вине XVIII в. — «золотого века» уса­дебной культуры — стал сад усадеб­ный. Структура городских (Пашков дом, Голицынская больница в Москве) и загородных ансамблей (Останкино, Кусково, Архангельское) принципи­ально одинакова, различен только их масштаб. Центром композиции явля­ется дворец или главный дом с флиге­лями и службами, отделенный от ули­цы парадным двором. Расположенный за домом усадебный сад начинается регулярным французским партером, за которым раскидывается английский пейзажный парк, часто выходящий к реке или прудам с живописными очер­таниями берегов. Русский усадебный парк всегда пространственно связан с пейзажем, его формы близки к при­родным и всегда сомасштабны челове­ку. В парках романтизма и сентимен­тализма развита целая система «пей­зажных знаков», вызывающая геогра­фические или мифологические ассоциации, но в отличие от аллегорий барокко обращена она к чувству, а не к разуму. В русской усадьбе сложилась и своеобразная «игровая культура», мно­гие пейзажные парки подчеркнуто «те­атрализованы» (Павловск), существовали дворцы-театры (Останкино), зе­леные театры (Кусково) и театральные павильоны (Царицыно). История пар­ков русского романтизма тесно связана с именами А. Т. Болотова (1738—1833) и Н.А.Львова (1751 — 1803); ученые, пи­сатели, архитекторы и садоводы —они разрабатывали (как в теоретических трудах, так и в устройстве парков) идею самобытности русского садоводства. А. Т. Болотовым создан парк в Богородицке, Н. А. Львовым — несколько уса­деб в Торжокском уезде.

XIX в. отмечен в русском паркостроении постепенным отходом от сенти­ментальности, усилением рационалис­тического начала. Смысловым ядром усадьбы становится не дворец, а парк; все большее внимание уделяют красоте естественного пейзажа. Парк рассмат­ривают теперь не как коллекцию от­дельных видов и панорам, а как после­довательность сменяющихся в движе­нии картин. Создаются крупные парко­вые комплексы: дендропарк Тростянец, «парк парков» в Ливадии, ланд­шафтные ансамбли монастырей (Оптиной пустыни, Валаамского и Соловец­кого монастырей, Троице-Сергиевой лавры). Загородные усадьбы становятся часто крупными производительными хозяйствами, окончательно складыва­ются и усадебные художественные цен­тры (Абрамцево, Поленово, Талашкино), расширяются усадебные ботани­ческие коллекции (Горенки).

В городах формируется единая сис­тема публичных садов, бульваров, скве­ров, набережных, больничных садов (Москва, Петербург). В это время со­здаются и специализированные го­родские парки (зоопарк, ботанические сады), все большее внимание уделяется функциональному зонированию круп­ных парков.

Интересным примером развития ландшафтного ансамбля является ком­плекс Московской сельскохозяйствен­ной академии им. К.А.Тимирязева. В XVI в. на этой территории находилось село Сенчино на реке Жабне, в 1676 г. при К. П. Нарышкине была построена церковь Петра и Павла, по которой село названо Петровским (церковь не сохранилась). В конце XVII в. Петр1 основал здесь сельскохозяйственную ферму с системой прудов «на голландс­кий манер» — Астрадамово. В середине XVIII в. при князе Н.Г.Разумовском устраивается существующий в настоя­щее время регулярный террасный парк, в лесном массиве прокладываются про­секи, строится дворец с флигелями; от построек того времени сохранились грот и балюстрада с вазами на верхней парковой террасе. В 1860 г. усадьба Петровско-Разумовское перешла в каз­ну, а в 1 865 г. в ней была открыта Пет­ровская земледельческая и лесная ака­демия. К этому времени относятся со­хранившиеся постройки архитектурно­го ядра усадьбы. В 60-е годы XIX в. закладываются плодовые сады, дендра­рий, искусственный массив «Лесная дача», разбиваются опытные поля; об­щий характер композиции остается ре­гулярным, но фрагменты вокруг Боль­шого пруда, по долинам рек Синички и Жабенки представляют собой цельные пейзажные сады. Дендрарий, создан­ный главным садовником академии Р. Шредером, — один из самых совер­шенных русских пейзажных садов. Он построен как система полян и зеленых залов под открытым небом, точно про­думаны рисунок каждой из групп дере­вьев и кустарников, колористическое решение всего пейзажа. Основные пей­зажные картины раскрываются с цент­ральных дорожек, огибная дорожка проходит по плотно засаженным пери­ферийным частям парка. В современ­ный ландшафтный ансамбль академии включены не только регулярный парк и малые сады (дендросад и ботанический сад), но и лесной массив, территория опытных полей и станций, архитектур­ный комплекс. Уникальный ан­самбль—часть общей системы озеле­ненных территорий Москвы, в которую входят лесные и сельскохозяйственные земли, парки и лесопарки, городские парки, скверы, бульвары, исторические парки-памятники.

Обязательной принадлежностью сада в царской России являлись искусственно со­зданные рощи из кедра, березы, дуба, сосны. Регулярные элементы в виде цветников, плодовых и огородных участков удачно сочета­лись со свободными контурами рощ, лугов, прудов, расположение, которых диктовалось характером местности. При этом красота плодовых и других хозяйственных растений ценилась так же высоко, как и декоративных. Эстетическая значимость садов не противо­поставлялась их хозяйственной ценности, представление о красоте сада нерасторжимо связывалось с его полезностью.

В садах устраивались потешные сооруже­ния: беседки («чердаки»), терема, шатры, га­лереи-гульбища, скамьи- («сиделки»), кресла («троны»), богато расписанные и украшенные резьбой. Сады окружали высокими стенами, окрашенными или расписанными «обманны­ми перспективами» (обманками).

К концу XVIII века окончательно сформи­ровались каноны русского паркостроительства. Его наиболее характерными чертами являются:

- развитие ансамблевой композиции с выраженной продольной осью, доми­нированием главного здания, подчине­нием ему других сооружений;

- наличие самостоятельно решенных, ча­сто замкнутых композиционных узлов, подчиненных общей планировке пар­ка и связанных с дворцом;

- развитие партеров как открытых про­странств, подчеркивающих архитекту­ру сооружений;

- учет и блестящее использование ланд­шафта — рельефа, воды, растительнос­ти, визуальная связь с природным ок­ружением;

- преобладание в ассортименте местных видов;

- широкое распространение открытых (как; их называли «воздушных», или «зе­леных») театров;

- использование аллейных посадок, шпа­лер, берсо в оформлении дорог.

- завершение перспектив парка соору­жениями, фонтанами, скульптурой с включением в парковый ансамбль вне­шних видов;

- использование и развитие традиционных русских приемов — «висячих» са­дов, птичников (в виде менажерий и вольеров), зверинцев, включение плодо­вых в боскеты, применение рощ, но уже в форме боскетов.

Параллельно дворцовому паркостроительству выделился в самостоятельное направление так называемый «деревенский» стиль. Главная его особенность — близость к природе — будь то пашня или лес, море или озеро — и использование простых, естественных материалов и форм. Текстура и цвет составляющих элементов сада повторяет материалы, из которых построен дом, — дерево, кирпич или естественный камень, а может быть, и все они вместе, как материалы окружающего ландшафта. Большое количество всевозможных расцветок — особый шарм деревенского сада. Растения, в том числе и цветы не изысканных садовых форм, а простые, скромные — такие, как маргаритка, мальва, душистый горошек, - растут в цветущем изобилии без ограничений. Их сочетание может быть ярким, контрастным, но необходимо строго определить их место в саду в сочета­нии с другими растениями. Мальву высажи­вают у крылечка около дома или по краю изгороди. Садовые строения, сараи и хозяй­ственные постройки убраны вьющимися ро­зами и душистым горошком. Лучшие места в саду отводят под овощные грядки, но вдоль забора обычно тянется яркая кайма цветов, типичных для крестьянского сада, например георгин. Растения в горшках можно размес­тить на старой деревянной стремянке. Что касается оборудования, то лучше использо­вать не стандартную садовую мебель из мага­зина, а сделанную собственными руками из природных материалов: чурбаны вместо сту­льев, стол, выполненный из остова спиленно­го дерева, и т. п. Емкости для растений — из простой глины, мощение дорожек — из плит­няка или кирпича. На дорожке, посыпанной каменной крошкой, можно высадить стелю­щиеся растения. Даже простые цинковые лейки служат не только для полива, но и как элементы декора. Ограждения — только из досок или плетень. Ворота «под старину», кир­пичные стены и ограды из «старого» кирпи­ча, изобилие лиан (хмель, дикий виноград) и цветущих кустарников.