Линии «разлома» между цивилизациями

В ХХ в. «линия противостояния» государств мира проходила по «водоразделу» социалистической и капиталистической систем (НАТО-ОВД). В конфликт двух систем были вовлечены и многие развивающиеся государства.

С распадом мировой социалистической системы выявилась новая «линия противостояния» государств – конфликт между западной («современной») и «не западной» («традиционной») цивилизациями. Первым в политологии эту проблему выдвинул американский политолог С. Хантингтон в книге «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (1996). Он писал, что современная глобальная политика осуществляется на уровне цивилизаций. Соперничество сверхдержав уступает место столкновению цивилизаций. В ХХ в. «за спиной» двух держав – США и СССР – сумели нарастить свою военную, политическую и экономическую мощь многие страны Ближнего Востока, Восточной Азии и других регионов. ХХI век будет веком столкновения не классов и не супердержав, а народов, принадлежащих к разным культурам.

Действительно, конец ХХ в.–начало ХХI в. подтверждают этот вывод. Так, объединение «монокультурных» ГДР и ФРГ произошло безболезненно. Те же факторы подталкивают к воссоединению КНДР и Южной Кореи, Китая и Тайваня. Зато в Югославии Россия уверенно помогала сербам, а Саудовская Аравия, Турция, Ливия – боснийцам и албанцам.

Кросскультурные общества (включающие в себя разнотипные культуры) оказываются непрочными: СССР, СФРЮ, Судан распались; Индия, Нигерия испытывают большое внутреннее напряжение; даже «бикультурные» Канада и Бельгия страдают от внутренних неурядиц.

Но особенно острым оказывается противостояние «Запад-Восток». «Центральная ось мировой политики после окончания «холодной войны» проходит там, – пишет С. Хантингтон, – где могущество и культура Запада соприкасаются с могуществом и культурой не западных цивилизаций». Чудовищная террористическая атака на США 11 сентября 2001 г. и война США в Ираке – это несомненный конфликт цивилизаций, исповедующих принципиально различные системы ценностей (политических, социальных, правовых, религиозных, семейных и др.)

Однако конфликты цивилизаций порождаются не религиозно- политическими амбициями сторон и не различиями в системах ценностей, а стремлением объявить ту или иную систему ценностей универсальной и распространить её на весь мир с использованием экономических, политических, военных и иных средств.

Современные конфликты на межцивилизационной основе имеют ряд особенностей.

Первая из них заключается в ожесточенности таких конфликтов ввиду противостояния формировавшихся веками различных систем ценностей и образов жизни. Это противостояние с трудом поддается урегулированию. Так, в конфликте Армении и Азербайджана про­сматривается не столько столкновение по поводу увеличения или уменьшения национальной территории, сколько фронтальное про­тивостояние систем ценностей, религий, разных подходов к сущест­венным вопросам бытия.

Вторая особенность конфликтов новой эпохи заключается в под­держке участников со стороны стоящих за ними гигантских цивилизационных зон. В споре вокруг Фолклендских островов в 1982 году на стороне Аргентины стоял весь латиноамериканский мир, а на сто­роне Великобритании — Запад. Масштабы цивилизационной под­держки Афганистана испытал на себе «ограниченный контингент» Советской Армии, встретивший противодействие, по существу, всего исламского мира. Практическую безграничность ресурсов цивилиза­ции ощущают Пакистан и Индия — в споре из-за Пенджаба и Кашми­ра, палестинцы — на Ближнем Востоке, христиане и мусульмане — в бывшей Югославии. Поддержка исламом чеченского сепаратизма стимулирует этнополитический конфликт на Северном Кавказе. В ходе вооруженных столкновений в Косово весной 1999 года симпа­тии к сербам проявили не только славянские народы, но и неславян­ские, принадлежащие к восточно-христианскому миру (греки, ру­мыны, армяне, грузины), практически все народы и государства, которые выступают сегодня, прежде всего в культурном отношении, как наследники Византии.

Третья особенность конфликтов обозримого будущего заключается в фактической невозможности достижения в них победы. Цивилизационная принадлежность участников столкновений, гарантирующая им солидарность глобального масштаба, стимулирует решительность, а порой и жертвенность участников борьбы.

Четвертая особенность современных международных конфлик­тов состоит в том, что цивилизационный фактор может сочетаться с национально-территориальным — геополитическим по своему су­ществу. Так, участники сербо-мусульмано-хорватского конфликта в Югославии часто меняли союзников в зависимости от изменения ситуации: хорваты-католики вступали в союз с мусульманами против православных сербов, сербы становились союзниками мусульман против хорватов. Позиция стран Запада по отношению к участникам конфликтов также не определялась всецело соображениями цивилизационной близости. Германия поддерживала хорватов, Великобри­тания и Франция симпатизировали сербам, а США — боснийцам-мусульманам.

Сочетание цивилизационного и геополитического факторов кон­фликта имеет место в Косово, где его участники — православные сербы и мусульмане-албанцы — претендуют на одну и ту же терри­торию. Противостояние между ними сопровождается прямым или косвенным вовлечением в конфликт ряда государств, в результате чего в значительной степени стирается грань между внутренним и международным конфликтами.

Пятая особенность современных конфликтов — практическая невозможность четкого определения агрессора и его жертвы. Когда происходят такие цивилизационные катаклизмы, как распад Юго­славии, где оказываются затронутыми ткани трех цивилизаций — православной, западной и исламской, характер суждений о причинах кризиса и о его инициаторах во многом зависит от пози­ций аналитика.

Хотя конфликты обозримого будущего вероятны, прежде всего, как межцивилизационные, не следует исключать возможности их возникновения между субъектами одной цивилизации. Пример тому — ирано-иракская война 1979-1980 годов, в возникновении которой существенную роль сыграло соперничество шиитской и суннитский ветвей ислама.

Однако конфликты внутри одной цивилизации, как правило, менее интенсивны и не имеют столь выраженной тенденции к эскалации. Принадлежность к одной цивилизации уменьшает вероятность на­сильственных форм конфликтного поведения.

Карта межцивилизационных и внутрицивилизационных конфликтов