Просветительское движение среди казахского народа Ч. Валиханова, И. Алтынсарина, А. Кунанбаева

 

XIX век в культурной жизни Казахстана по праву называется просвети­тельским. Под мощным влиянием мировой цивилизации пробудился глу­бокий интерес к приобретаемым Россией восточным землям. В Казахстан стали прибывать ученые, географы и путешественники, востоковеды: по материалам Казахстана работали историки. Своими исследованиями огромный вклад в изучение края внесли П. П. Семенов-Тян-Шанский, Н. А. Северцов, И. В. Мушкетов, В. В. Радлов и другие. Большое влияние на развитие образова­ния и культуры оказала передо­вая русская интеллигенция. В Казахстане в 1847—1857 гг. от­бывал ссылку украинский поэт Т. Г. Шевченко. Казахстан стал объектом изучения отделений Русского географического об­щества, здесь работали культур­но-просветительские учрежде­ния и статистические комитеты; открывались краеведческие му­зеи, изучались древние памятни­ки, устное народное творчество и юридические законы, в том

числе обычное право казахов; открывались русско-казахские школы и биб­лиотеки. Казахи стремились дать образование своим детям и, конечно, в первую очередь об этом заботились зажиточные слои населения, изыски­вая возможность для отправки детей в два кадетских корпуса: в Омск и Орен­бург. На фоне всеобщего подъема и интереса к знаниям сформировалась когорта казахских просветителей во главе с Чоканом Валихановым, Абаем Кунанбаевым, Ибраем Алтынсариным.

Чокан Валиханов (1835—1865 гг.). Выдающийся просветитель, ученый и исследователь Ч. Ч. Валиханов родился в урочише Кушмурын (Средний жуз). До 12 лет Чокан учился в частной школе и был знаком с мусульман­ским религиозным учением. Здесь он научился читать и понимать восточ­ную поэзию, любовь к которой сохранил на всю жизнь. Чокан «был чело­век с поэтической душой и восточным воображением, — вспоминал позднее Н. М. Ядринцев. - Он любил арабские стихи и вместе с учителем своим Костылецким приходил в восторг от них». Наряду с этими занятиями Чо­кан любил рисовать и рисование во многом помогало ему в дальнейшей научной работе.

Осенью 1847 года Чокана отдают в Омский кадетский корпус. Это учеб­ное заведение являлось одним из лучших в Сибири, укомплектованное вы­сококвалифицированными учителями. В кадетском корпусе учащиеся по­лучали знания, кроме военных, по многим общеобразовательным дисцип­линам: географии, истории (России и всеобщей), русской и западной лите­ратуре, основам философии, зоологии и ботанике, математике, геодезии, строительному искусству и основам архитектуры. Обучение было восьми­летнее. С периода совместного обучения в кадетском корпусе на всю жизнь подружились Чокан Валиханов и Г. Н. Потанин, впоследствии известный ученый, географ и исследователь Азии. В своих воспоминаниях Г. Н. Пота­нин писал, что Чокан «попал в совершенно плебейскую среду... жизнь в плебейской среде, вероятно, не.оставалась без влияния на образование де­мократических идей Чокана».

Окружающая среда, демократическое влияние и выдающиеся способности Чока­на послужили стимулом для всестороннего и быстрого его развития. Он прекрасно ов­ладел русским языком, а уже к 14-15 годам кадетское начальство начало на него смот­реть как на будущего исследователя-восто­коведа. Чокан прекрасно знал не только ма­териал программы корпуса, он постоянно выискивал и зачитывался дополнительной историко-географической литературой, со­брал личную библиотеку из книг по восто­коведению.

Круг знакомых Чокана в период его пре­бывания в Омске состоял из глубоко куль­турных людей. Хорошо знавший Чокана по выходу из кадетского корпуса, выпускник Казанского университета С. Я. Капустин писал о нем: «Чокан, на мой взгляд, был

привлекателен, скажу даже красив... всякие черты его лица говорили в его пользу, свидетельствовали одоброте, мягкости. Все в нем было крайне сим­патично, тянуло к нему... В Чокане я встретил и нашел всесторонне образо­ванного человека. В особенности он обладал большими историческими зна­ниями (подчеркнуто нами. - Ред.) и вообще отличался начитанностью, как в области научной, так и литературной... Приятнейшим собеседником Ва-лиханова делал дар слова, умение метко и образно выражаться». Неизгла­димое впечатление произвела на Чокана встреча с выдающимся русским писателем Ф. М. Достоевским и его другом, борцом против царского само­державия С. Ф. Дуровым, оба они, отбыв сроки каторжных работ и тюрь­мы, находились под строгим надзором полиции.

О дружеских отношениях, сохранившихся на всю жизнь у Достоевского к Чокану Валиханову, свидетельствует ряд писем, написанных в разное вре­мя. Во всех письмах Ф. М. Достоевский, как старший брат и друг, давал полезные советы Чокану, призывал его служить родному народу.

В 1853 году Чокан, после окончания кадетского корпуса, направляется на службу в Сибирское казачье войско. Вскоре его способности обратили на себя внимание генерал-губернатора Западной Сибири Гасфорта и в 1854 году Чокан был назначен к нему адъютантом. Новая должность непосред­ственно столкнула его с чиновничьим аппаратом Сибири, среди которого были разные люди из столицы, Центральной России и всех ее окраин — Финляндии, царства Польского, Крыма, Кавказа, приехавшие сюда в поис­ках карьеры, поправления финансов, или замешанные в какой-либо исто­рии. Демократические взгляды будущего просветителя постепенно оттал­кивали от него подобных ставленников царизма и на протяжении всей жиз­ни он постоянно ощущал с их стороны недружелюбие и интриги. Беззако­ние властей вызывало справедливый гнев Чокана Валиханова, которому были близки чаяния угнетенного народа, а его письма к друзьям - Ф. М. Досто­евскому, А. Г. Майкову, В. С. Курочкину, К. К. Гутковскому свидетель­ствуют о постоянной непримиримости к властям.

В следующем, 1855 году, Чокан Валиханов сопровождает Гасфорта в поезд­ке от Омска до Заилийского Алатау. Эта поездка послужила началом позна­ния жизни простого народа, дала возможность сбора и записи большого ко­личества исторических преданий, легенд и песен. Эрудиция и способности, проявившиеся в деле, послужили начальству основанием выдвижения кан­дидатуры Валиханова по возвращению к награде. Генерал-губернатор Гас-форт писал: «... корнет султан Валиханов, хотя и состоит на службе не более 2-х лет, но при совершенстве знаний оной, киргизского языка, а также и мест­ных киргизских обычаев, сопровождая меня в степь, принес большую пользу... я нахожу необходимым поощрение Валиханова всемилостивейшей наградой, тем более он пользуется особым между киргизами уважением».

Весной 1856 года в жизни будущего исследователя Востока произошло знаменательное событие, во многом определившее его дальнейшую судь­бу - знакомство с выдающимся ученым, известным географом П. П. Семе­новым. Чокан долго пребывал под впечатлением от беседы с П. П. Семено­вым, сумевшим оценить его научные интересы и направившим их на изуче­ние наиболее актуальных проблем востоковедения. В этом же году Чокан Валиханов участвовал в 2-х экспедициях - одна от Алакуля по Центрально­му Тянь-Шаню и на озеро Иссык-Куль; другая в Кульджу с дипломатическим поручением. Зимой 1856-57 годов он занимался обработкой собранно­го в экспедициях этнографического материала, а также посещал Омский архив (где в это время работал Г. Н. Потанин) с целью отыскать интерес­ные, ранее неизвестные материалы из древней истории казахов.

В 1857 году Валиханов вновь совершает поездку к алатауским кыргы-зам, где находясь среди кочевий, мог лучше узнать их жизнь и обычаи, глуб­же изучить историю, этнографию и устное народное творчество. С боль­шим интересом в этот раз он записывал энциклопедическую поэму кыр­гызского народа - «Манас». Особое внимание Валиханов обращал на па­мятники материальной культуры народов Востока. Остатки древних ороси­тельных систем, памятники архитектуры, развалины древних городов, об­наруженные им во время экспедиции на Иссык-Куль, дали возможность представить жизнь далеких предков кыргызов. На основании изучения этих источников, он пришел к выводу о существовании в прежние века на тер­ритории оседлости и наличии ряда городов.

Изучение истории соседних народов помогло Валиханову приоткрыть завесу неизвестности над древней и средневековой историей его родного казахского народа. Глубоко проанализировав и сопоставив весь собранный во время первых экспедиций материал, он пришел к выводу, что «в середи­не века оседлость здесь (в Кыргызии и на юге Казахстана - Ред.) сильно распространялась, особенно в Илийской долине», что «города Алмалык (ныне туркестанское селение), Хонакай и Кайнак (существующие и теперь) и Алматы (где ныне укрепление Верное) были известны по всей торговле и служили станциями на большой дороге, по которой ходили генуэзские купцы в Китай и кипчакские послы к великому хану*. Во время экспедиции на Иссык-Куль Чокан Валиханов, наряду с научными данными, собрал боль­шую коллекцию древностей. Результатом вышеназванных поездок явились законченные историко-этнографические произведения: «Дневник поездки на Иссык-Куль», "Западная провинция Китайской империи и г. Кульджа», «Записки о киргизах». Научная деятельность Валиханова привлекла внима­ние Русского географического общества, которое в феврале 1857 года изби­рает его в действительные члены.

Новым этапом научной деятельности Чокана Валиханова явилась кон­фиденциальная поездка в Кашгарию в 1858 году, когда впервые после Мар­ко Поло и иезуита Гоеса (1603 г.) удалось побывать в этой малоизвестной стране и написать знаменитый труд «О состоянии Алтышара или шести восточных городов Китайской провинции Нан-Лу {Малой Бухары) (1858-1859 гг.)». Труд был высоко оценен востоковедами как в России, так и за ее пределами и вскоре переведен и издан на английском языке.

Тяжелые условия путешествия, нервное напряжение и лишения, встре­тившиеся в пути, вредно сказались на здоровье молодого ученого и поэто­му, после возвращения домой, Чокан Валиханов заболевает. Только в 1860 году по вызову Военного министерства исследователь Кашгарии смог по­ехать в Петербург, где был встречен как отважный путешественник и зна­ток жизни народов Средней Азии и Казахстана, награжден орденом и по­вышен в чине.

Недолговременное пребывание в Петербурге (он пробыл там год) идей­но обогатило Валиханова и укрепило его демократические взгляды. Он оку­нулся в гущу общественной жизни и развернул широкую научную деятельность, работал внескольких учреждениях - Военно-учетном комитете Ге­нерального штаба, Азиатском департаменте и Географическом обществе. Составление карт Средней Азии и Восточного Туркестана, подготовка к изданию трудов Риттера, сотрудничество в издании энциклопедии (где впер­вые была напечатана его известная статья «Аблай»), изучение восточных рукописей, чтение лекций по истории Востока в Русском географическом обществе - все это занимало много времени. Известный общественный де­ятель Н. М. Ядринцев вспоминал: «В Петербурге я встречал Чокана Валиха­нова офицером, как раз в пору его славы... Я его заставал за разными вос­точными манускриптами и картами». Большое влияние на Чокана в период пребывания в Петербурге оказали его друзья и знакомые, представители научного мира: проф.Бекетов А, Н., редактор «Записок Русского географи­ческого общества», востоковед, дипломат и публицист Е. П. Ковалевский, известные ученые-ориенталисты В. В. Григорьев, В. П. Васильев и В. В. Ве-льяминоз-Зернов. Постоянную поддержку и дружеское расположение оказывал Валиханову вице-президент Русского географического общества П. П. Семенов-Тян-Шанский. В Петербурге Валиханов вновь встретился со своим другом Ф. М. Достоевским, подружился с его семьей и близкими. Круг его знакомых среди известных писателей, критиков и поэтов расши­рился. Среди петербургских друзей Валиханова мы видим поэтов А. Г. Май­кова и Я. П. Полонского, братьев В. С. и Н. С. Курочкиных, состоявших членами общества «Земля и воля». Разночинная литературная среда обога­щала кругозор выдающегося казахского ученого и просветителя, помогала ему лучше разобраться в событиях общественной жизни России в период революштоннойситуации. Чтение Валихановымлитературно-художествен-ных и общественно-политических журналов «Современник», «Русское сло­во», «Эпоха», «Отечественные записки», «Время» и др., игравших большую роль в развитии общественного интереса к истории, в формировании исто­рических взглядов интеллигенции, помогло ему в утверждении демократи­ческих позиций. Однако, более длительному пребыванию в столице поме­шала болезнь. Влажный петербургский климат пагубно отразился на здо­ровье Чокана Валиханова, усугубил болезнь его легких. Особенно тяжело стало весной 1861 года, когда он вынужден был покинуть берега Невы и вернуться в степь для лечения. К приезду Валиханова родные перекочевали на жайляу, где он провел лето. Здесь, в непосредственной близости к народу, он мог теснее общаться с ним, слушать и записывать предания и сказания, наслаждаться музыкой и в то же время наблюдать тяжелую картину отста­лости и страдания народных масс от собственных богачей и колониальных властей. С подобными явлениями просветитель не хотел мириться, отсюда и попытка, правда неудачная, быть избранным султаном-правителем, чтобы хоть как-то восстановить справедливость и облегчить жизнь народа.

Переехав в Омск, Валиханов принял непосредственное участие в мероп­риятиях по реорганизации местного управления степи и внес ряд практи­ческих предложений и рекомендаций. Основные мысли изложены им в ряде «Записок», поданных на имя властей, среди них «О мусульманстве в степи», «О кочевых киргизах», «Записка о судебной реформе». Весной 1864 года Ва­лиханов участвует в экспедиции Черняева, целью которой было присоеди­нение к России территорий Южного Казахстана. При Валиханове произошло взятие русскими нескольких кокандских укреплений, иыстроенных ими в казахской степи, в также и Аулие-Аты. В чине штаб-ротмистра он слу­жил переводчиком при главном командовании, исполняя служебные обязанности, способствовал установлению дружественных взаимоотно­шений русских властей с местным населением, а также справедливому решению споров из-за пастбищ между казахами и кыргызами. Но дея­тельность Валиханова на этом поприще не была долгой, и летом 1864 года он вынужден был покинуть отряд, возвратиться в Верный, а затем уехать в аул Тезека - старшего султана казахов рода албан. Вероятно, уже в этот период Валиханов чувствовал себя очень плохо и не мог пе­ренести тягот походной жизни. В письме к своему отиу из аула Тезека он писал: «Устал, нет никакой силы, весь высох, остались одни кости, скоро не увижу света. Мне больше не суждено повидаться с моими до­рогими родными и друзьми, нет для этого никаких средств. Это будет мое последнее письмо. Протайте, обнимаю всех».

Скончался он в апреле 1865 года в ауле Тезека, в урочище Кочентоган, у подножья Алтынэмел ьского хребта (Старший жуз).

Оценивая деятельность Чокана Валиханова от имени Русского гео­графического общества и от ученых России, крупный ученый-востоко­вед Н. И. Веселовский писал: «Как блестящий метеор промелькнул над ни­вой востоковедения Чокан Чингисович Валиханов. Русские ориенталисты единогласно признали в лице его феноменальное явление и ожидали от него великих и важных открытий о судьбе тюркских народов; но преждевремен­ная кончина Чокана лишила нас этих надежд. Он умер от чахотки, не дос­тигнув и 30-летнего возраста».

Научное наследие Ч. Валиханова охватывает весьма широкий круг про­блем Казахстана и других народов многонациональной России, и в каждой из них он сумел показать свое оригинальное мышление. Это относится к таким непреходящим историческим представлениям, как образование ка­захского народа, социальная и политическая история Казахстана XVJI-nep-1!Ой половины XIX вв.. принятие казахами подданства России, история ду­ховной и материальной культуры народов Средней Азии и Восточного Туркестана. Он внес конкретный вклад в изучение геогра­фии, этнографии и фольклора народов все-ю Среднеазиатского и прилегающего к нему региона.

Творческое наследие Ч. Валиханова по­стоянно привлекает внимание самого ши­рокого круга современных исследователей, поэтому естественно, что историография работ о его жизни и творчестве весьма об­ширна.

Ибрагим (Ибрай) Алтынсарин (1841-1889 гг.). Крупный казахский просветитель Ибрай Алтынсарин широко известен в ис­тории общественной мысли, культуры и ли­тературы казахского народа как выдающий­ся педагог-новатор и организатор новых школ, этнограф, фольклорист, поэт, проза-

ик и переводчик произведений русских классиков, в частности, басен Крылова.

Родился он в Кустанайской области. Рано потеряв отца, воспитывался у деда -бия Балгожы Жанбурчина, войскового старшины Оренбургской пограничной ко­миссии. В 1851 г. Ибрагим был отдан в шко­лу, открывшуюся для казахских детей при пограничной комиссии. В учебную про­грамму школы были включены русский язык, чистописание, арифметика, татарский язык, мусульманское вероучение и состав­ление деловых бумаг на русском языке. Царское правительство ставило перед шко­лой задачу подготовки кадров местной ад­министрации. Ученики должны были вос­питываться в духе проводников политики царизма в Казахстане. Алтынсарин самос­тоятельно изучал произведения классиков мировой литературы — Шекспира, Гете, Байрона, Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Фирдоуси, Низами, Навои и др. Великий поэт А.С. Пушкин пользовался любовью казахской интелли­генции. Алтынсарин общался с известным впоследствии востоковедом В. Григорьевым, служившим в Пограничной комиссии. Он часто посещал дом В. Григорьева, пользовался его библиотекой.

После окончания школы Алтынсарин около 3-х лет (1857— 1860 гг.) ра­ботал писарем у своего деда, а затем в Оренбургском правлении в качестве переводчика. В 1860 г. областное правление поручило ему открыть началь­ную школу для казахских детей в Оренбургском укреплении (Тургай) и назначило учителем русского языка. Воодушевленный просветительски­ми идеями, он разъезжал по аулам, разъясняя населению значение свет­ского образования, агитировал за выделение средств. Собрав у казахского населения средства, он приступил к строительству школьного помеще­ния. 8 января 1864 года состоялось торжественное открытие школы. На учебу записалось 16 мальчиков. При школе был создан интернат.

В 1869 году Алтынсарин поступил на службу в Тургайское уездное уп­равление в качестве делопроизводителя, затем исполнял обязанности стар­шего помощника уездного начальника и временно исполнял обязанности уездного судьи. По долгу службы он часто бывал в аулах, участвовал в вы­борах волостного управителя и аульных старшин.

При выборах он пытался практически повлиять на успех справедливого решения, не давать ходу подкупам, взяточничеству и злоупотреблениям. Недовольные баи подавали на него жалобы в областное управление, воен­ному губернатору и далее министру внутренних дел, обвиняя его в наруше­нии правил выборов, предусмотренных Временным положением 1868 г. Они добивались отстранения Алтынсарина от службы в уездном управлении. Например, в 1883 г. при выборах управителя Араказагайской волости Ни­колаевского уезда Алтынсарин добился избрания третьего лица вместо выд­вигавшихся двух баев. В одной из жалоб на Алтынсарина его называют «со­циалистом», и по этому делу было проведено расследование.

Алтынсарин выступал в интересах народа. В письме от 14 апреля 1864 г. он, например, писал: «По долгу службы я имею честные столкновения с киргизами, из числа коих есть здесь и родные мои. Знаю о них очень много и очень многих от души ненавижу. В тайной немилости моей находятся дол­жностные лица в Орде. Они бесчеловечно, бессовестно грабят и обирают киргиз - бедных, беззащитных...». Алтынсарин зачастую выступал против политики царизма. Об этом свидетельствует его выступление в 1880 году на страницах газеты «Оренбургский листок»,

В 1879 г. Алтынсарин получил назначение надолжность инспектора школ Тургайской области. Административным центром Тургайской области был город Оренбург. Тургайская область в то время охватывала всю террито­рию нынешней Костанайской, большую часть Актюбинской и часть Орен­бургской областей.

По инициативе Алтынсарина и непосредственном его участии была создана в Казахстане сеть народных светских школ. Алтынсарин после­дние годы жил в уездном городе Николаевске (Кустанай). На берегу небольшого озера Алтынсарин на свои личные средства построил од­ноэтажный деревянный дом с усадьбой, где скромно прожил до дня своей смерти в 1889 году.

Работа Алтынсарина в школе была оценена. Начальник Оренбургс­кого укрепления, переименованного впоследствии в г. Тургай, 22 янва­ря 1864 г. сообщал оренбургскому и самарскому генерал-губернатору, что «открытие школы ордынцами встречено с непритворной радостью и благодарностью». Об учителе этой школы И. Алтынсарине: «Училище по заботливости и примерному усердию смотрителя заурял-хорунжего Алтынсарина содержится весьма хорошо и чисто... Быстрые успехи кир­гизских воспитанников, в самое короткое время, подают верную надеж­ду, что столь благодатное Тургайское заведение в короткое время при­несет желаемые плоды и оправдает себя». Сам Алтынсарин писал 16 марта 1864 года: «Как голодный волк за барана, взялся я горячо за учение де­тей; и, к крайнему моему удовольствию, мальчики эти в течение каких-нибудь трех месяцев выучились читать и даже писать по-русски и по-татарски... Словом, надеюсь, что эти молодцы в течение 4-х лет, по окон­чании курса, будут говорить порядочно и узнают кое-что. Стараюсь все­ми силами, чтобы подействовать еще на их нравственность, чтобы они впоследствии не были взяточниками».

Вступив в должность инспектора школ Тургайской области, Алтын­сарин открыл по одному двухклассному русско-киргизскому училищу в Иргизском, Николаевском, Тургайском и Илецком уездах и укомп­лектовал эти училища учениками и учителями. Алтынсарин особое зна­чение придавал оборудованию этих училищ. Много внимания он уде­лял созданию библиотек при каждой школе. «При училищах Тургайс­кой области, - писал он, - я намеревался учредить библиотеки учи­тельские и ученические, на что я и собрал уже 600 руб. Цель этих биб­лиотек заключается не только в том, чтобы книгами из них пользова­лись одни учащиеся и учителя; но чтобы и окончившие курс (ученики), грамотные вообще люди, имели в степи места, откуда есть возможность брать полезные книги и руководства к дальнейшему их самообразова­нию». Алтынсарин потратил много сил и энергии на открытие ремесленных и сельскохозяйственных училищ, придавал исключительное зна­чение подготовке из среды коренного населения специалистов, необхо­димых для экономического развития Казахстана.

Много труда вложил Алтынсарин в начало организации женского обра­зования в Казахстане, при его поддержке открылась такая школа в Иргизе. Позднее женские училища с интернатом открылись в Тургае в 1891 году, в Кустанае - в 1893 г., в Актобе - в 1896 г. В целом, Алтынсарину удалось открыть четыре двухклассных центральных «русско-киргизских» училища, одно ремесленное училище, одно женское училище, пять волостных учи­лищ, два училища для русских детей. В качестве учебно-вспомогательных пособий Алтынсарин рекомендовал учителям русско-казахских школ труды и учебники русских педагогов и писателей: «Детский мир» Ушин-ского, «Азбука и книга для чтения в школе и дома» Бунакова, «Басни» Крылова, «Грамматика» Кирпичникова, «Элементарный курс грамма­тики. Правописание» Тихомирова, «Арифметика»Евтушевского, «Крат­кая русская история» Острогорского. Он сам написал для учащихся рус­ско-казахских школ два учебных пособия, которые начал незадолго до назначения на должность инспектора школ Тургайской области, и за­кончил в 1869 г.: «Киргизская хрестоматия» и «Начальное руководство в обучении киргизов русскому языку». В своих переводах из русских классиков в оригинальных произведениях на казахском языке пропа­гандировал идеалы демократического просветительства. Он плодотвор­но трудился для развития национальной литературы и культуры, в об­ласти формирования казахского литературного языка. Об этом свиде­тельствует»Киргизская хрестоматия», составленная им на русском ал­фавите. Будучи человеком и деятелем определенной эпохи, Алтынса­рин не мог избежать некоторых противоречий в своем мировоззрении. Как и все просветители, он зачастую переоценивал социальную и пре­образующую роль просвещения.

Алтынсарин был разносторонне образованным человеком. Его научный интерес включал и занятие этнографией. В марте 1868 г. Алтынсарин выс­тупал на заседании Оренбургского отдела РГО с чтением своего «Очерка обычаев при сватовстве и свадьбе у киргизов Оренбургского ведомства». Статья получила всеобщее одобрение и вскоре была опубликована. Статья Алтынсарина интересна не только точно зафиксированными бытовыми под­робностями, богатым этнографическим материалом, но и злободневным осуждением некоторых архаичных устаревших казахских свадебных обы­чаев, бытовавших в то время.

Абай Кунанбаев (1845-1904 гг.). Абай Кунанбаев родился в Чингис-ских горах Семипалатинской области. Отец Абая, Кунанбай, был стар­шиной тобыктинского рода. Получив первоначальное образование дома, у муллы, Абай был направлен в медресе Семипалатинского имама Ах-мет-Ризы. Однако, не дав Абаю закончить учение в городе, отец вернул его в аул и начал постепенно готовить к судебной деятельности и буду­щей административной деятельности главы рода. Абай постигает при­емы ведения словесных состязаний, где оружием служило отточенное красноречие, остроумие и находчивость. Судебное разбирательство ве­лось на основе веками существовавшего обычного права казахов. Втя­нутый в дела родовых распрей, Абай не мог примириться с несправедливостью и жестокостью и часто шел вразрез с интересами и стремлениями Кунанбая, вынося справедливые и бес­пристрастные решения по многим делам. Кунанбаю часто было не по душе стрем­ление сына решать распри по справедли­вости, а не в родовых интересах. Между отцом и сыном назревает неприязнь и происходит разрыв. В течение десяти-двадцати лет Абай, уже зрелый и культур­ный человек, изучает народное поэтичес­кое творчество, восточных поэтов и рус­скую классическую литературу. В 1886 году, когда ему минуло 40 лет, Абай на­писал прекрасное стихотворение «Лето», все остальные двадцать лет его жизни прошли в содержательной творческой, поэтической деятельности.

Абай написал стихотворения, назидания в прозе, поэмы; «Искандер», «Масгуд», «Сказание об Азиме».

Абай был носителем всего нового, стоял на голову выше той среды, кото­рая его породила. По его мнению, каждый мыслящий человек должен был выработать свое сознательное отношение к окружающей действительнос­ти: «Не нужно забывать, - писал он, - что кроме двух видов веры - созна­тельной и несознательной, - никакой третьей веры нет». Просветитель хо­тел видеть человеческое общество благим и разумным, прогрессивно раз­вивающимся. Каждый человек, отдельно взятый, должен вносить в это свою посильную лепту. Поэтому он призывал всех людей, желающих быть в ряду разумных, «раз в день, или раз в неделю, или хоть раз в месяц давать себе отчет, как ты за это время вел себя в жизни, совершил ли ты поступки, соот­ветствующие благу и разуму». Стремление к прогрессивному развитию об­щества, где человека возвышает «разум, наука, воля», является одним из главных направлений всего творчества Абая.

Он признавал движение и развитие всего окружающего, в том числе и человеческого общества. «Мир не стоит на месте, — утверждал он, -поэтому жизнь и сила человека также не остаются в неизменном состоя­нии». Человек, полный сил, вооруженный знаниями, должен стремить­ся использовать их для блага всего общества, стремиться принести всем пользу. Пути служения человеческому обществу каждым человеком в отдельности Абай Кунанбаев видел прежде всего в труде. Труд — это не тяжелая повинность, а средство достижения и расцвета материальных и духовных благ общества. «Труд развивает чувство познания, - писал он. -Труд закрепляет в сознании услышанное. Человек приводит познания в порядок, отбирает нужное от ненужного и становится умным». Он це­нил всякий труд и ставил его в один ряд с такими добродетелями чело­веческого общества, как разум и доброта, упорство и скромность. Прос­ветитель стремился привить любовь и уважение к труду, в первую очередь, молодому поколению, и очень сокрушался, видя, как часть молодежи проводила время в праздности и безделии. Расценивая труд

как единственный путь к богатству и изобилию общества, Абай считал, что «трудности побеждать учит нас жизнь сама».

В результате колониальной политики царизма и усиления гнета во вто­рой половине XIX века шло очень быстрое ухудшение положения народ­ных масс и разорение казахского шаруа. Все больше казахов лишалось ско­та и пополняло толпы людей без определенных занятий. Заботясь об этой части казахской бедноты, Абай указывал им путь к существованию, призы-пая не чуждаться наемного труда, как наиболее прогрессивной формы тру­да вообще.

Все творчество Абая пронизано идеями непримиримости к безделью и ложному стыду. Человеческий характер, по его мнению, закаляется лишь в борьбе с трудностями, в преодолении этих трудностей.

Абай глубоко верил в творческие силы народных масс и понимал, что при современных ему условиях общественной жизни народные массы не имеют возможности полностью пользоваться плодами своего труда. У баев, биев, старшин и правителей всех рангов одно лицо по отношению к просто­му народу.

Абай не скрывает причины своей неприязни и ненависти к тем, кто не был с народом. Баев он ненавидит за то, что они вымогают взятки, чинят раздоры и «бай торопится сам обмануть закон». Барское отношение баев к простолюдью возмущало Абая, но это качество с детства прививалось баям, удел бедняка был плачевен, ему не на кого было опереться, потому что

 

Бай не поможет бедняку. Зачем его жалеть?

А если дает кусок - гляди, длинна у бая пасть.

 

Эти обличительные, полные справедливого гнева строки были написа­ны просветителем-демократом в период, когда царизм проводил свою ко­лониальную политику. Абай вскрывал антагонистические противоречия между большинством трудящихся и господствующим меньшинством - вла­дельцами богатства и власти.

Демократические позиции Абая определяют и его отношение к деятель­ности старшин и биев. Хотя права биев и урезывались царизмом, в их руках еще сосредоточивалась значительная судебная власть, и казахское населе­ние, в большинстве своем, имело дело с ними. Решения тогдашних биев по многим вопросам полностью соответствовали интересам царских колони­заторов. Абай писал:

 

Перед начальством русским бий

Юлит и гнется, как лоза...

 

В своем подавляющем большинстве бии во времена Абая не могли себя вести иначе, потому что зачастую приобретали свое место благодаря взят­кам и подкупам. «А биям и старшинам, купившим свои места, нет основа­ния требовать к себе уважения», - уточняет Абай. Пользуясь темнотой на­селения, его забитостью и невежством, бии всячески стремились извлечь пользу. Они, говоря словами Абая, в основном «дурачили» народные мас­сы. Чаяния народа были близки и понятны Абаю. В окружающих его лю­дях, в своих близких и учениках, он больше всего ценил бескорыстную пре­данность родному народу и защиту его интересов. Скорбя о рано ушедшем из жизни любимом сыне Абдрахмане, Абай, перечисляя достоинства его (смелость, искренность, благородство и жажду знаний), отмечает, что он «был защитником бедняков, был за честь и правду борцом».

Противоречия современного Абаю общества выразились вотношении его к духовенству. Будучи глубоко верующим, считая, что «богу присущи справедливость и любовь». Абай в то же время видел, что служители этой веры в Казахстане - назначенные муллы - были людьми, далекими от спра­ведливости и чести. Большинство из них, как и бии, покупали свое звание и рассматривали его как источник наживы. «Вот мурз, дающих взятки и по­купающих свое звание за взятки, очень много», - сокрушался он. Отноше­ние к ярым поборникам мусульманской религии у Абая явно пренебрежи­тельное. Видя, что среди них многие не знают даже намаз, не говоря о дру­гих тонкостях религии, Абай писал: «Я думаю, что нельзя назвать казахов истинными мусульманами». Его отношение к мусульманскому духовенству созвучно с высказываниями Чокана Валиханова, который называл ярых поборников религии «вредными шарлатанами». Видя тяжелую жизнь на­родных масс, Абай не ограничивался обличением несправедливости, а тре­бовал активных действий, направленных на исправление этой несправедли­вости. Обращаясь к обществу, он вопрошал: «Почему злодеи сильны? По­чему бедняки недовольны?»

Пути улучшения жизни трудящихся масс Абай видел прежде всего в из­менении экономической основы общества. Прогрессивное развитие каза­хов Абай неразрывно связывал с развитием земледелия, ремесла и торгов­ли. Эти три отрасли развития экономики являются предметом постоянного внимания казахского просветителя, на них, по его мнению, и должны ори­ентироваться народные массы.

Хотя большинство населения в Казахстане продолжало заниматься ско­товодством, Абай связывал дальнейшее экономическое развитие с расши­рением и улучшением земледелия. Именно земледелие могло обеспечить надежную основу благополучия казахского шаруа и сторицей возвратить затраченный труд. Абай правильно считал, что земледелие было меньше подвержено случайностям, зависящим от климатических условий казахс­кой степи. Он писал:

 

Тяжел труд земледельческий - вспашка, посев,

Но земля все же сторицей воздаст под конец.

 

Определяя значение и место ремесла в экономическом развитии об­щества, Абай прямо заявляет: «Необходимо учиться ремеслу», потому что «ремесло всегда остается в руках, и ремесленник, продающий без обмана то, что он сделал своими руками, - лучший из казахов». В то же время он не мог не видеть, сколько препятствий стояло на пути честных ремесленников при сбыте изготовленных ими товаров. Большим злом являлись алыпсатары, эти скупщики и перекупщики, имеющие возмож­ность разъезжать по степи и подешевле скупать у непосредственных производителей продукты их труда. Алыпсатары являлись порождени­ем XIX века и распространились в Казахстане с развитием товарно-де­нежных отношений.

Неотъемлемой частью процветания экономики Казахстана, по мнению Абая, является дальнейшее расширение торговли. Он с глубоким уважени­ем говорил об узбекских торговцах, которые бывали и торговали во многих странах. Много товаров покупали у них и казахи, в обмен, главном обра­зом, на скот. Абай рассматривал торговлю как средство общения между народами, стимул развития производительных сил общества, поэтому был активным пропагандистом дальнейшего ее развития в Казахстане.

Усиление колониального гнета и все еще крепкие устои патриархаль­ных отношений в Казахстане отразились во взглядах Абая на вопросы управления. Он нигде не говорит о народных восстаниях. Но с демокра­тических позиций защищая интересы народных масс, Абай постоянно искал пути прогрессивного развития общества. Абай считал, что на дол­жность правителей должны избираться люди честные, заинтересован­ные в деятельности на благо народа. Эти люди не должны нарушать за­коны, не должны злоупотреблять своим служебным положением. Осо­бенно много бедствий терпели народные массы от волостных управите­лей. Обычно на эту должность избирались представители байства, зат­ратившие значительные средства на подкуп, подарки и обман. Стремясь восполнить свои затраты, они забывали данные народу обещания. По мнению Абая, выборные должности получали обычно люди совершен­но недостойные. Народ обманывали обещаниями, почти всегда невы­полнимыми. В свою очередь и трудящиеся массы утрачивали веру в воз­можность изменить что-либо руками правителей.

Найти пути разрешения противоречий между правителями и интере­сами большинства народных масс Абай не сумел. Отсюда Абай не мог до конца выяснить, какова же взаимозависимость общества, закона и личности. Исследуя отношение Абая к закону, мы приходим к убежде­нию, что он верил в его справедливость. Нарушение закона влекло не­справедливость. Он, главным образом, обрушивается на тех, кто нару­шал закон, а до рассмотрения вопроса, кто, в чьих интересах издавал законы, Абай не дошел.

Абай ненавидел и разоблачал правителей-взяточников, корыстолю­бивых судей, невежественных мулл, считал их злом на пути ко всена­родному благоденствию. Основную силу, способную преодолеть это зло, как многие, он видел в науке и просвещении. Раскрывая значение на­уки и просвещения для общества, он был убежден в их несовместимос­ти со «злом, ложью, хвастовством, бездельем и мотовством». Эти черты казахского общества были ненавистны выдающемуся мыслителю, борьбу с ними он воспринимал как свой первостепенный долг. Расцвета науки, он считал, можно достичь, только постоянно трудясь и приобретая зна­ния. Труд, затраченный на прибретение знаний, всегда благодарен и плодотворен. Настойчивое стремление Абая привить молодежи любовь к учению и знаниям выражалось в постоянном обнажении пороков ка­захского общества, связанных, в первую очередь, с невежеством и тем­нотой. Изучив все стороны жизни казахского общества, Абай пришел к выводу, что победить эти пороки можно всем казахским обществом со­обща. И хоть каждый человек — сам хозяин своей судьбы, но есть судь­ба всего народа в целом. Жить вне общества или быть лучше его невоз­можно. У Абая была четко выработанная точка зрения на взаимоотно­шения с другими народами, населяющими Россию. Основной принцип, которым он руководствовался при этом, был принцип уважения, друж­бы и равноправия. «Человеку человечество друг», - заявил гуманист.

Его возмущало стремление казахской знати привить народу презритель­ное и насмешливое отношение к другим народам. Видя, что казахам, собственно, нетпричин кичиться перед другими народами, он постоян­но отмечал у других народов качества, характеризующие их с выгодной стороны. Уважая другие народы, Абай стремился к общению казахов с ними и подчеркивал:

 

Нет для подлинной дружбы нигде межи,

Плещут волны любви через все рубежи.

 

 

Признавая необходимость мира и взаимопонимания для всех пародов, Абай считал, что только при этих условиях могут в полную меру развиться основные движущие силы общества - наука, передовые идеи, культура и настанет всенародное благоденствие.

 

Не надо воин, и благо благ –

Да будет мир встране родной!

 

- писал он. Признание народа основным творцом истории и вера в творчес­кие силы народных масс являются одной из основных и характерных осо­бенностей казахских просветителей.

Мечтая о всенародном благоденствии, Абай оставался на уровне про­светителей, когда вставал вопрос о путях изменения общества, считал, что реформы, в первую очередь, просвещение и наука, способны изменить на­стоящий строй.

 

 

КАЗАХСКАЯ ЛИТЕРАТУРА В XIX ВЕКЕ. АКЫНЫ И КОМПОЗИТОРЫ

 

С конца XVIII века прежняя традиция певцов-сказителей в казахской литературе постепенно начала вытесняться, уступая место индивидуально­му поэтическому творчеству. Если раньше в поэзии певцов-сказителей пре­обладал своеобразно сложившийся прием - с большим патриотическим пафосом воспевать судьбу страны, героические поступки батыров, борю­щихся за независимость и счастье родного народа, то теперь в новом рож­дающемся поэтическом творчестве наблюдалось значительное углубленное вникание в различные сферы повседневной жизни, во внутренний мир че­ловеческой личности, в дела и поступки людей, в их деятельность и роль в обществе.

Это означало начало новой эпохи в развитии казахской литературы. Именное этого периода берет начало поворот к описанию личности героев, их характера, поведения, чувства, внутреннего душевного состояния. Тем самым акыны получили возможность постигать и познавать конкретную правду жизни, свободно выражать свои собственные взгляды. В связи с этим заметно расширилась тематика поэзии, развивалось индивидуальное твор­чество акынов, каждый из которых старался искать свой собственный путь художественного мастерства осмысления жизни, и этот путь постепенно уводил их от традиционного устного народного творчества и приводил вмир новой профессиональной поэзии.

В нашей литературе XIX века широко известны имена ряда казахских акынов, таких как Котеш, Шал-акын и других, жизнь и творчество которых совпадают с периодом возникновения индивидуального поэти­ческого творчества.

Всю жизнь испытывал лишения выходец из бедняцкой среды акын Котеш (1750-1823 гг.). Он родился в нынешней Павлодарской области. Судя по записям Машхура Жусупа Копеева, Котеш еще в молодости был извес­тен своим смелым обращением в стихах к Абылай-хану: «Абылай, это ты убил Ботахана», - где он смело потребовал плату за смерть своего сороди­ча. Говорят, что Абылай, признав свою вину, в действительности согласил­ся с предъявленным иском акына и рассчитался с ним, выплатив кун. В таких импровизированных коротких стихотворениях Котеша, посвященных отдельным личностям, всегда звучали смелость и разоблачительный настрой. В памяти народа сохранен рассказ о гибели Котеша во время одной из оче­редных потасовок из-за его очень метких и острых слов в адрес своих со­перников. Обычно его стихотворениям, сочиненным экспромтом, харак­терны правдивость, находчивость и острота.

Поэт Тлеке Кулекеулы (1748-1819 гг.), известный народу под именем Шал-акын, родился на территории Шалакинского (бывшего Сергеевского) района Северо-Казахстанской области. Его отец Кулеке - один из извест­ных батыров Абылай-хана, мать — родная дочь знаменитого Толе би. Имп­ровизированные стихотворения Шал-акына показывают, что он, по срав­нению с Котешем, еще дальше развил этот жанр поэзии, значительно рас­ширив тематику и обогатив содержание. Он не ограничивался импровиза­цией стихотворений, посвяшенных отдельным людям, но и сочинял высо­кохудожественные произведения, в которых поднимал проблемы жизни, об­щественного бытия с его противоречиями, показывал изменения в психо­логии человека, разоблачал корни социального неравенства. Обычно он искал ответы на злободневные вопросы, выдвигаемые временем.

Шал-акын хорошо знал жизнь народа, историю казахских родов. Чокан Валиханов писал: «Из преданий о происхождении киргиз (казахов. - Ред.) замечателен джир ахуна из племени аргын, из рода атыгай и отделение его Баембет-чала, современника прадеда моего, хана Абылая.

... Говорят, что Чал в своем джире собрал все народные сказания, отно­сящиеся до происхождения киргиз, и составил полную генеалогию ханов, родоначальников и племен, происшедших от Алача (разумеется весь на­род)...» (Ч. Ч, Валиханов. Собр. сочинений в пяти томах. 1961, т. 1,стр. 211). Однако этот труд Шал-акына, к сожалению, не сохранился.

Большинство дошедших до нас стихотворений Шал-акына импровизи­ровано им в связи с конкретными случаями. При этом он проявил незау­рядную находчивость и меткость. Среди тех, кому посвящены эти стихо­творения, есть немало лиц, власть имущих, и баев, и ораторов, а также рядо­вых представителей народных масс. Во всех этих стихотворениях ярко про­слеживается смелость и честность акына. Он свободно высказывает свои слова. У него не встречается ни тени угодничества и подхалимства перед класть имущими и богачами. Остряк, юморист и замечательный певец Шал-акын заслуженно пользовался уважением широких слоев народа.

Обращают на себя внимание стихотворения Шал-акына о жизни, о смыс­ле жизни, о сегодняшней преходящей и завтрашней вечной загробной жиз­ни. Здесь он удачно создает художественные образы, соответствующие различным стадиям человеческой жизни, подчеркивая прелесть молодости и тягость старости, призывает к строгому соблюдению исламской религии.

В отличие от героических персонажей поэзии певцов-сказителей, сти­хотворения Шал-акына строятся на основе описания положительных и от­рицательных черт человеческого поведения, как скромность или грубость. Поэт глубоко различает смысл таких понятий как хороший жигит, плохой жигит, хорошая сноха, плохая сноха, красочно описывает характерные им поведения и поступки, из чего хорошо видны стремление поэта показывать новых героев нового времени. Например, в одном из своих стихотворений он назидательно рекомендует, что настоящему жигиту нужно быть доста­точно скромным и честным. В стихотворениях Шал-акына мы находим про­явления лирического «я», что характерно для истинной поэзии. Он делает вывод, что быть хорошим или плохим в жизни зависит от каждого человека. Он ищет человеческое достоинство людей в их единстве и согласии, в их чести и совести. В ряде стихотворениий содержатся назидательные слова, посвященные подрастающему поколению. Все это представляло характер­ные для письменной литературы черты в индивидуальном поэтическом твор­честве акына.

Великий М.О. Ауэзов подчеркнул, что начиная с XIX века казахская пись­менная литература стала вникать в социальное положение народных масс, бороться за их чаяния, что стихи уже перестали быть предметом простого веселого времяпровождения как раньше, они стали служить интересам об­щества. Поэзия начала выражать политические взгляды и чаяния, цели и желания, чувства, заботы и печали людей. Тем самым она способствовала формированию их самосознания. В поэзии уже появляется социальный мотив за достижение гражданского идеала.

Социальный мотив в литературе, вызванный историческими событями, особенно усилением колониальной политики царизма, постепенно приоб­ретает более мощный характер. Принятие казахов в подданство царского самодержавия, вызвавшее события народного волнения и недовольство а стране, усиление колониального гнета, ухудшение условий жизни трудово­го народа, растоптание национального достоинства, углубление классово­го расслоения в обществе стали основными темами произведений казахс­ких акынов. Их творчество развивалось на основе конкретных историчес­ких событий, виденных и пережитых ими самими.

Ярким примером этого может служить творчество Махамбета Утемисова (1804-1846 гг.), которое целиком и тесно связано с народно-освободи­тельным восстанием 1836-1837 гг. под предводительством Исатая Тайманова. Внешне это выступление может показаться восстанием, поднятым только против личного господства хана Жангира, однако на самом деле, оно было направлено против колониальной политики царизма. Имевший мощную поддержку со стороны царского самодержавия, хан Жангир пользо­вался неограниченной властью в Букеевской Орде. Он самовольно разда­вал своим родственникам и приближенным всю самую плодородную зем­лю, пастбища с сочными травостоями и богатые водой. Таким образом, 25—30 семьям ханского клана принадлежало 85 процентов этих земель, а одна треть населения вовсе лишилась земли, К тому же, хан Жангир в виде государственного налога собирал зякет от всего населения, от каждой се­мьи требовал кибиточной подати, скота на убой (сорым). Люди, не имеющие скота и денег, вынуждены были платить налог натурой в виде шкур и шерсти или отрабатывать повинности на заготовке сена на корм ханского скота. Народ был доведен до обнищания. Царили беззаконие и беспредел. Эти негативные события, начавшиеся с 1830 года, достигли своего апогея и перешли в народно-освободительное восстание. Видя сложившуюся край­не опасную ситуацию, хан Жангир сначала попытался привлечь Исатая и Махамбета на свою сторону обманным путем, но ханская ставка, убедив­шись в тщетности этих уловок, предпринимает меры по их подавлению. Против восставших выступили хорошо вооруженные царские войска, ко­торые с особой жестокостью подавили восстание. В одном из сражений по­гиб Исатай. Многие участники восстания были осуждены, сосланы в ссыл­ку. Махамбету удалось бежать. Позднее (в 1846 г.) он погиб от рук вражес­кого лазутчика.

Стихотворения Махамбета являются мощным голосом и лозунгом на­родно-освободительного восстания. Они несомненно представляют яр­кие страницы истории борьбы против российского колониализма. В них с особой впечатляющей силой находит свое художественное воплоще­ние цель народно-освободительной борьбы под предводительством Иса­тая Тайманова. Пламенный поэт страстно воспевает тему свободы для угнетенного народа.

 

Тяжек рабства позорный плен!

Оскорбляют отца и мать,

По лбу бьют коня подо мной –

Шлю проклятья жизни такой...

 

Заселить хотел моим народом

Берег Волги, что богат лугами,

И заполнить поселенья эти

Конскими без счета табунами.

 

Так рассказывает он своему народу о планах народного восстания, под­нятого Исатаем Таймановым.

В стихотворениях поэта созданы замечательные образы борцов - участ­ников восстания («Не проскакав жизнь на коне...»), правдивые картины ожесточенных боев («Война»), бесстрашный героизм самого Исатая («Ког­да я находился при Исатае» - обращение к султану Баймагамбету, «Мой тарлан», «Исатай — сын Таймана» и другие).

Стихотворения Махамбета «Пасмурен, пасмурен черный, полный печа­ли день», «Обращение к Жангиру», «Птичка чибис» и другие звучат как плач по Исатаю, героически погибшему в одном из неравных, с превосходяши-ми по силам войсками, сражений. В них глубоко эмоционально передаются личные чувства самого поэта, постигшее его тяжелое горе в связи с гибе­лью Исатая. В совокупности стихотворения Махамбета Утемисова пред­ставляют собой художественно-поэтическое отображение и осмысление всей истории народно-освободительного восстания. Махамбет - не только пламенный певец восстания, но и верный соратник Исатая, знаменитый батыр. Он принимал активное участие в организации восстания, вдохнов­ляя повстанцев своими пламенными вдохновляющими стихотворениями, звучавшими как боевой клич, а также конкретными делами.

Поэтическое творчество Махамбета беспощадно бичевало антинародную политику царизма, совместные гнусные действия колонизаторов царского самодержавия и ханской власти на местах, которые принесли простому на­роду неимоверно тяжелые бедствия. Обращения поэта к султану Баймагамбету, а также к хану Жангиру свидетельствуют, что он, не дрогнув перед власть имущими, всегда свободно и смело выражал им свой героический обвинительный приговор

Воспевая руководителей восстания, Махамбет создает художественные образы батыров нового времени, показывает их как конкретных новых ге­роев, которые посвятили себя борьбе за осуществление заветной мечты и желания народа. Ярким примером этого являются его стихотворения об Исатае, в которых не остается в тени и героический образ самого поэта. Мотив печальной элегии прослеживается в его стихотворениях, созданных после подавления восстания и смерти Исатая. Однако и после этого Махамбет неустанно воспевал борьбу за свободу и независимость родного народа.

Среди акынов, искренне сочувствовавших этому восстанию, видное ме­сто занимает Шернияз Жарылгасулы (1817-1881 гг.). Он тоже вдохновенно воспевал предводителя восстания Исатая. Однако, в отличие от Махамбета, он не принимал непосредственного участия в восстании, не был очевидцем личного героизма Исатая. Тем не менее, Шернияз удачно воспевал народ­ную любовь, всеобщее доброжелательное сочувствие восстанию. Широко известно и его стихотворение, посвященное султану Баймагамбету. В нем Шернияз беспощадно бичует нечистоплотные поступки султана Баймагамбета, который подвергал поэта жестокому преследованию за то, что он со­чувствовал восстанию, сочинял восхваляющие Исатая стихотворения. Поэт одновременно плохо отзывается о его дочерях и жене, хулит их убийствен­ным сарказмом.

Стихотворения Шернияза были широко распространены среди народа благодаря доброжелательному сочувствию акына народно-освободитель­ному восстанию, вдохновенному воспеванию им руководителей восстания, беспощадной острой критике его противников, наконец, смелости и худо­жественному мастерству, сочности поэтического языка.

Вслед за восстанием под предводительством Исатая Тайманова в Бу-кеевской Орде, развернулось и народно-освободительное движение (1837-1847 гг.) под предводительством Кенесары Касымова в Централь­ном Казахстане, которое тоже способствовало зарождению литературы, охватившей по своему содержанию различные периоды движения.

Например, такие народные поэтические творения, как «Наурызбай-Кан-шайым», «Топ жарган», «Жасауыл кыргыны» построены на событиях пер­вого периода движения, когда, в основном, проводились мобилизация сил, формирование воинских отрядов. Из истории известно, что на первых по­рах сбора сил для восстания Кенесары применял силу в отношении некото­рых родов, не изъявивших желания присоединиться к движению. Подоб­ные его действия стали слабым внутренним звеном, существенным проти­воречием движения. Вышеперечисленные произведения посвящены раскры­тию этих противоречий.

Немало исторических произведений создано в связи с национально-освободительным движением под предводительством Кенесары Касымо­ва. В них воспеваются не только личность самого хана, но и его батыры.

храбро сражавшиеся вместе с ним во многих военных походах. Так, на­пример были написаны поэмы об его отце Касым-султане, родных братьях Саржане и Есенгельды, которые сражались против гнета царизма и Коканд-ского ханства.

Среди таких произведений самым значительным по своему содержанию и объему является поэма «Наурызбай-Каншайым» акына Нысанбая Жаман-кулулы (1812-1871 гг.). Автор - участник движения, свидетель многих по­ходов, находившийся при самом Кенесары. Именно поэтому он хорошо знает все военные походы, возглавлявшиеся Кенесары и Наурызбаем и вос­певает их героизм, полководческую одаренность, охватывая все трудности, пережитые ими вплоть до их гибели от рук противника. Перед глазами чи­тателя проходят как живые картины радость побед и горечь поражений. Акын глубоко проникновенно выражает свое страдание по поводу после­днего поражения Кенесары и Наурызбая.

Антиколониальные выступления казахского народа в XIX веке вспыхивали то в одном, то в другом местах. Среди них важное значение име­ют восстание под предводительством Жанхожи Нурмухамедова в низо­вьях Сырдарьи, Есета Котибарова и Бекета Серкебаева - в Западном Казахстане.

Сырдарьинские и приаральские казахи первоначально поднялись на вос­стание за независимость, за освобождение от беспощадного средневеково­го феодально-колониального гнета Хивинского ханства, затем оно перс-росло в антиколониальную борьбу против царского самодержавия. Восста­ния под предводительством Есета Котибарова и Бекета Серкебаева были направлены на борьбу против социального и национального гнета.

Цель восставших, ход восстаний и героизм их участников, беспощадно жестокое подавление восстаний царскими войсками нашли свое художе­ственное отражение в исторических поэмах «Жанхожа-батыр», «Бекет-батыр». А это показывает, что наряду с письменной литературой в таких по­эмах достаточно важное внимание уделялось описанию жизненной правды, социальным вопросам и освободитель­ной борьбе народа.

Благодаря своей передовой идее и бога­тому содержанию, пламенная поэзия, рож­денная борьбой против колониальной по­литики царизма, подняла казахское художественное творчество на новую высоту. Она еще дальше продвинула вперед реалисти­ческую поэзию, открыто выражавшую смелый протест господствующему строю, экс­плуататорам народа, заложила новый метод воспевания простого человека.

В этом смысле большое значение при­обретает творчество таких видных акынов как Жанак Сагындыкулы (1775-1846 гг.), Шоже Каржаубайулы (1803-1884 гг.), Суюнбай Аронулы (1815-1898 гг.). В свое время они все трое были признаны крупны­ми мастерами поэтического состязания

акынов. Основу их поэзии составляют социально-бытовые проблемы вжиз-ни народа, его тяжелое положение в условиях колониального гнета цариз­ма. Они вступали в открытый диалог с представителями сласть имущих, смело бичевали и публично разоблачали их насильные действия, неспра­ведливость, жестокость, себялюбие. «Обращение к Рустаму-торе» Жанака, состязание Шоже с акыном Балта, обращение Суюнбая к Тезек-торе явля­ются классическими образцами настоящей реалистической критической по­эзии того времени.

Антиколониальный протест народа способствовал зарождению много­гранной поэзии, в которой нашли свое всестороннее воплощение темы о разграблении богатств страны, все больше усугубляющегося обнищания народа, лишения просторных пастбищ и плодородных поливных земель, беспредела и насилия со стороны власть предержащей кучки людей в сис­теме управления, усиления взяточничества, изменений в поведении людей, выразившихся в их моральном разложении, ничтожной мелочности, повсе­местном нарушении требований ислама не только верующими, но и сами­ми религиозными деятелями - корыстолюбивыми крохоборами из числа ходжей и мулл.

В своем творчестве одни из акынов искали лучший выход из создавше­гося положения в возврате назад к прошлому, другие лелеяли мечту о хоро­шей жизни в загробном мире. Но всех их объединяло упадническое настрое­ние - глубокая скорбь о былом времени, полная потеря надежды на лучшее будущее, страшная боязнь грядущего. Ибо было подавлено национально-освободительное движение, колонизаторская политика царизма все боль­ше и больше усиливалась.

В свое время М. О. Ауэзов поэзию этого периода назвал «поэзией эпохи скорби». Под этим же названием она вошла висторию казахской литературы. Яркими представителями «поэзии эпохи скорби» являются Дулат Бабатайулы, Шортанбай Канайулы, Мурат Монкеулы, Абубакир Кердери Шоканулы и другие.

Дулат Бабатайулы (1802-1871 гг.) родился и вырос на территории ны­нешнего Аягузского района Восточно-Казахстанской области. Он был свидетелем крупных преобразований (1822 и 1868 гг.), происшедших в системе управления страной после завоевания царским самодержави­ем, создания государственного аппарата колониального угнетения в Казахстане. В результате этих преобразований была ликвидирована хан­ская власть, установлена власть сначала старшего султана, а затем во­лостных управителей. Все это происходило на глазах у акына. Поэтому он за эти годы глубоко познал происшедшие изменения не только в жизни народа, но и в психологии лиц, управляющих людьми. В стихот­ворениях Дулата находит свое реальное отображение тяжелое положе­ние людей, лишенных своих исконных пастбищ и земель, подвергшихся полному обнищанию, а также яростно, бесстрашно критикуются край­не отрицательные, чуждые народу черты представителей новой власти. Если в таких стихотворениях, как «Казахи мои есть жалкий народ». «О, Сарыарка, Сарыарка!», «Акжайляу и Сандыктас» и других прояв­ляется сильное переживание акыном тяжелого положения народа и разрухи в стране, то в стихотворениях «Кенесбаю», «Бараку» и дру­гих раскрываются отрицательные образы продажных представителей новой власти, предавших интересы своего народа. Причину безвы­ходного положения зависимости от внешних сил Дулат ищет в из­мене внешней политике Абылая со стороны новых властей. Акын мечтает о возврате прошлой ханской власти в Казахстане, превозно­сит бия Еспембета, который в ту пору страстно боролся за интересы народа и независимость страны.

Шортанбай Канайулы (1818-1881 гг.) является акыном, наиболее силь­но и- глубоко раскрывшим сущность социальных преобразований в казах­ском обществе, прошедших в начальный период колониальной политики царизма. В его стихотворениях наиболее ярко и впечатляюще передаются поэтические картины зарождения в казахской степи торгового капитализ­ма, борьбы баев и торговцев за приобретение больших богатств и денег, быст­рого расслоения общества на богатых и бедных, борьбы за власть, много­численных нечестных поступков и споров во время избирательных кампа­ний. Он правдиво и гневно рисовал безжалостную эксплуатацию народа со стороны богачей нового нарождающегося типа: купцов и чиновников. В поэме «Обманная жизнь» он восклицает:

 

О, злосчастный добрый народ,

О, злосчастные времена!

Божий гнев, как видно, тебя

Поразил, родная страна!

 

Акын спрезрением и негодованием говорил о тех, кто отказался от борьбы и пошел на сделку с колонизаторами. Жесткой критикой дей­ствий в степи колонизаторов и их пособников, глубокой скорбью от утерянной независимости народа и призывом к единению пронизано все творчество Шортанбая.

Творчество Мурата Монкеулы (1843-1906 гг.) тесно связано, в ос­новном, с событиями, происшедшими в Западном Казахстане. Ут­вержденное 2] октября 1868 г. Особым комитетом царского прави­тельства «Временное положение об управлении в степных областях Оренбургского и Западно-Сибирского генерал-губернаторств» выз­вало новое народное волнение. К этому времени Туркестанский край был разделен на Сырдарьинскую и Семиреченскую области, соста­вившие Туркестанское генерал-губернаторство. Согласно новому Положению территория остальной части Казахстана была разделена на области: Уральскую - с центром в городе Уральск, Тургайскую - с центром в г. Оренбурге, Акмолинскую - с центром в г. Омске и Се­мипалатинскую - с центром в городе Семипалатинске. Внутренняя (Букеевская) Орда вошла в состав Астраханской губернии. Появи­лись деления внутри областей на уезды, волости и старшинства. Зем­ля перешла в собственность Российского государства, за исключе­нием земель, подаренных царем ханскому потомству. Увеличился объем податей, собираемых с населения. Казахи Западного Казах­стана в ответ на новое положение подняли восстание. Распростра­нялась идея перекочевать в обетованный край - «Жидели Байсын» и «Тескен тау». Царская власть, выслав войска, преградила путь вос­ставшим. Поэтическая сила Мурата особо проявилась именно в этот период. Он становится мощным глашатаем, рупором борьбы народа за свою независимость, за перекочевку и благодатный край. В стихотворе­нии «Три эпохи» («Yin киян») Мурат обрисовал картину горькой жизни казахов в условиях завоевания и колонизации Казахстана:

 

Степи отобрал солдатский штык,

Когда он отнял у нас Яик,

То и вовсе за ворот схватил,

Замысел он свой осуществил:

Воровская черная рука

Навсегда отобрала Уил,

Полуостров Мангыстау.

Волоча арбу, он шел вперед, -

В Ургенч, в Ташкент и в Бухару,

Все беря дорогой на учет:

Женщин, и мужчин, и детвору,

Скот и землю... Поглядишь вокруг,

О, жигиты, - над страной родной

Жизни день, как злая полночь, глух,

От него хоть с омут головой!

 

 

В этом стихотворении он перечисляет героев, таких как Асан Кайгы, Казтуган, Орак, Мамай, Телагыс, Шора и другие, наконец, Исатай, кото­рые не смогли прожить счастливую жизнь в родном краю и покинули этот мир, не испытав счастья.

Акын Мурат не скрывает своего беспокойства и страха из-за того, что колониальная политика ведет не только к захвату у казахов исконных зе­мель, но оказывает пагубное влияние на воспитание подрастающего поко­ления. Стихотворения Мурата «Казтуган», «Шалгез» представляют собой эпические образцы, которые дали возможность дальше развивать традицию певцов-сказителей прошлого соответственно требованиям нового времени.

Стихотворения Абубакира Кердери Шоканулы (1858—1903 гг.) проник­нуты таким же духом. В них бичуются негативные явления в жизни, в пове­дении людей, изменившихся с наступлением эпохи скорби — несоблюдение и пренебрежительное отношение к давним традициям, несправедливость, завистливость, ложь, неуважение молодыми старших и так далее. Акын про­пагандирует просвещение и гармоничное развитие людей.

Именно эта когорта казахских акынов в XIX веке сумела внести значи­тельный вклад в развитие различных видов народной поэзии, в более или менее тесное сближение ее с жизненной правдой, в совершенствование ре­ализма, в правдивое описание изменений в человеческой психологии, в но­ваторское применение художественного богатства казахского языка. Не­которые из них были хорошо знакомы с классическими образцами восточ­ной, а также религиозной литературы. Однако они настороженно относились к русскому влиянию.

Тем не менее, это быстро развивавшееся направление казахской ли­тературы во второй половине XIX века определялось развитием демок­ратической просветительской литературы под влиянием русской куль­туры. Крупные представители литературы того времени Ибрай Алтынсарин (1841-1889 гг.), Абай К