Тема 5. Проблема роста научного знания

 

1. Парадигмальный подход к проблеме роста научного знания. Определение, структура, типы, функции парадигмы.

2. Научная революция: типология и краткая история.

3. Исторические типы научной рациональности.

 

1. Кумулятивная модель роста научного знания – доминировавшая в философии науки до 50-60 годов прошлого века – основывалась на сле­дующих положениях: 1) научное знание состоит из некоторого множества ба­зисных предложений, считающихся обоснованными, и логических следствий из них, 2) прогресс науки состоит в добавлении новых истин к массиву при­обретенного ранее знания.

В формате парадигмального подхода, разработанного Т. С. Куном в работе «Структура научных революций», развитие науки понимается дискретно. В своем развитии наука проходит три стадии – допара­дигмальная наука (контролируемый «хаос» множества конкурирующих теорий), пара­дигмальная («нормальная») наука, научная революция, в результате которой «старая» парадигма уходит в прошлое.

Концепт «парадигма» (греч. παράδειγμα – модель, образец, пример, проба), получивший широкое распространение полстолетия назад благодаря Т. С. Куну, отличается дисциплинарной многозначностью. Исследователи ведут речь о парадигмах в экономической теории, геополитике, литературе, кинематографе, философии (метафизика всеединства, например, претендует на парадигмальную роль в российском философском пространстве). Г. Кюнг употребляет этот термин для фиксации этапов развития христианской картины мира; в теологии прижились понятия «нормальное богословие» и «богословская революция» и т. д. Ниже речь пойдет о содержании данного понятия в ареале философии науки.

В программной работе Т. С. Куна находим минимум два значения интересующего нас концепта. С одной стороны, парадигма включает в свое содержание «совокупность убеждений, ценностей, технических средств и т. д., которая характерна для членов данного сообщества». С другой, – указывает на «конкретные решения головоломок, которые, когда они используются в качестве моделей или примеров, могут заменять эксплицитные правила как основу для решения не разгаданных еще головоломок нормальной науки».

В настоящее время доминируют функциональные, операциональные и контекстуальные определения. Ограничимся следующей дефиницией: научная парадигма – конвенциональная регламентирующая и ценностная матрица, которая имплицирует правила конструирования концептуального каркаса и выполняет эвристическую, проективную, регулирующую, контролирующую, селективную, интегрирующую и терапевтическую функции. Будучи защитным механизмом «нормальной» науки, парадигма диагностирует эпистемологические проблемы, разрабатывает методы «профилактики» и снятия аномалий.

Разрешение аномалий, по причине развития и усложнения науки, часто оказывается запоздалым. Парадигма сама имплементирует в «тело» науки фальсификаторы, головоломки и парадоксы, латентно выполняя миссию обновления. Константных требований для выбора парадигмы не существует, есть только релятивные критерии, оценки и регулятивные принципы. Все это привносит в науку элемент иррациональности. Парадигма способна терять статус образца, выступая в качестве гипотетического проекта, открытого для критики. В результате происходит отключение исчерпавших себя когнитивных массивов и перепрограммирование науки. О парадигмах нередко говорят как о конкурирующих и/или несоизмеримых теориях. Например, проблема референции, немаловажная в контексте онтологических допущений, решается в трех программах. Неопозитивистская парадигма требует: язык науки должен «цепляться» исключительно за фактуальную, исчисляемую действительность. Аналитическая утверждает: референция привязана к интенциональности, контексту и коммуникативной прагматике. Феноменологическая парадигма констатирует: проблема референции – есть метафизическая тема; ноэматические объекты – легитимные референты.

Парадигма представляет собой модель, в которой онтологический и эпистемологический сегменты не подлежат четкой демаркации, она «является широким теоретическим концептом, обобщающим базовые установки человеческого мировидения, связанного с определенными типами сознания и рациональности, которые, в свою очередь, предопределяют структуру языка и всего спектра заложенных в нем дискурсов», – пишет А. Г. Дугин. Парадигма, считает Л. Баженов, представляет собой защитный механизм науки; она вводит исследование в нормальное русло, не только подавляя аномалии, но и «выращивая» их. И. Барбур основными характеристиками парадигмы считает наличие различных допущений и сопротивление опровержению. Ей присущи как субъективные и исторически относительные, так и объективные, эмпирические и рациональные черты. Правил для выбора парадигмы не существует, однако есть общие критерии их оценки.

Научное познание – многоуровневый, часто – неконтролируемый, процессуальный синтез 1) неосвоенного информационного ресурса, 2) знания как такового («третий мир» К. Р. Поппера), 3) субъективных эпистемических состояний. Парадигма – это еще и гештальт миропонимания, а также способ самоорганизации научного сообщества. Деятельность последнего разво­рачивается в потоке гетерогенного социально-исторического времени, детерми­нирована религиозными, правовыми, политическими факторами, трансформа­циями в области коллективной и индивидуальной психологии.

Таким образом, имеются все основания говорить о философском базисе научных моделей познания. Философия выступает как 1) аналитическое и критическое преломление бытия (и инобытия) в сознании людей, 2) кон­цептуальное моделирование действительного и возможных миров, 3) поста­новка и решение фундаментальных мировоззренческих проблем. Ограничимся анализом метафизической и онтологической «интервенций» на территорию парадигм.

Понятие «метафизика» не является эксплицитным и не имеет конвенциональной дефиниции. Под метафизикой понимаем все то, что, находится над (за и после) внешним и внутренним опытом; это чистая априорность, максимальная форма рефлексии, универсальные принципы учения о первоосновах, «попытка охватить мир как целое посредством мышления» (Б. Рассел). В сумме получаем финитную область смыслов и постижения «общих черт структуры мира и методов проникновения в эту структуру» (М. Борн).

«Метафизика занимает особое место в системе знаний: ее понятия предназначены не для доказательств (этим занимается математика или физика), а для осмысления достигнутых результатов и направлений дальнейших исследований», – пишет Ю. С. Владимиров.

Метафизические основания научной парадигмы – это не только обобщения, полученные на проблемных полях онтологии и теории познания. Здесь присутствуют витальные ориентиры, ценностные константы, нормативные постулаты, имеют место ответы на вопрос «зачем?» вне координат экспериментальной науки. Такие основания можно определить как ментальные конструкты, выходящие за пределы эмпирически доступного, исторически данного, профанного бытия. Метафизика не открывает естественнонаучных законов, однако благодаря ней, ученый расширяет когнитивный горизонт, преодолевая номотетику и деонтологию рациональности и выходя на уровень эйдетического, трансцендентного. Дискуссия о природе реальности между А. Эйнштейном и Н. Бором – тому пример. Метафизика, в отличие от онтологии, ближе к теологии и поэтому более уязвима для сциентистской критики.

Не элиминируемыми элементами научно-исследовательских программ являются онтологические допущения. Они представляют собой оригинальные образы бытия (инобытия), семемы идеального сущего, экзистенциальные гипотезы, вплоть до инженерии возможных миров. В результате допущений действительность обнаруживает новые качества, дискуссионные знаковые массивы приобретают референты, а познающий человек – схемы концептуализации, интерпретационную аксиоматику и теоретические основания для формирования альтернативных сценариев разворачивания действительности и/или ее переформатирования.

В контексте неразрывной связи онтологии и эпистемологии, их детерминированности языковыми каркасами, а также принимая во внимание экстенсиональную неопределенность многих научных категорий, следует признать приемлемым наличие открытого множества онтологий. То есть, уместно связывать сущее со способом его интерпретации. Речь не идет о нивелировании «физических фактов», логических и естественнонаучных законов. Подобный подход видится удобным для анализа объектов с неоднозначным бытийным статусом. Одни и те же объекты могут выступать как не существующие или онтологически проблемные в одном каркасе, гипотетические абстрактные эссенции в другом, иметь очевидный денотат в третьем и т. д. Релевантность данного парадигмального допущения подкрепляет генезис квантовой физики. Адекватным и эвристическим такой подход является для теологии и социально-гуманитарной эпистемологии.

Итак, парадигма – относительно автономная и стабильная во времени эпистемологическая модель, которая способствует формулировке и решению нетривиальных, актуальных научных проблем. Парадигма существует и функционирует как междисциплинарная матрица, имеющая философский фундамент. Она включает: 1) метафизические конструкты мировидения и мирообъяснения; 2) априорные (порой, – догматические) основания теорий, как правило, в формате онтологических допущений; 3) дефиниции основных понятий и категорий; 4) критерии выбора логико-методологических принципов, операций, процедур и зафиксированный опыт их апробации; 5) набор аксиологических и деонтических положений.

 

2. Научная революция (НР) представляет собой радикальное преобразование научного знания и смену господствующей парадигмы. «Научная революция» – метафора, фиксирующая крупные изменения в науке.

Основные причины НР: открытие новых объектов исследования и фактов, формулировка новых законов природы, изобретение новых инструментов, формирование новых методологических программ, мировоззренческие сдвиги.

Типы НР: глобальные (формируют совершенно новую картину мировидения); революции в фундаментальных науках, которые преобразуют их основы, но не ведут к смене мировоззренческой парадигмы; микрореволюции (создание инновационных теорий в отдельных научных областях).

По мнению В. Степина, смена оснований науки может осуществляться в двух формах:

1) Революции, связанные с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования (Максвелл – мини-революция в физике в XIX в; электромагнетизм расширил рамки физического учения, но это не глобальная революция).

2) Революция, в период которой вместе с картиной мира меняются идеалы и нормы науки (например, процесс становление квантовой механики), а также меняются представления о взаимоотношении субъекта и объекта познания. В квантовой механике, чтобы изучить объект, необходимо воздействовать на него, в результате чего он меняет свойство. Квантовая механика носит вероятностный характер. Вероятность в классической механике берется из какой-то группы событий. К одному объекту вероятность в классической физике неприменима. В квантовой механике все наоборот – вероятность применима к одному объекту.

Имеет место проблематичность однозначного определения НР, по причине диалектичности, аберраций, временной и телеологической неопределенности, конвенционализма.

Глобальные революции:

- 16-17 века: механико-механическое естествознание, номологичность, единство теории и эксперимента, «расколдовывание мира», формирование представлений об активном субъекте познания, институционализация научного сообщества.

- Вторая половина 18 – середина 19 вв.: «вымывание» натурфилософии в ее метафизическом варианте (например, отказ от флогистона, позже – эфира), дифференциация наук и появление социально-гуманитарных дисциплин, эволюционизм и диалектический принцип всеобщей взаимосвязи.

- Конец 19 – начало 20 вв.: атомная физика и окончательное искоренение механицизма, формирование квантово-релятивистской парадигмы, концепция расширяющейся Вселенной, интенсификация математизации науки, возник­новение неклассической логики, молекулярной биологии, генетики, кибернетики.

- НТР второй половины 20 в.: космизация, рост взаимодействия наук, увеличение объема научных исследований, компьютеризация и развитие новых форм коммуникации, технизация, нанотехнологии и генная инженерия, значительно ускорился процесс внедрения достижений НТР в производство, милитаризация.

Парадигмальный подход делает проблематичным формирования теории единого научного прогресса. Последний целесообразно понимать много­векторно и диалектиченски.

Например, Ф. Китчер выделяет семь направлений научного прогресса:

- концептуальный,

- объяснительный (появление более полных и адекватных объяснительных схем),

- прогресс в постановке вопросов,

- прогресс в высказываниях, которые принимает социум,

- инструментальные улучшения,

- методологический (введение новых стратегий),

- организационный.

Проблема роста научного знания, представленная Т. Куном, нередко характеризуется как релятивистская, ибо не предполагает наличие единых стандартов рациональности, методологических принципов и критериев истинности научного знания.

Выделяют объективный и субъективный релятивизм; релятивизм восприятия, истины, понятийный релятивизм, релятивизм отношений; культурный, религиозный, моральный и, конечно, – эпистемологический типы релятивизма. Один из самых авторитетных сторонников эпистемологического релятивизма – П. Фейерабенд даем ему следующую характеристику: «Для каждого утверждения, теории, точки зрения, которые приняты (считаются истинными), существуют аргументы, показывающие, что конкурирующая альтернатива по крайней мере столь же хороша, а может быть, даже лучше».

Одной из альтернатив релятивизма является гипотетический реализм. Его исходный тезмс: получить истинное, надежное знание в области философии наукм мы не можем.. Эпистемологический максимум – наличие парадигмально, а следовательно, темпорально ограниченных адекватных и конвенциональных знаний, подкрепленных релевантной методологией и защищенных онто­логическими допущениями. Признание альтернативных онтологий, ограни­ченного конструктивизма и плюрализма концептуальных сетей не являются достаточным для оценки такой позиции как антиреалистской и релятивистской. Речь скорее идет о приверженности семантическому реализму и, как следствие, методологической прагматике, допускающей в позна­вательный процесс внерациональное при следовании требованиям крити­ческого рационализма.

 

3. Научная революция есть трансформация представлений о том, что такое рациональность (разумное, мыслительное).

Рациональность– понятие оценочное. Понятия-критерии рацио­нальности: критичность, истинность (веритизм), логичность, согласо­ванность, разумность.

Рациональность – это определенный стиль (тип) мышления, базирующийся на следующих постулатах:

1) Убежденность в упорядоченности, закономерности, целесообразности устройства мироздания в целом.

2) Убежденность в том, что упорядоченная закономерность мироздания может быть постигнута человеческим разумом и репрезентирована в формате истинностных высказываний.

3) Признание доказательства (эмпирического и логико-математического) главным средством обоснованности знания.

Предпосылки рациональности впервые появились в античной картине мира. В основе античной рациональности лежит принцип тождества мышления и бытия, а также то, что в последствие было названо «здравым смыслом».

Развитие науки состоит из смены типов научной рациональности. Согласно В. Степина, имеет место три типа научной рациональности: клас­сический, неклассический и постнеклассический.

1) Классический тип рациональности – просуществовал до конца XIX в., т. е. до третьей научной революции.

Для классического типа научной рациональности характерно противопоставление субъекта и объекта познания и вера в неисчерпаемую силу человеческого разума. Идеал познания предполагает, что можно создать одну мысленную конструкцию изучаемого объекта, которая будет «изотропная», универсальная для всех; рефлексия – наука начинает сама себя анализировать с помощью философии.

Кризис классического типа рациональности был вызван кризисом классической физики. Она основана на следующих принципах:

- причины однозначно определяют следствия (детерминизм);

- пространство и время являются абсолютными – это означает, что они никак не зависят от материи, заполняющей пространство и от её движения, при этом результаты измерения пространственных и временных отрезков не зависят от выбранной системы отсчета, в частности, от скорости движения измеряемого объекта относительно наблюдателя;

- изменения любых величин, характеризующих физическую систему, являются непрерывными – это значит, что при переходе от одного фиксированного состояния к другому физическая система проходит через бесконечное множество переходных состояний, в которых все физические параметры системы принимают промежуточные значения между значениями в начальном и конечном состояниях.

Фундаментальными теориями классической физики являются: классическая механика, термодинамика и статистическая физика, классическая электродинамика.

К началу XX столетия накопился ряд вопросов, на которые в рамках классической физики не удавалось найти ответы:

1. Спектры электромагнитного излучения. Классическая теория (Закон Рэлея – Джинса) не давала удовлетворительного описания спектров излучения абсолютно черного тела (пример: ультрафиолетовая катастрофа), и существенно расходилась с экспериментально наблюдаемыми. Линейчатые спектры излучения и поглощения света газообразными веществами также не находили объяснения в рамках классической физики.

2. Источник энергии Солнца и звезд. Гипотезы происхождения энергии звезд, которые могла предложить классическая физика, давали ничтожные значения этой энергии, явно не отвечающие действительности.

3. Явление радиоактивности, обнаруженное в 1896 г. А. Беккерелем, и изученное в конце XIX в. Марией и Пьером Кюри, свидетельствовало о том, что в атомах вещества заключается огромная (по сравнению с их размерами и массой) энергия, происхождение которой в рамках классической физики было необъяснимо.

4. Красная граница внешнего фотоэффекта – максимальная (для данного материала катода) длина волны электромагнитного излучения, выше которой фотоэффект не наблюдается при любой интенсивности облучения, также не находила объяснения в классической физике.

5. Экспериментальные наблюдения электрона – частицы, обнаруженной в конце XIX в., показали, что отношение его заряда к массе не постоянно, а зависит от скорости его движения, что противоречило теоретическим положениям классической физики.

6. К концу XIX в. все больше сомнений вызывала концепция абсолютного пространства, которое (в соответствии с самой этой концепцией) является ненаблюдаемым. Возникало противоречие: для физики (по определению) не существует вещей, не обнаруживаемых ни в каких экспериментах, а между тем, во всех теоретических построениях классической физики явно или неявно предполагается существование абсолютного пространства. Некоторое время сохранялась надежда разрешить это противоречие путем обнаружения эфира – гипотетической материальной среды, заполняющей абсолютное пространство, и в которой (как предполагалось) распространяются электромагнитные волны, но опыт Майкельсона, поставленный в 1887 г. именно с этой целью, существо­вание эфира не обнаружил.

Несоответствие этих и других наблюдаемых явлений классическим теориям порождало сомнение во всеобщности тех фундаментальных принципов, на которых построены эти теории, в том числе законов сохранения массы, энергии и импульса. Эту ситуацию знаменитый французский математик и физик Анри Пуанкаре назвал «кризисом физики».

2) Неклассический тип научной рациональности: первая половина XX в. – последняя четверть XX в.

Происходит объединение средств и объекта познания. Невозможно отделить влияние средств на объект познания от объекта познания как такового. Это положение можно проиллюстрировать корпускулярной теорией волнового дуализма в ее копенгагенской интерпретации. Для познания объекта квантовой механики нужно рассмотреть этот объект и как волну и как частицу. Чтобы познать микрообъекты, нужно заставить взаимодействовать их с научными приборами (макрообъектами), при взаимодействии происходит кардинальное изменение свойств объектов: на одном классе приборов они будут одни, а на ином классе приборов – другие. Неклассическая наука поставила под сомнение универсализм принципа детерминизма.

Идеал объекта познания в классическом типе рациональности не осуществим в принципе. Познание стало:

а) релятивистским (относительным);

б) вероятностным.

3) Конец XX в. – постнеклассический тип рациональности – неразрывное соединение всех трех компонентов: объектов, средств, субъектов познания. Наука переходит к человекомерным объектам, т. е. объектом познания становится сам человек. «Чистота» объекта познания невозможна в принципе, поскольку мы сами – заинтересованная сторона. Рефлексия научного познания – это осознание неотъемленности процесса познания, на него влияют как внутринаучные цели и ценности, так и социокультурные ценности (влияние социальных ценностей на характер человеческого познания). Проблема выбора направления действия средств на какие-либо фундаментальные или прикладные (практические) научные исследования. Вмешиваются также этические соображения в процесс организации научного поиска. Для современного этапа характерна также проблема выбора направления денежных средств на какие-либо фунда­ментальные или прикладные (практические) научные исследования. Вме­шиваются также этические соображения в процесс организации научного поиска (этическая сторона вопроса о клонировании человека). Еще одна черта постнеклассического типа рациональности: исследование сложных саморазвивающихся систем.