2018-01-21
292
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
nK?е“2"%
Общество — одно из самых важных понятий всех философских и социально- научных дисциплин, включая социальную философию, философию истории, социо- логию, историю, этнологию (социальную антропологию), политическую экономию, культурологию и др. Это делает необходимым его детальный теоретический анализ.
Многозначность понятия «общество»
В ходе анализа выясняется, что понятие «О.» имеет не одно, а ряд значений. Ина- че говоря, существует не одно понятие О., а несколько разных понятий, выражаемых одним словом. Нет смысла задерживаться на обыденных значениях этого слова, когда о челове- ке говорят, например, что он попал в дурное О. или вращается в великосветском О. Можно лишь упомянуть и об использовании слова «О.» как в быту, так и в науке для обозначения тех или иных общественных и прочих организаций: «О. соединенных славян», «Южное О.», «Философское О.», «О. охраны памятников истории и культу- ры», «О. взаимного кредита», О. любителей кошек, собак, акционерное О. и т. п. В философской, социологической, исторической и этнологической (социально- антропологической) литературе термин «О.» используется, по крайней мере в пяти хотя и связанных между собой, но все же разных смыслах. Первое и, пожалуй, самое важное значение термина «О.» — отдельное, конкрет- ное О., являющееся относительно самостоятельной единицей исторического развития. Этот смысл слова «О.» очень часто не отличают от второго его значени)я — О. во- обще, в котором выражается то общее, что присуще всем конкретным отдельным О., независимо от их типа, индивидуальных особенностей, времени существования и т. п. А отличать эти два смысла слова «О.» крайне необходимо для любого обществоведа.
|
|
|
Социологический номинализм и социологический реализм (субстанциализм)
Выделение отдельного конкретного О. позволяет поставить вопрос о том, имеет ли О. самостоятельное существование или его бытие есть производное от существо- вания составляющих его индивидов. С момента появления теоретического подхода к исследованию общества в философской, социологической и исторической мысли существовали два основных ответа на этот вопрос. Один из них заключался в том, что О. представляет собой простую совокупность, сумму индивидов. Поэтому единственными реальными объектами социального ис- следования являются люди. Никаких других объектов не существует. Такую точку зрения нередко называют социологическим номинализмом. Подобного рода взгляд нашел свое предельно четкое выражение, например, в работе известного русского историка, историософа и социолога Н.И. Кареева (1850–1931) «Введение в изучение социологии». Он писал: «Личность есть единственное реальное существо, с которым имеет дело социология. Народы или отдельные классы одного и того же народа суть собирательные единицы, состоящие из отдельных личностей»1412. Сходной точки зрения придерживался немецкий социолог М. Вебер (1864–1920), наиболее четко изложившей ее в работе «Основные социологические понятия». «Для других (например, юридических) познавательных целей или для целей практиче- ских, — писал он, — может быть, напротив, целесообразно или даже неизбежно рас- сматривать социальные образования (“государство”, “ассоциацию”, “акционерное О.”, “учреждение”) совершенно также, как отдельных индивидов (например, как носите- лей прав и обязанностей или как субъектов, совершающих релевантные в правовом отношении действия). Для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования — просто процессы и связи специфического поведения от-
|
|
|
1412 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб., 1897. С. 103. См. также: С. 104.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
дельных людей, так как только они являют собой понятных для нас носителей осмыс- ленных действий»1413. Подобная точка зрения и сейчас имеет много сторонников. Ограничимся одним лишь высказыванием Д. Антисери и Л. Инфантино, которым открывается их преди- словие к сборнику работ австрийско-американского экономиста Ф.А. фон Хайека (1899–1992) «Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений»: «Не суще- ствует ни классов, ни общества как такового, существуют лишь индивиды. Социальные науки (социология, экономика, историография, антропология и т. п.) имеют дело с коллективными понятиями, как государство, нация, партия, револю- ция, капитализм, О. и т. д. Два крупных направления мысли отражают коллективист- скую традицию интерпретации таких понятий и индивидуалистскую традицию. Коллективисты (Сен-Симон, Конт, Гегель, Маркс, неомарксисты, структуралисты) утверждают, что коллективистским понятиям соответствует некая определенная реальность, автономная и независимая от людей: О., партии, классы в качестве ре- альных образований лепят индивидов, а ученый обязан искать и описывать законы развития этих субстанций. Сторонники методологического индивидуализма (Д. Юм, А. Смит, К. Поппер, Ф. Хайек — ближе к нам Р. Будон) утверждают, что коллективным понятиям не соот- ветствует никакая специфическая реальность. Классов, обществ, партий, ни даже вооруженных сил не существует. Есть только индивиды. Только индивиды думают и действуют. В этом состоит теоретическое ядро методологического индивидуали- зма»1414. Ни названные выше авторы, ни другие сторонники данного взгляда никогда не могли провести его до конца последовательно. В другом месте той же самой названной выше книги Н.И. Кареев утверждал: «О. не есть простая совокупность личностей, находящихся в психическом и практическом взаимодействии, но целая система этих взаимодействий, в коей последние получают известные постоянные формы, извест- ную организацию»1415. Тем самым фактически он переходил на совершенно иную позицию. Суть второго ответа на поставленный выше вопрос заключается в том, что О. хотя и состоит из индивидов, но ни в коем случае не представляет собой их простой сово- купности. Оно есть целостное образование, имеющее свою жизнь, не сводимую к существованию составляющих его людей, особый субъект, развивающийся по соб- ственным, только ему присущим законам. Подобную точку зрения нередко именуют социологическим реализмом или социологическим субстанциализмом. Такой взгляд достаточно четко проявился уже в труде Аристотеля (384–322 гг. до н.э.) «Политика». «Итак, очевидно, — писал он, — государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; посколько последний, оказавшийся в изолирован- ном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государ- ству такое же, как отношение любой части к своему целому»1416. Перед теми исследователями, которые рассматривали О. как единое целое, не сводимое к сумме составляющих его индивидов, неизбежно вставал вопрос об осно- ве его целостности. И решить его было далеко не просто, что можно наглядно увидеть на примере убежденного сторонника социологического реализма французского со- циолога Э. Дюркгейма (1858–1917). Он настаивал на том, что О. представляет неза- висимую от индивидов, внеиндивидуальную и даже надындивидуальную реальность. Эта особого рода реальность, не сводимая к другим ее видам, включена в универсаль- ный природный порядок. Социальная реальность столь же устойчива и основательна, как все другие виды реальности, и, соответственно, так же, как и они, развивается по определенным законам.
|
|
|
1413 Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. М., 1990. С. 614. 1414 Хайек Ф.А. фон. Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений. СПб., 1999. С. 43. 1415 Кареев Н.И. Указ. раб. С. 295–296. 1416 Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 379.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
На естественно возникавший вопрос о природе этой социальной реальности Э. Дюркгейм прямого ответа не давал. Но так как он с самого начала своей научной деятельности настаивал на духовном характере всех социальных явлений (включая экономические), то получалось, что эта реальность была в сущности духовной. Объ- яснить, каким образом духовная реальность может быть независимой от людей, Э. Дюркгейм оказался не в состоянии. И в результате, начав с резкой критики пси- хологизма, с подчеркивания внешнего и принудительного характера социальных фактов, он в последующем все в большей и большей степени стал склоняться к пси- хологическому их объяснению. Истоки социальной целостности искали в духовной сфере и многие другие мыс- лители. Делая это, они в то же время не могли не видеть, что если понимать духовную жизнь О. как психическую, душевную жизнь составляющих его людей, то это с не- избежностью приведет к переходу на позиции социологического номинализма. По- пытки преодолеть субъективизм в понимании духовной жизни как основы общества вели некоторых из них к объективному идеализму и к религии. Для многих других ученых это было неприемлемо. Стремление найти действи- тельную объективную основу О. издавна толкало мыслителей, придерживавшихся социологического реализма, к поискам аналогий между О. и живым организмом, а иногда и к стремлению уподобить О. биологическому организму. Такие попытки на- чались еще в эпоху Античности и продолжались в последующее время. Но достаточно широко термин «организм» в применении к О. стал использовать- ся лишь с 40-х гг. XIX в. Одним из первых этот сделал О. Конт (1798–1857). Последний отнюдь не отождествлял О. с биологическим организмом. Ему важно было лишь под- черкнуть, что О. есть целостное образование, особый субъект эволюции. И чтобы показать отличие О. от животного организма, он называл его не просто организмом, а социальным организмом. Термин «социальный организм» был подхвачен другим философом-позитивистом и социологом Г. Спенсером (1820–1903). Главным для него было «уподобление общества живому телу»1417 с целью обоснования мысли о том, что О. не есть простая совокупность людей, а нечто целое, не сводимое к сумме состав- ляющих его индивидов. «...В социальном организме, — писал он, — как и в идивиду- альном, является жизнь целого, совершенно отличная от жизней отдельных единиц, хотя и слагающаяся из этих последних»1418. В 70-х гг. XIX в. появляется своеобразная школа в социальной науке, пытающая- ся не просто провести аналогию между О. и биологическим организмом, но в значи- тельной степени, если не полностью, оттождествить их. Это течение, представленное П.Ф. Лилиенфельдом (1829–1903), А.Э. Шеффле (1831–1903), А. Фулье (1838–1912), В.А. Эспинасом (1844–1922), Р. Вормсом (1869–1936), получило название «органиче- ской школы», или «органического направления» в социальной науке. Последний термин нередко употребляется для обозначения всего течения, сто- ронники которого рассматривают О. как единое целостное образование. И если «органическая школа» скоро потеряла популярность, ибо выяснилось, что обществен- ные связи качественно отличны от биологических, то органическое направление в широком смысле слова в конце концов восторжествовало в общественной науке. Взгляда на О. как на особое органическое целое, не сводимое к сумме составляющих его индивидов, придерживаются сейчас большинство обществоведов. См. также статьи: Культура и общество; Культура и социальность; Община; Племя. Народ. Нация; Этнос.
|
|
|
Соч.: Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1983; Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб., 1897; Морган Л.Г. Древ- нее общество. Л., 1934; Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898; Хайек Ф.А. фон. Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений. СПб., 1999.
1417 Спенсер Г. Социальный организм // Спенсер Г. Научные, политические и философские опыты. Т. I. СПб., 1866. С. 427. 1418 Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898. С. 284.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
Лит.: Гуревич А.Я. К дискуссии о докапиталистических формациях: формация и уклад // Вопросы философии. 1968. № 2; Семенов Ю.И. Происхождение брака и семьи. М., 1974; Семенов Ю.И. Философия истории. Общая теория, основные проблемы, идеи и кон- цепции от древности до наших дней. М., 2003. Ю.И. Семенов
`…2!%C%“%ц,%ге…еƒ
Антропосоциогенез — часть биологической и социальной эволюции, которая привела к появлению вида Homo sapiens, отделившегося от прочих гоминид и чело- векообразных обезьян; процесс историко-эволюционного формирования физиче- ского и социального типа человека, первоначального развития его трудовой деятель- ности и речи. Изучением А. занимается множество наук, в частности физическая и культурная антропология, палеоантропология, генетика, лингвистика и др.
Предыстория человека
Узловые моменты А. поддаются увязке в единую гипотетическую цепь событий, подчиняющихся определенным закономерностям, что стало возможно благодаря вы- дающимся открытиям в палеоантропологии последней четверти XX в. В биологическом отношении современный человек и его двуногие предки относятся к трибе гоминин семейства гоминид отряда приматов (к трибе панин этого семейства принадлежат обезьяны шимпанзе, а к трибе гориллин — гориллы)1419. В ледниковые эпохи холодного и сухого климата, когда растительной пищи было мало и ее приходилось собирать с обширных пространств, на земле господствовали высокоподвижные животные, на суше — четвероногие (звероподобные пресмыкаю- щиеся при пермокарбоновом оледенении 310–260 миллионов лет назад; динозавры зауроподы при юрском микрооледенении в пределах 201–144,2 миллиона лет назад; млекопитающие при кайнозойском похолодании и оледенении 65 миллионов лет назад). Напротив, в межледниковые эпизоды теплого и влажного климата, когда расти- тельная пища была обильной и ее не приходилось изыскивать на пространных тер- риториях, господство принадлежало энергетически экономным, малоподвижным животным, на суше — двуногим (текодонтам и динозаврам в послеледниковом триа- совом периоде 251–201 миллион лет назад; крупнейшим двуногим динозаврам в безледниковом меловом периоде 144,2–65 миллионов лет назад; при потеплении в среднем эоцене на Земле закономерно возникло двуногое, бегающее млекопитающее, эволюционное подобие, конвергент, двуногих динозавров, — Leptictidium nasutum 50–48 миллионов лет назад, а в конце раннесреднемиоценового потепления 24– 13 миллионов лет назад — двуногая обезьяна «перелоапитек каталонский» 13 мил- лионов лет назад в Испании). Похолодание среднего миоцена 13–10 миллионов лет назад толкнуло «перелоапитека» к миграции в Африку, где он положил начало гоми- нинам (отчего в Африке не удалось найти местных обезьяньих предков гоминин). Древнейшим прямоходящим гоминином можно считать Sahelanthropus tchaden- sis («сахельантропа чадского») из центральноафриканского государства Чад возрастом 7–6 миллионов лет1420, за которым в Восточной Африке последовали Orrorin tugen- ensis («первобытный человек тугенский») из Кении древностью в 6,2±0,19 — 5,625±0,5 миллиона лет1421, Australopithecus anamensis («австралопитек озерный») из Кении возрастом 4,17/4,12 — 3,89±0,02 миллиона лет1422 и Australopithecus afarensis
1419 См.: Groves C.P. A theory of human and primate evolution. Oxford, 1989. XII. С. 70. 1420 См.: Brunet M. et al. New material of the earliest hominid from the Upper Miocene of Chad // Nature. 2005. Vol. 434. № 7034. P. 752–755. 1421 См.: Senut B. et al. First hominid from the Miocene (Lukeino Formation, Kenya) // Comptes rendus de l’Académie des sciences. Série II. F. a. 2001. T. 332. № 2. P. 137–144. 1422 См.: Leakey M.G. et al. New four-million-year-old hominid species from Kanapoi and Allia Bay, Ke- nya // Nature. 1995. Vol. 376. № 6541. P. 565–571.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
(«австралопитек афарский») из Танзании и Эфиопии древностью 3,89±0,02 — ~ 3,0 миллиона лет1423. Последнего на исторической сцене потеснил Kenyanthropus platyops («кениантроп плосколицый»), наш вероятный прямой предок из Кении, отстоящий от современ- ности на ~ 3,5 — 3,2 миллиона лет1424. Его потомок Kenyanthropus rudolfensis («кени- антроп с озера Рудольфа», ex-Homo rudolfensis, т. е. бывший «человек с озера Рудоль- фа», древностью 2,43±0,02 — < 1,82±0,04, 1,6±0,05 миллиона лет, из Кении, Танзании, Эфиопии и Малави)1425 уже ~ 2,3 миллиона лет назад производил в Эфиопии каменные орудия археологической культуры типичного олдовая. Однако древнейшие из них датируются в Када Гона, Эфиопия, > 2,63±0,5, 2,58±0,23 миллиона лет назад1426, и их носитель пока не известен (им мог быть какой-то «кениантроп»). На нашем родословном древе «кениантропа» сменил высокорослый (до 2 м) Homo ergaster («человек-мастер», датирующийся в Африке 1,9/1,8 — 1,43±0,02/1,41±0,02 мил- лиона лет назад). От него палеоантропологическая эстафета перешла к гомининам среднего роста: Homo erectus («человеку прямоходящему») и Homo heidelbergensis («гейдельбергскому человеку», первые образцы которого отмечены в Танзании, Эрит- рее и Эфиопии ~ 1,0 миллиона лет назад). Последний (под именем Homo antecessor, «человека-предшественника») вторгся в Европу ~ 783 тысячи лет назад и оставил ~ 700 тысяч лет назад в немецком Мауэре свою классическую, «гейдельбергскую» челюсть, закончив жизненный путь в Европе в качестве так называемого прогрессив- ного неандертальца 126 тысяч лет назад. Именно от него 125 тысяч лет назад произошел массивный (акселерированный) классический Homo neanderthalensis («неандертальский человек»)1427, который по молекулярно-генетическим данным был чужд нашей филетической линии1428. Примерно около 300 тысяч лет назад «гейдельбергский человек» распространил- ся по Южной и Юго-Восточной Азии, где закончил свое существование в виде Homo soloensis («человека с реки Соло» на острове Ява в Индонезии, 53,3±4 — 27±2 тысячи лет назад) и даже в облике пигмея Homo floresiensis («человека с острова Флорес» в Индонезии, 74 +14/-12 — ~ 18 тысяч лет назад). В Южной Африке «гейдельбержец» прекратил свою историю 110 тысяч лет назад в обличье Homo rhodesiensis («родезий- ского человека» из Замбии). Развитию гоминин сопутствовала неотения, т. е. инфантилизация физического облика, — поэтому около 200±80 тысяч лет назад1429 (по другой оценке, учитывающей неотению, — 378,81 тысячи лет назад1430) «гейдельбержец» породил а Африке макси- мально неотеничного для своего времени гоминина Homo sapiens («человека разумно- го»), древнейший образец которого в ископаемом состоянии известен на реке Омо в южной Эфиопии, в формации Кибиш возрастом 195±5 тысяч лет назад. 115±15 — 92±5 тысяч лет назад сапиенс-протокроманьонец европеоидной расы уже населял пещеру Кафзех в Израиле, а испытав демографический подъем, вторгся в Европу, вооруженный верхнепалеолитической культурой ориньяк I (пещера Бачо Киро в Болгарии, 50 +9/–4 тысячи лет назад). Достигнув нынешней территории Франции
1423 См.: Johanson D.C., White T.D. A Systematic Assessment of Early African Hominids // Science. 1979. Vol. 203. № 4378. P. 321–330; Зубов А.А. Неандертальцы: что известно о них современной науке? // Этнографическое обозрение. 1999. № 3. С. 67–83. 1424 См.: Leakey M.G. et al. New hominin genus from eastern Africa shows diverse middle Pliocene lin- eages // Nature. 2001. Vol. 410. № 6827. P. 433–440. 1425 См.: Leakey R.E. Human Origins. N.Y., 1982. Р. 32–41. 1426 См.: Leroi-Gourhan A. Dictionnaire de la Pr histoire. Paris, 1988. X. Р. 463. 1427 См.: Зубов А.А. Новая интерпретация роли «Гейдельбергского человека» в эволюции рода Homo // Этнографическое обозрение. 2001. № 1. С. 91–111; Зубов А.А. Неандертальцы: что известно о них современной науке? // Этнографическое обозрение. 1999. № 3. С. 67–83. 1428 См.: Krings M. et al. Neandertal DNA Sequences and the Origin of Modern Humans // Cell. 1997. Vol. 90. № 1. P. 19–30. 1429 См.: Cann R.L. et al. Mitochondrial DNA and human evolution // Nature. 1987. Vol. 325. № 6099. P. 31–36. 1430 См.: Клягин Н.В. Современная научная картина мира. М., 2006.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
и заселив ее, человек современного типа испытал акселерацию и породил высоко- рослых кроманьонцев (1,85 м роста у мужчин) 27680±270 лет назад. Став двуногими под влиянием высокой биопродуктивности экосреды во время теплого климатического интервала, наши предки отреагировали на относительное изобилие пищи своего рода «мутацией прожорливости», выразившейся в том, что гоминины, в частности современные люди, начали потреблять в течение взрослой жизни в 3,8 раза больше пищевой энергии на единицу веса тела, нежели прочие выс- шие млекопитающие (что называется удельным метаболизмом, обменом веществ, или постоянной Рубнера1431). Для сохранения трофического (пищевого) равновесия с экосредой гоминины потребляли в каждый конкретный момент времени в среднем столько же пищи, что и равновеликие плацентарные млекопитающие. Поэтому по сравнению с последними наши предки стали жить примерно в 3,8 раза дольше, из-за чего их индивидуальное развитие (онтогенез) растянулось настолько, что у гоминин во взрослом состоянии продолжали сохраняться инфантильные (детские) и даже эмбриональные (зароды- шевые) особенности, что называется неотенией (от греческ. νεότης — «юность»)1432.
Биологические особенности предшественников человека
К числу эмбриональных особенностей взрослого человека относятся обезволо- шенность тела и округлая форма выпуклого свода черепа, в силу чего наш мозг велик, сопоставим с относительными размерами мозга эмбрионов млекопитающих, но за- метно превосходит мозг их взрослых особей. Это обстоятельство является биологи- ческим и не отражает интеллектуального прогресса гоминин, отчего мозг сапиенса, бурно развивавшегося в умственном отношении, не изменился ни на йоту. Медленно созревая, поколения наших предков сменялись ориентировочно в 3,8 раза медленнее, чем у равновеликих млекопитающих, вследствие чего скорость нашей эволюции замедлилась, так как ее темпы зависят от темпов смены поколений1433. Сравнивая наши эволюционные показатели с данными по другим млекопитающим и деля их пополам, мы должны умножать хронологические результаты молекулярно- генетических исследований на «неотенический коэффициент» 1,9, что приводит ла- бораторные результаты (которые всегда занижены примерно в 1,9 раза) в соответствие с палеоантропологическими реалиями. Так, молекулярно-генетические исследования1434 свидетельствуют, что наше рас- хождение с неандертальцами состоялось 620±70 тысяч лет назад, но это невозможно, поскольку предки неандертальцев, «гейдельбергские люди», в это время находились уже в Европе, в то время как предки сапиенсов (африканские «гейдельбержцы») пре- бывали все еще в Африке. «Неотенический коэффициент» преобразует дату нашего расхождения с неандертальцами в 1,17 миллиона лет назад, что отвечает палеоантро- пологической реальности. То же самое справедливо и для возраста гоминин как та- ковых (6,25±5,75 миллиона «молекулярно-генетических» лет против 11,84 миллиона «неотенических» лет, которые согласуются с возрастом в 11,94–9,82 миллиона лет назад для верхнего коренного зуба гоминида из формации Нгорора в Кении). Длительная индивидуальная жизнь гоминин привела к тому, что в их популяциях начали скапливаться представители разных поколений. Это обусловило поступатель- ный демографический рост наших предков, продолжающийся поныне. Борьба с ло- кальным перенаселением в удобных биотопах требовала от гоминин сокращение численности примерно в 3,8 раза, что было достигнуто нашими прямыми предками (вероятно, «кениантропом» 3,0–2,6 миллиона лет назад) путем перехода в эконишу
1431 См.: Rubner M. Die Beziehung zwischen Nahrungsaufwand und körperlichen Leistungen des Men- schen // Die Naturwissenschaften. 1927. Bd. 15. H. 9. S. 203–212. 1432 См.: Биология человека / Харрисон Дж. и др. М., 1979. С. 17–19. 1433 См.: Оно С. Генетические механизмы прогрессивной эволюции. М., 1973. С. 96–97. 1434 См.: Krings M. et al. Neandertal DNA Sequences and the Origin of Modern Humans // Cell. 1997. Vol. 90. № 1.
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
хищников, так как обычная биомасса последних в 5 раз уступает биомассе раститель- ноядных животных, какими гоминины являлись первоначально (хотя подобно род- ственным шимпанзе могли до 3 % рациона добывать групповой охотой, что облегчило их переход к хищничеству). Широко освещаемая в научно-популярных произведениях и СМИ некрофагиче- ская природа гоминин как падальщиков оспаривается в специальной литературе и сомнительна в связи с тем, что падальщиков в природе меньше, чем хищников, а по- тому проникновение в их эконишу связано с сильной конкуренцией, к чему хрупкие ранние гоминины едва ли были готовы. Ископаемые факты свидетельствуют об охот- ничьем образе жизни у наших предков, что в зачатке присуще шимпанзе и павиа- нам. Продолжающийся демографический рост побуждал гоминин-охотников (пред- положительно «кениапитеков») искать новые средства для ограничения своего раз- множения. За исчерпанностью биологических мер в ход должно было пойти нечто искусственное: в частности, коллективные орудия. Искусственные предметы, при- меняемые с пользой людьми и животными (как высшими, позвоночными, так и бес- позвоночными), делятся на средства производительного и непроизводительного по- требления, которые могут быть как индивидуальными, так и коллективными. Индивидуальные средства непроизводительного потребления (например, искус- ственные покровы тела вроде раковины у рака-отшельника или одежды у людей), коллективные средства непроизводительного потребления (например, искусственные общественные жилища вроде муравейников) и индивидуальные средства произво- дительного потребления (например, ловчие щупы для термитов или отборные камни для колки орехов у шимпанзе) достаточно широко представлены в животном мире. Средства коллективного производительного потребления (например, копья для загонной охоты или заводские конвейеры) известны только у людей. Причина дис- криминации коллективных орудий в среде животных заключена в том, что в момент зарождения коллективные орудия менее эффективны, нежели индивидуальные, по- скольку рассчитаны на усредненного, заведомо невыигрышного носителя. Поэтому естественный отбор их запрещает. Гоминины получили «лицензию» на них по той причине, что поначалу их коллективные орудия служили демографическим ограни- чителем.
Первые технологические революции и возникновение человеческой социальности
В человеческом обществе действует демографо-технологическая зависимость, согласно которой между численностью производственного коллектива и степенью сложности практикуемой им технологии существует общее количественное соот- ветствие. Подобная зависимость обусловлена тем, что как упрощение технологии при данном коллективе, так и увеличение коллектива при данной технологии одинаково снижают производительность труда и уровень жизни, что не поощряется естествен- ным отбором. Если подобно шимпанзе и павианам ранние гоминины умели коллективно от- пугивать опасных хищников камнями и палками, то применение аналогичной такти- ки для отгона взрослых копытных от телят (до которых охочи, например, шимпанзе) могло породить начала коллективных вооруженных охот у наших предков и вызвать к жизни первые средства коллективного производительного потребления. В отличие от прочих искусственных средств, коллективные орудия не зависят от поведения индивидуального носителя и одновременно рассчитаны на движение (на применение в работе). В результате они наделены способностью к самодвижению (саморазвитию). В эпохи демографических всплесков у наших предков возможности наличной технологии побуждали излишки населения к миграции, как случилось с ранним «человеком-мастером» около 1,9–1,8 миллиона лет назад, когда он испытал демогра-
p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
фический взрыв и исторически стремительно распространился из Восточной Афри- ки а Евразию: до Китая (Лонггупо, 1,942–1,785 миллиона лет назад) и Индонезии (Моджокерто на Яве, 1,81±0,04 миллиона лет назад). Затем перспективы миграции в благодатные регионы иссякли, плотность насе- ления «человека-мастера» в Восточной Африке возросла, и он совершил ашельскую технологическую революцию 1,6 миллиона лет назад, состоявшую в производстве наряду с односторонне обработанными орудиями олдовайского типа двусторонне выделанных орудий (бифасов), усложнивших технологический набор ашельцев. Бифасы не изобретались. Они получались еще у «кениапитеков с озера Рудольфа» как побочный продукт обтесывания нуклеуса (каменного ядрища, с которого снима- лись отщепы под различные орудия). Нуклеусы-протобифасы заботливо переносились «кениантропами» со стоянки на стоянку, но совершенно не распознавались как новый тип орудий и оставались «спящими открытиями». Когда численность наследников «кениантропа» — гоминин типа «человека- мастера» — выросла и стихийно возникла нужда в пополнении инвентаря, они стали выделывать бифасы по образцу протобифасов и, сами того не ведая, совершили вто- рую в истории человечества технологическую революцию (первой технологической революцией следует считать возникновение каменной индустрии олдовайского типа, дополнившей «естественные» орудия вроде камней и палок 2,6 миллиона лет назад; однако научных данных для суждения о ней пока недостаточно). Ашельская техноло- гическая революция имела большие культурные последствия. Обогащенный инвентарь орудий специализировался, становился более произво- дительным и высвобождал у наших предков от трудов толику активного времени (когда живое существо бодрствует). У павианов, бабуинов и шимпанзе (поведенчески близких нашим древнейшим предкам) практически все активное время тратится на сбор корма. У мезолитических охотников и собирателей, австралийских аборигенов и бушменов Южной Африки на добычу средств к существованию уходит в среднем один день из четырех. У неолитических примитивных земледельцев и скотоводов папуасов Новой Гвинеи в трудах проходит уже лишь один день из десяти1435. Можно предполагать, что после ашельской технологической революции свободное время появилось и у «человека-мастера». Демографо-технологическая зависимость, ограничивая численность популяций гоминин, связывала наших предков незримыми узами технологической природы. Тем самым было положено начало социальности наших предков, отличающей их от других коллективных животных. Структура сообществ последних подчиняется закону Дж. Крука и отвечает биопродуктивности экосреды. У обезьян в скудных, пустынных биотопах второстепенные самцы изгоняются как лишние рты, а лидеры автоматиче- ски становятся владыками гаремов. Устанавливается иерархическая патрилинейность. У людей в пустынных биотопах утверждается гаремный патриархат (например, у аборигенов Аравийской пустыни, арабов и древних евреев). Напротив, в богатом биотопе тропического леса обезьяны терпимы друг к другу, и доступ к самкам в принципе имеют все взрослые самцы. Поскольку статус особи при этом наследуется по материнской линии, устанавливается матрилинейная орга- низация сообщества. У людей богатые пищей биотопы породили явление, которое нам известно как пережитки матриархата. Позже они были изжиты иерархически- патриархальной цивилизацией, а уцелевшие первобытные народности оттеснены в бесплодные места, благоприятствующие патриархату. Шимпанзе в природе располагают примерно тридцатисложным набором звуков, жестов и поз для общения. В неволе они относительно легко усваивают язык жестов амслен. Мозг «кениантропа с озера Рудольфа» (знаменитого образца KNM-ER 1470) располагал развитыми зонами Брока и Вернике левого полушария, которые ведали у него языком жестов, выработанным гомининами этого вида, когда они обучали друг друга технологическим приемам.
