К. Дебюсси. Фортепианный прелюдии

24 прелюдии для фортепиано, созданные в 1910 – 1913 годах, во многом обобщают характерные черты импрессионистской образности и техники, сложившиеся в творчестве Дебюсси. Жанр, возрожденный Шопеном, у французского композитора получил иную трактовку: это не цикл, а, скорее, сборник фортепианных миниатюр, охватывающих очень широкий круг образов. Программа пьес преподнесена весьма необычно - композитор дает только намек на нее, способный вызвать ряд ассоциаций – в конце каждой прелюдии после многоточия помещено ее название (например, «…Ветер на равнине»).

Сборник открывается пьесой «Дельфийские танцовщицы» (пример 5), импульсом к созданию которой послужила античная скульптурная группа на барельефе древнегреческого храма, репродукцию которой композитор увидел в Лувре. Неторопливые, плавные движения жриц храма Аполлона переданы размеренной пластикой музыкальной темы, опирающейся на два элемента: первый, с пунктирным ритмом и яркой краской увеличенного трезвучия, и второй, представляющий собой параллельные диатонические трезвучия, столь любимые импрессионистами. Дальнейшее развитие музыкального материала представляет собой вариантное изложение этих фраз, где прежде всего важна игра красок, гармонического колорита – тема как бы получает «освещение» в разных ракурсах.

«Паруса» (пример 6) – одна из самых живописных прелюдий, перекликающаяся с аналогичными сюжетами полотен Клода Моне («Паруса», «Парусная лодка в Аржантее»), удивительно тонко передающая «нематериальность» импрессионистского письма.

Ощущение воздушного и водного пространства достигается необычным ладовым приемом: вся прелюдия звучит в увеличенном ладу, опирающемся на органный пункт си бемоль большой октавы, что придает ей статичный характер, как бы застывший в туманном мареве колорит. Контраст возникает тоже благодаря ладовым приемам: новая деталь звуковой картины, изображающая ветер, играющий парусами, подчеркнут появлением пентатоники.

Отголоски итальянских жанров – тарантеллы и неаполитанской песни – слышны в прелюдии «Холмы Анакапри» (пример 7), которые, не складываясь в законченный музыкальный образ, возникают как поэтический «мираж», как мимолетное воспоминание о прекрасной Италии, предстающей как символ радостной, напоенной светом и ликованием жизни.

Изысканная акварельная зарисовка – прелюдия «Девушка с волосами цвета льна» (пример 8) – удивительно тонко передает оттенки нежных светлых красок благодаря мягкой диатонике, колориту «бестритоновых» септаккордов (плавное мелодическое движение по звукам малого минорного септаккорда в начале темы), покачивающимся ритмическим фигурам. В процессе развития первоначальная тема, благодаря перегармонизации, предстает в новых колористических вариантах, – возникает прием многоаспектного показа темы, столь характерный для Дебюсси.

По поводу блестящей жанровой сценки, представленной в прелюдии «Прерванная серенада» (пример 9), сам композитор как-то заметил: «Бедный Дон Жуан! Всё-то его прерывают!». Прелюдия построена на остроумном приеме – многократно возникает сопровождение, имитирующее звучание гитары, на фоне которого никак не может зазвучать мелодия. Можно говорить только о теме на уровне мотивов, в которых слышны отголоски испанских народных жанров: импровизационной сегидильи и остро ритмизированной коплы, намек на которую представлен в аккомпанементе.

«Затонувший собор» (пример 10) – музыкальное впечатление от старинной бретонской легенды о городе Ис, поглощенном морской пучиной и порой напоминающем о себе звучанием колоколов, органа и хорового пения, доносящихся сквозь толщу воды из глубин океана.

В этой прелюдии ощутимо влияние Мусоргского, творчеством которого восхищался Дебюсси – в параллельных диатонических трезвучиях слышны отголоски темы прогулки из «Картинок с выставки» или хоровых эпизодов из его опер. Вместе с тем в прелюдии нашли отражение и средневековые западноевропейские органумы – параллельные последовательности пустых квинт, и суровые напевы григорианского хорала. Все это представлено сквозь призму импрессионистской техники – тонкие колористические находки с живописной достоверностью оживляют старинную легенду. В этом плане, например, весьма показательна литературная ремарка, открывающая прелюдию: восходящие пустые кварто-квинтовые созвучия снабжены пояснением – «тихо звучит в густом тумане».

Зарисовки жизни современного композитору города ярко представлены в прелюдии «Менестрели» (пример 11), основанной на синкопированном ритме модного в те годы танца «кэк-уок», в котором ярко проявились джазовые влияния. Название пьесы связано с негритянскими ансамблями, появившимися в Европе в конце XIX – начале ХХ веков и поразившими европейцев ярким, сочным колоритом афроамериканской культуры.

С образами Испании связана прелюдия «Ворота Альгамбры» (пример 12). Поводом к ее созданию послужила открытка с изображением ворот старинной мавританской крепости Альгамбра в Гранаде, полученная Дебюсси от испанского композитора Мануэля де Фальи. Пьеса выдержана в жанре хабанеры – на остинатном басу тонической квинты ре бемоль мажора, звучащем в характерном пунктирном ритме, разворачивается суровая горделивая тема, богатая мелизматикой и прихотливой ритмикой со сменой дуолей и триолей.