Рационализм Нового времени (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц)

 

Ренэ Декарт (1596-1650).

Лекции:

Закончил привилегированное учебное заведение. «Единственное, чего я хочу – забыть все то, чему меня учили». Уезжает из Франции в Голландию. Становится известным, несчастен из-за этого. Умер от воспаления легких.

Декарт – основатель рационалистической философии (его философия – философия рационализма). Придает значение не теории, а научному мышлению. Единственное, что нельзя подставить под сомнение – сам факт сомнения. «Я сомневаюсь или я мыслю, следовательно я существую.»

Мысль - логическое, рациональное. Математизация действительности. Рабство действительности по отношению к ее математизации. Декарт выдвигает правило метода, правило научного исследования:

1) Никогда не принимай за истинное ничего, что я не признал бы с очевидностью. Включать в суждения только то, что совершенно ясно и отчетливо.

2) Делить трудности на столько частей, сколько потребуется для их разрешения.

3) Располагать мысли в определенном порядке, от простого к сложному, допуская существование порядка даже среди тех вещей, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу.

4) Делать наиболее всеохватывающие перечни исследуемых предметов.

Учебник:

Метафизика Р. Декарта: субстанции и их атрибуты. Учение о врожденных идеях

Центральным понятием рационалистичес­кой метафизики является понятие субстан­ции, корни которого лежат в античной онто­логии.

Декарт определяет субстанцию как вещь (под «вещью» в этот период понимали не эм­пирически данный предмет, не физическую вещь, а всякое сущее вообще), которая не нуж­дается для своего существования ни в чем, кроме самой себя. Если строго исходить из этого определения, то субстанцией, по Декар­ту, является только Бог, а к сотворенному миру это понятие можно применить лишь услов­но, с целью отличись среди сотворенных ве­щей те, которые для своего существования нуждаются «лишь в обычном содействии Бога», от тех, которые для этого нуждаются в содействии других творений, а потому но­сят название качеств и атрибутов, а не субстанций.

Сотворенный мир Декарт делит на два рода субстанций — духовные и материальные. Главное определение духовной субстанции — ее неделимость, важнейший признак матери­альной — делимость до бесконечности. Здесь Декарт, как нетрудно увидеть, воспроизводит античное понимание духовного и материаль­ного начал, понимание, которое в основном унаследовало и средневековье. Таким обра­зом, основные атрибуты субстанций — это мышление и протяжение, остальные их атри­буты производны от этих первых: воображе­ние, чувство, желание — модусы мышления; фигура, положение, движение — модусы про­тяжения.

Нематериальная субстанция имеет в себе, согласно Декарту, идеи, которые присущи ей изначально, а не приобретены в опыте, а по­тому в XVII веке их называли врожденными. В учении о врожденных идеях по-новому было развито платоновское положение об ис­тинном знании как припоминании того, что запечатлелось в душе, когда она пребывала в мире идей. К врожденным Декарт относил идею Бога как существа всесовершенного, затем — идеи чисел и фигур, а также некото­рые общие понятия, как, например, извест­ную аксиому: «Если к равным величинам при­бавить равные, то получаемые при этом ито­ги будут равны между собой», или положе­ние «Из ничего ничего не происходит». Эти идеи и истины рассматриваются Декартом как воплощение естественного света разума.

С XVII века начинается длительная поле­мика вокруг вопроса о способе существова­ния, о характере и источниках врожденных идей. Врожденные идеи рассматривались ра­ционалистами в качестве условия возможно­сти всеобщего и необходимого знания, то есть науки и научной философии.

Что же касается материальной субстанции, главным атрибутом которой является протя­жение, то ее Декарт отождествляет с приро­дой, а потому с полным основанием заявляет, что все в природе подчиняется механическим законам, которые могут быть открыты с помощью математической науки - механики.

Дуализм субстанций позволяет, таким образом, Декарту создать материалистическую физику как учение о протяженной субстанции и идеалистическую психологию как учение о субстанции мыслящей. Связующим звеном между ними оказывается у Декарта Бог, который вносит в природу движение и обеспечивает постоянство всех ее законе.

 

Бенедикт Спиноза (1632-1677).

Лекции:

Трудность разрешения вопроса о взаимоотношении протяженной вещи и сознания. Декарт неправильно поставил этот вопрос. Выводит положение: Deus sive nuture (бог или природа).

Пантеизм – отождествление Бога и природы. Двойственность исчезает как проблема в единстве Бога и природы. Философия Спинозы – единство.

Атрибут – неотъемлимое качество или свойство субстанции (или Бога). Значит у Бога есть огромное количество атрибутов, т.е. свойств.

Спиноза приходит к такому пониманию: Бог и необходимость - одно и то же. ”Бог – только сообразно понятиям толпы и только вследствие дефекта в мышлении изображается как законодатель или властитель и называется справедливым, милосердным и прочее. Но в действительности, Бог действует и управляет всем только в следствие необходимости своей природы и своего совершенства, и его решения – есть вечные истины и всегда заключают в себе необходимость. ”

Спиноза имеет ввиду: Он против представления о Боге как о начальнике. У Бога не та свобода, что у человека. Бог всегда действует необходимо во благо, необходимо благого действия. Свобода и необходимость – тождественны.

Вывод Спинозы, итог его философии: «Вещь протяженная и вещь мыслящая составляют атрибуты Бога. Бог – един и в его природе вещей существует только одна субстанция, и эта субстанция бесконечна в своих атрибутах.»

Случайность – наложение двух или более необходимостей. Кто понял философию, тот должен не плакать, не смеяться, но понимать.

Учебник:

На учение Спинозы оказывает сильное влияние Декарт, но Спиноза не принимает понятие дуализма. В его учении речь идет о единой субстанции, которую он назвал Богом. Его учение – пример крайнего реализма, переходящего в пантеизм. Спиноза определяет субстанцию как причину самой себя, то есть как то, что существует через само себя и познается из са­мого себя. Именуя субстанцию Богом или природой, Спиноза тем самым подчеркива­ет, что это не Бог теистических религий, он не есть личность, наделенная сознанием, мо­гуществом и волей, не есть Творец природ­ных вещей. Бог Спинозы — бесконечная без­личная сущность, главным определением которой является существование, бытие в качестве начала и причины всего сущего. Представление о слиянии Бога и природы, которое лежит в основе учения Спинозы, на­зывается пантеизмом.

Мышление и протяжение, согласно Спи­нозе, суть атрибуты субстанции, а единичные вещи — как мыслящие существа, так и про­тяженные предметы — это модусы (видоиз­менения) субстанции. Уже у Декарта было развито учение о своего рода параллелизме материальной и духовной субстанций. Со­гласно Декарту, каждому состоянию и изме­нению в материальной субстанции (например, в человеческом теле) соответствует измене­ние в субстанции духовной (в человеческих чувствах, желаниях, мыслях). Сами субстан­ции, по Декарту, не могут непосредственно влиять друг на друга, но их действия строго скорректированы благодаря Богу, наподобие того, как два (или несколько) часовых меха­низма могут показывать одно и то же время, будучи заведены мастером, который синхро­низировал их часовые стрелки. Аналогичное рассуждение мы находим у Спинозы: все яв­ления в физическом мире, будучи модусами атрибута протяжения, развиваются в той же последовательности, как и все модусы в сфе­ре мышления. Поэтому порядок и связь идей, по словам Спинозы, соответствует порядку и связи вещей, причем и те и другие суть только следствия божественной сущности. Отсю­да вытекает спинозовское определение души как идеи человеческого тела.

Весь мировой процесс, таким образом, со­вершается в силу абсолютной необходимос­ти, и человеческая воля ничего не в состоя­нии здесь изменить. Спиноза вообще не при­знает такой способности, как воля: единич­ная человеческая душа не есть нечто самостоятельное, она не есть субстанция, дух человека — это не что иное, как модус мыш­ления, а потому, согласно Спинозе, «воля и разум — одно и то же». Человек может толь­ко постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь и свои жела­ния, полагает Спиноза. В этом сказалась из­вестная близость его миросозерцания учению стоиков. «Не смеяться, не плакать, не прокли­нать, а понимать» — вот максима спинозовской этики.

Г. Лейбниц: учение о множественности субстанций

Учению Спинозы о единой субстанции, модусами которой являются все единичные вещи и существа, немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646—1716) про­тивопоставил учение о множественности субстанций. Тем самым Лейбниц попытал­ся провести в рационалистической метафи­зике XVII века восходящее к Аристотелю но­миналистическое представление о реально­сти единичного.

Плюрализм субстанций Лейбниц созна­тельно противопоставил пантеистическому монизму Спинозы. Самостоятельно суще­ствующие субстанции получили у Лейбница название монад. (Напомним, что «монада» в переводе с греческого означает «единое», или «единица»). Мы уже знаем, что сущность (субстанция) еще начиная с античности мыс­лилась как нечто единое, неделимое. Соглас­но Лейбницу, монада проста, то есть не со­стоит из частей, а потому неделима. Но это значит, что монада не может быть чем-то ма­териально-вещественным, не может быть протяженным, ибо все материальное, будучи протяженным, делимо до бесконечности. Не протяжение, а деятельность составляет сущ­ность каждой монады. Но в чем же состоит эта деятельность? Как поясняет Лейбниц, она представляет собой именно то, что невозмож­но объяснить с помощью механических при­чин: во-первых, представление, или воспри­ятие, и, во-вторых, стремление. Представле­ние идеально, а потому его нельзя вывести ни из анализа протяжения, ни путем комби­нации физических атомов, ибо оно не есть продукт взаимодействия механических эле­ментов. Остается допустить его как исходную, первичную, простую реальность, как главное свойство простых субстанций.

Деятельность монад, по Лейбницу, вы­ражается в непрерывной смене внутренних состояний, которую мы можем наблюдать, созерцая жизнь собственной души. И в са­мом деле, наделяя монады влечением и восприятием, Лейбниц мыслит их по ана­логии с человеческой душой. Монады, го­ворит Лейбниц, называются душами, ког­да у них есть чувство, и духами, когда они обладают разумом. В неорганическом же мире они чаще именовались субстанциаль­ными формами — средневековый термин, в который Лейбниц вкладывает новое со­держание. Таким образом, все в мире ока­зывается живым и одушевленным, и там, где мы видим просто кусок вещества, в действительности существует целый мир живых существ — монад. Такое представление, кстати, сегодня вряд ли вызовет удивление, поскольку мы знаем, что в каж­дой капле воды и в самом небольшом клоч­ке почвы кишат невидимые нам мириады микроорганизмов. Нужно сказать, что мо­надология Лейбница своим возникновени­ем в немалой степени обязана именно от­крытию микроскопа.