Обратная отсылка и отсылка к законодательству третьего государства

Обратная отсылка - это ситуация, при которой отечественная коллизионная норма отсылает к иностранному праву, а оно отказывается от регулирования отношения и, в свою очередь, обратно возвращает разрешение проблемы (renvoi первой степени). Возникает замкнутый круг, когда правовые системы отказываются разрешать вопрос по существу, а только отсылают друг к другу (так называемый «международный пинг-понг»). Иностранная правовая система может отослать разрешение проблемы не обратно, а к праву третьего госу­дарства (renvoi второй степени).

Предположим, в Германии умер российский гражданин, оставивший после себя движимое имущество как в Германии, так и в России. Между наследниками в России возник спор по поводу наследства, который стал предметом рассмотрения российского суда. Прежде чем рассмотреть данное дело, судья должен определиться с применимым правом к насле­дованию, каковым в соответствии со ст. 1224 ГК РФ будет признано немецкое право в отношении движимого имущества (как право послед­него места жительства наследодателя). Однако в праве Германии имеется своя коллизионная норма, которая говорит о том, что к отношениям наследования движимого имущества применяется право гражданства наследодателя (ст. 25 Вводного закона 1896 г. к ГТУ), то есть российское право. Таким образом, российское право отсылает к немецкому, а немецкое - к российскому (обратная отсылка). Теоретически возможны три варианта решения этой проблемы:

1) российский суд не ссылается на немецкие коллизионные нормы и непосредственно применяет материальные нормы наследственного права Германии (т.е. не принимает обратную отсылку);

2) российский суд руководствуется не материальными нормами Гер­манского гражданского уложения (ГГУ) о наследовании, а следует указанию немецкой коллизионной нормы (ст. 25 Вводного закона к ГГУ), которая отсылает к российскому праву, и в итоге применяет российское право (иными словами, «принимает обратную отсылку»);

3) российский суд обращает внимание не только на коллизионную норму Германии, но также и на практику немецких судов относительно применения коллизионных норм и разрешения проблемы обратной отсылки. Если немецкий суд применяет только иностранные материальные нормы, но не коллизионные, то так же должен поступить и российский суд (в этом случае российский суд не примет обратную отсылку, а будет руководствоваться лишь немецким наследственным правом). Если же немецкий суд принимает обратную отсылку, то так же должен поступить и российский суд (т.е. в нашем случае - применить российское право).

Все три подхода имеют преимущества и недостатки.

Первый подход - прямое применение иностранного материального права (т.е. непринятие обратной отсылки) упрощает работу российскогосуда: он не обращается к немецким коллизионным нормам, а руковод­ствуется лишь указанием российской коллизионной нормы. Недостаток состоит в том, что игнорируется позиция самого иностранного права, к которому, собственно, и отсылает российская коллизионная норма. Иными словами, противники прямого применения иностранного матери­ального права могут сделать следующее замечание: игнорируя указание немецкой коллизионной нормы и применяя немецкое материальное право, российский суд «неправильно» применяет немецкое право.

Второй подход (принятие обратной отсылки) позволяет учитыватьпозицию немецкого права в полном объеме: если немецкое право само отказывается от разрешения проблемы, то суд должен принять это во внимание. Кроме того, в этом случае отсылка немецкого права к россий­скому может восприниматься как «подарок» иностранной правовой системы в том смысле, что российскому суду не нужно будет устанав­ливать содержание наследственного права Германии, а следует приме­нить свое наследственное право (безусловно, известное суду). Главный аргумент противников принятия обратной отсылки состоит в том, что российский суд, следуя указанию немецкой коллизионной нормы, игно­рирует положение российской коллизионной нормы. Российский зако­нодатель уже однажды решил, что наследование регулируется правом последнего местожительства наследодателя. Зачем же российскому суду выходить за пределы этого предписания и руководствоваться указаниями немецкой коллизионной нормы - нормы иностранной, отражающей позицию иностранного законодателя? Для российского суда обязательны российские коллизионные нормы, а не иностранные.

Наконец, третий подход, безусловно, наиболее сложный. Его сто­ронники могут заявить, что это, так сказать, «действительно правильное» применение немецкого права, когда во внимание принимается не только позиция немецкого законодателя, но также и практика немецких судов, и немецкая доктрина относительно правильного применения немецких коллизионных норм. Однако аргументы против этой концепции перевешивают все ее достоинства. Во-первых, российский суд вынужден не только выполнять нелегкую работу по установлению немецких коллизионных норм в области наследования, но также выяснить содержание немецких норм по поводу обратной отсылки. Во-вторых, как и во втором случае, в этой ситуации игнорируется содержание российской коллизионной нормы: получается, что суд придает большее значение иностранной коллизионной норме, чем своей.

Проблему обратной отсылки (как, впрочем, и многие другие пробле­мы коллизионного права) проще разрешить (или даже исключить) путем заключения между странами международного договора, в котором опре­делены единые коллизионные нормы. Между тем, Россия и Германия не заключили какого-либо международного соглашения, в котором были бы определены единые коллизионные нормы в области наследования (обычно в этих случаях заключается договор о правовой помощи). Поэтому в отсутствие соглашений по данным вопросам суды каждого государства решают проблему обратной отсылки самостоятельно, на ос­новании своего законодательства, судебной практики и доктрины.

Для того, чтобы разрешить проблему обратной отсылки, необхо­димо четко установить, куда отсылает коллизионная норма - к пра­вовой системе государства в целом, в том числе и к его коллизионным нормам, или только к материальному праву иностранного государ­ства. Если считать, что отечественная коллизионная норма отсылает в целом к праву иностранного государства, то обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства принципиально возможны. Если же коллизионная норма отсылает только к материальному праву, то ситуация обратной отсылки исключена.

Российское законодательство и доктрина

об обратной отсылке

В соответствии с отечественной доктриной и практикой между­народного частного права, а также принятым в последние годы за­конодательством отсылка к праву другого государства означает отсылку к его материально-правовым, но не к коллизионным нормам. Указанный подход закреплен в ст. 1190 ГК РФ. Обратная отсылка иностранного права может приниматься в случаях отсылки к россий­скому праву, определяющему правовое положение физического лица (ст. 1195-1200 ГК РФ). Таким образом, по абсолютному большин­ству вопросов исключается обратная отсылка и отсылка к законодательству третьего государства, В прежние времена данный принцип не имел законодательного закрепления, но он получил развитие в док­трине применительно к договорным обязательствам, и его всегда придерживалась в своей многолетней практике ВТАК (Внешнеторговая арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате СССР). Принцип применения к отношениям материального права закреплен также в п. 1 ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г., согласно которому «любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосред­ственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам».

Вместе с тем принятие обратной отсылки предусмотрено в Женевской конвенции, направленной на разрешение коллизий законов о переводных и простых векселях 1930 г. (Россия - участник). Конвенция подчиняет способность лица обязываться по векселю по его национальному закону, а если этот закон отсылает к закону другой страны - по закону этой другой страны.

Зарубежная доктрина и законодательство

об обратной отсылке

Проблема обратной отсылки неоднозначно решается законода­тельством, судебной практикой и доктриной различных государств. По отношению к renvoi (обратная отсылка) государства можно разделить на три группы:

1. Страны, которые принимают обратную отсылку в полном объеме (Австрия, Польша, Турция и др.). При этом в Австрии принимается также отсылка к законодательству третьего государства, но не далее (ст. 5 Закона о МЧП 1978 г.). Статья 2 Закона о МЧП и международном гражданском процессе Турции разрешает обратную отсылку, однако допускается не более одной обратной отсылки или отсылки к третьему закону.

2. Страны, которые принимают обратную отсылку в отношении некоторых вопросов (Венгрия, Германия, Португалия, Швейцария, Франция и др.).

Например, ст. 4 Указа о МЧП Венгрии как общее правило исключает обратную отсылку, хотя и допускает принятие отсылки к венгерскому праву. Швейцарский закон в ст. 14 разрешает принятие обратной отсылки к швейцарскому праву по вопросам личного статуса. Во Франции обратная отсылка принимается, особенно в вопросах наследования и разводов, исключая такие сферы, в которых действует принцип автономии воли, - контракты и режим собственности супругов, а также некоторые другие. Американский второй Reinstatement 1971 г. как общее правило отвергает обратную отсылку, однако допускает некоторые исключения, в частности когда коллизионные нормы страны суда нацелены на то, чтобы «достичь того же результата», какой был бы достигнут в суде другого штата (государства). Статья 105 ЕТК США допускает ограни­ченное принятие отсылки по определенным вопросам (права кредиторов в отношении проданных товаров, договоры аренды и др.). Канадские суды принимают отсылку по определенным вопросам, включая наследо­вание, брак. В Англии renvoi применялся в делах о действительности завещаний и наследовании, действительности браков и способности заключения браков, хотя, как отмечает Дж. Моррис, нет никаких осно­ваний для выведения «из нескольких английских дел о применении renvoi общего правила, что отсылка к «праву» всегда означает отсылку к кол­лизионным нормам иностранного права». В целом можно сказать, что доктрина renvoi «в некоторых случаях удобна и способствует правосудию, тогда как в других - неудобна и должна быть отвергнута». При этом в Англии выделяются две формы обратной отсылки: частичная (partial renvoi) и полная (total renvoi), из которой преимущественно и исходит английская доктрина. Иначе говоря, суд применяет материальное право того государства, которое применил бы суд соответствующего государства, к праву которого отослала английская коллизионная норма. Это озна­чает, что английский суд применяет не только иностранные коллизионные нормы, но также доктрину renvoi соответствующей страны. Так, в деле Re Ross [1930 ] Т. британская подданная, домицилированная в Италии, умерла, оставив движимое имущество в Англии и Италии. Она составила два завещания - одно в Англии, другое в Италии. Согласно своему ан­глийскому завещанию Т. завещала все свое имущество в Англии своей племяннице X. В своем итальянском завещании она завещала свое иму­щество в Италии своему внучатому племяннику Y. Поскольку Т. не оставила ничего своему сыну Z., он предъявил иск в английский суд на том основании, что согласно итальянскому праву он имеет право на половину собственности своей матери в качестве законного наследника. Согласно английским коллизионным нормам действительность завеща­ния Т. регулировалась правом Италии как правом ее домициля в отно­шении движимого имущества и правом Италии как lex situs в отношении недвижимого имущества. В английском суде было доказано, что если бы итальянский суд рассматривал данное дело, то он применил бы право Англии как право гражданства наследодателя (Т.) в отношении как дви­жимого, так и недвижимого имущества и что итальянский суд не принял бы обратную отсылку к итальянскому праву (то есть применил бы англий­ское материальное право). Точно так же и поступил английский суд - он применил внутреннее английское право, и требования истца Z. были отвергнуты.

3. Страны, которые считают, что их коллизионные нормы отсы­лают только к иностранному материальному праву и не делают из этого никаких исключений, то есть полностью отвергают принятие обратной отсылки (Австралия, Бразилия, Греция, Египет, Испания, Перу, Сирия и др.).

Отвергают принятие обратной отсылки Типовой закон ЮНСИТРАЛ (Комиссия ООН по праву международной торговли) «О международном коммерческом арбитраже» 1985 г., Римская конвенция 1980 г.

В целом, в настоящее время государства относятся к обратной отсылке достаточно сдержанно, а общая тенденция склоняется к отрица­нию этого института. Кроме того, как справедливо замечает В Тетли, «сегодня, когда применяется критерий «наиболее тесной связи», в г envoi уже более нет необходимости: коллизионные нормы государств, принявших такой критерий, ведут к одинаковому решению проблемы».