2017-11-01
207
В нынешней Восточной Европе есть только два исключения из общего унылого правила - бывшая ГДР и Беларусь. Только эти страны не изведали фронтальной деиндустриализации, и пошли в развитии оригинальным путем.
Белорусский феномен заслуживает более подробного рассмотрения, так как на сегодня Беларусь - это единственная страна региона, которая сохранила крупное производство. К тому же именно Беларусь менее всего изучена политологами.
В основе белорусского пути - специфичное советское наследие, доставшееся нашей стране в условиях устойчивого положения в дореформенный период. И главное - огромное для небольшой страны количество крупных промышленных предприятий.
Если бы Беларусь пошла по стандартному восточноевропейскому пути реформирования - результат был бы не таким, как у всех. Беларусь вряд ли пережила бы шоковую терапию. Ведь здесь была несопоставимо выше концентрация производства и доля крупной экспортной промышленности, чем у соседей. Перед распадом СССР из Беларуси вывозилось около 80% всей производившейся промышленной продукции. Такой доли экспортной промышленности не было ни в одной стране Восточной Европы, и только маленькая Армянская ССР могла сравниться с Беларусью по этому показателю среди бывших союзных республик СССР.
Более того, белорусская экспортная промышленность была высококонцентрированной. В основном промышленные гиганты расположены в восточной части Беларуси - в Минске, в областных центрах и некоторых крупных городах - Новополоцке, Полоцке, Мозыре, Жодино, Жлобине и некоторых других.
Если бы в Беларуси в течение года-двух остановились крупные заводы, как это произошло в Польше, Болгарии, странах Балтии, Украине - социально-политические последствия были бы совершенно иными. На улице оказалось бы практически все население крупных городов. Программы малой приватизации не смогли бы за короткое время адсорбировать столь громадные массы населения.
Для обеспечения социально-политической стабильности в таких условиях потребовалась бы грандиозная внешняя поддержка, сопоставимая по масштабам с поддержкой, оказанной со стороны западной Германии территориям бывшей ГДР.
Отсюда главное отличие экономической политикиБеларуси от соседей - здесь невозможны рыночные реформы стандартного образца. Реформирование Беларуси заключается в адаптации к условиям рынка крупных промышленных предприятий. Все экономические пространства вокруг Беларуси - рыночные. Белорусские заводы в основном работают вне Беларуси на внешних рынках. Значит, сохранение крупного промышленного производства и означает проведение рыночных реформ.
В Беларуси оказались невозможны любые попытки смены политической элиты путем "декоммунизации", "национального возрождения" и т.п., как у соседей, так как здесь не происходила скрытая социальная революция в ходе деиндустриализации. В Беларуси был и есть экономический кризис, но этот кризис не влечет за собою потери целых отраслей производства и изменения структуры экономики. А, значит, здесь нет и предпосылок для смены правящей элиты. Потому, кстати, те ценности, которые консолидируют белорусское общество - к примеру, ностальгия по СССР - не могут быть близки соседним народам. Ведь у соседей культивируется иное.
Идеология, которая направлена против собственного крупного производства, будет конфликтовать с белорусскими реалиями и общественными настроениями. В какой бы форме антииндустриальная идеология ни выступала.
Поэтому изначально этот конфликт выражался в неприятии белорусским обществом идеи шоковой терапии и национально замкнутой экономики. Сейчас все более остро встает проблема контроля над национальной экономикой в условиях усиления позиций в регионе европейского и американского капитала, корпораций, технологий.
Крупное индустриальное производство конвейерного типа не позволяет развиваться в Беларуси массовым либеральным политическим течениям, ибо сужает сферу распространения среднего класса. Белорусское общество - это в основе своей общество рабочих, ИТР, управленцев, а не инженеров, ученых, студентов, преподавателей, как в современных постиндустриальных странах Запада. Конвейерное производство на политическом уровне влечет за собою очень высокую степень концентрации власти в руках руководителя государства. По сути, глава государства должен быть самым главным "директором завода" под названием Республика Беларусь. А директору на предприятии позволено очень многое, иначе предприятие эффективно работать не будет.
Белорусское общество еще долгое время будет спокойно и естественно воспринимать авторитарную форму политической организации. При этом сопротивление авторитаризму как таковому в Беларуси не может быть значительным. Вопрос о политических переменах в Республике Беларусь при сохранении нынешней социально-экономической структуры - это всего лишь вопрос о векторе внешнеполитической ориентации страны и особенности государственной идеологии. Лишь после перехода со временем Беларуси в постиндустриальную стадию развития появится возможность к широкой демократизации страны.
Причины устойчивости режима и всей белорусской политической системы просты, хотя и оригинальны: помимо инерции советских времен в культурных стереотипах населения и элиты, остается значительное для малой страны экономическое наследство. Это наследство какое-то время еще может потребляться без угроз национальной экономике.
С другой стороны, разрушение промышленности в России и других странах бывшего СССР оказалось столь быстрым, что белорусские производители получили возможность захватить значительные сегменты российского экономического пространства. Если посмотреть на российскую политику Беларуси с точки зрения интересов наших крупных промышленных предприятий, то многое становится понятым в этих странных попытках Минска сблизиться с Москвою. За годы развития интеграционных отношений в России практически не осталось большинства конкурентных белорусам промышленных предприятий и даже отраслей (на российском рынке (и в целом на рынках стран СНГ) белорусские производители ведут в своих технологических нишах конкуренцию не с российскими предприятиями, а с западными корпорациями). То есть за счет России еще какое-то время белорусские заводы смогут работать и вести свое технологическое обновление.
В пользу Беларуси работает общая закономерность развития городов, в частности мегаполисов. Беларусь находится в непосредственной близости от Москвы, где концентрируются финансовые ресурсы практически всей России. Транспортное сообщение Беларуси и Москвы все более совершенствуется. То есть реальное включение Беларуси в сферу обеспечения московской (в меньшей степени - петербургской) агломерации будет нарастать по мере создания все новых трансъевропейских коридоров и упадка российских регионов. А, значит, значительный сегмент московского рынка будет по-прежнему занят белорусскими производителями.
Разные страны региона после распада СССР пошли разным путем. Итоги развития Беларуси, Украины, стран Балтии говорят за себя. Страны Балтии сегодня практически не имеют крупного промышленного производства. Сохранились единичные крупные промышленные объекты. Более всего сохранилось крупное производство в Литве, где рыночные реформы были наименее радикальными: Мажейкяйский НПЗ и Игналинская АЭС (в мае 1999 года остановлена на профилактический ремонт, Европейский Союз резко настаивает на ее полном закрытии), химические предприятия в Алитусе. Промышленные гиганты Рижский Автомобильный Завод (РАФ), ВЭФ, заводы в Риге и Елгаве, Таллинне - больше не существуют. Уничтожена обслуживавшая промышленность система образования и фундаментальных научных исследований. Средняя школа претерпела глубокую реформу, которая отдалила среднюю школу от потребностей наукоемкого производства. В Беларуси и на Украине перестройка системы образования была гораздо менее глубокой. Школа в славянских государствах пока еще остается в целом политехнической.
Во всех трех странах Балтии проведен фронтальный перевод образования на местные малораспространенные языки, всюду под воздействием экономических факторов упал уровень преподавания распространенных языков, одновременно резко сократилось распространение русского языка и знание русского языка молодежью. Средняя школа всюду превращена в гуманитарную по характеру программ обучения. Резко сокращен объем преподавания точных и естественных дисциплин. Вырос объем и качество преподавания гуманитарных предметов. Переход на 12-летний период обучения привел к заметному падению количества молодежи, которая продолжает обучение в последних 4 классах средней школы. То есть падает уровень образования молодежи и качество образования. Прибалтику покинула часть русскоязычного населения, прежде всего те, кто был занят в наукоемком производстве или соответствующей системе образования и научных исследований.
Шоковая терапия, прямая и косвенная поддержка Западом стран Балтии позволила этим государствам перейти от крупного производства к мелко и среднетоварному производству. Ныне в странах Балтии происходит постепенный новый рост крупного производства, но в первую очередь на базе западных капиталов и технологий и в расчете на рынок Европейского Союза. Доля стран СНГ во внешней торговле стран Балтии упала до 20-30% товарооборота. Для ЕС страны Балтии - малоинтересная периферия, потому особо заметного прилива капиталов в перерабатывающую наукоемкую промышленность региона с Запада не отмечено. Относительно быстро развиваются трансъевропейские коммуникации и, прежде всего связанные с транзитом нефти. Как уже упоминалось, расширены порты Вентспилса, Таллинна, Клайпеды, строится морской терминал в Бутинге (Литва). Финансовые системы стран Балтии неустойчивы и регулярно подвергаются кризисам. Однако кризисы в странах Балтии, как правило, быстро гасятся за счет поддержки со стороны международных финансовых организаций.
Особое значение для устойчивости стран Балтии имеет транзит сырья из России на Запад и западных товаров - в страны СНГ. В начале 90-х годов именно за счет сырьевого транзита экономику стран региона удалось удержать от полного коллапса. Ныне принципиально важное значение для региона имеет строительство тех или иных трансъевропейских коммуникаций. Именно коммуникационные проекты являются приоритетными инвестиционными проектами в трех прибалтийских государствах. Однако экономический рост обеспечивается в регионе ныне, прежде всего за счет роста производства на предприятиях, ориентированных на внутренний рынок этих стран. По сути, происходит медленное восстановление народного хозяйства из разрухи, в которой оказалась экономика в первой половине 90-х годов. Экспортное производство пока играет вспомогательное значение.
На Украине в отличие от стран Балтии продолжается экономический спад. Ни в одном регионе этой страны не наблюдается экономического подъема. Украина находится в продовольственной зависимости от Запада. До половины потребляемых жителями крупных городов продуктов завозится в страну извне (как и в России). До недавнего времени в такой же ситуации находились и страны Балтии. Лишь в последние 2-4 года ситуация в Балтии изменилась в лучшую сторону. Следует отметить, что финансовая система Украины значительно потерпела от удара кризиса 17 августа 1998 года в России. Однако благодаря кредитам МВФ выдержала этот удар.
Сквозь белорусскую призму развитие восточноевропейских государств выглядит вовсе не успешным процессом национального возрождения или либеральных реформ, а временем упадка восточноевропейских наций и краха самой модели развития наций в рамках национального государства в постиндустриальную эру. То, что было хорошо в 19-м веке, оказалось явно непригодным в конце 20-го столетия.
Быть может, белорусская исключительность - это и есть нормальность в эпоху, когда соседние народы пытались построить жизнь на неких иллюзорных идеологических основах, а в результате потеряли способность управлять собою и национальную перспективу. Ведь вся Восточная Европа войдет так или иначе в ближайшие 10-15 лет в орбиту ЕС, однако, у каждого в объединенной Европе будет свое место. Одни будут производить новые технологии, другие - обслуживать отдыхающих на своих пляжах и развлекать туристов в своих "кабаках", третьи - поставлять на Запад нефть, газ и металлы.
Не исключено, что лишь Беларусь сумеет сохраниться в качестве производителя технологий и в объединенной Европе. Ибо в ходе европейской интеграции возникли дополнительные макроэкономические факторы, которые стимулируют промышленный очаг в Беларуси и ослабляют индустриальные потенции стран Балтии и Украины.
Однако платой Беларуси за сохранение реальной независимости и, особенно, платой за сохранение реального доступа к высоким технологиям, необходимым в крупном промышленном производстве, является политическая линия, раздражающая Запад. Эффективное отсутствие рыночных реформ, курс на сближение с Россией, опора в России на патриотическую антизападную оппозицию, которая во имя идеологических целей готова лоббировать интересы белорусской промышленности в России за счет собственного русского производителя - это не может не вызывать постоянной напряженности в отношениях Беларуси и Запада.
Сохранение крупной советской промышленности влечет за собою сохранение всего комплекса доставшихся от Советского Союза социально-экономических отношений внутри Беларуси, культурных советских стереотипов у массы населения, сохранение у власти сформировавшейся в советские времена правящей элиты (естественно, при омоложении правящего слоя и ротации различных группировок внутри него). Высокая степень концентрации промышленного производства создает базу для неопределенно долгого сохранения в Беларуси политической системы, которая при любой внешней своей мимикрии будет на деле иметь авторитарный характер и при этом пользоваться массовой поддержкой народа. Индустриальный характер Беларуси при сохранении доставшейся от СССР структуры промышленности программирует сложные отношения с Западом надолго.
Беларусь подготовлена к любому повороту событий в России. Ключевое положение страны на главных для России транспортных артериях, связывающих ее с Европой создает устойчивую позицию Минска относительно Москвы при любом реальном раскладе политических сил на Востоке. С другой стороны, внутренняя белорусская социально-экономическая монолитность делает малоэффективными любые попытки каких бы то ни было группировок в России влиять на Беларусь. Наоборот Беларусь нуждается в постоянном выдвижении инициатив, направленных на обеспечение собственных экономических интересов на востоке и обладает всем необходимым спектром возможностей остаться импульсатором идеологических инициатив и далее.
Маловероятны любые угрозы со стороны Запада как-то заблокировать Беларусь или даже совершить акт агрессии. Геополитическое положение Беларуси уникально. Обойти Беларусь перенаправить транспортные потоки между Западом и Россией за несколько лет невозможно. А реально невозможно и за 10-15 лет даже если бы сегодня существовали стратегические планы подобных громадных строительных работ. Наиболее опасные для интересов Беларуси проекты Газпрома и иных структур в районе Петербурга даже в случае их реализации не способны превратиться в реальную альтернативу транспортным артериям, идущим через РБ. Стоимость возможного в случае конфликта разрушения белорусских магистралей многократно превысит полученные Западом в результате выгоды. Главное же - конфликт с Беларусью не может быть локализован. Беларусь - не Сербия и окружена не чуждыми ей народами. В случае конфликта Минск уже на начальных стадиях будет резко наращивать усилия по вовлечению России, Украины ряда иных стран в конфликт и какой-то успех на этом направлении будет достигнут. Собственно, уже некоторая напряженность в отношениях Беларуси с Западом в начале 1999 года вызвала быстрые действия Беларуси по расширению военно-политического сотрудничества с Россией и, особенно с теми кругами в РФ, которые могут оказать реальную помощь РБ против НАТО.
Есть и еще один немаловажный аспект идеологической напряженности в отношениях Беларуси с Западом. Запад пока не готов оказать прозападным силам в Беларуси помощь в том объеме, в котором она необходима, в случае прихода прозападных сил к власти. Беларуси необходимы были бы широкомасштабные инвестиции в крупную промышленность и иные формы стимулирования крупного производства или адекватные по размерам суммы на реструктуризацию экономики. Причем траты должны были бы быть сопоставимы с тратами, которые Западная Германия понесла при интеграции бывшей ГДР в свой состав. Беларусь невозможно интегрировать в состав Запада без интеграции всего поля влияния Беларуси на Востоке и без очень быстрой интеграции в ЕС стран Балтии, а главное - Украины, что резко наращивает объем необходимой западной помощи потенциальному прозападному режиму. Наконец, элементарное распространение на Беларусь стандартов здравоохранения, приятных а Западе потребует от Запада же огромных трат на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС. Совокупные суммы, которые Западу пришлось бы потратить на интеграцию Беларуси и помощь некоему прозападному режиму таковы, что можно с уверенностью исключить подобную перспективу. Беларусь еще долгое время будет реально независимой и выпутываться из всего комплекса проблем самостоятельно, используя прежде внутренний потенциал своего общества, социально-экономической системы и геополитическое положение.
Поскольку маловероятен действительный конфликт Минска с Западом, значит, и Беларуси и, особенно, Западу надо привыкать к мысли о необходимости долго "сосуществовать" друг с другом, оставаясь непохожими друг на друга и часто раздражая друг друга собственной непохожестью. Сближение Беларуси и Запада, прежде всего в лице Европейского Союза может быть только постепенным и выборочным. Неким миниатюрным аналогом таких отношений могут служить отношения Беларуси и Литвы. На первом месте в отношениях двух стран стоят экономические отношения, идеология и культура оставлены до лучших времен. И в результате ни о какой реальной напряженности в белорусско-литовских отношениях ныне нет и речи, хотя в свое время складывались предпосылки даже для крупного конфликта.
Если оставить в стороне идеологические и культурные нестыковки, то у Беларуси и Запада есть ряд сближающих эти совершенно разные организмы моментов. Главный - Беларусь и Запад имеют аналогичные по своей структуре экономические отношения с Россией. Это отношения неэквивалентного обмена. И Беларусь и Запад - каждая единица своими методами - навязывают России продукцию своей перерабатывающей промышленности, получая взамен необходимое промышленное сырье. Примерно такую же структуру товарообменов Запад имеет со странами Третьего мира.
То есть с одной стороны, РБ и весь огромный Запад являются конкурентами на территории России, с другой - и Беларусь и Запад заинтересованы в наращивании вывоза из России промышленного сырья. Причем Беларусь пожинает свои плоды от сырьевой трансформации России еще и в силу того, что именно через Беларусь пролегают основные транспортные артерии, по которым осуществляется вывоз сырья в Европу. Так, Беларусь кровно заинтересована в окончании строительства тех же Ямальских газопроводов, из России в Германию.
Борьба за реализацию сырьевых проектов в России, которые бы были ориентированы на территорию Беларуси могла бы стать одной из важнейших составляющих для сближения Минска и Европейского Союза. особенно после расширения ЕС на Восток. Белорусские возможности лоббировать свои интересы силами русской оппозиции и западные возможности обеспечивать свои интересы в России силами противников русских патриотов в некоторых случаях могли бы дополнять друг друга.
Беларусь в целом крайне зависит от отношений нормальных отношений РФ и Запада. В случае обострения отношений России с Западом, Беларусь может оказаться прифронтовым государством, а главное - если прекратится русский сырьевой экспорт в Европу - это погубит белорусскую промышленность и все ее экономическое чудо. Антизападная направленность внешней политики Беларуси имеет свои границы. И эти границы - границы когда конкуренция за присутствие на некоем экономическом пространстве переходит в войну, разрушающую это пространство.
Более того Беларусь заинтересована в сохранении политической стабильности на территории РФ, в предотвращении там гражданской войны или иных разрушительных катаклизмов. Крах России, раскол России на множество "уделов" "выгоден" Беларуси лишь до некоего предела. Ибо разрушенная Россия - это обескровленный рынок Москвы, на который приходится около половины всей торговли Беларуси с Россией. Но главное - крах России может привести к разрушению всей системы трансъевропейских коммуникаций, на использовании которых держится социально-экономическая структура Беларуси. При всей противоречивости белорусского присутствия на Востоке Беларусь уже является одной из наиболее важных опор стабильности России. Это также не может не отвечать интересам Европейского Союза. Теоретически можно говорить о предпосылках к формированию взаимоувязанной политической линии ЕС и Беларуси в России. Можно говорить даже о предпосылках к формированию отношений стратегического партнерства Беларуси и ЕС по типу тех, которые существуют у объединенной Европы с Турцией. Беларусь в политическом и социо-культурном плане - все таки не центр Европы, а окраина. Центр объединенной Европы расположен, как известно на оси Германия-Франция. Но Беларусь является тем элементом европейского "предполья", который может либо серьезно осложнить, либо серьезно облегчить реализацию политики ЕС на очень важном для Союза российском направлении. Надо только объединенной Европе объективно оценивать положение, не обманываясь скромными размерами нашей страны.
У Беларуси имеется также одна существенная точка соприкосновения с Западом и особенно с Европой - Чернобыль. Последствия аварии на ЧАЭС и особенно состояние поврежденного реактора ныне, состояние экологически опасных объектов на территории бывшего СССР - вопрос не региональных интересов. Авария даже на чернобыльском Саркофаге в состоянии создать неимоверные проблемы всей Европе. И естественно, Беларуси. Потому если бы Беларусь взяла на себя основную тяжесть экологической политики на пространстве бывшего СССР, использовала в интересах охраны окружающей среды все политические ресурсы, которыми РБ обладает на Востоке, то, логично ожидать, в Европе могли бы найтись силы, способные внимательнее отнестись и к интересам Беларуси и на Западе. Тем более, что по мере развития новых технологий экологическая политика становится все более важной составляющей в политике наиболее развитых стран мира. Новые технологии помимо плюсов несут в себе и огромный разрушительный потенциал, наиболее угрожающий, как мы видим на примере Чернобыля, как раз странам-обладательницам этих технологий.
Экологическая постчернобыльская составляющая Беларуси не может не нарастать. Свободная пресса, оппозиционные партии, НГО, которые никуда на самом деле не исчезают в рамках белорусской политической системы - так или иначе в новой форме будируют эти проблемы. Приближение Европейского Союза к нашим границам - также будет способствовать особому вниманию европейских СМИ и разного рода общественных структур к последствия аварии. Быть может, акцентация чернобыльского компонента в белорусской культуре и идеологии могло бы стать одной из точек соприкосновения белорусского общества и Запада. В конце концов экологическое мышление родственно социал-демократическому и коммунистическому, наследниками которого являются в массе своей белорусы. Экологическая политика требует высокой степени консолидации политической власти в стране, которая у нас имеется и без того.
Одна из главных проблем Беларуси - это модернизация промышленного комплекса, выход на новый уровень научно-технического прогресса. Ныне Беларусь всего лишь более менее поддерживает устойчивость доставшейся от советских времен экономической системы, сохраняя тем самым элементарную политическую устойчивость. Однако бесконечно проедать созданное в прошлом наследие невозможно. Беларусь обладает специфичным промышленным комплексом. По меньшей мере белорусская радиоэлектронная и биологическая промышленность (особенно в свете необходимости преодоления последствий аварии на ЧАЭС) не могут существовать без выхода на уровень глобальных технологий. То есть без быстрого технологического рывка. В этом смысле белорусские позиции в России, усиливающееся присутствие в странах третьего мира - это не более, чем сбор ресурсов за счет неэквивалентного обмена для технологического рывка. Но Беларусь слишком малая страна, чтобы совершить этот рывок самостоятельно. Россия - слишком глубоко деградировала, чтобы всерьез опираться на российские технологии для обеспечения собственного роста. Какие-то технологии типа производства военных самолетов из РФ еще можно "эвакуировать", но стратегически Беларусь нуждается в технологической интеграции на Западе.
Именно в этом моменте - главная проблема внешней политики на ее нынешнем этапе. Не будет технологического прорыва - никакие геополитические плюсы не смогут помочь белорусским производителям выиграть конкуренцию с западными высокотехнологичными производителями. А если рухнут наши крупные заводы под напором западной конкуренции - то рухнет в тяжелый кризис и вся политическая система и все общество. "Вчера" стояла задача просто сохранить производство. Сегодня эта задача решена и встала главная проблема - модернизировать производственные технологии.
Новые технологии возникают только там, где концентрируются огромные средства. Огромные средства приходят в огромные проекты. Эпоха глобальных технологий требует глобальных проектов. Последние требуют глобальных идей и инициатив. Мы видели как в последние 5 лет интеграционные инициативы Беларуси на Востоке обеспечивали нашей стране приток скрытых инвестиций и возможностей для сохранения собственного промышленного производства и его некоторого технологического обновления. Однако выход на уровень глобальных технологий требует от Беларуси выдвижения инициатив глобального, а не только "русского" уровней. Каковы могут быть эти инициативы? Чем может быть интересна Беларусь миру? Как вызвать доверие к белорусским инициативам такого порядка? В этом главная проблема внешней политики РБ сегодня. Однако ответить за наших государственных деятелей на эти вопросы мы не можем. Мы можем только обозначить проблему.
Первичная стабилизация Беларуси прошла более менее успешно. За счет использования остатков советского наследия и оптимальной восточной политики, а главным образом - за счет того, что Беларусь оказалась в тени интересов Запада на Востоке. Однако прежние ресурсы стабилизации заканчиваются. Беларусь медленно приближается к новому кризисному порогу, когда можно или рвануть вверх далее за счет некоторого изменения своих идеологических установок или вновь упасть вниз, не приведя свою идеологию в адекватное новым реалиям состояние. В конечном счете, именно от идеологического, культурного выбора белорусского общества зависит в ближайшие годы прогресс Беларуси как нации и как целостного организма. Чем-то ситуация начинает напоминать 1993 или 1994 годы.
Преодоление последствий дезинтеграции на постсоветском пространстве и меры по стабилизации и обеспечению устойчивого экономического роста на основе укрепления региональных экономических связей
Беларусь - единственное европейское постсоветское государство, которое отказалось от шоковой терапии, свернуло программы приватизации, практически не сотрудничает с международными финансовыми организациями, стремится сохранить прочные позиции на российском рынке. Беларусь - единственное постсоветское государство, которое сохранило обширную систему социальной поддержки граждан и крупное промышленное производство в качестве основы национальной экономики. В Беларуси было приостановлено в сжатые сроки падение промышленного производства но и республика сумела достичь в 1997-1998 г.г. самых высоких в Европе темпов промышленного роста. Наконец, Беларусь сохранила промышленное производство на уровне примерно 80% от соответствующего показателя 1990 года, что является наилучшим показателем для европейских постсоветских государств и качественно отличает ее от бывших республик СССР.
Беларусь избрала свой путь экономического реформирования, который однако имеет ряд негативных сторон.
Важнейшая тенденция развития социально-экономических структур стран Восточной Европы с конца 80-х годов проявлялась в деиндустриализации. Остальные экономические процессы - приватизация, перестройка национальных финансовых систем, изменение внешнеэкономической ориентации стран региона вытекали именно из процесса деиндустриализации. Страны-члены СЭВ за исключением ГДР не смогли плавно адаптировать свои экономики к устойчивому экономическому пространству Европейского Союза. Тем более, что процесс европейской интеграции после Маастрихта растянулся на многие годы. В результате в течение 90-х годов почти все страны системы социалистической ориентации потеряли крупную промышленность. Экономическая политика в восточноевропейских государствах с конца 80-х годов заключалась в основном в импульсивных попытках выжить за счет использования ресурсов национального рыночного пространства и западной финансовой поддержки. Почти все страны региона стремились переориентироваться на экономическое пространство Европейского Союза и в идеале - стать членами ЕС.
Период между "бархатными революциями" конца 80-х годов и пока еще несостоявшееся присоединение бывших социалистических стран к ЕС - это период переходный. Для экономических систем в переходные периоды характерно простое более менее удачное проедание тех ресурсов, которые были накоплены в периоды устойчивого роста. Поэтому для характеристики переходных обществ не всегда правомерно применение тех критериев, по которым оцениваются стабильные общества. Те же финансовые индикаторы, столь важные для понимания ситуации в развитых странах ЕС или Северной Америки, на пространстве Восточной Европы имеют вспомогательное значение. В то время как сохранение даже убыточного с формальной точки зрения крупного промышленного производства может быть основным фактором сохранения жизнеспособности всей экономической системы той или иной страны. Более того, в переходные периоды значение финансовых факторов для экономической системы страны всегда падает по сравнению с элементами прямого директивного вмешательства государства или иной политической силы в экономику.
Обычно такой внешней силой, которая эффективно вмешивалась в экономику стран региона, выступал и выступает Запад. Кредитование экономики стран Восточной Европы осуществлялось и осуществляется в значительной степени исходя из политической мотивации развитых государств. Наиболее яркий пример тому - программы интеграции ГДР в состав единой Германии за счет Западной Германии, при активном участии других стран-членов ЕС, отсутствие экономической поддержки Беларуси и экономическая блокада Югославии, вмешательство во внешнеполитические дела других государств с неугодными Западу регионами, проводящими независимый курс своего развития. Западный фактор стал одним из ключевых параметров ситуации в регионе. Проявление этого фактора в глубине своей детерминировано долговременными геополитическими интересами Запада в тех или иных странах. Важно подчеркнуть, что проблема вычленения долговременных западных интересов в регионе, моделирование и прогнозирование политики Запада поддается решению.
Непосредственные причины региональной деиндустриализации широко известны. В конце 80-х годов уменьшились поставки дешевого сырья из России, перестали поступать ранее широкомасштабные кредиты из стран региона с Запада и с Востока. Еще в 70-е годы западные государства предоставили европейским странам-членам СЭВ и Югославии кредитов из расчета примерно по одному миллиарду долларов на один миллион населения.
В конце 80-х годов начал действовать с огромной мощью еще один фактор деиндустриализации. Отставание в темпах научно-технического прогресса. Пока те же страны Балтии, Украина, Беларусь борются со своими внутренними трудностями, развитые страны выходят на новый виток НТР, связанный с широким развитием информационных и биотехнологий. Более того, хлынувшие на Восток конкуренты восточноевропейских производителей, создали большие проблемы местной промышленности даже на рынках самой Восточной Европы.
Деиндустриализация Восточной Европы проходила в целом однотипно во всех странах, кроме ГДР и Беларуси. Сначала рухнул ВПК, затем - система фундаментальных научных исследований и крупные предприятия гражданского и двойного назначения, оставшиеся без государственных заказов. Следом - система среднего и высшего образования, ориентированная на обслуживание крупного промышленного комплекса была реформирована в сторону гуманитаризации и реального уменьшения объема знаний, которые предоставляются учащимся. Наконец, с помощью программ малой и средней приватизации, а также западных вливаний в финансовые системы стран региона, поддержавших финансовые системы в зависимом, но стабильном состоянии, миллионы промышленных рабочих, ученых, преподавателей были направлены в сферу обслуживания, в мелкий и средний бизнес, несвязанный с высокими технологиями.
Исходя из общего процесса деиндустриализации произошла трансформация всей социальной и политической системы стран региона. На передний план вышли социальные слои, политические группы и ценности, несвязанные с крупным промышленным производством.
Прекращение индустриального роста и деиндустриализация во всех странах вывели на поверхность целый комплекс дезинтеграционных социально-политических и даже культурных процессов. В конце 80-х годов главным объединяющим стержнем обществ в восточноевропейских странах, источником устойчивости государств и политических систем стала сила идеологии, главной опорой государственных организмов - духовная, идеологическая, антикоммунистическая солидарность новых групп политической элиты. Экономическая и политическая идеология антикоммунистических сил базировались на западной поддержке. Наиболее очевидно это на примере Беларуси, прозападные силы которой не получили адекватной поддержки и внимания со стороны Запада и проиграли своим оппонентам. В большинстве других стран в начале 90-х годов быстро обострялись межрегиональные противоречия и противоречия между различными культурными группами доминирующего в каждой стране этноса.
В Латвии и Эстонии - противостояние латышей и эстонцев со славянами. В Литве - сложная проблема Виленского края. В Беларуси в начале 90-х слабее, чем в других странах, но шли те же процессы - костелы стали опорой польского национального движения, на Полесье развернулись ятвяжские и украинские группы, в восточных областях стали становиться на ноги русские культурно-политические организации.
На Украине был весь спектр проблем и дезинтеграционных процессов. Украинская автокефальная православная церковь "овладела" Волынью, где никогда ранее, за исключением времен немецкой оккупации, не господствовала.
Практически все страны региона имели в начале 90-х годов сложные отношения с соседями, обострившиеся под влиянием идеологизации всей внутренней жизни в восточноевропейских государствах, происшедшей в конце 80-х годов. Деиндустриализация в конце 80-х годов ослабила все государства и вызвала в регионе резкий рост политической нестабильности.
Попробуем построить общую модель развития бывших западных республик СССР в 90-х годах, отталкиваясь от понятия деиндустриализации. Нежелательность политического коллапса на комплексе предназначенных к модернизации транспортных магистралей Берлин - Москва - один из главных аспектов, которые обуславливают место Беларуси в системе внешнеполитических приоритетов развитых стран Запада. Однако это означает, что одним из приоритетов Запада относительно Беларуси должно выступать сохранение белорусской крупной промышленности. Осмыслено это им или нет, но в условиях падения значения для Беларуси российского рынка, Запад не может быть противником выхода белорусских производителей на новые рынки.
Вероятные параметры западной помощи белорусской крупной промышленности могут, видимо, заключаться в совместных коммерческих комбинациях на рынках третьих стран, инвестициях в экспортные производства Беларуси, политическую опеку действий Беларуси на ее новых транзитных путях (скажем, в портах стран Балтии). В этом направлении развиваются все крупные проекты РБ в области экспортного машиностроения.
Ориентация Беларуси на неоимперскую идеологию, которая диктуется потребностями белорусской восточной политики, вероятно, будет продолжительное время провоцировать напряженность в отношениях между нашей страной и западными государствами. Беларуси ничего не остается как искать общий язык и покровительство на Западе со стороны транснациональных корпораций и международного капитала, а также связанных с ними политических сил. Не исключено, что по идейным соображениям еще одной точкой опоры Беларуси могут выступать западные левые и особенно коммунистические партии. Беларусь не может позволить себе, подобно другим странам Средней Европы фронтальную малую приватизацию и привлекать в качестве инвесторов к себе средний и мелкий иностранный капитал. Подобная политика может подорвать крупную промышленность в условиях сегодняшних сложностей с переориентацией на новые рынки. Вероятно, следует активизировать поиск в основном крупных инвесторов под доступные ему сектора российского и других рынков.
Геополитические интересы Беларуси в своей основе не противоречат интересам Запада. Беларусь заинтересована в эксплуатации российского сырья, предотвращении нового серьезного раскола Европы, стабильности границ и отношений с соседями, строительстве и нормальном функционировании трансъевропейских магистралей.
Беларусь по своей социально-экономической структуре, благоприятным природно-географическими геополитическими условиями резко отличается от всех соседей по региону Средней Европы.
Все Среднеевропейские государства зависимы от поставок сырья извне, в основном из России. В последние годы они пытаются уменьшить долю российского сырья в своем потреблении, но реально еще длительное время и в Чехии и в Польше и в Болгарии и даже в Боснии и в Австрии российское топливо и металлы будут определять лицо промышленности.
Все страны региона обладают построенной во времена существования СССР крупной промышленностью, ориентированной на все экономическое пространство бывшего СЭВ. Сегодня эта промышленность в упадке. На Восток "смотрит" и их транспортная инфраструктура.
Ни одно государство Средней Европы не в состоянии собственными силами обеспечить свою геополитическую устойчивость перед давлением Запада или России.
Во всех странах Средней Европы, быть может, за исключением Беларуси, произошли прозападные "бархатные" революции. Всюду в ходе экономических реформ крупная промышленность была остановлена, развернуты программы малой и средней приватизации, промышленные рабочие отправлены в киоски и на базары, остатки промышленности попали в технологическую зависимость от западных производителей, собственная научная база была практически ликвидирована. Сами страны устремились к вхождению в Европейский Союз и НАТО.
Белорусская альтернатива геополитическому тупику Средней Европы - вероятно в сохранении крупной промышленности в качестве основы экономики за счет быстрого выхода на рынки за пределами Средней Европы. Если Беларусь создаст свои крупные корпорации, закрепится в развивающихся странах, развернет в этих странах сборочные производства, а на своей территории - конструкторские разработки, обучит соответствующим образом свое население, финансовые центры своих корпораций выведет за рамки национального экономического пространства, то это обеспечит ей социально-экономическую устойчивость в глобальном масштабе в обозримой перспективе.
