Приграничное сотрудничество

Приграничное сотрудничество (ПС) одна из самых ранних форм взаимодействия регионов. Она возникла тогда, когда появились межгосударственные границы. Необходимость преодоления границ и развития экономических связей через этот барьер определяла и определяет исторические функции приграничных регионов. Опыт сотрудничества приграничных регионов в последние десятилетия был распространен и на внутренние регионы стран. Сегодня при­граничное сотрудничество можно рассматривать как специфиче­скую разновидность международной деятельности регионов. Вместе с тем оно в силу своей особой политической и экономической зна­чимости никогда не растворится в общей проблематике междуна­родного сотрудничества регионов.

Специфика ПС в системе трансграничного сотрудничества за­ключается в том, что приграничные территории в большинстве слу­чаев удалены от национального рынка, но приближены к рынкам соседних стран. Ресурсной основой ПС является общность положе­ния регионов, расположенных по разные стороны государственной границы. Границы разделяют единые в природном отношении тер­ритории, что предопределяет необходимость сотрудничества в ис­пользовании природных (водных, биологических, минеральных, земельных и пр.) ресурсов и их охране. Границы зачастую разделя­ют единые или близкие в этнокультурном отношении народы, что создает предпосылки для культурного сотрудничества. Пригранич­ные регионы выполняют в отношении своих стран схожие функ­ции, обеспечивающие взаимные торгово-экономические и социаль­ные связи, а также связи с третьими странами и третьих стран. Эф­фективность исполнения этих функций зависит от тесноты сотруд­ничества приграничных территорий.

С другой стороны, важным ресурсом ПС являются различия со­седствующих стран и регионов по структуре экономики, по уровню и соотношению внутренних цен, налоговому и инвестиционному законодательству, доходам населения, что позволяет активно обме­ниваться соответствующими товарами и факторами производства, использовать институциональные различия в предпринимательской деятельности.

В структуре ПС выделяются два основных компонента.

· · Первый связан с решением сугубо местных проблем — осуще­ствлением социальных и культурных связей населения при­граничных регионов, приграничной торговлей, совместным решением коммунальных и экологических вопросов, оказани­ем медицинских, образовательных и культурных услуг и т.д.

· · Второй компонент обусловлен сотрудничеством пригранич­ных территорий в сфере совместного исполнения общегосудар­ственных функций — транспортных, охраны границ и обеспе­чения защиты национального экономического пространства, предотвращения и ликвидации последствий стихийных бедст­вий и т.д.

ПС играет важную роль в развитии приграничных территорий. Оно способствует преодолению периферийности, окраинности при­граничных регионов в национальных экономических системах. По­средством ПС страны могут решать геополитические задачи, в частно­сти распространять свое политическое и экономическое влияние на соседние страны. Приграничные регионы выступают в качестве ес­тественных конструкций при строительстве больших экономиче­ских пространств, включающих национальные экономические про­странства двух и более стран. ПС — своего рода малая интеграция, которая является важной составной частью большой интеграции — региональных объединений нескольких заинтересованных стран.

Главными факторами, определяющими структурные особенности и динамику ПС, являются режим государственных границ, социаль­но-экономические и этнокультурные качества приграничных терри­торий и полномочия региональных властей в осуществлении между­народной деятельности.

Наука о границах. Изучение государственных границ имеет бога­тые традиции. История человечества — это история войн, а боль­шинство войн имело целью пересмотр границ. Чтобы оправдать тер­риториальные притязания и требования новых границ, правительства и политические деятели нуждались в их обосновании. Кроме того, пересмотр границ всегда влек за собой потребность в прикладных исследованиях для их делимитации на карте и демаркации на мест­ности. В силу этого возникла наука о границах, или лимология, ко­торая представляет собой поле исследований многих общественных и даже технических наук. В лимологии сегодня можно выделить два ярко выраженных подхода: традиционный и постмодернистский.

Традиционный подход объясняет феномен государственных границ политическими факторами, трактуя их как зеркало военной, эконо­мической и иной мощи соседних стран, а также их взаимных от­ношений. Сами государства рассматриваются как неизменные данности без внутренней дифференциации. Государственные и внутренние по­литические и административные границы, а также культурные рубежи не рассматриваются в единстве. Для традиционного подхода характерно обособленное рассмотрение внутренней и внешней политики. В рамках этого подхода границы рассматриваются как инструмент обсобления, символ национального суверенитета и гарантии защиты от потенци­ально враждебной внешней среды.

Постмодернистский подход к изучению границ, состоящий из не­скольких течений, формируется с 90-х годов двадцатого столетия. Его появление было связано с развитием процессов глобализации и ре­гионализации, появлением наднациональных и субнациональных уров­ней деятельности на международной арене, пробуждением регионально­го самосознания в ответ на вызовы глобальной культурной унификации и усиления региональных социально-экономических различий.

В рамках этого подхода границы рассматриваются как дина­мичный, сложный, междисциплинарный предмет исследования, ко­торый рассматривается в общем контексте эволюции национального государства, формирования территориальных идентичностей и права этнической группы на самоопределение, а также сложной диалекти­ки взаимодействия глобального, национального и локального уровней.

Достижением постмодернистского подхода стало новое, более глубокое понимание локального уровня международного сотрудниче­ства. Многими исследованиями доказано, что местные территориальные общности — вовсе не пассивные субъекты воздействия центральных властей, но активно влияют и на реальный режим, характер и вос­приятие границы в соседних странах, и на формирование идентич­ности. На основе специфических интересов и культуры в местных территориальных сообществах складывается особая идентичность, иногда — трансграничная, особенно если жители прилегающих к гра­нице районов близки по языку и культуре.

Так, американский историк П. Салинс показал, как жители до­лины Чердания, разделенной франко-испанской границей, в тече­ние долгого времени изобретательно манипулировали гражданством в своих собственных интересах, считая себя то французами, то ис­панцами, успешно использовали различия между двумя понятиями суверенитета — юридическим и территориальным. Эта практика прекратилась в результате вступления Испании в ЕС.

В рамках этого подхода возникла концепция интернационалист­ской культуры, формирующейся среди населения приграничных районов, извлекающего выгоду из приграничных контактов. Эта культура характеризуется повышенной мобильностью и восприимчи­востью к инновациям. Ее носители нередко пренебрежительно от­носятся к национальным законам обеих соседних стран, четко осоз­нают свои особые интересы и способны бесконфликтно существовать в нескольких «культурных мирах» — национально-государственной и своей этнической культуры, иностранных культур и специфиче­ской культуры приграничного региона.

По мнению российского исследователя В.А. Колосова, границы — это социальные конструкты, создающиеся сначала в политических образах, а затем уже отражаемые на карте и на местности. Поэтому, если нет стабильной политической идентичности, нет и устойчивых границ, стабильного государства в целом.

Хотя этническая идентичность по-прежнему занимает цен­тральное место в территориальной самоидентификации человека, ее роль постепенно падает. Многие люди идентифицируют себя сразу со многими территориальными и (или) этническими общностями. Устойчивость границ в сильной степени зависит от подвижек в идентичности населения. Если в каком-либо регионе местная эт­ническая или этнокультурная идентичность усиливается за счет общенациональной, политической, это грозит территориальной це­лостности страны.

Создание политической и этнической идентичности нельзя пред­ставлять исключительно как процесс, полностью регулируемый по­литическими элитами, полагающими, что они действуют в интере­сах всего населения, и направленный «сверху вниз». Как правило, этот процесс — двусторонний, и местные территориальные коллективы играют значительную роль в формировании и консолидации госу­дарства в практике деятельности на приграничной территории.

В результате процессов глобализации и регионализации между­народного сотрудничества границы стали более проницаемыми для многих видов потоков, в частности информации и капиталов, суще­ственно снизилась роль таможенных ограничений как символа госу­дарственного протекционизма. Все это существенно расширило сфе­ру и увеличило энергетику ПС. В то же время страны все сильнее сталкиваются с необходимостью обеспечения национальной безо­пасности, что требует сохранения или даже ужесточения погранич­ного контроля.

В рамках и традиционного, и постмодернистского подходов от­четливо выделяются вопросы безопасности. Безопасность — широкое и многоаспектное понятие: различают безопасность военную, эко­номическую, экологическую и т.д. В самом общем виде безопасность понимается как надежность системы жизнеобеспечения и отсутст­вие угроз для жизни людей и их деятельности. С точки зрения лимо- логии особенно важно, кто обеспечивает безопасность и что явля­ется ее субъектом — макрорегион, государство или его часть.

Восприятие безопасности конкретной границы зависит от ее символической роли, исторических традиций, имиджа, современ­ного дискурса. Так, в Финляндии, несмотря на давность имевших место в прошлом конфликтов, считается абсолютно безопасной граница с Швецией, а граница с Россией расценивается как ис­точник незаконных мигрантов, преступности, загрязнителей при­родной среды и прочих угроз.

Традиционное понимание роли государственной границы в обес­печении безопасности основано на предотвращении военной угрозы. Приграничные районы еще совсем недавно зачастую представляли собой милитаризованные зоны особого режима, в которых главным приоритетом было обеспечение нужд пограничных служб и боего­товность соединений, готовых отразить нападение потенциального противника.

При традиционном подходе к обеспечению национальной безо­пасности в пограничной зоне одна из главных задач — возможность более полного контроля любых трансграничных потоков. Контро­лировать трансграничные потоки тем легче, чем меньше жителей в пограничной зоне, чем ниже там хозяйственная активность. По­этому эти зоны превращаются в территории экономического застоя, далекую социальную периферию.

Одна из особенностей традиционного подхода к безопасности границы заключается в попытке государственных органов предусмот­реть любые возможные осложнения ситуации и подготовиться к при­нятию ответных мер.

В целом эти подходы основаны на обеспечении национальной безопасности исключительно центральными властями. Предполага­ется, что интересы безопасности приграничных регионов полностью совпадают с общегосударственными. В этой связи хозяйство и весь социум приграничных регионов подчиняется задачам национальной безопасности.

Объективные тенденции общественного развития развитых стран и их пограничья привели в постмодернистских исследованиях к новому пониманию роли государственных границ в обеспечении безопасности.

Во-первых, оно основывается на том, что с новыми угрозами нельзя справиться только силовыми методами. Даже самые мощные армии не могут противостоять нелегальной миграции, международному терроризму, незаконному обороту наркотиков и оружия, риску эпиде­мий и пандемий, трансграничному переносу загрязнителей и гло­бальным экологическим бедствиям и т.д.

Во-вторых, попытки удержать контроль над многократно увели­чившимися потоками через государственные границы на основе преж­них принципов и устаревших технологий оказываются не только ма­лоэффективными, но и вредными для экономики и общества. Помочь может только тесное сотрудничество с соседними и другими государ­ствами и взаимное доверие.

В-третьих, для обеспечения безопасности необходимо трансгра­ничное сотрудничество региональных и местных властей. Централь­ные власти не могут игнорировать тот факт, что в условиях открытых границ усиливается идентичность населения и формируются транс­граничные идентичности. Понятие безопасности ныне имеет весьма существенное региональное измерение.

В-четвертых, защита границ ныне осуществляется на всей терри­тории страны, а не только на ее рубежах. Различия между внутренней и внешней безопасностью размываются, и барьерные функции гра­ницы меняются. Например, борьба с нелегальной миграцией или не­законным оборотом наркотиков не может быть сведена к заградитель­ным мерам на границе. Как показывает мировой опыт, на границе может быть перехвачено в лучшем случае 5—10% ввоза наркотиков. При этом почти весь поток проходит через официальные пункты про­пуска. Поэтому совместно с соседями нужно бороться с источника­ми этого потока — международными преступными синдикатами, а для этого опять-таки необходима открытость — прозрачность информа­ции о трансграничных потоках, возможность их международного и уда­ленного контроля с помощью современных технологий.

В-пятых, безопасность границ в настоящее время обеспечивается с учетом международных интересов.

В-шестых, сущность нового взгляда на безопасность границ со­стоит не только в попытке предвидеть все возможные ситуации, но и в готовности на них гибко реагировать.

В реальной практике пока преобладают традиционные подходы к безопасности границ. Это объясняется инерцией традиционных со­циальных представлений и геополитической культуры, характером пограничных пространств, особенностями государственного строи­тельства, нуждающегося в укреплении символической роли границ, и естественной психологической реакции на умножение угроз.

Главными свойствами государственных границ, имеющих эконо­мическое, политическое и оборонное измерения, являются барьерность и контактность.

Барьерные функции границы. Обособляясь от внешнего мира гра­ницами, государство посредством таможенных, визовых, валютных и миграционных барьеров защищает интересы национальных про­изводителей и потребителей и тем самым реализует свою протек­ционистскую функцию. Защитную функцию также выполняют:

· · национальные правила и условия ведения бизнеса;

· · экспортные пошлины на некоторые стратегические товары;

· · ограничения на его ведение в определенных сферах экономики для нерезидентов;

· · условия привлечения иностранной рабочей силы;

· · более высокие, чем для внутренних перевозок, транспортные тарифы для международных перевозок;

· · ограничения для иностранных перевозчиков на националь­ных транспортных сетях и др.

В функциях границ преломляются особенности национального законодательства, регулирующего трансграничные потоки людей, то­варов, капиталов и услуг. Посредством пограничного, таможенного, миграционного и санитарно-ветеринарного контроля страны борют­ся с угрозами международного терроризма, расширения наркотор­говли, нелегальных миграций и проникновения заболеваний людей, животных и растений.

Национальные экономические и политические пространства от­граничиваются государственными границами, которые представляют собой общую линию, прохождение которой зафиксировано в двусто­ронних межгосударственных соглашениях. Однако по обеим сторо­нам от этой пограничной линии оборудуются национальные защит­ные системы и пограничные пункты пропуска. Трансграничный поток по существу преодолевает две линии контроля. Издержки по преодо­лению пограничных барьеров складываются из замедления товарообо­рота в связи с исполнением необходимых формальностей (получения разрешений на экспорт, таможенного оформления, сертифицирова­ния товаров и т.д.), таможенных пошлин, валютных конвертаций, страховых сборов и других, что в сумме составляет значительные по объему трансакционные затраты. Общий объем издержек по странам может составлять несколько процентов от национального ВВП.

Контактные функции границы. Контактность выражается в про­водимости национальных границ для перемещения через них товаров, людей, капиталов, услуг. Значение трансграничной мобильности фак­торов производства для современной экономики постоянно возрас­тает. Контактность границ обусловлена:

· · степенью либерализации внешних гуманитарных и экономиче­ских связей, регулируемых национальными и международными нормативно-правовыми актами;

· · уровнем гармонизации и унификации национальных правил ведения бизнеса и технических стандартов с международно­принятыми нормами;

· · развитостью институтов, обеспечивающих двусторонние и мно­госторонние международные связи (межгосударственные и меж­региональные соглашения, торговые палаты и представительства, двусторонние комиссии, советы, фонды, ассоциации и другие структуры по содействию развитию международных экономи­ческих и гуманитарных контактов, консалтинговые и посред­нические компании и др.);

· · уровнем развития пограничной инфраструктуры (транспортной, таможенной, туристической и др.).

 

Важным фактором контактности границ являются пограничные пункты пропуска, которые обеспечивают растущие объемы транс­граничного движения. Для пропуска больших количеств людей, транспортных средств, грузов необходимо создание высокопроизво­дительных пунктов пропуска с сопутствующими услугами.

Оптимальный баланс контактности и барьерности границы. Пре­следуя определенные экономические, политические и гуманитарные цели, государства создают довольно сложный механизм общения с внешним миром, в котором сочетаются элементы либеральной и протекционистской политики. Контактность и барьерность представ­ляют собой оппозитные функции. Укрепление защитных функций гра­ниц может наносить ущерб экономическому сотрудничеству и разви­тию национальной экономики в целом. В некоторых случаях это может затруднять достижение геополитических целей государства. В то же время чрезмерная контактность несет в себе угрозы для на­циональной безопасности. Оптимальный баланс этих свойств границ может быть достигнут только в развитых богатых странах, широко включенных в глобальную экономику. То есть в тех странах, кото­рые способны обеспечить тотальный контроль за трансграничным движением без ущерба для практикуемых в странах широких эко­номических свобод (так называемые «умные» границы).

Можно утверждать, что наилучший баланс контактности и барь­ерности достигнут теми странами, которые характеризуются наиболь­шей экономической свободой в мире. Самые экономически сво­бодные страны мира — Гонконг (ныне Сянган, политически часть Китая), Сингапур, Великобритания, Новая Зеландия, США, Швейца­рия, Австралия, Канада, Ирландия и Люксембург. Однако обращает на себя внимание, что большинство из этих стран либо располага­ются на островах, либо имеют ограниченное количество сухопутных соседей (США, Канада). Для измерения экономической свободы исследовательские институты Cato (США) и Fraser (Канада) ис­пользовали следующие показатели:

· · степень вмешательства государства в экономику;

· · доступ участников рынка к свободным денежным средствам;

· · законодательство в сфере предпринимательства;

· · свобода внешней торговли;

· · регулирование кредитного рынка и рынка рабочей силы и труда.

Россия по данным этого исследования в списке из 123 стран за­нимала 114-е место. Контактность и барьерность современных границ становятся все более дифференцированными. Они дале­ко не в одинаковой степени проницаемы для разных потоков, видов и субъектов деятельности. Государство устанавливает для них раз­ные режимы пропуска. Границы становятся все более сложно ор­ганизованным и тонким фильтром, сортирующим трансграничные потоки. В результате разные социальные группы и виды деятельности получили свои границы и свои приграничные зоны. Так, для круп­ных предприятий таможенные сборы, пограничные формально­сти и потери времени для оформления грузов не играют заметной роли. Тогда как для малых или средних они остаются серьезным препятствием, заставляющим их ориентировать свою деятельность на внутренний или местный рынки.

Изменение соотношения между контактностью и барьерностью государственных границ у стран разного уровня развития и разной степени вовлеченности в процессы интернационализации экономики происходит неодинаково. Развитые страны стремятся устранить барь­еры на пути движения капиталов, информации, услуг, товаров соб­ственного производства. Но они одновременно стремятся поставить надежный заслон на пути нежелательных миграций и регламентиро­вать поступление товаров из бедных стран с низкой стоимостью ра­бочей силы путем введения квот, контингентов, жестких требований к качеству, ограничений по объемам поставок тех или иных товаров в рамках межгосударственных соглашений и т.д.

Бедные страны, в свою очередь, хотят расширить свое присутствие на товарных рынках развитых стран, иметь гарантированную возмож­ность экспорта рабочей силы и получать стабильную финансовую подпитку от развитых стран. Согласование разнообразных и проти­воречивых интересов отдельных стран в рамках ВТО, как показывает опыт последних лет, представляет весьма сложную, а подчас и не­разрешимую задачу.

 

Морской регионализм

Современные цивилизационные вызовы оставили временно в тени проблемы Мирового океана — важного объекта регионоведения. Здесь можно выделить три главных направления — актуальную геополити­ческую проблему районирования Мирового океана, морские границы и субрегиональное сотрудничество приморских государств.

Районирование Мирового океана — крупная геополитическая про­блема. Переход от конвенциальных (условных) к естественно-природным границам океанов является необходимым условием решения глобаль­ных геоэкономических и геоэкологических проблем.

Наметились три подхода к комплексному природному райониро­ванию Мирового океана: 1) на принципах широтной зональности (атмосферных фронтов), 2) с учетом особенностей водных масс, оке­анских фронтов, дна и берегов и 3) «земноводный» подход, объеди­няющий во взаимосвязанное целое острова, океан и материковое обрамление. Впервые комплексное районирование Мирового океана было выполнено в Советском Союзе в 1940 г. Н.Н. Зубовым (1885— 1960) и А.В. Эверлингом. Преемственность подхода наблюдается у авторов концепции граничных поверхностей, которые в 1970-е годы наряду с единством природных условий (широтной, вертикальной и циркумграничной зональности) рассматривают материальное един­ство более или менее замкнутых океанических систем, характери­зующихся повышенной внутренней циркуляцией вещества и энер­гии, наличием гидрологической, геофизической, химической и био­логической «частных» структур.

Во второй половине XX в. впервые ставится вопрос об эконо­мическом районировании. Однако эта глобальная геополитическая проблема не могла быть решена в условиях противостояния двух социально-экономических систем. Поэтому наиболее широкое рас­пространение получило отраслевое рыбохозяйственное районирова­ние, в основу которого положена экваториальная дифференциация продуктивности биологических ресурсов и степень их использова­ния. Наиболее крупные рыбопромысловые районы Мирового океа­на выделяет Продовольственная и Сельскохозяйственная организа­ция ООН, ФАО (Food and Agriculture Organization, FAO). Другие международные и национальные организации по рыболовству ис­пользуют более дробные подразделения океана. Хотя рыбохозяйст­венное районирование носит формальный характер, оно дает на­глядное представление о размещении мирового рыболовства.

В связи с возрастающими масштабами воздействия производст­венной деятельности и человека на природную среду возникла необ­ходимость в усилении эколого-экономического подхода к региональ­ному развитию. Это нашло отражение в принципах районирования, учитывающих влияние производственных процессов на природную среду, и наоборот. Актуальность эколого-экономического райониро­вания Мирового океана обусловлена социально-правовыми тенден­циями международного морского права. Решение геополитических и геоэкономических проблем Мирового океана возможно только при международном взаимопонимании и сотрудничестве. Проблемы уст­ройства постбиполярного мира временно отодвинули на второй план морскую геополитику, которая в ближайшем будущем вновь заявит о себе. Поэтому необходима разработка геополитической концеп­ции пространственной организации Мирового океана как наследия всего человечества.

Следует обратить внимание на принципиальное отличие райони­рования суши и океана. В основе традиционного экономического районирования заложены принципы теории центральных мест — вы­деления внутрицентрированных целостных производственных сис­тем, тогда как в океанах доминирующим является циркумграничная экологическая целостность водных масс. Глобальная экологическая проблема — это, прежде всего, проблема районная, обусловленная функцией места и социального времени. Эколого-экономическое районирование Мирового океана — это выделение целостных объ­ективно существующих экологических систем, обеспечивающих производственную специализацию в глобальном процессе энерго­обмена и круговорота вещества, эффективное использование при­родных ресурсов и коммуникационных функций морей и океанов.

Таким образом, решение глобальных геоэкологических и геоэко­номических проблем возможно на основе установления нового ме­ждународного порядка в Мировом океане, основанного на принципах районирования — выделения целостных эколого-экономических сис­тем. Как будут развиваться события — пойдут ли они по пути со­трудничества или конфронтации — ответит XXI в.

Сколько океанов в Мировом океане? Во многих странах выделяют три: Тихий, Атлантический и Индийский. В ряде государств в каче­стве отдельного рассматривается Южный океан. Некоторые океано­логи считают Южный океан — единственным, а все остальные рассматривают как его заливы. Северный Ледовитый (Гипербо­рейский) и Южный океаны впервые были выделены в 1650 г. гол­ландским географом Б. Варениусом. По классификации, принятой в 1845 г. Королевским географическим обществом в Лондоне, вы­делено пять океанов: Атлантический, Индийский, Тихий, Северный Ледовитый и Южный. В 1952 г. на международном гидрографиче­ском конгрессе в Монако Северный Ледовитый океан был упразднен и в качестве Северного Полярного моря присоединен к Атланти­ческому океану. В России и ряде других стран сохраняется преж­нее название, которое, исходя из геополитической целесообразно­сти, официально принято постановлением ЦИК СССР в 1935 г. На конгрессе в Монако была достигнута договоренность не выделять са­мостоятельный Южный океан. Отсутствие его приметных морфоло­гических и орографических границ с Тихим, Атлантическим и Ин­дийским океанами вызвало споры у географов. Название океана было восстановлено в советском «Атласе Антарктиды», где границей Южного океана принята линия северного положения антарктической конвергенции. В настоящее время самостоятельное выделение Юж­ного океана признается также в США и Великобритании.

При разносторонней деятельности в Мировом океане между госу­дарствами возникают определенные правоотношения, которые базиру­ются на действующих принципах и нормах международного морского права. Международное право развивается по мере возникновения тех или иных вопросов, связанных с использованием ресурсов Ми­рового океана. Субъектами международного морского права являют­ся государства, которые на основе международно принятых принци­пов, норм и обычаев устанавливают суверенитет над определенными участками морей и океанов.

Наиболее важным органом, вносящим изменения в международ­ное морское право, являются Конференции ООН по морскому праву. В рамках этих конференций разработаны конвенции «Об открытом море», «О территориальном море и прилежащей зоне», определившей порядок отсчета ширины территориальных вод и их делимитации, «О континентальном шельфе», установившая принципы разграни­чения шельфа между соседними государствами, «О рыболовстве и ох­ране живых ресурсов открытого моря» и т.д.

На II Конференции ООН по морскому праву в 1960 г. было оп­ределено, что территориальные воды не могут превышать предел в 12 миль. На следующей конференции в 1974 г. были определены правила установления экономических зон государств шириной до 200 миль и подтверждено право всех государств участвовать в раз­ведке и разработке ресурсов морского дна за пределами континен­тального шельфа.

Несмотря на широкую разработанность международного морского права в мировой практике существует множество примеров больших проблем, связанных с проведением морских границ и разграничением континентального шельфа. Российско-украинский конфликт по поводу косы Тузла в Керченском проливе лишний раз напомнил о высокой цене кусочков суши, окруженных водой. Отношения России и Японии омрачает вопрос о статусе четырех островов Курильской гряды.

Контроль над судоходными фарватерами, рыбными богатствами, нефтегазовым шельфом, туристическими ресурсами — главная при­чина многочисленных споров за острова. Выделяется следующий реестр спорных островов:

1. Фолклендские (Мальвинские) острова (Южная Атлантика). Ве­ликобритания считает архипелаг вблизи аргентинского побережья своим. В 1982 г. аргентинцы захватили Фолкленды. Британский экс­педиционный корпус их изгнал. Погибли 250 британских и 750 ар­гентинских солдат. В регионе обнаружены залежи нефти.

2. Мачиас Сил Айленд (Северная Атлантика). Споры между США и Канадой вокруг острова площадью в два гектара велись в XIX в. Тема периодически всплывает в печати.

3. Острова в заливе Кориско Бэй (Западная Африка). Предмет спора между Экваториальной Гвинеей и Габоном. Стычки между по­лицейскими, военными и жителями обоих государств происходят постоянно, поскольку в этом районе ведется интенсивный промысел рыбы. В 1990-е годы здесь открыты месторождения нефти.

4. Ханс Айленд (Северная Атлантика). Претендуют Дания и Ка­нада. Район активного рыболовства.

5. Сан-Андрес и Провиденсиа (Карибское море). Группа курорт­ных островов и коралловых рифов. В 1928 г. Никарагуа и Колумбия заключили договор, признающий суверенитет Колумбии над остро­вами. В 1979 г. после победы сандинистской революции Никарагуа объявило о денонсации договора. От принадлежности островов зави­сят морские границы не только Никарагуа и Колумбии, но и Кос­та-Рики, Гондураса, Ямайки и Панамы.

6. Острова Саподилья Каейс (Карибское море). Часть барьерного рифа. Белиз объявил о своем суверенитете над островами, что вы­звало протесты Гондураса и Гватемалы. Предметом спора являются рыбные запасы и туристические возможности.

7. Навасса Айленд (Карибское море). Остров площадью около 10 км2. В 1857 г. объявлен территорией США. В 1858 г. об этом же заявила Империя Гаити. На остров периодически высаживаются гаи­тянские рыбаки. США предполагают создать на нем заповедник.

8. Острова Перехиль, Велес де ла Гомера, Пенон, Чафаринас и др. (Гибралтарский пролив). Мелкие острова между Испанией и Марок­ко. В июле 2003 г. марокканцы захватили Перехиль и оставили гар­низон из шести человек. Испания высадила десант и вернула остров. Марокко назвало действия Испании объявлением войны, но ответ­ных шагов не предприняло. Сейчас на острове нет знаков государ­ственной принадлежности и военных постов.

9. Имиа (Кардак) (Эгейское море). На скалы Имиа никто не претендовал, пока Додеканезский архипелаг, в состав которого они входят, в начале ХХ в. не был оккупирован Италией. В 1923 г. ост­рова переданы Италией Греции. В 1970-е годы Турция заявила, что Италия не имела права передавать их Греции. В 1996 г. у побережья Имиа потерпел крушение турецкий корабль. Греция восприняла вход турецких военных спасателей как акт агрессии. Конфликт был остановлен международным сообществом.

10. Острова Аса да Индиа, Европа, Хуан де Нова и Глориозо (Ин­дийский океан). Имеют стратегическое значение (самый крупный все­го 200 м2), контролируются Францией. Оспариваются Мадагаскаром.

11. Остров Тромелин (Индийский океан). Контролируются Фран­цией. Предмет спора между Францией и Маврикием.

12. Архипелаг Чагос (Индийский океан). 65 островов, крупней­ший — Диего-Гарсия (40 км2), на котором расположена крупная военно-воздушная база. После предоставления независимости Мав­рикию в 1965 г. Великобритания отторгла от него Чагос и в 1972 г. переселила примерно 2 тыс. коренных жителей архипелага на Мав­рикий. Ныне они требуют возвращения своих земель.

13. Саус Талпатти (Нью-Мур). Остров возник в результате намы­ва земли водами рек Ганг и Брахмапутра. С него можно контроли­ровать судоходство в оживленной дельте, вблизи разведаны значи­тельные запасы нефти. Претендуют Индия и Бангладеш.

14. Остров Абу Муса и острова Танб (Персидский залив). Входи­ли в состав Персии (Ирана). В XIX в. англичане изгнали их и соз­дали военно-морскую базу. Иранцы захватили острова в 1971 г. за два дня до провозглашения независимости ОАЭ, которым британцы пе­редали права на эти острова. Конфликт между Ираном и ОАЭ пе­риодически переходит в фазу обмена резкими заявлениями.

15. Архипелаг Спратли (Тихий океан). Группа из почти 100 ост­ровков и рифов в Южно-Китайском море. Вблизи обнаружены при­мерно 7 млрд тонн высококачественной нефти. Предмет спора между Китаем, Тайванем, Вьетнамом, Малайзией и Филиппинами — эти страны разместили свои гарнизоны на 45 островах. На часть архи­пелага с 1984 г. также претендует Бруней. Многократно происходили вооруженные конфликты. В частности, в 1974 г. произошло мор­ское сражение между ВМФ Китая и Южного Вьетнама. В 1988 г. китайцы потопили вьетнамский транспорт с солдатами.

16. Парасельские острова (Южно-Китайское море). Предмет спора между Китаем и Вьетнамом. В 1974 г. после ожесточенного сражения с южновьетнамским гарнизоном Китай захватил острова и впослед­ствии построил здесь военно-воздушную базу. Острова являются своеобразным ключом к Южно-Китайскому морю. Прилегающие воды богаты рыбой.

17. Педра Бланка (Пулау Бату Путех) и два небольших островка (Сингапурский пролив). Сингапур построил на острове маяк, что вызвало протесты Малайзии.

18. Мэтью и Хантер (Тихий океан). Находились в совместном владении Франции и Великобритании и административно относи­лись к архипелагу Новые Гебриды. В 1975 г. Франция официально объявила острова своей территорией. В 1980 г. Новые Гибриды об­рели независимость, стали Республикой Вануату и предъявили пра­ва на острова.

19. Острова Такешима (Ток-До, Лианкур) (Тихий океан). До 1945 г. находились под административным управлением Кореи, являвшейся частью Японской империи. В 1952 г. Южная Корея объявила Таке­шима своей территорией и установила свой флаг. В ответ на острове высадились японские моряки и водрузили флаг Японии. Через не­сколько часов превосходящие силы корейцев отбили острова. Такешима дает право на контроль над 20 тыс. км2 океана, богатого рыбой.

20. Острова Сенкаку (Восточно-Китайское море). Восемь остров­ков совокупной площадью 7 км2. Вблизи обнаружены запасы нефти. Предмет спора между Японией, Китаем и Тайванем, но контролиру­ются японским ВМФ. Периодически экстремистски настроенные демонстранты из трех стран пытаются установить на островах на­циональные флаги, что иногда приводит к дракам с представителя­ми противоположного лагеря или японскими военными.

 

Тем не менее морские акватории в значительно большей степени объединяют народы, нежели их разделяют. Обратимся к примерам субрегионального сотрудничества приморских государств. Здесь об­разцом является исторический опыт древнегреческой и римской ци­вилизаций, создавших эффективные эксцентрированные системы вокруг Эгейского и Средиземного морей. Этот опыт нашел про­должение в атлантизме, основанном на сотрудничестве стран за­падноевропейской цивилизации (Западной Европы, США и Кана­ды), в АТЭС, в Ассоциации регионального сотрудничества стран Индийского океана.

Широко развивается субрегиональное сотрудничество в зонах внутренних морей пограничных морских заливов. Однако попытки субрегионального сотрудничества на морских рубежах для Восточ­ной Европы оказались трудной задачей. Приморские государства Балтии, Черноморья и Каспия относятся к разным цивилизациям.

Тем не менее в начале 1990-х годов были образованы субрегио­нальные группировки, объединяющие приморские государства Бал­тики и Черноморья. Здесь идет поиск эффективного регионального сотрудничества на рубежах цивилизаций. В марте 1992 г. в Копен­гагене на Конференции министров иностранных дел был учрежден Совет государств Балтийского моря (СГБМ), объединивший при­морские страны региона. Основная задача Совета заключается в координации и содействии развитию международного сотрудни­чества по укреплению демократических институтов, в области эко­номики, науки и техники, энергетики, транспорта и телекоммуника­ций, охране окружающей среды, в гуманитарных вопросах; области культуры, образования, информации и туризма. В 1998 г. был осно­ван еврорегион «Балтия», объединивший приморские администра­тивные единицы Польши, Литвы, Латвии, России, Дании и Шве­ции. Основные усилия еврорегиона направлены на развитие совмест­ных проектов в области морского транспорта и развития небольших портов, немоторизованного туризма, национальных парков, рекон­струкции территорий бывших военных баз.

Другая субрегиональная группировка — Организация Черномор­ского экономического сотрудничества (ОЧЭС) объединяет 13 госу­дарств-членов. Однако интеграционные возможности в условиях разнонаправленных интересов стран-участниц оказались ограни­ченными. Тем не менее ОЧЭС оказывает посильное содействие со­трудничеству причерноморских государств и их ближайших соседей в вопросах экологии, экономического и культурного взаимодейст­вия и безопасности.

Резюме

· Международная регионализация охватывает все мировое про­странство. Наиболее успешно осуществляется вокруг государств- лидеров, обладающих военно-политической и экономической мощью.

· Наиболее крупные региональные группировки созданы в Европе, Северной Америке и Азиатско-Тихоокеанском регионе (НАТО, ЕС, НАФТА, АТЭС).

· Динамично развиваются международные региональные эконо­мические объединения, поскольку процессы глобализации и регио­нализации идут параллельно.

· Трансграничное сотрудничество является специфической раз­новидностью международной деятельности регионов.

· В будущем значительное место займут морские региональные группировки, ориентированные на использование энергетических, других ресурсов морей и решение их экологических проблем.