Песнь о Нибелунгах 12 страница

Добрался он до берега и вылез на песок.

Стал выжимать он платье, благодаря Творца.

Увидел это Хаген и помрачнел с лица,

А про себя подумал: "Нам всем конец сужден.

Не ложь, а правду слышал я от этих вещих жен".

Едва была поклажа на сушу снесена,

Владетель Тронье в щепы разнес борты челна

И отогнал подальше от берега его

К большому изумлению отряда своего.

Спросил в смятенье Данкварт: "Что ты наделал, брат?

На чем же мы поедем, когда на Рейн назад

Из королевства гуннов нас Гунтер поведет?"

Но Хаген не сказал ему, что за удел их ждет.

Он только молвил: "Судно я изломал сейчас,

Чтоб ни один предатель, коль есть такой меж нас,

Покинуть не решился товарищей в беде.

Пусть знает: трусу всюду смерть - и в сече, и в воде".

С бургундами на праздник скакал один боец.

Он звался шпильман Фолькер, и этот удалец

В делах был смел и пылок, в речах - остер и прям.

Понравился ему ответ, что Хаген дал друзьям.

Коней бойцы взнуздали и собрались в дорогу.

У них пока что было потерь совсем немного:

Пришлось лишь капеллану вернуться с полпути

И в одиночестве, пешком, домой на Рейн брести.

АВЕНТЮРА XXVI. О ТОМ, КАК ДАНКВАРТ УБИЛ ГЕЛЬФРАТА

Когда все оказались на правом берегу,

Спросил державный Гунтер: "Кого же я могу

Проводником назначить в чужой для нас стране?"

Могучий Фолькер вызвался: "Доверьте это мне".

На это молвил Хаген: "Молчать прошу я всех!

Сначала мненье друга послушать вам не грех.

Плохую весть сегодня принес я, господа.

Не будет нам в Бургундию возврата никогда.

Мне поутру открыли две вещие жены,

Что все мы на чужбине найти конец должны,

И я предупреждаю сородичей своих:

Готовьтесь дать отпор врагам - у нас немало их.

Я думал, что вещуньи ввели меня в обман,

Когда они сказали: "Из вас лишь капеллан

Живым домой вернется", но то была не ложь

Его хотел я утопить, а он не сгинул все ж".

Известье облетело мгновенно все ряды.

Герои побледнели в предчувствии беды.

Легко ли, направляясь на празднество к друзьям,

Услышать неожиданно, что ты погибнешь там?

Под Мерингом успешно отряд был переправлен

И алчный перевозчик за дерзость обезглавлен.

И вот продолжил Хаген: "Врагов я нажил тут.

Они на нас, наверное, в дороге нападут.

Был здешний перевозчик сражен мечом моим,

И это, без сомненья, уже известно им.

Нам встретить их достойно придется, земляки.

Пусть знают Эльзе с Гельфратом, остры ль у нас клинки.

Сраженья ждать недолго - пред нами смелый враг,

И скакунов нам лучше перевести на шаг,

Дабы никто не думал, что бегство предпочли мы".

Воскликнул витязь Гизельхер: "Он прав неоспоримо.

Но все-таки кого же нам отрядить вперед?"

Ответили бургунды: "Пусть Фолькер нас ведет.

Здесь храбрый шпильман знает все тропы и пути".

Едва успели эту речь они произнести,

Как во главе дружины уже стоял скрипач.

Броня на нем сверкала, был конь его горяч.

Значок из ткани красной он прикрепил к копью.

Потом за королей своих герой погиб в бою.

О том, что перевозчик, их верный страж, - в могиле,

Извещены и Гельфрат и Эльзе тотчас были.

Разгневавшись, велели они людей сбирать,

И стягиваться начала под их знамена рать.

Полдня не миновало, а уж во весь опор

Скакали к ним вассалы, бойцы как на подбор,

Чтоб отомстить за гибель собрата своего.

Сошлось их к Гельфрату семьсот иль более того.

Маркграфы за врагами отправились вдогон.

Из них был каждый злобой настолько ослеплен,

Что в схватку не терпелось вступить им поскорей,

Но плохо это кончилось для них и их друзей.

Владетель Тронье с тылу бургундов прикрывал.

Защитника надежней едва ли мир знавал.

Шли с ним его вассалы и Данкварт, брат меньшой.

Заране все предусмотрел он с мудростью большой.

Последний луч заката угас меж облаков.

Был Хаген озабочен судьбою земляков.

Прикрыть себя щитами велел вассалам он

Вот-вот баварцы нападут на них со всех сторон.

Вокруг и в самом деле был слышен стук копыт.

Все поняли, что недруг по их следам спешит.

Отважный Данкварт бросил: "Начнется бой сейчас.

Потуже должен подвязать свой шлем любой из вас".

Бойцы остановились, и тут из темноты

Сверкнули им навстречу блестящие щиты.

Тогда, прервав молчанье, спросил владетель Тронье!

"Кто вы и почему за мной отправились в погоню?"

Маркграф баварский Гельфрат сказал ему в ответа

"Сюда мы прискакали своим врагам вослед.

Мой перевозчик кем-то сегодня был убит.

Об этом славном витязе душа моя скорбит".

"Так это, - молвил Хаген, - был перевозчик твой!

Да, я его прикончил, но он всему виной,

Затем, что первый ссору со мною завязал.

Еще немного - и меня убил бы твой вассал.

Ему я и одежду и золото сулил,

Коль он нас переправит, но грубиян вспылил

И так меня ударил по темени веслом,

Что, ярым гневом воспылав, за зло воздал я злом.

Извлек молниеносно из ножен я клинок,

И, насмерть пораженный, гордец свалился с ног.

Знай, я немалый выкуп дать за него готов".

Однако Гельфрат не утих и после этих слов.

Вскричал он пылко: "Хаген, не сомневался я,

Что, коль поедет Гунтер через мои края,

Урон немалый будет нам причинен тобою.

Но ты за перевозчика заплатишь головою".

Конец копья наставил на Хагена маркграф,

И понеслись друг к другу противники стремглав.

С неукротимым Эльзе схватился Данкварт смело,

Во мраке зазвенела сталь, и битва закипела.

Нигде бойцов бесстрашней вы видеть не могли б!

Могучий Гельфрат с ходу врага на землю сшиб,

И на коне бургунда поперсье порвалось.

Впервые Хагену с седла свалиться довелось.

Везде трещали копья, повсюду шла резня.

Хоть оглушен был Хаген падением с коня,

В себя пришел он сразу и на ноги вскочил.

Удар маркграфа лишь вдвойне его ожесточил.

Кому-то из вассалов коней стеречь велев,

Враги, в чьих гордых душах пылал великий гнев,

С неистовой отвагой вступили в пеший бой,

Покамест их товарищи сражались меж собой.

Хоть был владетель Тронье могуч, проворен, смел,

На щит его обрушить свой меч маркграф сумел.

Взметнулись к небу искры, и лопнул добрый щит.

Почуял воин Гунтера, что смерть ему грозит.

Он Данкварта окликнул: "На помощь, милый брат,

Иль гибель уготовит мне дерзкий супостат!

Я с витязем столь сильным один не совладаю".

Ответил Данкварт: "С ним сейчас расправлюсь без труда я".

Одним прыжком к баварцу приблизился боец,

И под мечом бургунда маркграф нашел конец.

Как Эльзе ни пытался за Гельфрата воздать,

Его вассалы дрогнули и обратились вспять.

Понес злосчастный Эльзе в ту ночь большой урон.

Он сам был тяжко ранен, и брат его сражен,

И восемьдесят лучших, отборнейших бойцов

Прияли смерть под натиском бесстрашных пришлецов.

Бежала с поля боя баварская дружина.

Кто мешкал хоть минуту, того ждала кончина.

От грохота ударов тряслась земля кругом

То мчались люди Хагена в погоню за врагом.

Но скоро Данкварт в ножны вложил свой меч булатный

И громко крикнул: "Время нам повернуть обратно.

Исходит недруг кровью - с него посбита спесь,

А наших с тылу некому прикрыть, пока мы здесь".

Когда до места схватки отряд добрался снова,

Своей дружине Хаген сказал такое слово:

"Взгляните, скольких ныне недостает меж нас

И кто в сраженье с Гельфратом безвременно угас".

Лишь четырех героев друзья недосчитались.

К тому ж бойцы из Тронье с врагами расквитались!

Изрядно потускнели щиты стальные их

От крови ста иль более баварцев удалых.

Тут показался месяц из тучи на мгновенье,

И рек вассалам Хаген: "Прошу вас о сраженье

Не говорить покуда трем королям моим.

Пусть душу до утра ничто не омрачает им".

Когда бойцы нагнали тех, кто вперед ушел,

Сморила их усталость - был бой ночной тяжел,

И многие роптали: "Да скоро ли привал?"

"Никто нас в гости здесь не ждет, - так Данкварт отвечал.

С седла и не надейтесь до бела дня сойти".

Ему, кто над дружиной начальствовал в пути,

Дал знать отважный Фолькер, что утомилась рать.

Пусть сообщит, где место им для отдыха избрать.

Бесстрашный Данкварт бросил: "Неведомо мне это.

Слезать с коней нельзя нам до самого рассвета,

А утром можно будет и на траве вздремнуть".

Героев не порадовал такой ответ ничуть.

У них от вражьей крови весь панцирь побурел,

Но этого во мраке никто не усмотрел.

Когда же солнце снова сверкнуло из-за гор,

Король, взглянув на Хагена, сказал ему в упор:

"Не очень вас заботит честь ваших королей,

Коль вы вступили в схватку без помощи моей.

Признайтесь хоть, чьей кровью покрыт ваш щит стальной".

Ответил Хаген; "Дали нам баварцы ночью бой.

Но друг их, перевозчик, остался неотмщен.

Неустрашимый Гельфрат был Данквартом сражен,

А Эльзе спасся бегством, лишившись ста бойцов.

Я ж потерял лишь четырех из ваших удальцов".

Где стал на отдых Гунтер - поныне я не знаю,

Но разнеслось известье по землям вдоль Дуная

О том, что дети Уты на празднество спешат.

Был каждый житель Пассау их приближенью рад.

А князь-епископ Пильгрим возликовал вдвойне,

Затем что счастлив видеть был у себя в стране

Трех королей бургундских, племянников своих.

На славу принял он гостей и всю дружину их.

Встречать приезжих вышел святитель на дорогу,

Но слишком мал был город, а их - чрезмерно много"

И лагерь за Дунаем разбили короли.

Всех нибелунгов на судах туда перевезли.

Продлилось ровно сутки их пребыванье там.

Не отказал епископ ни в чем своим гостям.

Направились в Бехларен затем три короля,

О чем узнали Рюдегер и вся его земля.

В нее уже въезжали бургунды шагом скорым,

Как вдруг воитель некий представился их взорам

Он прямо на границе забылся крепким сном,

И Хаген ловко завладел его стальным клинком.

Тут Эккеварт достойный - так звался воин тот

Проснулся и увидел: меча недостает.

Пропажею был витязь расстроен и смущен:

Выходит, плохо рубежи оберегает он.

Смельчак сказал в унынье: "Умру я от стыда!

Не в добрый час бургунды приехали сюда.

С тех пор как умер Зигфрид, мне белый свет не мил.

Ах, господин мой Рюдегер, свой долг я позабыл!"

Услышав это, Хаген ему клинок вернул,

А также шесть браслетов любезно протянул:

"Прими-ка их на память, и будем впредь дружить.

Не трус ты, коль пошел один границу сторожить".

Так Эккеварт ответил: "Пусть вам воздаст Творец,

А я не ездить к гуннам прошу вас, удалец.

У Хагена немало врагов меж ними есть.

Они убийце Зигфрида давно готовят месть".

"Защитой, - молвил Хаген, - да будет нам Создатель.

Пока что нас не смеет тревожить неприятель

И лишь одна забота снедает сердце мне

Где мы найдем на эту ночь приют у вас в стране.

Устали наши кони, припасы истощились,

Достать же их за деньги мы б тут напрасно тщились.

Поэтому мы ищем того, кто хлеб и кров

Великодушно разделить с приезжими готов".

Воскликнул страж: "Найдется такой хозяин тут.

Вам Рюдегер охотно даст пищу и приют.

Клянусь, никто не примет вас более учтиво,

Чем он, коль завернуть к нему согласны по пути вы.

Он славится радушьем во всех краях чужих.

Так много в нем достоинств, что счесть труднее их,

Чем на лугу весеннем возросшие цветы.

Всегда для гостя у него ворота отперты".

"Моим посланцем будьте, - король ему в ответ.

Скачите и узнайте, согласен или нет

Принять меня с дружиной маркграф, наш старый друг.

Пусть верит: не забуду я вовек его услуг".

Промолвил страж: "Охотно исполню ваш приказ",

И в путь с веселым сердцем пустился сей же час,

Чтоб обо всем маркграфу поведать честь по чести.

Давно не слышал Рюдегер такой приятной вести.

Увидел он, что скачет посланец по дороге,

Узнал его и молвил бехларенцам в тревоге:

"Спешит вассал Кримхильды граф Эккеварт сюда.

Наверное, врагами нам учинена беда".

Встречать гонца к воротам отправился маркграф,

А гость, на землю спрыгнув и меч свой отвязав,

Хозяину немедля пересказал те речи,

Которые от пришлецов он услыхал при встрече:

"Король бургундский Гунтер прислал сюда меня.

Он, Гизельхер и Гернот, а также их родня

Мне кланяться велели бехларенским друзьям.

От Хагена и Фолькера привет особый вам.

А смелый Данкварт, взявший дружину под начал,

Перед моим отъездом спросить вас наказал,

Не слишком ли вам трудно найти и хлеб и кров

Не для одних лишь королей, но и для всех бойцов".

С сердечною улыбкой маркграф в ответ ему:

"Я с радостью великой трех королей приму.

Для них и всех, кто с ними, всегда открыт мой дом.

Я столь желанным мне гостям не откажу ни в чем".

"У Данкварта немало воителей лихих.

С ним едет десять сотен и шесть десятков их

Да ровно девять тысяч простых бойцов к тому ж".

Но был обилию гостей лишь рад достойный муж.

Посланцу он промолвил: "Спасибо вам за весть.

Для всех, кто б ни приехал, найдется место здесь.

Считаю я за счастье служить друзьям своим.

В седло, вассалы и родня! Вперед, навстречу им!"

И витязи и слуги седлать коней взялись.

Слова их господина им по душе пришлись.

Тем рьяней исполняли они приказ его.

Лишь Готелинда до сих пор не знала ничего.

АВЕНТЮРА XXVII. О ТОМ, КАК ОНИ ПРИЕХАЛИ В БЕХЛАРЕН

Маркграф к жене и дочке в покои поспешил

И радостную новость обеим сообщил:

Со старыми друзьями он ждет сегодня встречи

Три брата их владычицы Кримхильды недалече.

Сказал маркграф супруге: "Любезная жена,

По-дружески ты встретить трех королей должна,

Когда они в Бехларен заедут по пути.

Особенным вниманием и Хагена почти.

Еще о двух бургундах не след нам забывать.

Один зовется Данкварт, другого Фолькер звать.

Облобызайте с дочкой в уста всех шестерых

И обхожденьем ласковым стяжайте дружба их".

Пообещав маркграфу исполнить все точь-в-точь,

Своих девиц и женщин созвали мать и дочь

И пышную одежду достали из ларцов.

Немало задал им хлопот приезд лихих бойцов!

Не портили румяна лицо прекрасных дам,

Зато на косы каждой - клянусь, не лгу я вам!

Надет весьма искусно был золотой венок,

Чтоб буйный ветер волосы им растрепать не мог.

Однако нам негоже мешать им в их трудах.

Я расскажу вам лучше о том, как на конях

Друзья маркграфа мчались встречать трех королей.

Радушно приняли они столь дорогих гостей.

Приблизились бургунды к воротам городским,

И так хозяин молвил, навстречу выйдя им:

"Приезд ваш, государи, - для нас большая честь.

И вас, и ваших витязей сердечно любят здесь".

Ему был отдан ими признательный поклон,

За то что так приветлив и дружелюбен он.

Особенно почетный ждал Фолькера прием,

А Хагена - тем более; маркграф был с ним знаком.

Хозяин обошелся и с Данквартом учтиво,

Но тот сказал: "Печетесь о нас вы хлопотливо,

А где дружина наша приют себе найдет?"

Маркграф в ответ: "Вкушайте сон, не ведая забот.

Никто дружине вашей не причинит вреда.

Хотя добра немало вы привезли сюда,

У ваших вормсцев шпору - и ту не украдут,

Такой надежной стражею их окружу я тут.

Бойцы, живей за дело - вот место для шатров.

Все, что у вас похитят, я возместить готов.

Узду с коней снимите, пастись пустите их".

Теплей никто не принимал вовек гостей своих.

Так, на поле, в палатках расположилась рать.

Не довелось ни разу ей лучше отдыхать,

Чем искренне довольны остались короли.

Затем со всею свитою их в замок повезли.

В воротах, ожидая прибытия гостей,

Стояли маркграфиня и дочка рядом с ней.

Запястья золотые поверх шелков надев,

Пришло туда, за ними вслед, немало дам и дев.

Каменьями украшен у каждой был наряд.

Все до одной пленяли красою редкой взгляд.

Подъехали бургунды и спрыгнули с седла.

Ах, как у них учтива речь. как стать горда была!

Толпа прекрасных женщин и тридцать шесть девиц

От века мир не видел таких прелестных лиц!

С вассалами маркграфа направилась к гостям:

Героям лестно услыхать привет от знатных дам.

Дочь Рюдегера, помня, о чем просил маркграф,

И королей бургундских в уста поцеловав,

Лобзанием хотела и Хагена почтить,

Но долго страх пред ним была не в силах победить.

Исполнила, однако, она отцов приказ,

Хотя в лице при этом менялась много раз.

Затем бесстрашный Данкварт лобзаньем был почтен,

А также Фолькер - затмевал отвагой многих он.

Взят за руку был ею млад Гизельхер потом.

Проследовал он в замок со спутницей вдвоем.

Державный Гунтер руку хозяйке старшей дал

И вместе с Готелиндою вступил в обширный зал.

С самим маркграфом в паре отважный Гернот шел.

Уселись в зале дамы и витязи за стол.

Велел подать хозяин вина гостям своим.

Нигде не принимали их с радушием таким.

Вселяла дочь маркграфа в мужчин восторг большой.

К ней каждый витязь втайне тянулся всей душой.

Тут нечему дивиться: и красотой она,

И сердцем добродетельным была наделена.

Все видели, конечно, что их мечты напрасны.

Но и другие дамы там были столь прекрасны,

Что вскорости герои утешились опять.

К тому ж скрипач хозяину помог гостей занять.

Затем бойцам и дамам, как исстари велось,

Для отдыха расстаться на час-другой пришлось,

И приготовить к пиру хозяин зал велел.

Для чужеземцев он ни вин, ни яств не пожалел.

С приезжими воссела за стол жена его,

Но дочке запретила идти на торжество

Остаться надлежало со сверстницами ей.

Весьма ее отсутствие расстроило гостей.

Поэтому, насытясь и выпив всласть вина,

Бургунды попросили, чтоб вышла к ним она,

И завязался в зале веселый разговор.

Отважный Фолькер был в речах особенно остер.

Воскликнул шпильман громко: "Прославленный маркграф,

Господь явил вам милость, столь щедро вас взыскав

Красавицей-женою, разумной и достойной,

С которой доживете вы до старости спокойно.

Будь я король могучий, а не простой вассал,

Я б вашу дочь в супруги всенепременно взял

И с ней безмерно счастлив был до скончанья лет.

Девицы добродетельней, знатней и краше нет".

Но Рюдегер ответил: "Мечтать не смею я,

Что станет государю женою дочь моя

Изгнанники мы с нею, в чужой земле живем.

Пускай она красавица - а много ль проку в том?"

На это молвил Гернот учтиво, как всегда:

"Когда б искать невесту приспела мне нужда,

Вступить с подобной девой я был бы счастлив в брак".

Сказал, в поддержку королю, владетель Тронье так:

"Давно жениться хочет млад Гизельхер, ваш брат.

Как все его вассалы, я буду горд и рад,

Коль с юной маркграфиней он под венец пойдет.

Служить столь знатной госпоже любой за честь почтет".

Маркграфу с Готелиндой польстила эта речь,

И тут же все решили, что Гизельхер наречь

Дочь Рюдегера должен невестою своей:

Отнюдь она рождением не ниже королей.

Что суждено судьбою, тому не миновать.

Родители велели девицу в зал позвать.

В зятья взять Гизельхера был ими дан обет.

А он всегда их дочь любить поклялся им в ответ.

Пообещали Гунтер и Гернот удалой,

Что после брачной ночи в подарок молодой

Земли и замков много даст новая родня.

Сказал на это Рюдегер: "Нет замков у меня,

Зато по гроб я буду вам верен, короли,

А чтобы брак на Рейне неравным не сочли,

В приданое за дочкой назначим мы с женою

Сто лошадей с серебряной и золотой казною".

Как исстари ведется, невеста и жених

На середину вышли, и там обстали их

Вассалы молодые ликующим кольцом.

На Гизельхера с завистью взирали все кругом.

Бехларенку спросили, согласна ли она

Избрать его в супруги, но, от стыда красна,

Красавица не в силах была промолвить "да".

В любви признаться девушка стесняется всегда.

Однако, выждав время, ей приказал отец

Согласьем Гизельхеру ответить наконец,

И тот рукою белой ее к груди прижал.

Увы, недолго девушке герой принадлежал!

"Как требует обычай, - сказал маркграф гостям,

Вам, короли бургундов, я дочь свою отдам,

Когда вы в Вормс от гуннов поедете назад".

Столь мудрому решению был в зале каждый рад.

Но увидал хозяин, что отдохнуть пора.

Ушла к себе в светлицу невеста до утра,

И гости опочили; когда же день рассвел,

Маркграф опять приветливо их пригласил за стол.

Откушав, Гунтер свите сбираться в путь велел,

Но Рюдегер и слышать об этом не хотел:

"Должны еще хоть малость вы здесь побыть, друзья.

Столь дорогих гостей у нас не часто вижу я".

На это молвил Данкварт: "Нет, медлить нам грешно.

Откуда вы возьмете хлеб, яства и вино,

Чтоб снова чуть не сутки такую рать кормить?"

Маркграф в ответ: "Прошу меня отказом не срамить.

Бехларенцы пока что добром не оскудели.

У нас припасов хватит еще на две недели

Для всех, кто вместе с вами отправился в дорогу.

Мне дал богатства всякого державный Этцель много".

Как вормсцы ни пытались уехать поскорей,

Не отпускал хозяин еще три дня гостей.

Коней и платья столько пораздарил им он,

Что за радушье был везде молвой превознесен.

Когда ж пришла бургундам пора расстаться с ним,

Он стал еще щедрее к гостям своим честным.

Ни в чем не отказал им хозяин хлебосольный.

Приемом и подарками остались все довольны.

Но вот оруженосцы приезжих удальцов

К воротам подогнали ретивых скакунов,

И, взяв щиты, герои направились к коням.

Настало время выступать в дорогу королям.

Бургундам, покидавшим поочередно зал,

Хозяин на прощанье подарки предлагал.

Был Рюдегер согласен последнее раздать им

Ведь он рассчитывал назвать млад Гизельхера зятем.

Надежную кольчугу он Гунтеру вручил,

И знатный гость отказом его не огорчил,

Хоть принимать подарки и не любил дотоль.

Поклоном поблагодарил даятеля король.

До приказанью мужа маркграфовой женой

Был Герноту на память предложен меч стальной.

Не предал он в сраженье владельца своего

В числе других сам Рюдегер пал от клинка того.

Считала маркграфиня, что оказать она

Какой-то знак вниманья и Хагену должна

То, что король приемлет, вассал обязан взять.

И все-таки решился гость хозяйке отказать.

Владетель Тронье молвил: "Мне ничего не надо,

Но коль и впрямь подарком меня почтить вы рады,

Я захватить с собою не прочь бы к гуннам щит,

Который вон на той стене, как видите, висит".

Услышала хозяйка, что Хаген произнес,

И помутнели очи у ней от горьких слез:

Припомнился ей Нудунгxxi и то, как жизнь свою

До срока из-за Витеге утратил он в бою.

Она сказала: "Просьбу исполнить я согласна.

Зачем к себе так рано призвал господь всевластный

Того, кого в сраженье сей добрый щит не спас!

О нем, погибшем в цвете лет, я плачу и сейчас".

Подарка грозный Хаген достоин был вполне.

Встав с места, маркграфиня направилась к стене,

И белыми руками тяжелый щит сняла,

И витязю бургундскому его преподнесла.

Камнями дорогими он сплошь усыпан был

И так сверкал на солнце, что взор огнем слепил.

Все десять сотен марок иль более того

В любое время дали бы владельцу за него.

Унес с собою Хаген подарок дорогой.

Не обделен остался и Данкварт удалой:

Был юной маркграфиней наряд ему вручен.

В одежде этой щеголял потом у гуннов он.

Воители подарков не взяли бы, конечно,

Когда бы не держался хозяин так сердечно,

Что было невозможно ему не уступить.

И все ж бургундам вскорости пришлось его убить.

Чтоб выразить хозяйке почтение свое,

Сыграл учтивый Фолькер на скрипке для нее

И песню спел при этом, да так, что всех вокруг

Мысль о прощанье с ближними в тоску повергла вдруг.

Шкатулку маркграфиня тут принести велела

И на руку герою по-дружески надела

Двенадцать штук браслетов, чеканных, золотых.

"На празднество у Этцеля с собой возьмите их

И в честь мою подарок носите, не снимая.

Когда ж на Рейн обратно поедете с Дуная,

Доставьте всем нам радость, Бехларен посетив".

Желанье дамы исполнял скрипач, пока был жив.

Сказал гостям хозяин: "Я с вами еду сам,

А чтоб вреда в дороге не причинили нам,

С собою мы захватим внушительную стражу".

Взвалили тут на лошадей немалую поклажу.

Отправилось с маркграфом пять сотен удальцов.

Всем дал он и одежду, и добрых скакунов.

С веселым сердцем мчались они вослед за ним,

Но возвратиться не пришлось ни одному к родным.

Дочь и супругу обнял маркграф в прощальный миг.

К устам невесты юной млад Гизельхер приник.

Бойцы к груди прижали пригожих жен своих.

Ах, долго женщины потом оплакивали их!

Раскрылись всюду окна, везде чернел народ.

В седло герои сели и двинулись в поход.

Лились ручьями слезы у дам и дев из глаз

Недоброе предчувствие гнело их в этот час.

Так горестно стенали красавицы тогда,

Как будто впрямь с мужьями прощались навсегда,

А те скакали к гуннам ликующей толпой,

Вниз по Дунаю двигаясь прибрежною тропой.

Маркграф достойный слово к бургундам обратил:

"Теперь на вашем месте я б гуннов известил

О том, что вы с дружиной спешите в их владенья.

Исполнит счастьем Этцеля такое сообщенье".

По Австрии помчался гонец во весь опор,

И вскоре всполошился весь людный гуннский двор,

Узнав, что гости с Рейна на празднество спешат.

Державный Этцель этому был несказанно рад.

Велев своим вассалам приготовляться к встрече,

Он молвил: "Нибелунги отсюда недалече.

С большим радушьем братьев прими, жена моя.

Своим приездом нам с тобой окажут честь шурья".

Вскочила королева и встала у окна.

Как друга ждет подруга, ждала родных она

И взоры неотрывно вперяла в земляков,

А муж ее не находил от восхищенья слов.

Воскликнула Кримхильда: "Вот радость для меня!

В доспехах пышных едет сюда моя родня.

Кто золота желает и жаждет быть в чести,

Пусть вспомнит, сколько мне обид посмели нанести".

АВЕНТЮРА XXVIII. О ТОМ, КАК БУРГУНДЫ ПРИБЫЛИ К ГУННАМ

Был Хильдебрандом Бернским о вормсцах извещен

Его питомец Дитрих, и стал невесел он,

Услышав, с чем явился к нему старик-вассал,

Но все ж приветливо принять бургундов приказал.

Распорядился Вольфхарт, чтоб подали коней,

И в поле Дитрих отбыл с толпой богатырей:

Спешил свои услуги он предложить гостям,

А рейнцы между тем шатры уже разбили там.

Когда увидел Хаген, кто подъезжает к ним,

Почтительно промолвил он королям своим:

"Я вас прошу подняться и выйти, господа.

Должны мы с честью встретить тех, кто к нам спешит сюда.

То края Амелунгов могучие сыны,

Чьи души благородства и мужества полны.

Ведет их Дитрих Бернский - я с ним давно знаком.

Не след гнушаться дружбою с подобным смельчаком".

Как долг гостеприимства и вежливость велят,

На землю спрыгнул Дитрих, за ним - его отряд,

И устремились бернцы к палаткам пришлецов,

На все лады приветствуя приезжих удальцов.