Даосское духовенство

Божества-бессмертные. «Посленебесных» (хоу тянь) божеств насчитывается великое множество, но к наиболее почитаемым из них относятся божества-бессмертные (шэнь сянь). Их значение всегда было настолько велико, что по своей популярности они ни в чем не уступали божествам высшей категории.

Их основное отличие от божеств первой группы заключается в том, что все бессмертные являются не мистическими божествами, олицетворявшими идею, а обожествленными героями, т.е. людьми, ставшими божествами в результате достижения бессмертия.

Наиболее известные бессмертные всегда были очень популярны в народе, о них сочиняли рассказы и легенды. Со временем большинство героев-бессмертных, генетически восходящих к реальным прототипам и историческим деятелям, превратились в легендарных божеств, о чьих приключениях говорится в народных сказаниях.

Например, основателю даосской общины Чжан Даолину, которого впоследствии объявили бессмертным, народная фантазия приписала многие легендарные и героические деяния. Он не только смог вернуть себе молодость, приняв приготовленную им пилюлю бессмертия. Он укротил злой дух белого тигра, пившего кровь людей, обуздал огромного змея, отравлявшего прохожих ядовитыми испарениями. Мистическая сила Чжан Даолина передавалась и по наследству. Согласно легенде, его внук Чжан Лу во время отступления от войск полководца Цао Цао клал на землю дощечку – и на этом месте появлялась река, чуть дальше клал другую – и вырастала высокая гора и т.д.

К реальному прототипу восходит и знаменитый придворный императора У-ди полумудрец-полушут Дунфан Шо. Странности и экстравагантность его поведения, вообще необычные для Китая, стали причиной ореола вокруг его личности. Сложилась легенда, будто лукавый царедворец сумел выкрасть персик бессмертия у самой богини Сиванму, которая якобы навестила У-ди. В последний раз его видели оседлавшим дракона и унесшимся в небо. Разумеется, после всего этого Дунфан Шо был без колебаний включен в число божеств-бессмертных.

Еще один тип бессмертного – ученый даос Вэй Боян, автор одного из самых известных алхимических трактатов. Легенда повествует, что однажды Вэй Боян приготовил волшебные пилюли и с тремя учениками и собакой отправился в горы, чтобы там совершить превращение. Сначала пилюлю дали собаке – и она сразу издохла. Несмотря на это Вэй Боян принял пилюлю сам и тоже упал безжизненным. Один из учеников, веря в мистический смысл этой временной смерти, тоже выпил пилюлю и тоже упал замертво. Остальные ученики решили воздержаться от потребления пилюль и отправились обратно с намерением возвратиться и похоронить умерших. Но после их ухода все трое один за другим воскресли и превратились в бессмертных. Уходя, они оставили находившимся поблизости дровосекам трактат Вэй Бояна с описанием рецптов пилюль и попросили вручить его малодушным ученикам в благодарность за их заботу о похоронах учителя.

Число таких рассказов очень велико. Во многих из них прослеживается вполне утилитарная цель: убедить людей в реальности и осуществимости бессмертия, а также в том, что даже смерть после приема пилюль – вовсе не доказательство ошибки алхимика. Напротив, после мнимой смерти человек как раз и становится подлинно бессмертным.

Но среди множества бессмертных есть несколько, которые пользуются в народе особой любовью. Речь идет о знаменитых “восьми бессмертных” (ба сянь), легенды о которых каждый китаец знает с детства. О них упоминается в многочисленных рассказах, романах и драмах, их изображения – излюбленная тема художников и скульпторов. Легенды о ба сянь начали складываться с эпохи Тан и только в позднем средневековье приобрели свой нынешний хрестоматийный облик.

Все они некогда были простыми людьми, а затем стали божествами, героями и гениями-покровителями различных профессий.

С каждым из «восьми бессмертных» связано множество забавных историй и интересных приключений. В соответствии с их возрастом, положением в даосской иерархии и степенью значительности их деяний, все восемь обычно располагаются в определенном порядке. Легенды повествуют о них следующее.

1. Чжунли Цюань (Хань Чжунли). Это старейший из восьми бессмертных. По преданию, он родился еще в эпоху Хань, причем в момент его рождения вся комната озарилась странным светом. Этот свет, необычная внешность новорожденного и его странное поведение (7 первых дней он ничего не ел и не плакал) – все предсказывало ему необыкновенное будущее. И действительно, проявив недюжинные способности в военном деле, Чжунли в молодости стал известным и победоносным полководцем. Он одерживал победу за победой. И только вмешательство небесных сил, которые знали уготованную ему судьбу и испугались, что постоянные успехи и награды вскружат ему голову и отвелкут от пути истинного, от Дао, заставило его познать горечь поражения. Чжунли терпит неудачу в сражении с тибетцами и в отчаянии уходит в горы. Там он встречает даосского отшельника и начинает приучаться к новой жизни. Он совершает ряд добродетельных поступков (он научился превращать медь и олово в золото и серебро, которые раздавал беднякам) и затем получает небесное знамение – находит нефритовую шкатулку, в которой лежало наставление, как стать бессмертным. Следуя этому наставлению, Чжунли становится бессмертным. Обычно чжунли изображается с веером, обладающим мистической способностью возвращать жизнь умершим.

2. Чжан Го (Чжан Го-лао) – самый любопытный персонаж из всей восьмерки. Никто не знал, когда он родился. Во всяком случае, его никто не видел ребенком, никто не знал его родни. Все общались с ним тогда, когда ему было много сотен лет. Но, судя по легендам, вся «земная» деятельность Чжана протекала в основном в эпоху Тан. Он обычно ездил на своем волшебном муле, сидя лицом к хвосту. Породистый мул белого цвета обладал удивительными свойствами. Во-первых, он мог ходить по 10 тыс. ли в день. Во-вторых, когда чжан где-либо останавливался, он… складывал своего мула, как будто он был вырезан из бумаги и клал его в бамбуковую трубочку. Когда мул снова был нужен, чжан брызгал водой на его сложенную фигурку и тот снова оживал. Иногда он «умирал» и его хоронили и оплакивали безутешные ученики, а затем воскресал вновь (его гроб оказывался пустым). Со временем образ Чжана стал восприниматься в качестве божества-покрвителя молодоженов. Он изображается сидящим на муле с музыкальным инструментом (иногда с протянутым в руках мальчиком-младенцем) и его иображение вывешивали в покоях молодых.

3. Люй Дунбинь (Люй Янь) родился в эпоху Тан, его рождение тоже сопровождалось небесным знамением. Мальчик был необычайно способным и мог «ежедневно запоминать по 10 тыс. знаков». Он успешно сдал все экзамены и получил высшую ученую степень, но неожиданно повстречался в горах с отшельником-бессмертным Чжунли Цюанем и стал его учеником. Постигнув тайны сянь-даосизма, Люй стал бессмертным. У Люя был волшебный меч, с помощью которого он побеждал драконов и тигров. Он странствовал по Китаю свыше 400 лет, совершая различные подвиги. В 1111 г. он был официально канонизирован и в его честь воздвигались храмы. Обычно он изображается с мечем в руке.

4. Ли Тегуай (Ли «Железный посох») – один из наиболее популярных и любимых в восьмерке. С его именем связано множество легенд. Одна из них, касающаяся его внешности, имеет несколько вариантов. Однажды, отправившись на встречу с Лао-цзы и намереваясь попутешествовать с уважаемым патроном по небу, Ли освободился от своей телесной оболочки и доверил ее ученику, которому сказал: «Если я не вернусь через 7 дней, сожги тело». Шесть дней ученик ждал учителя, а на 7-й день пришло известие о тяжелой болезни его матери. Почтительный сын не мог медлить ни часа. Он без колебаний сжег тело раньше срока и ушел домой. Возвратившийся Ли застал лишь кучку пепла. И душе странника ничего не оставалось, как вселиться в телесную оболочку только что умершего хромого нищего. Вот почему бессмертный Ли стал хромым, а изображается он всегда с железным посохом, который и дал ему новое имя. Хромой Ли всегда изображается также с тыквой-горлянкой на плечах. Тыква содержит волшебные снадобья и лекарства, которые должны лечить больных и оживлять умерших. В народных поверьях Ли Тегуай считается патроном-покровителем всех магов, чародеев и врачевателей.

5. Хань Сян-цзы – племянник знаменитого танского поэта, ученого и государственного деятеля Хань Юя. Уже с рождения мальчик имел задатки будущего бессмертного. Он рано увлекся алхимией и стал ревностным учеником и последователем Чжунли Цюаня и Люй Дунбиня. Однажды он пытался взобраться на священное дерево за персиками бессмертия, но упал и разбился. И в тот же момент он трансформировался в бессмертного. Много рассказов и легенд вокруг его имени построены на сюжетах, связанных с его попытками убедить рационалистически мыслящего дядю-конфуцианца в том, что мистические силы и чудеса действительно существуют. И все. Что предсказывал Хань Сян-цзы, в точности сбывалось. Это привело к тому. Что Хань Юй перестал считать своего племянника шарлатаном. Хань Сян-цзы обычно изображают с парой кастаньет и с корзиной цветов или фруктов. Впоследствии он стал считаться покровителем садовников.

6. Цао Гоцзю родился в XI в. и был младшим братом одной из сунских императриц. После нескольких лет бурной придворной жизни среди интриг и разврата, он ушел в горы и стал отшельником. Однажды он повстречался с Чжунли Цюанем и Люй Дунбинем и поразил их своим глубоким проникновением в заветные истины даосизма, добродетелями и умением вникать в суть вещей. В результате бессмертные приняли его в свою семью. Он обычно изображается в придворном костюме с парой кастаньет. Считается покровителем актеров.

7. Лань Цайхэ – женоподобный юноша, тип китайского юродивого. Он ходил по рынкам, распевал тут же импровизированные песни и просил милостыню. Говорил странные вещи, делал странные поступки. Иногда он носил на себе нечто вроде вериг из больших брусков дерева. Ланя видели везде и в разные времена, но он никогда не старел и всегда оставался неизменным. Его странный вид, необычное поведение и частое появление на людях в пьяном виде вызывали насмешки толпы. Однако юноша делал добрые дела – раздавал собранные им деньги беднякам. Считалось, что он способен возноситься на небо и летать на облаках. Обычно он изображается с корзиной тех цветов или растений, которые ассоциируются с бессмертием и символизируют долголетие (хризантема, ветви бамбука). Часто его изображают с флейтой в руках. Считается покровителем музыкантов.

8. Хэ Сяньгу – единственная женщина из восьмерки. Еще в раннем детстве она видела чудесный сон: к ней явилось божество, посоветовавшее питаться размельченной слюдой и не есть земной пищи, чтобы подготовить тело к бессмертию. Следуя этому совету, девочка почти не питалась, все дни проводила в одиночестве и становилась все более странной. Как-то раз она повстречала незнакомца, давшего ей персик. Вернувшись домой, она обнаружила. Что отсутствовала не день, как ей казалось, а целый месяц, - и весь месяц она провела без пищи. Девочка решила остаться девицей и вскоре покинула дом и ушла в горы. Вскоре о ней стали складывать легенды, воспевавшие ее добродетели. Распространились слухи, что ее видели летящей на облаке. В честь Хэ стали сооружать храмы, ее считали способной предсказывать судьбу. Она изображается с ковшом-черпаком в руках, что символизирует ее тяжелый труд в бытность дома.

«Восемь бессмертных» привлекательны тем, что в каждом из них реальные человеческие черты народная фантазия разукрасила мистическими и волшебными. И это сделало их одновременно и людьми, и героями, и божествами, что позволило этим персонажам снискать огромную популярность в народе. Некоторые из них со временем превратились в патронов-покровителей определенных социальных или профессиональных групп людей, другим приписывались особые чудодейственные свойства. В честь «восьми бессмертных» по всей стране воздвигались храмы и учреждались культы.

К известным божествам категории шэнь сянь также относится знаменитый даос-отшельник Чжан Саньфэн – мастер одного из популярных видов единоборств удан-цюань. Согласно преданию, однажды весной Чжан Саньфэн отправился в путешествие на гору Удан. Проходя мимо даосского храма Инэнь гун («Встреча с добротой») он был очарован красотой окружающего пейзажа, решил отдохнуть на близлежащем лугу и вскоре заснул. Через какое-то время его разбудило шипение, он пошел на звук и стал свидетелем такой сцены: в траве сидела змея, свернувшись кольцами и шипя, а напротив нее свирепая дикая кошка готовилась к нападению. Змея была совершенно спокойна, а кошка скалила зубы, пучила глаза и рычала. Наконец кошка прыгнула… Змея молниеносно ушла в сторону, но успела ужалить кошку. После нескольких неудачных бросков кошка была повержена, а змея осталась целой и невредимой. Чжан Саньфэн засмотрелся на этот поединок, и в его голове возник вопрос: почему мягкая змея смогла победить дикую кошку? До этого, изучив систему Длинный Кулак, Чжан Саньфэн обошел множество мест, но так и не нашел себе достойного противника, и поэтому считал, что уже овладел техникой единоборств в совершенстве. Но после того, как он увидел «битву дракона с тигром», он осознал, что еще не является первым бойцом в Поднебесной и что «нет предела совершенству». Тогда он решил внимательно изучить движения змеи и стать непобедимым. Чжан Саньфэн почувствовал, что место, где он увидел эту битву, является благоприятным, и начал практиковать здесь «внутреннее кунфу».

Считается, что Чжан Саньфэн достиг в этом месте просветления и основал систему Внутренний Кулак. После обретения просветления даос начал усердно заниматься. Существует множество легенд о его необычных тренировках и способностях. По некоторым из них, он повсюду носил на руках буйволенка — буйволенок подрастал, и руки мастера приобретали необыкновенную силу; к своим ногам он привязывал тяжелые железные грузы; железные цепи, намотанные на поясницу, наполняли силами все тело. Другие легенды повествуют, что, достигнув совершенного владения своим ци, Чжан Саньфэн мог подниматься на верхушки деревьев, одной рукой поднимать гигантскую каменную стелу, одним ударом свалить ствол дерева — всех этих вершин он достиг благодаря своим неустанным занятиям. Считается, что стиль Внутренний Кулак Чжан Саньфэна подходит не только для поддержания хорошего здоровья и самообороны, но также излечивает болезни, останавливает возраст, омолаживает организм и улучшает внешность. Согласно легенде, когда сам Чжан Саньфэн стал практиковать удан-цюань, его седые волосы вновь потемнели, и он стал выглядеть как юноша. Когда об этом узнал император Юн Лэ, он отправился на гору Удан, чтобы встретиться с Мастером и получить от него секрет вечной молодости. Но Чжан Саньфэн, недолюбливающий всех чиновников, оставил лестные отзывы императора без ответа, ушел в горы и исчез. И даже после того как император построил на горе храм, назвал его Юй Чжэн гун («Встреча с Истиной») и поместил в нем изображение Чжан Саньфэна, даос не изменил своего мнения и стал еще строже подходить к отбору учеников. Он даже установил правило, что в каждом поколении будет только один личный ученик Мастера — самый старательный, бесстрастный и преданный. Поэтому стиль удан-цюань, хотя и является одной из самых совершенных систем единоборств, не так широко распространен, как популярный Шаолиньский стиль кунфу.

Широким почитанием пользуются и патриархи «внутренней алхимии» - ученики Люй Дунбиня: Ван Чунъян, Лю Хайчжань, Чэнь Си-и и др. Бессмертными считаются и известные теоретики алхимии.

К этой категории божеств причисляется и Гуань-ди (Государь Гуань) – Гуань Юй, полководец конца эпохи Хань – начала Троецарствия, ставший генералом небесного воинства.

Кроме божеств высшей категории и божеств-бессмертных, в пантеон «народного даосизма» входит множество более мелких и локальных святых, героев и духов. Мелкие божества, которые составляют не менее 90% гигантского пантеона даосизма, являются теми самыми духами гор, холмов, рек, рощ, гор и деревень, которые существовали еще в древнейшем Китае. К ним присоединились и не менее многочисленные новые божества, которые действовали как в рамках семьи, так и в пределах деревни, города, определенной местности и среди определенной группы людей. Из божеств этой категории самыми популярными являются Цзао-шэнь – «дух очага» (или Цзао-ван, Цзао-цзюнь – «владыка очага») и туди-шэнь - «дух земли» (покровитель той или иной местности, прежде всего освященной земли).

Пантеон даосизма практически неотделим от пантеона народной синкретической религии, и его структура ориентирована на ее представления больше, чем на чисто даосские воззрения. Так, ряд божеств связаны родственными узами, а под началом Нефритового импреатора стоит иерархия чиновников, судей, делопроизводителей, посыльных, глашатаев; определенным образом организовано и небесное воинство, так что изменчивость иерархии отчасти обусловлена возможностью «служебного продвижения» того или иного божества. На примере популярных в народе культов (прежде всего ба сянь) можно видеть, как происходит срастание исторических образов с определенными божественными силами. Такую же особенность отразил и образ самого Лао-цзы, воплотившего в себе Тайшан Лао-цзюня. Это божество, как и некоторые другие представители мира богов и бессмертных (шэнь сянь), способно воплощаться в разных земных личностях, и Лао-цзы не был первым из них. Данной чертой персонажи даосского пантеона обязаны влиянию буддийской концепции будд и бодхисаттв, ряд которых почитаются даосами как собственные божества (Гуань-инь).

Поскольку поклонение даосским божествам и бессмертным как в монастырях и храмах, так и в миру предусматривает их зримое изображение, весьма важное значение в ритуальной практике даосов имеют изваяния божеств. Они изготавливаются из дерева, глины, камня и других материалов. Так, камфарное дерево, благодаря своей распространенности, большой плотности древесины и устойчивости к гниению является излюбленным материалом мастеров пров. Сычуань. Размеры изваяний различны — от комнатных, в несколько сантиметров, до монументальных. Например, статуя Лао Цзы на вершине гор Цинчэншань достигает 16 м. Многие скульптурные изображения божеств даосского пантеона по праву считаются непревзойденными образцами национального искусства Китая.

Изготовление статуи даосского божества обязательно сопровождается соответствующими обрядами. В один из благоприятных для изготовления изваяний дней перед началом работы проводят обряды поклонения бессмертным. Затем по верхней части заготовки наносят три и семь легких ударов топором, символизируя этим привнесение в дерево трех душ хунь и семи душ по. Когда работа практически завершена, совершается обряд «вложения внутренних органов» в специально приготовленную на спине изваяния четырехугольную нишу. Обычно туда помещают следующие предметы:

— канонические тексты, символизирующие разум и духовность;

— зеркало, символизирующее способность бессмертного безошибочно определять добро и зло;

— календарь — для охраны благоприятной погоды;

— пять злаков — для увеличения плодородия земели;

— алойное дерево, киноварь и сандарак — для защиты от злых духов;

— пятицветные нити, отражающие полноту пяти первоэлементов;

— золото, серебро или драгоценные камни как залог достатка и благополучия;

— даосские амулеты и пепел курительных палочек, символизирующие способность изваяния творить чудеса.

По окончании работы проводится обряд «открытия и просветления глаз», во время которого «высокий достопочтенный» сбрасывает со статуи красное полотно, отирает лик, а затем новой кистью наносит киноварь или кровь петуха на зрачки, рот и уши изваяния. Другой служитель, находясь вне зала, направляет зеркалом солнечный луч в глаза статуи. По представлениям даосов, именно в этот момент изваяние обретает всевидящее око.

Индивидуальность изображаемого божества выражается во многом языком символов. Так, у каждого из восьми бессмертных имеются свои атрибуты, по которым легко определить их владельцев. Например, бамбуковый барабанчик у Чжан Голао, нефритовая свирель у Хань Сянцзы, «железный» посох и тыква-горлянка — у Ли Тегуая, волшебный меч — у Люй Дунбиня и т. д. Лао-цзы очень часто изображается восседающим на буйволе, Яо- ван — на тигре, а Тай-и, бессмертный, спасающий от бед, — на девятиглавом льве. Бессмертный Лин Гуань, как правило, запечатлен с устрашающим темно-красным лицом и тремя глазами. Поднятая правая рука его сжимает золотой бянь (древнекитайское холодное оружие в виде вытянутого металлического жезла с рукоятью), в то время как кисть левой руки сложена в магический жест-заклинание. Облаченный в золотые латы, он с невероятной скоростью мчится на огненно-ветряных колесах. Внешность Юйхуан-шанди символизирует власть, величие и силу; его взгляд направлен вниз, он облачен в императорские парадно-ритуальные одежды.

Изваяния божеств воспринимаются верующими как воплощение их сверхъестественных сил. К ним относятся почтительно, даже благоговейно. Китайцы никогда не употребляют слово «купить» в отношении изваяния божества. Вместо этого в языке существует устойчивое выражение «пригласить духа» (циншэнь).

В храмах перед изображениями божеств находятся постоянные подношения: курительные палочки, свечи, цветы, фрукты и вино. Во время служб к ним добавляются чай, различная еда, драгоценности и одежда.

В домах современных китайцев наиболее часто встречаются изображения Цай Шэня, Гуань-инь и Лао Цзы. Они продаются в Китае повсеместно. Очень красочно выглядят модернизированные алтари с изображением божества богатства Цай-шэня. Установленная на видном месте фигурка Цай-шэня с золотыми лянами и фруктами освещена разноцветными электрическими лампочками, а зрительное впечатление усиливается музыкальным сопровождением. Такие алтари, размером от нескольких сантиметров до одного метра, можно увидеть во многих ресторанах, магазинах, гостиницах, кафе и т. д. Дома статуи божеств часто покрывают красным полотном, перед ними ставят свечи и курительные папочки, а подношениями служат фрукты, конфеты и цветы. Выйдя за рамки узко культового обихода, изображения божеств даосского пантеона остаются очень популярными в народной среде.

Теократическое государство даосских патриархов из рода Чжан, генезис структуры и идеологии которого протекал под влиянием различных факторов, в том числе буддизма и некоторых элементов индо-иранской мысли (маздакизма), стало той основой, на базе которой сложилась организационная структура всех даосских школ, сект и общин в Китае.

Постепенно от этого государства начали отпочковываться отдельные даосские секты, а также (под его же идейным влиянием) возникать новые школы. В зависимости от ряда причин социального, экономического и политического характера, их деятельность то усиливалась, то затихала.

Важнейшие даосские школы (всего их насчитывается 86), как и постоянно функционировавшее государство даосского патриарха, были залогом сохранения и постоянного воспроизводства религиозного даосизма в его наиболее «чистом», теоретическом плане, хотя и с неизбежными модификациями, связанными со своеобразием каждой из школ.

Именно в среде этих даосских общин и школ воспитывались наиболее ревностные последователи и проповедники даосизма, которые были главными хранителями догматов и традиций этого учения.

На верхних ступенях даосской иерархии находились патриархи из рода Чжан и «епископы» государства в Лунхушани, а также главы отдельных школ и монашеских общин. Все они пользовались огромным уважением и авторитетом среди рядовых последователей, а некоторым из них – прежде всего патриархам Лунхушани, которые продолжали носить наследственный титул «небесные наставники» (тянь-ши) – приписывалась чудодейственная сила и даже власть над демонами и духами.

Однако реальная власть даосских иерархов вне руководимых ими общин и школ была очень невелика. За многие века существования религиозного даосизма в нем так и не возникло единой стройной централизованной структуры, которая могла бы обеспечить эффективность верховного руководства.

Но наряду с этим, структурная рыхлость и организационная слабость даосизма вне его общин и школ сыграли и свою положительную роль в истории этого учения в Китае. В частности, они способствовали проникновению даосов и даосизма во все попры китайского общества и превращению этого учения в незаменимую интегральную часть идеологической структуры страны.

Кроме того, в даосизме также сложилась прослойка духовенства, которая стояла вне общин и сект. К первой из них, высшей, относились даосские монахи, составлявшие идейную и духовную элиту даосизма. Институт монашества не был изначально присущ даосизму. Процесс его формирования начался сравнительно поздно, в эпоху Тан (VII-X вв.), явно под влиянием буддизма, и завершился только в XII-XIII вв. Хотя многие исследователи отмечают, что уже в древнекитайском институте отшельников можно проследить некоторые черты, оказавшие влияние на позднейшее формирование монашества в даосизме. Но основную роль в его возникновении все же сыграл буддизм.

Монахи обычно жили при больших монастырях (иногда бывших духовными центрами той или иной даосской школы, но организационно считавшимися самостоятельными). Они получали хорошее образование, постоянно изучали и переписывали даосские трактаты и создавали при монастырях богатые библиотеки. В отличие от остальных даосов, они соблюдали строгое безбрачие и были вегетарианцами. От мирян монахи отличались своеобразной одеждой и прической (об этом мы поговорим подробнее несколько позже).

Монахи были самой квалифицированной и образованной частью даосского духовенства, ее теоретиками. Под их руководством при монастырях проходили курс обучения молодые проповедники, маги, врачеватели и гадатели, которые составляли вторую, низшую часть даосского духовенства и становились ее практиками. Пройдя в монастыре полный курс обучения, в который входило изучение основных даосских канонов и догматов, гадательных книг, обрядов магии и мантики и медицины, эти проповедники покидали монастырь и разъезжались по всей стране.

Характерно, что уже в позднесредневековом Китае все официальные бумаги на право заниматься той или иной деятельностью (в том числе гаданиями, предсказаниями, магией и врачеванием) выдавали специальные чиновники, назначавшиеся правительством и осуществлявшие государственный контроль над религиозными акциями монастырей.

Как правило, эти представители «белого духовенства», жили почти так, как окружавшие их миряне, от которых они не отличались ни одеждой, ни внешним видом, ни привычками. Они женились, обзаводились семьями, сохраняли все свои старые семейные связи и традиции и во всех обычаях и по образу жизни ничем не отличались от других китайцев.

Более того, впитывая в себя с детства все основные конфуцианские обычаи и нормы поведения, даосские священнослужители сами следовали традициям конфуцианства. И это вовсе не создавало никаких противоречий или трудностей в их жизни. Ведь отличие даосов от конфуцианцев заключалось совсем не в том, что они не принимали этого учения - в их задачу вообще не входило вести проповеди с целью отвратить людей от какого-либо «ложного» учения.

Сила и жизненность даосизма проявили себя не в процессе борьбы с другими идеологоями и религиями (хотя на определенном этапе эта борьба тоже имела место и сыграла свою роль), а прежде всего в том, что он сумел утвердить себя в своей, весьма специфической сфере.

Во-первых, даосские жрецы обладали определенным кругом знаний, в пределах которых они были фактически монополистами. Конфуцианские ученые не обладали знаниями в области магии, гадания и медицины. Но если на словах они с пренебрежением относились к мистике, но на деле не только не могли ничем ее заменить, но даже и обойтись без нее.

Во-вторых, даосские жрецы прочно взяли в свои руки отправление тех примитивных обрядов и культов, от которых высокомерные конфуцианцы в свое время отвернулись.

Если первый из этих факторов – сумма специфических знаний – в основном был связан с деятельностью гадателей, магов и врачевателей, то второй – примитивные культы, обряды и суеверия, - имел отношение к даосам-монахам, покидавшим монастыри и жившим среди мирян. Эти монахи, как правило, низшего ранга, были единственными, кто непосредственно обслуживал потребности населения, но по своему облику и образу жизни весьма значительно от него отличались.

При этом в отличие от монахов из монастырей, они не были монахами в полном смысле слова. Они часто имели семью и одновременно выступали в качестве гадателей, магов и врачеваталей. Однако их основные функции в средневековом, и особенно в позднесредневековом Китае заключались в ином.

Как известно, в Китае с начала II тысячелетия н.э. возникло огромное количество различных мелких местных храмов и кумирен, посвященных многочисленным божествам, духам, бессмертным и обожествленным героям. Подавляющее большинство этих персонажей принадлежало именно даосскому пантеону, поэтому эти храмы и кумирни, соответственно, обслуживались даосскими монахами. В их функции входила забота о процветании храма и совершение в строго определенные дни необходимых обрядов, молебнов и жертвоприношений в честь опекаемого храм божества, духа или героя. В свободное от храмовых обрядов время эти монахи обслуживали прочие религиозные потребности населения – т.е. выступали в качестве геомантов, гадателей и врачевателей. Такую функцию монахи этой категории выполняют и по сей день.

Их главное занятие по-прежнему заключается в совершении культовых обрядов в храмах и в домах по просьбе верующих. По традиции, перед совершением того или иного обряда даосский священнослужитель должен медитировать, соблюдать половое воздержание, а также не употреблять спиртных напитков и пряной пищи. После нескольких месяцев такой подготовки его тело «заряжается» силой звезд, которую он посредством обрядовых песнопений и телодвижений может передавать на землю. И только получив заряд такой энергии, священнослужитель может изгонять злых духов, лечить болезни и обновлять жизненные силы и плодородие земли в той общине, которая заказывает соответствующий обряд.

Самым общим названием представителей даосского духовенства является бином дао ши («наставники Пути»). Но в старом Китае было принято разделять даосских жрецов на два основных разряда: собственно дао ши – посвященных высоких уровней (в школе Совершенной истины это только монахи) и гун ши («светских наставников»), живущих в миру и надевающих облачения только для выполнения священнодействий, - это священники невысокого ранга. Даосских священнослужителей могут также именовать тай ши («великие наставники»), что подразумевает весьма высокий уровень посвящения.

Другое деление даосского священства на две категории предусматривает противопоставление дао ши как жрецов более высокого уровня низшим жрецам фа ши («наставникам Закона»). Дао ши, называемые по цвету головных уборов также «черноголовыми» (у тоу), совершают литургии-цзяо, служащие целям обновления жизни общины и самого космоса; при этом священнослужители обращаются к высшим космическим силам. Фа ши, или «красноголовые» (хун тоу), совершают обряды изгнания демонов, отправляют культы низших божеств (обычно тех, которые при жизни были людьми), проводят обрядовые представления в традиционном театре марионеток и т.д. При этом фа ши используют во время совершения обрядов современный разговорный язык, а дао ши служат на старом литературном языке (вэньянь), почти непонятном на слух. Дао ши в принципе могут выполнять и обряды, относящиеся к компетенции фа ши, но не наоборот.

Дао ши, получающие удостоверения с печатью «небесного наставника» (тянь ши), носят титулы гао гун («возвышенный достопочтенный» или цзи цзю («виночерпий»). Их роль при совершении священнодействий заключается в произнесении заклинаний и собственно медитации, тогда как сам обряд выполняют дао ши менее высоких рангов. Считается, что в общение с ипостасями дао – высшими божествами – возможно именно благодаря медитативному посредничеству «возвышенного достопочтенного».

Существует также деление духовенства на три основные категории. К первой относят монахов и монахинь (сю дао ши), проживающих в скитах и монастырях, название которых - гуань (観, «видение») обозначает также даосскую практику созерцания (легенда связывает это наименование с одним из учеников Лао-цзы, устроившим такой скит). Вторую составляют гун ши, которые живут обычно в сельских поселениях, реже – в городах и практически ведут жизнь обычных мирян, но исполняют для жителей своего поселения или городского квартала необходимые религиозные требы и занимаются врачеванием. Жрецы этого типа получают свою должность по наследству либо по договору с общиной местных жителей. Переизбытка таких священнослужителей в старом Китае не возникало хотя бы уже по той причине, что власти ограничивали приобщение подданных к профессиональным религиозным объединениям, которые полностью или частично устранялись от участия в общественно-полезном труде: разрешение на посвящение в даосские жрецы давалось только одному сыну из семьи. Наконец, третью категорию составляют профессиональные даосские проповедники, странствующие даосы.

Обет безбрачия принимается лишь некоторыми категориями священнослужителей, прежде всего монахами, и считается обязательным не во всех течениях даосизма; так, его нет в школе Чжэнъи-дао, более того, иерархи школы – «небесные наставники» (тянь ши) обязаны вступать в брак (при этом практикуется форма монашеского общежития для тех, кто решил вести уединенный образ жизни).

Иерерхия духовенства разных школ складывалась под влиянием буддийской сангхи. В даосской иерархии, как правило, три ступени (в школе Чжэнъи-дао – семь). Обычное одеяние даосских священнослужителей – длиннополый синий или серый халат с широкими белыми рукавами. Монахи носят длинные волосы, которые собирают пучком на макушке. Ритуальное облачение сшивается из 240 отдельных частей, имеющих особую символику. Она связана, в частности, с созвездием Большой Медведицы (Северного Ковша – Бэй-доу), которое играет важную роль в мистических ритуалах и медитативной практике даосов. Пояс одеяния украшен вышивкой, изображающей облака. Монахи школы Цюаньчжэнь-цзяо во время совершения обрядов надевают особую металлическую корону, именуемую «Пять горных пиков» (У юэ); она символизирует пять священных даосских гор (Тайшань в пров. Шаньдун; Хуашань – в Шэньси; Хэншань – в Хунани; другая Хэншань – в Шанси; и Суншань – в Хэнани), знаменующих связь земной и небесной сфер, тогда как головной убор гао гун символизирует огонь.

Помимо проведения ритуальных богослужений в храмах и выполнения частных треб, монахи и жрецы совершают обряды экзорцизма, которые могут быть сопряжены с увещеванием духа, принесением ему жертв и т.д., либо заключаться в борьбе с ним, вплоть до уничтожения. Они также занимаются гадательной практикой (астромантия, геомантия, хиромантия, физиогномика, гадание по «И цзину») и проводят медиумные сеансы (с ними связано также гадание на песке, когда медиум в состоянии транса быстро чертит иероглифы на поверхности насыпанного в ящик песка). Жрецам также надлежит владеть искусством врачевания.

Последнее включает и методы талисманной магии. Она представляет собой специфическую область даосской практики (за исключением изготовления талисманов для совершения ритуальных церемоний). Талисман обычно выглядит как полоска бумаги желтого цвета, на которой особым почерком (чаще всего красной тушью) написаны магические слова и символы. Даосы, практикующие талисманную магию, воздерживаются от употребления мяса и соблюдают целибат. При этом также необходимо соблюдение определенных правил, жесткое выполнение ритуалов и чтение заклинаний. Обычно талисманы сжигаются, а пепел растворяется в воде, которая считается обетшей магические свойства. К талисманной магии относится также «вычерчивание» магических письмен в воздухе.

Профессиональная подготовка духовенства предусматривает изучение определенных канонических текстов. Однако все исследователи, специально занимавшиеся проблемами даосской ритуальной практики, согласны в том, что подобные тексты представляют собой лишь некий конспект, который наполняется содержанием только при изустном обучении, передаче опыта непосредственно от наставника к ученику.

Помимо духовенства, в даосизме принято выделять в особую категорию высоконабожных мирян – цзюй ши, помогающих при совершении брядов.

В школе Совершенной истины получение священного сана осуществляется в ходе церемонии «принятия обета» (чуаньцзе), а в школе Истинного единства — церемонии «передачи реестра» (шоулу).

Традиция церемонии «принятия обета» насчитывает более 700 лет. Ее родоначальником считается Цю Чанчунь, основатель подшколы Лунмэнь. Согласно доктрине Цюаньчжэнь, получение священного сана отождествляется с лодкой, возносящей даоса к небесным чертогам, со своеобразной лестницей на пути восхождения к совершенству. Удостоившись священного сана, даосы становятся “истинными” и при условии строжайшего соблюдения всех принятых обетов могут обрести состояние «бессмертного». Достижение такого онтологического статуса является центром религиозной доктрины и практики монахов школы Совершенной истины. Церемония «принятия обета» обеспечивала непрерывность передачи традиций школы из века в век, поэтому она имеет первостепенное значение для последователей Цюаньчжэнь и в настоящее время.

Последняя церемония «принятия обета» до образования КНР состоялась в 1947 г. в монастыре Эрсяньань г. Чэнду, и после этого не проводилась свыше 40 лет. В результате к концу 80-х гг. XX в. во всем Китае осталось всего семь даосских монахов преклонного возраста, получивших священный сан и имеющих право на проведение этой церемонии. Из них лишь четверо были физически способны ее совершить. Поскольку возникла реальная угроза утраты линии преемственности поколений, возобновление проведения церемонии «принятия обета» стало неотложной задачей в деле возрождения религиозной деятельности даосов школы Совершенной истины.

В КНР церемония «принятия обета» впервые состоялась в 1989 г. Даосы, проходящие церемонию получения священного сана, именуются «учениками обета» (цзецзы). 6-я статья «Правил ВАПД о проведении церемонии «принятия обета» определяет их возраст «не моложе 18 лет», а срок предварительной подготовки в монастыре — «не менее трех лет». Современная система подготовки даосов претерпела изменения, связанные с появлением даосских учебных заведений и образовательных курсов. Так, церемонию 1989 г. прошли, «показав лучшие результаты», «ученики обета», подготовленные на специальных курсах ВАПД.

Местом церемонии «принятия обета» может быть любой открытый даосский монастырь, имеющий соответствующие условия. О ее проведении монастырь обязан известить Отдел по делам религии местного народного правительства и ВАПД. Продолжительность церемонии со временем сокращалась: вначале она составляла 3 года, в конце правления династии Цин — 100 дней, а в настоящее время — «не более 28 дней».

Возглавляют церемонию «великий наставник принятия обета и посвящения в закон» (люйши) и восемь «великих наставников» (даши).

Согласно традиции, люйши должен быть монахом, принявшим обет «небесного бессмертного» и являться настоятелем монастыря, где проводится церемония.

В число восьми «великих наставников» входят:

— чжэнмэнши — толкующий «ученикам обета» смысл канонов и дающий ответы на их вопросы;

— цзяньцзеши — контролирующий строгость совершения обрядов и пресекающий любые нарушения их «учениками обета»;

— баоцзюйши — ведающий охраной принятия обета; обычно это смотритель монастыря, где проводится церемония;

— яньлиши — ответственный за ознакомление «учеников обета» с правилами и этикетом церемонии;

— цзюиши — исправляющий ошибки «учеников обета» во время совершения обрядов;

— тикэши — ответственный за чтение канонов, исповедь и состояние «алтаря принятия обета»;

— дэнлуши — нарекающий каждого, принявшего обет, новым именем; он же заносит имена в «Реестр восходящих к истине» (Дэн чжэньлу);

— инцинши — исполняющий обязанности «высокого достопочтенного» на всех крупных службах.

Кроме того, для церемонии «принятия обета» определен целый ряд вспомогательных должностей, имеющих свои особенности. Например, должность наблюдающего за поведением «учеников обета» (цзючаши) определяется на все время прохождения церемонии, а должность следящих за поддержанием порядка в монастыре (даочжиши) предусматривает ежедневную смену занимающих ее монахов.

В первые дни церемонии проводятся обряды «встречи великих наставников» (инши) и «ознакомления с основами даосского вероучения» (яньли). Затем следуют обряды «поклонения бессмертным» (пубяо сешэнь) и «испытание текстами» (каоцзи). В ходе обряда «поклонения бессмертным» «ученики обета» поклоняются святым и бессмертным во всех залах монастыря. Перед изваянием Лингуаня сжигается ритуальная бумага с именами «учеников обета», что символизирует исключение их из списка «владыки ада» Яньвана и передачу трем «небесным чиновникам»: Неба (тяньгуаню), Земли (дигуаню) и Воды (шуйгуаню). Считается, что Лингуань постоянно следит за выполнением монахами принятых обетов.

В современном даосизме обряд «испытание текстами» проводят три наставника, каждый из которых предлагает «ученикам обета» одно из заданий: письменно, по памяти, воспроизвести предложенный ему отрывок из «Даоцзана», сочинить стихотворение и написать сочинение. Т. о., каждый испытуемый выполняет три задания, причем стихотворение и сочинение должны иметь религиозно-патриотическую тематику. Лучший по итогам испытания нарекается Небом, а следующий за ним — Землей. Обряд «испытания текстами» исторически связан с традицией проведения государственных экзаменов в императорском Китае.

Как мы уже говорили, важной составляющей духовного преображения в даосской традиции является осознание своих прегрешений и искреннее покаяние. Последователи школы Совершенной истины тоже считают, что спасение от зла возможно через покаяние и чтение «Канона Нефритового императора» («Хуанцзин»). В связи с этим главным, без чего невозможно получение священного сана, является подготовительный обряд (шэньцзе). Он совершается в следующем порядке. Утром даосы, проходящие церемонию, перечисляют все прегрешения, совершенные ими после ухода из мира, и, в зависимости от индивидуальных способностей и собственного желания, принимают личные обязательства. Покаянная исповедь и обязательства каждого тщательно записываются и вечером того же дня оглашаются «великим наставником» перед всеми коленопреклоненными «учениками обета», которые поочередно во всеуслышание подтверждают истинность сказанного о них. Затем один из «великих наставников» зачитывает несколько десятков правил, которые даосы обязаны соблюдать в дальнейшей жизни, и каждый «ученик обета» вслух подтверждает свою решимость следовать им. После этого один из восьми «великих наставников» обращается к Лингуаню с прошением об отпущении грехов будущим посвященным.

Как мы видим, обряд содержит элементы коллективной исповеди. Он известен в даосизме издавна, но развитие и распространение получил под влиянием буддийской идеи «воздаяния».

Кульминацией церемонии является принятие обета, состоящее из трех этапов: обет «истинного человека» (чучжэнь цзе); обет «высшего предела» (чжунцзи цзе) и обет «небесного бессмертного» (тяньсянь цзе).

Каждому этапу соответствуют установленные своды правил и предписаний. Первому этапу соответствуют Десять обетов «истинного человека» (чучжэнь ши цзе) и Девять обетов «истинной женщины» (нюйчжэнь цзю цзе).

Второму этапу соответствует «великий обет Высшего предела» (чжунцзи саньбай дацзе), включающий 300 пунктов. Большинство из них — запреты, регламентирующие жизнь монахов до мельчайших подробностей. Например, четвертая заповедь Десяти обетов «истинного человека» — «не прелюбодействуй» — дополняется и конкретизируется целым рядом правил, запрещающих: непристойные мысли при взгляде на женщину (п. 8), разговоры и прогулки наедине с женщиной (п. 80), совместное проживание мужчин и женщин (п. 81), совместные трапезы и обмен одеждой между мужчиной и женщиной (п. 82). Кроме того, монахам запрещено убивать все живое (п.1), есть мясное (п. 2), пить вино (п. 3), выбирать во время трапезы более вкусную еду (п. 70), выбрасывать пищу в воду или в огонь (п. 41), мочиться в сторону севера (п. 59), показывать язык другому человеку (п. 104), громко смеяться (п. 113) и др.

Строгое соблюдение каждого ограничения способствует постоянному самосовершенствованию даосов. Помимо запретов, «великий обет Высшего предела» содержит более 80 предписаний, направленных на развитие «внутреннего делания» монахов. Так, они должны достичь «опустошенности» сердца посредством освобождения его от чувств, желаний и мыслей, наполняя его «лишь пустотой, лишь тишиной» (п. 238). Достижение внутренней тишины, гармонии, цельности душевных и телесных состояний требует постоянного духовного труда. Это путь индивидуального общения с Небом в созерцательной жизни, когда, используя душевные глубины отдельной личности, внутреннее ставится над внешним, «безмолвие» над обрядом. К психотехнической практике относится и п. 258, согласно которому даосский монах должен сосредоточиться на созерцании «десяти сторон» (десять сторон - восемь главных румбов компаса, зенит и надир - применяются в даосских религиозных текстах для обозначения всеохватности какого-либо процесса); при этом виде медитации для монаха не остается ничего сокрытого во внешнем мире. Часть предписаний побуждает адепта к погружению в созерцание своих небесных странствий и бесед со святыми и бессмертными. Например, даос должен погрузиться в размышления о поклонении «трем изначальным Небесным достопочтенным» (саньюань тяньцзунь), пребывая во Дворце семи сокровищ нефритовой чистоты (Юйцин Цибаогун) (п. 283) или в беседы-рассуждения о Дао с «истинными людьми» во время пребывания в различных небесных дворцах (п. 289). Можно предположить, что это одна из разновидностей духовной практики, связанной с визуализацией, приемы которой получили широкое распространение в мистическом опыте даосов со времени школы Небесных наставников. Монахи, прошедшие второй этап принятия обета, нарекаются «наставниками сокровенного Дэ» (мяодэши). Монах, не нарушивший в последующей жизни принятых обетов, становится бессмертным и получает титул «истинного человека сокровенного Дэ» (мяодэ чжэньжэнь).

Третьему этапу принятия обета соответствует «Свод 27 способов» (фа), состоящих из «десяти неизмеримостей» (букэ чэнлян). К «неизмеримостям», применяемым в каждом способе, относятся: разум, доброта, терпение, добродетель и др. Принявший обет «небесного бессмертного» нарекается «наставником сокровенного Дао» (мяодаоши). Даос, никогда не нарушивший всех принятых им обетов, получает титул «истинного человека сокровенного Дао» (мяодао чжэньжэнь).

«Сердцем» церемонии «принятия обета» является таинство посвящения, которое совершается ночью и называется «тайна алтаря» (митань). Его содержание и регламентация держатся в тайне от непосвященных. Только после прохождения этого таинства «ученики обета» официально становятся даосскими монахами.

Завершают церемонию «принятия обета» обряды «передачи облачения и чаши обета» (чуаньшоу ибо), «благодарения бессмертных» (цзиньбяо сешэнь) и «вручения свидетельства обета» (фафан цзеде). Имена монахов, принявших обет, заносятся в «Реестр восходящих к истине» («Дэн чжэньлу»).

Первая церемония принятия священного сана школы Совершенной истины впервые состоялась 12 ноября — 2 декабря 1989 г. в столичном монастыре Байюньгуань при активном участии ВАПД. «Великим наставником принятия обета и посвящения в закон» был Ван Лисянь, вступивший в должность 22-го настоятеля Байюньгуаня 10 ноября 1989 г. Монашеский обет приняли 75 даосов из разных монастырей КНР в возрасте от 21 до 75 лет, среди них 60 % составили мужчины. Вторая церемония состоялась 1–21 ноября 1995 г. в монастыре Чандаогуань на горах Цинчэншань пров. Сычуань. «Великим наставником принятия обета и посвящения в закон» на этой церемонии был Фу Юаньтянь, председатель ВАПД и АПД пров. Сычуанъ. Там приняли посвящение уже более 400 даосов в возрасте от 21 до 120 лет.

Старейшим «учеником обета», допущенным к прохождению церемонии без соответствующих рекомендаций, был 120-летний Чжао Юнчуань. С четырехлетнего возраста, оставшись сиротой, он был отдан на воспитание в монастырь Лун-цуань-дао-гуань уезда Хэчуань пров. Сычуань. Под руководством наставника Ван Цзяочэня (17-е поколение ветви Лунмэнь) Чжао Юнчуань овладел методами внутренней алхимии, позволившей ему сохранить долголетие и удивительную физическую выносливость. Он взошел к месту проведения церемонии в горах Цинчэншань, преодолев без видимых усилий более 5 км. Важное место в его психофизических упражнениях уже более 100 лет занимает медитация, которой он уделяет 4 часа ежедневно. Сейчас он служит в наследственном монастыре Хошэньмяо пров. Сычуань, который до сих пор официально не зарегистрирован местными властями.

Согласно преданию школы «Истинного единства» (Чжэнъи-дао), церемония «передачи реестра», восходит к первому «небесному наставнику» Чжан Даолиню (III в. н.э.). Традиция ее ежегодного проведения в горах Лунхушань во время праздника «Трех начал» утвердилась во времена четвертого поколения «небесных наставников». Подготовительные занятия с послушником школы «Истинного единства» включают: ознакомление с даосской доктриной, ритмическое чтение канонов, практические навыки участия в службах, изучение и соблюдение обетов и заповедей, психофизические упражнения. После достижения учеником достаточного уровня духовного развития наставник рекомендует его к прохождению церемонии «передачи реестра». Считается, что в ходе этой церемонии имя посвященного включается в Небесные списки; он получает сан священнослужителя и занимает законное место в духовной иерархии. Те, кто удостоились получения реестра, служат проводниками между людьми и небесными сферами. Только они могут совершать обряды и вященнодействия.

До образования КНР последняя церемония получения священного сана школы «Истинного единства» состоялась в 1946 г., в Палате «небесных наставников» (Тяньшифу) пров. Цзянси. Ее проведение возобновилось только в 1991 г. и только для граждан Тайваня и зарубежных стран (Сингапура, Малайзии и др.). Реестры получили 36 даосов в возрасте от 27 до 68 лет, среди них одна женщина. Подготовка к проведению церемонии «передачи реестра» для последователей школы в КНР началась в 1989 г. и закончилась в конце 1995 г. В ее организации принимали участие ВАПД и ряд Т АПД, в т. ч. Лунхушань пров. Цзянси, Маошань пров. Цзянсу, г. Шанхая и др.

В соответствии со ст. 3 «Правил ВАПД о проведении церемонии «передачи реестра», принятых на V съезде ВАПД 11 октября 1994 г., претендент на прохождение церемонии должен отвечать следующим требованиям:

1) почитать «три драгоценности» — даосское учение, священные тексты и наставника; являться преемником одной из ветвей школы «Истинного единства» и обучаться у наставника не менее трех лет;

2) быть патриотом своей родины и религии; соблюдать государственные законы, даосские правила и обеты; быть глубоко верующим, добропорядочным и опрятным человеком;

3) знать основные положения даосизма; декламировать «Дао дэ цзин», тексты утреннего и вечернего молебнов; знать наизусть сочинение «Драгоценные речения патриархов» («Цзуши баогао»);

4) сознательно исполнять основные правила даосского кодекса; уметь проводить повседневные ритуалы, очистительные обряды и необходимые церемонии;

5) иметь рекомендации АПД города или провинции, а при их отсутствии — рекомендации крупнейших даосских монастырей».

Продолжительность церемонии «передачи реестра» ограничивается Правилами ВАПД 3–5 днями (ст. 10). В 1995 г. она продолжалась 3 дня, 5–7 декабря. Основные пожертвования для проведения церемонии поступили от пяти территориальных АПД. Так, АПД гор Лунхушань и Маошань перечислили по 20 тыс. юаней, АПД гор Уданшань — 10 тыс. юаней. Пожертвования поступили от монастыря Лаоцзюньдун г. Нунцин пров. Сычуань и от частных лиц.

Церемонию прошли около 200 человек из 12 провинций КНР и г. Шанхая. Возглавляли церемонию «великий наставник передачи реестра (чуаньдуши) Хэ Цаньжань, зам. председателя АПД Лунхушань, получивший реестр в Тяньшифу в 1939 г., и два «великих наставника»: «великий наставник контроля передачи реестра» (цзяньдуши) Чэнь Ляньшэн, председатель АПД Шанхая, и «великий наставник охраны передачи реестра» (баоцзюйши) Чжоу Няньсяо, даос горы Маошань. Кроме них в проведении церемонии участвовали «великие наставники»: «защиты реестра» (хулу даши) Чжан Цзиюй — заместитель секретаря ВАПД; «защиты закона» (хуфа даши) Чжан Цзиньтао — настоятель Тянъшифу Лунхушань; «защиты канона» (хуцзин даши) Сюэ Гуйюань — член АПД г. Сучжоу; «защиты алтаря» (хутань даши) Лин Цзиньмин — даос из Шанхая; «защиты обета» (хуцзе даши) Ши Шубао — председатель АПД уезда Донтоу пр. Чжэцзян; «защиты Дао» (худао даши) Дун Шухэ — член АПД г. Сянтань пров. Хунань.

Церемония «передачи реестра» проводится в определенном порядке. В 1995 г. она началась официальным открытием «алтаря передачи реестра» и обрядом «начала» (кайци). Во второй половине 1-го дня даосы внимали обращению «великого наставника контроля передачи реестра» Чэнь Ляньшэна, посвященному заповедям даосизма. Затем «великий наставник защиты реестра» огласил порядок и правила церемонии, а «великий наставник передачи реестра» зачитал обеты школы Чжэнъи.

Посвящаемые обязуются исполнять 9 заповедей и 12 благих устремлений последователей школы «Истинного единства». Заповеди вменяют даосам в обязанность быть трудолюбивыми и верными государству, а также смиренными и почтительными к родителям. Они не должны убивать, прелюбодействовать, красть, гневаться и лгать. 12 благих устремлений содержат пожелания полноты бытия всему сущему (п. 8), богатства государству и процветания достойным (п. 10), счастья всем живущим, благополучия благим религиям (п. 12) и др.

Кульминацией церемонии получения священного сана в школе «Истинного единства» является акт «передачи реестра», который осуществляется в три этапа: «получение первоначального реестра» (чушоу); «повышение реестра» (шэншоу); и «дополнение к реестру (цзяшоу).

Считается, что если уровень духовного развития посвящаемого не соответствует той или иной ступени передачи реестра, церемония может нанести вред его психическому и физическому здоровью. Этим объясняется длительность подготовки посвящаемых к прохождению каждой ступени: «Повышение реестра» осуществляется не ранее трех лет после получения «первоначального реестра», а «дополнение реестра» — спустя восемь лет. Повышение духовного звания посвящаемого осуществляется согласно «Нефритовой таблице Небесного алтаря» («Тяньтань юйгэ»). Каждой ступени церемонии соответствуют определенные канонические тексты реестра: «первоначальной передачи реестра» — «Тайшан саньу дугун цзинлу»; «повышения реестра» — «Канонический текст реестра истинного единства, освященный клятвой величия [от] Высочайшего» («Тайшан чжэнъи мэнвэй цзинлу»); дополнения реестра — «Канонический реестр Пяти Громовержцев [с Небес] Высшей чистоты Трех вместилищ» («Шанцин саньдун улэй цзинлу»), «Канонический реестр [с Небес] Высшей чистоты Трех вместилищ» («Шанцин саньдун цзинлу»), «Канонический реестр [с Небес] Высшей чистоты Великого вместилища» («Шанцин дадун цзинлу»).

Более упрощенные формы обрядов посвящения характерны для тайваньских даосских служителей, живущих в миру. Достаточно самого факта ученичества у определенного священнослужителя, осуществления совместно с ним различных действий по исцелению людей, проведению циклических календарных и прочих ритуалов, чтобы получить признание местной общины, а вместе с этим и добиться статуса постоянного (как правило, сельского) жреца.

Даосские монастыри

Важную роль в даосской традиции играют монастыри и обители, которые функционируют как автономные духовные центры. Они распространены по всей стране. Даосские монастыри подразделяются на два типа: наследственные (цзысунь мяо) и открытые (шифан цзунлинь). Все монастыри школы «Истинного единства», вне зависимости от своей величины и состава, классифицируются даосами как наследственные. Кроме них существуют и наследственные монастыри, принадлежащие школе «Совершенной истины». Примерами наследственных обителей являются монастыри Цзысяо-гун гор Уданшань, Улян-гуань гор Цяньшань, Чжун-юэ-мяо пров. Хэнань. Их собственность находится в частном владении и передается из поколения в поколение. Насельники таких монастырей чаще всего связаны не только принадлежностью к одному направлению даосизма, но и кровным родством, что указывает на семейный характер раннедаосских общин.

Наследственные монастыри, как правило, расположены в сельской местности и в маленьких уездных городах; монашеский быт в них менее строг, чем в открытых монастырях. Они могут принимать послушников для подготовки к принятию священного сана, но правом проведения этой церемонии обладают только открытые монастыри. Административное устройство наследственных монастырей достаточно простое и напоминает жизнь обычной многочисленной семьи.

Собственность же открытых монастырей принадлежит всей общине. Самыми известными открытыми монастырями являются Байюнь-гуань (Пекин), Тайцин-гун (Шэньян) и Цинян-гун (Чэнду).

Открытые монастыри имеют весьма сложную и динамичную структуру, которая зависит от различных факторов — величины и места расположения обители, направленности общественного служения каждого монастыря, местных традиций и др. Монастыри бывают как мужские, так и женские. Нехватка храмовых помещений в 80-х — начале 90-х гг. даже вынудил отдельные обители принимать монахов обоего пола (например, монастыри Тайцин-гун в Шэньяне и Бэйдоу-гун в горах Яньданшань).

Во время «культурной революции» все даосские монастыри в КНР были закрыты, но после 1978 г. начался процесс их возвращения даосским общинам. Так, к концу 1991 г. в Китае насчитывалось уже свыше 400 действующих даосских монастырей провинциального и уездного уровня. В настоящее время их насчитывается более 1500.

Все открытые монастыри, несмотря на некоторые различия между ними, имеют в своей основе единую систему административно-хозяйственного устройства с соответствующими должностями, духовной иерархией и строгой регламентацией жизни общины.

Возглавляет открытый монастырь настоятель (фанчжан). Им может стать только заслуженный, известный в даосских кругах монах, прошедший все три ступени посвящения. Должность настоятеля — самая почетная в даосских монастырях. Настоятель выступает в роли высшего арбитра, всеобщего наставника и хранителя традиций; иногда на поиски подходящей кандидатуры тратятся целые годы. Даосы школы «Истинного единства» могут быть насельниками открытого монастыря, но не могут быть избранными на должность его настоятеля.

Всю практическую работу по управлению монастырем выполняет смотритель (цзяньюань), которого называют также главой дома (данцзя). Он избирается из числа насельников монастыря сроком на 3 года; этот срок может быть ограничен или продлен в зависимости от решения общины или настоятеля. Смотритель может быть приглашен и из другого монастыря.

Следующий уровень административной иерархии открытых монастырей представлен повсеместно распространенной в Китае системой трех инспекторов (саньду), пяти распорядителей (учжу) и восемнадцати ответственных (шиба тоу). Рассмотрим эту систему подробнее.

Инспектор-эконом (дугуань) является третьим лицом в административной иерерхии монастыря, непосредственным помощником смотрителя. Инспектор трапезной (дучу) отвечает за состояние трапезной, а инспектор-каноник (дуцзян) — за правильное исполнение ритуала, соответствие его канонам и поэтому является одним из самых авторитетных толкователей канических текстов и даосских обрядов.

Управление открытым монастырем предполагает наличие пяти распорядителей (учжу). Первый — распорядитель гостиничных покоев (танчжу), ответственный за надлежащий вид и порядок в жилых помещениях монастыря. В его обязанности входит также размещение даосов, прибывших из других обителей. С особой строгостью он следит за состоянием зала Бо тан, где даосы занимаются медитативной практикой. Второй — распорядитель канонических текстов (цзинчжу). Третий ведает сбором пожертвований (хуачжу). Четвертый — храмовыми палатами (дяньчжу), он отвечает за порядок, чистоту и освещение. Пятый — распорядитель «уединенных покоев» (цзинчжу), предназначенных для индивидуальных занятий медитацией. Они представляют собой небольшие (площадью 1 чжан, т.е. 3,33 кв. м) круглые, выложенные из кирпичей помещения, без дверей, с двумя отверстиями спереди (для подачи пищи) и сзади (для выброса нечистот).

Административный орган открытого монастыря составляют 8 управлений (чжиши): представительское (кэтан), поддержания порядка (ляофан), кладовых (куфан), счетное (чжанфан), каноническое (цзинтан), великой трапезной (да чуфан), гостиничных покоев (шифантан или юньшуйтан) и регистрационное (хаофан).

Представительское управление возглавляет главный управляющий (цзунли). В его компетенцию входит организация внешних сношений монастыря, прием гостей и мероприятия по сбору пожертвований. Соответственно этим задачам в состав управления входят от трех до пяти управляющих приемом гостей (чжикэ) и распорядитель по сбору пожертвований (хуачжу). Ответственным за переписку монастыря является чжухань. Кроме того, в ведение представительского управления входит ежегодное обучение монахов каноническим текстам и их толкованию, которое проводится ежегодно в зимнее время.

Управление по поддержанию порядка возглавляют контролеры по надзору (сюньчжао) и по расследованию (цзюча). Им подчиняются сюньляо и хайсюнь — монахи, наблюдающие за выполнением правил внутреннего распорядка, устава монастыря и проводящие при необходимости дознание. В состав управления по поддержанию порядка также входят: учетчик недвижимости и аренды монастырского имущества (гуну); два ответственных за усадьбу (чжуантоу) — «внешний», отвечающий за сельскохозяйственные работы и «внутренний», в ведении которого находится инвентарь для этих работ; контролер строительных и реставрационных работ (цзяньсю). В задачи управления входят: поддержание порядка на монастырской территории, в особых случаях — расследование и наложение взысканий вплоть до изгнания из общины; решение вопросов о переводе насельников монастыря в другие обители; организация снабжения монастыря и ведение торговли; сельскохозяйственная деятельность; выдача монахам облачения и денежного пособия. Это управление, как и представительское, организует ежегодное изучение монахами техники ритмического чтения даосских канонов, навыков игры на музыкальных инструментах, проведения ритуалов.

Глава управления кладовых (кутоу) следит за сохранностью пищевых продуктов, предметов жизнеобеспечения монастыря, а также культовых предметов. В его обязанности входит и своевременная смена жертвенных фруктов в монастырских палатах. Непосредственными помощниками ответственного управления кладовых являются монахи — теку.

Счетное управление ведает всей финансовой деятельностью монастыря. 4-го числа каждого месяца по лунному календарю проходит финансовый отчет, где присутствуют смотритель, главы представительского управления и даосы управления поддержания порядка (ляофан).

Каноническое управление регулирует проведение даосских молебнов, служб, празднеств и церемоний. Оно регламентирует основы ритуальной жизни в монастыре. Во главе канонического управления стоит Высокий достопочтенный (гаогун), который лично возглавляет все важнейшие службы