Социально-экономическое положение. Разрушительная Пелопоннесская война оказала большое воздействие на положение греческих полисов в первой половине IV в. до н. э. Поражение Афин и роспуск такого экономического и политического объединения, как первый Афинский морской союз, опять ввергли Грецию в состояние раздробленности, привели к разрыву сложившихся экономических связей, к необходимости их переориентации. Война, одна из самых кровопролитных в греческой истории, привела к колоссальной растрате материальных и людских ресурсов, денежных средств, гибели больших ценностей.
Безжалостно вырубались оливковые рощи и виноградники, сжигались посевы, были разрушены многие города (например, Платеи), Только за 5-6 лет войны Афины истратили огромную сумму в 10 тыс. талантов, которую они накапливали в течение двух десятилетий. Война привела к гибели большого количества людей, особенно среди гражданской прослойки населения, на которую выпали основные тяготы военной службы как в гоплитском ополчении, так и на флоте. Только от эпидемии сыпного тифа, терзавшего Афины, умерло не менее четверти населения, в сражении при Делии погибло не менее 3 тыс. человек, после катастрофы в Сицилии потери Афин составили около 10 тыс. гоплитов и около 30-40 тыс. гребцов, легковооруженных воинов и матросов. Конечно, такие потери не могли не сказаться на состоянии всего комплекса социально-экономических и политических отношений. Нужно было восполнять поредевшие ряды гражданства, владельцев земельных участков, ремесленников и мелких торговцев, участников народных собраний, членов гелиеи, многочисленных выборных магистратур. При замкнутом характере полиса, не допускавшем широкую раздачу гражданских прав метекам и иностранцам, и невысокой рождаемости эта проблема могла решаться с большими трудностями.
С начала IV в. до н. э. можно говорить о заметном увеличении количества рабов, о широком проникновении рабского труда в сельское хозяйство, ремесленные мастерские, различные торговые предприятия. Проникновение рабства в афинскую экономику привело к общему укрупнению производства, распространению рабовладельческих поместий в 20-25 га с контингентом в 1,5-2 десятка человек, эргастериев с персоналом в 2-3 десятка рабов и более. Такое положение было характерным не только для Афин, но и для других полисов Греции.
Огромные разрушения и растрата материальных ресурсов во время войны требовали их восстановления. Нужно было вновь сажать оливковые рощи и виноградники, возводить дома и постройки, возрождать разрушенные города. Как Пелопоннесская война, так и многочисленные войны IV в. до н. э. требовали постоянного пополнения нового оружия, кораблей и разнообразного снаряжения. Все это не могло не служить стимулом для развития греческой экономики в целом. Исследование состояния хозяйства Греции в IV в. до н. э. показывает, что оно находилось на подъеме: было восстановлено и успешно развивалось сельское хозяйство, особенно оливководство и виноградарство, в многочисленных эргастериях производилась разнообразная продукция, считавшаяся одной из самых качественных в тогдашнем мире, особого размаха достигли торговые операции, которые охватывают теперь все Средиземноморье и Причерноморье. Новые импульсы для расцвета греческой экономики дало проникновение рабского труда в разные сферы производства и создание относительно крупных рабовладельческих хозяйств, поместий в сельской местности и эргастериев в городах. Удельный вес в экономике таких хозяйств в IV в. до н. э. значительно возрос по сравнению с V в. до н. э. Более того, рабский труд в большей степени, чем раньше, начинает применяться в зевгитских, т. е. зажиточных, крестьянских хозяйствах, в которых 1-2 раба трудятся на полях вместе с семьей самого земледельца.
Во время военных действий происходило известное перераспределение богатств: земли, рабов, денежных средств, их концентрация у одних и потеря другими, та наметившаяся в V в. до н. э. имущественная дифференциация, расслоение внутри полисного коллектива граждан на богачей и бедняков было усилено за счет развития рабовладельческих отношений в IV в. до н. э.
Собственники поместий и крупных эргастериев заводили рентабельные хозяйства, имели приличные доходы. Получила распространение такая форма накопления богатства, как сдача денег взаймы под ростовщические проценты; особенно они были велики, если давались владельцам кораблей, ведущим торговлю с далекими странами (в таком случае процент на одолженный капитал иногда достигал 30% и более). Богачи, располагающие крупными партиями рабов, зачастую предпочитали сдавать их в наем какому-нибудь предпринимателю, получая твердую плату за их использование. Иногда господин предоставлял в распоряжение раба некоторые средства, помещение и позволял ему жить отдельно и работать в мастерской, выплачивая за это своего рода оброк. Некоторые из таких работающих на оброке рабов всеми правдами и неправдами старались скопить небольшие средства и выкупиться на свободу, становясь вольноотпущенниками.
В Афинах и других торгово-ремесленных центрах Греции возрастает значение прослойки вольноотпущенников среди населения полиса, увеличивается их удельный вес в различных отраслях экономики. В частности, они проникают даже в земледелие - исконное занятие полноправных граждан, арендуя земли, которые владельцы по каким-либо причинам не могли обрабатывать сами и предполагали сдавать их в аренду предприимчивым людям.
Одним из проявлений экономического оживления в Греции IV в. до н. э., внедрения во многие отрасли рабского труда явилось укрепление товарного производства, интенсификация торговли и денежного обращения.
В поместьях и эргастериях занятые там рабские контингенты производили продукции значительно больше, чем это требовалось для собственного потребления, и эти довольно значительные излишки шли на внутренний городской рынок и на рынки других полисов. В IV в. до н. э. рост хозяйственной активности, появление товарной продукции способствовали развитию не только внутриполисной, но и межполисной торговли. Греческая экономика уже не могла замыкаться в узких рамках небольших и ограниченных по своему экономическому потенциалу полисов. Для нормального функционирования экономики необходимо было создание если не политического, то во всяком случае известного экономического единства, обеспечивающего обмен товарами и сырьем, приток рабов, охрану торговых путей, что далеко не всегда было возможно в условиях полисной раздробленности.
Большой размах межполисной торговли и развитие товарного производства в целом привели к интенсификации денежного обращения. Количество денег, чеканенных в IV в. до н. э., в греческом обществе резко возросло по сравнению с V в. до н. э. В обращение было пущено не только серебро, добытое в новых рудниках Лавриона, Пангея, Фракии, Лидии, но и запасы драгоценной утвари, хранившейся в храмах. Большое количество денег было выпущено на греческий рынок из персидской казны.
Персидский царь стал активно вмешиваться в греческие дела уже в конце Пелопоннесской войны и продолжал свою политику в первой половине IV в. до н. э., подкрепляя ее значительными денежными субсидиями, распределяемыми среди проперсидских элементов.
Как известно, Афины истратили огромные денежные суммы на многие свои военные предприятия, а победительница Спарта, напротив, за счет добычи, персидских субсидий создала солидные валютные накопления. Греческий оратор Исократ исчисляет общую сумму денег, полученных разными спартанскими военачальниками только от Персии, в 5 тыс, талантов. Не меньшее количество денег было захвачено спартанцами во время ограбления афинских союзных и других городов. В обозе спартанского наварха Лисандра везли сотни золотых венков, "подаренных" ему греческими городами за их "освобождение". Нужда в деньгах заставляла переплавлять и чеканить деньги из храмовых сосудов и другой священной утвари (статуй и статуэток, подаренных в храмы, и др.). Так, в трудные времена Пелопоннесской войны афиняне переплавили большую часть сокровищ, хранившихся в Парфеноне (свыше б тыс. талантов). В IV в. до н. э. к таким акциям прибегал тиран Сиракуз Дионисий, тиран Фер Ясон в Фессалии. Жажда золота приводила к совершению таких тягчайших, с точки зрения полисной морали, преступлений, как разграбление общеэллинских святынь. В 364 г. до н. э. аркадяне захватили и обобрали храм Зевса в Олимпии, где совершались жертвоприношения во время Олимпийских игр. В 356 г. до н. э. фокидяне захватили и вывезли храмовые богатства другой общегреческой святыни - храма Аполлона в Дельфах (10 тыс. талантов). На эти деньги фокидяне смогли набрать армию наемников в 20 тыс. человек.
Деньги становятся престижной формой богатства, наряду с земельными владениями. Более того, ряд землевладельцев предпочитали продавать земельные участки, чтобы иметь наличные деньги: их было легче скрыть от налогообложения и взоров сограждан в смутные времена, их отдавали в рост и получали без хлопот неплохие проценты, легко делили среди наследников и т. д. В IV в. до н. э. появляются богачи, располагающие внушительными капиталами в несколько десятков талантов, в то время как в V в. до н. э. таких было буквально единицы. Теперь среди богачей были не только знатные граждане, но и метеки, иностранцы, не имеющие гражданских прав, как правило, занимающиеся ремеслами и торговлей, люди предприимчивые, энергичные, мало связанные ограничительными правилами, которые накладывались в полисе на граждан (обогащение за счет ростовщичества, некоторых видов торговли и ремесел в ряде полисов считались недостойными гражданина).
Особенно идиозным источником быстрого обогащения не только для метеков, но и для некоторых граждан была спекуляция хлебом. В крупных торгово-ремесленных центрах, таких, как Афины, Коринф, Мегары его, как правило, не хватало. Приходилось привозить зерно издалека: из Северного Причерноморья (особенно из Боспорского царства), из богатых хлебом сицилийских городов. Однако перевозки зерна на маловместительных и тихоходных судах, двигавшихся вдоль извилистых берегов, были делом ненадежным и часто вызывали перебои в снабжении населения хлебом. Это приводило к колебанию цен на хлебном рынке и разгулу спекуляции. Многие беззастенчивые дельцы создавали на этом крупные состояния. Полисные власти пытались бороться с махинациями. Так, в Афинах количество надзирателей за правилами хлебной торговли и ценами возросло с 10 до 35. "Они наблюдают, - писал Аристотель,- прежде всего за тем, чтобы на рынке зерновой хлеб продавался добросовестно; далее, чтобы мельники продавали ячменную муку в соответствии со стоимостью ячменя, а булочники пшеничный хлеб - в соответствии с ценой пшеницы, и притом булки имели такой вес, какой они им укажут. Закон велит надзирателям устанавливать это".
Хлебная торговля жестко регламентировалась. Привозившие на кораблях большие партии зерна оптовые торговцы должны были продавать его под наблюдением надзирателей мелким торговцам прямо в порту, но не более чем 50 медимнов (около 2 т) в одни руки, и мелкие торговцы должны вести торговлю по установленным правилам.
Однако ловкие хлебные спекулянты находили много способов обходить установленные правила продажи. Горожане их люто ненавидели. "Их интересы, - писал Лисий, - противоположны интересам других: они больше всего наживаются тогда, когда при известии о каком-нибудь государственном бедствии продают хлеб по дорогим ценам. Ваши несчастья так приятно им видеть, что иногда они о них узнают раньше всех, а иногда и сами их сочиняют: то корабли наши в Понте погибли, то они захвачены спартанцами при выходе из Геллеспонта, то гавани находятся в блокаде, то перемирие будет нарушено... Когда вы все более нуждаетесь в хлебе, они вырывают его у вас изо рта и не хотят продавать, чтобы мы не разговаривали о цене, а были рады купить у них хлеба по какой ни на есть цене. Таким образом, иногда во время мира они держат нас на осадном положении". Хлебная спекуляция и трудности в обеспечении зерном были источником серьезных внутренних конфликтов в Афинах, вместе с тем они показывали слабые возможности полисной администрации решить этот важный экономический вопрос.
Общему оживлению товарного обращения и интенсификации торгово-кредитных операций в IV в. до н. э. способствовало вовлечение в товарный оборот земельной собственности. Владение земельным участком было основой для юридического оформления гражданского статуса, определяло полноправие гражданина, его участие во всех делах своего полиса. Граждане должны были обрабатывать и сохранять свою землю, передавать потомкам. Операции купли-продажи земли могли повлечь за собой потерю земельных владений и обезземеливание граждан, что вело к лишению прав гражданина. Поэтому торговые операции с землей были сильно ограничены в эпоху, предшествующую Пелопоннесской войне. Однако в IV в. до н. э. положение изменилось: резко возросло количество сделок по купле-продаже земельных участков. Имеющиеся в нашем распоряжении данные о положении в Афинах в первой половине IV в. до н. э. показывают, что в товарный оборот поступают земли не только низших разрядов гражданства, но и средних и крупных землевладельцев: на афинских полях ставятся многочисленные закладные камни, так называемые хорой, в записях полетов (специальных должностных лиц) о продаже конфискованного имущества и взыскании однопроцентной пошлины при продаже государственной земли частным лицам постоянно упоминаются разные по размерам земельные участки. Значительная часть афинского гражданства теряет связь с землей и сельским хозяйством и живет уже по-городскому. Закономерным результатом частых земельных сделок была концентрация земельной собственности в руках одних владельцев и обезземеливание других. Количество зевгитских хозяйств, средней прослойки афинского гражданства, основы гоплитского ополчения, сокращается, в IV в. до н. э. оно вряд ли превышает 5 тыс. человек. Видимо, не случайно в ряде проектов политического переустройства афинского демократического строя выдвигалось предложение ограничить число политически полноправных граждан цифрой в 5 тыс., а иногда и в 3 тыс. человек, обладающих цензом зевгита. Еще более резкие формы обезземеливание граждан приняло в консервативной Спарте. Там численность спартиатов, владельцев полного клера, сокращается с 5 тыс. в V в. до н. э. до 1,5 тыс. в первой половине IV в. до н. э. Аналогичные процесcы происходили также в Беотии, Фессалии и других городах Греции.
Включение земельной собственности в активный товарный оборот и связанная с этим возможность, с одной стороны, концентрации земли и, с другой - обезземеливание граждан, вело к подрыву основного принципа полисной жизни, а именно неразрывного единства понятия гражданина и земельного собственника. В IV в. до н. э. можно было быть полноправным гражданином, но не иметь земли, заниматься ремеслами и торговлей, принимать самое деятельное участие в политической жизни. В то же время предприимчивые метеки и иностранцы, не имевшие гражданских прав и тем самым права владеть земельным участком, в IV в. получают возможность обойти это положение и начинают заниматься земледелием, организацией земледельческих хозяйств, широко используя право на аренду земельных участков. Расширение аренды в греческих полисах IV в. до н. э. и ее активное использование метеками и вольноотпущенниками - свидетельство активности и повышения экономической роли этих слоев населения в жизни полисов.
Накопление богатств и численный рост прослойки богачей, собственников крупных состояний в виде земельных владений, домов, ремесленных мастерских, кораблей, денежных средств и партий рабов приводили к обеднению других слоев населения. В греческих полисах и в V в. до н. э. самой многочисленной прослойкой среди гражданства были феты. В IV в. до н. э. их численность возросла за счет разорения или гибели в многочисленных войнах представителей относительно зажиточной категории зевгитов, служивших в гоплитах. Среди фетов появляется значительное число лиц, лишенных средств и вынужденных жить нищенством. Часть неимущего населения, потерявшего землю, могла обеспечить свое существование, подавшись в ремесленные мастерские, подрядившись на строительство зданий и храмов, в портовые работники, матросы. В условиях растущего применения рабов, распространения рабовладельческих эргастериев и поместий простой неквалифицированный труд считался рабским занятием. "Ремесленники считаются, - пишет Кинофонт, - непригодными для дружеского сообщества и плохими защитниками отечества. А в некоторых городах, особенно в тех, которые славятся военным делом, даже и не дозволяется никому из граждан заниматься ремеслами". Поэтому разорившиеся и неимущие граждане, численность которых постоянно возрастала, не обнаруживали большого желания заниматься производительным трудом, предпочитая не работать, а жить за счет государства, своего полиса, что в корне подрывало традиционные полисные представления о необходимости для гражданина иметь свое хозяйство и быть усердным работником. В ряде греческих полисов появляется особая социальная прослойка неимущих и не желающих трудиться граждан, которых можно назвать люмпен-пролетариатом. Эти голодные, безработные люди, обладающие правами гражданства, голосующие в Народном собрании и участвующие в работе выборного суда, представляли неспокойную, легко возбудимую массу, которая была источником постоянных конфликтов и столкновений в греческих городах. Зачастую неимущие люди покидали свой город, отправлялись на чужбину, завербовавшись в наемники к удачливому и располагающему средствами полководцу или варварскому царю. Большое количество греков служило в наемниках у персидского царя или его сатрапов. Развитие наемничества - характерная черта греческого общества IV в. до н. э. Если в V в. до н. э. основой греческой военной организации было ополчение, состоящее из самоэкипирующихся граждан-гоплитов, то в IV в. до н. э. его роль уменьшается и все большее значение приобретают отряды наемников, служащие за денежную плату и состоящие из профессиональных воинов, происходящих из жителей разных городов, как правило, на своей родине неимущих и обездоленных. Теперь они защищают интересы других полисов, отдают свои жизни за чужие интересы, но получают за это соответствующее содержание, часть военной добычи.
Широкое внедрение наемничества было связано не только с обнищанием широких масс гражданства и трудностями комплектования гоплитского ополчения. Многочисленные войны IV в. до н. э. показали профессиональную слабость таких ополченцев: собираемые от случая к случаю, они не имели достаточной выучки, были слабо дисциплинированы, с неохотой уходили от своих хозяйств в далекие походы. Наемники были профессионалами, знатоками военного дела, имели хорошую выучку, поддерживали строгую дисциплину, были мобильны и могли быть отправлены в самые отдаленные области, к тому же они не были связаны с разными политическими группировками и соблюдали известный нейтралитет во время политических дебатов и столкновений. В Греции появляются специальные места, своего рода рынки, куда сходились наемники с предложением услуг богатому покупателю. Такие сходки-рынки были на мысе Малея в южной части Лаконики, в Аркадии, Коринфе, Фокиде, Фессалии. На таких рынках можно было "купить" наемный отряд от нескольких сотен до нескольких тысяч гоплитов.
Широкое распространение наемнических армий, их активное и часто решающее участие в военных действиях, с одной стороны, и падение роли собственно гражданского ополчения как основы полисной военной организации - с другой, - один из ярких показателей ее серьезного кризиса.
Возрастание социальной напряженности в Греции IV в. до н. э. Оживление греческой экономики, развитие товарно-денежных отношений, широкое внедрение рабства во многие сферы жизни и производства вели к обострению классовых противоречий в греческих полисах, росту общей социальной напряженности в Греции. Одним из классовых конфликтов греческого общества, сформировавшимся в IV в., было противостояние рабовладельцев - собственников крупных эргастериев, поместий, домов, кораблей, наличных денег - и увеличившихся в числе рабов, которые в условиях развивающейся греческой экономики подвергались хорошо организованной и умелой эксплуатации. Рабы были не только самым эксплуатируемым классом, но и не считались полноценными людьми. Естественно, рабы ненавидели своих господ, и греки не строили на этот счет никаких иллюзий: раб рассматривался как естественный враг господина, и его повиновение обеспечивалось не уговорами и разумными доводами, а насилием. " Почти каждое обращение к рабу,- рекомендовал философ Платон, - должно быть приказанием. Никоим образом и никогда не надо шутить с рабами, ни с женщинами, ни с мужчинами. Многие очень безрассудно любят баловать рабов: этим они только делают более трудной их подчиненную жизнь, да и самим себе затрудняют управление ".
Прекрасно понимая внутренний антагонизм в отношениях между рабами и их господами, греки сознавали опасность открытых выступлений рабов и рекомендовали ряд мер, направленных на ослабление этого противоречия. Тот же Платон, обобщая опыт управления рабами, советовал подбирать для одного хозяйства рабов разных национальностей, чтобы, используя различия в обычаях, религии, привычках, языке, легче было приводить рабов к покорности. Он советовал господам не обижать рабов без особой необходимости, не проявлять к ним беспричинную жестокость, соблюдать известную справедливость в наказаниях. Открытые восстания рабов в Греции были затруднены еще и потому, что рабы жили в домах, эргастериях или поместьях в изоляции друг от друга, под строгой охраной, не могли постоянно общаться между собой. Тем не менее в источниках сохранились сведения о протестах и восстаниях рабов. Чаще всего такие восстания происходили во время военных действий, когда внимание их хозяев и государственных органов было направлено на войну. Так, например, около 20 тыс. афинских рабов, в их числе значительная часть ремесленников, воспользовались рядом неудач афинян и в 413 г. до н. э. перебежали к спартанцам. Другие источники сообщают о частых случаях набегов рабов как своего рода протесте против бесправного положения.
Примером открытого выступления рабов против хозяев является восстание в Сиракузах в 414 г. до н. э. под руководством Сосистрата. Воспользовавшись тяжелым положением Сиракуз, осажденных афинской экспедиционной армией, сиракузские рабы договорились о восстании. Силы восставших оказались настолько велики, что сиракузцы не смогли их уничтожить в открытом бою. Сиракузский полководец Гермократ был вынужден прибегнуть к хитрости: щедрыми посулами и подкупом был внесен раскол в ряды восставших - 20 руководителей были выданы, а обезглавленный рабский отряд разбит, часть рабов схвачена и подвергнута мучительной казни, другие бежали к осаждавшим город афинянам. Источники сохранили очень немного сведений о случаях проявления протеста рабов. Видимо, превентивные меры полисных властей и стремление хозяев к разумному управлению рабами затрудняли открытые формы протеста; тем не менее рост напряженности в отношениях между рабами и их владельцами в IV в. до н. э. несомненен,
Большой остроты достигли в IV в. до н. э. противоречия внутри полисного коллектива, вызванные имущественным и социальным расслоением в среде гражданства.
Низшие разряды гражданства теряли свои земельные участки, вынуждены были заниматься малопрестижными ремеслами, нанимались управляющими, работали на строительстве зданий, в порту, в рудниках рядом с рабами. Часть опустившихся граждан жила случайными заработками, а то и предпочитала не работать, занимаясь нищенством, ведя праздную голодную жизнь, получая дотации от своего полиса.
Естественно, этот обездоленный и все более возрастающий в численности слой гражданства выражал острое недовольство своим незавидным положением. Бедняки-граждане с завистью и ненавистью смотрели на роскошную жизнь своих богатых сограждан, владельцев поместий, крупных эргастериев, городских домов, множества кораблей, живущих в больших домах, держащих дорогие колесницы, тративших огромные деньги на содержание гетер и т. п. Эта стихийно растущая ненависть приводила к усилению напряженности в отношениях между различными слоями гражданства.
Рост социальной напряженности в греческих полисах получил своего рода идеологическое оформление, выразившееся в появлении лозунгов, своего рода программных требований беднейших категорий гражданства: передел земли и кассация долгов. Это требование отражало реальную действительность Греции IV в. до н. э., заключавшуюся в концентрации богатств в руках верхушки и обеднения основной массы гражданства, в массовой задолженности как результате внедрения товарно-денежных отношений, причем задолженности как низших, так и зажиточных категорий гражданства.
Эти тенденции получили разное воплощение в различных полисах Греции, но в той или иной степени они были присущи почти каждому полису.
В связи с этим острота и политическая значимость лозунга "передел земли и кассация долгов" менялась в различных областях Греции. Так, в Афинах в условиях демократического строя удавалось сгладить остроту социального недовольства, и этот лозунг не получил особой популярности. Афинская демократия в целях некоторого ослабления напряженности проводила целенаправленную политику материальной поддержки беднейших категорий гражданства: именно в Афинах (и, насколько известно, только в Афинах) была введена плата за посещение народных собраний, за участие в судах гелиеи, отправления магистратских должностей. В Афинах был установлен жесткий контроль за хлебным рынком и велась борьба со спекуляцией, довольно широко раздавались деньги на посещение театральных спектаклей. На богатых граждан были наложены так называемые литургии - с них собирали различные взносы на государственные нужды. Естественно, это давало некоторые результаты, и социальная напряженность не вылилась в кровавые столкновения и гражданские войны с оружием в руках, а проявлялась в форме политической борьбы на народных собраниях, в дискуссиях философов, в литературных произведениях.
Однако во многих полисах Греции положение было иным, и здесь призыв к "переделу земли и кассации долгов" выражал насущные чаяния и глубинные интересы граждан, а борьба за их решение принимала формы заговоров, кровавых столкновений, сговора с внешним врагом. Так, например, в Спарте, считавшейся образцом имущественного равенства спартиатов и социального спокойствия внутри общины равных, борьба против концентрации богатства и имущественного расслоения приняла острые формы и вылилась в опасный заговор Кинадона в 399 г. до н. э. В нем участвовали бывшие граждане, которые в силу описанных выше условий обеднели, потеряли земельный участок и потому выбыли из общины равных. " Заговорщики знали, - писал Ксенофонт, - что их замыслы совпадают со стремлениями всех илотов, гигюмейионов (неполноправных граждан} и периэков, ведь когда среди них заходит разговор о спартиатах, то никто не может скрыть, что он с удовольствием съел бы их живьем ". Ряды недовольных росли, но доносчик сообщил о заговоре эфорам, которые, по словам того же Ксенофонта, "пришли в ужас" от его организованности и количества участников. Они не решились схватить Кинадона в самой Спарте, опасаясь восстания его сторонников, послали его с каким-то придуманным поручением в одну из местностей Пелопоннеса и там схватили. Под пыткой Кинадон выдал своих сообщников и был казнен вместе с ними: всем им надели на шею железные брусья, приковали к ним руки и, гоняя по улицам Спарты, забили до смерти бичами и прутьями.
Социальная напряженность вылилась в настоящую гражданскую войну еще в двух полисах Пелопоннеса - в Коринфе и Аргосе. В Коринфе борющиеся социально-политические группировки использовали затруднения, вызванные военными действиями между Коринфом и Спартой в 392 г. до н. э. По рассказу Ксенофонта, городская знать не хотела воевать с олигархической Спартой и стала готовить заговор с целью заключения мира и передачи города спартанцам. Во время одного из празднеств, когда народ был занят состязаниями, жертвоприношениями и другими праздничными мероприятиями, аристократы захватили цитадель города - Акрокоринф, но были выбиты оттуда прибывшим народом. Часть заговорщиков бежала к спартанцам. Тогда народ бросился громить дома "знатных" и "лучших", подозревая их в сочувствии. Началась резня - " один погиб стоя, во время дружеской беседы, другой - сидя, третий - в театре, иные даже при исполнении обязанностей арбитра при состязаниях... Знатные граждане бросились искать убежища - одни к подножыо статуй богов, стоявших на агоре, другие - к алтарям, но убивали и прильнувших к алтарям ".
Оставшиеся в живых аристократы и их сторонники открыли спартиатам ворота городских укреплений и впустили врага в город. Между спартанцами, поддерживающими их олигархами и коринфянами произошла ожесточенная битва. "На маленьком пространстве, - сообщает Ксенофонт, - погибло так много народа, что можно было там увидеть людей, лежавших огромными кучами, как лежат кучи зерна, дерева, камней". Спартанцы были вынуждены отступить, но им удалось захватить порт Коринфа Лехейон и вызвать в городе продовольственные трудности.
В другом пелопоннесском городе Аргосе в 370 г. до н. э. беднейшие граждане восстали против состоятельных и, вооружившись дубинами (скиталами), перебили около 1200 человек, разделив между собой их имущество (так называемый аргосский скитализм).
Говоря об обострении социальной борьбы в городах Пелопоннеса, афинский оратор Исократ писал, что граждане многих полисов на Пелопоннесе "относятся друг к другу с таким недоверием, с такой враждебностью, что сограждан боятся более, чем врагов. Вместо бывшего при нашей власти единодушия и взаимной имущественной поддержки они дошли до такого распада связей между собой, что люди состоятельные охотнее бросили бы свое имущество в море, чем оказали бы помощь нуждающимся, а бедные меньше бы обрадовались находке клада, чем возможности силой завладеть имуществом богатых. Прекратив жертвоприношение на алтарях, люди, точно жертвенных животных, закладывают друг друга". Обобщая картину социальных отношений в греческих городах первой половины IV в. до н. э., философ Платон говорил о том, что каждый греческий полис расколот на два враждебных лагеря: на полис богатых и полис бедняков, готовых пожрать друг друга.
Социальная напряженность в греческих полисах выражалась не только в естественном недовольстве низших категорий гражданства своим ухудшающимся экономическим положением. Негодовали и знатные граждане, которые использовали результаты экономического подъема в своих интересах, завладев большими богатствами, крупными партиями рабов. Они были недовольны тем, что механизм полисной государственности оказался недостаточно эффективным, чтобы защищать их интересы, обеспечивать необходимый и стабильный социальный порядок. При решающей роли Народного собрания, преобладании прямого народоправства, которое обеспечивало влияние гражданства в целом на государственную политику, богатеющие круги зависели от его воли, должны были нести бремя государственных расходов в большей степени, чем бедные граждане. Многочисленные литургии, различные взносы и обязательные пожертвования, конфискации имущества, которые накладывались на них демократическим большинством, вызывали у верхушки гражданства недовольство полисными порядками, особенно в тех центрах, которые имели демократическое устройство. Ксенофонт, отражая настроения афинской аристократии, следующим образом описывает ситуацию, сложившуюся в Афинах первой половины IV в. до н. э.: " Когда я был богат,- рассказывает один из афинян, Хармид, - я боялся, чтобы кто-нибудь не подкопал стены в моем доме и не забрал деньги, а мне самому не причинил какого-нибудь вреда. Затем мне приходилось ублажать доносчиков: я знал, что они мне могут принести больше зла, чем я им. Кроме того,
город всегда налагал на меня какие-нибудь повинности, а отказаться от этого не было никакой возможности. А теперь, когда я лишился источников дохода за границей, а от земель, расположенных в этой области, не получаю ничего, распродал свое имущество, я сладко сплю, растянувшись; город мне доверяет; никто мне больше не грозит, а я уже грожу другим: как свободному, мне можно жить и здесь и за границей; передо мной встают с мест и уступают дорогу богатые ". Полисная аристократия мечтала о сильной власти, которая обеспечила бы ей спокойные условия для умножения ее богатств, упрочения ее высокого общественного положения.
Обострение социальных конфликтов внутри гражданского коллектива дополнялось ростом напряженности среди других социальных прослоек, в частности между гражданством в целом и внушительной по численности прослойкой метеков. В IV в. до н. э. возросли их экономическая роль и влияние в жизни греческих полисов - они владели многими ремесленными мастерскими, активно занимались денежными операциями и торговлей, с помощью аренды получили доступ к земельным владениям, стали заводить доходные хозяйства в Аттике. Однако при всем их богатстве, зачастую весьма внушительном, в политическом отношении они были лишены гражданских прав. Такое несовпадение их экономического и социально-политического положения вызывало недовольство метеков, рождало стремление проникнуть в ряды гражданства и тем самым принять непосредственное участие в управлении полисом. Но граждане, в том числе и самые низшие их разряды, не хотели допускать к себе посторонних и делить с кем бы то ни было те большие привилегии, которые имели. За всю первую половину IV в. до н. э. в Афинах только четырем счастливцам из метеков были предоставлены гражданские права: гражданская община, полисный коллектив сохранял свою замкнутость и не желал ее нарушать. Естественно, это увеличивало общую социальную напряженность в греческих полисах.
Одной из попыток решить социально-политические проблемы греческих полисов в IV в. до н. э. было установление тиранических режимов (так называемая младшая, или поздняя, тирания в отличие от старшей, или ранней, тирании VII-VI вв. до н. э.). Тиранические режимы, как правило, возникали в тех городах, где социальная напряженность выливалась в гражданские столкновения (Сиракузы, Коринф, Сикион, Гераклея). В условиях кровопролитной борьбы внутри полисов, военной угрозы извне в ряде полисов власть захватывали популярные полководцы из среды граждан данного полиса или чужеземные командиры наемных отрядов. Они подчиняли своему строгому контролю Народное собрание, совет выборных магистратов, заполняя их своими сторонниками. Мало считаясь с полисными традициями, тираны произвольно распоряжались земельной собственностью города, прибегали к конфискациям, щедро раздавали гражданские права чужакам, прежде всего своим наемникам, вводили новые повинности, управляли диктаторскими методами. Тираны захватывали власть насильственным путем, тем не менее они опирались, особенно в начале своего правления, на некоторую поддержку гражданского населения. Причем тиранов поддерживали разные социальные силы: с одной стороны, демократические круги, выражающие интересы рядового и обездоленного гражданства, с другой - полисная аристократия, которая хотела видеть в сильной власти тирана гарантию прочности социального порядка, В этих сложных условиях тиранам IV в. до н. э. приходилось проводить политику лавирования среди разных слоев населения, примирения обострившихся противоречий: подкармливать обездоленную массу гражданства и вместе с тем обеспечивать интересы полисной аристократии. Однако решить эти противоречащие друг другу задачи тираны IV в. до н. э. не смогли. Вот почему тиранические режимы, установившиеся в греческих полисах, оказались недолговечными и, как правило, были связаны с деятельностью какого-либо одного изворотливого политика, такого, как Дионисий в Сиракузах (405-367 гг. до н. э.), Язон в Ферах (80-70-е годы IV в. до н. э.), Филомел в Фокиде (середина 50-х годов IV в. до н. э.). Едва придя к власти, они вызывали резкое недовольство во всех слоях гражданского населения, их наемники оказывались силой не очень надежной, многие стали жертвой заговоров, а режим был уничтожен после их смерти или ближайших преемников. Установление тираний в IV в. до н. э., как попытка решения больных вопросов социально-политической жизни Греции оказалась совершенно несостоятельной.
Описанные выше особенности социально-экономического и политического развития греческих полисов в IV в. до н. э.: внедрение классического рабства и товарной экономики, имущественная дифференциация гражданства, концентрация богатств на одном полюсе и обнищание на другом, потеря низшими слоями гражданского населения земельной собственности, падение роли гражданского ополчения и распространение наемничества, повышение экономического и социального значения метеков, рост социальной напряженности, установление тиранических режимов - все эти болезненные явления в истории Греции первой половины IV в. до н. э. определяются как кризис греческого полиса. Рамки небольшого по территории и населению государства с ограниченным военно-экономическим потенциалом теперь, в условиях растущей экономики, усложнения хозяйственных структур, уже не могли обеспечивать нормальных условий для дальнейшего развития. В его недрах сформировался целый узел противоречий, разрешить которые полисная организация власти не могла, и под угрозой оказались интересы господствующего класса. Необходима была иная форма экономической и политической организации, органической частью которой стал бы полис и которая обеспечила бы дальнейшее развитие производства и культуры.
Многие греческие мыслители, анализируя ситуацию, предлагали свои проекты решения больных проблем греческой жизни IV в. до н. э. Одно из решений было Предложено Аристофаном. В комедии "Женщины в Народном собрании", написанной в 389 г. до н. э., Аристофан советует использовать такое средство решения наболевших вопросов афинского общества - уничтожить частную собственность и обобществить имущество. "Я полагаю,- говорит главная героиня Праксагора, - отныне все должно быть общим. Прочь порядок, при котором одни владеют обширными поместьями и деньгами, а у другого нет даже места для могилы. У одних целая армия рабов, а у других нет и одной прислуги". После обобществления имущества, по мнению Праксагоры, исчезнут пороки и преступления, зависть и обман. Не нужен будет суд, не нужны будут и должностные лица. Обеды будут бесплатные. Граждане получат таблички с буквами, обозначающими соответствующую общественную столовую. Исчезнет институт семьи, дети будут считаться общими. Работа станет уделом рабов. Наступит спокойная, счастливая, мирная жизнь всех граждан. Этот же мотив равномерного распределения богатства как основы счастливой жизни разрабатывается Аристофаном и в комедии "Богатство", написанной в 388 г. до н. э. Меры, предлагаемые героями Аристофана, были протестом против имущественной дифференциации, столь характерной для Афин начала IV в. до н. э.
Свое лечение социальных недугов греческого общества IV в. до н. э. предложено Платоном. Чтобы укрепить полис и вывести его из кризиса, Платон считает необходимым разделить все население на три касты: касту философов - правителей государства, касту воинов-стражей, охраняющих границы и поддерживающих внутренний порядок, и касту остального населения, куда входят ремесленники, земледельцы, торговцы как свободные, так и рабы, которые должны трудиться и обслуживать узкую группу философов и стражей. Первые две касты обладают собственностью, у них все общее, семейные отношения регулируются особыми правилами, чтобы вырастить здоровое и сильное поколение. В то же время ремесленники и земледельцы могут иметь частную собственность, семью и жить обособленно. Любые случаи недовольства с их стороны должны подавляться беспощадно. Таким образом, и в основе проекта Платона лежала идея поддержания прежде всего социального порядка путем особой организации господствующего класса и реорганизации государственного управления в олигархическом духе, полном отказе от завоеваний демократии.
Несколько иным был проект Аристотеля. По его мнению, для оздоровления всего строя полисной жизни необходимо было поддержание средних прослоек гражданства, владельцев гоплитского участка. Преобладание среднего слоя земледельцев -основа крепости полисного строя. Ремесленники и торговцы исключаются из состава полноправных граждан, управление государственными делами передается в руки старших по возрасту граждан, в то время как молодые несут военную службу. Самой лучшей формой государственного управления, по Аристотелю, должна стать умеренная демократия, так называемая полития, т. е. такой государственный строй, в котором всеми правами пользуется лишь высшая и средняя прослойка землевладельцев. Сам полис должен быть небольшим по территории и населению и расположен на морском побережье. Вот в таком полисе, полагал Аристотель, была бы достигнута спокойная и счастливая жизнь, прочный государственный порядок.
Однако предложенные проекты реформирования и оздоровления пораженных кризисом греческих полисов оказались утопическими, невыполнимыми в исторической обстановке IV в. до н. э. Кризис греческого полиса продолжал углубляться.
Реформы Солона |
Один из "семи греческих мудрецов" - Солон вошел в историю как выдающийся реформатор, в значительной степени изменивший политическое лицо Афин и давший, таким образом, возможность этому полису опередить в своем развитии другие греческие города. Социально-экономическая и политическая ситуация в Аттике продолжала ухудшаться практически весь VII в. до н. э. Социальная дифференциация населения привела к тому, что уже значительная часть всех афинян влачила жалкое существование. Бедные крестьяне жили в долг, выплачивали огромные проценты, закладывали землю, отдавали своим богатым согражданам до 5/6 урожая. Они продавали своих детей в рабство, закладывали самих себя, рабы активно вывозились и за пределы полиса. Напряжение в обществе грозило социальными потрясениями. Старый родовой уклад тормозил дальнейшее развитие, решить на его основе возникавшие конфликты было невозможно. Недовольство выражали не только лишенные, по сути, политических прав и закабаленные малоимущие слои населения, но и разбогатевшие, но недостаточно знатные граждане. Масла в огонь подлила неудача в войне за остров Саламин с Мегарами в конце VII в. В Афинах даже было запрещено упоминать название этого острова. Запрет нарушил поэт Солон. Он происходил из древнего, но обедневшего знатного рода, занимался морской торговлей и был, таким образом, связан одновременно и с аристократией, и с демосом, члены которого уважали Солона за честность. Притворившись сумасшедшим, он публично в стихах призывал афинян к реваншу. Его стихи вызвали большой общественный резонанс, что спасло поэта от наказания. Ему было поручено собрать и возглавить флот и армию. В новой войне Афины победили Мегары, а Солон стал наиболее популярным человеком в городе. В 594 г. до н. э. его избрали первым архонтом (эпонимом) и поручили также выполнять функции айсимнета, т. е. он должен был стать посредником при улаживании социальных вопросов. Солон решительно взялся за реформы. Для начала он провел так называемую сисахфию (дословно "стряхивание бремени"), по которой были отменены все долги. С заложенных земельных участков были сняты закладные долговые камни, на будущее было запрещено брать в долг под заклад людей. Многие крестьяне получили обратно свои участки. За государственный счет выкупались проданные на чужбину афиняне. Эти мероприятия сами по себе оздоровили социальную обстановку, хотя малоимущие и были недовольны тем, что Солон не провел обещанного передела земли. Зато архонт установил предельную максимальную норму землевладения и ввел свободу завещания - отныне, если не было прямых наследников, можно было передать имущество по завещанию любому гражданину, позволив отдавать землю не членам рода. Этим было подорвано могущество родовой знати, а также дан мощный импульс развитию мелкого и среднего землевладения. Солон провел денежную реформу, сделав легче (уменьшив вес) афинскую монету и тем самым увеличив денежное обращение в стране. Он разрешил вывозить за границу оливковое масло и вино запретил вывозить зерно, поспособствовав, таким образом, развитию наиболее выгодного для внешней торговли сектора афинского сельского хозяйства и сохранив для сограждан дефицитный хлеб. Любопытный закон был принят для развития еще одной прогрессивной отрасли народного хозяйства. По закону Солона, сыновья могли не обеспечивать родителей в старости, если те в свое время не обучили детей какому-нибудь ремеслу. Важнейшие изменения произошли в политическом и социальном устройстве Афинского государства. Вместо прежних сословий Солон ввел новые, основанные на проведенном им имущественном цензе (переписи и учете доходов). Отныне афиняне, чей годовой доход составлял не менее 500 медимнов (около 52 литров) сыпучих или жидких продуктов, назывались пентакосиамедимнами и принадлежали к первому разряду, не менее 300 медимнов - всадниками (второй разряд), не менее 200 медимнов - зевгитами (третий разряд), менее 200 медимнов - фетами (четвертый разряд). Высшими государственными органами отныне были ареопаг, буле и Народное собрание. Буле было новым органом. Это был Совет четырехсот, куда каждая из четырех афинских фил избирала 100 человек. В буле должны были предварительно обсуждаться все вопросы и законы перед тем, как они подлежали рассмотрению в Народном собрании. Само Народное собрание (экклесия) при Солоне стало собираться гораздо чаще и приобрело большее значение. Архонт постановил, что в период междоусобиц каждый гражданин должен занимать активную политическую позицию под угрозой лишения гражданских прав. Занимать должности архонтов могли только представители первого разряда. Они же должны были выполнять ряд обязанностей: снаряжать корабли, устраивать празднества и т. д. Пентакосиамедимны входили в ареопаг, назначались главнокомандующими и начальниками больших отрядов. Всадники составляли конницу афинской армии и выставляли кандидатов в буле. Зевгиты на свой счет приобретали снаряжение и оружие, служили в пехоте, являвшейся основой вооруженных сил, а также теоретически могли пройти в Совет четырехсот. Феты могли (просто по своим доходам) быть лишь стрелками, пращниками и матросами. Зато и зевгиты, и феты могли участвовать в Народном собрании, а главное - в организованном Солоном суде присяжных (гелиее), тесно с этим собранием связанным и решавшим зачастую довольно важные для афинян любого разряда вопросы. Суд стал доступным для всех свободных граждан. Раньше крестьянин должен был лично являться на заседания суда. Жители отдаленных местностей были вынуждены подолгу отлучаться из дому и тратить рабочее время, защищая свои права. Теперь же каждому гражданину закон предоставлял право нанимать посредника, который мог вести за него дела. Конечно, подобная государственная система все равно сохраняла главные рычаги управления в руках аристократии, но, безусловно, свидетельствовала о значительной демократизации Афин. Реформы Солона должны были действовать в течение ста лет. Они были написаны на деревянных досках, вставленных в четырехугольные рамки, которые вращались на оси, чтобы удобнее было их рассматривать. Своими реформами Солон, однако, не угодил ни той, ни другой стороне. Бедные возмущались тем, что не добились передела земли, не избавились от нужды и тяжелого труда. Богатые же негодовали на Солона за отмену долгов. В результате законодатель покинул родной город, предварительно взяв клятву с сограждан, что те не будут ничего менять в его законах в течение десяти лет. Вернувшись на родину, Солон стал свидетелем разгоревшейся политической борьбы между Писистратом и эвпатридами. Он выступал против стремления Писистрата стать тираном, но одобрял его нововведения, сделавшись в результате его советником. Умер выдающийся реформатор в глубокой старости. |