Империя Мин

Идейная борьба и общественное движение в России в 1 половине 19в.

1) Правительственную теорию официальной народности сформулировал Уваров.

Основным положением являлась триада российских ценностей – православие, самодержавие, народность.

Идеальная форма правления для России – абсолютная монархия.

2) Идейное течение, возникшее в кругах русского либерального дворянства – славянофильство. Доктрина «самодержавие, православие, народность» стала идейной основой движения славянофилов. Источник развития России – ее самобытность.

Отрицательная оценка давалась деятельности Петра I.

3) Западники – идейное движение русской либеральной интеллигенции, возникшее на рубеже 30-40гг 19в.

Основное теоретическое положение западников – тезис о приверженности России европейскому пути развития. Идеальная форма правления – конституционная монархия.

4) Двумя авторами конституционных проектов декабристов являлись Пестель и Муравьев.

Программный документ южного общества – «Русская правда» - 1821г (Пестель).

Программный документ северного общества – конституция – 1822г (Муравьев).

Основные требования:

· Ограничение, ликвидация самодержавия

· Уничтожение крепостного права

14 декабря 1825г – восстание декабристов в Петербурге.

Новое китайское государство родилось на свет в результате победы грандиозного крестьянского восстания. Начавшая это восстание секта <Минцзяо> проповедовала скорое пришествие восстановителя справедливости, <Князя Света>, Мин-вана. После овладения Пекином вождь восставших Чжу Юаньчжан провозгласил, что отныне Поднебесная будет называться <Да Мин> - <Великая империя Света>; это означало, что император является тем самым долгожданным <Князем Света>, о котором говорилось в пророчествах. Одним из первых мероприятий нового императора было освобождение рабов и <цюйдинов> - напомним, что при монголах рабы составляли значительную часть населения[5]. Вождь победивших крестьян пытался придать новому государству облик патриархальной крестьянской монархии. Юаньчжан говорил, что он - <простой человек с правого берега реки Хуайхэ>, что он стал императором, <чтобы охранять народ и привести его к благоденствию>[6]. Император часто демонстрировал свою близость к простому народу, посещал деревни, случалось, сам пахал землю, приглашал в дворец уважаемых старцев и расспрашивал их о жизни крестьян[7].

Опорой государства, по мысли Чжу Юаньчжана, являлись скрепленные круговой порукой и взаимопомощью крестьянские общины. Система <десятидворок> и <стодворок> существовала в Китае с давних времен; эти соседские общины использовались государством для регистрации населения и разверстки повинностей. Чжу Юаньчжан пытался превратить эти общины в основу гармоничного социального порядка, достичь через их посредство единения власти и народа[8].

В каждой стодворке нужно выбрать старых, либо увечных, не способных работать людей и приказать мальчишкам водить их, - указывал Юаньчжан в "Уведомлении о воспитании народа". - Эти люди должны держать в руках деревянный колокольчик и выкрикивать слова, да так, чтобы народ слышал и знал эти слова, убеждающие людей быть добрыми и не нарушать законы. Эти слова таковы: будь послушен и покорен отцу и матери, почитай и уважай старших и высших, живи в мире и согласии с односельчанами, воспитывай детей и внуков, спокойно занимайся каждый своим делом, не совершай дурных поступков...

Двор учреждает чины и раздает должности по существу для спокойствия народа... В момент назначения на должность неизвестно, получил ее мудрый или глупый человек. Если чиновники окажутся алчными, наносящими вред народу, то разрешается... трижды убеждать их, а если они не последуют советам, то на основании документа с изложенными по порядку фактами связать и отправить в столицу...

В каждой деревне нужно установить барабан и всякий раз, когда начинается земледельческий сезон, в пятую стражу бить в него. Все население, заслышавшее барабан, должно отправляться в поле. Местные старейшины должны проверять по списку у ворот. Если окажутся лодыри, не вышедшие в поле, то разрешается старейшинам наказать их. Нужно обязательно следить и контролировать, чтобы тяглые занимались делом, не позволяя лентяям попрошайничать...>[9]

Система воспитания и регламентации через посредство общин дополнялась системой социального обеспечения. <Всем вдовцам, вдовам, сиротам, бездетным старикам, а также больным, беднякам, которые не в состоянии прокормить себя, местные чиновники должны выдавать на пропитание, - гласил закон. - Непроявление заботы о них карается 60 ударами палок:>[10]

При первых императорах Мин земледельческий труд был уважаемым занятием, крестьян называли <добрым народом> (лян минь); в отличие от торговцев, крестьянам разрешали носить шелковую одежду, из среды крестьян выходили крупные чиновники и военачальники[11]. Власти поощряли выдвижение чиновников из простого народа; любой простолюдин, сдав экзамен, мог стать чиновником, - но при этом чиновничество не пользовалось особыми материальными преимуществами. Оклад мелких чиновников не превосходил дохода крестьянского хозяйства, а оклад высших чиновников - дохода 10 крестьянских хозяйств[12]. Благоволя к выходцам из простого народа, Чжу Юаньчжан не доверял чиновникам, происходившим из помещичьей среды; в 1380-х годах более 10 тысяч чиновников были казнены за хищения и взяточничество[13].

Социальная направленность политики Чжу Юаньчжана проявлялась в репрессиях против помещиков и в массовой конфискации их земель. Большая часть помещиков погибла во время крестьянской войны - повстанцы считали их своими главными врагами. Оплотом помещиков в их борьбе против <красных войск> были богатейшие провинции юго-востока, Цзянсу и Чжецзян. После победы <красных> в этих провинциях были конфискованы все частные земли; помещики были выселены в разоренные войной провинции Севера без права возвращаться на родину, к могилам предков. Помещики <скрывались в темноте, чтобы сохранить себя>, <раздавали людям все накопленное имущество, чтобы избежать беды>[14]. Массовые конфискации привели к значительному расширению государственного земельного фонда; по оценкам исследователей он превышал 2/3 всех пахотных земель[15]. Помещичье землевладение резко сократилось, основной фигурой в деревне стал самостоятельный крестьянин-земледелец. Крестьяне-держатели государственной земли могли передавать свои наделы по наследству, но они не имели права продать свой надел и уйти из своей деревни[16]. По существу, Чжу Юаньчжан в основных чертах восстановил надельную систему эпохи Тан[17] - и хотя единой нормы наделения не существовало, закон предписывал чиновникам следить, чтобы величина надела соответствовала размеру семьи[18]. В 1399 году ученый конфуцианец Фан Сяо-жу выступил с предложением объявить все земли государственными, уравнять размеры участков и полностью восстановить надельную систему - но его предложение, в конечном счете, было отвергнуто[19].

<Лучшая политика заключается в заботе о народе, а забота о народе выражается в умеренных налогах>, - говорил Чжу Юаньчжан[20]. В соответствии с этим принципом налоги были уменьшены в несколько раз; налог с государственной земли составлял 0,53 доу с 1 му, а налог с частной земли - 0,33 доу с 1 му. Исключением из общих налоговых правил были <враждебные> Юаньчжану провинции Цзянсу и Чжэцзян: здесь налог сохранялся на уровне частной арендной платы - до 7 доу с 1 му [21]. Кроме налогов, все крестьяне несли трудовую повинность: с каждых 100 му земли выставлялся 1 человек, который должен был отработать до 1 месяца, чаще всего, на ремонте и строительстве ирригационных сооружений[22]. Чжу Юаньчжан сохранил установившееся при монголах деление на три сословия, крестьян, воинов и ремесленников - при этом различные сословия несли разные повинности. Ремесленники были обязаны раз в три года отрабатывать три месяца в государственных мастерских. Крестьяне, приписанные к военному сословию, должны были поставлять рекрутов и снабжать их продовольствием[23].

После долгой гражданской войны повсюду царила разруха, каналы и плотины вышли из строя, поля лежали в запустении. "Срединная равнина - центр Поднебесной, - говорил сановник Гуй Яньлян, - она знаменита тучными землями, но: уже давно пришла в запустение"[24]. Правительство Чжу Юаньчжана придерживалось традиционной конфуцианской <политики поощрения земледелия>. Первые мероприятия были направлены на обустройство беженцев; крестьянам выделяли землю, давали волов и семена. В разоренных северных областях устраивались многочисленные военные поселения; солдаты возделывали землю и по очереди несли службу на границе. На Север переселялись крестьяне с юга; было переселено 140 тысяч дворов[25]. Восстанавливались ирригационные системы, в 1368 году было отремонтировано 120 километров дамб в районе Хэчжоу, в 1371 году был восстановлен канал Линцюй в провинции Ганьсу, в 1375 году восстановлены дамбы на Хуанхэ - список этих строек можно продолжить. В 1395 году было подсчитано, что в правление Юаньчжана было восстановлено в общей сложности 49 тысяч дамб и плотин. Чиновникам на местах всемерно способствовали распашке заброшенных земель и регулярно отчитывались перед правительством. Согласно официальным данным, с 1368 по 1381 год обрабатываемые площади возросли почти вдвое и достигли 3,6 млн. цинов. Однако в первые послевоенные времена учет был не полным, поэтому в 1387 году Чжу Юаньчжан приказал составить подробный кадастр всех земель Поднебесной. Через несколько лет кадастр был составлен - и выяснилось, что в действительности площадь обрабатываемых земель составляет 8,5 млн. цинов. О быстром восстановлении экономики свидетельствует рост поступлений от поземельного налога: в 1385 году было собрано 20,9 млн. даней зерна, в 1390 году - 31,6 млн. даней и в 1393 году - 32,8 млн. даней[26]. К этим доходам нужно прибавить зерно, получаемое с военных поселений - около 20 млн. даней, так что в целом доход империи Мин в конце XIV века составлял более 50 млн. даней зерна[27]. Отметим для сравнения, что годовой доход империи Юань составлял 12 млн. даней, а империи Цзинь - 78 млн. даней (однако надо учесть, что налоги с государственных земель в эпоху Мин были в десять раз меньше, чем в эпоху Цзинь).

В 1391 году было зарегистрировано 10,7 млн. податных дворов с населением 56,8 млн. человек[28] - немногим меньше, чем во времена расцвета империи Юань. Следует отметить однако, что действительная численность населения была большей - в число податных дворов не входили, в частности, дворы арендаторов и батраков; с учетом этого обстоятельства специалисты оценивают население страны в 60-80 млн.[29] <В настоящее время страна богата и многонаселена, - свидетельствовал современник, - налоги поступают в избытке... в большом изобилии накапливаются на складах и даже гниют от невозможности все съесть. В неурожайные годы местные власти всегда сначала оказывают помощь, открывая склады, а уже потом доводят до сведения двора>[30]. <Города были мирными и деревни многонаселенными, и это называлось <золотым веком>, - говорил впоследствии император Шень-цзун[31]. О благополучии тех времен говорит падение цен на зерно: в 1376 году, когда страна еще не оправилась от разрухи, 1 дань зерна стоил 1 серебряный лян; в 1397 году за один лян давали 10 даней зерна[32]. Имеются также данные об оплате работников, отбывающих трудовую повинность: если хозяин земли посылал для отбывания повинности своего арендатора, то он должен был платить ему 2,5 даня за месяц работы[33]. Поденная оплата, таким образом, составляла около 9 литров зерна - весьма высокий уровень, соответствующий периоду восстановления.

<История Мин> говорит о том, что в конце века почти не было свободных земель[34], однако, по другим сведениям, на Севере еще имелись пустоши.<В настоящее время к северу от Желтой реки много полей пустует: - докладывал чиновник в 1391 году. - С другой стороны, в Шаньдуне и Шаньси население быстро умножается. Так что правительство должно переселить часть людей на свободные земли:>[35] В 1395 году на Север было переселено 60 тысяч дворов; все переселяемые получали от властей волов, семена и деньги на дорожные расходы[36].

В 1399 году поступательное развитие экономики Китая было нарушено династическим кризисом. Один из сыновей Юаньчжана, князь области Янь Чжу Ди, выступил против наследника престола Чжу Юнь-вэня и развязал междоусобную войну. Война продолжалась три года и окончилась победой Чжу Ди, ставшего императором Чэнцзу (1402-1426). Военное разорение привело к голоду, голодным бунтам и к появлению <разбойников>. Весьма характерно отношение правительства к восставшим крестьянам: < Разбойники, по существу, хорошие люди, - говорилось в приказе солдатам, отправляемым на подавление восстания. - Однако местные власти не смогли их умиротворить. Из-за чрезмерной жестокости и бед простые люди становятся разбойниками>[37]. Чэнцу проводил ту же политику покровительства простому народу, что и Чжу Юаньчжан. <Небо поставило государя, чтобы он заботился о народе: - говорилось в императорском указе. - Став императором, я думаю о том, чтобы довести народ до всеобщей радости: Если хоть один человек не получит того, что ему необходимо для жизни, то это будет моя вина:>[38]

Как бы то ни было, война сопровождалась значительными разрушениями; переписи показали уменьшение податного населения на 1/10[39]; сбор налогов в 1402 году составил около 30 млн. даней, то есть также уменьшился. Через 10 лет раны войны были залечены, и в 1412-13 годах сбор налогов вышел на прежний уровень в 33 млн. даней[40]. Однако дальнейшего роста не отмечалось[41] - а поскольку налоги собирались с земли, то это означало прекращение роста посевных площадей. В 1410-х годах появляются первые свидетельства о напряженном продовольственном положении; появляются императорские указы об экономии и о запрещении в страду всех второстепенных работ. Характерно, что император приказал сократить добычу золота и серебра - так как народу нужны не драгоценности, а пища. Горнопромышленники, отстаивавшие свой бизнес, получили ответ: <Тот, кто гонится за прибылью в расчете на успех - низкий человек. Главное для государства - это спокойствие народа, а не прибыль>[42].

Ограничение торговли и <ненужных> ремесел проводилось в рамках традиционной конфуцианской политики <укрепления ствола и ослабления ветвей>; в соответствии с этой доктриной земледелие рассматривалось как основа, а торговля и ремесла - как побочные занятия. Торговля и ремесла регулировались государством; существовали государственные монополии на производство и продажу железа, соли, чая и ряда других товаров. Были утверждены образцы одежды, посуды и предметов обихода для разных сословий, и ремесленники должны были следовать этим образцам. Торговцы должны были иметь специальные разрешения, власти нередко регулировали уровень цен, производили государственные закупки по произвольно установленным ценам. С продажи всех товаров взимался налог в 1/30 их стоимости[43]. Еще с монгольских времен было запрещено строительство частных морских судов и запрещена частная торговля с заграницей - впрочем, государство вело активную морскую торговлю и посылало экспедиции к берегам Индокитая и Индии. В 1405 году из Китая в Индию был отправлен огромный флот из 60 больших кораблей с 28 тысячами моряков, солдат и купцов. Император Чэнцзу поставил перед адмиралом Чжан Хэ задачу восстановления торговых связей с Западом в обход блокированного монголами Шелкового пути. За тридцать лет Чжан Хэ совершил семь плаваний в Индийский океан, его корабли достигли Аравии и Африки. С этого времени южный морской путь стал основной дорогой, связывавшей "Запад" и Дальний Восток. Порт Гуанчжоу на берегу Южного моря превратился в ворота Китая, где "громадные корабли, как горы, закрывали солнце и облака"[44]. "Корабли за сокровищами", плававшие в Индию, достигали 140 метров длины и брали на борт тысячи пассажиров; эти огромные джонки имели до четырех палуб и считались чудом тогдашней морской техники[45].

В правление Чэнцзу проводились крупные ирригационные и строительные работы. В 1411 году 110 тысяч человек было занято на рытье канала в Хэнани, 1413 году 100 тысяч человек участвовали в ирригационных работах близ Сучжоу. Более 300 тысяч человек было занято на реконструкции Великого канала, и около 1 миллиона работников перестраивали новую столицу - Пекин. На эти большие стройки крестьяне призывались в рамках отбывания месячной трудовой повинности, в сезон, когда не было полевых работ[46]. Большое внимание уделялось системе государственных зернохранилищ, созданной еще при Чжу Юаньчжане. Во время большой засухи 1428 года правительство продавало рис из зернохранилищ по низким ценам и нехватка продовольствия не была замечена населением. Однако в 1431 году властям не удалось предотвратить голод в Аньхое и Шаньдуне; люди просили подаяние на дорогах, было много погибших от голода[47]. Ухудшение продовольственного положения нашло свое отражение в повышении средних цен на зерно. С 1390-х до 1430-х годов средняя цена на зерно увеличилась в 2,5 раза и достигла 0,25 ляна за дань[48].

Нехватка продовольствия и рост цен были последствиями перенаселения. <В настоящее время империя долго пребывала в мире и население быстро умножалось, - отмечал современник. - В результате плодородие земли оказалось недостаточным для того, чтобы обеспечить население продовольствием. Поэтому по всей империи, на Юге и на Севере, люди вынуждены бродяжничать и искать пищу. Особенно тяжелое положение в низовьях Янцзы>[49]. Крестьяне прилагали отчаянные усилия, чтобы выжить на крохотных участках земли. В этот период стали широко использоваться водяные колеса для подъема воды и бамбуковые водопроводы; это позволило освоить под посевы склоны холмов. Большинство пастбищ было распахано и крестьяне уже не могли содержать рабочий скот, они сами впрягались в плуги - именно в это время появился специальный плуг для пахоты на людях, <деревянный вол>. После вспашки крестьяне обрабатывали землю мотыгами, с величайшей тщательностью взрыхляя каждый квадратный метр. Урожайность риса достигла 2-3 даней с одного му, причем снимали два урожая - это означало, что с гектара собирали до 50 центнеров зерна в год! Высокие урожаи китайских крестьян вызывали удивление и восхищение у европейских путешественников XVI-XIX веков[50].

Несмотря на все усилия, малоземельные крестьяне попадали в кабалу к ростовщикам, разорялись и продавали свои земли. Государственная земля так же стала продаваться, но ввиду незаконности сделок цена на казенную землю была в десять раз меньше, чем на частную[51]. В роли ростовщиков и скупщиков крестьянской земли часто выступали деревенские старосты и мелкие чиновники, ведавшие учетом земель и распределением податей; им было нетрудно подделывать земельные реестры, совершать незаконные сделки и укрывать купленные земли от налогов. <В округах и уездах ежегодно присваивали имущество сотен семей>, - свидетельствует <История Мин>[52]. Таким образом, постепенно распространялось и крепло помещичье землевладение; при этом помещики часто захватывали местные ирригационные системы и отводили воду на свои поля. Продовольственное положение все ухудшалось, из многих районов приходили сообщения о голоде. <Говорят, что в начале Мин крестьяне имели запасы и о голоде не было слышно, - указывалось в докладе, направленном императору Инцзуну. - Позднее сильные и хитрые люди стали получать выгоду для себя, в результате местные зернохранилища были разрушены, а ирригационные системы захвачены. Теперь крестьяне не имеют запасов и любой неурожай может привести к бедствию>[53]. По докладу чиновников были приняты меры к восстановлению системы государственных складов - тем не менее, в конце правления Инцзуна начался большой голод в Шаньдуне[54]. Голод приводил к крестьянским восстаниям; в середине XV века крестьянские выступления приобрели невиданный прежде размах. Восстание в провинции Фуцзянь продолжалось два года; армия повстанцев насчитывало 800 тысяч человек. В 1464 году вспыхнуло восстание в Хубэе, оно продолжалось три года и число повстанцев достигало 400 тысяч[55]. Восстания были подавлены, и власти приняли некоторые меры для смягчения кризиса. При Сяньцзуне (1465-1487) было построено несколько крупных каналов и водохранилищ; во время большого голода в Чжили правительство выделило голодающим 100 тысяч даней проса[56]. Однако эти меры не могли разрешить продовольственной проблемы; цена на зерно неуклонно росла, к 1470 году она составляла уже 0,6 ляна за дань[57]

Разложение и беспорядки в провинциях с неизбежностью порождали разложение в столице. Несмотря на все усилия, Чжу Юаньчжану не удалось ликвидировать коррупцию среди чиновников - она оставалась больным местом Империи. Источники пестрят сообщениями о мошенничестве, взяточничестве и произволе чиновников. <Я неоднократно отдавал указы: не дозволяющие самовольно брать хотя бы крупинку [зерна], - возмущался император Чэнцзу. - Но бесталанные чиновники творят самоволие!>[58] Разложение прогрессировало, особенно больших размеров достигли хищения и взяточничество среди военного начальства. Чиновники брали взятки от рекрутов и освобождали их от службы - якобы по нездоровью. Командиры присваивали земли военных поселений и заставляли солдат работать на себя. Поступление зерна с поселений в казенные амбары сократилось с 23,5 млн. даней в 1403 году до 5,2 млн. даней в 1423 году. <В последнее время стало известно, что военные чины ежедневно пьянствуют и веселятся, - говорилось в императорском указе от 1416 года. - Эта недопустимая рутина затягивает. Они не занимаются учениями, а лишь безжалостно обирают солдат, которые в результате этого страдают от голода и холода>[59]. Армия быстро теряла боеспособность. <Большинство солдат, - говорилось в другом указе, - это малолетние, слабые и больные, так что кавалеристы не в состоянии натянуть лук, а пехотинцы - нести копье>[60]. В 1449 году минская армия потерпела страшное поражение в сражении с монголами у пограничной крепости Туму. Было убито и ранено несколько сот тысяч китайских солдат, погибло более пятидесяти высших сановников, император Инцзун попал в плен. Несколько дней шли бои за Пекин, минским войскам с трудом удалось отстоять столицу. Лишь благодаря усобицам среди кочевников Китай смог удержать свои северные границы[61].

Разложение охватило не только армию, но и императорский двор. Со времен Сяньцзуна (1465-1487) императоры проводили жизнь в гаремных покоях, передав управление делами гаремным евнухам. Сяньцзун лишь один раз принял секретаря Государственного совета. Уцзун (1506-1521) пробыл на троне 16 лет и ни разу не встречался с министрами[62]. Все дела решались евнухами через посредство императриц, наложниц и императорских родственников. Многоженство привело к тому, что императорский клан неимоверно разросся, число родственников императора превышало 20 тысяч, количество князей и принцесс исчислялось сотнями, а число обслуживавших двор евнухов доходило до ста тысяч[63]. Правление евнухов сопровождалось невиданным расцветом коррупции, тотальным расхищением казны и государственного земельного фонда. <Князья, родственники императора по женской линии, евнухи повсюду захватили казенные и частные земли>, - говорит <История Мин>[64]. Государственные земли передавались в дар или просто захватывались; учет земли пришел в хаотическое состояние, захваченные земли утаивались от налогообложения и исключались из реестров. Используя обстановку аграрного кризиса, евнухи скупали земли крестьян или силой вынуждали их к переходу <под покровительство>. В течение 140 лет общее количество земель в Поднебесной уменьшилось более чем в половину: - докладывал в 1529 году сановник Хо Тао. - Если земли не были переданы в княжеское управление, то обманным путем перешли к хитрым людям (то есть к помещикам - С. Н.)>[65] Если при Чжу Юаньчжане в реестрах числилось 8,5 млн. цинов, то при Цяоцзуне (1488-1505) - 6,2 млн. цинов, а при Шицзуне (1522-1566) - 4,7 млн. цинов[66]. По существу, фонд государственных земель был полностью расхищен; если в начале эпохи Мин он составлял примерно 2/3 всех земель, то во времена Цяоцзуна - лишь 1/8. Поступление зерна от военных поселений ко времени императора Сяньцзуна (1465-1486) уменьшилось в 10 раз[67]. Расхищению подвергались не только земли, но и богатства императорской казны; после отстранения евнуха Лю Цзиня, долгое время управлявшего страной при Уцзуне, у него было обнаружено зерна и сокровищ на 250 млн. лян - богатство, равное государственному доходу за несколько лет[68]

Сокращение площади облагаемых налогом земель вело к падению доходов казны. За столетие, прошедшее после смерти Чэнцзу, сбор поземельного налога уменьшился с 32 до 23 млн. даней. Правительство пыталось компенсировать уменьшение доходов увеличением налоговых ставок на оставшихся государственных землях - эти ставки постепенно приближались к уровню арендной платы на частных землях - 1 даню зерна с 1 му. Часть казенной пашни была переведена в разряд <императорских поместий> - эти земли считались личными землями императора, и с крестьян брали арендную плату, такую же как на землях помещиков[69]. Однако поступлений не хватало на покрытие увеличившихся расходов; в 1562 году цензор Ли Жунь докладывал, что на выплату пенсий 28 тысячам императорских родственников уходит 8,5 млн. даней зерна - почти 2/5 доходов казны[70]. Военные расходы из-за нехватки средств уменьшились втрое. В 1550 году заместитель военного министра докладывал императору, что военная подготовка запущена, в списках числится лишь 140 тысяч воинов (в 2,5 раза меньше, чем прежде), а строевое обучение проходят лишь 50-60 тысяч[71]

Разложение правящей верхушки и нарушение конфуцианских принципов управления вызвали протест приверженных конфуцианской традиции <чистых чиновников>[72]. Также, как в эпоху Хань началась борьба <чистых чиновников> с коррумпированными кликами. В 1506 году кто-то из чиновников рискнул доложить государю о произволе евнухов - в ответ император приказал тысяче придворных встать на колени, евнухи ходили между их рядами и хватали <виновных>. Двадцать лет спустя несколько сот старейших, заслуженных чиновников устроили <демонстрацию> у ворот императорского дворца: старцы громко рыдали, проклинали евнухов и раскачивали ворота. 134 человека из них было арестовано; многие погибли в тюрьме. Высшие сановники практически непрерывно подавали императору доклады, описывавшие тяжелое положение народа и разоблачавшие царящую при дворе коррупцию; эти доклады, как правило, попадали к евнухам, которые жестоко мстили их авторам. В правление императора Шицзуна (1521-66) некоторые <чистые> чиновники, подавая доклады, заранее готовились к смерти или кончали с собой при передаче послания[73].

Между тем, положение в деревне становилось все более тяжелым. Разорение крестьян приняло массовые масштабы; в областях нижней Янцзы 9/10 крестьян потеряли землю и превратились в арендаторов. Арендная плата составляла 50-80% урожая, и при этом арендатор находился в полной власти помещика. Большинство арендаторов были обременены долгами; не в силах расплатиться, они продавали в рабство жен и детей. Некоторые помещики имели сотни и тысячи рабов. Владения помещиков быстро росли, на Юге средний помещик имел 70 тысяч му земли; были случаи, когда одному землевладельцу принадлежала половина уезда[74].

Разорившиеся крестьяне уходили в города, где пополняли ряды ремесленников. Города стремительно росли; население шелкоткацкого центра Сучжоу в середине XVI века насчитывало 339 тысяч, а через пятьдесят лет - 650 тысяч жителей[75]. В основном это были рабочие мануфактур, которые далеко не всегда имели работу. <Те, у кого нет хозяина, на рассвете встают на мосту и ждут... - свидетельствует современник. - Сотни их, вытянув шеи, жадно смотрят вдаль. Если хозяин сокращает дело, им негде взять ни еды, ни одежды>. <Имели работу - жили, теряли работу - умирали>[76]. В центре фарфорового производства Цзиндэчжэне в конце XV века было 50 печей для ожига, а конце XVI века - 300 печей. Население города превышало миллион жителей, ночью над Цзиндэчженем стояло зарево, а днем он был окутан белым дымом. <Мастеровые приходили со всех сторон, а посуда расходилась по всей Поднебесной>, - свидетельствует современник[77]. Капиталы крупных купцов из Сучжоу и Цзиндэчжэня насчитывали сотни тысяч лян, капиталы купцов поменьше - десятки тысяч лян. XVI век ознаменовался бурным развитием хлопкоткачества, в это время китайцы одеваются в одежду из хлопка, и производство хлопчатых тканей становится основой существования для множества городов и поселков. Вокруг основных хлопковых центров, Суцзяна и Цзядина на нижней Янцзы, посевы хлопчатника вытеснили посевы зерновых. В Китае XVI века насчитывалось более 30 крупных промышленных городов с населением в сотни тысяч жителей; население двух столиц, Пекина и Нанкина, превышало 1 миллион. Помимо больших городов, существовало множество ремесленных поселков, <чженей>; такие поселки иной раз насчитывали десятки тысяч жителей; в течение XVI века их число в отдельных областях возросло в несколько раз[78].

Города не могли обеспечить работой всех голодных и нищих. Голод приходил все чаще, в разных районах вспыхивали крестьянские восстания. В 1509-1512 годах большое крестьянское восстание охватило области, прилегающие к Пекину; в 1511 году восстали крестьяне в Цзянси. Постоянными очагами массового возмущения оставались районы Шаньдуна, Цзянси и Сычуани[79]. В 1541 году Хуанхэ прорвала давно не ремонтировавшиеся дамбы и, пройдя потопом через Цзянсу, нашла новую дорогу к морю южнее полуострова Шаньдун. Вода смыла посевы, унесла целые селения; люди, спасшиеся от потопа, стали жертвой голода и эпидемий. Неуправляемая река год за годом затапливала обширные пространства Великой равнины. Оказавшись перед лицом природного бедствия, император был вынужден обратиться за помощью к <чистым чиновникам>. В 1567 году сторонник <чистых> Чжан Цзюйчжен был назначен секретарем Государственного совета и приступил к организации восстановительных работ. В 1570-х годах были приняты меры к восстановлению системы сбора налогов, был проведен новый земельный кадастр, выявлены и обложены налогом ранее укрываемые помещичьи земли; повинности крестьян были уменьшены, недоимки - отменены. По данным кадастра, посевные площади в этот период составляли около 7 млн. цин - меньше, чем в начале эпохи Мин; по-видимому, властям все-таки не удалось выявить все скрываемые земли. Был введен режим экономии, средства, предназначавшиеся на императорские дворцы и развлечения были употреблены на восстановление ирригационных систем[80]. В 1581 году было объявлено о новой системе сбора налогов; все налоги и повинности пересчитывались на деньги и выплачивались в серебре[81]. Замена трудовой повинности денежным эквивалентом говорит о том, что в стране имелось много свободных работников, которых можно было нанять для ремонта дамб и плотин.

Успех <чистых> был частичным и временным - после смерти Чжан Цзюй-чжена в 1582 году к власти снова пришли евнухи, покойный министр был объявлен преступником, а его семья казнена. В конце ХVI века <чистые> сплотились вокруг конфуцианской академии Дунлинь в городе Уси на Янцзы. Здесь разрабатывались планы реформ, включавшие, в частности, ограничение помещичьего землевладения; отсюда велась мощная пропагандистская компания, находившая отклик в среде чиновничества[82]. <Судьба государства зависит от того будут ли чиновники честными или нечестными>, - писал императору лидер Дунлинь Ли Саньцай[83]. В 1620 году, после воцарения императора Гуаньцзуна, дуньлиньцам удалось было овладеть важнейшими постами - но ненадолго, молодой император был отравлен, и власть снова захватили евнухи. По всей стране начались массовые казни <чистых> чиновников, академии и чиновничьи школы закрывались, ученые и учащиеся скрывались в деревнях среди крестьян[84]. Также как во времена Хань, борьба <чистых> с евнухами окончилась поражением; временщики и стяжатели торопились обогатиться, набрать взяток и захватить поместья. Попытки государственного регулирования были окончательно отброшены, и крестьянство было предоставлено своей судьбе.

Тем временем, продовольственный кризис становился все более грозным. В 1590-х годах цена зерна, принятая при пересчете налогов, составляла 1,25 ляна за дань[85] - однако исследователи отмечают, что реальная цена была выше, в северных пограничных районах цена достигала 5 лян за дань[86]. Некоторые авторы пытаются объяснить этот рост импортом серебра из Америки, Европы и Японии, но Дж. Голдстоун убедительно опровергает приводимые ими аргументы[87].

Как отмечалось выше, официальные переписи населения учитывали лишь налогоплательщиков, поэтому у нас нет достоверных данных о численности всего населения Китая. Оценки специалистов разноречивы и колеблются от 150 млн.[88] до 250 млн.[89] человек. Ввиду того, что посевные площади в эпохи Мин и Цин были примерно равны, а население империи Цин достигало 450 млн. человек, последняя оценка представляется нам более достоверной. В любом случае, за два столетия эпохи Мин население возросло в несколько раз, и в стране ощущался острый недостаток продовольствия. <Даже в очень хорошие годы урожая едва достаточно для покрытия расходов>, - писал один из сановников[90]. В годы неурожаев наступал страшный голод. В 1595 году голод поразил провинции Шаньдун и Хэнань. <Люди выглядели высушенными, непохожими на людей, - докладывал императору цензор У Цзы. - Они продают своих жен и дочерей на дорогах. Женщину цветущего возраста можно купить за 1 доу проса, мальчика десяти лет - за несколько монет. Младенцев бросают в канавы и каналы, а стариков оставляют на дорогах. На всем протяжении страны - умершие от голода, повсюду грабежи и разбой. Люди на дорогах едят человеческое мясо, и положение слишком ужасно, чтобы описывать его>[91]. В ответ на доклад У Цзы, правительство выделило для помощи голодающим 50 тысяч лян - незначительность этой суммы свидетельствует о том, что казна была пуста[92].

В 20-х годах XVII столетия восстания голодающих приобретают повсеместный характер. В 1628 году поднялся северо-запад; крестьяне, у которых "остались лишь кожа да кости и которые не видели спасения от смерти" объединились для последней борьбы[93]. Крестьянская война продолжалась 16 лет, восстание охватило всю долину Хуанхэ; армия восставших насчитывала до миллиона солдат. Постепенно на сторону повстанцев стали переходить некоторые из уцелевших честных чиновников; по совету шэньши Ли Яня вождь восставших Ли Цзы-чэн приступил к организации государственного управления; были введены экзаменационная система и чиновничьи ранги. Ли Цзы-чэн был провозглашен Чжуан-ваном, главой государства Дашунь; был принят закон об уравнении земель, в котором провозглашалось: <Благородным и простолюдинам - равные земли>[94]. 25 апреля 1644 года армия Чжуан-вана вступила в Пекин; император Сыцзун повесился в дворцовом парке; полтысячи высших аристократов были арестованы, подвергнуты пыткам и казням[95].

Однако гражданская война продолжалась; на Юге был провозглашен новый император династии Мин, а на севере командующий минскими пограничными войсками У Сян-гуй обратился за поддержкой к маньчжурам. Маньчжуры, прежде называвшиеся чжурчженями, в начале ХVI века объединились в мощный племенной союз, оспаривавший у монголов господство над Великой Степью. В отличие от монгольских орд, государство маньчжур с самого начала было построено по китайскому образцу, маньчжурский хан Нурхаци провозгласил себя императором и приглашал на должности китайских чиновников. Напуганные казнями Чжуан-вана, китайские помещики предпочли крестьянской диктатуре власть маньчжур, обещавших вернуть им чины и поместья. <Армия справедливости пришла, чтобы помочь вам отомстить за государя... - гласила маньчжурская прокламация. - Ныне подвергаются казни только бандиты Чжуан-вана, чиновники же, приходящие с изъявлением покорности, восстанавливаются в своих должностях...>[96] Вторжение маньчжур было не похоже на вторжение монголов в ХIII веке, войска маньчжур с самого начала действовали вместе с армией У Сян-гуя и многочисленными отрядами китайских помещиков, причем отборные части У Сян-гуя были вооружены пушками и мушкетами. Многие города добровольно открывали ворота союзной армии; крестьянские войска были разбиты, и союзники в течение года покорили весь Север, переправились через Янцзы и вступили в Нанкин. Долгие войны сопровождались разорением страны и голодом, по сравнению с 1628 годом цены на зерно увеличились в серебре в 4 раза, а в медной монете - 10 раз[97]. В октябре 1644 года внук Нурхаци был провозглашен в Пекине первым китайским императором династии Цин. В 1645 году было приказано всем мужчинам в знак покорности новой династии по-маньчжурски обрить головы; это вызвало националистическую реакцию китайцев и придало борьбе национальный характер. Многие китайские генералы и чиновники, столкнувшись с притеснениями, перешли в лагерь противников Цин - но было поздно. Маньчжурская конница стремительно продвигалась к южному побережью; сопротивлявшиеся города безжалостно вырезались. Сопротивление было локализовано в юго-западных провинциях и, хотя война продолжалась здесь до 1681 года, судьба Китая было предрешена[98].

Тридцатилетние восстания и войны принесли катастрофу, сравнимую по результатам с монгольским нашествием. <На местах поселений гуляет ветер, - писал современник. - Путнику негде пристать на ночлег, отовсюду доносятся стоны и плач, с полей тянет смрадом, дороги покрыты запекшейся кровью и лишь изредка наткнешься на калек с перебитыми ногами и руками>[99]. При взятии маньчжурами Янчжоу число убитых по данным <регистрации сожженных трупов> превысило 800 тысяч[100]. Как отмечалось выше, по некоторым оценкам население Китая в начале ХVII века составляло около 250 миллионов человек; к 1661 году оно сократилось до 105 миллионов[101]. Среди развалин и заросших лебедой полей начался новый цикл исторического развития.

Переходя к анализу истории Китая в эпоху Мин, необходимо отметить, что предыдущий цикл эпохи Юань завершился демографической катастрофой и социальной революцией. Большинство помещиков погибло, в правление Чжу Юаньчжана были произведены массовые конфискации земли, и государственный земельный фонд достиг 2/3 всей пашни. На государственных землях, по существу, была восстановлена надельная система эпохи Тан; в частном секторе преобладала мелкая крестьянская собственность. Ремесло и торговля были подчинены государственному контролю, в важнейших отраслях существовали государственные монополии. В целом, социальная революция привела к установлению этатистской монархии с мощным государственным регулированием; Мао Цзедун по праву считал Чжу Юаньчжана своим великим предшественником[102].

Цикл эпохи Мин во многом повторял демографические циклы времен Тан и Младшая Хань. До середины XV века продолжался период восстановления, мы наблюдаем такие характерные признаки, как относительно высокий уровень потребления основной массы населения, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, низкие цены на хлеб, дороговизна рабочей силы, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел. С середины XV века появляются признаки Сжатия: низкий уровень потребления основной массы населения, частые сообщения о голоде и стихийных бедствиях, крестьянское малоземелье, разорение крестьян-собственников, рост помещичьего землевладения, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, уход разоренных крестьян в города, рост городов, бурное развитие ремесел и торговли, высокие цены на хлеб, большое количество безработных и нищих, голодные бунты и восстания, попытки проведения социальных реформ с целью облегчения положения народа, строительство ирригационных систем с целью освоения новых земель. Следует особо отметить, что Сжатие приводит к росту коррупции и разложению государственного аппарата. Поскольку минский цикл начался в условиях преобладания государственной собственности, то разложение государства приводит к тому, что, с одной стороны, наделы на государственной земле начинают продаваться, а, с другой стороны, государственный земельный фонд расхищается и превращается в частную собственность. По существу, происходит масштабная приватизация государственного сектора экономики. Подобная эволюция достаточно типична для обществ с государственной экономикой: она наблюдается так же в эпоху Тан, во втором цикле эпохи Аббасидов, в Египте во времена римско-византийского господства.

В конечном счете, Сжатие привело к экосоциальному кризису. В 1630-50-х годах мы наблюдаем голод, эпидемии, восстания и гражданские войны, внешние войны, гибель больших масс населения, принимающую характер демографической катастрофы, разрушение или запустение многих городов, упадок ремесла и торговли, высокие цены на хлеб, гибель большого числа крупных собственников и перераспределение собственности. Можно говорить и о социальной революции - однако эта революция была подавлена классом собственников, действовавшим в союзе с завоевателями-маньчжурами.

Основной проблемой, возникающей при анализе кризиса XVII является вопрос о масштабах демографической катастрофы. Противоречия в оценках численности населения в конце эпохи Мин порождают противоположные суждения о масштабах депопуляции. Так, Э. С. Кульпин считает, что уменьшение численности населения в середине XVII века было лишь небольшой флуктуацией на общем фоне демографического роста, что демографический цикл продолжался почти тысячелетие и закончился кризисом в XIX веке[103]. Дж. Голдстоун также считает, что масштабы депопуляции были небольшими; напротив, К. Чао полагает, что численность населения уменьшилась в три раза[104]. По нашему мнению, ответ на этот вопрос дает общая методика демографического цикла, разработанная М. Постаном. В соответствии с этой методикой в случае недостатка данных о численности населения используются данные о динамике цен и заработной платы: падение цен на зерно считается главным признаком демографической катастрофы[105]. Как отмечалось выше, в конце XVI века один дань стоил 1,25 ляна; после кризиса цена упала до 0,2-0,3 ляна, в пять-шесть раз[106]. Это обстоятельство с очевидностью свидетельствует о резком сокращении численности населения.

Как отмечает К. Чао, особенностью минского цикла истории Китая является его большая продолжительность[107] - этот цикл длился два с половиной века. Если принять для начала эпохи Мин оценку численности населения в 60 млн. человек, а для конца - оценку в 250 млн., то окажется, что население за этот период возросло в 4 раза; такой рост населения можно объяснить его низкой первоначальной численностью (результат демографической катастрофы середины XIV века) и расширением экологической ниши в результате интенсификации земледелия. Некоторую роль в продлении цикла сыграли промежуточные кризисы - внутренняя война 1399-1402 годов и восстания конца XV - начала XVI века; эти кризисы приводили к некоторому уменьшению численности населения и на время снижали демографическое давление. По мнению М. Ли большое восстание 1509-1512 годов было настолько разрушительным, что привело к падению числа зарегистрированных налогоплательщиков на ¼, с 61 до 46 миллионов[108]. Однако ван дер Шпренкель показал, что цифра 46 млн. является результатом ошибок переписчиков, что в действительности численность налогоплательщиков практически не изменилась[109]. По нашему мнению, большая продолжительность цикла объясняется так же эффективной (не смотря на все недочеты) работой системы государственных зернохранилищ. <Не было ни одного года, даже во время смуты в конце династии, когда не оказывалась бы помощь населению>, - говорит один из документов того времени[110].