Хронология основных событий 8 страница

«Маяк» в Горьком и на фабрике «большевичка» в Москве, Косыгин предложил новые меры по совершен­ствованию управления, к числу кото- p_bix относилось резкое снижение ко­личества плановых заданий.

Критерием эффективности хозяй­ственной деятельности была названа категория прибыли. По мнению совре­менных защитников идей социализма, это не могло не привести к подры­ву условий действия основного за­кона социализма и в целом социалистической антирыночной сущности советской экономики. Сторонники либерализма говорят о недостаточ­ном применении рыночных механизмов в ходе реформы, видя в этом причину ее срыва. Действительно, приходится только удивляться проч­ности и живучести советской системы, которая в условиях волюнтарист­ского руководства продержалась столько времени. Созданный народом под плановым руководством государства экономический потенциал на­родного хозяйства оказался столь значительным, что выдержал все пос­ледующие катастрофические реформы, перестройки и разрушение союз­ной государственности.

Брежнев скептически воспринял реформы Косыгина, поскольку считал, что методы сталинской индустриализации, давшие блестящие в прошлом резуль­таты, не устарели; кроме того, он опасался усиления авторитета А.Н. Косы­гина и, как всегда, опасался непонятных ему нововведений. По свидетель­ству Г.И. Воронова, Ф.М. Бурлацкого и др., он был малообразованным в марксистском плане коммунистом и не понимал сущности многих осново­полагающих ленинских концепций, в том числе определения роли матери­ального стимулирования труда, народного контроля, социалистической демок­ратии. Известна оценка Брежнева косыгинской реформы в неофициальном разговоре: «Реформа, реформа... Кому это все надо, да и кто это все поймет? Работать надо лучше, вот и вся проблема». В беседе с А. Бови­ным Брежнев высказался в том плане, что в народе «никто не живет на зарплату», т. е. все постоянно подворовывают, иначе говоря, занимаются хищением общественной собственности в мелких масштабах и за счет этого всегда выходят из кризисных ситуаций. Высшее руководство имело представление и об этой далеко не лучшей черте русского характера, сопутствующей традиционной общинности и коллективизму народа, и в Целом о развитии так называемой теневой экономики.

JIM. Брежнев на трибуне XXV съезда КПСС

Исследователи отмечали, что усиление латентной частнособствен­нической тенденции в советском обществе означало процесс возвратного

классового образования. Спустя несколько лет в подготовленную согласно ] решениям XXVI съезда КПСС нереализованную новую редакцию программы КПСС были записаны положения о важности изоляции возрождающихся буржуазных элементов и предотвращения антисоциалистических эксцес- сов. Однако эти положения не только не были реализованы, но и под. верглись ревизии и пересмотру в условиях перестройки, в результате обер- нувшейся, по мнению некоторых ученых, реставрацией капитализма и буржуазной контрреволюцией. По мнению других авторов, развитие те­невой экономики и спекуляции явилось предпосылкой зарождения рос­сийского бизнеса, в полную мощь развившегося в ходе реформ Горбаче­ва—Ельцина. Независимо от оценок, ясно одно — теневая экономика периода «развитого социализма» оказала весьма заметное влияние на си­стему социализма.

Советская экономика при Брежневе представляла собой непростой фе­номен, который нельзя определить однозначно термином «застой». Ориен­тация Брежнева на стабильность и отказ от реформ имела под собой обо­снование, заключающееся в росте экономики. С 1970 по 1988 г. общее промышленное производство в СССР возросло в 2,38 раза против 1,32 раза в Великобритании, 1,33 — в ФРГ, 1,48 — во Франции, 1,68 — в США, 2,0 — в Японии. Среднегодовые темпы роста общественного производ­ства постепенно снижались, но это было, бесспорно, связано с возраста­нием его абсолютных объемов. Объем законченного общественного про­дукта в СССР за 1960 г. был превышен в 1970 в 2,1 раза, в 1980 — в 3,5, а в 1988 — в 4,7 раза. За эти годы значительно усилилась энергети­ческая база — были построены Братская, Красноярская, Усть-Илимская, Саяно-Шушенская ГЭС, сеть атомных промышленных станций. Хотя суще­ствуют известные сомнения в необходимости и безопасности этих соору­жений, никто не придумал других реальных способов обеспечивать гиган­тские потребности страны в энергии. Политическое руководство СССР придавало огромное значение реализации 15 крупнейших народнохозяй­ственных программ, в числе которых были создание Западно-Сибирского территориально-производственного комплекса, возведение Байкало-Амур­ской магистрали.

Сущность экономической политики Брежнева заключалась в сохранении достигнутых темпов производства и экстенсивном расширении производ­ственных мощностей. Брежнев в этом отношении стал преемником и но­сителем сталинской политики индустриализации, хотя он был в курсе всех основных событий и направлений научно-технического прогресса на За­паде и многое воспринимал положительно. Генсек оказался не в состоя­нии осознать необходимость качественного переустройства советской эко­номики в русле требований новой научно-технической революции- Руководство СССР во главе с Брежневым «проспало» информационную

революцию — компьютеризацию. Второй космический прорыв в науке и производстве не удался. В то время, как США, Западная Европа и Япония приступили к постиндустриальной модернизации, советская экономика ос­тавалась на рельсах традиционализма. Именно в этом заключается са­мый, может быть, главный методологический просчет брежневского руко­водства, ибо все, что не развивается, — останавливается и умирает. Буквального застоя в экономике не было, до системного кризиса было еще далеко, но негативная тенденция замедления социально-экономичес­кого развития четко обозначилась. Это был симптом тяжелой болезни, но настоящих врачей в переносном смысле слова рядом с Брежневым не оказалось.

Внешняя политика СССР находилась, естественно, в центре внимания генсека, хотя непосредственно за нее отвечал А.А. Громыко. Принципы внешнеполитической деятельности СССР в западной политологической ли­тературе получили название доктрины Брежнева. Главным в этой доктрине было право СССР вмешиваться в случае острой необходимости во внут­ренние дела стран-союзников во имя сохранения целостности социалисти­ческой системы. Другим важным направлением доктрины была доброволь­но взятая миссия поддерживать прогрессивные народно-освободительные движения и страны некапиталистической ориентации. Исходя их этой миссии, СССР оказывал помощь Ираку, Сирии, Палестине, Йемену, Анго­ле, Эфиопии, Никарагуа, Кампучии. СССР активно поддержал народ Вьет­нама в освободительной борьбе против агрессии США, поставляя Север­ному Вьетнаму истребители и зенитно-ракетные комплексы для отражения бомбардировок американской авиации. Значительная материальная помощь оказывалась арабским странам, которые боролись против Израиля. Когда Израиль начал бомбардировки Египта, СССР перебросил в арабскую страну дивизию противовоздушной обороны. При техническом содействии СССР в Египте были построены Асуанский гидроэнергетический комплекс, Хе- луанский металлургический комбинат, ряд других заводов и фабрик. Практически безвозмездная помощь «третьему миру» обошлась стране в 146 млрд дол. США, при этом СССР сам был вынужден брать займы у западных стран. Их сумма составила около 80 млрд дол. США.

Решения о поддержке социалистических стран и стран «третьего мира» вытекали из сущности внешней политики ведущего социалистического го­сударства, и роль Брежнева в этом была минимальна. Но его личное уча­стие стало решающим в событиях 1968 г. в Чехословакии, где начались процессы либерализации политической системы.

Руководитель ЦК КПЧ Александр Дубчек объявил целью своей политики построение в Чехословакии социализма с «человеческим лицом», отменил в стране цензуру, разрешил функционирование разных политических партий. Советское руководство увидело в этих действиях угрозу социализму и

фактор, который мог изменить установившийся после Второй мировой вой. ны баланс сил между Востоком и Западом в пользу последнего, что рас. ходилось с геополитическими интересами СССР. Брежнев прямо говорил что Чехословакию освободил советский солдат и на Эльбе теперь прохо- дит граница не просто социалистического лагеря, а фактически Советс­кого Союза. «Итоги Второй мировой войны для нас незыблемы, и мы их будем защищать даже ценой нового военного конфликта». Прочие аргу- менты относительно социалистической демократии или пролетарского ин­тернационализма были для Брежнева по большей части камуфляжем этой геополитики (в отличие от лидеров ГДР В. Ульбрихта и Польши В. Го­мулки, требовавших пресечения контрреволюционной политики властей ЧССР именно по указанным идеологическим мотивам).

Исходя из этой геополитической установки и учитывая позицию со­юзников, Брежнев дал согласие на ввод войск Варшавского Договора на территорию ЧССР. Вошедшие войска встретили негодование народа Че­хословакии. Под давлением мировой общественности Брежнев пошел на уступки. Первоначально арестованные Дубчек и его сподвижники были ос­вобождены. На переговорах в Москве с Президентом ЧССР Л. Свободой был достигнут компромисс: СССР брал обязательство не вмешиваться во внутренние дела страны, а чехословацкая сторона признала законным пре­бывание на территории войск Варшавского Договора, противостоявших блоку НАТО.

Учитывая опыт Чехословакии и особенно тяжелые идеолого-политиче- ские и международные последствия этой акции, Брежнев и его окруже­ние отказались от ввода войск в Польшу в период резкого обострения взаимоотношений польского правительства и оппозиционного движения «Солидарность». Понимая сложившуюся геополитическую ситуацию, пре­зидент Польши генерал В. Ярузельский использовал по настоянию Москвы собственные вооруженные силы для стабилизации общества и предотвратил тем самым политические осложнения и для Польши, и для СССР. Как пока­зали дальнейшие события, это не спасло социализм в Польше, но предотв­ратило гибель тысяч людей в ходе назревавшей гражданской войны.

Брежнев теперь воздерживался от применения силы в конфликтах, од­нако в ситуаций вокруг Афганистана вновь санкционировал вооруженное вмешательство. В апреле 1978 г. в Кабуле внезапно произошел военный j переворот, в результате которого власть перешла к Народно-демокра­тической партии Афганистана во главе с Hyp Мухаммедом Тараки. Это событие было неожиданным и для КГБ, и для ЦРУ. Новый режим про- j возгласил целью построение в феодальном Афганистане социализма. По- j скольку для достижения суперфантастической цели не было абсолютно никаких предпосылок, то в скором времени началось естественное со- I противление афганского общества режиму, который обратился за воен­ной помощью к великому соседу. В это время между США и СССР уста­новились благополучные отношения, именуемые «разрядкой» международ­ной напряженности. Были заключены договоры, которые снизили уровень противостояния двух сверхдержав, но геополитические противоречия ос­тавались. Президент Дж. Картер заявил Брежневу, что СССР должен при­знать геополитические интересы США в районе Персидского залива, но призвал СССР не вмешиваться в дела в Афганистане и Иране. Брежнев­ское руководство признало приоритет США на Аравийском полуострове, но сочло необходимым оказывать помощь своему непосредственному со­седу — Афганистану, дестабилизация которого грозила неустойчивостью положения в среднеазиатской части страны. Брежнев и его окружение понимали, что войсковые операции в Афганистане чреваты более тяже­лыми осложнениями, чем в цивилизованной Восточной Европе, и стреми­лись избежать этой акции.

Однако узнав от генерала И.Г. Павловского о трагической смерти Та­раки, убитого по приказу другого афганского лидера, Амина, эмоцио­нальный и больной Брежнев был лично настолько потрясен и разгневан, что резко изменил свою позицию — принял решение о вводе войск в Афганистан. Хотя ряд маршалов и генералов (Н.В. Огарков, С.Ф. Ахро- меев, В.И. Варенников, И.Г. Павловский) считали, что эта акция приведет только к росту внутренних мятежей, их мнение не было учтено. (Как не было учтено мнение генштаба Ельциным при вводе войск в Чечню в 1995 г.). На заседании Политбюро Брежнева поддержали семь человек, прежде все­го ведущие деятели страны: Ю.В. Андропов, Д.Ф. Устинов, М.А. Суслов, А.А. Громыко, а против выступили четыре второстепенных деятеля.

Советский военный контингент столкнулся не только с сопротивлением афганского народа, но и с наемниками со всего исламского мира, обес­печенными оружием США, Пакистана, Ирана, Саудовской Аравии и даже палестинцев. США не могли упустить столь благоприятного случая подо­рвать позиции своего главного геополитического соперника и заставить его бросить колоссальные средства и силы на ведение бесперспективной и разорительной войны, а поэтому сделали все, чтобы предельно обострить ситуацию и устроить для СССР «свой Вьетнам». Итоги афганской войны известны — 13 310 убитых и 35 ООО раненых советских солдат, междуна­родная изоляция СССР и постоянная исламская угроза с юга, форсиро­ванная «холодная война» и сверхинтенсивная гонка вооружений. Хотя Со­ветская Армия формально не потерпела поражения и с честью вывела свои войска из Афганистана, в политическом отношении война была про­играна и во многом способствовала дискредитации коммунистического политического режима. Можно без преувеличения сказать, что проигран­ная афганская война стала одним из решающих факторов, значитель­но подорвавшим позиции коммунизма не только на внешней арене, но

и внутри самого СССР. Это был пролог к грядущей войне в Чечне и Таджикистане, где против России выступили исламские моджахеды в том числе из Афганистана.

Другим следствием крупных внешнеполитических просчетов была ак­тивизация внутренней оппозиции в СССР. Уже начало политической дея­тельности Брежнева в качестве Первого секретаря ЦК совпало с форми­рованием движения инакомыслящих, или диссидентов. В 1966 г. были < осуждены писатели А. Синявский и Ю. Даниель, вся вина которых заключа­лась в издании за границей своих произведений. Процесс над ними в гла­зах интеллигенции означал возвращение к традициям сталинизма. Действи­тельно, Брежнев симпатизировал сталинизму и лично Сталину и по меньшей мере дважды пытался его реабилитировать и даже отменить известное постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 г. Под нажимом руководящих деятелей западноевропейских компартий и в какой-то мере внутреннего сопротивления диссидентов Брежнев не решился на проведение этой ак­ции, но ограничил объем печатной продукции с критикой сталинизма и политики репрессий. Гонениям подверглись многие деятели литературы и искусства, которые пытались продолжить разоблачение сталинизма, как, на­пример, А.И. Солженицын, написавший философско-публицистическое про­изведение «Архипелаг ГУЛАГ».

Власти активно преследовали граждан СССР, протестовавших против вво­да войск в Чехословакию в 1968 г., требовавших реализации свободного права выезда за границу, других политических свобод, ликвидации цензу­ры и т. п. Деятельность диссидентов активно поддерживали страны НАТО при помощи радиостанций и других средств массовой информации, кото­рые интенсивно глушились соответствующими организациями в СССР. В свою очередь СССР активно поддерживал коммунистическое движение на Западе, финансами подпитывая его организационные структуры.

Неформальным лидером демократической оппозиции стал академик А.Д. Сахаров, трижды Герой Социалистического Труда, один из создате­лей водородной бомбы. По своим личным и политическим качествам это был настоящий антипод Брежнева, его зеркальное отражение. Крупный интеллектуал, можно сказать гений, чуждый политическим интригам, пло­хо знающий жизнь, идеалист, живущий по законам чести и совести, аскет и моралист, бессребреник и альтруист, Сахаров фактически стал идейным вождем неоформленной демократической политической контрэлиты. Бреж­нев хорошо понимал значение Сахарова, но не мог дать санкции на его осуждение, так как колоссальные заслуги академика перед СССР и его международная известность как правозащитника и лауреата Нобелевской премии мира стали его охранной грамотой. Сахаров пишет статью «Раз­мышление о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной сво­боде», ставшую манифестом демократической интеллигенции. Он создает

Комитет по правам человека, направляет Брежневу «Памятную записку» I неотложных вопросах внутренней и внешней политики. Он резко про­тестует против вмешательства СССР в дела Афганистана и способствует частичной международной изоляции СССР, чем нечаянно наносит ощути­мый урон экономике страны. Брежневское руководство лишает акаде­мика наград и ряда званий, отправляет его в ссылку в закрытый город Горький, откуда он вернулся только в 1986 г. при Горбачеве.

Рост политической оппозиции в СССР удалось временно предотвратить _с помощью усилий КГБ во главе с Ю.В. Андроповым. Но, несмотря на то, что немногочисленные сторонники либерального обновления страны были посажены в лагеря, тюрьмы и «психушки», а народ не поддержал дисси­дентов, они сделали свое дело — заложили идейно-политическую основу для появления в будущем антисоветских партий и движений. Консерва­тивно-охранительный однопартийный режим Брежнева не имел перспек­тивы и определенным образом самим фактом своего существования про­воцировал появление нелегального инакомыслия.

Малокомпетентное политическое руководство Брежнева, бесспорно, стало одной из главных причин многих тяжелых неудач во внешней и внутрен­ней политике, которых вполне можно было если не избежать, то смягчить. Брежнев несет личную ответственность за все просчеты, ибо в условиях сверхцентрализованного полутоталитарного режима от политической воли лидера государства зависит почти все.

Однако, несмотря на все провалы, которые традиционно тщательно скры­вались от общественности, в стране нагнеталась кампания по возвеличиванию Брежнева как великого деятеля — продолжателя ленинских традиций. Выпускались тома его сочинений под названием «Ленинским курсом», от­ливались бюсты, писались портреты и снимались биографические кино­картины. Особый размах приобрели награждения высшими орденами, по­четными званиями, премиями, золотым именным оружием. Пять звезд Героя, 16 орденов, 18 медалей, маршальская звезда, 70 зарубежных наград стали предметом огромного количества анекдотов в народе, но Брежнев счи­тал, что раз их рассказывают, значит, его народ любит.

При Брежневе награждения стали сопровождаться объятиями и сочными поцелуями, что также вызывало в народе смех и иронию. Подобные пуб­личные выражения преданности традиционно не считались нормальным явлением, однако партийное руководство пренебрегало общественным мнением. Пропагандистское телевидение изо дня в день показывало пре­старелого, без конца болеющего вождя, косноязычно произносящего подготовленные советниками речи. Журналисты захлебывались в своем стремлении доказать, что страна вступила в период самой настоящей де­мократии и расцвета, стабилизации общественного строя. Руководство страны, начиная с окружения вождя и заканчивая областными руково­дителями, погрязло в коррупции и при этом славословило гаранта своего

благосостояния. Принятая в 1977 г. Конституция закрепила условия фу_Нк ционирования сложившейся политической элиты, и она благосклонно про щала своему лидеру бесконечные ляпы, сомнительные желания, дурные привычки.

Обуреваемый почти шизофренической страстью к наградам, Брежнев бук­вально выпрашивал у членов Политбюро звания и ордена. Некоторые из них, например звание маршала и высший полководческий орден «Побе­да», не полагались Брежневу, но он их получил «по просьбе обществен­ности». Помимо официальных наград Брежнев оказался падок на круп­ные подарки в виде золотых бюстов, платиновых портретов, перстней с алмазами и зарубежных автомобилей. Хотя все это в конечном счете перешло государству, так как партийные деятели тогда не имели права на частную собственность, для страны было бы лучше, если бы высший руководитель соблюдал этические нормы.

Особо интересна история с созданием знаменитой мемуарной эпопеи Брежнева «Малая земля», «Целина», «Возрождение», «Космический ок­тябрь». Во всем мире политические деятели по окончании государственной службы пишут мемуары, причем, естественно, с помощью литературных по­мощников, поскольку их собственные таланты находятся, как правило, в другой области, в которой они и сделали свою карьеру. Однако Брежне­ву мемуары понадобились в период его активной политической деятель­ности и использовались в пропагандистских целях как для поднятия лич­ного авторитета, так и для утверждения незыблемости господствующей идеологии. Помощники-литераторы А. Сахнин, А. Музин, А. Аграновский написали в 1980 г. действительно незаурядные как с исторической, так и с литературной точки зрения произведения, за которые они практически ничего не получили и даже не были упомянуты в качестве помощников. Напротив, Л.И. Брежнев был награжден за эти труды Ленинской премией в области литературы. Для всей страны не было секретом, что Брежнев путался при произнесении своих речей, неправильно произносил термины и понятия, и поэтому факт написания высококачественных литературных трудов вызвал много ехидных пересудов. (Спустя пять лет при Горбачеве произошло публичное разбирательство, выявившее, что сам Брежнев не любил не то что писать, а даже читать литературу и получил мемуары уже в готовом виде. Но осуждение этого факта не стало предостереже­нием для последующих политиков. Наоборот, написание мемуаров действу­ющими политиками в нашей стране стало обязательной дурной традици­ей, сопровождающейся дополнительными скандалами и разборками.)

В личной жизни Брежнев проявил себя как умеренно порядочный че­ловек. Он имел нормальную семью, воспитывал детей и внуков. Канцлер ФРГ В. Брандт писал: «Брежнев мог быть импульсивным, даже гневным, переменчив в настроении. У него была русская душа, возможны были бы­стрые слезы... было очевидно, что Брежнев старался следить за своей вне­шностью. Его фигура не соответствовала тем представлениям, которые могли возникнуть по его официальным фотографиям. Это не была ни 1 коей мере внушительная личность, и, несмотря на грузность фигуры, он произво­дил впечатление изящного, живого, энергичного в движениях, жизнерадост­ного человека. Его мимика и жесты выдавали в нем южанина, в особенно­сти если он чувствовал себя раскованным во время беседы».

Брежнев мог позволить себе нарушение дипломатического этикета. По­сол СССР в США А.Ф. Добрынин описывает в своих мемуарах случай, когда Брежнев в приватной беседе с Р. Никсоном стал жаловаться на свою тяжелую жизнь и принялся сверхоткровенно характеризовать лич­ности высшего политического руководства СССР, определяя одних ду­раками, других подлецами. В своем кругу он часто жаловался на то, что «тяжела шапка Мономаха». Когда здоровье Брежнева стало совсем сла­бым, он стал вести разговоры о своем возможном уходе, но партийная элита не допустила невыгодной для нее смены вождя. Таким образом, Брежнев отнюдь не был ни темной, ни грязной личностью, однако все­дозволенность развратила генсека и он постепенно в своем сибаритском образе жизни стал преступать и без того условную для элиты грань между дозволенным и безнравственным. Академик Е.И. Чазов описывает факт длительного близкого сотрудничества Брежнева с медсестрой, которая поставляла ему полунаркотические лекарства и пыталась воздействовать на решение государственных проблем. Брежнев знал и о том, что дочь Галина и ее муж Ю.М. Чурбанов все более отходят от соблюдения норм нравственности, но закрывал на это глаза. Когда до него доходили све­дения, порочащие семью, он тяжело переживал, но ничего радикального не предпринимал для пресечения неблаговидных поступков Галины. От него скрывали масштаб авантюрных «алмазных» и прочих похождений дочери, что было легко сделать, учитывая должность ее мужа. Зять Брежнева Ю.М. Чурбанов до женитьбы работал чиновником в политуправлении МВД. Сразу после свадьбы он получил звание полковника, заслуженного ра­ботника МВД. За семь лет он вырос до генерал-лейтенанта, лауреата Го­сударственной премии. На XXIV съезде КПСС его избирают кандидатом в члены ЦК КПСС и вскоре назначают заместителем министра МВД. Одна­ко после смерти Брежнева его арестовывают по обвинению во взяточ­ничестве и злоупотреблении служебным положением; приговор — 12 лет тюремного заключения. Более удачная судьба была у сына Брежнева — Юрия. Он стал первым заместителем министра внешней торговли и до­вольно успешно работал в этом качестве.

Пассивно-бездарное правление Брежнева было во многом связано с его болезнью, заметно проявившейся уже в середине 70-х гг. В 1976 г, он был на грани клинической смерти. С тех пор Брежнева сопровождала группа

врачей и реаниматоров. О болезни Брежнева догадывались многие ком- i мунистические деятели, но точно знали только академик Чазов и личные ' лечащие врачи. Чазов после долгих колебаний поставил об этом в извест-: ность Ю.В. Андропова. Последний ответил, что никто в Политбюро пра- вильно его не поймет, если он поднимет этот вопрос, и расценят такую j информацию как политическую интригу.

Таким образом, во главе государства оставался лидер, не адекватный требованиям и задачам эпохи. К концу своей жизни он все более не-1 адекватно реагировал на ситуации, допускал срывы, просчеты. Внешняя решительность и оптимизм сочетались в нем с глубоким внутренним пес­симизмом и переживаниями. Своих идей и концепций у Брежнева никог­да не было, а других он отказывался понимать и слушать. Дряхлый ген­сек оставался символом строя и гарантом стабильности, но многим из руководства было ясно, что с его уходом неизбежно начнется полоса перемен.

7 ноября 1982 г. Л.И. Брежнев три часа провел на трибуне Мавзолея Ленина, согласно политической традиции приветствуя войска на параде и колонны демонстрантов. Спустя три дня он скоропостижно ушел из жизни при до конца не выясненных обстоятельствах. Был объявлен трехднев­ный траур, но народ не воспринял смерть Брежнева как трагедию. Все напряженно ждали — что будет дальше.

С. А. Кислицын, Г.И. Сердюков

Хронология основных событий

1906, б дек. Дата рождения.

1927. Окончание Курского землеустроительно-мелиоративного техникума.

1935. Окончание металлургического института в г. Днепродзержинске.

1939, февр. Секретарь Днепропетровского обкома КП(б) Украины.

1941-1945. На политработе в действующей армии. С 1943 г. — генерал-майор.

1946-1950. Первый секретарь Запорожского, затем Днепропетровского обкомов партии.

1950-1952. Первый секретарь ЦК КП Молдавии.

1955-1960. Первый секретарь ЦК КП Казахстана.

1960-1964. Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

1964, окт-1966. Первый секретарь ЦК КПСС.

1966-1982, нояб. Генеральный секретарь ЦК КПСС, одновременно с 1977 по 1982 - председатель Президиума ВС СССР.

1968, 1 июля. Подписание договора о нераспространении ядерного оружия между СССР, США и Великобританией.

1968, 21 авг. Ввод в Чехословакию войск пяти стран-участниц Варшавского Договора.

1970, 20 янв. Завершение создания Единой энергетической Системы Европейской ча­сти СССР.

1974, 13 февр. Высылка из СССР лауреата Нобелевской премии писателя А.И. Солже­ницын*

1975, 1 ^авг* Подписание в Хельсинки заключительного акта 35 государств по безо­пасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ).

<977, 7 окт. Принятие новой Конституции СССР. 1979, Д®^к- Ввод советских войск в Афганистан. 1982, Ю нояб. Дата смерти.

Литература

1. Брежнев Л.И. Воспоминания. — М., 1983.

2. Брежнев Л.И. Материалы к биографии. - М., 1991.

3. Бурлацкий Ф. Брежнев и крушение «оттепели». Размышление о природе полити­ческого лидерства // Страницы истории КПСС. - М., 1989.

4. Медведев Р. Личность и эпоха. Политический портрет Брежнева. - М_м 1991.

5. На пороге кризиса. Нарастание застойных явлений в партии и обществе. — М., 1990.

6. Трудные вопросы истории: поиски, размышления. Новый взгляд на события и фак­ты / Под ред. В.В. Журавлева. - М., 1991.

Юрий Владимирович Андропов

рий Владимирович Андропов, руководивший страной всего лишь 15 месяцев, прочно вошел в историю нашего Оте- чества и оставил в ней более глубокий след, чем иные долговременные правители России. Это связано с двумя принципиальными обстоятельствами. Во-первых, до прихода на пост генсека ЦК КПСС он занимал важнейшие политические посты, в том числе председателя КГБ СССР, и приводил в действие многие тайные пружины внешней и внутрен­ней политики. Во-вторых, возглавив партию и страну, он попытался раз­вернуть советское общество на новые пути развития и даже добился оп­ределенных позитивных сдвигов. Ю.В. Андропов, таким образом, предстает одновременно как консерватор и реформатор, и это делает особенно ин­тересной его личную биографию.

Известны крупные монографии о личности Ю.В. Андропова — дис­сидентов В. Соловьева и Е. Клепиковой и историка Р. Медведева, а также целый ряд статей и воспоминаний. В этих рабо­тах сделаны попытки изобразить портрет чекиста- генсека с определенных политических позиций. Если Медведев попытался решить эту задачу, учи­тывая сложность и многогранность личности Ан­дропова, то другие авторы зачастую впадали в крайности и рисовали образ «монстра» — наслед­ника худших традиций сталинизма.

Кем же все-таки был Юрий Андропов — карь­еристом, ярым и коварным гонителем диссиден­тов-демократов или защитником государственных интересов, генсеком загнивающей партии или ре- Юрий Владимирович форматором социализма, полицейским держимор- Андропов