Хронология основных событий 11 страница

Романов попытался еще раз повлиять на политику. По его инициативе в период поездки Горбачева в Великобританию, где премьер-министр М. Тэт­чер разглядела в нем перспективного лидера СССР, в журнале «Комму­нист» была опубликована теоретическая разработка за подписью Чер­ненко, что несколько принижало значение визита Горбачева. Черненко

стал лихорадочно искать новую опору, которую он нашел в лице того же Романова. На пленуме ЦК КПСС 1984 г., посвященном сельскому хо­зяйству, Романов находился рядом с Черненко, оттеснив Горбачева. В этой его позиции был и более глубокий смысл, так как сельское хозяйство, которое курировал Горбачев, находилось в значительно более худшем по­ложении, чем военно-промышленный комплекс, которым занимался Рома­нов. Но новый виток соперничества не завершился. Внезапное ухудше­ние состояния здоровья Черненко оборвало этот процесс. Константин Устинович говорил все невнятнее, короткими фразами, с частыми приды­ханиями, бледнея и краснея от удушья. Разговаривать с людьми ему ста­новилось все тяжелее, и он не мог принимать решения даже по простым вопросам. Отдых легочного больного в предгорьях Кавказа закончился тяжелой простудой дыхательных путей. После непонятного отравления Чер­ненко копченой рыбой состояние его здоровья стало критическим. (Эти болезни и пищевые отравления первого лица в СССР до сих пор вызы­вают удивление.)

Окружение Черненко пыталось не допустить перехвата власти Гор­бачевым, но сделать это было уже трудно. Расстановка сил в основном состоялась, и политики ждали неминуемой скорой смерти Черненко.

В начале 1985 г. жизнь Черненко была на исходе. В беседе с Гро­мыко он советовался о добровольном уходе с политической арены, не дожидаясь своей смерти, но не получил его согласия. Больного генсе­ка пытались эксплуатировать в политических целях. На всю страну по телевидению показали, как смертельно больной Черненко голосует на избирательном участке. Его поддерживал под руки первый секретарь МГК КПСС В. Гришин, который рассчитывал таким сомнительным способом укрепить свои позиции то ли на приближавшихся выборах нового ген­сека ЦК КПСС, то ли в свете прогремевших скандалов в торговле Моск­вы. В народе об участии Черненко в выборах говорили: «И умереть старику не дадут спокойно».

Однако проблема была глубже. Горбачев об этом позднее сказал так: «Общество не располагало необходимой информацией, чтобы сделать вы­бор. Вот если бы оно знало о действительном состоянии Брежнева и Черненко, знало, что почти десятилетие у руля страны стояли люди, физи­чески не способные к работе. Впрочем, само по себе знание еще ничего не значило. Ведь у нас не было нормального демократического меха­низма сменяемости власти. Система этого не предусматривала, она жила по своим законам, согласно которым на пирамиде мог находиться и без­надежно больной, даже умственно неполноценный человек. Никто не смел посягнуть на этот порядок».

Черненко до конца выполнил свой партийный долг, как он его понимал, и скончался в марте 1985 г., вызывая жалость у тех, кто знал его как

неплохого человека, и уважение тех, кто сталкивался с ним в качестве службиста. Тень Брежнева наконец исчезла на восходе солнца нового дня с его новыми надеждами и очередными разочарованиями.

С.А Кислицын

Хронология основных событий

1911» 11 (24) сент. Дата рождения. 1931-1945. На партийной работе в Красноярском крае. 1945. Окончание Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). 1941-1948. Секретарь Красноярского крайкома, затем Пензенского обкома партии. 1948-1965. На партийной работе в ЦК КП(б) Молдавии и ЦК КПСС, затем сотрудник Президиума ВС СССР.

1976-1984. Секретарь ЦК КПСС, с 1977 г. - кандидат, с 1978 г. - член Политбюро ЦК КПСС.

1984, февр. — 1985, март. Генеральный секретарь ЦК КПСС, с 18 апр. 1984 г. — Председатель Президиума ВС и Председатель Совета Обороны СССР.

1985, март. Дата смерти.

Литература

1. Горбачев М.С. Жизнь и реформы: В 2 т. — М., 1996.

2. Казначеев В. Последний генсек. — М., 1996.

3. Лидеры российской власти и оппозиции. — Ростов н/Д, 2001. Т. 2.

4. Соловьев В., Кленикова £ Затворник в Кремле: от Андропова до Горбачева. — М., 1991.

Михаил Сергеевич Горбачев

ихаил Сергеевич Горбачев уже при жизни вошел в историю как политический деятель мирового масштаба. Его имя не­разрывно связано с историей нашей страны второй половины 1980-х гг., с периодом ее развития, получившим название «перестройка».

Перестройка, инициированная Горбачевым и его единомышленниками в высшем руководстве страны, была нацелена на системное реформирова­ние существовавшего тогда общественного строя. Следует отметить, что эта инициатива опиралась на серьезные объективные причины. Мобили­зационная модель общественного развития, сформировавшаяся в СССР к середине 1930-х гг., продемонстрировала свою эффективность в чрезвы­чайных военных условиях и позволила стране занять положение великой державы. Однако эта модель общественного устройства при своих тота­литарных, а с 1950-х гг. — авторитарных политических составляющих была исторически ограниченной и бесперспективной. Выход страны из мобили­зационной, излишне централизованной общественной и прежде всего эко­номической системы стал с начала 1980-х гг. объективно необходимым условием для дальнейшего прогрессивного развития. Соответствующие изменения в сторону демократии вызревали и в политической сфере. Пе­рестройка как реформационный процесс призвана была обеспечить эво­люционное развитие страны от мобилизационно-авторитарного общества к обществу со смешанной экономикой, рыночными механизмами хозяйствования, с демократическими по­литическими институтами власти. Сама историческая судьба, поставив нового лидера страны М.С. Горба­чева во главе этого процесса, дала ему шанс стать выдающимся реформатором Отечества.

М.С. Горбачев приносит присягу Президента СССР

В современной научной и публицистической ли­тературе роль М.С. Горбачева в нашей истории оценивается по-разному, причем спектр оценок до­вольно широк: от крупного реформатора до по­литического преступника, предателя своего народа. В этих суждениях много конъюнктурного и поли­тизированного. Вероятно, вполне объективную оцен­ку личности Горбачева можно будет дать позже, ког­
да доступными для исследователей станут новейшие архивные докумен- _Tbi и сам дальнейший ход истории придаст оформленную направленность последствиям переломных событий перестроечных лет. Сегодня же иссле­дователь может дать лишь определенную версию роли и влияния Горба­чева на историю нашего Отечества. Предлагая такую версию, мы стреми­лись максимально беспристрастно анализировать реальные события перестройки и деяния ее инициатора.

М.С. Горбачев родился 2 марта 1931 г. в селе Привольном Красногвар­дейского района Ставропольского края в семье крестьянина. В детстве во время школьных каникул он начал помогать своему отцу — комбай­неру, освоив профессию сельского механизатора. Уже тогда стали про­являться его лидерские качества. В одном из своих интервью в ежене­дельнике «Аргументы и факты» Горбачев вспоминал, что с детства пытался верховодить. Непродолжительное время он работал механизатором на машинно-тракторной станции. Затем учеба на юридическом факультете Московского государственного университета, где он совмещал учебу с активной комсомольской работой, избирался членом комитета комсомола университета. В 1955 г. после окончания университета возвратился 8 Став­рополье и там был выдвинут на ответственную комсомольскую работу. Работал первым секретарем Ставропольского горкома комсомола, а за­тем заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации, вторым и первым секретарем крайкома комсомола.

С марта 1962 г. Горбачев на партийной работе, его выдвинули партор­гом Ставропольского территориально-производственного колхозно-совхоз- ного управления, а в декабре утвердили заведующим отделом партийных органов крайкома партии. Через 4 года он был избран первым секрета­рем Ставропольского горкома партии, с августа 1968 г. работал вторым, а с апреля 1970 г. первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. В течение восьми лет Горбачев был партийным руководителем в относительно благополучном регионе, не обделенном вниманием высших должностных лиц партии и государства. За эти годы он проявил себя инициативным руководителем и в 1978 г. был переведен в Москву, избран секретарем ЦК партии, курирующим сельскохозяйственные вопросы. Уже через два года, в октябре 1980 г. Горбачев вошел в состав высшего руководства страны, став членом Политбюро ЦК КПСС. Как отмечают некоторые ис­следователи, быстрое продвижение Горбачева по партийно-государствен­ной лестнице объяснялось не только его энергичной деятельностью, но и крестьянским происхождением.

В течение семи лет до избрания в марте 1985 г. Генеральным секрета­рем ЦК партии Горбачев активно занимался вопросами аграрной полити­ки. Именно под его руководством была разработана Продовольственная программа, принятая в мае 1982 г. Эта программа рассматривалась как

неотложная и самая важная задача. Ее реализация должна была обеспе­чить пропорциональное и эффективное развитие трех решающих звеньев сельского хозяйства — производства зерна, кормов и животноводческой продукции. Начались изменения в системе управления и планирования аг­ропромышленного комплекса, создавались агропромышленные объедине­ния. Был дан новый импульс развитию коллективного подряда на селе. Эти и другие меры позволили несколько стабилизировать ситуацию с про­довольственным обеспечением населения страны, хотя должного перело­ма в решении продовольственной проблемы тогда так и не произошло, Но на то были свои причины.

На рубеже 1970-1980-х гг. для Горбачева был характерен новаторский подход к делу, стремление искать и находить нестандартные решения слож­ных социально-экономических проблем. Его также отличало отменное здо­ровье и высокая работоспособность. В своих воспоминаниях о Горбаче- ве в бытность секретарем и членом Политбюро ЦК партии известный политик Е.К. Лигачев писал: «Горбачев в те годы был единственным чле­ном Политбюро, которого можно было застать на рабочем месте до позднего вечера».

Избрание Горбачева в марте 1985 г. руководителем партии — тогда выс­шим должностным лицом в стране — не было случайным. Его предше­ственник на этом посту К.У. Черненко именно в Горбачеве видел своего преемника, поручив ему вести заседания Секретариата, а в свое отсут­ствие — заседания Политбюро. Приход к власти М.С. Горбачева — чле­на реформаторского крыла политического руководства породил в обще­стве большие ожидания скорейших перемен к лучшему. Пребывание Горбачева на высших политических и государственных должностях во второй половине 1980-х гг., его деятельность в роли лидера великой дер­жавы во многом оказались судьбоносными для нашей страны. В эти годы в полной мере он раскрылся как политик и человек.

Перестроечный процесс, инициированный Горбачевым и протекавший с весны 1985 по конец 1991 г., в своем развитии прошел три основных эта­па: традиционно-авторитарный (1985—1986 гг.); социал-демократический (1987-1989 гг.); либерал-радикальный (1990-1991 гг.). В соответствии с названными этапами эволюционировала и перестроечная деятельность Гор­бачева, менялись его идеологические позиции.

На первом этапе перестройки сохранялась командная модель традици­онного социал-авторитарного общества. На практике реформирование в те годы свелось к попыткам ужесточения контроля, осуществления номен­клатурного обновления кадров и проведения курса на «ускорение соци­ально-экономического развития».

Анализ выступлений Горбачева в 1985—1986 гг. свидетельствует о том, что ускорение понималось прежде всего как форсированное развитие ма- тиностроения. Реализация этого курса потребовала значительного рос­та капиталовложений в данную сферу. Причем приоритет отдавался ма­шиностроению во всех отраслях, включая аграрный сектор экономики. Так, выступая в сентябре 1985 г. на совещании по вопросам развития агро­промышленного комплекса, М.С. Горбачев особо подчеркивал необходи­мость обеспечения прежде всего опережающего развития продовольствен­ного машиностроения. Однако в условиях затратно-директивной экономики дополнительные капиталовложения в машиностроение не дали ожидае­мых результатов.

На первом этапе перестройки была предпринята попытка поднять ка­чество производимой продукции, для чего был создан Государственный комитет по приемке качества (госприемка). Опять же административным путем при сохранении командно-плановой экономической системы наме­ривались обеспечить радикальное улучшение качества отечественной про­дукции. Вскоре стало очевидным, что эта мера не позволяет решить про­блему качества.

Ситуацию в экономике усугубила известная кампания по преодолению пьянства и алкоголизма. В реальной жизни антиалкогольные меры не при­вели к существенному уменьшению пьянства, но положили начало утрате государством монопольного контроля над производством и реализацией винно-водочной продукции. Стало расцветать самогоноварение, появились нелегальные кооперативы по производству этой дефицитной продукции. В ряде регионов оказались вырубленными целые виноградные плантации. Антиалкогольная кампания нанесла серьезный удар по государственному бюджету. В частности, в 1986, 1987 и 1988 гг. государственный бюджет страны лишился десяти млрд руб. ежегодных поступлений. По тому уровню цен это было практически равнозначно 30 млрд дол. за три года. Ко­нечно, не следует все эти просчеты сваливать на Горбачева. Но, несомнен­но, как лидер страны он нес главную ответственность за характер и на­правление преобразований, осуществлявшихся в те годы.

Таким образом, политика, проводимая Горбачевым в 1985—1986 гг., сви­детельствовала о том, что усилия по «ускорению» авторитарно-мобили- зационного общества обречены на неудачу. Возможности мобилизацион­ной общественной системы были исчерпаны.

Начало второму периоду перестройки положил январский (1987 г.) Пле­нум ЦК КПСС, на котором М.С. Горбачев изложил новую идеологию и стратегию реформ. Главными преобразовательными лозунгами стали «глас­ность» и «демократизация», а в основу реформационной стратегии была положена идея соединения социализма с демократией.

В июне 1987 г, на очередном Пленуме ЦК КПСС была одобрена и эко­номическая реформа, нацеленная на внедрение элементов рыночной эконо­мики и существенное ослабление командных механизмов хозяйствования.

Реализация этой концепции преобразований предполагала замену режима монопольно властвующей КПСС властью демократически избранных Со­ветов и трансформацию директивной экономики в социально-ориентиро­ванную рыночную. Такая эволюция в политической, социальной и экономи­ческой сферах вполне соответствовала социал-демократическим ценностям.

Новый курс на демократический социализм получил закрепление и даль­нейшее развитие летом 1988 г. на XIX Всесоюзной партийной конферен­ции. Большая заслуга в формировании обновленной реформационной стра­тегии принадлежала Горбачеву. Позже, в своих воспоминаниях середины 1990-х гг., он прямо назовет социал-демократическую направленность пре­образований основой второго этапа перестройки. «Мы к 1988 году, — отмечал Горбачев, — осознали, что без реформирования самой системы не сможем обеспечить успешное проведение реформ. С этого момента можно говорить о втором содержательном этапе перестройки. Он бази­ровался уже на других идеологических позициях, в основе которых лежа­ла и идея социал-демократии».

В различных сферах общественной жизни в 1987—1989 гг. наметились позитивные тенденции. В экономике была предпринята попытка осуще­ствления реформы, ориентированной на рынок, призванной государствен­ным заказом ограничить поле деятельности командно-директивных меха­низмов хозяйствования. Оживлению экономики способствовали развитие кооперативного движения, внедрение арендных отношений в сельском хозяйстве, создание совместных с зарубежными странами предприятий и другие меры. О некотором экономическом росте в эти годы свидетельствует статистика. Так, если в 1986 г. произведенный национальный доход в фак­тически действовавших тогда в стране ценах составил 587,4 млрд руб., то в 1989 г. — 673,7 млрд руб. Показатели продукции промышленности составляли соответственно 846 млрд руб. и 928 млрд руб., а продукции сельского хозяйства — 119,8 млрд руб. и 128,9 млрд руб. Если в 1986 г. ввод в действие общей площади жилых домов был равен 119,8 млн кв. м, то в 1988 г. — 132,3 млн кв. м.

Во внутриполитической сфере широкое развитие получили гласность и демократизация, затронувшие и правящую КПСС, начался процесс станов­ления многопартийности и возрождения народовластия в лице демокра­тически избранных советов. В самой КПСС появились различные идей­ные платформы, внеуставные партийные клубы, альтернативными стали выборы на руководящие партийные должности. Наряду с неформальны­ми движениями (народные фронты) появились и первые оппозиционные партии: Демократический союз (1988 г.), Демократическая партия Совет­ского Союза (1989 г.) и др.

В марте 1989 г. были проведены выборы депутатов по новому изби­рательному закону. Первый съезд народных депутатов, избранный на аль­тернативной основе и в конкурентной борьбе, представлял различные слои населения, разные общественные настроения. На съезде был сформиро­ван профессионально работающий парламент — Верховный Совет, пред-, седателем Президиума которого был избран М.С. Горбачев. Этим было положено начало постепенному переходу властных полномочий в стране _оТ КПСС к советам.,

На социал-демократическом этапе перестройки удалось ослабить и меж­дународную напряженность. Были подписаны соглашения с Соединенны­ми Штатами Америки по ограничению наступательных ядерных ракет, вы­ведены советские войска из Афганистана, нормализованы отношения с рядом стран Запада.

Однако во второй половине 1989 г. в государстве стала нарастать со­циальная напряженность. Руководство страны, возглавляемое Горбачевым, столкнулось с кризисом доверия, который вскоре перерос в кризис ре- формационного процесса. Проявлением его стали шахтерские забастов­ки летом 1989 г., поддержанные рабочими и служащими ряда промыш­ленных предприятий. Социальное недовольство подпитывал товарный дефицит на сахар, мыло, стиральный порошок, а позже на чай и табачные изделия.

Почему же перестройка на своем втором, социал-демократическом эта­пе, имея некоторые положительные тенденции и результаты, оказалась в кризисе? Почему социал-демократическая эволюция страны не получила своего дальнейшего развития? Многие исследователи и политики на эти сложные вопросы отвечают приблизительно так: «В реальной жизни де­мократического социализма не может быть, а значит, существовавшую тогда общественную систему нельзя было реформировать, ее следовало раз­рушить». Однако такой подход, на наш взгляд, несколько упрощен. Свер­тывание перестройки как эволюционного реформирования объясняется рядом причин, среди которых следует выделить две основные: 1) узость и недостаточная организованность общественного слоя, поддерживавшего социал-демократический характер реформирования; 2) ошибки руковод­ства страны и ее лидера Горбачева а социально-экономическом и поли­тическом реформировании.

Во второй половине 1989 — в начале 1990 г. в стране объективно складывался влиятельный социальный слой, сориентированный не на со­циал-демократический путь развития страны, а на либеральный характер преобразований. Этот слой включал в себя прежде всего массового обы­вателя, поверившего в скорое утверждение у нас западных жизненных стандартов. С социал-демократическим реформированием, ведущим к со­циально-экономической стабилизации и укреплению союзной государствен­ности, было не по пути многим представителям республиканских элит, взяв­шим курс на «цивилизационное развитие», свободное от «оков союзной

государственности». Против социал-демократической модели обществен­ного развития страны, включавшей в себя систему регулирующих госу­дарством рыночных экономических отношений, была значительная часть хозяйственной и партийной бюрократии. Либеральному развитию отдавал предпочтение и растущий класс российских предпринимателей.

Социал-демократическое реформирование было свернуто в 1990 г. и из-за серьезных просчетов руководства страны во главе с Горбачевым. Так, в экономической сфере правительство в 1987—1988 гг. продолжало неоправданную политику форсированного роста капиталовложений в про­изводственное строительство, заявляя на словах об обратном. Например, в 1988 г. правительство заморозило производственное строительство на 24 млрд руб., но в том же году на строительство новых производствен- i ных объектов было направлено 59 млрд руб. Такая политика на фоне бюджетных потерь из-за антиалкогольной кампании и падения мировых цен на топливно-энергетические ресурсы привела к резкому росту дефи­цита госбюджета. Этому способствовал и переход в 1987 г. от абсолют- 1 ных размеров фонда заработной платы к нормативным, не подкреплен- j ный реформой ценообразования: В результате' стал фактом процесс накопления значительного количества наличной денежной массы, не имев­шей товарного покрытия. К началу 1989 г. этот дефицит по сравнению с { 1985 возрос в пять раз с 20 до 100 млрд руб. В 1991 г. сумма бюджет- j ного дефицита составляла огромную величину — 30 % валового внут- I реннего продукта.

Дискредитирующее воздействие на социал-демократическую перспективу экономического реформирования оказали неудачи в запуске рыночного механизма хозяйствования. В соответствии с «Законом о государствен­ном предприятии (объединении)», вступившим в силу 1 января 1988 г., пла­ново-директивный сектор экономики ограничивался госзаказом, продук­ция, полученная сверх заказа, могла быть реализована по свободным рыночным ценам. Причем из года в год предполагалось снижать долю гос­заказа, расширяя рыночный сектор экономики. Однако на практике этот замысел остался не реализован, так как в стране сохранялась прежняя нерыночная система ценообразования, отсутствовала рыночная инфраструк­тура (разветвленная система товарно-сырьевых бирж, центров оптовой тор­говли, коммерческих банков и др.). А без этого производить и реализо- вывать по свободным ценам продукцию, изготовленную сверх заказа, было крайне затруднительно. Как справедливо заметил профессор В.В. Согрин, в таких условиях большинство руководителей предпочло не рисковать, а получать госзаказ по максимуму, который служил гарантией централизо­ванного снабжения и сбыта готовой продукции. Главный замысел эко­номической реформы — ее рыночная направленность — оказался нере­ализованным. Ответственность за это в значительной мере ложится на

„уководство страны и прежде всего на Горбачева, которому не хватило _ни мудрости, ни воли в обеспечении экономического реформирования, бу­дучи недостаточно компетентным в экономических вопросах, он часто испытывал колебания, высказывал противоречивые суждения. С одной сто­роны, Горбачев был за экономическую реформу, нацеленную на поэтап­ное вхождение в рынок, с другой — не поддерживал реальные меры по формированию рыночной инфраструктуры, опасался отпуска цен, не до­пускал возможности появления частной собственности (в 1989 г. он пре­достерегал, что нам «исподволь подбрасывают мысль... даже о частной собственности»).

Испытывая серьезные колебания в вопросах осуществления экономи­ческой реформы, М.С. Горбачев не смог организовать работу по обеспе­чению реформационного процесса, не оказал необходимую поддержку пра­вительству в преодолении проблем, ставших на пути реформы. Позже он сам это признал. В своем интервью на страницах еженедельника «Аргу­менты и факты» Горбачев в 1997 г. отмечал: «Скажу откровенно: в так­тике мною были допущены просчеты... В 87-м году мы провели серьез­ный экономический Пленум... Николай Иванович Рыжков нуждался в моей поддержке. Я мог употребить свое положение и товарищеские отноше­ния с премьером для того, чтобы повлиять на работу правительства. Но это уже претензии ко мне...» В результате Н.И. Рыжков, оказавшись без необходимой политической поддержки, не решился на проведение необхо­димых экономических решений (реформа ценообразования и др.). Нере­шительность в принятии важных хозяйственных мер на фоне распада эко­номического сообщества наших союзников (СЭВ) вела к обострению товарного дефицита. И это в значительной мере подталкивало децентра­лизацию и усиливало сепаратистские тенденции. Как справедливо заметил в этой связи экономист Е. Ясин, от создавшегося дефицита каждая союз­ная республика старалась спастись как могла, окружая себя барьерами.

Колебания и просчеты были допущены Горбачевым и в национально- государственном строительстве. Ему не хватило политической воли в реше­нии острых национальных конфликтов (карабахский и др.). Многие винов­ные в погромах и преступлениях остались безнаказанными, не проводилась активная работа по разоружению тогда еще малочисленных, незаконных вооруженных формирований и в результате такие формирования вскоре появились в различных регионах бывшего СССР.

Однако главный просчет в национально-государственной политике за­ключался в нежелании центральной власти своевременно решать вопро­сы по обновлению советской федерации, по обретению республиками хо­зяйственной самостоятельности в рамках общего экономического пространства. Следует напомнить, что лидеры Прибалтийских республик в 1989 г. не стави- ^Ли вопрос об отделении от СССР, а добивались наполнения суверенитета реальным, прежде всего экономическим, содержанием. Именно тогда, в се­редине 1989 г., они предлагали начать переговоры о новом Союзном до­говоре. Однако центр проигнорировал предложения, которые вносили рес­публики, и время было упущено. Руководство страны, Горбачев не осознавали серьезности и глубины процессов, развернувшихся в автоно­миях и союзных республиках. Лидер страны в пробуждении националь­ного самосознания народов, в их стремлении к национальному возрож- •дению порой замечал лишь потуги кучки сепаратистов, на которые не следует реагировать. В этой связи интересны воспоминания бывшего главы правительства Украины В.Д. Масола. В своей книге он писал: «Помню, как во время одного из очередных приездов Горбачева и его семьи на отдых в Крым (это было летом 1989 г.) за обедом зашел разговор о событиях в Прибалтике. Михаил Сергеевич высказался так: "Подумаешь, собралась в Литве кучка крикунов — пошумят, пошумят, да и разойдутся. Главное, чтобы были вместе Россия, Украина и Белоруссия. И тогда нам ничто не страшно. А без Прибалтики или Грузии проживем"».

М.С. Горбачев, союзное руководство, пытаясь противодействовать уси­лению влияния российской власти и пресечь ее сепаратистские намере­ния, порой действовали не вполне продуманно, усугубляя тем самым ситу­ацию. Например, весной 1990 г. Горбачев поддержал идею повышения статуса союзных республик. В случае реализации этого плана из состава России вышли бы автономные республики и образования, что могло при­вести к потери ею 50 % территорий. 26 апреля 1990 г. Верховным Сове­том СССР был принят закон, который открывал дорогу реализации дан­ной идеи. Однако вместо сдерживания сепаратистских устремлений Ельцина и его команды эти усилия центра лишь подстегнули процесс су­веренизации России. 12 июня 1990 г. абсолютным большинством голосов российский Съезд народных депутатов принял Декларацию о государствен­ном суверенитете РСФСР, ставшую идеологическим обоснованием даль­нейших сепаратистских тенденций в политике российского руководства.

Достаточной воли и последовательности Горбачевым не было прояв­лено и в политическом реформировании общества. Многие его действия и высказывания отличались противоречивостью. С одной стороны, он ини­циировал процесс возрождения полновластия советов, но с другой — пы­тался сохранить реальный контроль аппарата КПСС над этим процессом. В частности, даже весной 1989 г. Горбачев продолжал резко осуждать саму идею политического плюрализма и многопартийности, относя ее к «политическим спекуляциям». Тогда он говорил, что нам «кое-кто стал подбрасывать через прессу всякого рода абстрактные построения, в том числе о многопартийности». Этот подход, противоречивший самой логике эволюционного реформирования, насаждался и на региональном уровне, формируя негативное общественное мнение по отношению к социал-де­
мократической реформационной стратегии. Такая позиция не только рас­ходилась с широким общественным мнением, но и дискредитировала со­циал-демократическую модель перестроечного реформирования, провоци­ровала взрыв прозападных настроений в обществе, который вскоре стал реальностью. Согласно опросам Всесоюзного центра исследования об­щественного мнения, в 1990 г. 96 % опрошенных граждан СССР одобря­ли именно западную модель общественного развития.

Запаздывали процессы демократизации в самой КПСС. Позитивные под­вижки в этом направлении на затрагивали важнейшего звена — партап­парата. Сохранялось его всевластие на фоне реального бесправия партий­ных масс. Усилия отдельных представителей партийного руководства по демократизации партии и ее структур в значительной мере сдерживались Горбачевым и частью его окружения. Выступая на словах за демократи­зацию и укрепление роли КПСС в перестройке, Михаил Сергеевич уже в середине 1988 г. задумал по сути дела ликвидировать партию. Причем, по его собственному признанию, он вынужден был маскировать эту свою Цель. Говоря о периоде проведения XIX партконференции, М.С. Горбачев в своем интервью итальянским журналистам, опубликованном 27 декабря 1991 г. в газетах «Репубблика» и «Стампа», откровенно заметил: «По­пытки ликвидировать партию тогда были нереалистичны (это в середине 1988 г. — Авт.). Не было силы, способной ей противостоять». Следова­тельно, лидера партии заботили не столько меры по обеспечению под­линной демократизации КПСС, по ограничению всевластия партаппарата и повышению реального влияния партийных масс, сколько меры ло раз­рушению партии. Такая позиция генсека в конечном итоге вела к дискре­дитации партии, к переносу критики в обществе с партаппарата на всю КПСС. Как не без основания заметил ответственный партийный работник с многолетним стажем, публицист Л.А. Оников в своей книге «КПСС: ана­томия распада. Взгляд изнутри аппарата», Горбачев тогда считал просто ненужными разумные концепции подлинной демократизации КПСС.