Рождение естественного права

Аристотель называет естественным правом то, которое везде имо ет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнании Условное (конвенциальное) право—то, которое специальным образом установлено, главным образом для отдельных частных случаев. Если

за кон есть общее положение и частный случай не подходит под него, то на основании представления о справедливости такой пробел можно шполнить. Справедливость, или «правда», оказывается более значима, чем конкретное положение закона. Этим тезисом был открыт путь для становления естественного права как отправного принципа.

Естественно-правовая доктрина права возникает еще в глубокой древности (Геспод, VII в. до н. э.) Затем значительный вклад в раз­витие этой теории внесли софисты, которые секуляризовали само Понятие естественного права. Законы природы были противопостав­лены как божественным, так и человеческим (конвенциальным и ис­кусственным) законам.' Естественному закону присуща неизменная истинность, не зависящая от воли людей и внешних обстоятельств. Из естественного права вырастала и другая близкая ему идея — идея равенства.

Демосфен подчеркивал особую значимость универсальной нормы, святость и нерушимость которой основана на древности и традиции. Цицерон же, другой известнейший, уже римский ритор и оратор, по­лагал, что законы «своего племени придумала не справедливость, м мыгода. Если бы сама природа установила для людей права, все люди пользовались бы одними и теми же законами, но в действительности иаконы многообразны. Такое право не заключает в себе ничего есте- стенного, но нужно следовать той справедливости, что существует И действительности, а не той, которая таковой считается. Истинный in кон — это разумное положение, соответствующее природе, распро- С граняющееся на всех людей, постоянное, вечное. Принцип права ко­ренится в природе человека и право не может вытекать из искусствен- о созданного закона.

Стоики придали идее естественного права поистине глобальный фактер. В едином мире и упорядоченном миропорядке, где едины ог и естество, закон представляет собой общий разум всех разумных уществ (Марк Аврелий).

Стоики выделили в естественно-правовой доктрине еще один важ­нейший момент — критическое отношение к власти и государству. Для с нона естественный закон почти не отличается от божественного Никона, при этом последний как бы переносился с небес и внедрялся в природу человека, его сознание, его совесть. Человеческое существо Получило возможность само определять, что соответствует божествен­ной природе этого закона.

Сенека рассматривал вселенную как естественное государство со опоим естественным правом, этим законом и мироздания, и императором равенства. Цицерон, воспринявший некоторые взгляды стоиков, Считал естественное право высшим и истинным законом, устанавливаемым самой природой. Оно могло рассматриваться только как кри­терий справедливости для позитивного права, но не могло быть его не­посредственным источником. Цицерон определял закон как разумное Правило, соответствующее природе, постоянное и вечное, призываю-

щее к исполнению долга. Такой закон нельзя ни установить, ни отме­нить: «Бог — создатель, судья — автор закона». Кроме.того, критерием и контролером права у Цицерона выступает справедливость.

Римская юридическая традиция в начале своего развития базирова­лась на устной форме права и обычаях как его основных источниках. Учение о праве приобретает здесь систематический характер только в императорскую эпоху (IV—VI вв.), когда основными источниками права становятся императорские конституции (в форме эдиктов, де­кретов, рескриптов, мандатов и т.п.) и сочинения юристов (Павла, Ульпиана, Гая и др.). В VI в. при Юстиниане главным кодифициро­ванным источником становится Corpus Juris Civilis, продолжавший свое действие и позже, в эпоху Средневековья в Европе.

С точки зрения римских юристов право ассоциировалось с правосу­дием и справедливостью. Законы устанавливались «мудрецами» и вы ражали общее согласие, и в силу этой их разумной природы им сле­довало беспрекословно повиноваться. Закон предусматривает часто повторяющиеся ситуации, которые он призван разрешать, однако не­допустимым является распространительное толкование чрезвычайных норм (Павел). Недопустимо также сугубо формальное толкование пра­ва, уводящее от истинного смысла закона (Юлиан). При толковании закона следует прежде всего ориентироваться на поставленную им цель и волю (Цельс). Устойчивый, а следовательно, справедливый характер законодательного предписания демонстрирует обычай, эта традици­онная народная форма законодательствования (Ульпиан). Из юриди ческой казуистики римских юристов постепенно выкристовывалиа. определенные этические принципы, которые легли в основание рож­дающегося естественного права. Рок, судьба, а у стоиков даже действия божества стали оцениваться с этических, нравственных позиций. Эти философско-правовые начала приходили в столкновение с традицион ным по сути позитивистским подходом римских юристов.

Из римских юристов настоящим и первым историком права назы вают Гая, подчеркнувшего особенную значимость преемственности в развитии правовых институтов и системы в целом. Он сформулиро­вал в своих «Институциях» ставшую классической схему расположения материала (лица, вещи, иски), позже положенную в основу «Институ ций» Юстиниана. Гай утверждал, что законы, которыми управляются народы, отчасти являются общими всем людям. Эти законы устано­вил «естественный разум», и они входят во всеобщее право или «право народов». Павел попытался преодолеть установившийся на практике дуализм цивильного и преторского права, настаивая на консолидации всей системы римского права, находя для него основу в естественно­правовом явлении «добрых намерений».

Ульпиан в своих правовых обобщениях наиболее последователь­но сформулировал этические положения стоиков, введя в основание римской правовой системы идею естественного права. «Естественное право — это то, которому природа научила всех животных... Всеобщее

право — это то, которым пользуется род людской. Справедливость — это постоянная и длительная воля воздавать каждому его право. Юри­спруденция — это познание дел божеских и человеческих, знание пра­ведного и неправедного».

В постклассический период (IV—VI вв.) основной темой правовых учений становится проблема интерпретации роли правителя в ка­честве законодателя. Императорские акты становятся важнейшими источниками права. Эллинистическая идея автократии в сочетании с римским правом и христианской теологией стали основой для новой теории, согласно которой император выступал как воплощенный за­кон. Он может исправлять и дополнять существующее законодатель­ство в соответствии со своими представлениями о справедливости. Древние установления и правовые традиции в известной мере могли ограничивать полновластие монарха, предполагая возможность появ­ления некой фигуры идеального императора.

Императорское законодательство уже в IV в. подвергается систем­ной кодификации, а древние юридические установления интерпрети­руются в русле этого процесса. Кодекс Феодосия стал таким собрани­ем императорских постановлений (начало V в.), действующих наряду с текстами классических юристов. Конституции Юстиниана (начало VI в.) стали всеобъемлющей кодификацией (Corpus Juris Civilis), осно­ванной на классической традиции, а его «Дигесты» стали антологией суждений римских классических юристов о праве. В Кодекс Юстини­ана были включены также другие правовые источники, кроме импе­раторских конституций (эдиктов, статутов и т. д.), а именно: мандаты принцыпсов, постановления Сената, рескрипты и фрагменты сочи­нений «знатоков права». В систему позднеримского и византийского права активно проникали элементы канонического и обычного права. Основанная на нормах свода Юстиниана, Эклога пошла значительно дальше по пути унификации права, внеся целый ряд новелл в уголов­ное, процессуальное и брачное семейное право.

В XI в. начинается рецепция римского права европейскими обще­ствами. Дигесты и Кодекс Юстиниана стали методологической и на­учной базой для этого процесса. Глоссаторы (Ирнерий и др.), пост­глоссаторы (Луллий и др.) и гуманисты (Альциат и др.) олицетворяли собой три этапа процесса рецепции (XIII—XVI вв.). Фрагментарные положения римских юристов выстраивались в логически стройные те­оретические концепции, при этом осуществлялась существенная ин­терпретация, в ходе которой из римской традиции вычленялись наи­более общие принципы. Систематическое изложение юридических институтов и более тщательное изучение источников привели к появ­лению новой науки — теоретического правоведения.