Введение

Илия

VII

Одиночество

VI

Из Второй книги сонетов

К миру

XLIX

К самому себе

XLVIII

К друзьям, обступившим мою постель

XLVII

ЛЮбимые мои, отводите вы взгляд

В слезах от тех палат, что раньше были телом,

Теперь же стали мне рассохшимся пределом,

Но не скорбите так, я смерти даже рад.

Теперь, когда "прощай" сказал любимый брат,

Сто тысяч раз вздохнув, при расставаньи в целом

С землей — своей сестрой, когда пожаром белым

Окутан дом души и стены в нем горят,

Жизнь кончена во мне. Плоть, дар моих чудесных

Родителей, гниет, но не в могилах тесных

Каких-нибудь — туман вы видите, и хлам,

И призрак пред собой. Горячка запоздала.

Смерть не найдет меня, ее бессильно жало.

Встает мой новый день. Друзья, спасибо вам.

МНе вид ужасен мой, меня трясет, мне тошно,

Как только вижу нос, провалы глаз, темно

В глазах, хотя не сплю, тяжел мой дух, равно

Как веки тяжелы, недвижны как нарочно.

Жжет черный мой язык, лепечет он оплошно,

Все путая слова; душа зовет давно:

Утешитель, приди! Кал — моя плоть, говно.

Ушли врачи, меня исследовав дотошно,

И снова больно мне. Я — жилы, кожа, кость.

Сидеть мне — смерть, лежать — мучение и злость.

Ногам самим нужны носильщики не хуже.

Что слава, юность, честь, искусства и краса?

Когда твой час пробьет, все только дым, роса.

Все замыслы твои он умертвит к тому же.

ПОтрепанный корабль, игрушка злых штормов,

Мяч, скачущий в волнах, мой парусник усталый,

Что знал песок, и мель, и пену волн, и скалы,

До срока в порт, куда велит душа, готов.

Как часто в клочья ночь рвала мощь парусов!

И молния их жгла! Как часто мыслью шалой

Я путал норд и зюйд и думал: все пропало!

Все в щепки: мачта, шприт, шверт, киль — уж нету слов!

Сойди, усталый дух, сойди скорей на сушу!

Земли сей не страшись, она отпустит душу

Без страха, жутких мук в чудесный мир иной.

Прощай, проклятый мир: ты — море штормовое!

И здравствуй, отчий край, пристанище покоя,

Свет-замок, луч-дворец, о здравствуй, вечный мой!

В Дни одиночеств сих, что много одиноче

Замшелых уголков, болот, покрытых мхом,

Я вижу ту скалу, где никого кругом,

Лишь совы да иных молчащих тварей очи.

Вдали от всех дворцов, от публики, охочей

До радостей, гляжу, как, суетой влеком,

Вдруг человек погиб! Так: на песке наш дом,

Кто утром был нам друг, хулит нас ближе к ночи.

Грот, мрачный лес, стена, мрак, череп, камень, кость

Обглоданная — кем? не временем ли в злость?

В душе моей кипит мысль без числа и счета.

Люблю руины я, пусть невозделан клок

Земли, он мне родит, когда со мной мой БОГ,

А там, где Духа нет, все топи да болота.

Sicut [5]

ДРовами станет лес, что зеленел когда-то.

Для колоса уже наточен серп кривой.

В давильне виноград. Лев загнан, чуть живой.

Утратив дар летать, тварь падает крылата.

С условием в сей мир явились мы — заката

Небес тяжелых ждать, и платим головой.

От тленного — всегда удел растленный твой.

Смерть заодно с грехом — и плоть же виновата.

Обрек себя на крест Господь, дал бичевать,

Для мук в земной нужде Его родила мать.

И медлила, в скорбях и в ужасе, тревожна.

Чего ждет человек, когда ИИСУС страдал?

В гоненьях на князей какой уж там привал?

Что командир творит, то и солдату можно.

L

КТо с молоком всосал грудным ребенком пламя,

Кто ревности огнем священным воспылал,

Кто ярость, гнев царя прилюдно осмеял,

Огнем открыв обман, натешась над дворцами.

По слову же его огонь шел небесами

Сквозь воздух раскален, тех, кого царь послал,

Сжигая вмиг; сей муж, когда ГОСПОДЬ призвал,

Взят вихрем в небеса, как пламени струями.

Он правит, невредим, ведь кони, колесница

Не могут сжечь того, кто сам горит, стремится

Огнем разжечь сердца, как бы гранит куском.

Кто сам огонь, тот взят огнем на небо вживе,

Одежда не горит? О наш рассудок лживый!

Давно уже должна была сгореть на нем.

Перевод алексея прокопьева


[1] Астрея (Звездная дева, лат.) — в античной мифологии дочь Зевса и Фемиды, которая в Золотом веке управляла миром. Когда в Железном веке нравы людей испортились, она возвратилась на небо и превратилась в созвездие Девы.

[2] Тихе — богиня счастья в греческой мифологии.

[3] Воистину Он был Сын Божий (Мф. 27:54).

[4] Картауны — большие пушечные орудия XVII в.

[5] Поскольку (лат.).

Как это не удивительно, но проблема смерти одна из самых популярных среди живых. Естественный конец всего живого – смерть, это известно всем. Сточки зрения философов, человек отличается от всех других живых существ тем, что на протяжении всей своей индивидуальной жизни он никогда не достигает «целей» жизни родовой, исторической; в этом смысле он постоянно не реализуемое адекватное существо. Поэтому, если говорить о смысле своего существования, человек, как правило, не удовлетворяется ситуацией. И эта неудовлетворенность содержит в себе причины творческой деятельности, не заключенные в непосредственных ее мотивах. Поэтому призвание, задача каждого человека - всесторонне развивать все свои способности и по мере возможностей вносить свой личный вклад в историю, в прогресс общества, его культуры. В этом и заключается смысл жизни отдельной личности, который она реализует через общество, но таков же и смысл жизни общества и человечества в целом.

Различные религии трактуют вопросы жизни и смерти по-разному. С позиции буддизма человек живет для того, чтобы прервать цепь перерождений и никогда больше не возрождаться. Христианство считает земной путь восхождением человека к богу. Основная миссия человека характеризуется как спасительная, испытательная, и назидательная. В исламе человек живет для того, чтобы потом воскреснуть.

Средневековая философия - теоцентризм, в библии одна из главных проблем жизнь после смерти. Жизнь человека мука. Затем эпоха рационализма - человек механизм - смертен. Задача не умереть раньше времени, выработать максимально свой ресурс; а затем эпоха просвещения - смертен - руководствуйся всеми ценностями(!) - побуждает к активности. Философия существования главная проблема смерти и бессмертия. Практический смысл проблемы: определяет систему ценностей и направления поведения.

В жизни каждого человека рано или поздно наступит момент, когда он задастся вопросом о конечности своего индивидуального существования, (или может лучше об этом не думать?). Человек единственное существо которое осознает свою смертность. Первой реакцией, следующей за осознанием своей смертности, может быть чувство безнадежности и растерянности. Преодолевая это чувство человек существует отягощенный знанием о грядущей смерти, которое становится основополагающим в последующем духовном развитии человека. Наличием такого знания в духовном опыте человека и объясняется острота, с которой перед ним встает вопрос о смысле и цели жизни.

Не меньшие споры вызывают вопросы о значимости и значении смерти в существовании человека. В частности, его духовного опыта. Цель данной работы проанализировать отражение, связанные с трактовкой смерти в духовном опыте средневекового человека и человека эпохи Возрождения на примере изобразительного искусства.

Для этого мы решим ряд задач:

1. дадим общую характеристику периода

2. рассмотрим философский аспект проблемы

3. рассмотрим преломление темы в средневековой культуре и культуре Возрождения.



Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



double arrow
Сейчас читают про: