Крестьянские войны в России 4 страница

во-вторых, по получении приставной грамоты неделыцик или сам отправлялся за ответчиком, или посылал за ним свое­го помощника. Приехав в город или волость, прописанные в приставной, недельщик или его помощник должен был пред­ставить приставную наместнику или волостелю, а те передать ее местному доводчику, который и приводил неделыцика к от­ветчику. Ответчик по прочтении приставной должен был дать недельщику поручную запись, что он явится на суд в срок. Если же он не мог дать поручной записи, то недельщик арес­товывал его и держал у себя до времени производства суда.

Судебные сроки определялись следующим образом: тяжу­щиеся могли отложить срок суда на определенное время; для этого им выдавалась срочная память. По Судебнику дозволялось три срока до явки в суд, с теми только условиями, чтобы тре­бующие срока вносили за это определенную плату. Кроме того, тяжущимся дозволялось вместо себя присылать в суд поверен­ных. Если кто из тяжущихся не являлся в суд в назначенный срок, то на него выдавалась бессудная грамота.

Судебные издержки и пошлины взыскивались с виновато­го, хотя первоначально, например для вызова ответчика, пла­тил тот, кто начал иск.

По Судебнику судебными доказательствами признавались:

письменные документы признавались на суде, но какие именно документы признавались доказательствами и что тре­бовалось для удостоверения их подлинности, Судебник не оп­ределял; он, вероятно, предоставлял решать это самим судьям;

показания свидетелей. От свидетелей Судебник требовал, чтобы они были очевидцами и говорили правду, а иначе они платили иск истцу и все издержки по суду. По вызову в суд свидетели немедленно должны являться, не разбирая, могут или не могут они свидетельствовать; в противном случае с них взыскивались все убытки истца и все пошлины и издержки по суду. Показания свидетелей имели такую силу, что если они не подтверждали требований истца, то он терял иск. Свидетели даже имели право требовать для подтверждения своих показа­ний судебного поединка с другими свидетелями, с истцом или ответчиком;

крестное целование допускалось только в случае спора меж­ду русскими и чужеземцами, причем предоставлялось на волю ответчика, самому ли целовать крест или предоставить это ист­цу. Между русскими крестное целование допускалось только тогда, когда не было других судебных доказательств или когда истец или ответчик отвергали показания свидетелей противной стороны.

Поле, или судебный поединок, совершался при окольни­чем и дьяке, которые, приехав на поле, должны были спро­сить у бойцов, кто у них стряпчие или поручники, и приказы­вали этим лицам присутствовать при поединке, но никакого оружия при себе не держать; людей посторонних окольничий и дьяк должны были удалять, а в случае сопротивления отдавать их в тюрьму. Судебник допускает поединок не только между истцом и ответчиком, но и между их свидетелями. Если истцом или ответчиком был малолетний или старый, женщина, поп, чернец или черница, то им дозволялось нанимать за себя бой­цов, но в таком случае и противная сторона могла также пред­ставить за себя наемного бойца. Свидетель не имел права по­ставить за себя бойца, но точно так же если свидетелем был старый, больной, увечный, малолетний и проч., то им дозволялось выставлять на поединок вместо себя наймитов, но их наймиты предварительно обязаны были целовать крест; в та-, ком случае и противная сторона могла выставить наемного бойца.

Судебник устанавливал правила о порядке суда по уголов­ным делам. Суд по Судебнику принимает новый характер, но­вую форму в делах по татьбе, разбою, душегубству и другим преступлениям. Судебник назначал наказание не по качеству самого преступления, а по степени виновности преступника, т. е. учитывая, первый или не первый раз уличается в преступ­лении преступник.

Для дознания по Судебнику употреблялся повальный обыск. Если по повальному обыску оказывалось, что уличаемый в преступлении лихой человек, т. е. что он уже несколько раз попадался в преступлении, то какое бы преступление он ни совершил, хотя бы его уличали в самой незначительной краже, его казнили за это смертной казнью, наравне с головником, разбойником, поджигателем и церковным татем. В Судебнике сказано: «А будет ведомый лихой человек, и того велети казнити смертною казнию». Но если кто в первый раз был уличаем в краже, но не церковной, то его по Судебнику должно было казнить только торговой казнью (бить кнутом), а имение его продать для удовлетворения истца и для уплаты пошлины судье; если же у него нет имения, то его самого выдать истцу головою на продажу. Судебник оказывал такое доверие к общественному мнению, что и без поличного и без суда предписывал обвиняемому в краже платить все то, что на нем будет искать истец, ежели 5 или 6 человек «добрых людей» под крестным целованием назовут его вором; а если бы тот был пойман с поличным, то хотя бы он попался и в первый раз, но если 5 или 6 «добрых людей» под крестным целованием называли его лихим человеком, то по Судебнику обвиняемый приговаривался к смертной казни. Так же сильно высказывалось в Судебнике доверие к общественному мнению и в случае татебных оговоров; так, если бы вор на суде кого оговорил своим соучастником, то такого только тогда дозволялось приводить в суд и подвергать пытке, когда общество отзывалось о нем как о человеке подозрительном, а если общество давало о нем хороший отзыв, то он отдавался на поруки.

Судебник 1497 г. заключал в себе узаконения частного граж­данского права, а именно: о купле, о займах, о крестьянском выходе или отказе, о поземельном владении, о холопстве и о наследстве.

Относительно купли Судебник говорил, что если кто купит на торгу что-нибудь новое, кроме лошади, то для него доста­точно представить двух или трех свидетелей, при которых ку­пил, чтобы очистить себя и оправдаться перед теми, кто стал бы называть покупку своей собственностью. Столько же свиде­телей достаточно и в таком случае, если бы кто купил что «на чужой земле», т. е. в другом городе. А если бы кто не мог пред­ставить двух или трех свидетелей, то он в случае иска очищался присягой и освобождался от иска. Для покупки лошадей Судеб­ник устанавливал новый порядок. Лошадь должна была поку­паться при пятенщике, который ставил клеймо и записывал в книгу с подробным обозначением ее примет. Купивший ло­шадь не при пятенщике мог лишиться ее в случае иска.

Судебник оставил в основном неприкосновенными все пре­жние узаконения о займах; он обращал внимание только на один случай, а именно на случай несостоятельности между купцами. Так же как и Русская Правда, Судебник делит несос­тоятельных купцов на несчастных и виноватых. При этом Су­дебник ввел начало, неизвестное Русской Правде, — начало строгой администрации и судебных форм: он требует обысков для доказательства справедливости показаний несчастного дол­жника. Если назвавший себя несчастным несостоятельный дол­жник по обыску оказался действительно таким, то ему выдава­лась великокняжеским дьяком полетная грамота за княжеской печатью, по которой он обязывался выплатить по срокам один только капитал без процентов; оказавшийся же несостоятель­ным по своей вине выдавался головой истцу на продажу.

При решении вопросов о крестьянском отказе или о пере­ходе крестьян от одного землевладельца к другому Судебник строго отличал крестьян от наймитов. Наймит поступал на службу к известному землевладельцу на срок или с условием определенных работ в пользу последнего, а крестьянин садил­ся на землю бессрочно; наймит, не исполнив условной работы или не дожив срока, лишался наемной платы; для крестьянина же закон назначает срок, когда он свободно мог оставить свое­го владельца или владелец мог сослать его — за неделю до осеннего Юрьева дня и спустя неделю после Юрьева дня. По Судебнику крестьянин для свободного перехода от одного зем­левладельца к другому должен был исполнить одно условие — заплатить ему за пожилое. Плата за пожилое в малолесных местах назначалась в 4 руб. за двор, а в лесистых — полтина, при­том этот платеж был разделен на четыре доли, так что кресть­янин, прожив один год, платил только один рубль, или четверть двора, проживший два года — полдвора и т. д.

В отделе о поземельном владении говорилось об изгородях и межах. По Судебнику изгороди между селами и деревнями должно делать смежным владельцам пополам. В случае если от худой изгороди случится какой убыток, то за это отвечает вла­делец, чья изгородь. В отхожих же лугах, между чужими паш­нями, изгородь должен делать владелец пашни, а не тот, кому принадлежит луг. Основанием для деления межей было приня­то право поземельного владения, поэтому межи в Судебнике разделены на владельческие и общинные. За нарушение или порчу межей между разными владениями Судебник назначает торговую казнь, а за порчу межей в одном владении назначает только 2 алтына пени и сверх того взыскание за раны или по­бои, если бы портивший межу прибил при этом хозяина межи.

Судебник установил сроки земской давности: 3 года и 6 лет. Трехлетняя давность полагалась в исках по землям между вот­чинниками (боярами и монастырями), между помещиками, которые владели казенными землями на поместном праве вла­дения, и между крестьянскими общинами; т. е. в исках помещи­ков на помещиков и общин на общины и в исках между поме­щиками и общинами. А шестилетняя давность полагалась в ис­ках на вотчинников, т. е. бояр и монастырей, относительно черных, или государевых земель.

Узаконения Судебника о холопах почти одинаковы с подоб­ными узаконениями Русской Правды. По Судебнику признава­лись следующие три формы перехода из свободного состояния в холопство: по полной грамоте, т. е. когда кто сам продает себя в холопство; по должности сельского тиуна или ключника, бу­дет ли то с доклада или без доклада (должность тиуна или ключника в городе не делала холопом того, кто принимал на себя эту должность), а также по рождению, по браку, по ду­ховной и по приданому, т. е. женившийся на рабе или поступивший в чье-либо владение в приданое или по духовной также считался холопом.-

Холоп, взятый в плен татарами, если успевал бежать из плена, переставал быть холопом и становился свободным. Бе­жавшего холопа нельзя взять без доклада наместнику с бояр­ским судом, не взяв у него для этого беглой грамоты. Намест­ники же или волостели, не имевшие права боярского суда, не могли выдать бежавшего холопа его господину, а равно не мог­ли бы дать и беглой грамоты для отыскания бежавшего холопа. Это установлено было для того, чтобы дать возможность холо­пу избавиться от холопства бегством. В то время наместники с боярским судом были только в шести городах: в Москве, Нов­городе, Пскове, Твери, Нижнем Новгороде и Рязани. Следова­тельно, беглый холоп всегда имел много времени, чтобы скрыться, прежде чем господин его мог начать розыски.

Судебник признавал два вида наследства: по закону и по за­вещанию. Для наследства по завещанию Судебник не полагал никаких правил, вероятно, потому, что дела по завещаниям подлежали суду святительскому, который обыкновенно руко­водствовался Кормчей, или Номоканоном. При наследовании по закону были установлены новые правила. Судебник предос­тавлял право наследования по закону, во-первых, сыновьям, во-вторых, если сыновей не было, — дочерям, а за неимением сыновей и дочерей наследовали другие родственники по степе­ням родства, кто ближе к умершему.

10.2. Судебник 1550 г.

Судебник 1550 г., или Царский су­дебник, по словам самого царя Ивана Васильевича, представ­ляется исправлением прежнего Судебника, приноровленном к современным потребностям общества и к старым русским уза­конениям, которые были опущены при издании прежнего Су­дебника. В первом Судебнике заметно было особое стремление к централизации и отчасти неуважение к старым порядкам суда и управы, новый же, хотя и не отрицал централизации, но в то же время обеспечивал и децентрализацию, т. е. местное управление, и относился с уважением к прежним порядкам. Кроме того, новый Судебник отличался строгостью наказаний за нарушение утвержденного порядка. Новые и неотмененные узаконения прежнего Судебника Царский судебник развил с большей подробностью. Судебник царя Ивана Васильевича, так же как и Судебник 1497 г., делится на две половины: из коих в первой говорится о порядке суда, а вторая заключает в себе узаконения по частному гражданскому праву.

По Судебнику 1550 г. виды суда были те же, какие и по Су­дебнику 1497 г., т. е. суд государя, суд боярский, суд наместни­чий и святительский. Первые три вида суда Царский судебник, так же как и прежний, признает только разными инстанциями одного и того же суда; но в подробности развития этих судов вносится много нового. Так, не приступая еще к изложению самих судов, он заранее назначает наказания самим судьям за неправильный суд и за посулы.

Наказания эти следующие: ежели обыщется вправду, что боярин и дьяк взяли посулы и обвинили не по суду, то на них доправить весь иск и все судебные пошлины втрое и сверх того пеню, какую назначит государь; ежели дьяк без ведома судьи, взяв посул,-составит судный список или запишет дело не так, как было на суде, то на нем доправить вполовину против боя­рина и сверх того посадить его в тюрьму; если подьячий без су­дьи и без дьяка что-либо запишет не так, как нужно по суду, то подвергается за это торговой казни — битью кнутом.

Суд наместничий или волостельский. По Царскому судебни­ку на суде наместника или волостеля должны были присут­ствовать земские выборные: дворский или староста, целоваль­ники — лучшие люди. Царский судебник развивает гораздо подробнее, чем Судебник 1497 г., начала участия общества в суде наместников или волостелей. Он требует, чтобы все суд­ные дела у наместников записывались земским дьяком, а двор­ский или староста прикладывали руки к этим судным спискам; с этих списков наместничий дьяк должен списывать копию слово в слово, а наместник к ней должен прикладывать свою печать. Записку судного дела, писанную земским дьяком и подписанную дворским или старостой и целовальниками, на­местник должен хранить у себя, а противень этой записки, пи­санный наместничьим дьяком и за печатью наместника, дол­жен храниться у дворянского или старосты и целовальников. Хотя Царский судебник предоставляет наместникам и волосте­лям с их тиунами судить татей, душегубцев и всяких лихих лю­дей, но без докладов в высший суд ни казнить, ни сажать в тюрьму, ни отпускать не дозволяет, а если они поступали про­тив этого узаконения, то с них доправлялось вдвое против иска и их самих сажали в тюрьму. Если в одном городе или волости будут два наместника или волостеля, то они должны судить вместе и делить кормы и судные пошлины пополам, но не дол­жны брать двойных кормов и пошлин, иначе с них взыскива­лось втрое. Недовольные судом наместника или волостеля име­ли право жаловаться государю, который вызывал их в свой суд и судил, как простых ответчиков.

Суд боярский по Царскому судебнику был предоставлен бо­ярам и окольничим — членам Царской думы, начальникам приказов, в ведомстве которых был тот или другой город. Кро­ме того, боярский'суд предоставлялся некоторым наместни­кам, а также дворецким и казначеям, заведовавшим дворцо­вым и Казенным приказами. На боярском суде были также дья­ки и подьячие. Если боярин не давал суда жалобщику по его челобитной, то последний имел право жаловаться государю, который отсылал жалобщика назад к боярину с приказанием дать ему суд; а если и после этого боярин не давал суда, то подвергался государевой опале. Пошлины на боярском суде по Судебнику 1550 г. почти те же, какие и по прежнему, только прибавлено, что если кто возьмет лишние пошлины, на том доправить втрое.

Царский суд принадлежал самому государю, или его сыну, или тому из приближенных государя, кого он назначал. В нем участвовали: дьяк, печатник и подьячий. Пошлины на царском суде оставлены прежние, только с небольшим изменением и прибавлением; так, от льготных, уставных и полетных и вооб­ще жалованных, выдаваемых за красной печатью, дьяку назна­чено пошлин столько же, сколько и печатнику. Кроме того, выдача новых тарханных грамот Царским судебником отменя­лась, а прежние повелевалось отбирать у тех, кому они были даны.

Суд святительский был оставлен в прежнем положении и на прежних основаниях.

Судебные доказательства по Царскому судебнику были те же, какие и по Судебнику 1497 г., т. е. письменные документы, показания свидетелей, крестное целование и поле; только от­носительно свидетелей Царский судебник вводит новое узако­нение, по которому если истец представит несколько свидете­лей и одни из них скажут «в его речи», т. е. сходно с ним, а другие против его речей, то первые имеют право требовать по­единка с последними. Сторона, побежденная на этом поединке, признавалась виновной и должна была (виноватый и его послухи) платить иск и все судебные пошлины. А если послухи не требовали поля, то платил только один виноватый, послухи же в платеже не участвовали. Если послух опослушествует от­ветчика, то последнему предоставлялось на волю — или стать с послухом на поле, или, став у поля — у креста, целовать крест, или без целования отдать то, что на нем ищут — в таком случае ответчик не платит полевых пошлин.

Судебник предоставляет решение следующих случаев иска.

Если кто будет искать на трех или четырех человек и в чело­битной своей пишет еще несколько человек их товарищей, то суд должен судить только тех из неявившихся товарищей, за которых отвечают явившиеся, а за теми, за которых не отвеча­ют, посылать пристава, и если они по получении приставной не являлись в суд, то на них выдавалась бессудная грамота (на те доли, в которых они судились). Но если один кто-нибудь из товарищей, получив срочную грамоту, в которой прописаны и другие его товарищи, не покажет ее товарищам, то в случае бессудной на их доли закон предоставляет им искать на товари­ще, который не показал им срочной.

Если кто будет искать на наместничьих или волостельских людей, то суд не дозволяет наместнику или волостелю за одних из своих людей отвечать, а за других не отвечать, а взыскивает весь иск и на тех людях, за которых наместник или волостель не отвечает.

Истцы в своих исках на людей наместника или волостеля не должны примешивать к ним городских или волостных людей; а если бы они в своих челобитных примешали бы кого-либо из них, то наместнику или волостелю предоставлялось на волю отвечать за них или не отвечать. Если наместник или волостель не захочет отвечать за не своих людей, то они судятся отдельно от наместничьих или волостельских людей.

Городские и волостные люди в своих исках на обиды и при­теснения от наместника или волостеля и их людей должны по­давать свои челобитные в продолжение того времени, пока те состоят на службе, по прошествии же срока их службы закон запрещает подавать на них жалобы.

Когда иск будет предъявлен по двум предметам, например по бою и грабежу, и если ответчик в одном чем-нибудь пови­нится, а в другом нет, то его и обвинять только в одном, а по другому должны производиться суд и правда, крестное целова­ние, но отнюдь не делать так, что если кто повинится в одном, то его обвинять и в другом.

В исках за бесчестье по суду Царский судебник назначает пени. Это делалось так: пеня служилым людям определялась их кормлением или государевым жалованьем, пеня дьякам палат­ным или дворцовым определялась особым государевым указом, пеня большим гостям — 50 руб., а торговым, посадским, сред­ним и лучшим боярским людям (конечно, не рабам) 5 руб.; тиуну боярскому, доводчику и праветчику — против их оклад­ного дохода; крестьянину пашенному и непашенному, бояр­скому человеку молодшему и городскому «черному» за бесчес­тье 1 руб. А женам всех классов — вдвое против их мужей. За увечье пеня назначалась в зависимости от тяжести увечья и со­стояния того, кто его получил.

В исках с чужеземцами Царский судебник, так же как и Су­дебник 1497 г., полагает одно доказательство — крестное цело­вание. Но Царский судебник прибавляет еще следующее опре­деление этого иска: «ежели искать будет чужеземец на русском или русский на чужеземце, то бросить им жребий кому цело­вать крест». Когда истец и ответчик будут подведомы разным судьям, то в таком случае по закону Судебника требуется толь­ко, чтобы истец взял сторожа у своего судьи и с ним шел к тому судье, которому подведем ответчик. Ответчиков судья ре­шал иск, по пошлинам от этого он делился пополам с истцо­вым судьей. Это называлось смутным судом.

Вызов в суд по правилам Царского судебника производился в том же порядке, как и по Судебнику 1497 г., т. е. через не-делыциков и приставов, только старому порядку здесь дано больше определенности. По Судебнику 1497 г. неделыцики и приставы могли и не сами отвозить приставную грамоту к вы­зываемому, а послать с ней кого-нибудь из своих родственни­ков или знакомых. Вследствие этого было много злоупотребле­ний при вызове: лица, посылаемые неделыциками и пристава­ми, как не ответственные перед правительством, обыкновенно брали посулы с вызываемых, вызывали не тех, кого нужно и проч. Ввиду этого Царский судебник узаконил следующий по­рядок вызова в суд. Он запретил неделыцикам и приставам по­сылать за ответчиком своих родственников или знакомых и приказывал ездить за него, когда он не может, ездоков, которые были бы записаны в особой книге у дьяка вслед за недель-щиками. Поэтому каждый неделыцик при наступлении его оче­редной недели должен был вместе со своими ездоками являть­ся к дьяку, который, осмотрев их, записывал вместе с недель-щиком в книгу. Для наблюдения за порядком при вызове Царский судебник узаконил, чтобы каждый неделыцик имел не более семи ездоков, которые бы находились в круговой по­руке, и в случае исков на одном отвечали бы за него все, так же как неделыцик; сверх того виновный сажался в тюрьму.

Организовав общину неделыциковых ездоков, Царский су­дебник узаконил, чтобы не было ездоков незаписанных или «не состоявших в заговоре» с каким-нибудь неделыциком. По новому закону каждый из таких ездоков наказывался торговой казнью за то только, что он назывался ездоком; а если при этом на нем будут искать за обиду или за обман, то, кроме торговой казни, он еще приговаривался без суда к уплате по всем искам. Неделыцики и ездоки, приехав в город или волость, где жил вызываемый, должны представить свою при­ставную наместнику или волостелю и их тиунам; от наместни­ка или волостеля давался им доводчик, через которого уже они и вызывали ответчика; при этом они брали с ответчика поруч­ную запись в том, что он явится на суд в срок, и отвозили эту запись в тот суд, от которого были посланы. Если же ответчик не мог или не хотел дать поручной записи о своей явке в суд, то в таком случае неделыцик обязан был заковать его в цепи и держать под арестом до срока суда. Поэтому для ограждения от­ветчика от насилия неделыциков или ездоков Царский судеб­ник требует, чтобы каждый неделыцик арестовал ответчика не прежде, как объявив городским или волостным выборным лю­дям, что такой-то вызывается в суд и что никто не ручается за своевременную явку его в суд; если и выборные также не пору­чались за ответчика, то тогда неделыцик мог сковать и аресто­вать его. Но если бы неделыцик или пристав арестовал ответчи­ка без заявления выборным, то родственники или друзья от­ветчика имели право жаловаться на неделыцика, и по этой жалобе арестованный освобождался, а неделыцик или пристав приговаривался к уплате определенной пени за бесчестье от­ветчику, да сверх того, если бы при этом его обвиняли в ка­ких-нибудь убытках, причиненных ответчику, то и за эти убытки он обязан был заплатить вдвое.

Организовав общины ездоков и оградив подсудимых от произвола неделыциков и приставов, Царский судебник оста­вил неприкосновенными все прежние порядки вызова в суд: он оставил в прежней силе и три срока явки в суд, и семь дней для отсрочки до выдачи бессудной грамоты, и присылку поверенных вместо самих тяжущихся, и прежнее количество пошлин, как дьякам с подьячими за печать, так и приставам • и неделыцикам за езд и хоженое, и только прибавил одно правило, что если недельщик будет вызывать несколько това­рищей по одному делу, то он обязан объявить о вызове только одному из них, который уже обязывался объявлять и всем дру­гим вызываемым.

Наконец, Царский судебник узаконил особые формы для вызова в суд наместников, волостелей и их тиунов и доводчи­ков. По этой форме они, во-первых, должны, так же как и все подсудимые, являться в суд сами или прислать своих поверен­ных в определенный срок; если они не являлись в срок, то на них, как и на всех других ответчиков, выдавалась бессудная грамота. Во-вторых, приставная грамота на наместника, волос­теля, тиуна и доводчика получалась неделыциком не от бояри­на или дьяка, а от Боярской думы, и притом срок для явки в суд им назначался «когда они съедут с жалованья», т. е. по окончании их службы.

Царский судебник, узаконив при вызове в суд такие меры, которые ограждали бы ответчиков от произвола судебных при­ставов и неделыциков, защищает их и от произвола самих ист­цов, чтобы истцы не входили в суд с ложными жалобами, но чтобы жалобы их основывались на действительных фактах. Цар­ский судебник узаконяет, во-первых, чтобы каждый истец предъявлял только тот иск, который не превышает суммы имущества, находящегося в его владении. С этой целью было установлено, чтобы старосты, сотские и целовальники, кото­рые производили раскладку податей и повинностей, ежегодно присылали в Москву в свои приказы разметные книги за своей подписью, а другие такие же книги своих разметов передавали бы тем старостам и целовальникам своего города, которые си­дят на суде у наместника. На основании этих книг судьи в делах по исками должны были решать: давать суд истцу или отказать ему в суде. Если истец предъявлял иск на сумму, не превыша­ющую тот капитал, с которого оплатил подати, то его иск признавался судом; но если истец предъявлял иск на сумму, превышающую тот капитал, который он оплачивал податьми, то судьи тем самым без суда обвиняли его и брали с него пеню, а за укрывательство государевых податей отсылали его в Москву к государю, взяв с него наперед поручную запись. На этих же основаниях производился суд и по искам городских жителей на наместника. Если кто-нибудь из городских жителей подавал жалобу на наместника, то суд прежде всего требовал разметные книги тех городских жителей; но если они не дос­тавляли своих разметных книг, то и в суде на наместника им отказывали. Во-вторых, истец и ответчик, допущенные к суду, могли требовать отсрочки суда или оба вместе, или один из них. В первом случае судебные срочные пошлины они платили пополам, а в последнем — тот, кто просил отсрочки. Срочные грамоты должен был держать у себя дьяк за своей печатью. Если ответчик не являлся на суд в срок, прописанный в сроч­ной, то по прошествии семи-восьми дней после этого на него выдавалась истцу бессудная грамота, и сверх того он обязан был заплатить весь иск, судебные пошлины и все то, что из­держал в течение семи дней после срока явившийся на суд его противник, за что полагалось по 3 деньги в день. В-третьих, суд допускался только тогда, когда истец и ответчик или их пове­ренный были налицо, а иначе суда не было и на неявившегося выдавалась бессудная грамота. В-четвертых, при явке в суд ист­ца и ответчика или их поверенных суд производился не иначе, как в присутствии старосты и целовальника, избираемых об­ществом для присутствования на наместничьем суде. Эти вы­борные должны были иметь при себе земского дьяка, который записывал весь порядок суда, все вопросы и ответы на суде, все грамоты и другие доказательства и составлял из всего этого судный список, который за подписью земских выборных с земской печатью оставался у наместника, а копия с него, пи­санная наместничьим писцом, подписанная дьяком наместни­ка и скрепленная печатью наместника, отдавалась на сохране­ние земским выборным (эта копия обыкновенно отдавалась тем из выборных судей, которые не знали грамоты). В-пятых, при докладе судного списка для окончательного решения дела или произнесения судебного приговора в суде опять должны были быть истец и ответчик или их поверенные, и если они оговаривали подложным судный список, то в таком случае выборные судные мужи, участвовавшие в составлении судного списка, должны были явиться в суд и принести с собой копию судного списка, хранившуюся у них, для сличения ее с подлинником. Если судные мужи говорили, что суд был именно таков, как написано в судном списке, и копия будет слово против слова со списком, то оболгавшего список тем и обвиняли. Но если судные мужи говорили, что суд был не таков и список писан не земским дьяком, подписи на списке не их, и список не будет сходен с копией слово против слова, то в таком случае обвинялся первый судья: на нем доправлялся иск и сверх того он платил пеню. В том случае, если судные мужи, знающие грамоту, порознят с судными мужами, не знающими грамоту, и примут сторону судьи и если по сличении судного списка с копией судных мужей, не знающих грамоты, окажет­ся между ними разница, то в таком случае иск и пеня доправ-лялись как на судье, так и на судных мужах, принявших его сторону. Если на суд наместничий или волостельский поступа­ла жалоба в суд боярский или государев, то суд по этой жалобе производился перед судьями государевым дьяком, который за­писывал все показания истца и ответчика и ссылки их на по­слухов, отдавал записанное подьячему для переписки, потом скреплял каждый лист дела своей подписью и держал его у себя за своей печатью. Если какое судебное дело не за печатью дьяка и без его подписи вынут у подьячего, то подьячий за это.подвергался торговой казни, а с дьяка взыскивался весь иск и все судебные убытки и пошлины. А если дело было вынуто у подьячего на квартире или за городом, то иск и все судебные убытки тоже платил дьяк, а подьячего били кнутом и отстав­ляли от должности с тем, чтобы никогда не поставлять его в подьячие. В-шестых, когда боярский суд решал дело и произ­носил приговор, то тот приговор записывался дьяком, а истец и ответчик не должны были присутствовать при этом. Если же возникала надобность спросить что-либо у истца и ответчика, то их вызывали в суд, но после допроса удаляли опять. Приго-. вор, записанный дьяком, читали только в присутствии бояр.