Нашествие кочевников на Китай

Южные и Северные государства (IV-VI вв.)

В III-IV вв. в Восточной Азии к северу от Китая шёл процесс великого переселения народов, достигшего в Европе границ Римской империи. Он начался с перемещения южных гуннов (нань, сюнну), сяньбийцев, ди, цянов, цзе и других племён, которые с севера постепенно продвигались на Среднекитайскую равнину – колыбель этнической общности древних китайцев.

Племена кочевников были естественными хозяевами степей Внутренней Азии. Хотя номады отличались между собой по этническому признаку и принадлежали к различным языковым группам, всех их объединяла родная степь. Из поколения в поколение её обитатели настолько приспособились к местным условиям, что их культура, все виды деятельности, сама их жизнь так тесно сомкнулись с процессами, происходившими в природе, что они стали в известном смысле как бы неотъемлемой частью освоенного ими ландшафта. Мобильные и неприхотливые, они легко преодолевали огромные расстояния, идеально приспособились к степному существованию, и потому противостоять их стремительному натиску осёдлым народам было нелегко. Трудно с точностью сказать, какие именно причины послужили основой для серии вторжений с севера, волна за волной захлёстывавших Китай в IV в. Однако, существует теория, суть которой сводится к следующему: в трудную пору погодных ненастий, когда степь не могла прокормить скот и он погибал, кочевники покидали места своего обитания в поисках новых кочевий и всё упорнее проникали на север Китая. Не следует также забывать, в каком состоянии находился в то время сам Китай. Кочевые племена шли волнами, одна за другой, причём после каждой из этих волн в Северном Китае возникали и гибли новые царства и правящие династии, иногда сосуществуя рядом. «Шестнадцать царств пяти северных племён» – так это именуют китайские источники. В общей сложности за IV-V вв. на Север Китая проникли от 10 до 20 союзов племён, насчитывавшие около 5 млн. человек.

Сначала это были гунны (сюнну), массовые вторжения которых приходятся на период 304-350 гг. С распадом гуннского союза на Севере южные группы гуннов остались жить в северных районах Шаньси и Внутренней Монголии. Их основным занятием являлось скотоводство. Представители верхушки пяти гуннских племён избирали верховного правителя – шаньюя, который постепенно стал обладать наследственной властью. Шаньюи были издавна связаны родственными отношениями с китайской императорской фамилией, получали в жёны китайских принцесс, их старшие сыновья зачастую воспитывались при ханьском дворе. В ставках шаньюев и аристократов скопились значительные ценности. Ханьские императоры стремились наладить отношения с кочевниками. При дворе шаньюя и глав пяти племён – аймаков служили китайские чиновники. Китайские купцы вели торговлю, вывозили скот. Отряды гуннов не раз приходили на помощь императорам или брали на себя охрану границ. С крушением Ханьской империи шаньюи начали активно вмешиваться в китайские междоусобицы.

В начале IV в. раздираемое смутой Цзиньское государство стало лёгкой добычей кочевников. Китай пережил трагедию национального масштаба. Север страны, огромные территории Срединной равнины в бассейне Хуанхэ, был отторгнут степными племенами. Войска Цзиньской империи оказались бессильными против мощной гуннской конницы, занявшей центральные провинции. В 311 г. пал Лоян, а в 316 г. – Чанъань. Император династии Цзинь был схвачен и казнён. Все причастные к власти в страхе бежали на юг. Придворные, собравшиеся в Нанкине, провозгласили одного из отпрысков дома Сыма императором династии Восточная Цзинь (316-419 гг.).

Вслед за гуннами, нанесшими удар империи Западная Цзинь, пришли в движение другие многочисленные племена, кочевавшие вдоль сухопутных рубежей китайской империи.

После гуннов наиболее крупным объединением были племена сяньби, кочевавшие на северо-востоке и занимавшиеся охотой и скотоводством. Их вожди и знать давно уже торговали с китайскими купцами, посылали ко двору дань и заложников, получали титулы и ценные подарки в обмен на обещания прекратить набеги. Ещё с III в. сяньбийские племена делились на несколько крупных союзов. Наиболее многочисленными из них были союзы муюнов, владевших Южной Маньчжурией, и племён тоба (табгачей), кочевавших во Внутренней Монголии и Ордосе. Массовые вторжения сяньбийских племён приходятся на период 307-414 годов.

К богатствам Срединной империи потянулись в 312-394 гг. и обитатели северо-западных краёв: племена тибетской группы.

Государства,созданные завоевателями на севере Китая, отличались политической нестабильностью. Войны сопровождались обращением в рабство коренного населения. Северный Китай,древнейший очаг культуры с наиболее развитыми и густонаселёнными территориями, превратился в арену почти столетней войны. Лишь новое грандиозное нашествие прекратило эти беспрерывные военные столкновения и походы: сяньбийские племена тоба захватили Северный Китай. В конце IV в. их вождь Тоба Гуй был провозглашён императором.В Северном Китае установилось правление династии Северных Вэй (386-534).

Вторжение кочевников в Северный Китай открыло новую эпоху, названную в историографии периодом Южных и Северных династий. В это смутное время резко обозначилось противостояние Севера и Юга.

Разрушения, причинённые кочевниками, междоусобные войны, поборы, голод, эпидемии, обрушившиеся на Север, привели к массовому бегству китайцев, в первую очередь богатых, знатных и образованных, на Юг. Здесь, на землях, богатых природными ресурсами, с мягким благоприятным климатом, довольно редкое население состояло из различных местных племён и сравнительно немногих ханьцев. Новые пришельцы с Севера, а их было не менее 1 млн., занимали плодородные долины, теснили исконных жителей, нередко захватывая их поля. Северяне расширяли запашку и осваивали производство риса, создавая оросительные сооружения и активно используя свой многовековой опыт обработки пашен и ирригационного строительства. Рисовый пояс Южного Китая со временем стал основной житницей империи.

На Юге разгорелась ожесточённая борьба за землю. Государственная организация была весьма слаба и не могла отстоять свои притязания на верховную собственность на землю. Фонд государственных земель оставался скудным. Сильные же дома брали под своё покровительство беглых, увеличивая за их счёт свои хозяйства.

В середине V в. южное правительство безуспешно пыталось расширить фонд казённых земель. Но власть императора была весьма слаба, а земли в долине Янцзы и у морского побережья принадлежали пришлой и местной владетельной знати. Всё это привело к длительной борьбе. В IV в. противоречия между местными и пришельцами с Севера часто выливались в вооружённые столкновения. При дворе Восточной Цзинь плелись тайные заговоры, время от времени власть узурпировали влиятельные сановники. В конце IV – начале V в. восстание крестьян, а также рост противоречий внутри правящих кругов привели к падению власти династии Цзинь. После этого сменились ещё четыре династии. Власть их императоров обычно не простиралась за пределы столичного района. Считая Янцзы надёжной защитой от конников, они и не пытались возвратить китайские земли. Походы на Север предпринимали лишь отдельные полководцы, но они не получали поддержки двора и аристократов. Последние попытки отвоевать Север относятся к первой половине V в. Но южные войска встретили отпор со стороны хорошо организованной конницы тобийцев, завладевших к тому времени Северным Китаем. Несмотря на всю неустойчивость и частую смену династий, в целом правление на Юге более отвечало привычным китайским стандартам. Здесь сосредоточился центр китайской культуры: жили выдающиеся учёные, поэты, мыслители, энергично развивался укрепившийся ещё во II в. буддизм.

Начиная с IV в. на Севере господствовали варвары. Исконное китайское население занимало подчинённое положение. Ко времени тобийского завоевания страна являла собой картину упадка. Многие поля запустели и поросли сорняками. Тутовые деревья засохли, ирригационная сеть разрушилась, деревни обезлюдели. Города превратились в развалины, их жители были истреблены или бежали на Юг. Ремесло сохранилось частично лишь в деревне. Обмен осуществлялся натуральным образом. Функции денег зачастую выполняли шёлковые ткани и лошади.

Для всех северных династий-царств, принимавших классические китайские названия (Чжао, Цинь, Вэй и др.), были характерны две политические тенденции.

Во-первых, варваризация привычного для осёдлых китайцев образа жизни, включавшая невиданный в конфуцианском Китае разгул жестокости, произвола, пренебрежения к жизни человека, вплоть до массовых убийств, не говоря уже о царившей при дворах новых правителей обстановке нестабильности, заговоров, казней, переворотов и поголовном истреблении проигравших противников с их семьями.

Во-вторых, китаизация, т.е. активное стремление воцарившихся племенных вождей кочевников использовать китайский опыт администрации и китайскую культуру для стабилизации своей власти. С течением времени вторая из этих противостоявших друг другу объективных тенденций вышла на первый план и стала ведущей. Под воздействием китайской культуры наводнившие Северный Китай кочевники в V-VI вв. окитаизировались настолько, что к концу VI в. их потомки, включая и правителей, стали обычными китайцами. Это в очередной раз подтвердило традиционный китайский афоризм: «Можно завоевать империю, сидя на коне, но нельзя управлять ею, сидя на коне».

С прекращением нашествий и войн население постепенно возвращалось к «очагам и колодцам». Сильные дома захватывали земли и подчиняли себе землепашцев. Сбор налогов был крайне затруднён, казна всё больше пустела. В этих условиях бывшие кочевники, покорившие осёдлое население, взяли на вооружение китайский опыт управления. Вэйский двор в лице императора Тоба Хуна, приверженца ханьской культуры, прибегнул к мерам по закреплению права государства в распоряжении землёй. В 485 г. императорский указ, устанавливающий некоторое ограничение роста крупных землевладений, способствовал дальнейшему развитию опыта аграрных преобразований, предпринятых ещё в государстве Цзинь и известных как надельная система. Введение надельной системы символизировало стремление упрочить принцип государственности. Чётче, чем в 280 г., указ 485 г. фиксировал право крестьян на казённый надел, устанавливал его размеры и обязанности его держателей. Крестьяне от 15 до 70 лет имели право на владение пахотной землёй. Мужчины получали надел в 40 му, женщины - вдвое меньше. На пахотном поле следовало выращивать зерновые культуры, прежде всего просо. По достижении глубокой старости, при потере трудоспособности или со смертью податного его земля передавалась другому держателю. Купля-продажа и любой вид временной передачи пахотного участка воспрещались, однако, на практике этот запрет, как правило, нарушался. Указ оговаривал введение особых имущественных наделов, начисляемых в виде дополнительных пахотных полей владельцам рабов и рабочего скота, а также многосемейным. На неженатых членов семьи начислялась одна четвёртая, на раба – 1/8, а на вола – 1/10 часть обычного надела.

Вторую часть надела составляла приусадебная садово-огородная земля, предназначенная для выращивания тутовых деревьев, конопли и овощей. Садово-огородный участок, по существу, считался наследственным, и в случае необходимости его можно было продать или купить. Наследственной числилась и земля, занятая двором-усадьбой.

Держание надела было обусловлено ежегодными налогами – так называемой «триадой повинностей» – зерном, шёлковой или конопляной тканью и ватой, а также казёнными работами до 20-30 дней в году. Налоговая система, предусматривающая соединение земледелия и ремесла в рамках крестьянского двора, отвечала натуральному характеру традиционной общины и естественному разделению труда между мужчиной-пахарем и женщиной-пряхой.

Казна стремилась гарантировать своё право на получение постоянного потока налогов. С этой целью в деревне по древним образцам вводилась детализированная система управления – система пятидворок, связанных принципом круговой поруки. Пять дворов составляли низшую единицу – линь; пять линь составляли ли; пять ли, куда входило 125 дворов, образовывали деревенскую организацию дан. Эти объединения управлялись сельскими старостами. В качестве вознаграждения старосты частично освобождались от повинностей и налогов. Принцип круговой поруки отражал стремление государства упорядочить отношения с земледельцами, используя для этого кланово-патронимические связи, большие родственные и соседские коллективы в деревне.

Чиновникам, состоящим на государственной службе, полагались во временное пользование наделы земли, доходы с которых выступали в качестве натурального жалования. Не занимаясь хозяйством, они лишь кормились с этих наделов, пока находились на службе. На этих землях, как и на землях членов царского рода, тобийской знати, сильных домов, работали крестьяне или посаженные на землю буцюй (слуги и домашняя стража), а также пришлые (кэху) и другие категории земледельцев. Надельная система не исключала наличия землевладения сильных домов, но она способствовала перераспределению земельного фонда в пользу государства. Укрепление государственной собственности на землю способствовало усилению централизованной империи.

Следующий этап в усвоении китайской культуры тобийцами связан с перенесением старой столицы Пинчэн (на северных окраинах Китая) в Лоян. Именно здесь были проведены реформы, означавшие резкий поворот к забвению сяньбийских традиций и к китаизации всех подданных государства. В случае смерти сяньбийца воспрещалось предавать земле его прах в родном северном крае, и теперь его велено было хоронить в Хэнани. Более того, род Тоба стал называться Юань, все 109 сяньбийских двухсложных фамилий были заменены на китайские односложные. При императорском дворе официальным языком стал китайский, а осмелившиеся говорить на родном языке лишались чина.

Тобийские власти добровольно выбрали приемлемый для них путь развития, свойственный китайской цивилизации. Они официально заявили себя преемниками древнего легендарного правителя Хуан-ди, сознательно переняли основы китайской культуры – ритуал и нормы семейной этики, распространённой на общество и государство. В соответствии с китайскими принципами административного устройства был организован и государственный аппарат. Деля по традиции чиновников на 9 рангов, высшие 4 ранга власти замещали главным образом представителями сяньбийской аристократии, а остальные 5 – знатными китайцами. Уделяя большое внимание происхождению подданных, они стали поощрять браки между сяньбийской аристократией и верхушкой китайской знати.

При дворе запрещалось ношение варварской одежды, и мода на китайское платье скоро распространилась и среди рядового населения. Тобийская верхушка отказалась от своих исконных верований, в том числе и от шаманизма.

Политика тобийских властей, усвоивших опыт государственного строительства, и особенно осуществление надельной системы, способствовали подъёму сельского хозяйства, расширению посевов, увеличению урожаев. Одновременно отстраивались города, ставшие культурными и экономическими центрами, оживилась торговля. К середине VI в. Северный Китай вновь стал китайским.

Восстановление империи: династия Суй (581-618)

Во второй половине VI в. в одном из многочисленных северных государств – Чжоу – к власти пришла военная группировка китайско-варварской знати Северо-Западного Китая, ставшая центром консолидации сил. В противоборстве с сепаратистскими устремлениями сильных домов она добилась воссоединения страны под властью китайцев, и в 581 г. военачальник Севера Ян Цзянь (Вэнь-ди) был провозглашён императором новой династии, получившей название Суй.

Сравнительно быстрое воссоединение огромной страны объяснялось следующими причинами. Во второй половине VI в. культурные, экономические и политические различия между Севером и Югом страны значительно смягчились. Варвары Севера постепенно ассимилировались с местным населением, а боеспособная тобийская конница – опора степников – перестала существовать. Культурные, экономические и политические интересы Китая требовали прекращения внутренних войн и объединения нестойких царств в единую империю. Мелкие и слабые царства не могли защитить огромную сухопутную границу земледельческих районов Китая от набегов кочевников-соседей. Кочевники Центральной Азии, создав мощный союз – Тюркский каганат, - угрожали очередным вторжением. Опасность подчинения новым завоевателям стала реальной. Неудивительно, что в этих условиях инициатива возрождения единства страны принадлежала северянам. Затянувшиеся изнурительные междоусобицы подрывали сельское хозяйство, ремесло, торговлю, затрудняли использование огромной ирригационной системы, а сложившаяся ещё в древности культура земледелия была немыслимой без искусственного орошения. Необходимость ликвидации последствий губительных разливов рек и опустошительных засух требовала единения средств и рабочих рук и была не под силу отдельным властителям.

Расчленение Китая, отсутствие сильного и прочного общегосударственного аппарата затрудняли возможность наладить жизнь в стране. В то же время её объединению способствовали интенсивные культурные контакты, издавна существовавшие между Югом и Севером. Дальнейшее заселение северянами юга страны стимулировало тяготение жителей этих районов друг к другу.

Образование новой династии круто изменило течение китайской истории. На смену четырёхвековой эпохе раскола и противоборства пришло время единения и централизации. Прекращение междоусобицы вызвало мощный экономический и культурный подъём в стране. Расширилась площадь посевов, выросло население. Во время внутренних войн и нашествий кочевников в IV-V вв. почти все города Китая были разграблены или сожжены. Древние столицы Чанъань и Лоян превратились в руины. На юге Китая жизнь сохранившихся городов мало чем отличалась от деревенской. Однако уже в VI в. возродилось градостроительство. И на юге и на севере стали появляться новые города – как пограничные города-крепости, торгово-ремесленные центры на больших реках и в местах добычи сырья или как морские порты. Заново отстраивались поражавшие воображение современников столицы – центры культуры и ремесла, зримое средоточие функций государственного управления.

Император Ян Цзянь (581-604) выдвинул, в согласии с конфуцианской доктриной, курс на упорядочение отношений в стране, стабильность и процветание.

Новые власти упорядочили налоги и отменили все чрезвычайные поборы, отменили соляную и винную монополии казны, унифицировали меры и выпустили новую стандартную монету. Будучи приверженцем конфуцианства, Вэнь-ди стал приглашать на службу учёных, заложил основы института экзаменов, успешная сдача которых открывала перспективу получения должности чиновника для каждого жителя Поднебесной. Суйский двор заимствовал бюрократическую систему ханьского образца, было упорядочено административное деление, значительно (в три раза) сокращён штат государственных служащих. Центральной частью преобразований оказалось решение острых проблем земледелия и землепользования. Отталкиваясь от принципов северокитайской надельной системы, император провозгласил правило: каждый пахарь должен иметь своё поле и платить налоги государству. В основе обновлённой им надельной системы лежало право каждого мужчины, каждой женщины и вообще каждого взрослого, вплоть до раба (который привычно воспринимался в качестве младшего члена семьи), на земельный надел: 80 му – мужской, 40 му – женский. С семейного среднего надела (120 му) взимался небольшой налог в три центнера зерна. Кроме того, существовала промысловая подать (женщина сдавала в казну шёлк или пряжу) и трудовая повинность (20 дней в году для мужчин). Впервые на рабов предоставляли такой же надел, какой давался свободному земледельцу. При этом была сделана уступка хозяевам рабов: подать с их надела была вдвое меньше.

Был произведён тщательный учёт населения и выявлено свыше 1,5 млн. крестьян, не внесённых ранее в списки податных.

Кроме того, сравнительно щедрое наделение землёй побудило суйские власти нарезать целинные и залежные земли, что привело к невиданному прежде росту клина возделываемыхполей: с 19,4 до 55,8 млн. му за немногие десятилетия правления династии Суй.

В рамках надельной системы были восстановлены так называемые «должностныеземли», доходы с которых шли в кормление чиновникам. Кроме того, из казённого фонда членам императорской фамилии, носившим титул ванов, выделялись владения до 10 тыс. му земли.

Ян Цзянь настойчиво добивался укрепления власти центра и беспощадно расправлялся с местной знатью. Но в 604 г. он был убит своим сыном Ян Гуаном, который и вступил на престол (604-618).

Действуя жёсткими методами, Ян Гуан (Ян-ди) стремился создать мощную империю. Основу его политики составляли мероприятия, направленные на обогащение казны, экономическую и политическую централизацию.

Ян Гуан учредил экзамен на степень цзиньши («продвинутого мужа»), ставший позднее одним из главных каналов выдвижения на службу, подчеркнув тем самым приоритет гуманитарного, гражданского начала в стране. Что касается военных, то их перевели в разряд податного люда, в подчинение провинциальным гражданским властям.

Новый император перенёс столицу в Лоян, переселив в него до 10 тыс. богатых семей из разных районов страны, оторвав их от родных мест и поставив под свой контроль. Великолепный дворцовый ансамбль, громадный парк с редкостными растениями, диковинными зверями, прудами и каналами поражали современников сказочной роскошью. Источники свидетельствуют о привлечении на строительство Лояна 2 млн. человек. Для усиления связи центра с периферией был сооружён водный путь, соединившийдолины рек Хуанхэ и Янцзы. Великий канал, созданный на базе старых и новых каналов, рек и озёр, имел множество шлюзов. Внутренний водный путь, проходивший с Юга на Север, способствовал развитию торговли, укреплению контактов столицы с провинцией, регулярности перевозок продуктов с Юга – рисовой житницы страны. Кроме того, он обеспечивал большую маневренность в случае необходимости переброски войск.

Другим важным мероприятием того времени стало укрепление и реконструкцияВеликой стены (607-608). Едва ли это сооружение могло сыграть серьёзную роль в деле защиты от вторжений кочевников. Но как символ, как дело престижа, как желание показать, что в дальнейшем империя вторжений с севера допускать не намерена, ремонт стены был вполне уместным. По свидетельству источников на сооружение Великого канала и Великой стены было привлечено не менее 1 млн. человек.

Таким образом, суйский Ян-ди вёл одновременно несколько колоссальных строек, каждая из которых требовала миллионов рабочих рук и огромных средств. Этого же требовали и возрастающие расходы знати и двора. И власти вновь произвели переучёт населения, увеличили налогообложение и сроки повинности (до 30 дней в году и более).

Грандиозное строительство, поражавшее современников своей пышностью, непомерные траты, обеспечивающие роскошь императорского двора, - всё это стало возможным благодаря использованию властями традиционного средства – надельной системы, позволяющей, как уже не раз случалось в китайской истории, молодым восходящим династиям, возродив «коренное», главное занятие – земледелие, наладить и все другие ветви древа государственности.

Правители Суй вели затяжные, но малоуспешные войны на всём протяжении границ империи. Стабилизация внешнего положения рассматривалась как средство упрочения их позиций внутри страны. Тем же целям служила и гибкая дипломатия: натравливание одних племён на другие, разжигание внутриплеменной розни, задабривание титулами и подарками, династические браки, приглашение членов правящих родов почётными заложниками ко двору императоров. Эти методы наиболее ярко проявились в отношениях с Тюркским каганатом, распавшимся вскоре на Восточный и Западный. В борьбе за объединение страны в конце VI в. суйские власти иногда признавали свою зависимость от тюрок.

Действия китайцев на северо-востоке были направлены на овладение Ляонином и морскими путями в Жёлтое море. Так, объектом захватнической политики империи Суй стали государства Когуре и Пэкче (в северной и юго-западной частях Корейского полуострова). Силла (на юго-востоке полуострова) выступала союзником Суйской империи. В ожесточённой войне 612-614 гг. китайцы трижды совершали неудачные походы в Корею. Тяготы военных походов и особенно неудача корейских войн послужили одним из толчков к широкому народному выступлению против правящей династии. Одновременно начались раздоры в правящем стане. В возникшей смуте сильнейшим оказался родственник Ян Гуана по женской линии Ли Юань. В 617 г. в Тайюане он поднял мятеж и вскоре с войском, усиленным конницей союзных тюркских племён, захватил Чанъань. После неудачи корейского похода Ян Гуан, спасаясь от мятежников, бежал на юг. В 618 г. в г. Цзянду он был убит дворцовой стражей, а Ли Юань провозгласил основание династии Тан.

На примере династии Суй отчётливо видна классическая динамика восходящей и нисходящей линий развития династии и государства в целом: сначала упрочение императорской власти, культурный взлёт, уступки основным производителям, а затем – усиление агрессивной внешней политики, рост разорительных налогов и крупного землевладения и, наконец, развал страны.

Расцвет империи: династия Тан (618-907)

Воцарение династии Тан.

Танский период стал эпохой расцвета средневекового Китая. Объединению страны под властью танского дома во многом способствовала политика Ли Юаня (618-626), сумевшего добиться поддержки различных групп населения. Он отменил податную задолженность за прошлые годы и ограничил сроки государственной барщины, освободил крестьян, проданных в рабство. Новые власти объявили о помощи голодающим, вели борьбу с последствиями наводнений. Политическим противникам было обещано помилование в случае изъявления покорности. Государство покровительствовало купцам и торговле.

Хотя Ли Юань обещал амнистию восставшим, он уничтожил повстанческие центры, а руководителя восстания Доу Цзяньдэ приговорил к казни. Вооружённая борьба за объединение страны и гибкая политика дома Тан обеспечили им к 628 г. полную победу. Важным этапом на пути к ней стало возвращение Ли Юаня к традиционной надельной системе в 624 г. Впервые в истории об этой аграрной системе можно судить не только по государственному законодательству, но и на основе данных подворных реестров (обнаруженных во время экспедиций в 1907-1914 гг. на северо-западе Китая), свидетельствующих о претворении указа в жизнь на всей территории огромной страны вплоть до самых её окраин. По эдикту 624 г. каждый взрослый трудоспособный мужчина получал право на садово-огородный надел и пахотное поле в 80 му, подлежащее ежегодному переделу с учётом изменения возрастного и семейного состава хозяйств. Вначале трудоспособным считали каждого, достигшего 18-летнего возраста (при нехватке рабочих рук), а впоследствии, когда пустоши были распаханы, - 21 года. Размеры наделов зависели от качества почвы, от степени заселённости данной местности. На садово-огородном наделе следовало сажать тутовые и другие деревья. При некоторых ограничениях это наследственное владение семьи можно было покупать, продавать и закладывать. Распоряжаться подобным же образом пахотным участком, кроме исключительных случаев, не разрешалось. Однако эти оговорки – лишнее свидетельство того, что купля-продажа и заклады земель всех видов практиковались. Новым при Тан явилось лишение женщин (кроме вдов, которые имели право на получение 30 му и при этом освобождались от налогов) права на надел. Государственные рабы получали полный или половинный надел, что фактически превращало их в обыкновенных крестьян. Чтобы ни один из податных не смог ускользнуть от налогообложения, над ними был усилен контроль. Учёт населения по возрасту вёлся по пяти категориям: от рождения до 4 лет, от 4 до 16, от 16 до 21, от 21 до 60 и, наконец, после 60 лет. Сохранилась традиционная «триада повинностей», но с некоторыми новшествами. Налог с пахотной земли был снижен. По мнению Алаева, - в 1,5 раза (примерно, 1/40 часть урожая). Введена дифференцированная система налогообложения в зависимости от качества земли и размера надела. Трудовая повинность была сокращена с 30 до 20 дней в году. Если крестьянин отрабатывал больше положенного времени, его освобождали от части уплаты зерном и тканями. В местах, где ткани не производились, взималось серебро, а у скотоводов – бараны. На время освобождались от податей поднявшие целину и перешедшие в малонаселённые районы. Льготный режим налогообложения предусматривался и в случае неурожая вследствие стихийных бедствий: если крестьянин собрал лишь 1/3 от возможного урожая, его освобождали от всех налогов. В танский период в половинном размере надел могли получить также купцы и ремесленники. В условиях надельной системы непосредственные производители становились вместе с наделами единым объектом собственности государства, облагаемым рентой-налогом.

Необходимые для проведения надельной системы детальный учёт населения, фиксация повинностей, бесперебойное поступление налогов в казну обеспечивались принципом круговой поруки. Низшей административной единицей была общинная деревня, чьи традиционные органы самоуправления всё более становились звеньями фискального аппарата государства.

Надельная система заложила основу процветания страны. После нескольких лет упорной борьбы с соперниками танский дом смог стабилизировать положение. Возможно, что в VII в. Китай был самым богатым государством тогдашнего мира. Однако само царствование Ли Юаня было непродолжительным. Его сын Ли Шиминь хладнокровно расправился со своими братьями, а затем, заставив отца отречься от престола, занял его место. Процарствовал он 23 года (626-649).

Расцвет танского Китая не в последнюю очередь был связан с государственной мудростью его правителей. Особенно преуспел в этом Ли Шиминь – властный и умный правитель, обладавший завидным политическим чутьём и тактом. Не случайно именно он в своей деятельности воплощал учение «о гармонизации мира (государства) ради блага народа», направленное на достижение социальной гармонии (как продолжении космической) и пресечение мятежа и хаоса. Автором этого учения, предложившего реальный путь к воплощению идеалов предков в современных условиях, был Ван Тун (584-617), создавший «Изложение о середине». Ли Шиминь, почитаемый традицией «образцовым правителем», умело трактовал заветы древних ради насущных задач современности, последовательно разделяя суйскую версию конфуцианских канонов. Учение о гармоническом управлении предполагало необходимость перенесения принципа природной гармонии с помощью космоткача в лице современного правителя на общество и государство. В этом виделось присущее китайской культуре представление о политике как искусстве природосообразного действия, предусматривавшего соблюдение во всём принципа золотой середины с учётом расстановки сил в стране, чтобы балансировать на грани возможностей. Действуя в этом духе, Ли Шиминь много сделал для усиления контроля над бюрократией, чтобы стабилизировать власть правителя, в то же время добивался при дворе более равномерного и целесообразного представительства важнейших регионов, последовательно поощрял приток свежих сил в администрацию. Показательно, что именно в этой среде появились учёные-сановники, которые владели умением гармонизировать мир ради блага народа и считали себя наряду с правителем ответственными за состояние дел в стране. Одним из них был Вэй Чжэн, прозванный современниками Человеком-зеркалом, в чьи обязанности входило нелицеприятно указывать сыну Неба на его промахи и наставлять в политике.

Социально-политическая структура Танской империи.

В условиях средневекового Китая государственная организация складывалась по древним образцам, а всё общество воспринималось как сложная иерархическая система. Основой этой системы служил тезис конфуцианства, гласивший, что благородный муж должен возвышаться, а низкий, недостойный – умаляться. Предполагалось, что членение общества на верхи и низы справедливо, если соблюдён критерий совершенства. В основе иерархии лежал моральный принцип: социальную пирамиду увенчивал сын Неба, ставший им за свои добродетели, далее шли благородные, а большинство подданных назывались «добрым людом» и «низким людом».

Конечно, уже в древности, а тем более в средние века этот принцип был нарушен, а порой даже «перевёрнут»: те, кто был наверху, уже только поэтому считались благородными, часто не будучи таковыми. Но пока на уровне идеала этот принцип ещё «работал», он обеспечивал потенциал дальнейшей эволюции общества.

Все жители Поднебесной считались подданными государства, персонифицированного в особе императора. При этом каждая прослойка общества придерживалась определённых правил поведения и этикета, имела своё экономическое обеспечение, свой тип одежды, украшений и жилищ.

Высшим слоем общества была привилегированная наследственная аристократия. Она различалась по титулам и рангам и получала соответствующие по размеру земельные владения. Представителям высшей титулованной знати первого ранга официально позволялось владеть 10 тыс. му земли, а знати, имевшей девятый ранг, -500 му. Земельные владения знати считались наследственными. К потомственной знати причислялись некоторые чиновники и сановники из числа «особо заслуженных». В Китае не было майората, и многодетность в знатных домах приводила к дроблению крупных землевладений и борьбе в среде титулованной знати.

Наиболее многочисленную часть правящего слоя общества (1,5-2% населения) составляли чиновники, служившие опорой централизованной власти. Они занимали различные ступени на иерархической лестнице чинов и делились на девять рангов. Чинам и рангам соответствовала оплата в виде земельного владения или жалованья. Чиновник первого ранга имел право на 1200 му, а чиновник девятого ранга, при этом военный, мог получить только 80 му. Ни звание, ни ранг, ни право на должностное земельное владение не передавались по наследству. Новые поколения чиновничества пополнялись за счёт молодых талантов: лишь сдавший экзамен и получивший учёную степень мог стать кандидатом на должность в государственном аппарате.

Большая часть населения (не считая знати и чиновников) причислялась к так называемому «доброму люду». В их обязанности входили обработка земли и своевременное выполнение всех видов повинностей. Подавляющее большинство «доброго люда» составляли крестьяне. Некоторые из них, прикупив земли, использовали труд арендаторов, «пришлых» и рабов. Занятие земледелием считалось почётным. К «доброму люду» причисляли и ремесленников, и купцов, облагаемых податями и повинностями так же, как и крестьяне. На самом низу социальной лестницы находился «подлый люд», включавший тех, кто не платил налога (актёры, нищие, проститутки), а также лично-зависимых, слуг и рабов.

Социальная структура общества Китая, несмотря на дробление на обособленные социальные группы, не воздвигала между ними непроходимых перегородок и тем самым не исключала передвижения каждого по иерархической лестнице. Выходец из рядовых налогоплательщиков мог оказаться среди верхов общества. Имело место и обратное: сановника за преступление могли понизить в должности или, более того, разжаловать в простолюдины.

Система государственного устройства и бюрократический аппарат складывались на основе опыта, накопленного в древности. Верховная власть концентрировалась в особе императора, сыне Неба и одновременно отце своих подданных. Он, обладая неограниченными правами, должен был управлять страной на основе традиций и законов, опираясь на разветвлённый бюрократический аппарат. По традиции государь считался представителем высших небесных сил и проводником их воли. Сын в общении с Небом, он одновременно выступал в качестве заботливого отца для любимых старших сыновей – чиновников – и неразумных младших детей – остальных подданных. Так природная по характеру семейная структура распространялась на всё общество. От императора требовалось, чтобы он вступал в контакт с великими предками и заботился о народе.

Ближайшими помощниками сына Неба были два советника – цзайсяны. Их должности занимали члены императорского дома или влиятельные сановники. Управление страной осуществлялось через три палаты: Кабинет министров, Совет Двора, Государственную Канцелярию. Эта трёхчастная система центральных органов, пройдя долгую эволюцию, приняла в танское время достаточно завершённый вид.

Согласно традиции государственный аппарат рассматривался уподобленным продолжением личности императора. Тем самым личностные функции сына Неба – его внешний облик, речь, слух, зрение и мышление – посредством государственного аппарата рассредоточивались в социальном пространстве, воплощая коммуникативную способность правителя налаживать гармоничное общение с Небом и подданными. Поэтому понятно, что функции палат составляли единый организм и не были узко специализированными, а как бы дополняли друг друга. Император должен был лишь регулировать общение трёх палат, чтобы контролировать и держать в равновесии всю систему. Кабинет министров ведал в основном органами исполнительной власти, а две другие палаты готовили и публиковали указы императора. Исполнительная функция Кабинета министров реализовывалась через шесть традиционных ведомств, подчинявшихся двум канцлерам – левому и правому. В ведении левого канцлера находились: ведомства ритуала, чинов и финансов. В ведении правого канцлера – военное ведомство, ведомство общественных работ и ведомство наказаний. Ведомство ритуала, который пронизывал все стороны жизни средневекового общества, было главным. Это ведомство следило за соблюдением обрядов, нравственностью подданных, их образованием, религиозными организациями. Кроме того, в его функции входили организация приёма иностранных послов и посылки посольств, а также надзор за остальными пятью ведомствами. В обязанности ведомства чинов входил контроль за назначением чиновников и их увольнением, своевременным перемещением по должности и награждением. Финансовое – вело учёт податных и наделов, упорядочивало обложение налогами. Военное ведомство занималось военными чинами, войсками, охраной границ, ведало военными поселениями на окраинах империи. Ведомству наказаний были подчинены суды, тюрьмы, судопроизводство. Ведомство общественных работ определяло характер трудовых повинностей, проведение работ по строительству, устройству дорог, обеспечивало функционирование перевозок и ирригационной системы.

При дворе были специальные управления по обслуживанию персоны императора, императорских палат, гарема, охраны имущества казны.

Исключительная роль принадлежала палате инспекторов и цензорату, служившим как бы глазами и ушами правителя. Вместе с тремя палатами эти контрольные органы способствовали реализации власти сына Неба, обеспечивая непрерывность потока информации во всех звеньях государственного аппарата, снизу вверх к правителю и наоборот. Но, прежде всего, они контролировали бюрократический аппарат как в столице, так и в провинции, причём имели право подавать доклады непосредственно сыну Неба, минуя промежуточные инстанции. Само существование такого контрольного органа должно было служить единоначалию власти и предотвращать любые нежелательные тенденции в стране.

Важной функцией государственного аппарата явилась организация экзаменов трёх степеней: в уездных, провинциальных и столичных центрах. Испытания проводили главы администрации, причём столичные экзамены на высшую степень устраивались при императорском дворе. Экзамены проводились под строгим надзором специальных комиссий, присланных извне, причём в закрытом помещении и в письменной форме под девизом. Для успешной сдачи экзамена следовало хорошо знать сочинения древних, прежде всего классические конфуцианские каноны, а также уметь творчески интерпретировать сюжеты из истории, отвлечённо рассуждать на темы философских трактатов и обладать литературным вкусом, уметь сочинять стихотворения. Всё это, разумеется, в строго конфуцианском духе, с соблюдением соответствующей обязательной формы. Лучше других справившиеся с заданием (3-5% из числа кандидатов-абитуриентов) удостаивались желанной степени и, главное, получали право сдавать экзамен на вторую степень, а обладатели двух – на третью. Экзаменационная система обеспечивала высокий уровень конфуцианской образованности кандидатов в чиновники и высокое качество имперской администрации. Высшая учёная степень давала право на замещение ключевых административных постов. Кроме того, экзаменационная система служила методом проверки благонадёжности кандидатов в чиновники, воздействия на направленность умов образованной части общества и обновления чиновного аппарата власти, регулярно снабжая его новыми кадрами вплоть до уездного уровня. При этом для системы было совершенно несущественно, откуда, из какого социального слоя появился способный знаток официальной доктрины. Гораздо важнее то, что это хорошо образованный и потому надёжный человек, который с немалым трудом шёл наверх и потому будет ценить своё место не за страх, а за совесть.

Вся империя делилась на провинции (10), округа (358) и уезды (1,5 тыс.), различавшиеся по категориям в зависимости от числа податных и массы налоговых сборов. Это сказывалось на статусе и количестве управлявших ими чиновников. Но при этом все чиновники, вплоть до уездных, всегда назначались из центра и контролировались непосредственно им, что было важной особенностью централизованной административно-бюрократической системы Китая – особенностью, придававшей этой системе немалую силу и устойчивость.

На уровне провинций были чиновные управы во главе с наместниками-губернаторами; на уровне округа – то же, но в меньшем объёме. Уезд обычно был представлен лишь уездным начальником, который сам комплектовал свой штат помощников из числа местных влиятельных лиц, готовых работать на общественных началах, и наёмных служащих низшего ранга: писцов, стражников и т. д. Власть уездного начальника была очень большой и потому обычно контролировалась наиболее строго. Она ограничивалась как сроком (не более 3 лет на одном месте с последующим перемещением на другое), так и местом службы (ни в коем случае не там, откуда чиновник родом). Ниже уездных центров стояли деревенские организации, возглавляемые старостами. В деревне низшей единицей были объединения четырёх или пяти дворов, в свою очередь входившие в более крупные общинно-административные деревенские организации. Старосты и общинные органы самоуправления вели учёт населения, наблюдали за возделыванием полей и шелководством, своевременной уплатой налогов, выполнением трудовой повинности, обеспечением круговой поруки, отвечали за порядок и спокойствие в деревне, отправление религиозных церемоний.

В эпоху Тан была кодифицирована традиционная правовая норма. После долгой и кропотливой работы, начатой в 653 г., в 737 г. опубликовали всеобъемлющий кодекс «Тан люй шуи» - «Уложение времени Тан», оказывавший влияние не только на юридическую мысль Китая на протяжении нескольких столетий, но и ставший образцом для законодательства сопредельных с Китаем стран Дальнего Востока. Его мировоззренческой основой было конфуцианство, облекавшее полной юридической компетенцией лишь императора. Главным принципом государственного правления стала детально разработанная регламентация всех сторон жизни, строгая социальная иерархия и административная субординация. «Уложение» состоит из 12 разделов и 500 статей, которые условно можно разделить на 4 группы: гражданское и административное право; уголовное законодательство; сборник императорских указов; нормативные правила поведения.