2013-12-28
666
С конца XVII века правители-герцоги стали усиленно подражать
культурной жизни французского королевского двора в Версале. Один
из них, герцог Вильгельм Эрнст, даже завел постоянную труппу
драматических и оперных артистов. В Веймар приглашались известные в Германии музыканты, а в 1708 году туда пригласили молодого,
но уже известного органиста И.-С. Баха. И хотя главным развлечением веймарского двора оставалась музыка, герцогом была создана большая библиотека, собрана коллекция медалей и устроена Художественная галерея.
Следующий герцог Эрнст-Август впоследствии значительно умножил живописное собрание веймарского дворца. Но в мае 1774 года
резиденция опять загорелась от удара молнии, и в пожаре много
картин погибло: среди них были полотна Тициана, А. Дюрера,
П. Веронезе, Тинторетто, Кранаха, Рубенса и других художников.
Впоследствии художественная коллекция пополнилась вновь, во многом благодаря И.-В. Гете, и даже превзошла прежнюю по объему и
разнообразию экспозиции.
Ценнейшим разделом Художественной галереи в Веймаре являются художественные полотна XIV-XVI веков, и прежде всего картины,
созданные Лукасом Кранахом Старшим и его сыновьями. Среди них
выделяется несколько портретов Лютера кисти Кранаха Старшего, в
том числе один из самых известных, на котором Лютер изображен в
виде «рыцаря Ёрга». На некоторых других полотнах, написанных
Кранахом на евангельские темы, также узнаются портреты Лютера и
его сподвижника Филиппа Меланхтона.
Лучшей картиной Кранаха Старшего в Художественной галерее
Веймара является «Осмеяние Христа», год написания которой исследователи относят иногда к 1515-му, а иногда к 1540 году. На ней
зрителя поражает прежде всего реализм человеческой нетерпимости,
обращенной к уже поникшему Христу.
В веймарском собрании находятся и полотна других известнейших
европейских мастеров XV-XVI веков. И настоящей жемчужиной среди них является небольшая «Мадонна с вишнями» Дирка Баутса.
Картина эта, типичная для своей эпохи и своей художественной
школы, вместе с тем отличается своеобразием и особой одухотворенностью. Многозначность символов (например, птичка в руках младенца Христа) соединена с естественным настроением изображенных
на картине образов. А кроме того, очень красива цветовая гамма
полотна, построенная на гармонии белого, синего и телесного цветов
с яркими вкраплениями красного (вишня и одежды Марии).
Среди произведений итальянских мастеров выделяется П. Веронезе с двумя небольшими картинами - «Распятие» и «Святая родня», а
испанская живопись представлена известной картиной X. Риберы
«Мадонна со святым Бруно». Однако основу всего веймарского собрания составляют полотна голландских мастеров. Обычно в экспозиции
Художественной галереи их выставлено около 30-40, а в запасниках
Музея хранятся фонды гораздо внушительнее. Здесь и полотна Адриана и Исаака ван Остаде, Филиппа Воувермана, Момпера, Симона де
Воса, Дирка Баутса, Хальса и других мастеров.
Произведения немецких художников представлены замечательным
портретом историка искусства И. Винкельмана, который принадлежит
кисти Антона Марона. Знаменитый ученый, знаток и исследователь
античности изображен на полотне сидящим за столом, в халате и
тюрбане на фоне бюста Гомера. На раскрытой перед ним книге лежит
гравюра с изображением античной статуи. Очень живо изобразил
художник доверительный взгляд И. Винкельмана, направленный на
зрителя, а выразительным жестом руки ученый как бы приглашает к
беседе на любимую им тему.
Французский живописец Жан-Луи Вуаль в 1781 году написал
портрет русского принца Павла, сына Екатерины II и Петра III. Портрет парадный, и Павел изображен на нем в парадном мундире и с
орденами на фоне облачного романтического неба. В глядящем на
зрителя молодом человеке ничто не предвещает будущего императора
Павла I («Норда», как назвал его Г Р Державин)
А в одном из залов первого этажа Веймарской художественной
галереи посетителей подстерегает неожиданная встреча с русскими
иконами XV-XVI веков Их здесь несколько десятков - разных
школ, и все они находятся в великолепной сохранности. В небольшой
экспозиции представлена новгородская икона конца XV века «Рождество Марии» и небольшая икона московской школы с поясным изображением Максима Грека. Последняя икона очень интересна сочетанием иконографической строгости и реалистической, почти светской
трактовки исторического лица.
ПЕТРОВСКАЯ КУНСТКАМЕРА
Коллекционирование на Руси имеет многовековую историю, и
началось оно задолго до знаменитой Кунсткамеры Но именно Кунсткамера стала первым русским естественнонаучным и историческим
музеем, который из частного собрания превратился в музей для широкой публики.
Увлекавшийся военным делом, Петр I начал с коллекционирования
оружия разных времен и народов Но вскоре интерес к коллекционированию принял у русского царя несколько иной характер Во время своих заграничных путешествий он приобретал анатомические препараты, станки, приборы, инструменты, а также различные редкости картины, гравюры и другие произведения искусства
В 1717 году Петр I за 30 000 гульденов приобрел у голландского
анатома Фредерика Рюйша анатомическую коллекцию Изготовленные Рюйшем детские головки свидетельствуют о столь высоком мастерстве анатома, что они и до сих пор сохраняют нежную и розовую
окраску Те, кто их видел, невольно могут поверить легенде, что
русский царь. будучи у Рюйша, поцеловал набальзамированного ребенка, приняв его за живого
Другая легенда гласит, что шел однажды Петр I среди высоких
сосен на стрелке Васильевского острова В то время Васильевскии
остров назывался еще Преображенским, царь Петр любил невский
берег и часто бывал здесь И вдруг его внимание привлекла странная
сосна Диковинная она выросла, один сук ее (толщиной с человеческую руку) причудливо выгнулся полукружием, да так и врос в ствол дерева, словно дужка от амбарного замка «Сосну срубить, - распорядился царь Петр, - ствол со странной веткой сохранить, а на месте сосны «Палату редкостей» заложить» Так на невских берегах было
воздвигнуто здание, которое и сегодня относится к числу лучших
архитектурных украшений города.
От Петра I «Палата редкостей» приобрела и первые дары - половину окаменелого хлеба.и датскую деревянную обувь, которые русский царь привез от Копенгагена. Так, личные собрания царя, а также
коллекции по анатомии и зоологии, хранившиеся сначала в Аптекарском приказе в Москве, легли в основу будущей Кунсткамеры. Своему библиотекарю Шумахеру царь дает задание объехать Европу и
«музеи ученых людей как публичные, так и приватные посещать, и из
того усматривать, в чем императорского величества музеум с оными
рознится, ежели же чего в музее... не обретается, то оный недостаток
наполнять тщится». Шумахер привез из Европы множество резных
раковин, светильников и гемм.
А потом собрания «Палаты редкостей» стала пополнять вся Россия.
В 1718-1719 годах ряд указов предписывал населению России «собирать и сдавать губернаторам за вознаграждение все, что зело старо и
необыкновенно». И потекли в Петербург всевозможные диковинки и
редкости. В архиве Академии наук сохранилось сопроводительное
письмо, в котором перечислялись необычные монстры, прибывшие
однажды из Москвы на двух возах. Среди них:
1. Барашки. У одного - восемь ног; у другого - три глаза, два
туловища и шесть ног (присланы из Тобольска).
2. Младенец с тремя ногами (прислан из Нижнего Новгорода).
3. Младенец с двумя головами (из Уфы).
4. Младенец с глазами под носом, а уши - под шеей (из Нежина).
5. Младенец с рыбьим хвостом, родившийся в Москве.
Но свою Кунсткамеру Петр I рассматривал не как собрание любопытных редкостей. На первом месте, по словам самого царя, стояла
«польза государству впредь». Вот какие мысли внедрял он, вдалбливал
в умы своих сановных помощников и верноподданных, говоря о
приобретенной коллекции уродцев: «Невежды, чая, что такие уроды
родятся от действия дьявольского через ведовство и порчу, чему быть
невозможно, но от повреждения внутреннего».
В начале своего существования Кунсткамера имела даже живых
экспонатов - карлика Фому и великана-гайдука Буржуа, рост которого составлял 227 сантиметров.
В старину и без того причудливые экспонаты любили показывать
публике «живописно, художественно». Так, например, скелет сидел,
печально подперев челюсть костяшками пальцев. Другой скелет явно
намеревался заарканить посетителя сухими кишками, которые, как
лассо, были намотаны у него на локтевом суставе.
К концу XVIII века Кунсткамера имела уже довольно значительное собрание экспонатов по анатомическому разделу. Анатомический кабинет насчитывал 2045 экспонатов, и что особенно важно -
179 органов, пораженных различными болезнями. То есть уже в то
время Кунсткамера располагала наглядным пособием по изучению
патологий, когда в Европе еще только закладывались основы этой науки.
Большим числом экспонатов располагали и Минералогический
кабинет, и Зоологический, и ботанические коллекции. И это несмотря
на то, что заметный урон был нанесен Кунсткамере известным этнографическим маскарадом во время знаменитой свадьбы шута в Ледяном доме. Вот как описывал эту свадьбу М. Забылин:
...В Санкт-Петербурге на площади перед Зимним дворцом был построен Ледяной дом, в котором даже дрова были изо льда. В этом
ледяном дворце во время масленицы Императрица решила устроить
свадьбу своего любимого шута Кульковского с «барской барыней» -
шутихой Подачкиной. В назначенный день к крыльцу между Ледяным
домом и дворцом подъехала золотая карета, запряженная восемью
неаполитанскими лошадьми, украшенными золотой сбруей и страусовыми перьями на головах. В ней сидела государыня Анна Иоановна с
придворной дамой. Ее сопровождали кучера в ливрейных шубах, украшенных золотыми галунами, в башмаках и шелковых чулках. Блестящие
пажи во французских кафтанах и блондах окружали карету Императрицы. А еще два араба в золотых шубах и белых чалмах, двенадцать
сержантов в гренадерских мундирах и в шляпах с плюмажем... Позади
этой кареты следовали несколько других с великими княжнами.
Далее следовали карета герцога Курляндского (ужасного Бирона),
окруженная его собственными гусарами, скороходами, егерями и пажами. Рядом с ним его жена, с головы до ног залитая бриллиантами...
Замыкала эту веселую процессию рота гвардейцев: треугольные шляпы
солдат украшены еловыми и дубовыми ветвями, у офицеров - лаврами.
В таком наряде ходили они и возвратившись из славного турецкого похода.
Вот выступает огромный слон в теплых котах. На спине слона была
помещена железная клетка, в которой сидели новобрачные - шут
Кульковский с супругой. Сидя друг против друга, они блистали золотом и бриллиантами. И ехали они из церкви на обед, сопровождаемые своей
оригинальною свитою.
За экипажем новобрачных ехали на оленях остяки; за ними новгородцы на паре козлов, малороссы на волах, чухонцы на ослах, татарин со
своею татаркою на откормленных свиньях, финны на своих шведских
лошадках, камчадалы на собаках, белорусы, ярославцы и прочие представители народов огромной Российской империи. Всего до 150 самых
разнообразных костюмов свидетельствовали о разнообразии племен
Картина была чудна и привлекла весь Петербург. Она оживлялась
звоном бубенчиков, колокольчиков и криками животных самого разнообразного характера
По воле Императрицы праздничный поезд сделал два оборота по
луговой линии и потянулся к манежу Бирона, где был приготовлен обед
для виновников торжества и гостей. Гостей встретили музыкой и
посадили всех за стол, причем каждому представителю нации было
подано его национальное кушанье.
После обеда начались пляски, каждая пара танцевала свою национальную. После бала новобрачных отправили в Ледяной дом и заперли
там до утра. Чтобы влюбленная пара от холода не могла освободиться
ранее, у дверей Ледяного дворца поставили часовых.
Для такого маскарада были изъяты из Кунсткамеры и безвозвратно
испорчены, а то и вовсе потеряны уникальнейшие костюмы и украшения северных народностей. Большой урон коллекциям и собраниям
«Палаты редкостей» нанес и пожар 1747 года, во время которого было
уничтожено более половины всех экспонатов, в том числе полный
скелет большого кита.
С самого начала своего существования Кунсткамера от прочих
европейских музеев редкостей отличалась своей просветительской
направленностью. Об этом недвусмысленно свидетельствовало и распоряжение Петра: «Впредь всякого желающего оную смотреть - пускать и водить, показывая и изъясняя вещи». А Амстердамский музей,
например, был коммерческим заведением, созданным для развлечения, поэтому входная плата в него была довольно высокая Российская Кунсткамера мало того что была бесплатной, но по именному
повелению Петра I с 1724 года она ежегодно получала из государственной казны 400 рублей на угощение посетителей.
В одном из архивных документов за 1744 год говорится, что в
«Палате редкостей» всегда «великое людство», туда «ежедневно всякого чина люди приходят и просятся». Посещение этого музея в первой половине XVIII века входило в программу пребывания в Петербурге
иностранных дипломатов
Дело, начатое Петром I, было продолжено многими поколениями
ученых и государственных деятелей, путешественников и простых
людей, среди которых были купцы и ремесленники, интеллигенты и
крестьяне. Кунсткамера оказалась поистине одним из крупнейших
музейных собраний мира.
В тяжелые годы Великой Отечественной войны, в 900 дней блокады героические защитники Ленинграда спасли и сохранили все экспонаты своего уникального музея. ВСЕ! Потому что ни на минуту не
забывали девиз Петра Великого: «Польза государству впредь».
МУЗЕЙ АНТРОПОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
Музей этнографии почти 125 лет находился в составе Кунсткамеры)
то на правах отдела, то на правах кабинета. Но в 1836 году он офор-1
милея в специальный музей и остался в том же здании, в то время как
музеи биологического профиля (тоже выросшие в недрах Кунсткамеры) переехали в другие помещения.
То, что Кунсткамеру к началу XIX века надо было разделить на
отдельные музеи, осознавалось и раньше, но осуществить это мешали
разные обстоятельства, в частности, война 1812 года. Тогда наиболее
ценные коллекции были эвакуированы водным путем в Петрозаводск,
и вернулись они только после войны.
С 1836 года в Кунсткамере находились два академических музея -
Этнографический и Анатомический, которые получили самостоятельные бюджеты и штаты сотрудников. В одно общее учреждение они
объединились только в 1879 году, но единого Музея не существовало
еще 10 лет. По той простой причине, что у них не было общего
помещения. Антропологические коллекции кое-как были размещены
в здании Кунсткамеры, в непосредственной близости от Зоологического музея. Только благодаря этому обстоятельству (соседству с Зоологическим музеем) Антропологический кабинет вместе с ним был
открыт для публики.
А между тем большая часть коллекции Анатомического музея,
самая ценная в научном отношении, оставалась совершенно недоступной ни для обозрения, ни для научных исследований. «Это была лишь
кладовая, в которой редкостные коллекции, по невозможности их
расстановки, отчасти даже хранились в закрытых ящиках».
Только в 1887 году Музею было отведено помещение в верхнем
этаже нового флигеля в Таможенном переулке. С того времени и
утвердилось его нынешнее название - Музей антропологии и этнографии.
В январе 1892 года состоялось специальное Высочайшее повеление
об ассигновании Музею ежегодного пособия в размере четырехсот
рублей для охраны коллекций. А до этого весь годовой бюджет музея
составлял 1500 рублей. Из них 750 рублей шло на содержание хранителя Музея, а другие 750 рублей - на пополнение музейных коллекций. Уже в сентябре 1889 года все коллекции были окончательно
расставлены в новом помещении, и Музей был готов к торжественному открытию. Но у Академии не нашлось денег, чтобы нанять служителей для охраны коллекций в дни посещений. Так и пришлось отложить открытие на целых два года.
Как только в Петербурге была учреждена Кунсткамера, в нее стали
поступать археологические и этнографические коллекции. Большая
этнографическая коллекция поступила в 1725 году от Д. Мессершмидта, который еще при жизни Петра I был послан в многолетнюю
экспедицию в Сибирь. Вскоре сюда поступило и «прелюбопытное
собрание идолов» из Средней Азии. Однако основные собрания стали
поступать после того, как Музей перешел в состав Российской академии наук и начались комплексные экспедиции. Был даже издан специальный правительственный указ, коим поручалось различным губернским канцеляриям разыскивать по специальному списку предметы для Музея.
Посылались экспедиции и в другие страны, например, Ф. Елачич
был послан в Китай с подробной инструкцией «в искании вещей». Во
время долгого путешествия по Сибири ему было велено обращать
особенное внимание на «женское целое платье сибирских народов, со
всеми к нему уборами», а также на имеющихся идолов, домовую
сбрую и прочие вещи. И средства для этого были выделены немалые,
в частности, своего рода обменный фонд из различных вещей, «кои в
Китае куриозными почитаются».
Еще в 1779 году ценнейшая этнографическая коллекция с Сандвичевых (Гавайских) островов была передана сначала в Кунсткамеру, а оттуда перешла в Музей антропологии и этнографии. В этом году
погиб английский путешественник Джеймс Кук, а два корабля из его
экспедиции - «Резолюция» и «Открытие» - с большим трудом добрались до камчатской крепости Петропавловск. Комендант Камчатки
М.К. Бем принял несчастных английских путешественников, и благодарные моряки преподнесли русским целую коллекцию, привезенную
с Гавайских островов. В нее входят различные предметы быта, изготовленные из перьев: опахала, головные уборы воинов, принадлежности мужского костюма и прочие вещи.
Особый интерес вызывают предметы, собранные и доставленные
великим русским путешественником Н. Миклухо-Маклаем, прожившим среди папуасов несколько лет. Эта одежда, в виде мантии и
шлема, искусно сделанная из мелких красных и желтых перьев, до
сего времени изумляет многочисленных посетителей Музея. Как она
выглядела, можно судить по манекену, облаченному в шлем и мантию
гавайского короля XIX века Камеамеа Первого.
Ценным приобретением для Музея стала коллекция, собранная
почти в течение десятилетнего пребывания экспедиции И. Вознесен-,
ского в Русской Америке. Он застал еще самобытную культуру калифорнийских индейцев, а у атапасков ему удалось собрать замечательную одежду из замши, сшитую и вышитую иглами дикобраза. И это
было особенно своевременно, потому что вскоре эта одежда вообще
исчезла из быта индейцев.
Коллекции из предметов быта североамериканских индейцев пользуются всемирной известностью, и среди них несколько индейских
«трубок мира». Такие трубки хранятся и в крупнейших зарубежных
музеях, но они были захвачены в эпоху колониальной экспансии, а
экспонаты Этнографического музея получены в дар от индейских
вождей в знак уважения к великой России и русским людям. А такие
дары многого стоят!
В обширную эскимосскую коллекцию Музея входят орудия морской охоты на тюленя и моржа: гарпуны - довольно сложной конструкции, метательные дощечки, стрелы с наконечниками самых разнообразных форм. Особенно богато представлена одежда - промысловая, повседневная и праздничная. Она сделана из самых различных
материалов: из оленьих шкур, из цельных рыбьих шкурок, из рыбьей
кожи и даже из кишок морских животных.
Интерес для посетителей представляют эскимосские каменные лампы, в которых горел тюлений жир. Такие лампы не только освещали
жилище в длинную полярную ночь, но еще и обогревали помещение,
а также использовались для приготовления пищи.
Очень интересны предметы из экспозиции, посвященной культуре
народов Африки: рисунки на камне с изображением страуса и антилопы, высокохудожественное литье из древнего африканского государства Бенин, образцы одежды, украшений и предметов быта...
Африканские коллекции начали поступать с середины XIX века, и
сейчас в них входит более 11 тысяч экспонатов. Русский исследователь Африки В. В. Юнкер в 1875-1878 годах собрал особенно ценную
коллекцию предметов быта различных племен Центральной Африки
(область водораздела Конго и Нила), тогда еще почти не исследованной. Эти коллекции всесторонне отражают материальную культуру
народов азанде, мангбетиту, калика и других племен. Среди предметов
собрания находятся уникальные стрелы и лук карликового племени
акка, а также деревянные фигурки предков племени бари. Пять этих
фигурок - одно из самых больших собраний в мире.
Очень интересны коллекции материальной культуры Западной
Африки. Кроме привычных уже предметов быта, в них богато представлены предметы культа и искусства из Судана и Камеруна. Это
главным образом костюмы членов тайных союзов и культовые обрядовые предметы. Входят в африканские собрания и маски-наголовники народов баньянг, кеака, экой, обанг и других.
Богатством экспонатов отмечена китайская коллекция: фарфоровые вазы, лаковые изделия, перегородчатая эмаль, гражданская одежда народов из различных провинций Китая.
Сегодня Музей антропологии и этнографии является одним из
старейших и крупнейших музеев в мире, его коллекции насчитывают
600 000 предметов культуры и быта народов Земли.
ПЕТРОДВОРЕЦ
Еще шла война, когда в Ленинграде открылось специальное художественное училище Будущие живописцы, лепщики, резчики, позолотчики трудились не над выработкой своего стиля, а учились проникать в художественный стиль Расстрелли и Камерона, Кваренги и
Ринальди Вместе с музейными работниками они изучали планы
чертежи, рисунки, фотографии, сохранившиеся благодаря эвакуации,
когда в ящики в первую очередь укладывались документы Вот по
ним, а также по отдельным уцелевшим предметам интерьера и предстояло воссоздать разрушенное
А разрушения были такие, что возникла даже мысль разместить в
Большом петергофском дворце ресторан, клуб или дом культуры И
мысль эта тогда казалась единственно разумной От всего здания
оставался только один каркас, да и тот сильно пострадал Из сотен
предметов дворцовой мебели сохранилось только восемь
В послевоенные годы инспектором по охране памятников был
Н Белихов, и только благодаря его стараниям удалось начать в Петродворце восстановительные работы
Долго бились мастера над изготовлением штофа, которым когда-то
были обиты дворцовые залы Современная техника оказалась бессильной, и дело было готово уже совсем зайти в тупик И вдруг на
чердаке одного из старых московских домов был обнаружен ручной
ткацкий станок Он и помог специалистам восстановить технологию
ткачества XVIII века, когда за день удачной работы мастер вырабатывал лишь 10-15 сантиметров штофа
Петергоф возводился тогда, когда возводились и укрепления
Кронштадта Петр Великий, желая в минуты своего отдыха любоваться видом моря и строившейся вдали крепости, повелел построить себе
на противоположном берегу «попутный дворец» в голландском стиле
и назвал его Монплезир - «Мое удовольствие» Название это не
было случайным шум волн, разбивающихся о прибрежные камни,
вид необозримых морских просторов - все в Монплезире было связано с мыслями и чаяниями Петра I о русском флоте Монплезир стал
первым сооружением, давшим основу целому комплексу каменных
дворцов, которые впоследствии и были названы Петергофом
Во время своих путешествий по Европе великий реформатор России не забывал про свое любимое детище Из-за границы Петр I
отправлял целые грузы с деревьями для дворцовых садов, разведение
которых его весьма занимало Он лично отмечал на планах, где следует поставить беседку, а где цветник или птичник
Из сохранившихся документов видно, что липовые деревья были
закуплены в Амстердаме, около 6000 буковых деревьев доставили из
Ростова, яблони - из Швеции, из Данцига и Ревеля - барбарис,
ветлу и розовые кусты, из Сибири были присланы кедры, а из Крыма - по штуке всех растущих там деревьев
Одновременно с устройством садов шли работы по устройству
фонтанов и каскадов И опять Петр I давал самые подробные указания
и инструкции, например «Доделать кашкаду другую, грот и в оном
стол с брызганием и арган, буде мочно, также в бассейн фонтанну, по
уступам обеих кашкад, статуи и горшки, грот маленький вверху, на
одной стороне прохода, а в другой что иное, по рассуждению архитектора» Подобных распоряжений, касающихся даже самых мелких
подробностей, Петр Великий отдавал множество, причем за всем старался смотреть сам
Статуи для фонтанов отливали в Петербурге и Риме (по русским
чертежам), для обделки с мрамором из-за границы были специально
выписаны знающие свое дело мастера И наконец в августе 1721 года
фонтаны и водопроводы были готовы, и Петр I отправился на Ропшинскую мызу, чтобы собственноручно прокопать слой земли, который разделял вновь построенный канал с рекой Кавашею Вода хлынула в водопроводы, и на другой день в роскошном петергофском
парке зажурчали и забили вверх многочисленные фонтаны Официальное же открытие загородной резиденции Петра состоялось только
через два года. Император, его свита и многочисленные гости прибыли в Петергоф из Кронштадта, где только что закончился большой
морской парад в честь создания российского флота. Как только вода
была пущена в фонтаны, перед изумленными гостями забили сотни
мощных струй и заиграли на солнце каскады. Вечером была устроена
иллюминация с фейерверком, в парке и на кораблях, стоявших в
заливе, зажглось море разноцветных огней.
Вообще же прогулки по петергофскому саду и осмотр его во времена Петра I допускались только с разрешения самого государя. Для
гостей, приглашаемых в Монплезир, он собственноручно написал в
1724 году правила, иногда для посетителей назначал провожатого,
хотя и сам очень любил показывать им диковинки своего увеселительного дворца. Так, в 1723 году он показывал Петергоф персидскому посланнику перед отъездом его из России.
А диковинок, кроме дворцов, фонтанов и статуй, было в Петергофе
немало. Петр I хотел, чтобы его «забавный дворец» изумлял гостей
разными чудесами. Так, по повелению русского царя, в большом гроте
было поставлено несколько стеклянных колоколов, подобранных по
тонам звучания (как тогда говорили, «колокольня, которая водою
ходит»). По колоколам ударяли молоточки, приводимые в движение
особым колесом, на которое падала вода. И тогда колокола начинали
звенеть тихими и приятными аккордами.
После Петра I другие русские государи и государыни приложили
немало забот для украшения петергофских дворцов и садов. Екатерина I поставила на месте замышлявшейся Петром «истории Еркуловой,
который дерется с гадом семиглавым, называемым гидрою, из которых голов будет идти вода по кашкадам» фонтан «Самсон, раздирающий пасть льву». Струи этого фонтана поднимаются на 20 метров и
вырываются из пасти громадного льва. Говорят, что сам Самсон
