Что писали призывники в заявлениях на АГС. Не только пацифизм и антимилитаризм

Пацифизм и антимилитаризм являются наиболее явно выраженными убеждениями, которым противоречит несение военной службы. Признание де факто этих воззрений, как противоречащих несению военной службе уже почти состоялось в общественном сознании.

Но понятия «отказ по убеждениям совести», «Убеждения, которым противоречит несение военной службы» не являются чем-то раз и на всегда установленным. Каждая эпоха приносит свои обоснования отказа от военной службы. Меняется и само явление – военная служба, что тоже не может не влиять на характеристику убеждений, которым она противоречит.

Понятно, что несение военной службы в 19 веке сильно отличается от сегодняшнего дня. Не «скачивайте» из интернета готовые заявления. Это выглядит иногда смешно, когда люди используют при написании заявления стереотипы, сложившиеся в ином контексте. Например, известно, что когда человек по религиозным или иным убеждениям совести не может держать в руках оружие – это убеждения, противоречащие несению военной службы. И многие призывники начинают вставлять этот штамп в свои заявления. Мне всегда хочется возразить: «Не волнуйся, тебе оружие не дадут! Будешь держать лопату и метлу!»

То же в общем касается присяги: одно из распространенных обоснований – не могу давать клятву (а присяга – это клятва), т.к. в Библии сказано «Не клянись». Но ведь даже в советской армии были случаи отказа принимать присягу по религиозным убеждениям. Это было, конечно чрезвычайное событие, но такие случаи были. Принятие присяги не влияет на статус – человек все равно военнослужащий, но допуска к оружию у него нет. Вот и все.

Теперь, когда Вы поставили барьер скачиванию штампов, начинайте работать над заявлением по существу.

Попытайтесь для начала честно ответить себе самому на вопрос, что отталкивает Вас от несения военной службы, что в Вашей душе противится походу в армию? Попытайтесь описать это словами.

Второе направление Вашей работы - начинайте читать статьи, литературу, общаться, попытайтесь увидеть, как близкие Вам мысли и чувства выражали другие люди в текстах, статьях иных произведениях.

Это позволит Вам, во-первых, четче сформулировать Ваши убеждения, которым противоречит несение военной службы. Убеждения – это твердое, последовательное мнение о чем-либо. Во-вторых, знакомство с существующими мнениями по этому поводу позволит усилить культурный бэкграунд Вашего отказа от военной службы.

Как правило, убеждения против военной службы носят комплексный характер: не что-то одно, а целый комплекс воззрений вступает в противоречие с военной службой.

Приведу несколько, показавшихся мне интересных обоснований отказа от военной службы, с которыми автор встречался в процессе работы. Не для того, чтобы читатель перенес их в свое заявление, но для того, чтобы расширить представления и сломать стереотипы.[3]

Александр Горбановский писал о том, что считает институт призывной армии изжившим себя и вредным для страны, а он не может соучаствовать в том, что считает вредным для своей страны. Он же писал о том, что в российской армиии распространено нарушение базовых прав человека, а это противоречит его убеждениям.

Похожие убеждения высказал призывник Сергей. Он заявил, что исповедует принципы Всеобщей декларации прав человека, принятой в 1948г, провозгласившей Достоинство человека, запрет пыток и унижающее человеческое достоинство обращение. У него сформировалось твердое представление, что сегодня унижение человеческого достоинства стало повседневностью в армейской среде, и он не может согласиться поддерживать проникнутый духом насилия институт армии своим участием в нем.

Последнее время все больше молодых людей в своих заявлениях стали писать о том, что доверяют мнению ряда экспертов о том, что призывная система в России и связанная с ней массовая мобилизационная армия неэффективна, экономически нецелесообразна и вредна для страны. Пришло время отказаться от такой модели армии. Гражданин не может соучаствовать в том, что считает вредным для страны. При этом они ссылаются на статьи Александра Гольца, Виталия Цымбала и Виталия Шлыкова, опубликованные в инетрнет-изданиях «Военно-промышленный курьер», «Ежедневный журнал» и др.

Виктор Андреев заявлял, что у него есть убеждение, что в случае нарушения его права в армии, государство не гарантирует эффективных механизмов защиты и восстановления этих прав, что противоречит его правовым убеждениям. В своем заявлении на альтернативную службу он указывал, что считает право на индивидуальность важным, а служба в армии лишает человека этого права через ношение формы, требование подчиняться уставам.

Он также указал, что он для себя воспринимает как моральное унижение ходить строем, по приказу отжиматься, ползать, по команде принимать пищу и т.д. Это обстоятельство можно характеризовать как убеждения о себе как личности.

Убеждения о себе как личности так же могут входить в противоречие с несением военной службы. Так, Федор написал, в заявлении о том, что он обладает определенными качествами, которые не позволяют ему принять иерархические отношения в армии. Он так же убежден, что его психологические особенности не позволят ему ужиться в замкнутом мужском коллективе, что он, обладая определенными качествами (медлительность, замкнутость, необщительность) будет провоцировать сослуживцев на неуставные отношения.

Не важно, из чего проистекают убеждения – из личного опыта, чувств, полученной информации или чего-то другого. Важно, что эти убеждения входят в противоречие с военной службой как с явлением.

Встречались обоснования, которые проистекают из противоречия определенных нравственных ценностей человека и военной службы.

Так, Борис написал в своем заявлении, что считает Свободу важнейшей ценностью, которая дается человеку от рождения, и именно Свобода составляет важнейшую сущность человека. Армия, наряду с тюрьмой является местом, где максимально ограничена свобода человека. Он даже не может выйти за пределы части без специального разрешения, а нарушение этого запрета расценивается как уголовное преступление. И хотя международное законодательство исключает обязательную военную службу из категории принудительного труда, он, воспринимает обязательную военную службу как лишение свободы, подобное тюремному заключению или рабству.

Всеволод написал в своем заявлении, что считает право на частную жизнь ценностью. Но это право нарушается жизнью в казарме. Вся повседневная жизнь происходит там прилюдно. Нет никакой возможности оставаться наедине со своим миром, своими мыслями, любимыми занятиями, друзьями, семьей. Военная служба противоречит его убеждениям о ценности частной жизни.

Максим написал в своем заявлении на АГС, что на формирование его убеждений против военной службы огромное влияние оказали записи в твиттере блогера Василия из ВДВ (Тула), а также история самого блогера, опубликованная на сайте «Real Army». Максим указал, что считает право на свободу слова важнейшим и неотъемлемым правом, а армия грубейшим образом его нарушает. Человек в армии не только лишен права свободно высказывать суждения- это регламентирует устав и жизнь в армии. Он, как показала история блоггера, лишен даже возможности свободно излагать свои мысли даже в такой интимной форме, как инетрнет-дневник, твиттер. Блогер Василий писал об армейской повседневности: о пьянстве и грубости офицеров, о бессмысленности пребывания в армии, о казарменном свинстве. Он не указывал номер части, указав лишь, что он в ВДВ и в Туле. Когда количество читателей его странички в твиттере перевалило за полторы тысячи, им заинтересовалась прокуратура. Его «вычислили». Как не трудно догадаться, для того, чтобы вычислить, кто вел блог с телефона, нужно было как минимум забрать телефоны у солдат и проверить их содержимое, что уже унижает достоинство человека. Вместо того, чтобы искать тех, чьи преступления в блоге описаны, искать стали того, кто описал это в своем дневнике. Унизительно. И хотя командование публично заявляло, что блогер никак не наказан, а лишь переведен в другую часть для его же пользы, никаких сомнений не вызывает у Максима то обстоятельство, что человек практически лишен права на свободу высказывания в армии не только в казарме, но и в интернете. Кроме того, из устного общения с ребятами, служившими вместе с блогером, Максим узнал, что самого парня демонстративно и жестоко унизили перед строем. Причем, по рассказам ребят, в часть приезжали ФСБ-шники и всех сильно запугали, чтобы никому ничего не рассказывали об этой истории.

Дмитрий написал, что помимо моральных убеждений, у него имеются прагматические убеждения против военной службы, т.к. полагает бессмысленным тратить год в армии, не приобретая там никаких знаний или умений, которые могли бы использовать в дальнейшем и которые он не сможет приобрести вне армии. Более того, они может утратить ряд профессиональных или иных навыков, поскольку не сможет их поддерживать, находясь в армии. Можно дискутировать, насколько такое убеждение является убеждением совести, но оно вполне, на наш взгляд, соответствует формулировке российского законодательства, как «убеждение, которому противоречит несение военной службы». Таким образом, призывник даже ввел в обиход понятие «прагматические убеждения», хотя сам по себе открытый отказ от военной службы по прагматическим соображениям уже безусловно, имел место в истории молодежного движения, так в 1960 – ых именно этот довод выдвигали «яппи», американская молодежь, преимущественно из среды клерков.

Арсений написал в своем заявлении, что является убежденным противником военно-патриотического воспитания молодежи, в котором служба в армии, образ армии играет важную роль. Арсений указал, что является сторонником космополитического и пацифистского воспитания. Он разделяет представления Л.Н.Толстого о том, что патриотизм был чувством, которое объединяло народы на стадии формирования национальных государств, но по мере развития общества патриотизм стал разъединять народы.[4] Тем более в 21 веке патриотизм представляется как архаическое чувство. Арсений ощущает себя космополитом и стоит на позициях «Наше отечество все человечество». Тем более чуждо ему по духу культивирование милитаризма. Военно-патриотическое воспитание Арсений считает атавизмом, доставшимся нам из прошлого.

Встречались и самые неожиданные обоснования отказа. Например, Михаил написал, что служба в армии противоречит его эстетическим убеждениям, т.е. его представлениям о прекрасном. В военных частях существует своя эстетика: например, ходьба строем и с песней. Но песня по приказу представляется ему уродливым явлением. Песня – символ свободы души исполняется людьми, которых обязали служить в армии, маршировать и петь. Кроме этого, его эстетическим взглядам противоречит репертуар, который исполняется в воинских частях. Он неоднократно навещал своих друзей и знает эту сторону армейской жизни. Вид казармы, столовой и войсковой части в целом также противоречит его эстетическим убеждениям: одинаковые, выстроенные в ряд койки, плац – все эти черты интерьера и ландшафта словно предназначены, чтобы уничтожить всякую мысль об индивидуальности, уединенном размышлении наедине с природой. Вся эстетика войсковой части нацелена на подчинение индивиуального общему. Михаилу претит эстетика строя и «марсовых полей однообразаная красивость». Форма и прическа военнослужащих так же вызывает возмущение эстетических чувств Михаила, поскольку абсолютно лишает человека возможности отражать свою индивидуальность во внешнем облике. Кроме этого форма военнослужащих по силуэту напоминает ему образ заключенного, что вызывает в нем негативные переживания.

Георгий написал в своем заявлении на АГС, что он никак не связывает службу в армии с патриотизмом. Патриотизм – это любовь к стране, где ты живешь, к людям, к родному языку или языкам, если ты вырос в двуязычье, желание видеть свою страну цивилизованной, развитой, культурной, страной, где человек живет в безопасности и ощущает свое достоинство и свободу, где люди выстраивают отношения с другими членами общества на основах уважения и ненасилия. Служба в армии, по убеждению Георгия, входит в противоречие с его представлениями о патриотизме.

В некоторых заявлениях убеждения изложены не как отрицание военной службы, а как тезис в том, что альтернативная гражданская служба по сути больше соответствует качествам конкретного человека. Нередко ребята ссылались на то, что убеждены, что они гораздо больше пользы принесут обществу, проходя альтернативную гражданскую, а не военную службу. Эта позиция связана с восприятием альтернативной гражданской службы как социального служения. Такие ребята писали, что хотят своим трудом помогать людям и считают, что их труд является защитой отечества в не меньшей степени, чем военная служба.

Петр написал, что его представления о справедливости правовые убеждения расходятся с существующей системой военного следствия и военных судов, которые, на его взгляд носят обвинительный характер и часто выносят несправедливые решения в отношении военнослужащих. Он так же заявил, что считает, что военнослужащий по призыву и офицеры не равны перед правосудием.

В случае конфликта между офицером и рядовым, следствие и суд действуют против военнослужащего по призыву. Так известен случай, когда рядовой Александр Скворцов, вступился за своего друга, которого молодой лейтенант бил по голове за то, что тот уходил за территорию части. Александр вбежал в комнату, где это происходило, и стал оттаскивать молодого офицера от своего друга, а тот в ответ ударил и Александра. Офицер написал заявление в прокуратуру на Александра, которому оставалось служить несколько месяцев. В результате суд приговорил к двум годам дисциплинарного батальона.

Этот случай показал, что никто не защищен от произвола, а военная юстиция настроена защищать «честь мундира», а не человека и, как правило, действует против солдата. Знакомые и друзья, вернувшиеся из армии рассказывали Петру, что молодые офицеры (а офицеры бывают почти одного возраста с военнослужащими по призыву, а иногда и младше) демонстрируют свою власть, говорят, что если они ударят солдата, им ничего не будет, а если рядовой их ударит, то его «посадят». Петр написал, что у него сложилось твердое убеждение, что в существующая армейская система де факто включает в себя неравенство перед судом, препятствует доступу военнослужащих по призыву к справедливому суду. Это противоречит нравственным ценностям и представлениям о справедливости, которые Петр разделяет.

Члены призывной комиссии в весьма агрессивной форме попытались уверить Петра, что это лишь частные случаи. Петр же был убежден, что эти случаи, хоть и не повсеместны, но отражают системные язвы армии как закрытого, изолированного от общества института. Петр выразил нежелание спорить с членами призывной комиссии о том, кто прав, но заявил, что придерживается своей точки зрения и своих убеждений и прекращает дискуссию на эту тему.

Артур написал в заявлении, что у него есть филологические, психологические биоэнергетические убеждения, которым противоречит несение военной службы. Артур считает допустимым употребление ненормативной лексики в особых ситуациях, когда эта лексика позволяет быстро выразить очень сильные, как правило, отрицательные эмоции. Такой выплеск эмоций позволяет человеку справиться с какой-то экстренной ситуацией, служит психологической разрядкой. Однако, постоянное употребление в речи ненормативной лексики, грубых выражений, матерщины, во-первых, носит оскорбительный характер для окружающих и для самого сквернослова, во-вторых, приводит к созданию тяжелой психологической обстановки, способствующей развитию депрессивного состояния. В-третьих, обилие бранных слов создает негативную ауру. В-четвертых, постоянное употребление «крепких» выражений обесценивает их изначальный смысл и назначение. Они перестают быть своеобразным способом «выпуска пара», а становятся просто мусором в языковой среде. Все это противоречит его убеждениям о ценности живого языка.

Илья написал в своем заявлении, что еще в школе и училище ощутил несправедливость и неправильность принципа «все за одного», который часто применяется как инструмент управления группой людей, а в армейской практике стал повсеместным. Так, например, кто-то один или несколько человек сделали что-то, что вызывает порицание у учителя или мастера или старшины. (Вполне возможно, что этот поступок действительно, заслуживает порицания). Но наказывают всю группу людей (класс, группу, роту). И не важно при этом, какую форму имеет наказание: отменили поездку или вечеринку, устроили дополнительную проверочную работу или заставили всех бежать кросс в противогазах или отжиматься. Сам факт того, что всех демонстративно наказали из-за одного или нескольких – это во-первых, несправедливость и проявление тиранических качеств того, кто это наказание установил. Во-вторых, это по сути подлость, т.к. провоцирует агрессию в адрес того, из-за кого люди были подвергнуты наказанию.

Кроме того, по мнению Ильи, один человек вообще не имеет права наказывать другого.

Редко, когда у молодого человека имеется какое-то одно убеждение, которому противоречит несение военной службы. Как правило, это комплекс убеждений.

На эту тему советую почитать главу 4 «Убеждения» из книги Льва Левинсона «Альтернатива призыва», которую Вы легко найдете в Интернете.