Условия при поземельных сделках подчеркнута обычно-правовой

Глава 6

Глава 6

Сословного статуса и мог оказаться на самой нижней ступени со

Самостоятельный владелец земельного участка, правомочный, как

Дальной зависимости, записанный в кадастр — писцовое описание,

В помещичьего крестьянина, а в холопа. Свободный от частнофео-

Вратиться (так же как в предыдущем случае С. Савельев) даже не

Над его собратьями в двух предыдущих случаях, — он уже попал

Над Т. Симоновым нависла угроза, куда более серьезная, чем

в Холопий приказ. Из государственного крестьянина он мог пре¬

явствует из документа, отстаивать общекрестьянское дело в Моск¬

ве и уполномоченный на это общинниками («во всех крестьян с

место*) Т. Симонов — на грани потери своего высокого внутри-

�Там же. № 36. Ч. 2. Л. 378.

� Там же. Л. 382,

274

Социальные п(>едста8ления черносошных крестьян..

ииалъной иерархии. Заявив в Холопьем приказе -«у записки>, что

он — наследственный �государев»- крестьянин и никогда ни у кого

в холопах «не живал», Т. Симонов 6 октября был препровожден в

Устюжскую четверть именно потому, что «сказался государев крес¬

тьянин» Тотемского у. Можно полагать, что по заведенному порядку

четверть должна была удостовериться в правильности показаний.

Во-первых, характерна в данном случае оперативность, с кото¬

рой Устюжская четверть рассмотрела дело. Ей понадобилось на не¬

го два дня. Уведомившнсь, что крестьянин Тараска «взят в Холо¬

пий приказ*-, четверть послала в него для вьсяснекия обстоятельств

своего подьячего Михаила Иванова, который принес устный ответ.

Устюжская четверть потребовала от главы Холопьего приказа Ива¬

на Федоровича Волконского прислать память с объяснением, «по

чьему челобитью тот крестьянин Тараска Симонов взят был в Хо-

лопей приказ». Это объяснение Волконский дал 7 октября, уже

после препровождения Т. Симонова из Холопьего приказа в Ус¬

тюжскую четверть. Во-вторых, она действовала, на первый взгляд.

в интересах крестьянина, а не феодала.

Устюжская четверть — та административно-правительствен¬

ная инстанция с судебными функциями, в которую обращались

крестьяне северных уездов с исками на частных феодалов. Чет¬

верть разбирала конфликты и решала их в пользу крестьян, а не

феодалов. Казалось бы, центральное учреждение феодального го¬

сударства действовало вразрез с интересами того класса, которому

служила. Это впечатление усиливается, если вспомнить, что вели¬

кокняжеские суды в XV — первой половине XVI в., рассматривая

поземельные споры феодалов и волостных черносошных крестьян,

как правило, оправдывали действия феодалов, а крестьяне оказы¬

вались в проигрыше. Обращение крестьян к публичной власти ос¬

тавалось их правом на протяжении ХѴ-ХѴІІ вв., но конечный ре¬

зультат таких обращений изменялся с течением времени. Смена ак¬

центов в политике правительства по отношению к черносошным

крестьянам зависела от общего хода эволюции феодального госу¬

дарства, роста его потребностей, и прежде всего финансовых, от

конкретных задач на каждом из отрезков зтой эволюции. Важно

улов*сть по документам момент смены акцентов, когда появляется

как тенденция и затем укрепляется как внутриполитическая линия

отношение к черным землям как к общегосударственным, а не

только корпоративно-феодальным, для чего требуется самостоя¬

Во всяком случае, в первой четверти XVII в. контроль госу¬

дарства за земельным фондом — налицо. И не только фиксация

земель кадастром свидетельствовала о нем. О таком контроле го¬

ворят рекомендации и решения по прецедентам правительственных

администраторов. Данные грамоты писцов и воевод, которыми они

отводили участки земли крестьянам, обязывали владельцев: «тое

деревни в Строгановы вотчины и в монастырь и к церкве ни про¬

дать, ни заложить, ни по душе не отдать, никакова угодья на-

рознь не продать же»�', Хорошо известны указы 1649, 1651, 1687,

1690 гг., запрещавшие северным крестьянам отчуждение своих зе¬

мель феодалам и беломестцам. Сохранность черносошного земель¬

ного 4к>ида в XVII в. диктовалась фискальными заботами прави¬

тельства, остро нуждавшегося в деньгах. Именно в русле фис¬

кальных мероприятий находятся оперативные решения Устюжс¬

кой четверти н чарондского воеводы по сохранению крестьян-

налогоплательщиков, Потребности феодального государства в це¬

лом гораздо весомее и важнее для правительственных чиновников,

ведавших черносошных крестьян, чем отдельных феодалов.

Обратим внимание на фразеологию челобитных. Крестьяне,

подтверждая свою социальную принадлежность, говорят: жил «за

тобою, государем*, <твой, государев, крестьянин», «человек-де он

государев крестьянин»�, Вместо «государев» в документах част-

нофеодального происхождения стоит имя любого феодала. Перед

нами выражения, в принципе тождественные, ставшие стандарт¬

ными, но несущие разную смысловую нагрузку,

Интересно установить время и пути появления вместо распро¬

страненного в ХѴ-ХѴ! вв. определения — черный, черносошный

— государев. Земельно-распорядительные акты первой трети

XVII в., во всяком случае, не содержат слово «государев». И в нем

не было надобности, так как при поземельных сделках, совершав¬

шихся между крестьянами, не было нужды уточнять статусную пози¬

цию. Сделки заключались по преимуществу между однодеревенцами

или соволощанами, т. е. в пределах малых социальных групп, прони¬

занных родственно-свойсгвенно-соседскими связями.

Можно предположить, что термин «государев» крестьянин

появляется не во внутрикрестьянской среде, а при проникновени¬

ях или столкновениях понятий зтой социальной группы с воззре¬

ниями представителей иных слоев, т. е. на стыке сословно-

социальных представлений. Термин был необходим черносошным

тельное изучение актового материала ХѴ-ХѴІ вв.

Там же. 1623, 13. Л. 53. 59, 79.

же. 1631. № 30. Ч 1. Л. 68.

276

Со;іиахьные представления ч<риосошнызс крестьян..

крестьянам, чтобы, во-первых, выделить себя из других сослов-

ных крестьянских групп, во-вторых, подчеркнуть свое особое по¬

ложение, а именно, прингщлежность государю как высшему суве¬

рену, правителю страны. В сознании средневековых людей, не

отделявших государя от государства, персона властителя олицет¬

воряла государство. Отсутствие на черносошных землях посред¬

ника (частного феодала) меаду государем и крестьянами сокра¬

щало дистанцию между ними — подданными своего государя

(причем одновременно государя-сюзерена и государя-правителя)

и самим государем. Отсюда — крестьянин, как всякий поддан¬

ный, выражает свою непосредственную принадлежность государю

в словах 4ТВОЙ», «за тобою», <в твоей» и т. д. В них нет абст¬

ракции, эти выражения конкретно наполнены, личиостны, и как

раз личностными связями пронизаны отношения при феодализме.

«Твой» государев крестьянин вел хозяйство в государевой

«вотчине» или обосновывался в ней: «пришел к нам в твою госу¬

дареву царскую вотчину»�'. Обратимся теперь ко второму члену

словосочетания.

Крестьянин — подданный суверенного властителя, его поддан¬

ство и существование на �государевых» землях — опять же

«искони вечное», и сами эти земли — традиционно наследствен¬

ные. «отчина» государей. Употребление термина по отношению к

черносошным землям, полагаю, нужно понимать как раз таким об¬

разом, а не в смысле доменнальных владений, какими были двор¬

цовые земли. Правда, в таком словосочетании содержится оттенок

сеньориального характера.

Поземельные акты и челобитные крестьян, содержащие рас¬

сматриваемые формулировки, как правило, писали земские дьячки.

Их ежегодно избирали крестьяне-общинники из своей среды и оп¬

лачивали работу из сборов на мирские нуждьі. Естественно, что

дьячки не только были грамотными людьми, но и имели навыки

составления подобных бумаг. Нередко документы оформлялись и

утверждались (если не составлялись) в приказном учреждении, где

к их форме предъявлялись определенные требования, вырабаты¬

вавшиеся на основе практики и государственно-правовых уста

новлений. Конечно, на документы, выходившие из-под пера дьяч¬

ков, влияло государственное делопроизводство. Однако при всей

унификации формуляров актов и челобитных их содержание и

смысловая нагрузка выражений были менее подвержены такому

влиянию, ибо дьячки принадлежали к земским властям и были

Термин в такок виде си.; Там же, Л. 68.

сведущи в поземельно-хозяйственных делах общины и групп

внутри нее. Уже одно это обстоятельство, думаю, не позволит

усомниться в правомерности привлечения такого рода документов

для изучения социальных представлений крестьян, хотя не исклю¬

чает целесообразности постановки в исследовательской перспекти¬

ве источниковедческого вопроса об адекватности отражения в со¬

ответствующих документах ХѴ-ХѴІІ столетий, да и позже, про¬

ходивших на разных стадиях через государственные инстанции,

шимкого сцектра крестьянских представлений

�Итак� разнообразные коллизии, засвидетельствованные акта¬

ми, порождены поземельными отношениями крестьян, покоивши¬

мися на трѵдовйм праве и вековых обычаях. Это как бы один_

уровень крестьянских взаимоотношений. В то же самое время хо¬

зяйствование крестьян на земле связывает их многими нитями

рез тягло-податные обязанности с феодальным государством. Это

другой уровень 6™ошекй?Г� ноЖятІГж� с землей. Оба

-уровня, а их следует воспринимать только как аналитико-

нсследовательское членение, обусловлены разными правовыми ос¬

нованиями: государственным и обычно-правовым. Причем обычно-

правовая традиция в жизни феодального крестьянина была фун¬

даментальным компонентом в сплаве обычного и государственного

права. Устойчивые понятия черносошных крестьян о земле

(«своей«вотчине»), находившейся в их владении и одновремен¬

но принадлежавшей государю, были сформированы длительным

бытийным опытом. Мировосприятие крестьян как осознание этого

опыта синтезировало обычно-правовые порядки и государственные

ѵстановлениЛТГ

Заключение

тяглых обязательств� �лежавшихі��на земле. Непременное� данного

нормой о переходе вместе с отчуждаемой землей платежей и повин¬

ностей к приобретателю участка. Тягло�фискальньш компонент был