Внешнеполитическая деятельность Советского государства и ее последствия для страны

Внешняя политика Советского государства и ее организационно-правовые формы. Целью внешней политики являлось обеспечение внешней без­опасности для проведения форсированной модернизации экономи­ки, преобразования социальной и политической структуры общест­ва.

Внешние сношения (представительство СССР в международ­ных отношениях, заключение и ратификация договоров с другими государствами, вопросы войны и мира, принятие в состав СССР новых республик, внешняя торговля на основе государственной монополии, заключение и предоставление займов и т.д.) согласно ст. 14 Конституции СССР были отнесены к ведению Союза ССР. Самыми высокими полномочиями в области внешних сношений в соответствии со ст. 31 Конституции обладал Верховный Совет СССР. При его обеих палатах были образованы постоянные комис­сии по иностранным делам для предварительного рассмотрения важ­нейших вопросов внешней политики и дачи соответствующих реко­мендаций Верховному Совету. В период между сессиями Верховного Совета полномочия в области внешних сношений осуществлял Пре­зидиум Верховного Совета СССР. Именно он, согласно п. «н» ст. 49 Конституции, был уполномочен объявлять состояние войны в случае военного нападения на СССР или в случае необходимости выполне­ния международных договорных обязательств по взаимной обороне от агрессии. Ему было предоставлено право ратификации и денон­сации международных договоров, назначения и отзыва полномочных представителей (послов, посланников) СССР в иностранных госу­дарствах и право приема верительных или отзывных грамот аккре­дитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств. Общее руководство внешними сношениями возлагалось на правительство — СНК СССР, в состав которого входили органы отраслевого управления: общесоюзный Наркомат иностранных дел и общесоюзный Наркомат внешней торговли. Оба эти наркомата имели своих уполномоченных при правительствах союзных респуб­лик и агентства в наиболее важных для осуществления внешних сно­шений и внешней торговли пунктах страны. В странах, с которыми у СССР были установлены дипломатические отношения, действова­ли полномочные представительства (посольства), а в их составе — торговые миссии, возглавлявшиеся торгпредами.

Такова была система государственного управления в области внешних сношений (как внешнеполитических, так и внешнеэконо­мических), установленная Конституцией.

В действительности система принятия решений в области внешней политики существенно отличалась от той, что была уста­новлена Конституцией. Непосредственное руководство внешней политикой реально осуществлялось высшей партийной инстанцией правящей партии — Политбюро ЦК ВКП (б) и лично Сталиным, который до мая 1941 года (когда он стал Председателем СНК СССР) формально не занимал никаких государственных постов. При необходимости решения этой инстанции облекались в форму постановлений Верховного Совета СССР или указов его Президи­ума, постановлений СНК и проводились в жизнь аппаратом нарко­матов иностранных дел и внешней торговли. Конечно, нарком иностранных дел являлся советником по международным делам при Сталине и руководителем исполнительного аппарата, но решения по вопросам внешней политики он не принимал.

Мировой экономический кризис конца 20 — начала 30-х годов привел к обострению внутренних социальных противоречий в ведущих странах Запада. Соответственно усилилась и международная напряженность. Это способствовало возрождению определенных иллюзий в международном коммунистическом движении относи­тельно краха капиталистической системы и возможности мировой революции. Подобные иллюзии получили свое отражение в поли­тике Коминтерна. Однако внешняя политика, проводившаяся по государственной линии, была нацелена на обеспечение мирного сосуществования государств с различными социально-политичес­кими системами. Это выразилось, в частности, в том, что еще в конце 20-х годов СССР присоединился к «пакту Бриана —Келлога» об отказе от войны как средства внешней политики, подчерк­нув при подписании этого акта, что не признает никаких изъятий из договора и всякую войну сочтет нарушением этого пакта. В 1929 году были восстановлены (прерванные в 1927 г.) дипломатические отношения с Англией. 16 ноября 1933 г. были установлены дипло­матические отношения с США. Как известно, до 1933 года США не признавали СССР, и лишь с приходом к власти Ф. Рузвельта, победившего на президентских выборах 1932 года, стало возмож­ным признание СССР со стороны США и установление между этими странами нормальных дипломатических отношений.

В 1932—1933 годах в дополнение к подписанным ранее были заключены договоры о ненападении и нейтралитете с Финляндией, Латвией, Эстонией, Польшей, Францией, Италией.

Приход к власти нацистов в Германии резко усилил опасность войны в Европе.

В своем интервью английской газете «Дейли Телеграф» 5 мая 1933 г. Гитлер заверял англичан, что он будет искать новое «жиз­ненное пространство» для Германии на Востоке Европы.

Убаюканные подобными заверениями, стремясь направить гит­леровскую агрессию на Восток, правительства западных стран, и в первую очередь Англии и Франции, практически не препятствова­ли Гитлеру вооружаться и готовиться к войне за мировое господ­ство.

В 1934 году СССР вступает в Лигу Наций. Кстати, и по линии Коминтерна прекращается риторика о мировой революции. VII конгресс Коминтерна в 1935 году провозглашает тезис о создании единого антифашистского народного фронта.

Все попытки создания общеевропейской систе­мы международной безопасности, предпринятые советской дипло­матией наталкивались на отказ со стороны стран Запада.

Попустительство западных держав вдохновило Гитлера на но­вую агрессию. В марте 1938 года он захватил Австрию и присоеди­нил ее к Германии.

Сразу же после захвата Австрии Гитлер начал готовить агрессию против Чехословакии.

29 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялась конференция четы­рех держав — Англии, Франции, Германии и Италии. 0В Мюнхене главы правительств Англии и Франции — Чемберлен и Даладье, — уступая диктату Гитлера, согласились на отторжение от Чехословакии Судетской области и передачу ее Германии.

В ночь на 15 марта 1939 г. Гитлер предъявил чехословацкому правительству новый ультиматум: согласиться на оккупацию стра­ны немецкими войсками. И вновь чехословацкое руководство ка­питулировало. 15 марта территория Чехословакии была оккупиро­вана немецкими войсками и Чехословакия как государство исчезла с политической карты Европы.

В марте 1939 года Гитлер предъявил территориальные претен­зии Польше.

Теперь уже и в Англии и особенно во Франции начали осозна­вать реальность. На восточных границах Франции возникла огромная, мощная импе­рия, угрожавшая национальной безопасности и самому существо­ванию Франции. Было резко нарушено равновесие сил в Европе, достижение которого всегда составляло основную цель британской дипломатии.

Весной 1939 года Гитлер расторг договор о ненападении с Польшей. Теперь уже и Англия, а вслед за ней и Франция заявили о своих гарантиях территориальной целостности Польши. Однако эти гарантии не имели ценности без России. В этой ситуации весной 1939 года начались переговоры между Англией, Францией и СССР о взаимопомощи в случае нападения Германии. Перегово­ры эти проходили с большими трудностями, английская и французская дипломатия стремилась связать СССР односторонними обязатель­ствами оказывать помощь Англии и Франции в случае вступления их в войну с Германией, а самим уклониться от взаимных обяза­тельств в отношении СССР.

Тем не менее 25 июля 1939 г. англо-французская сторона под давлением общественного мнения дала согласие на переговоры военных делегаций на предмет заключения соглашения сторон, определившего бы их конкретные военные обязательства в случае войны с Германией.

Однако советское руководство получило сообщение своей раз­ведки о том, что наряду с переговорами с Москвой английское правительство вело секретные переговоры с немцами в Лондоне.

В ходе этих переговоров английская сторона выразила готов­ность к сотрудничеству с Германией в Китае и России, а также признать Восточную Европу естественным жизненным пространст­вом Германии и даже обсудить колониальную проблему. Более того, детали будущего сговора предполагалось уточнить при лич­ной встрече Чемберлена с Герингом, назначенной на 23 августа 1939 г.

Таким образом, руководители английского правительства — премьер-министр Нэвиль Чемберлен, министр иностранных дел Галифакс и другие «герои Мюнхена» — все еще надеялись, про­должая «мюнхенскую» политику, отвести войну от Англии и на­править ее на Восток, рассчитывая, что, завоевав Польшу и выйдя на границы СССР, Гитлер не остановится на этих границах, а втор­гнется на территорию СССР.

Однако Гитлер в ходе секретных переговоров в Лондоне понял, что Англия и Франция не будут всерьез вести войну из-за Польши и их можно не опасаться.

Гитлер стремился немедленно разгромить и завоевать Польшу. В дальнейшем он склонялся к тому, чтобы, используя военное превосходство над англо-французской армией, нанести удар на Запад и, разгромив Францию, принудить Англию к заключению мира на своих условиях, а затем уже готовить агрессию против СССР. А на время войны на Западе безопасность своего тыла на Востоке он хотел обеспечить дипломатическим путем. Однако он не исключал и возможности заключения соглашения с Англией, чтобы вообще удержать ее от вступления в войну.

Наконец 12 августа в Москве начались переговоры с англий­ской и французской военными делегациями. Оказалось, что французская делегация имеет пол­номочия только на ведение переговоров, но не имеет их на подпи­сание договора, а английская делегация вообще не имеет каких-либо письменных полномочий даже на ведение переговоров, не говоря уж о подписании документов.

Одним из важнейших на переговорах стал вопрос о пропуске советских войск (в случае гитлеровской агрессии) через террито­рию Польши. Ведь СССР в то время не имел общей границы с Германией и советские войска могли войти в соприкосновение с немецкими, только пройдя через территорию Польши. Отказ Польши от пропуска советских войск делал дальнейшие переговоры беспредметными, и 21 августа они были прерваны.

17 августа 1939 г., когда уже стала ясна бесперспективность дальнейших переговоров с англо-французской стороной, а из доне­сения разведки из Лондона стало известно, что на 23 августа наме­чен приезд в Англию Геринга для встречи с премьером Чемберленом, в Москве было решено принять предложение немцев с приезде в Москву Риббентропа, а через два дня — 19 августа — Политбюро ЦК ВКП(б) приняло окончательное решение о подпи­сании пакта о ненападении с Германией и проекта секретного протокола к этому пакту, предложенного немецкой стороной.

Принимая это решение, советское руководство, конечно, пони­мало, что хотя это и был всего лишь пакт о ненападении, но в действительности его роль была более значительной. Он обеспе­чивал Гитлеру спокойный тыл в случае войны на Западе. Но, во-первых, нападение Германии на Польшу все равно бы произош­ло независимо от того, был бы заключен пакт или нет. Во-вторых, военные делегации западных демократий все равно не собирались подписывать договоры о военной взаимопомощи (по крайней мере, английская делегация не собиралась этого делать). А без формаль­ного военного союза с Англией и Францией СССР все равно и без пакта не собирался вступать в войну, тем более что Польша кате­горически отказывалась от военной помощи СССР.

Советское руководство осознавало также, что СССР оказался бы в случае англо-германского сговора перед опас­ностью войны на два фронта (с Германией на Западе и Японией на Востоке) в полной международной изоляции. Ведь следует учиты­вать, что как раз в это же время — в августе 1939 года — на Дальнем Востоке развернулись крупномасштабные боевые дей­ствия. Еще в мае 1939 года японские войска вторглись на террито­рию Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол.

Известие о подписании пакта Риббентропа—Молотова вызвало шок и взрыв ярости в Париже и особенно в Лондоне. Стало ясно, что попытки направить войну в сторону СССР, а самим остаться в стороне провалились.

Пакт от 23 августа 1939 г. вызвал шок и в Токио. Он серьезно ослабил Антикоминтерновский пакт и породил недоверие японс­ких правящих кругов к Германии.

Безусловно, в 30-е годы и даже в 1939 году еще существовала объективная возможность обуздать агрессора и предотвратить вто­рую мировую войну, если бы был заключен военный союз между СССР, Англией и Францией. Однако взаимное недоверие, само­убийственная политика «каждый за себя», стремление направить войну подальше от своих границ, а самим получить от этого какие-то выгоды возобладали. Весной и летом 1939 года все ведущие державы Европы (в том числе и СССР) вместо сплочения своих сил против агрессора вели с ним постыдный торг за спинами друг друга.

Заключение пакта о ненападении не представляло само по себе ничего необычного. Ведь такие пакты с Германией заключили Англия, Франция, Польша и другие страны. Тем более, что пакт был заключен открыто, прошел полагающуюся по Конституции ратификацию. Но ведь органической частью этого пакта был при­ложенный к нему и также подписанный секретный протокол. В соответствии с этим протоколом в «сферу интересов» СССР попа­дали Финляндия, Эстония, Латвия, восточная часть территории Польши и Бессарабия.

Если сам пакт был правомерным международно-правовым ак­том и вполне соответствовал международному праву, то секретный протокол нарушал нормы международного права, так как в нем решались судьбы третьих стран и народов без их ведома и за их спиной. Таким образом, это был противоправный документ, хотя, справедливости ради, надо отметить, что практика заключения подобных документов имелась и ранее. Достаточно вспомнить «мюнхенское» соглашение, решившее судьбу Чехословакии за ее спиной, подписанное Чемберленом и Даладье. Так что обвинения в адрес СССР по поводу секретного протокола со стороны английских, французских и других западных политиков во многом носят лице­мерный и ханжеский характер. Хотя это ни в коей мере не умаляет противоправности этого протокола. Пакт имел и другие негатив­ные последствия: он нанес ущерб международному престижу на­шей страны, поскольку до августа 1939 года СССР рассматривался международной общественностью как оплот борьбы против фашиз­ма. Он нанес ущерб и международному коммунистическому и рабо­чему движению, дезориентировал его. Дезориентировал он и народ нашей страны, годами воспитывавшийся в антифашистском духе.

Однако, с точки зрения практически понимаемых государственных интересов пакт и протокол давали СССР ряд стратегических выгод. Во-первых, пакт воспрепятство­вал готовившемуся англо-германскому сговору за счет интересов нашей страны и предотвратил возможность войны на два фронта в международной изоляции, о реальной опасности которой говори­лось выше. Во-вторых, он позволил сохранить нейтралитет и полу­чить отсрочку от войны, которая могла быть использована для пе­ревооружения и реорганизации вооруженных сил, завершения создания военно-промышленного комплекса. Ведь в 1939г. Советские вооруженные силы насчитывали 2 млн. чел., а у Германии - 4 млн. чел. Кроме того, Сталин и советское руководство считали, что война на Западе примет затяж­ной характер (по образцу первой мировой войны) и настолько серьезно ослабит обе воюющие группировки, что они вряд ли будут способны к вторжению в пределы СССР. В-третьих, секретный протокол позволял остановить продвижение немецких войск в 200—250 км от границ нашей стра­ны.

Сталин, стремясь закрепить мирные отношения с Германией и оттянуть как можно дольше неизбежную войну с Германией (ибо время работало на СССР), шел на любые уступки. Уступ­ки эти состояли также в заключении ряда торгово-экономических соглашений между Германией и СССР. В соответствии с ними СССР поставлял Германии нефть, металлы, особенно цветные, платину и другие стратегические товары, а также продовольствие (зерно, мясо, жиры и т.д.). Установлены были льготные условия транзита поставляемых через советскую территорию товаров для Германии с Востока (в том числе каучука и другого стратегическо­го сырья). Германия тоже продавала нашей стране про­дукцию своей машиностроительной и приборостроительной про­мышленности и предоставила СССР кредит в 200 млн. золотых марок. Гитлер распорядился даже продать образцы новейшей воен­ной техники. СССР купил у Германии ряд боевых кораблей, в том числе тяжелый крейсер «Лютцов», который, будучи переименован­ным в «Таллин», громил (вместе с другими кораблями Балтфлота) из своих тяжелых 8-дюймовых пушек немецкие войска на подсту­пах к Ленинграду в 1941—1944 годах. Продали немцы советской стороне и новейшие технологии по производству военной техники. Гитлер разрешил эту продажу, считая, что русские все равно не успеют их внедрить в производство.

Реализация пакта Риббентропа—Молотова и ее конституционные последствия. Молниеносный разгром Польши создал условия для реализации договоренностей между Германией и СССР по секретному прото­колу от 23 августа 1939 г. 17 сентября, когда польская армия перестала су­ществовать как организованная сила, а польское правительство и верховное командование бежали из страны, бросив свой народ и остатки еще сопротивлявшихся войск на произвол судьбы, советс­ким войскам был отдан приказ о переходе границы. Но советские войска останови­лись на так называемой «линии Керзона». Эта линия была предло­жена еще в 1919 году британским министром иностранных дел Керзоном в качестве границы между Польшей и Советской Рос­сией.

Это была этническая граница (граница расселения украинцев, белорусов и поляков). Таким образом, советские войска в 1939 го­ду заняли только ту территорию, которая была заселена западными украинцами (Галиция) и белорусами, воздержавшись от оккупации территорий, населенных поляками.

Однако при этом не надо забывать, что сама территория к вос­току от «линии Керзона» (т.е. западные регионы Украины и Бело­руссии) была захвачена Польшей в ходе советско-польской войны 1920 года. Выход советских войск в 1939 году на «линию Керзона» вернул границу с Польшей к со­стоянию на 1919 год.

На территории Западной Украины и Западной Белоруссии, за­нятой советскими войсками, стали создавать местные органы влас­ти — временные управления в городах, крестьянские комитеты в сельской местности из представителей местного населения. Учреж­дены были и в воеводствах областные (воеводские) временные управления.

4 октября 1939 г. Львовское воеводское временное управление обратилось к Станиславскому, Тернопольскому и Луцкому воевод­ским управлениям с предложением о создании комитета по прове­дению выборов в Национальное собрание Западной Украины. Ана­логичный комитет был образован и в Западной Белоруссии по инициативе Белостокского воеводского временного управления. Комитеты по организации выборов приняли Положения о выборах.

Выборы провозглашались всеобщими и равными как для муж­чин, так и для женщин, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образования, социальной при­надлежности, имущественного положения и прошлой деятельнос­ти. Выборы были прямыми при тайном голосовании. Сами выборы состоялись 22 октября. Народное со­брание Западной Украины открылось 26 октября во Львове, а на­родное собрание Западной Белоруссии — в Белостоке 28 октября.

Народные собрания обсудили вопрос о государственной власти и приняли решения, во-первых, о провозглашении советской влас­ти, а во-вторых, о вхождении Западной Украины и Западной Бело­руссии соответственно в состав Украинской ССР и Белорусской ССР.

Конечно, далеко не все приветствовали вступление советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию. Довольно многочисленные социальные слои сопротивлялись советизации и реформам. Это были прежде всего помещики, крупная и средняя буржуазия, верхи интеллигенции (связанные с прежней властью), католическое духовенство, офицеры и подофицеры старой поль­ской армии, служащие старой полиции, судов, прокуратуры, часть мелкой буржуазии, а также члены организаций украинских нацио­налистов, уже давно связанные с немецкими спецслужбами, и т.д. Таким образом, в обществе вновь присоединенных к СССР регионов возникло серьезное противостояние. Оно не выливалось в открытые вооруженные столкновения только из-за присутствия советских войск и советской военной администрации. И акции органов НКВД были направлены именно против этих социальных групп в ходе «чисток» новых территорий от враждебных устанав­ливавшемуся новому строю элементов, а также против иностран­ной агентуры, точно так же, как карательные органы довоенной Польши арестовывали и изолировали в знаменитом концлагере в Березе Картузской всех, кто выступал против социальной, нацио­нальной и религиозной дискриминации украинцев и белорусов.

Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что территория Западной Украины (Галиция) длитель­ное время (еще с конца XVIII в.) находилась в составе Австрийс­кой империи Габсбургов. Даже Львов, имевший в то время значи­тельный слой немецкого населения, назывался до 1918 года Лембергом. После 1918 года Галиция была завоевана поляками, а возникшая тогда Галицийская республика разгромлена польскими войсками. Иными словами, население Галиции почти полтора века воспитывалось в антирусском духе, а мужчины, отбывавшие воин­скую обязанность в австрийской, а затем и в польской армии, во­евали против России и в первой мировой войне, и в советско-поль­ской войне 1919—1920 годов.

После присоединения к СССР Западной Украины и Запад­ной Белоруссии настала очередь Прибалтики. При принятии ре­шения о присоединении к СССР Прибалтики в 1939—1940 годах преобладали прежде всего военно-стратегические, а во вторую оче­редь экономические и геополитические соображения.

В сентябре — октябре 1939 года между СССР и республиками Прибалтики были заключены договоры о взаимопомощи, на осно­вании которых предусматривалось создание на территории При­балтийских республик ряда военных баз и размещение на них ог­раниченных контингентов советских войск (по одному корпусу в каждой республике: по 25 тыс. человек в Латвии и Эстонии и 20 тыс. человек в Литве).

В качестве жеста доброй воли советское правительство еще в 1939 году передало Литве город Вильнюс и весь Вильнюсский край, захваченные Польшей в 1920 году. Здесь следует заметить, что нынешние литовские политики дока­зывали, что следует уничтожить все последствия пакта Риббентро­па—Молотова и вернуться к положению, существовавшему до это­го пакта. Но если это так, то как же быть с Вильнюсом? Что-то не слышно, чтобы кто-то предлагал возвратить Вильнюс Польше.

Экономический и политический кризис, который переживали Прибалтийские республики еще с начала 30-х годов, приведший к установлению в них авторитарных режимов, существенно усугу­бился с началом второй мировой войны. Блокада морских торго­вых путей, и в частности Балтийского моря, привела к параличу морских портов (Рижского, Таллинского и др.), резкому сокраще­нию экспорта сельскохозяйственной продукции (мяса, бекона, масла и т.д.), которая вывозилась главным образом в Англию, и импорта из Англии запасных частей и ряда компонентов для при­балтийской промышленности. Все это привело к падению произ­водства, увеличению безработицы, усилению социальной напря­женности. И если господствовавшая элита видела выход из кризиса в сближении с Германией, которую она считала оплотом против коммунизма, то левая интеллигенция и довольно широкие слои трудового населения ориентировались на СССР, который для них был оплотом против фашизма и гарантией включения экономики Прибалтики в общероссийский рынок. Пришедшие к власти 17— 21 июня 1940 г. новые правительства были сформированы из извес­тных ученых, писателей, общественных деятелей. Их возглавляли И. Варес (Эстония), проф. А. Кирхенштейн (Латвия), Ю. Палецкис (Литва). 14, 15 июля 1940 г. состоялись выборы новых составов народных сеймов Литвы и Латвии, а также Государственной думы Эстонии. Выборы проходили на основе всеобщего, равного, прямо­го избирательного права при тайном голосовании. Но при этом все левые силы объединялись в единых избирательных блоках — «со­юзах трудового народа», выдвигавших единых кандидатов. Правые силы, деморализованные многотысячными демонстрациями, при­ведшими к падению выражавших их интересы правительств, бегст­вом многих бывших видных правительственных деятелей в Герма­нию и Швецию, в большинстве случаев не могли противостоять левым.

7-я сессия Верховного Совета СССР постановила принять но­вые советские республики в состав СССР: 3 августа, — Литву, 5 августа — Латвию и 6 августа — Эстонию.

Соответственно в Конституцию СССР были внесены надлежа­щие поправки, которые отразили расширение числа субъектов Союза ССР и определили представительство новых субъектов в союзных органах власти. Одновременно на территорию новых чле­нов Союза распространялось действие Конституции СССР и обще­союзного законодательства.

25 августа 1940 г. парламенты Латвии, Литвы и Эстонии при­няли новые конституции республик.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1940 г. установил, что со дня принятия конституций все граждане Прибалтийских республик являются гражданами СССР и соответствен­но своих республик. Лицам без гражданства (из числа националь­ных меньшинств), которые не могли приобрести при старых авто­ритарных режимах гражданство, теперь предоставлялось право (при желании) получить гражданство.

Присоединение Прибалтики позволяло существенно усилить оборону северо-западных границ СССР. Поскольку Финский залив (а значит, и акватория Ленинград­ского порта) зимой замерзал, то незамерзающие прибалтийские порты (Рижский, Таллинский и др.) стали играть важную роль во внешней торговле СССР. Таким образом, присоединение Прибал­тики имело для СССР не только военно-стратегическое, но и эко­номическое и геополитическое значение.

Как уже говорилось выше, в соответствии с протоколом от 23 августа 1939 г. к «сфере интересов» СССР была отнесена Фин­ляндия. Первоначально советское руководство предложило Фин­ляндии вариант обмена территориями. Дело в том, что советско-финская граница на Карельском перешейке проходила в 32 км от Ленинграда, то есть такой крупнейший промышленный и культурный центр, как Ленинград, вторая столица страны, находил­ся в зоне досягаемости тяжелой полевой артиллерии с сопредельной стороны. Советское руководство считало такое положение слишком опасным. Кроме того, ряд участков мурманской железной дороги, связывавшей центр страны с Мурманском, единственным в то время на севере и северо-западе страны незамерзающим морским портом, находился в опасной близости к границе. СССР предлагал Финлян­дии отодвинуть границу на несколько десятков километров от Ле­нинграда и от некоторых участков мурманской железной дороги, передать СССР несколько островов в Финском заливе и часть тер­ритории полуострова Рыбачий и Средний в Баренцевом море, что отодвинуло бы границу от Мурманска, а также передать в аренду полуостров Ханко для строительства военно-морской базы, при­крывшей бы морские подступы к Кронштадту и Ленинграду. В об­мен СССР предлагал Финляндии вдвое большую территорию совет­ской Карелии. Финская делегация отказалась сдавать в аренду Ханко, но по другим вопросам готова была вести переговоры.

В руководстве обеих сторон возобладали силы, решив­шиеся на силовое решение проблемы. Тем более, что Англия и Франция активно толкали Финляндию на конфликт, обещая свою помощь. 30 ноября 1939 г. советские войска перешли границу Финляндии и началась так называемая «зимняя война», которая оказалась гораздо более тяжелой, чем это первоначально представ­лялось советскому руководству. Эта война привела к исключению СССР из Лига Наций и резкому обострению отношений с Англией и Францией. Несмотря на «странную войну» на Западном фронте, англо-французское командование не только организовало поставки вооружения в Финляндию, чего оно не делало в отношении Поль­ши, но и планировало удары бомбардировочной авиации из Сирии по бакинским нефтепромыслам, да не успело их провести до окон­чания советско-финской войны. Однако на переговорах, которые 12 марта 1940 г. привели к завершению войны, Сталин ограничил­ся передвижкой границы и арендой Ханко, а также обязательством финского правительства не вступать ни в какие коалиции против СССР, которое в 1941 году было нарушено.

Советское руководство не пошло на оккупацию Финляндии (такая возможность была после взятия Выборга), но в качестве средства политического давления 3 марта 1940 г., как раз непосредственно перед подписанием мирного договора с Финлян­дией, последовало преобразование Карельской автономной рес­публики (в составе РСФСР) в Карело-Финскую союзную республи­ку — новый субъект Союза ССР. Для такого преобразования не было никаких социально-экономических предпосылок.

Это политический акт, призванный оказать определенное сдерживаю­щее воздействие на Финляндию, напомнить ей о выполнении еще одного условия советско-финляндского мирного договора от 12 марта 1940 г., а именно: неучастии Финляндии в любых группи­ровках или союзах государств, прямо или косвенно направленных против СССР.

Карело-Финская союзная республика просуществовала до 1956 го­да, когда после повторного военного разгрома в Финляндии 1944г. возоб­ладала политика здравого смысла, победила внешнеполитическая линия, ставшего президентом Финляндии, видного государственного деятеля Паасикиви и премьер-министра (в дальнейшем президента) Урхо Кекконена дружбы и добрососедства с с СССР был заключен Договор 1948 года о дружбе и взаимопомощи.

Следующей на очереди была Бессарабия. Суть вопроса состо­яла в следующем: еще в начале 1918 года, пользуясь временным ослаблением России в связи с начавшейся в ней революцией и гражданской войной, Румыния захватила территорию Бессарабии (которая с 1812 г. находилась в составе России) и объявила о ее присоединении к Румынии. В 1924 году на левобережье Днестра, в районах Украины, где проживало компактно молдавское население, была образована Молдавская автономная республика в составе Украинской ССР со столицей сначала в городе Балте, а с 1929 года — в городе Тирасполе.

По секретному протоколу от 23 августа 1939 г. Бессарабия была отне­сена к «сфере интересов» СССР. 26 июня 1940 г. последовала со­ветская нота правительству Румынии, в которой предлагалось «при­ступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу».

28 июня 1940 г. советские войска вступили на территорию Бессарабии и Северной Буковины. Были упразднены румынские органы управления, распущены румынские политические партии и организации и стали создаваться советские органы. 2 августа 1940 г. 7-я сессия Верховного Совета СССР по ходатайству Верховного совета и правительства Молдавской АССР преобразовала Молдав­скую автономную республику в Молдавскую союзную республику в составе Союза ССР. В нее вошли как территория бывшей автоно­мии, так и вновь присоединенная Бессарабия.

Так завершились преобразования, связанные с реализацией пакта Риббентропа—Молотов а. В результате состав Союза ССР к 22 июня 1941 г. расширился до 16 союзных республик — субъектов федерации. Таким образом СССР возвратил часть утраченных в 1917—1920 годах территорий бывшей Российской империи.