2013-12-28
692
***
Я уснул сразу же, как лёг. Наверно, организм просто ушёл под защиту сна от всех переживаний, нервотрёпки, боли и беготни. Просто отключился. Мне ничего не снилось. Зато утром, когда все встали и Лия развязала Жана, выговаривая ему за всё про всё, я с тихим ужасом понял, что заболел. Меня знобило. То ли я перележал на земляном полу, то ли порезавший мой бок нож был недостаточно продезинфицирован, то ли окончательно измотал себя... Вот температуры только и не хватало. С их уровнем медицины особенно. Столько дел... Господи, когда я всем этим займусь?! Счастливая воркотня супругов оборвалась так неожиданно, что я даже не заметил.
- Милорд, вам плохо?
- А ты сам не видишь?! - Лиина ладонь быстро коснулась моего лба, - Святые угодники, да у вас жар! Вы же весь горите!
- Нет... ещё не весь... у меня ноги замёрзли, - слабо отшутился я, но встревоженный Жан, невзирая на мои протесты, легко поднял меня на руки и понёс.
Лия суетилась вокруг, вздыхая, поскуливая, всплескивая руками и причитая. Дальше не помню, наверно, опять уснул...
Чёрная полоса моей болезни тянулась долгую неделю. Я очнулся в домике отца Ансельма, до подбородка укрытый шкурами. Меня поили бульонами и не позволяли лишний раз вставать. Бульдозер превратился в самую заботливую сиделку на свете. Лие он доверял подменять себя лишь на три-четыре часа сна. Меня бил озноб. Я бредил, кого-то догонял, с кем-то рубился, всё время требуя, чтобы Меч Без Имени был здесь, рядом, под рукой. Отшельник молился надо мной. Крестьяне приносили самые свежие продукты, обижаясь, когда им за это пытались заплатить. Один раз мне даже казалось, что надо мной склонилась Луна, её глаза были полны слёз. Она ничего не говорила, значит, я снова бредил. Если бы она и вправду была, то разве когда-нибудь оставила меня больного, мечущегося в жару на мокрой от пота постели... Выздоравливал я очень медленно. Отец Ансельм привёл одну местную знахарку, и старушка лечила меня отварами малины, багульника, хвои и ещё каких-то составных сборов целебных трав.
Пан Юлий исчез, бросив супругу со всем штатом прислуги жить в шалашиках. Возможно, набирает новое, менее щепетильное в религиозном плане войско. Когда в одно солнечное утро я проснулся, мой похудевший оруженосец клевал носом рядышком. Отца Ансельма и Лии не было видно. Я осторожно встал, покачиваясь от слабости, но совсем чуть-чуть. Пошёл, распахнул дверь, вдохнул полной грудью свежий морской воздух и сел на пороге. Жизнь продолжалась...
- Бульдозер! Подъём! Рога трубят, а нас ждут великие дела.
- Ми... лорд?! Я не сплю! Но как вы? Лягте сейчас же, вам нельзя вставать.
- Уже можно. Температуры нет, голова не болит, только есть очень хочется.
Жан вскочил, недоверчиво потрогал мой лоб, заулыбался и побежал встречать Лию. Оказывается, она отправилась за продуктами, а отшельник о чём-то молился у моря. Я вернулся в свою постель, поправил шкуры, заменявшие подушку, и... обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги. Сердце предательски замерло... Я развернул лист - письмо, почерк женский, строчки ровные.
"Здравствуй, любимый.
Я так и не успела сказать тебе - прости... Почему-то кажется, что ты бы меня простил. Понял и простил. Я очень перед тобой виновата. Всё, что я говорила тебе о монастыре, - это ложь. Не знаю, зачем врала, наверно, совсем потеряла голову, узнав, что ты вернулся. Но прошлое не даёт мне убежать от самой себя. За те пять лет, пока тебя не было, я вышла замуж. Мой муж очень достойный человек, я любила и старалась сделать его счастливым. Было много всего: и плохого и хорошего. Так или иначе - я его жена. Мы обвенчаны перед Богом, и грешно разрушать это человеческими руками. Потом ты вернулся. Мне казалось, что мир рухнул... Я бросила всё и побежала за тобой на край света. Я думала, ты вернулся за мной. Но это не так. У тебя уже сын, где-то далеко - его мать и по-прежнему твоя жена. В любое время тебя могут вернуть в твой мир. Мой муж ничего не знает. Если я вернусь, то ему даже не нужно ничего прощать - между нами ничего не было. Я должна это сделать. Только знай: я люблю тебя. Но... мы никогда не будем вместе. Прости меня. Не забывай. Не ищи.
Луна".
Вот и всё. Дальше наступила пустота. Я никогда не обманывал себя, я знал, как много места она занимала в моей душе. То, что произошло сейчас... Есть вещи, которые невозможно описать словами. Мир стал чёрным. Душа обуглилась. Очень хотелось кричать. Но ведь, наверно, нужно что-то другое... Помолчим.
|
|
|
|
|
|
***
- Прошу к столу, лорд Скиминок! Курица уже готова, - счастливо рапортовала Лия, глядя на меня голубыми, любящими глазами. И она и Бульдозер просто светились. Добрый отшельник не мог разделить с нами трапезу по причине очередного строгого поста. Ради моего выздоровления наша ворчливая спутница закатила целый пир - печёная курица, два сорта вина, фрукты, деревенский хлеб (ещё тёплый), сметана, творог, зелень! Только сейчас я понял, как всё-таки оголодал за время болезни.
- Милорд, мы так за вас волновались! Просто ужас какой-то. Жан ходит как привидение, меня к вам не пускает, всё делает сам. Он со мной даже разговаривать перестал! Это и называется "мужская дружба", да?! Я его спать просто прогоняла, я его била! Он не хотел от вас отходить. Вот видите, прямо тут и спал. А если бы сам свалился? Не обижайтесь, милорд, но больные - такой заразный народ! Что бы я одна с вами двумя делала? Ну, а я заболей? Отец Ансельм объявил бы свой дом лазаретом, и на нас не покусился бы ни один вампир - тоже из боязни заразиться!
- Лия... - прочавкал я, - поговори ещё, пожалуйста. Оказывается, я так давно не наслаждался твоей чарующей болтовней...
- О Господи! - чуть не расплакалась она. - Лорд Скиминок, как же я вас люблю!
- Жан, ты настоящий друг. Спасибо за всё. Возьми ещё кусочек курицы. Ты так исхудал, заботясь о моём здоровье.
- Всё в порядке, милорд. Недостойно рыцаря даже говорить о том, сколько часов он провёл у постели больного господина.
- Ладно, ладно, скромный ты наш. - Я похлопал его по плечу, а парень всегда так искренне реагировал на похвалу... Разревётся ещё, чего доброго, не хуже Лии. Хотя, если честно, глядя на преданные лица моих друзей, хотелось прослезиться самому. Вот здесь я дома.
- Локхайм не появлялся?
- Был, - кивнул Бульдозер. - Дважды. Но пана Юлия не нашли, вас не искали, а от замка по-прежнему так пахнет... Если бы могли хоть кому-то вас доверить, то попытались бы захватить Локхайм собственными силами.
- И что же, совсем никого не оказалось? - нарочито небрежно бросил я. Супруги быстро переглянулись.
- Никого! Да что вы, милорд... Ну кому бы мы могли вас доверить?! Да ни в жизнь! Да никогда! Да ни за какие коврижки!
- Спасибо...
Оставшуюся часть обеда мы просто болтали ни о чём, пересыпая застолье шутками или воспоминаниями о былых подвигах с комичным поворотом событий. Немного поговорили о нашем последнем сражении. Жан ничего не помнил, в тот момент, когда на нас понеслось огромное бревно, он успел пригнуть голову, но недостаточно низко, в результате чего схлопотал тяжёлый удар прямо в лоб! Боже мой, да я всегда буду завидовать чугунной крепости лба этого средневекового парня. Всю битву мирно прохрапел в углу, включился лишь утром, двенадцать часов на холодном полу - и даже насморка не подхватил! Что случилось с Лией, вы знаете. Людоедов на самом деле было двое. Такое у них социалистическое соревнование, семейный подряд. По-видимому, муженёк действительно умел превращаться в лесного зверя. А надо признать, что вдвоём поймать кого-либо и съесть гораздо проще. Это в сказках людоеды наивно-туповаты, а на деле весьма изобретательный народ, как сибирские охотники или пигмеи в джунглях. Вообще-то у меня не так часто бои, где я выигрываю за счёт личного героизма. Обычно просто невероятно везёт. Я много говорю? Это нервы... просто я не могу выбросить её из головы. Значит, всё зря. Я ей не нужен. У неё всё есть, и даже самая пламенная любовь не позволит нам быть рядом. В то время, когда я наконец ни за что не хочу возвращаться, она сбегает! Ради чего всё?! Зачем тогда я здесь воюю? Не ради спасения дворца с финской сантехникой для королевы Танитриэль - чихать мне на королеву! Я Ивана заберу, принцу в рыло дам, дочку князю верну - и баста! Больше мне ничего ни от кого не надо. Я им вечным героем и мальчиком для битья не нанимался. Не нужен я ей?! Да скатертью дорожка! Если муж дороже, значит, любит его, а не меня. Философскую или религиозную базу я сам подо что угодно подведу. Подумаешь! Вот разберусь с делами - и уйду в загул. Деньги у меня есть, женщины и вино будут! Воспользуюсь правом первой ночи. Я ведь феодал! Даже увеличу его до права первого медового месяца. Пусть она знает... пусть.
- Лорд Скиминок, что с вами?
- А? Что со мной? Ничего.
- Вы... у вас глаза злые, - тихо сказала Лия.
- Чушь! Тебе показалось. Спасибо за обед. Нам пора собираться. Жан, в какую сторону улетал Локхайм, ты не обратил внимания?
- Он не знает. Это я видела. Он прилетел с севера и улетел туда же. Мы пойдём на север?
- Да. Лошадей вы нашли?
|
|
|
|
|
|
- На следующий же день, как вы убили людоедов.
- Тогда в путь.
Ребята быстро взялись за дело. Я очень хотел убраться отсюда до наступления темноты. Я жаждал действия. Мне было жизненно необходимо чем-то заглушить нарастающую боль души. На прощанье отец Ансельм благословил всех нас и что-то сказал каждому в напутствие. Мне досталась не совсем понятная тирада, но... наверно, в ней был свой смысл.
- Вы ландграф, но вы и человек. А человек не может своими слабыми руками разрушить то, что связано Богом. Я мог бы долго говорить с вами о спасении души... Но вы - ландграф! Это тоже своего рода крест. Если вы действительно её любите - делайте то, что должно, и будь что будет!
***
Когда мы выехали в поле и направили скакунов в сторону тех деревень, что страдали от четы людоедов, я на минуту остановил своих спутников:
- Жан-Батист-Клод-Шарден ле Буль де Зир, а также его законная жена Лилиана из Брокса, а ныне баронесса ле Буль де Зир, я хочу, чтобы вы оба дали мне клятву!
Супруги опасливо переглянулись.
- Милорд, а... у вас какие-то сомнения в нашей преданности или вы хотите сказать, что мы от вас что-то скрываем? - торопливо выдала Лия, но я остановил её величественным жестом.
- Клянитесь всеми святыми, клянитесь спасением души, клянитесь именем Господа нашего Иисуса Христа...
- Клянёмся, - повторяя за мной, послушно произнесли два голоса.
- Что вы позаботитесь о моём сыне так же, как если бы он был вашим собственным!
- Клянёмся.
- Что вы отдадите ему Меч Без Имени, когда мальчик вырастет, и навсегда предадите забвению его мирское имя, называя моего сына только лорд Скиминок-младший!
- Клянёмся.
- Что вы никогда не забудете обо мне и, что бы со мной ни случилось, не позволите никому пачкать светлую память тринадцатого ландграфа.
- Клянёмся-а-а... - На последнем требовании мои друзья разревелись в голос.
Не желая глядеть на их слёзы, я припустил своего коня вперёд. Не от жестокосердия, а потому что слишком велика опасность разнюниться самому. Потому я хранил неприступную рыцарскую гордость, а за моей спиной шёл град взаимных упрёков и жалоб, перемежающихся вздохами, всхлипами и битьём в грудь.
- Это ты... ты... вс ты... О, мой бедный господин!
- Я не хотел... я думал... Но ведь ты сама говорила...
- Я не говорила, чтобы ты не говорил, что она говорила, чтобы мы ему не говорили!
- Милорд так страдает...
- Он ищет смерти, Жан!
- Я не хотел, чтобы так случилось... лорд Скиминок сильный и благородный, он справится со своими чувствами.
- Дурак! Боже, какой ты у меня дурак. У милорда сердце, а не камень. Он же раним, как ребёнок... Его обидели, ему плохо, а мы...
- А что мы? Что мы можем? Он её любит... Она его любила...
- Нет! Нет, нет, нет... так нельзя! Это несправедливо! Такой человек, как лорд Скиминок, не должен быть несчастен. Если он хочет умереть, я тоже с ним умру!
- И я умру! Вот... только...
- Мы все умрём! - неожиданно твёрдо заключила Лия. - А об Иване позаботится Вероника.
Потом они надолго замолчали, переваривая только что принятое решение. Я не вмешивался. Но действительно, что-то очень давно не видно Вероники... Помню, как мы отправили её в замок моего знакомого альбиноса барона де Бесса. Юная ведьма должна была доставить туда ценный груз - королеву Танитриэль. Я надеялся, что она справится. Не считая опасной путаницы в заклинаниях, Вероника очень неглупая и ответственная девчонка. Мне её не хватает.
Мы въехали в деревеньку и остановились у дома старосты. Лия привычно спрыгнула с седла, отправившись "покупать" продукты в дорогу. Покупать я ставлю в кавычки, потому что денег она явно никому не платила. Это скорее походило на ежедневный сбор дани. В иное время я бы, пожалуй, возмутился, но что делать, если у моей спутницы свои взгляды на социальную справедливость...
- Слушай, Жан, в мою голову забрели мысли о некоторой неполноценности нашего отряда. По-моему, перед схваткой с Раюмсдалем нам бы стоило заручиться магической поддержкой.
- Вы вспомнили про Веронику? - угадал он.
- Да, мой прозорливый оруженосец. Что-то очень уж она задерживается... Может быть, в очередной раз собралась замуж?
- Всё может быть, милорд. Женщины не поддаются прогнозам и гаданиям.
Мы помолчали. Потом он начал нарочито внимательно изучать собственные стремена. Потом всё-таки не выдержал:
- Я... простите, милорд, но иногда лучше умолчать, чем сказать правду. Я был против. Не подумайте, будто бы я что-то от вас скрываю! То есть... скрываю, конечно... Но Лия сказала... и потом, даже сама Луна хотела...
- Не надо. Не говори ничего. - Я похлопал его по плечу и посмотрел прямо в глаза: - Ты настоящий друг. Ничего мне не объясняй. Я и так всё знаю.
- Всё? - поразился он.
- Всё.
Вскоре подскочила Лия. Она воодушевлённо несла две увесистые холщовые сумки, набитые нескоропортящимися продуктами. Мы подвесили это добро к седлу трусливого рыцаря.
- В путь, господа! С сегодняшнего дня сезон охоты на летающий замок Локхайм прошу считать открытым.
- Милорд, я хочу кое-что вам сказать, - шёпотом попросила моя боевая спутница. - Только наедине, пусть он отъедет.
- Не надо, - таким же шёпотом ответил я.
- Почему?! Вы ведь ничего знаете. Мы... мы боялись, что вы будете волноваться. Но это... ведь нечестно! Вы думаете, что Луна...
- Я всё знаю.
- Как?! - опешила она.
- Так... И не косись на Жана, он ни при чём. Я всё знал до ваших разговорчиков. Просто... постарайтесь больше никогда не касаться этой темы.
Лия кивнула, выдала самый тяжкий вздох, и мы пустились вскачь. Уже на самой окраине, у последних домов, нас догнал весёлый крик:
- Лорд Скиминок!
С облаков на бешеном вираже вырулила юная ведьма. Грива растрёпанных волос свистела на ветру. Чёрные лохмотья полоскались, как флаги.
- Я вас нашла!
С этими словами она чересчур резко затормозила и, оторвавшись от метлы, вылетела прямиком на крышу соседнего курятника. Крыша такого обращения не выдержала. Треск, шум, перепуганное кудахтанье - и яростно ругающаяся девчонка, севшая "новой" юбкой на свежие яйца, отфыркиваясь вытаскивает перья из головы.
- Здравствуй, Вероника! - широко улыбнулись мы.
***
Теперь наша компания была в полном сборе. Хотя... не так давно я считал, что без Луны... Всё! Я всё забыл. У меня есть сын, есть друзья, есть враги, есть дела и нет сердца.
- Лорд Скиминок, а вам привет от королевы! - Ведьмочка ровно вела своё помело, приспособив его к рыси моего гнедого. Лия и Жан ехали чуть позади, так что нашей беседе никто не мешал, - Я сначала доставила её к Бессу, потом мы вылетели в Вошнахауз, а там я передала Танитриэль с рук на руки Горгулии Таймс. Они должны были с эскортом отправиться в столицу.
- Ты у меня просто умница! Мы тут тоже пережили ряд разнообразных приключений, но всё кончилось хорошо. В конце концов мы всех победили. И от Люцифера удрали, и Голубым Гиенам поперёк глотки встали, и пана Юлия от милитаризма отвадили, а когда стало очень уж скучно, зарубили пару злобных людоедов.
- Ах, милорд... - завистливо вздохнула Вероника. - Какая у вас насыщенная жизнь! А у меня... Ухажёров развелось, как вшей! Стоило мне принять решение о том, что серьёзные отношения мне пока не нужны, - набежала толпа желающих. Причём именно с серьёзными намереньями. Все, как один, непременно хотят жениться! Другие отношения их не устраивают... Чудеса, да и только!
- Эй, подруга! - построжел я, сдвигая брови. - Что это ты там имела в виду под "другими отношениями"?
- Только чистую дружбу! - поклялась она.
- То-то, смотри у меня. Я, конечно, не мисс Горгулия, но по мере необходимости запросто отшлёпаю тебя на правах старшего брата. Запомни - либо дружба, либо замуж! И никаких вариаций.
- Ой, милорд! Я же совсем забыла - вам письмо. От самой королевы... - Ведьмочка выудила из-за пазухи длинный голубоватый конверт. Так... одно письмо у меня уже было, хватит! Конверт Танитриэль пах тонкими духами. Я неторопливо взял его из рук ведьмочки и... не распечатывая, разорвал на мелкие клочки. У Вероники отпала челюсть.
- Понимаешь, я ведь и так знаю, что там написано. Её распрекрасное Величество вновь прозрачно намекает, что, в случае экспроприации одним усатым ландграфом у одного бледнолицего принца одного вышеозначенного летающего объекта она готова:
А) выразить свою глубокую благодарность;
Б) поставить вопрос о короле Локхайма ребром;
В) предложить эту вакантную должность именно мне;
Г) в случае моего очередного "мягкого" отказа последствия будут...
Ну и в конце постскриптум - жду, люблю, надеюсь на ваше благоразумие.
Вероника круто развернула метлу и, подрулив к Лие, пустилась в бурный рассказ о моём возмутительном отношении к венценосным особам.
- Не приставай! У лорда Скиминока депрессия, мы столько пережили... А что касается этой твоей королевы... Ну не хочет он её. Не хочет!
Жан догнал меня, и вплоть до самого вечера мы скакали рядом, пытаясь обсуждать тему различных планов нападения на Локхайм. Особенно гениальных идей не было. Взять летающую крепость с воздуха возможности нет. По крайней мере, без помощи драконов... На землю Тающий Город опускается редко, только для пополнения запасов еды и питья или ради нападения на кого-нибудь. Это можно использовать, но кто его знает, когда и где Раюмсдаль решит приземлиться. Конечно, можно попробовать в качестве приманки использовать меня, хотя с принца запросто станется мучить мою светлость молниями с безопасной высоты, не ввязываясь в рукопашную схватку. Да и в любом случае для штурма требуется несколько больше народу, чем наша четвёрка. Желательно ещё приставные лестницы, осадные машины, катапульты, тараны, огневое прикрытие, внезапность нападения, паника в рядах противника, стратегическое планирование и тактические уловки... Уф! Устал перечислять. Список объективных причин, по которым мы не можем взять Локхайм, мог бы быть очень длинным, а повод для того, чтобы его всё-таки взять, - один-разъединственный. Там мой сын. Вот и всё.
На ночлег мы остановились в чистом поле на холме. Пока Лия возилась с костром, Жан с лошадьми, а я с удобным возлежанием на плаще, практикантка начала активно готовиться к очередному волшебству. Естественно, это всех волновало. Если вы попросите Веронику наколдовать вам чашку горячего чая, то при её безалаберности запросто можете очутиться в ванне из холодного кефира! Редко кто испытывает радость от таких мелких метаморфоз...
- Милорд, что это она опять?! - напряжённо подкатилась ко мне Лия. Из всех нас именно она больше других страдала от разных ведьмовских штучек длинноносой подружки. Дай ей волю, так Лия при каждом новом заклинании рыла бы себе окоп и надевала каску.
- Вероника сказала, что отряд Брумеля сумел вырваться из клещей Люцифера. Помнишь, как нас чуть не зажали на берегу? Так вот, теперь черти находятся в заданном им квадрате, то есть в замке Бесса. По отдельной договорённости с мисс Горгулией Таймс нам их сюда перебросят. Вероника обеспечит вход, а верховная ведьма выход. Ну, такую передачу с рук на руки. Так что не переживай особенно - тебя это заклинание нимало не коснётся.
- Хотелось бы верить...
- Я начинаю, милорд! Окно открывается! Детей и слабонервных просят не смотреть!
На всякий случай супруги пододвинулись поближе ко мне. Вероника протяжно, нараспев затянула плохо рифмованное заклинание. Я не особенно вникал в смысл, но посмотреть всегда интересно. Она водила руками над головой, пока золотой перстень с голубым камнем на её пальчике не вспыхнул лучом. Луч прочертил что-то вроде окна, из которого... Почему-то вылетел стул, со страшной силой просвистев у меня над головой!
- Вероника! - взревел я. - Что ты делаешь, недоучка несчастная?!
- Я? Не знаю. Я всё открыла правильно. Может быть, на той стороне мисс Горгулия ещё неточно скадрировала окно, вот в него и затягивает всё подряд.
- Прекрати издеваться! - Следующим снарядом в нас полетел старинный буфет, полный посуды. Это напоминало взрыв осколочной бомбы! Куски дорогого фарфора брызнули во все стороны. - Почему она его не кадрирует?! Вы что, не могли наверняка договориться насчёт места и времени?
- Мы и договорились! - отгавкивалась двоечница. - Каждую полночь. Контрольный вызов. Два притопа. В случае получения положительного ответа - открытие окна и переброс. Ой, а может, три притопа?
Окно стало медленно вращаться. Вылетающие из него предметы становились всё разнообразнее, а спрятаться от них становилось всё труднее и труднее. Бульдозер едва ушёл от тяжёлой алебарды, срубившей одинокую берёзку за его спиной. Мне влетела в ухо миска с ежевичным вареньем, и я ругался, как харьковский извозчик, весь липкий, сладкий, противный... Лия уворачивалась дольше всех, пока и её не накрыло тазом с грязной мыльной водой. Веронику бомбардировка почему-то избегала, возможно, отвращающий купол в своих не бьёт. Черти начали выпадать так же неожиданно, словно весенний град. Первая пятёрка пулемётной очередью завалила моего оруженосца. Потом ещё двое улетели в темноту. Остальных небрежно раскидало по кругу, а завершающий группу Брумель плюхнулся в тот тазик, который Лия только что сняла с головы:
- Здравия желаем, господин полковник! - Магическое окно закрылось. Я с трудом заставил себя говорить ровно:
- Всем отдыхать. Планы военных действий обсудим завтра. А сейчас... Вероника?!
- Я.
- Десять нарядов вне очереди-и-и-и!!!
***
Удручённая наказанием, Вероника реабилитировала себя в ту же ночь. Когда все уже спали, она маршировала вокруг лагеря с метлой на плече, изображая часового. Посреди ночи практикантка растолкала меня, безапелляционно вытащив из-под плаща. Я фыркал, ворчал и отпихивался - ничего не помогало.
- Милорд! Вставайте, милорд, там Локхайм!
- Какой такой-сякой Локхайм? Три часа ночи! Я сплю...
- Локхайм! Тающий Город! Ну, вставайте же! Я их нашла. Сейчас самое время для штурма!
- Какого штурма? - Я, когда не высплюсь, так свиреп... - Где? Кто? Сколько можно говорить, что будить благородных ландграфов надо нежно?! И только в самых экстремальных случаях. Например, когда завтрак остывает.
- Но там Локхайм! - едва не плача, заорала прямо мне в ухо бедная Вероника.
- Что?! Локхайм? Какого чёрта ты мне сразу не сказала? - не праведно вспылил я, окончательно проснувшись. - Где он?
- Вон, за вашей спиной.
На черничном фоне ночного неба переливался разноцветными огнями Тающий Город. Он медленно опускался на землю не более чем в паре миль от нашей стоянки. Не знаю, что уж там понадобилось принцу, но упускать такой шанс было бы непростительной глупостью.
- Вероника! Ты прощена. Извини меня за неоправданную резкость. Буди всех! Через десять минут мы выступаем.
В ту ночь я вновь почувствовал себя полководцем. Если бы отец Ансельм спросил меня в ту минуту, ради чего я вновь иду на смерть, я бы не смог ему ответить. Просто потому, что не могу иначе. Мне всё равно... Пусть потом будет что будет. Я хочу вернуть сына. Я хочу увидеть Луну. Больше мне ничего не надо.
Мы втроём поехали верхами, Вероника вылетела вперёд разведывать обстановку. Черти двигались следом походным маршем. Час спустя наша троица была на месте. Локхайм стоял на широкой поляне. Мы привязали лошадей в перелеске и полезли вперёд. У ворот Тающего Города стоял позолоченный стол, за ним сидели трое: принц Раюмсдаль, небезызвестный экс-жених Зингельгофер и уже изрядно надоевший владыка Ада Люцифер. Туда-сюда сновали слуги с подносами. Невдалеке виднелся почётный эскорт бронированных чертей, несколько наёмников принца, а Зингельгофер в охране не нуждался - он и так почти у себя дома.
- Милорд, они наверняка обсуждают какие-нибудь военные планы, - тихо предположила Лия.
- Давайте подойдем ещё поближе, только без Жана, он в своей кольчуге так громыхает.
- Пожалуй, да. Бульдозер, жди нас здесь.
- Один? Ночью? Когда вокруг полно врагов? Да ни за что на свете! Лучше убейте меня здесь же. А кольчугу я и снять могу.
- Это приказ, трус несчастный! - Возвысив голос, я едва не сорвал всю маскировку, но вовремя опомнился и добавил уже шёпотом: - Тебе поручается очень важное задание - дождаться отряд Брумеля и вместе с ним тайно проникнуть на территорию Локхайма. Там полно подвальных помещений, найдёте место и спрячетесь. Мы втроём присоединимся к вам позже. Главное, чтобы весь диверсионный отряд попал в Тающий Город, а охрана принца ничего не заметила. Теперь ты понял, почему я не могу доверить эту операцию никому другому?
- Понял, милорд, - согласился он, - Вы верите в меня. Я уже не знаю, чего боюсь больше - ползти с вами, оставаться здесь или вести шайку чертей тайной атакой на Локхайм.
- Тогда делай то, что тебе приказано! - рыкнула Лия. Жан кивнул и дал задний ход. Мы вдвоём, как опытные казаки-пластуны, незаметно приближались к заветному столику. Благо трава была высокая и кустики кое-где попадались. Уже через несколько минут удалось уловить нечёткие обрывки разговора:
- Они ударят сразу же, как только...
- Мои бойцы готовы. Я пошлю парламентёра в Ристайл. Если нам не выдадут голову тринадцатого ландграфа, то мы бросим им в окно белокурую головку маленькой...
- Нет! На принцессу у меня другие планы.
- Кришнаиты в сборе. Их бронзовый бог ждёт только сигнала...
- Такого войска не собирал даже мой отец! Я буду править этим миром!
- Но Тёмная Сторона будет принадлежать мне!..
- И мы оба, конечно, под вашим благословением, мессир Люцифер...
К нам гибкой змеёй скользнула Вероника. Я попытался пошутить:
- Ну что, лисички-сестрички, а не рискнём ли подползти ещё ближе?
- Нет проблем, милорд, - грозно выдохнула Лия. - Я возьму на себя принца, у меня с ним свои счёты. Ещё тогда, когда он хотел меня сжечь, помните?
- Не городи чушь! Тоже мне, коммандос в юбке...
- Да я с ним одной левой... Таких наваляю! Вероничка грохнет Зингельгофера...
- У меня не застрянет! - подтвердила та.
- Вот и вы не сомневайтесь, лорд Скиминок, бейте промеж рогов Люцифера, и вся недолга.
На какое-то время даже мне эта бредятина показалась убедительной, но здоровый инстинкт самосохранения быстро всё расставил по своим местам.
- Там охрана в двух шагах! Малейшая заминка - и из нас приготовят шведские бутерброды на палочках. Не пойдёт. Я сейчас недостаточно свиреп, чтобы сию же минуту пытаться залить окрестности чёрной кровью моих врагов. Подождём до завтра и устроим принцу сюрприз на небесах. В любом случае - он твой. Зингельгофер, естественно, принадлежит Веронике. Тут я готов делиться. А сейчас - ползём от греха подальше. Слуги уносят вино - значит, переговоры закончены.
Ужасно жаль, что не удалось прослушать всю беседу. Но суть мне ясна, да и мы не профессиональные разведчики, правильно, что дальше не полезли! Засветились бы. Пока заговорщики прощались, пока убирали с поля мебель, мы выбрались к Локхайму, у дальней стены нас ждал верный Жан.
- Все наши на борту. Прошу садиться, милорд. Они готовятся к отлёту, надо торопиться. Стража регулярно проходит здесь дозором. Поручик застолбил нам подвал поудобнее, я провожу...
***
- Брумель, отрядите двух бойцов на разведку, пусть проверят, сколько народу разгуливает по городу. Заодно выяснят вооружение, время смены часовых, основные посты, охрану рубки управления полётом, ну и всё прочее. За час до рассвета мы должны нанести первый удар.
- Слушаюсь, лорд Скиминок.
- Вероника? Иди сюда. Я хочу, чтобы ты заняла позицию где-нибудь на крышах Локхайма, в уличных боях твоя помощь сверху может оказаться неоценимой.
- А может, я тогда...
- Нет! Вот колдовать, пожалуйста, не надо.
- Я могла бы их всех усыпить, - надулась ведьмочка.
- Не стоит! Твоими стараниями мы тут все уснём, включая и тебя лично. Висит, понимаешь, в поднебесье сонный город, ждёт, пока явится принц и расколдует всех, чмокнув в ушко нашу Веронику. А если принца не будет лет сто?! Нет, базируйся на крыше, будешь скромным бомбардировщиком по кличке Карлсон. Придумай что-нибудь такое, чтоб мы могли нейтрализовать возможное численное преимущество.
- Я подумаю... - загадочно улыбнулась практикантка, мгновенно утешившись. Теперь у неё есть задание, и, возможно, она сумеет применить свою термоядерную энергию в мирных целях.
- Лия! Готовься к выходу в свет. Твоя задача обнаружить местонахождение принца и взять его тёпленьким. Милочка, не делай такое зверское лицо - он нужен мне живым! И не в инвалидной коляске! Возьмёшь под своё начало десять чертей, они помогут упаковать пленника.
- Спасибо, милорд! От всей души большое человеческое спасибо! Я давно искала, где бы сложить голову. Но только наверняка, быстро, без малейшего шума, патетично и возвышенно. Там ведь будет и сам принц, и его охрана, и я одна ворвусь в двери с боевым криком: "Банзай, мартышки замоскворецкие!" Гоношу всех сковородкой по головам, а когда черти забирают бессознательного принца, я уже лежу вся в крови, изнемогая в неравной схватке, и прошу передать моему дорогому лорду Скиминоку, что я его всё-таки любила... Занавес, слёзы, трагическая музыка, я медленно умираю в страшных судорогах!
- Отлично! Теперь разыгрывай эту пьесу по нотам, и публика тебя не забудет. Жан, твоя задача найти пульт управления полётом. Только ничего там не трогай, прикрой двери и, кроме меня, никого не пускай. Справишься?
- Наверное...
- Брумель, откомандируйте в его подчинение остальных бойцов. Ваша личная задача - поднять большой шум на южном краю, у перил, где обычно сбрасывают сходни. Я хочу, чтобы все, кто будет не занят на ловле остальных диверсантов, прибежали к вам. В бою не увязайте, надо всего лишь отвлечь и рассредоточить их силы. Всем всё ясно?
- Да, милорд, - убедившись в согласии остальных, ответил Брумель. - Мы смеем надеяться, что хоть в этот раз вы будете руководить войсками из штаба?
- Не могу. У меня тут личные проблемы. Пока вы берёте Локхайм, я должен найти сына.
- Господин полковник, - несколько обиженно протянул Брумель, - здесь что-то не так. Ведь если детям уделяется столь серьёзное внимание, если с ними связаны такие глобальные перемены в мире, то их и охраняют соответственно! Вы раздали всем нам лёгкие, безопасные задания лишь для того, чтобы самому рисковать жизнью, идя на верную смерть?!
Его поддержал гул согласных голосов. Я покачал головой, но не пытался спорить. Кое в чем ребята были правы. В последние дни моя собственная жизнь волнует меня непривычно мало. Так нельзя... Я совсем расклеился из-за этого дурацкого письма. Мужику тридцать лет, а он строит из себя романтичного гимназиста с томиком стихов Северянина, сухой розой и кремневым стволом Лепажа в качестве радикального средства от несчастной любви. Перебор... Я из другой эпохи! Для меня характерны деловитость, цинизм, чёрный юмор и материалистическое отношение к жизни. Двадцатый век, компьютеризация сознания, нивелировка духовных ценностей... Выпустите меня из феодализма! Не хочу быть рыцарем, влюблённым в кареглазую мечту! Я устал...
- Хватит со мной спорить. Кто здесь ландграф: я или вы? Не будем впадать в демократию и утверждать голосованием перераспределение ролей. Опасности им мало... Ничего, враги на месте добавят. Делайте, что вам сказано, или я всех распущу по домам, а взятие в плен Тающего Города произведу в одиночку!
Народ стушевался и опомнился. Они искренне сочли меня вполне озверелым для реализации такой невероятно глупой угрозы. Часовые у входа доложили о возвращении двух разведчиков. Принесённые сведения оказались подробными, но малоутешительными. Во-первых, принц здесь не один, у него в гостях товарищ по бесславному прошлому, молодой вампир Якобе Зингельгофер со свитой. Отряд Раюмсдаля насчитывает не меньше пятидесяти рубак, хотя в Локхайме можно разместить и вчетверо больший отряд.
Рубку управления нашли сразу, она в Круглой башне. Охрана из четырёх громил. Дети находятся в западном крыле, при них четыре слуги Люцифера. Сам Тающий Город плавно движется к старому лагерю кришнаитов.
- Ну что, десантура? Пора. Нас мало, но мы в тельняшках. Врагов в общей сложности не многим больше шестидесяти, нас, считая детей, почти двадцать. Итого всего лишь по три негодяя на брата.
- Справимся, - кивнули все. - Мы им устроим День святого Скиминока!
- Тогда за дело, господа. Общий сбор в рубке управления полётом.
Отряд выдвинулся по указанным пунктам согласно утверждённому плану, Я неплохо ориентируюсь в маленьких улочках Локхайма, нагулялся в мирное время, поэтому добраться до западного крыла было незатруднительно. Ни одно здание не могло бы служить тюрьмой, везде большие окна, тонкие двери без замков или засовов, и, увидев ближайший огонёк, я понял, что дети найдены. Раньше в этом домике жили две юные фрейлины королевы. Я заглянул в окно. На столе горел трёхсвечовый канделябр. Мой сын тихо спал на высокой кровати, разметавшись среди кружевных подушек. У противоположной стены под розовым одеялом спала маленькая принцесса Ольга. Хотя я видел её только один раз, спутать дочь князя с другой девочкой было невозможно. По счастью, она пошла в отца... На полу дрыхли трое раскормленных чертей. Здоровые бугаи с толстыми шеями - массивные вилы были составлены в козлы. Я заглянул за угол. Ага. Вот и четвёртый дремлет на крылечке, бдительный охранник! Говорят, что предрассветный сон самый крепкий, наверно, поэтому мне пришлось пнуть часового дважды, пока он наконец не перестал храпеть и соизволил продрать глаза.
- Эх, расстрелять бы тебя, новобранца, за сон на боевом посту, да не в моей власти. Завтра же сам обо всём доложишь Люциферу. А сейчас открой дверь и тихонько войди внутрь. Не дай Бог, детей мне разбудишь!
Чёрт вынужденно кивнул и попытался незаметно потянуться за вилами. Пришлось приложить Меч Без Имени к основанию его пятачка. Глаза рогатого от великого испуга сошлись на переносице.
- Вот что, парень, давай знакомиться, я - лорд Скиминок. Те, кто пытается меня предать, убить, обмануть или ударить в спину, - обычно уже не похваляются своим героизмом, так как на небесах это лишнее. Ты меня понимаешь?
