Языковые особенности публицистического стиля

Стилистические особенности лексики:

- использование общественно-политической лексики, многие единицы которой имеют оценочную окраску (позитивнооценочную, негативнооценочную, нейтральную): демократ, правый-левый, патриот и мн. др. (с разрушением прежней смысловой корреляции);

- широкое употребление оценочной лексики, в которую входят социально-оценочные слова, не являющиеся общественно-политическими терминами: авантюра (политическая авантюра), баталия (вести баталии за парламентские кресла), одиозный (одиозная личность), оковы (разорвать оковы), разгул (разгул насилия) и т.д.;

- употребление неоценочной (информативной) лексики, например, слов, тесно связанных с необходимостью сообщать “где, когда, что”.

 

Процессы, наметившиеся в лексике:

- деидеологизация лексики: бизнесмен, коммерсант, предприниматель, буржуа употребляются без отрицательной оценки;

- политизация некоторых групп лексики: плюрализм, раунд, демонтаж, диалог и мн. др.;

- активизация употребления иноязычной лексики (файл, принтер, бартер, ваучер, лизинг, маркетинг, хит, шоу и др.);

- широкое использование лексики пассивного фонда как в денотативной, так и в экспрессивной функции (губернатор, лицей, гимназия, челобитные (официаль­ная переписка), столоначальник);

- деактуализация значений, отражающих советские реалии (социалистическое соревнование, политбюро, социалистический лагерь и т.д.);

- активное использование просторечной и жаргонной лексики: Покровский пялился на Мадонну, но ничего не увидел (Московский комсомолец, 2002, №36); Прикольная жизнь пьяного поселка; Таня Тишинская нашла себя в шансонной тусовке (Мегаполис-новости, 2002, №16); С любовью завязано; На что нас провоцируют менты? Почему мы ловим кайф от советских песен? (Мегаполис-экспресс, 2002, №15);

-  активное употребление слов, имеющих смещенное значение (метафора, метонимия, каламбур, ирония и т.д.): вирус кризиса; коктейль политических обещаний; фестиваль шагает по Москве (Аргументы и факты, 2002, № 26); Пиво с утра не только вредно, но и полезно (рекламная служба “Русского радио”).

Стилистические особенности фразеологии:

- употребление газетных штампов и клише: мир бизнеса, коридоры власти, широкий размах и т.д.;

- широкое использование прецедентных высказываний: Сила есть – ума не надо (Московский комсомолец, 2002, № 16); Штрафа без огня не бывает (Аргументы и факты, 2002, № 20);

- широкое распространение новых устойчивых оборотов: новые русские, новые украинцы, процесс пошел, политическое пространство, конституцион­ное поле и др. [41].

Стилистические особенности словообразования:

- активность в качестве базовых основ словопроизводства ключевых слов эпохи (рынок – рыночник, рыночный, антирыночный, псевдорыночный);

Примечание. Ключевыми следует считать слова, находящиеся в фокусе социального внимания. К ключевым словам нашей эпохи относятся и высокочастотные имена собственные, и имена нарицательные [17, 92].

- продуктивность именных префиксов пост - (пост советский, пост тоталитарный), про - (про ­прави­­тель­ственная партия, про западная ориентация), псевдо - (псевдо конституция, псевдо демократ), лже - (лже ­фирма, лже реформатор), де - (де монополиза­ция, де бюрократизация), супер - (супер средство, супер скандал), сверх - (сверх милитаризованная экономика, сверх позитивное впечатление);

- широкое использование универбатов на - к (а) (оборон к а – оборонная промышленность, неучтен к а – неучтенные деньги, налич к а – наличные деньги, Пуш к а – Пушкинская площадь);

Примечание. Универбаты, как видно из примеров, используются для свертывания двусловных наименований (имя прилагательное + существительное) в одно слово. Универбаты – принадлежность разговорного языка, но в начале 90-х годов они широкоупотребительны и в языке периодики, и в устной публичной речи [17, 118].

- высокая частотность суффиксов субъективной оценки (фирм очк а, безнад ег а, газетная ут иц а);

- расцвет неузуального словообразования (компьютеро­мания, героить, сер-реализм, фальшированный пирожок);

- продуктивность префиксации в сфере глагола (от ксерить, про лоббировать, пере профилировать);

- активность существительных на - изаци (я) (кримина­л изаци я, информат изаци я, паспорт изаци я);

- вовлечение аббревиации в фонд экспрессивных средств языка (нардеп, госчиновники, юрлицо, матценности, гендиректор);

- распространенность произвольного членения слова на морфемы (квазиморфемы) (Комсомольская правДА, заголовок: Недоразумение или недо-разумение; культ-ура; АТОМная ЛИХОрадка), причем иногда с использованием английских, немецких, латинских слов (В запой идут одни STARики (Теленеделя, 2002, №2).

Стилистические особенности морфологии:

- употребление глаголов в форме настоящего времени, описывающего процесс “вокруг” момента речи, т.е. шире момента речи: Шахтеры пикетируют администрацию президента; “Газпром” поставляет газ Украине в полном объеме (Киевские ведомости, 06.11.97);

- использование глаголов настоящего времени в значении прошедшего или будущего: Президент Украины приглашает Олбрайт посетить Киев (Киевские ведомости, 25.09.97); Лукашенко благодарит заместителя Генсека ООН (Аргументы и факты, 1997, №7);

- употребление императива, например, в заголовках: Не убивайте авиацию! (Аргументы и факты, 2002, № 8); Подайте депутатам на привилегии (Мир новостей, 2002, № 33); Хочешь кататься? Плати и катайся (Московский комсомолец, 2002, №36);

- употребление форм превосходной степени: Самое необычное покушение (Аргументы и факты, 2002, №26); Возобновились слушания по одному из самых громких уголовных дел (Мир новостей, 2002, №33); Сегодняшний уровень музыкальной культуры в общеобразовательных учебных учреждениях в целом – нижайший (Московский комсомолец-Донбасс, 2002, № 16);

- функционирование категории собирательности: Научная общественность пребывает в тревожном ожидании (Аргументы и факты, 2002, №26); Смелый в огне не горит (Жизнь, 17.04.02).

- активное функционирование – главным образом в радио-тележурналистском подстиле – дейксиса и глагольной формы первого лица единственного числа [9].

Процессы, наметившиеся в морфологии:

- эпидемическое распространение просторечных форм глаголов: поехай, езжай вместо поезжай; отвлекемся вместо отвлечемся; ложить вместо класть;

- использование ошибочных с точки зрения литературного стандарта форм: Что разрешено и что запрещено часовому на посту? Разрешено, собственно, только одно: стоять с автоматом и бдить (Аргументы и факты, 1993, №7) (словари отмечают только глагол бдеть – “бодрствовать, не спать” и “неусыпно следить за”);

- свободное употребление просторечной формы местоимения их: Л.Кравчук сказал: “И флот, и прежде всего Севастополь, стали не ихними ” (Известия, 11.11.92);

- употребление во множественном числе слов singularia tantum: дорогие водки, мелкие бизнесы, предпринимательские риски;

- номинативное употребление инфинитива с предлогом (сомнительное с точки зрения литературной нормы): Ни хлеба у вас, ни мяса, не говоря уже о выпить (Куранты, 4.1.93).

Стилистическое своеобразие синтаксиса:

- вопросы: Войдет ли Иван Плющ снова в спикерскую реку? (на этот вопрос автор статьи отвечает сам), конец статьи: Вступить в третий раз в спикерскую реку Ивану Степановичу может оказаться под силу. Однако какой окажется сама река? И кто запустит по ней парламентский кораблик? (Киевские ведомости, 19.04.02) (эти вопросы выносятся на обсуждение);

- риторические вопросы и восклицания: На защиту мажоритарщиков выступил не кто иной, как Александр Волков... Кто еще неделю назад мог бы спрогнозировать таких оппонентов? (Московский комсомолец, 2002, №24); Какие налоги могут поступать из “тени”? “Детенизация” экономики – вот главный резерв страны! (Аргументы и факты, 2002, №№8-19); “Санта-Барбаре” конец. Кто осилил – молодец! (Комсомольская правда, 2002, №69);

- неполные предложения с разными типами незамещенных синтаксических позиций, опирающихся
а) на внешний контекст, б) на внутренний контекст и
в) на конситуацию: а) Несколько десятилетий назад появился стереотип: литература отстает от жизни. И до сих пор мы продолжаем играть этими опасными словами: поэзия отстает от прозы, роман – от публицистики, критика – от литературы, литература – от жизни; б) Так спорить очень легко, если не сказать глупо: я про одно, а мне совсем про другое, хорошо, я готов и о другом, а мне уже про третье; в) И вот мы на теперь уже “знаменитом” Рижском рынке. Вареники, дубленки. Модно. Дорого. А качество? Неизвестно;

Примечание. Предложения с незамещенными синтаксическими позициями являются неполными.

Неполные предложения с незамещенными синтаксическими позициями, опирающимися на внешний контекст, называются контекстуальными. Внешний контекст – это тот контекст, в который включается неполное предложение. Например: Он предложил мне пойти погулять. Я отказался. Второе предложение имеет незамещенную синтаксическую позицию со смыслом “пойти погулять”, извлеченным из первого предложения, ср. соответствующее полное предложение: Я отказался пойти погулять. Контекстуальные предложения – неотъемлемая принадлежность диалога.

Неполные предложения с незамещенными синтаксическими позициями, опирающимися на внутренний контекст, называются эллиптическими. Внутренний контекст – это предложение с его конкретным наполнением, на которое опирается незамещенная синтаксическая позиция. Например, предложение Я в институт имеет незамещенную синтаксическую позицию глагола со значением движения, ср.
Я (иду) в институт...

Неполные предложения с незамещенными позициями, опирающимися на внешнее окружение, называются конситуативными. Ср.: показывая кому-либо большие яблоки, можно просто сказать: “огромные” (Ширяев Е.Н. Синтаксис // Русский язык. В 3 ч. – М., 1989. – Ч. 3. – С.218-221).

- предложения с косвенными номинациями: жизнь порой устраивает такие парадоксальные ситуации (прямое было бы: В их жизни происходят...);

- расчлененные конструкции (сегментированные и парцеллированные): Действительно, а нельзя ли сделать так, чтобы наша гласность была улыбающейся? Светлой, радостной, ласкающей слух;

- обычно не только нейтральное актуальное членение, но и актуальное членение, осуществляемое с помощью порядка слов: Никакого вреда экономике не принесет эта идея;

- бессоюзные сложные предложения с дифференцированными отношениями: И лишь примерно через месяц поборола болезнь: она должна была встать (причинные отношения); В одном сходились все – преподаватель не имел права... передавать управление несовершеннолетнему и необученному (пояснительные отношения);

- бессоюзные сложные предложения с недифференцированными отношениями: А директор К. на следствии упорно отрицал свою вину, утверждая, что действовал правильно: (а именно, потому что) хотел приблизить учебную практику к производству, к жизни;

- сложные предложения, построенные на образе: Четыре года мы бьемся, как рыба об лед, чтобы издать этот интересный материал;

- конструкции с прямой речью, например, в заголовках: Донатас Банионис: “Соблазны не погубили мою жизнь”; Черноморскому флоту угрожает отключение от энергоснабжения – мэр Севастополя;

- конструкции с косвенной речью (Кучма считает, что Украина сделала шаг вперед; Эксперты полагают, что у Ирака была программа создания оружия массового поражения) [52].

РАЗГОВОРНАЯ РЕЧЬ

Разговорная речь обслуживает сферу повседневно-бытового общения. Основные функции – общение (главнейшая функция языка вообще) и воздействие.

Для разговорной речи характерны:

- устная форма как основная форма реализации;

- непринужденность общения;

- неофициальность отношений между говорящими;

- неподготовленность речи;

- непосредственное участие говорящих в акте коммуникации;

- реализация главным образом в диалоге;

- сильная опора на внеязыковую ситуацию, приводящая к тому, что внеязыковая ситуация становится составной частью акта коммуникации, “вплавляется” в речь;

- использование невербальных средств коммуникации (жесты и мимика) [5, 16].

Если язык художественной литературы и функциональные стили – кодифицированные разновидности употребления литературного языка, то разговорная речь – некодифицированная его разновидность.

К жанрам разговорной речи относятся беседа, разговор, спор, рассказ, история, письмо, записка, дневник [7, 83-89].