2018-02-14
1095
ЗАИКАНИЕ
а) Общее учение о заикании.
Сущность заикания. Заикание – это своеобразное, по преимуществу реактивное (функциональное)' дискоардинацион-ное расстройство речи. Внешне проявляется в судорожных нарушениях речевого ритма, связанных с предшествующими и одновременными болезненными неврологическими и психическими изменениями, особенно ib сфере эмоциональной и волевой. Заикаг ние теснейшим образом связано с психофизическим состоянием заикающегося, с его личностью в целом, с его отношениями и установками на окружение.
По внутренним механизмам заикание неоднородно, встречаются различные виды его. Поэтому, хотя многие случаи заикания связываются с невротическими состояниями и нередко трактуются как логоневрозы, в целом заикание не покрывается понятием невроз и, следовательно, термином логоневроз.
Материалистическая теория невроза у животных и у человека экспериментально разработана И.П.Павловым и его школой. Неврозы человека, в силу неизмеримо большей сложности высшей нервной деятельности и социальной обусловленности его деятельности, резко отличаются от экспериментальных неврозов высших животных.
При изучении неврозов следует учитывать, что «образ поведения человека и животного обусловлен не только прирождённым свойством нервной системы, но и теми влияниями, которые падали и постоянно падают на организм во время его индивидуального существования, т. е. зависят от постоянного воспитания или обучения в самом широком смысле этих слов» (Павлов; разрядка наша.– М. X.)
Неврозы развиваются у животных (есть основание думать, и у людей) преимущественно слабого нервного типа, у которых «корковые клетки обладают малым запасом раздражимого вещества или в особенности легко разрушающим веществом» (Павлов). Реже неврозы наблюдаются у сильных животных. В этом случае требуется значительно большая нервная травма или более длительное её действие.
«Невротическое состояние выражается в том, что животное не отвечает как следует условиям, в которых оно находится» (Павлов), нарушается уравновешивание организма со средой. «Под неврозами мы понимаем хронические отклонения высшей нервной деятельности от нормы». В основе их лежат «трудные условия, нарушающие хронически нервное равновесие,– это: перенапряжение раздражительных процессов, перенапряжение тормозных процессов и непосредственное столкновение обоих противоположных процессов, иначе говоря, перенапряжение подвижности этих процессов» (И.П.Павлов).
Эти нервные состояния «в значительной части отвечают так называемым психогенным заболеваниям» (Павлов).
Иванов-Смоленский о неврозах пишет: «По своей этиологии и патогенезу они в одних случаях являются результатом преимущественно функционально-нервной (психической) травматизации, т. е. имеют психогенный характер, возникая под влиянием острого или длительного хронического перенапряжения высших нервных процессов, в других случаях развиваются в связи с соматическими заболеваниями и, следовательно, носят преимущественно соматический характер.
Но едва ли не чаще всего они представляют собой результат совокупного действия и того и другого».
В основе невроза, по Павлову, лежит образовавшийся в коре мозга под воздействием сверхсильных раздражителей изолированный «больной пункт» – инертность процессов при наличии нормальной деятельности остальной части коры. В нём происходит утрированное, стойкое торможение или раздражение на любые притекающие сюда раздражители. При заикании этот пункт, по всей вероятности, образуется в речедвигательном анализаторе.
Проф. Гиляровский трактует неврозы как «болезненно переживаемые и сопровождаемые расстройствами в соматовегетативной сфере срывы личности в её общественных отношениях с тенденцией к активной переработке и компенсации». Это срывы регулирующей коры под действием чрезвычайных раздражителей, в результате чего нарушается адаптирующая роль вегетативной нервной системы; «страх может стать начальным звеном в его (невроза.– М. X.) развитии, если найдёт в личности условия, способствующие его специальной психической переработке и закреплению» К По Мясищеву, невроз характеризуется нарушением соотношений 1-й и 2-й сигнальных систем.
Такая травма вызывает подчас перестройку всего организма, в частности заикание. После исчезновения нанёсшего травму раздражителя данного стереотипа организм продолжает реагировать на любые раздражители патологически – заикание не прекращается.
В момент психической травмы (испуг, гнев, обида и т. п.) ребёнок может находиться в состоянии глубокой общей заторможенности – двигательной и интеллектуальной (бессознательные состояния, ступор, шок), или в сумеречном состоянии, или, наконец, в сильном возбуждении. При этом происходит возвращение к мозговым механизмам более примитивным, автоматическим, менее управляемым, но более прочно организованным.
Нарушение управляемости проявляется в беспорядочной иннервации звукопроизводящих речевых аппаратов – в спазмах их. Прежде всего страдают фило- и онтогенетически более поздно приобретённые механизмы, в том числе и речевые, как динамические структуры высших отделов головного мозга, коры его. Психогенное заикание возникает у лиц, склонных к повышенной готовности давать психические реакции в результате мозговых нарушений.
В неврозе в психическом аспекте сочетаются три компонента: психическая травма (основной фактор), особый нервно-психический склад личности и своеобразное её развитие под влиянием данной травмы (Гиляровский).
В заикании часто налицо все эти моменты: испуг, особо чувствительная психика на базе неполноценной нервной системы и, наконец, специфическое развитие психики ребёнка в связи с испугом (болезненные отношения и установки на среду).
Доказательством реактивной, функциональной сущности заикания служит тот факт, что речевые механизмы (как центральные, так и периферические) не имеют каких-либо органических повреждений: заикающийся в определённой ситуации в течение больших отрезков времени может говорить вполне нормально, и само заикание изживается в основном путём воспитания; вне акта обычной речи в большинстве случаев соответствующие механизмы также работают вполне правильно (при пении, дыхании, в ритмической речи и т. п.). Однако имеются и такие (сравнительно редкие) случаи, когда заикание явным образом связано с органическими поражениями мозга (при реституирующей афазии, алалии, при постконтузионной немоте и т. п.). Будучи по своей природе связано с судорожными явлениями, заикание как-то динамически связано с соответствующими органическими нарушениями. (О типологии заикания см. на стр. 212.)
Здесь возможны две трактовки: или судороги первично обусловлены непосредственно органикой мозга, или же вторично психическими наслоениями, вызванными неудачными или затруднёнными попытками произношения при резкой недостаточности речедвигательного аппарата. Более приемлемым, полагаем, является последнее.
Заикание чаще всего трактуется как самостоятельная форма речевого расстройства, как особый синдром, а не симптом иной болезни (Тремнер, Рабинович, Архангельский и др.). Но имеются веские доводы и в пользу противоположного мнения, что заикание – лишь симптом (Флоренская, Смирнова и др.). В логопедическом плане этот спор не играет ведущей роли: так или иначе приходится исследовать весь комплекс болезненного состояния заикающегося и комплексно воздействовать на него.
За рубежом в последнее десятилетие (Международный конгрее в Цюрихе в 1953 г. и работы отдельных авторов, как Ю. Берендеса и др.) заикание склонны рассматривать как вторичный симптом первичного нарушения вегетативной нервной системы, которое связывают с расстройствами экстрапирамидной системы. В отечественной науке уже давно обращено внимание на большую роль этой системы в проявлении заикания.
Различаются три степени заикания, которые К.Кондовым и В.Ивановым (Болгария) определяются так: лёгкая степень – заикаются лишь в возбуждённом состоянии и при стремлении быстро высказаться; в этом случае задержки легко преодолеваются, говорят, не стесняясь своего дефекта. Средняя степень – в спокойном шстояиии и в привычной 'обстановке говорят легко и мало заикаются; в эмоциональном состоянии проявляется сильное заикание. Тяжёлая степень – заикаются в течение всей речи, постоянно с сопутствующими движениями.
Такое условное деление заикания практически полезно и помогает изучению дефекта.
Симптоматика заикания.
1. Судороги в процессе речевого акта. Основным внешним.признаком (симптомом) заикания является диско-ординация (дисинтеграция) в центральной нервной системе, вызывающая торможение и блок в периферических звукопроиз-водйщих органах в форме неврологических судорог (спазм). Последние напоминают судорогу во время икания, откуда произошло и название недостатка. «Длительность судорожной задержки в процессе словопроизиошения в средних случаях заикания колеблется в пределах от 0,2 сек. до 12,6 сек. В тяжёлых же случаях заикания длительность судорожной задержки достигает 90 сек.» (П.Д.Эпштейн). Спазм обусловлен нарушением согласованной функции мышц-антагонистов,
Судорога представляет собой патофизиологическую доминанту (господствующий очаг возбуждения), которую одновременные раздражения в других участках мозга ещё больше усиливают. Затормозить её сознанием, изнутри, труднее, чем воздействием на периферические механизмы речи – аппараты дыхания, голоса, артикуляции. Видоизменяя в зависимости от формы заикания их функцию, можно растормозить эту судорогу. Так как для доминанты типична стойкость, то она имеет тенденцию после затормаживания восстанавливаться. Она подавляется или возникновением других очагов сильных возбуждений, или же, наоборот, систематически падающими на основной очаг слабыми раздражителями (парадоксальная фаза). Самая сущность судорожных явлений указывает на методы борьбы с ними.
Судороги бывают тоническими (короткое толчкообразное или длительное спазматическое сокращение мышц – тонус: «тополь») и к логическими (ритмическое, с менее резко выраженным напряжением повторение одних и тех же судорожных движений мышц – клонус: «то-то-тополь»). Такими судорогами обычно поражаются не отдельные механизмы речи (дыхания, голоса, артикуляции), а весь дыхательно-голосо-арти-куляторный аппарат, так как его функция управляется целостно работающей центральной нервной системой, и он, следовательно, в процессе речи работает как нерасчленимое целое. Однако в зависимости от преобладания судорог в тех или иных органах речи различают три вида заикания: дыхательный, голосовой и а р т и к у л я т о р н ы й.
Судороги в дыхательном аппарате.
Различаются три формы нарушений дыхания при заикании: экспираторная (судорожный выдох), инспираторная (судорожный вдох, иногда с всхлипыванием) и респираторная (судорожные вдох и выдох, нередко с разрывом слова). Иногда из-за судороги мягкого нёба происходит утечка воздуха через нос и при неносовых звуках, а следовательно, и гнусавость.
Наблюдаются четыре случая: а) из-за судорог в мышцах брюшного пресса, диафрагмы или грудной клетки при попытке говорить выдох затормаживается, наступает временная немота; б) вследствие судорожного сокращения указанных мышц воздух при попытке произношения со свистом выталкивается наружу, и речь происходит или на остаточном выдохе, чаще шёпотом, или наступает временное онемение, или, наконец, речь осуществляется на последующем вдохе с захлёбыванием; в) при клонической судороге дыхательных мышц происходит ритмическое беззвучное чередование коротких вдоха и выдоха, задерживающих звуко-произношение; г) в процессе речи (иногда и вне его) у некоторых заикающихся наблюдается, кроме того, асинхронное дыхание: в области диафрагмы ещё не закончился вдох, как уже начинается в грудной клетке выдох, или наоборот (Орфинская, Ярмоленко, Свифт). Подобные нарушения вне речевого дыхания чаще наблюдаются у маленьких заикающихся, так как дыхание у детей вообще недостаточно урегулировано; дыхание в норме упорядочивается лишь к 20 годам (Пара й-К о ш и ц). Во многих случаях нарушение дыхания у заикающихся связано с отношением к какому-либо моменту речевой ситуации (страх ожидания, предвосхищение чего-либо сильно волнующего
и т. п.). Этим объясняется, что у заикающихся при ускоренной речи, без судорог, всё же наблюдаются расстройства дыхания. При заикании чаще всего наблюдается именно расстройство дыхания, по данным Е.Д.Бондаренко, всегда. Более резко оно проявляется при тонической форме дефекта.
Дыхание вне речи обычно не нарушено (по Бондаренко – в большинстве случаев).
Судороги в голосовом аппарате. При судорогах мышц гортани голосовая щель или остаётся раскрытой (при этом наблюдается полное безмолвие или шёпотная речь), или же, наоборот, судорожно сомкнутые голосовые связки не могут своевременно разомкнуться – голос внезапно прерывается, или же образуется клоническая или затяжная судорога – получается блеющий, прерывающийся (А-а-азия) или толчкообразный гласный звук (а. а. а). Блеющую форму заикания удачно характеризует Маршак, говоря, что «от испугу коза стала заикаться».
Судороги в артикуляторном а п п а р а те. В случае тонических судорог в артикулирующих органах (губы, язык, мягкое нёбо) временно появляется полная невозможность произнести нужный звук (губы при б не могут разомкнуться, при д кончик языка не может оторваться от верхней десны или
высовывается изо рта и т. п.). В момент судороги происходит задержка в речи при попытке произнести, например, звук д, которая, наконец, завершается произнесением слова д-ал, причём д выговаривается с большим напряжением.
При клонической судороге многократно повторяется одно и то же движение – получается: да-да-да-дал. Такое повторение слогов (редубликация) – примитивная форма словообразования, мало заторможённая и более эмоциональная, чем в обычной речи. Клоническая форма заикания часто наблюдается при развитии речи у алаликов или восстановлении её у афазиков, а также при мутизме и афонии истерического характера. В этих случаях клонус является как бы переходной стадией от более тяжёлого нарушения речи к более лёгкому и, по-видимому, указывает на связь в некоторых случаях заикания с органическими нарушениями.
Д-р Пайкин относил клонус к нормальному проявлению раннего речевого автоматизма инстинктивного происхождения. В раннем детстве клонус не осознаётся, но окружающие фиксируют его, запрещают ребёнку говорить так и он, приобретая аффективную окраску, принимает болезненный характер, т. е. перерождается в заикание. В этом мнении смешиваются разные вещи: работа нормальных механизмов раннего детства и возвращение к этим механизмам как более примитивным при нарушении высших, управляющих ими систем мозга. К тому же само действие высвобожденных механизмов протекает иначе, чем в норме: насильственно, с затруднением, навязчиво.
Чаще и резче судороги, особенно тонические, проявляются при произнесении согласных взрывных звуков (к, г, п, б, т, д); реже и менее напряжённо – при фрикативных (щелевых). На звонких, как более координационно осложнённых, судороги проявляются чаще, чем на глухих, в особенности при их сочетании с гласными. Гласные же звуки сравнительно реже произносятся судорожно. Но строго зафиксированных, объективно «трудных» для произношения звуков в заикливой речи вообще нет: у каждого заикающегося свои «страшные» звуки, притом часто появляющиеся по принципу: сегодня – одни, завтра – другие. Что ведущим являются не особенности данного звука, а нездоровая фиксация внимания на нём, видно, например, из таких фактов нашей практики: заикающийся Г-ов почти всегда заикался на звуке к в слове как, но в других словах с этим же самым звуком (камень, который, картина и т. д.) не заикался.
Судороги чаще всего происходят в начале слова, возглавляющего фразу, синтагму или абзац. Следовательно, помимо затруднений, обусловленных фонетической природой самих трудных звуков, большую роль играют здесь грамматические факторы: положение слова во фразе, структура текста и т. п.
Некоторые исследователи отмечают связь частоты заикания с характером грамматических категорий. Необходимо тщательное исследование этого вопроса, при этом в обязательной связи грамматики.с содержанием речи, так как общеизвестно, что заикание усиливается по мере семантического и эмоционального осложнения произносимого: заикаются реже при простом повествовании о хорошо известных вещах, чем при трудных рассуждениях и спорах. Ученики признаются, что они сильнее заикаются, излагая плохо подготовленный урок. Известное значение в отношении частоты заикания имеют стиль и ритм речи.
Специфично сильное судорожное раздувание у заикающихся крыльев носа во время речевых затруднений '. У нервных людей наблюдается и вне речи. Сюда же относится хореическое подёргивание стенок носа повыше крыльев его.
Как уже сказано, чистые виды заикания встречаются крайне редко, обычно мы.наблюдаем смешанные виды в разных комбинациях. По превалированию того или иного признака заикание называют дыхательно-артикуляторным, артикуляторно-дыхатель-ным, клоно-тоническим или тоно-клоническим и т.п.
По мнению Фрешельса, тоническая форма судорог – явление вторичное, развившееся на почве клонических судорог, как результат попыток преодоления их заикающимся в более поздней стадии страдания. Чем длиннее паузы между задержками, тем длительнее стаж заикания. Названный автор даёт такую последовательность в формах заикания: клоническое, клоно-тониче-ское, тоническое. Эта 'гипотеза о клонусе как предшественнике тонуса часто противоречит действительности: нередки случаи, когда заикание сразу появляется,в тонической форме. Наблюдается и переход тонического заикания в клоническое (логопед В. Н. Карандина).
Экспериментально показано, что нарушение движений в речевых органах у некоторых заикающихся наблюдается и вне речи или же перед речевым актом, или после него. Есть основание полагать аналогичные расстройства и в дыхании.
2. Аритмия. В моменты заикания речь становится аритмичной, почему и само заикание относят к расстройствам речевого ритма. Вообще у всякого рода невротиков речь характеризуется нарушением нормального ритма и темпа, что обусловлено неправильным соотношением возбуждения и торможения в коре головного мозга. Однако известно, что среди заикающихся встречаются прекрасные музыканты, танцоры, поэты, т. е. люди, владеющие ритмом в совершенстве.
«Больной пункт» образовался лишь в речевой системе мозга («локализированный невроз» по Н. И. Красногорскому).
У значительного числа заикающихся движения связанны, лишены естественной свободы и плавности, координации затруднены или резко расстроены, мышцы нередко чрезмерно напряжены.
3. Эм б о л о ф ip а з и я. Судорожные, аритмические двигательные расстройства речи заикающегося переплетаются ещё с целым комплексом психических болезненных явлений: боязнь говорить в обществе, публично, так называемый безотчётный «страх речи», боязнь произносить некоторые звуки, слоги, слова. В результате этого заикающийся начинает избегать в своей речи «страшных» для него звуков и слов, для чего переделывает фразы, заменяет и вставляет добавочные звуки, слоги и слова – чаще всего а, и, ну, да, э, вот, которые якобы облегчают ему речь: они называются эмбвлоф'ршиями. Получается водянистая, неясная, фразистая речь (так э, так я, так, нигде э ещё не так э не лечился, вместо: яещё нигде не лечился). Заикающаяся девушка, например, боясь произносить звук ч, при поручении купить в магазине четыре булки применяла такой манёвр: «Дайте мне три булки»; затем, словно вспомнив что-то, решительно добавляла: «прибавьте ещё одну» – и так каждый раз. Избегающий звука к вместо «Он добр, как ангел», говорит «Он добр наподобие ангела».
Кроме подобных «манёвров», чтобы скрыть свой дефект, заикающиеся иногда говорят сквозь зубы, невнятно, вполголоса; иногда же отделываются короткими фразами «да», «нет» или молчанием, жестами. Бывает, что они мучительно выжидают момента поговорить наедине сами с собой. На уроках, на экзаменах добиваются (часто через родителей) разрешения отвечать письменно. Сюда же относится стремление заикающегося возможно скорее ответить или рассказать, чтобы быстрее отделаться от тягостного для него акта и возможно меньше обращать на свою речь внимание окружающих.
В некоторых случаях, как и у нормально говорящих, эмболо-фразия компенсирует, собственно маскирует, недостаточное оформление мысли, иногда же она обусловливается недоразвитием речевой моторики и, следовательно, является непроизвольным движением (Е. С. Никитина). Эмболофразия, полагают, характеризует давность заикания. Вместе с тем эмболофразия является защитной реакцией, приспособлением к дефекту, в какой-то мере субъективно помогающей заикающемуся. Эмболофразия возникает в условиях повышения нервного возбуждения. Это не безусловнорефлекторное и не судорожное движение, а результат недоразвития моторики и недостаточно чёткого и быстрого речевого оформления мысли. Эмболофразия чаще встречается у детей дошкольного возраста.
Двигательные и психические симптомы заикания находятся в индуцирующем взаимодействии; возрастание страха речи увеличивает размеры судороги; увеличение судороги усиливает это чувство страха.
4. Сопутствующие движения и действия.
Сопутствующие движения, полагают, связаны с нарушениями экстрапирамидной системы. Наблюдаются преимущественно у детей школьного возраста. Особенно прочны у невропатов.
Они состоят из судорожных явлений внеречевой мускулатуры в результате иррадиации возбуждения из речевых систем коры на связанные с ними локально или функционально другие двигательные системы. В соответствии со степенью речевых судорог они распространяются на мышцы лица, шеи, туловища и конечностей.
Наряду с непроизвольными судорожными движениями у заикающегося постепенно возникают как вспомогательное средство преодоления судороги (иногда как уловка) произвольные движения (сопутствующие действия), которые следует отличать от сопутствующих непроизвольных движений. У него вырабатывается уверенность, что эти действия, уловки уменьшают заикание. Например, заметив однажды, что при совершенно случайном условии (были закрыты глаза, почесал правой рукой нос, переступил с ноги на ногу и т. п.) он, против ожидания, не заикнулся (здесь сыграл свою роль доминантный момент отвлечения), заикающийся начинает усиленно пользоваться этими движениями. Но в дальнейшем с угасанием доминанты они теряют свою отвлекающую значимость и ещё более запутывают и затрудняют его речь. Теперь он не только заикается, но ещё дёргает рукой или ногой, почёсывается и т. п. Таких уловок особенно много у подростков и взрослых заикающихся. Проф. Давиденков назвал их ритуалами.
Теорией И. П. Павлова хорошо объясняется и «успокаивающее влияние «ритуала» при навязчивых состояниях»: для предупреждения несчастья, которого боятся, делаются условные акты, казалось бы, логически никак не связанные с этой боязнью. «Здесь образуется... новый застойный пункт, который связывается с первым по принципу отрицательной индукции» (Давиденков). Торможение путём гипнотического состояния уничтожает фобию.
Иногда заиканию сопутствует тик, иногда он чередуется с заиканием: ребёнок периодами то заикается без тика, то страдает тиком, но не заикается. Бывает, что тик возникает при неправильном методе устранения заикания (тик многими рассматривается как защитная реакция).
Существует мнение, что судороги, тики и гримасы у заикающихся носят условнорефлекторный, а не неврологический характер. При такой трактовке принципиальное различие между двумя видами сопутствующих двигательных реакций стирается.
5. Фобии. Опасение на основе опыта снова заикнуться патологически упрочивается в виде стойках, т.е. навязчивых условных связей, и вызывает страх речи – фобии.
Навязчивые состояния, по Павлову, возникают в результате локальной («больной пункт») инертности раздражительных процессов, особенно в двигательном анализаторе, берущие перевес над слабым тормозным процессом и развиваются на фоне общих невротических состояний (Иванов-Смоленский). Для преодоления фобий, следовательно, необходимо укрепление тормозного процесса у заикающегося.
Боязнь, страх публичной речи, уверенность в срыве её приобретают у заикающегося характер патологической навязчивости, фобии, механизм которых до И.П.Павлова оставался невыясненным. И.П.Павлов так объясняет этот механизм: в коре мозга, вследствие происшедшего «срыва», образуется «больной пункт» при нормальной деятельности остальной части коры. Происходит инертность, застойность раздражительного процесса в ограниченном пункте. Это выражается в более лёгких случаях стойким гипноидным состоянием, в более тяжёлых – стойким утрированным торможением или, наоборот, резко устойчивым раздражением в ответ на любые притекающие к этому пункту импульсы.
Есть основание полагать, что у заикающегося такая застойность образует в ограниченном пункте, т. е. в механизме публичной речи. Вся прочая его деятельность протекает нормально. Но в «пункте», в котором «застоялись» мозговые нарушения, вызванные испугом, страхом и тому подобной травмой, в результате которых впервые возникло заикание, заикающийся при повторном действии прежнего раздражителя (ситуация публичной речи) как бы снова переживает этот страх, сознаёт бессилие в преодолении своего недуга и испытывает чувство неотвратимости надвигающегося краха.
6. Психические особенности. Психика заикающегося в той или иной степени дезорганизована. Он всё время находится настороже по отношению к внешнему оформлению своей речи, в процессе которой заранее учитывает неблагоприятные для себя звукосочетания, обычно сопровождающиеся судорогами. Заикающийся находится постоянно в состоянии тревоги и беспокойства за свою речь, всегда думает об эффекте, который она производит на окружающих. От этой тревоги, как от цепкого репейника, он никак не может избавиться.
Для большинства заикающихся типично подсознательное стремление подчиниться чужому авторитету, «дяденьке», который за него преодолел бы этот недуг. В таких случаях на почве внушения и самовнушения возможно временное исчезновение заикания. У иных, наоборот, проявляется подсознательное сопротивление чужому влиянию (негативная личность); тогда успех крайне затруднителен.
Заикающимся свойственны многие симптомы нервных детей.. Так, для психастеников типичны: повышенная впечатлительность и мнительность, страх перед воображаемыми опасностями и незнакомыми предметами, неуклюжесть движений на • людях; в успокоениях и подбадриваниях они подозревают иной смысл и не верят им, опираясь на собственный самоконтроль, уловки защитного характера и пр. Это самые трудные случаи в смысле преодоления заикания.
Значительно реже среди заикающихся детей встречаются неврастеники, которым свойственны навязчивые идеи, психическая подавленность, неуверенность в речи и страх перед нею. Реже наблюдаются плохой сон и головные боли, быстрая утомляемость, рассеянное внимание, дрожание языка, век, пальцев, потливость, сердцебиение. У неврастеников заикание устраняется наиболее легко.
Ещё меньше среди детей младшего возраста заикающихся с истерией, которая выражается в склонности к самовнушению к болезненным представлениям (Павлов, Аствацатуров, Озерецкий). Успех в речи достигается с значительным трудом.
Повышенная эмотивность в условиях речи проявляется в игре зазомоторов, в нарушении сердечной деятельности. Робость, отчуждённость от общества, нередко болезненное самолюбие, быстрая смена настроения, неустойчивое внимание, озлобленность часто входят в состав этого сложного и тяжёлого симпто-мокомплекса заикания.
Уже у большинства маленьких заикающихся наблюдается острое чувство своего речевого недостатка (ненормальности связей и отношений с окружающими, отчуждённость от коллектива, капризничанье, плаксивость, повышенная раздражительность, плохой сон и т. п.). Поэтому сомнительно утверждение, что у них нет сознательного отношения к дефекту речи, фиксации трудных звуков и страха перед ними, в особенности перед выступлениями с речью вообще. (Наблюдения мои и других говорят о противоположном.)
У заикающихся на почве военной контузии психические наслоения выражены слабо или совсем отсутствуют (нет страха речи).
В отношении содержания речи следует отметить наблюдаемую у иных заикающихся некоторыми исследователями неконкретность её, недостаточное использование ими зрительных образов, так как они зрительно ясно не представляют объектов, о которых говорят. При наличии эмоционального возбуждения в процессе речи у них нарушается логическое течение мысли, в тяжёлых случаях иногда возникает даже известная степень неясности сознания. Многословие, растянутость и разбросанность речи с частыми повторениями одного и того же, нервность, торопливость, путаница в мыслях, примитивность стиля языка, подчас затруднённость в высказываниях – характерные вторичные черты речи многих заикающихся, возникающие из-за страха речи, стремления избегнуть «опасных» слов, из-за стеснительности и т. п.
Проявления заикания чрезвычайно разнообразны: одни лучше говорят, но хуже читают, другие – наоборот; одни заикаются сильнее в домашней обстановке, другие же – вне дома; одни боятся губных звуков, другие – язычных. Эти проявления в то же время подчас необычайно неустойчивы, изменчивы: в течение какого-то времени ученик заикается на уроках русского языка, а на уроках арифметики говорит хорошо; через некоторое время наблюдается обратная картина. То же и с фобией перед звуками: перестал заикаться на звуках п, б– стал бояться т, д и т. д. Такое непостоянство в свете учения И. П. Павлова объясняется основным принципом высшей нервной деятельности – неустойчивостью, слабостью временных условных связей в коре больших полушарий мозга в условиях патологии.
Речь медленная, монотонная, размеренная, особенно шёпотная, обычно менее заиклива. В условиях сильного шума, когда заикающийся почти не слышит своей речи, заикание большей частью уменьшается или совсем прекращается. Это объясняется усилением торможения её процессов и непривычностью формы её, отвлекающей внимание от заикания (отвлечение – результат торможения). В большинстве случаев заикание усиливается в обществе мало знакомых людей или людей, подавляющих заикающегося своим авторитетом, или лиц, от которых он находится в какой-либо зависимости, или недоброжелательно относящихся к нему; но особенно при публичных выступлениях.
Ярким примером зависимости заикания от ситуации является такой случай: бывший учитель, лектор-общественник, при демонстрации его многочисленному собранию логопедов разговаривал свободно и совершенно не заикаясь. На удивлённый вопрос по этому поводу он ответил: «Я больной, а вы специалисты. Но если бы мне пришлось читать публичную лекцию, то обязательно стал бы заикаться».
Отмечены случаи отражения заикания на письме как связанные с «трудными» звуками, так и не связанные с ними (Та-зия – Азия, пьамять, ддом, Ваваня, читатает), прерывистый почерк, спорадические резкие нажимы с выводом штриха за строку (Никитина), также при рисовании (А р к и н а). Аналогичные спазмы наблюдаются и при игре на музыкальных инструментах – скрипке, рояле, баяне, трубе, при игре на биллиарде (Архангельский), даже при ходьбе – скрещиваются ноги (Никитина).
Многие отрицательные стороны заикающихся – не причина заикания, а результат его (например, отчуждённость, робость, застенчивость и т. п.– явления вторичные, психические наслоения).
Me все заикающиеся одинаково тяжело переносят свой дефект; среди них нередко встречаются и такие, которые хотя, естественно, и тяготятся им, но не переживают мучительных страхов, стеснений и т. п. Заикание не мешает им полноценно жить и работать.
Условия, отягчающие заикание. Степень заикания находится в непосредственной зависимости от: 1) той ситуации, в которой приходится говорить заикающемуся, и его установок на неё; 2) его общего нервно-психического (эмоционального) состояния.
В социальном отношении чрезвычайно большое влияние оказывает на заикающегося тот коллектив, где реально осуществляется его речевая практика. Обычные подходы к заикающемуся – выслушивание окружающими его речи с утрированным видом сострадания, слезливого сочувствия, избегание смотреть ему в глаза (чтобы не «стеснять» или сделать вид, что «не замечают» заикания), улыбка сожаления, наконец, прямая насмешка и издевательство сверстников, а иногда запугивание и даже побои со стороны несознательных родителей – всё это ещё более повышает болезненную напряжённость эмоций и нервов заикающегося, грубо порывает здоровые социальные связи со средой и тем самым ещё более усугубляет судорожность речи.
Соматическое здоровье, покой, достаточный сон и отдых всегда снижают заикание, а болезнь, возбуждение, недосыпание и усталость усиливают его.
Причина заикания. До настоящего времени этиология заикания, как и механизмы его, недостаточно выяснены. Имеется много теорий, некоторые представляют известный интерес, но ни одна из них не является научно общепризнанной, так как или не охватывает всех явлений, наблюдаемых в заикании, или научно не обоснована, или, наконец, освещает лишь одну сторону дефекта. Основным пороком буржуазных теорий является своеобразный универсализм, т. е. стремление представить заикание как единый во всех случаях процесс, приводимый в движение одним и тем же механизмом (Кусмауль, Гуц-ман, Фрешельс, Тревис, Блэнтон, Г р и я, Б л ю -мель, С'икорский и др.). В этом проявилась односторонность теорий и практическая несостоятельность их. Критика их дана в третьем издании «Логопедии».
В советской логопедии заикание рассматривается как специфический вид нарушений речи, обязанный в разных случаях различной этиологии и различным механизмам (Флоренская, Никитина, Брунс, Шельтинг, Смирнова, Пайки н, Власова, Тяпугин и Др.). Преодолена методологическая порочность «универсальных» или «тотальных» буржуазных теорий и вытекающих из них порочных методов борьбы с заиканием.
Наиболее разработанной и научно обоснованной следует признать теорию врача и дефектолога А. Ф. Шельтинг (Ленинград).
Заикание возникает в результате факторов (раздражителей), непосредственно производящих специфическое нарушение в нервной системе и психике человека при наличии особо благоприятствующих этому условий («почвы»).
Благоприятствующие факторы.
а) Невропатическая отягощённость родителей (нервные и другие болезни, ослабляющие или дезорганизующие функции центральной нервно системы: сифилис, алкоголизм, интоксицирующие нервную систему плода).
б) Невропатические особенности самого заикающегося (ночные страхи детей, недержание мочи, повышенная раздражительность, эмоциональная напряжённость, всякого рода подёргивания в мускулатуре и т. п.). «Чем больше выражено невропатическое предрасположение, тем меньше требуется внешних вредных воздействий для возникновения функционального заболевания. И в случаях резкой выраженности невропатического предрасположения невроз может развиваться как бы первично, т. е. без видимого внешнего фактора» (А с т в а ц а ту ров). Предрасположены к заиканию больше всего нервные, впечатлительные дети, и, как правило, оно обостряется с обострением нервности.
Известно, что невротические состояния наследственно не передаются, в том числе и заикание. Сама речь по социальной своей природе не наследственна, следовательно, и формы проявления её не могут быть наследственными. В противном случае заикающихся было бы значительно больше.
Нами установлено, что у заикающихся родителей, кроме заикания, имеются два-три других патоневрологических симптома, как например повышенная нервная возбудимость, часто связанная со скороговоркой, иные виды нервной неполноценности, как слабый или неуравновешенный тип высшей нервной деятельности, недостаточность в центральных речедвигательных механизмах и т. п. Всё это может передаваться по наследству как предрасположение к заиканию, маскирующее прямое наследование его.
Вообще приводимые в литературе факты для подтверждения роли наследственности крайне сомнительны: сплошь и рядом в этих случаях заикание – явный результат не наследственного предрасположения, а влияния речи заикающихся отца, матери, брата, дяди и т. п., поддерживаемого психофизическими особенностями ребёнка, или же следствие их нервного поведения (ссоры, крики, запугивание и т. п.). С этой точки зрения вполне естественно, что у заикающихся много родственников с такой же речью (по Г. В. Соболевой, ЗО°/о всех случаев заикания). Разоблачение реакционной менделе-моргано-вейсманистской теории опрокинуло и теорию наследственной передачи заикания.
в) Эмоциональная напряженность, неустойчивость и дезорганизация – база для заикания. «Я заикаюсь, когда волнуюсь»,– стереотипное заявление заикающегося. Повышенную эмоциональность при заикании подтвердили эксперименты по заиканию над трепанированными больными заикающимися и нормально говорящими. Во время заикания кровенаполнение мозга изменяется так, как у нормально говорящего при сильном эмоциональном состоянии; при страхе в особенности увеличивается приток крови к мозгу, уменьшается – к конечностям, пульс учащается. Этого нет у того же заикающегося при спокойной, неторопливой речи.
Предрасполагающей причиной заикания может послужить и скрытая психическая ущемлённость ребёнка, повышенная реактивность на почве ненормальных отношений с окружающими. Взрослые воспитывают у него определённые правила жизни: «Так надо», «Так нельзя». Нервные, экспансивные дети с трудом укладываются в рамки «так надо», у них остро проявляются свои желания и пути жизни. Создаётся конфликт между сознанием ребёнка и требованием среды, подавляющей индивидуальные желания, выходящие из рамок предписанного. Особенно опасны затаённая злоба и ненависть детей к родителям как результат хотя и благих намерений последних, но неразумно осуществляемых.
Немалый вред оказывает преобладание со стороны старших критики над похвалой. На этой лочве у ребёнка возникает часто чувство виновности, подавленности, тревоги, неуверенности в себе, неудовлетворённости. Создаётся эмоциональная напряжённость, которая нередко внешне разрешается заиканием.
Наконец, заметная недостаточность у многих заикающихся в области моторики и ритма, имеющих вообще очень большое значение в речи, также благоприятствует появлению заикания. Наиболее отстающими у заикающихся детей оказываются мими-коартикуляторные движения.
Вопрос о причинной связи заикания с интеллектом решается отрицательно. Установлено, что у заикающихся умственное развитие протекает нормально. Среди них немало способных и талантливых детей, а впоследствии – крупных деятелей во всех областях общественной и научной жизни.
Издавна отмечаемое преобладание заикания у мужчин (в 4 раза чаще, чем у женщин) до сих пор как причинно-следственный фактор научно не объяснено.
При наличии тех или иных из перечисленных неблагоприятных условий достаточно действия какого-либо чрезвычайного по своей силе раздражителя (испуг, например), чтобы нарушить обычную плавность и ритмичность речи вследствие возникновения судорожных движений в звуко-произносительных органах.
Производящие причины.
1. Причины анатом о-ф изиологические. Сюда относятся: а) всякого рода физические заболевания с энцефали-тическими последствиями и травмы (внутриутробные и природовое, нередко с асфиксией, сотрясение мозга); б) другие органические нарушения мозга, в том числе и наблюдаемые у алаликов, афазиков (локализация и стойкость симптома – признак органического поражения). Полагают, что в этих случаях повреждены подкорковые регулирующие движения механизмы; в) истощение или переутомление нервной системы (интоксикационные и другие заболевания, ослабляющие центральные аппараты речи: корь, тиф, рахит, глисты, в особенности коклюш *, болезни внутренней секреции, обмена); г) болезни носа, глотки и гортани и несовершенство звукопроизносительного аппарата в целом, в случаях косноязычия и задержанного развития речи (ограниченный словарь, аграмматизм и т. п.); д) общая моторная неполноценность.
В результате перечисленных заболеваний в какой-то степени нарушаются и координирующие речевые движения механизмы мозга. Это «не грубые структурные изменения... а лишь обратимые явления – некоторая слабость, функционально-динамическая недостаточность нервных элементов, участвующих в регулировании речевых двигательных механизмов» (Н.П.Тяпугин).
Нередко болезни лишь усиливают уже бывшее до них замаскированное заикание.
Появившиеся в результате одной из этих причин судороги в органах речи фиксируют на себе внимание ребёнка. Он тяжело переживает это речевое затруднение, старается преодолеть или избежать его – развивается заикание уже как психический акт.
2. Причины психические и социальные. «Психическая заболеваемость – это производное от общей заболеваемости в смысле степени расстройства и клинической характеристики» (проф. В.А.Гиляровский). Регулирует всё высшая нервная деятельность. Психика и сома также составляют диалектическое единство. Об этом надо помнить, рассматривая психические причины заикания. К ним относятся следующие.
а) Испуг, страх. Подавляющее число случаев заикания от испуга может объясняться тем, что он вызывает резкое нарушение химизма крови и широкую иррадиацию возбуждения в коре мозга. В результате этого нарушается синергия (совместное действие) анимальной и вегетативной нервной системы в плане выключения последней из единой функциональной системы (Гиляровский), что ведёт и к нарушению корковых дифференцировок. То и другое обусловливает дискоординацию (судороги) речевых движений, т. е. заикание. В этом случае, полагаем, применимо объяснение на основе теории И. П. Павлова о «нервных срывах» в результате чрезмерных раздражителей.
При этом возбуждение иррадиирует по всей коре мозга и, не встречая достаточного сопротивления в тормозном, более слабом вообще, аппарате коры мозга вызывает целую серию, комплекс некоординированных движений, т. е. судорог в главных отделах речевого аппарата – дыхания, фонации и артикуляции, а также расстройство сердечной деятельности и т. ц.
Испуг, даже во сне, порождает самые разнообразные психические переживания. Так, внезапное превращение на ёлке Деда Мороза после снятия маски в обыкновенного папу настолько пугает, ошеломляет малыша К., что он начинает заикаться. У него возникает страшная мысль, что и он тоже внезапно может превратиться во что-то, исчезнуть.
Четырёхлетняя Катя, очень впечатлительная и восприимчивая, ни за что не хотела фотографироваться (ни сидеть, ни стоять перед аппаратом). После двух неудачных попыток мать в третий раз повела девочку к фотографу, силой усадила на стул, и её сфотографировали. С этого времени девочка стала заикаться (из письма матери).
Бабушка, укладывая девочек-близнецов двухлетнего возраста спать, когда они долго не засыпали, стучала по столу и пугала их: «Сейчас старик придёт с мешком, заберёт вас, спите скорей!» Одна из них с хорошо развитой речью, любительница декламировать перед гостями, стала заикаться.
Дети очень пугаются всякого рода хирургических операций. Вообще же бесчисленному разнообразию испугов в детском возрасте нет числа.
Однако заикание после них возникает только при наличии ослабленной нервной системы у ребёнка.
Нам известен случай близнецов, когда сначала от испуга стал заикаться один из них, а через некоторое время тоже от испуга заикание появилось и у второго, у обоих на почве неполноценной нервной системы.
Появление заикания в состоянии испуга, страха, растерянности, боязливости, а также в результате физического утомления, истощения можно объяснить возникновением в этих условиях парадоксальной фазы высшей нервной деятельности, когда легко происходит самовнушение.
б) Обострение эмоциональной напряжённости в результате острого психического ущемления, острой обиды, зависти, ревности, болезненной насторожённости, боязни выдать тайну и т. д. нередко ведёт к спотыкающейся, а в дальнейшем – к заикливой речи. Известен случай, когда появление в семье новорождённого братца вызвало у избалованной сестрёнки жгучую ревность, дошедшую до ненависти, и у неё появилось заикание.
Страх, испуг, сильное эмоциональное переживание, аффект – всё это, как известно, через центральную нервную систему расстраивает дыхание, сердечную, вазомоторную и вегетативную деятельность, вызывает покраснение, потливость, нарушает координацию движений, в том числе иногда и в области речи.
В результате неприятного эмоционального состояния возникает, по А.Р.Зурабашвили, «патологическое беспокойство» и болезненное перенапряжение динамических возможностей второй сигнальной системы: дитя не в состоянии надлежаще проанализировать создавшуюся вокруг него сложную и трудную обстановку речевого общения и начинает заикаться.
В некоторых случаях (сильный аффект) заикание возникает в результате функционального нарушения в области полосатого тела (Кроль).
в) Неправильное формирование речи в детстве. 1) Речь на вдохе, косноязычие; 2) скороговорка – звук произносится в то время, как речевые органы вследствие торопливости уже перестроены на последующую артикуляцию; чрезмерный вдох перед речью, расплывчатые словесные формулировки, частое повторение слов, употребление непонятных слов; 3) быстрая нервная речь родителей; она вызывает и в акте восприятия и в стремлении подражать ей нервное напряжение, проявляющееся у нервных детей в виде заикания. Вследствие возрастного несовершенства центрального речевого аппарата ребёнок не успевает облечь свои мысли в законченную словесную форму, и в погоне за мыслью он часто то задерживается с напряжением на первом слоге, то многократно повторяет этот слог, словно позабыв целое, подлежащее произнесению слово. Такое заикание обычно развивается постепенно. Нередко, когда с возрастом речевой аппарат окрепнет, оно исчезает без специальной помощи.
Перегрузка способных, но нервных детей младшего возраста речевым материалом, особенно декламацией перед взрослыми гостями в плане демонстрации своих талантов нередко завершается заиканием.
Провоцирующим моментом в этом случае являются тяжёлые переживания, связанные с косноязычием. Таким образом, нередкое осложнение заикания косноязычием является не случайностью, а результатом причинно-следственных отношений. Возможны случаи, когда и заикание и косноязычие порождаются одной причиной – недостаточностью центрального аппарата речи. Эти дефекты, наконец, могут образоваться по разным причинам и затем взаимодействовать.
Известно немало случаев, когда с устранением косноязычия исчезает и заикание (А. А. Сахаров и др.).
Несоответствующее возрасту усложнение речевого материала и мышления (абстрактные понятия, сложная конструкция фразы и т. п.) также иногда ведут к заиканию.
Одновременное овладение в раннем возрасте разными языками (полиглоссия) даёт иногда заикание обычно на каком-либо одном языке.
Повышенное напряжение слуха при восприятии иностранного языка, трудность произношения его звуков, стремление говорить в темпе родного языка, настойчивые требования учителя напрягают и истощают нервную систему ребёнка, что ещё больше увеличивает неминуемые здесь ошибки, запинки и т. п.
Возникающая при этом боязнь снова ошибиться вызывает страх речи, фиксирует запинки – появляется заикание. В этих случаях, однако, следует внимательно проанализировать все обстоятельства усвоения иностранного языка (влияние учителя, родителей и т. п.). Наличие заикания только на одном языке говорит против роли самой полиглоссии и выдвигает роль учителя: к одному из них или его методу ребёнок лучше приспособился, чем к другому. Вопрос о влиянии на возникновение заи-кания полиглоссии мало изучен. Преобладает мнение, что до 5-летнего возраста не следует обучать иностранному языку, особенно нервных детей.
Отмечаются случаи заикания из-за подражания заикающимся. Различаются две формы такой психической индукции (психического заражения): пассивная – ребёнок непроизвольно начинает заикаться, слыша речь заикающегося, активная – он передразнивает его и сам начинает заикаться. Подражание вызывает заикание лишь тогда, когда у ребёнка имеется предрасположение к нему или желание походить на заикающегося (играть роль жертвы, окружённой ореолом страдальца, стать центром внимания окружающих и т. п.). Но в общем никто из детей не завидует заикающемуся, и поэтому случаи подражательного заикания редки.
Широко распространённое мнение о «заразительности» заикания («школа–настоящий рассадник заикания».– МельвиллБэлл) не оправдывается наблюдениями советских исследователей и логопедов-практиков. При правильном педагогическом подходе к заикающемуся и окружающим его детям (разъяснение сути дела) заразительность заикания сводится к нулю.
Особый интерес, теоретический и практический, представляет степень доминирования в процессе речи одного из больших полушарий головного мозга.
Доминирующим в области речи у правшей является левое полушарие. Случается, что у некоторых этого доминирования левого полушария над правым нет вследствие аномалии развития или приобретённых дефектов мозга. В результате «борьбы» двух полушарийрасстраивается координация в работе управляемих ими речевых механизмов, что и даёт судорогу в органах речи. Гакое расстройство обусловливает леворукость.
При леворукости, помимо нарушения соотношений полушарий мозга, уменьшается и кровоснабжение левого полушария вследствие чего ведущие речевые механизмы, если они остаются в этом полушарии, функционально ещё более расстраиваются Поэтому для заикающихся с этой точки зрения естественна леворукость или обоерукость (по существу та же леворукость) что часто наблюдается в жизни. Эта леворукость нередко находится у заикающихся в скрытой форме (Н.П.Петров).
О скрытом левшевстве и о роли доминирующего полушария в речевой функции смотрите также у проф. Лурия («Травматическая афазия»). Д-р Никитина по Ленинграду обнаружила среди заикающихся 40% левшей.
Некоторым подтверждением теории являются случаи, когда из педагогических соображений (или вследствие потери левшой левой руки) левшей с правильной речью переучивали на правшей, и они начинали заикаться, а после прекращения переучивания заикание исчезало. Сюда же относятся частые наблюдения более отсталой моторики у заикающихся на правой половине тела, особенно в области лица и рук, равно как и наблюдаемая связь леворукости с психоневрозами. Факт более поздней дифференцировки рук сравнительно с развитием речи также подтверждает связь руки с речью.
При переучивании левшей не только перестраиваются и нарушаются связи и соотношение между обоими полушариями мозга, но и ухудшается питание правого полушария, в котором функционируют у левши ведущие речевые механизмы.
Во многих случаях заикание, по всей вероятности, вызывается не только трудностью этого переобучения, но в большей степени – методами этого переобучения. Не соблюдается постепенность перестройки и педагогический подход вообще. То и другое может дезорганизовать высшую нервную деятельность ребёнка или, излишне раздражая его (постоянные напоминания, требования, окрики, постоянная перестройка уже начатого привычного движения и т. п.), довести до невротического и психопатического состояния с возникновением заикания. Учение И.П.Павлова о нервных «срывах» и «сшибках» вполне объясняет эту патологию.
Один из врачей приводит два ярких примера:
1. Юноша – левша от рождения – в первые два года учения пользовался только левой рукой. На третьем году воспитатель и родные «принялись за него», добиваясь, чтобы он приобрёл «правильные приёмы». И что же? На четвёртом году он стал заикаться и заикался всё сильнее – вплоть до окончания школы. Когда юношу привели в клинику на осмотр, он считал себя правшой во всех отношениях; но путём опытов выяснилось, что, несмотря на несколько лет практики в письме правой рукой, ему было гораздо легче писать левой. Ему посоветовали снова пользоваться левой рукой. Это было в октябре; к январю заикание уменьшилось, а в мае совсем исчезло.
2. В клинику принесли ребёнка девочку. По словам родителей, она начала говорить, когда ей был один год; в то же время появились признаки, указывавшие, что она левша. Родители начали её «исправлять» – девочка перестала говорить и не говорила 6 месяцев; когда, наконец, снова заговорила,– она мучительно заикалась.
Не менее показательны и случаи, приводимые д-ром Аркиной, характеризующие функциональную связь руки и мозговых аппаратов речи.
1. У девочки 4 лет с хорошо развитой речью появилось сильное заикание; наблюдавшаяся вначале судорога губ распространялась на плечо, при попытке говорить голова откидывалась назад. Леворукость у неё резко выражена. Мать заставляла девочку делать всё (есть, рисовать, держать ножницы) правой рукой. Каждый раз, когда девочка хотела переменить руку, мать запрещала это. После разрешения действовать левой рукой заикание исчезло.
2. Мать на протяжении двух лет привязывала руку девочки к стулу, чтобы, подобно отцу, она не была левшой. Заставляла есть и действовать только правой рукой. У вполне здоровой девочки речь совсем не развивалась. Начала самостоятельно говорить лишь с разрешения действовать левой рукой.
К 8 годам у этой левши речь и мышление стали совершенно нормальными.
Однако имеется и другой ряд фактов, казалось бы, подрывающих эту теорию: заикающихся правшей неизмеримо больше левшей (хотя остаётся неясным, нет ли среди этих правшей скрытых левшей); многие левши, а также и переучившиеся с одной руки на другую не заикаются. Здесь, очевидно, мы имеем дело с иным нервным типом (по И.П.Павлову) и иными методами перевоспитания ребёнка.
Многими специалистами отмечается возникновение или усиление заикания в первые месяцы поступления в школу при неправильном отношении к новичку учителя (излишняя строгость, суровость, неумение предупредить передразнивание заикающегося со стороны товарищей и т. п.), а также и родителей (запугивание учителем, повышенные требования к успешности и пр.).
Заикание возникает не только под действием данной конкретной причины (травмы, испуг и т. п.), но и под влиянием сложного комплекса условий, видоизменяющих результативный эффект. Вот почему испуг, например, в одном случае вызывает заикание, тогда как до этого, при другой обстановке, многократно проходит в этом отношении безрезультатно.
Особое место занимают случаи заикания, связанные с каким-либо другим заболеванием. Оно не только неблагоприятно воздействует на течение заикания, но и изменяет самый характер последнего. Ю.А.Флоренская отмечает ряд таких комбинозов. При комбинозе заикания с малярией, в особенности с её скрытой формой, главное с самого начала работы с заикающимся – «борьба с малярийной интоксикацией, которая создаёт устойчивую базу для судорожных форм заикания». Заикание часто тяжело осложняется всякого рода расстройствами вегетативной сферы: постоянные страхи, тревоги, волнения и обострённая мнительность, потливость, игра вазомоторов, тревожныйсон, частые головные боли и т. п. Хотя такое заикание проявляется в сравнительно лёгкой форме, но отличается устойчивостью и плохо поддаётся устранению.
Следующая форма подобных комбинозов – заикание в сочетании с артериосклерозом центральной нервной системы, с менинго-энцефалитами и т. п. Часто симптоматика расстройств и её расшифровка требуют тщательного исследования специалистами.
В отдельную группу следует выделить заикания военного происхождения, возникающие или сразу после испуга, перенесённого страха, или после некоторого латентного периода, или как переходная стадия в процессе восстановления речи в случае послеконтузионного мутизма. Главным этиологическим моментом здесь является болезненное нервно-психическое состояние. Специфика этиологии и нарушения механизмов определяет и характер течения дефекта: в случае довоенной невропатии или ликвидированного заикания последнее изживается труднее (Архангельский). Рецидивы заикания довоенного периода редки.
Перечисленные этиологические факторы правомерно рассматривать в большинстве случаев как воздействие индифферентного, случайного, не обязательного для возникновения заикания агента (травмы). По проф. Л.Л.Рахлину эти факторы могут:
1) усилить имеющиеся патологические моменты;
2) ослабить сопротивление организма, личности болезненным процессом;
3) поднять на поверхность скрыто протекающие процессы.
Результат такого воздействия определяется почвой, на которую падает провоцирующая травма. Одна и та же травма может вызвать разные нарушения, в том числе и речевые, в зависимости:
1) от предшествующего функционального состояния и 2) от особенностей нервно-психической организации личности (Г и л я-р о в с к и й).
Из изложенного видно, что установить причину заикания не легко тем более, когда показания родителей в общем мало достоверны.
По статистике Власовой 23% заикаются по причине позднего развития речи, 24% – по подражанию, 18% – из-за психотравмы, 10% – в результате инфекционных болезней, 25% – по невыясненным причинам. Другие авторы приводят иные цифры, например Смирнова инфекционным случаям отводит не менее 40%.
Распространённость заикания.
В Европе число заикающихся, по Д. Деневу, уменьшается с запада на восток: у французов 5,7%, у немцев – 2%, у русских 1,2%. i
В болгарских школах в 1954 г. число заикающихся составляло 1,11%. По обследованию логопедами речи ленинградских школьников в октябре 1958 г.– 1,9%.
В среднем для всех стран – немного более 1% для взрослых и около 2% для детей.
Мы попытались дать общую картину заикания и заикающихся. Из изложения ясно, что далеко не все описанные симптомы, черты и этиологические моменты могут быть приписаны каждому заикающемуся. Здесь царят и необычайное разнообразие во всех отношениях и самые пёстрые комбинации наблюдающихся у разных заикающихся свойств, механизмов и причин.
Наше суммарное описание даёт возможность логопеду лучше понять и подметить имеющиеся у конкретного заикающегося особенности и дефекты и тем самым правильно подойти к нему в отношении метода устранения заикания и группировки заикающихся, типизации их.
