Зарождение сервиса в домашней среде

Рассмотрим развитие сервиса в домоведении в историческом аспекте. Первыми, кто обратил внимание на совершенствование быта в научном понимании, были социалисты-утописты.

Где-то в океане затерялся остров, на котором расположился сказочный город Амаурот. Жители этого города занимаются земледелием и ремеслом, а свободные часы посвящают наукам и искусству. Быт их вовсе не донимает.

Одежду они носят простого и неизменного покроя, питаются вместе, хозяйство ведут сообща. На обед жителей Амаурота созывает звук трубы. В просторных светлых дворцах для них накрыты столы. Блюда приготовлены опытной поварихой из вкусных здоровых продуктов, которые доставлены с рынка заведующим кухней дворца. Так представлял себе жизнь в будущем Т. Мор.

Обратимся к другому городу — Городу Солнца Томмазо Кампанелла. Он был тоже необычным. У людей, его населявших, все было общее, домашнее хозяйство основывалось на самообслуживании и равноправии всех членов. Каждый день врач давал поварам указания по поводу меню. В первую очередь он учитывал больных и пожилых, им полагалось трехразовое питание. Дети ели четыре раза в день, а остальные члены общины — два.

Рассмотрим сообщество, провозгласившее систему прогрессивного домоводства по Шарлю Фурье. Жители этого сообщества жили большими семьями, названными ими ассоциациями. Такая ассоциация имела свой дом на сотни человек, где, помимо спален, имелись залы для общения.

Жизнь ассоциации была основана на полном самообеспечении. На каждые 30 семейств приходилось не 30, а всего по пять-шесть домохозяек. С работой они справлялись отлично, потому что эту роль взяли на себя добровольно, сообразно склонностям натуры. Члены ассоциации сами для себя были и поставщиками, и поварами, и тружениками. Все материальные блага просто выдавались по мере необходимости. Во всем экономичность и строго научный подход.

Все эти идеи были о справедливом общественном устройстве названные утопическими. Не случайно чудесный город Амаурот Томас Мор поместил на острове Утопия. Ведь утопия в переводе с греческого означает место, которого нет. Фантазией, точной мечтой, утопией выглядели проекты. Ибо они лишь мечтали о лучшем. Однако любая хозяйка поблагодарит Великих мыслителей за то, что не оставили они в стороне одну из самых злободневных сторон жизни — бытовую, что думали они об улучшении и сокращении домашних хлопот, об освобождении времени и сил для более возвышенных занятий.

В нашей стране, в 20-х годах социалистическая революция устранила препятствие к тому, чтобы преобразовать быт на совершенно новых принципах. Ликвидация частной собственности на средства производства, провозглашение полного равенства мужчины и женщины позволили приступить к широкому внедрению в индивидуальное домашнее хозяйство общественных форм бытового обслуживания. Пригодились идеи о коллективном способе производства, расселения и потребления, о совместном воспитании детей и проведении досуга.

Рабочие, особенно молодежь, с жаром подхватили идею о Коммуне, основанной на принципах товарищества, равенства, общности. «Первая бытовая коммуна» появилась в Москве на Варварке в 1925 году. Вслед за ней стали появляться другое. Только в столице в 1920-1930 годы их насчитывалось около 100 коммун по 50-60 человек в каждой.

В те бурные первые послеоктябрьские годы казалось, что до новых, коммунистических отношений остался шаг. Не случайно коммуны возникали как бы сами собой. Вот, например, как появилась 4 Коммуна Пролетарского района при московском заводе АМО.

Лето рабочие завода решили провести за городом. Каждой отдельной семье снять и содержать дачу оказало не под силу. Сделали это сообща. В складчину арендовали большой дом, наняли повариху, было налажено снабжение продуктами, организованы надзор и уход за детьми. Массовые экскурсии, вечерние чтения вслух, прогулки, совместное житье-бытье понравились. И по возвращению в город группа энтузиастов нового быта в одном из рабочих корпусов создала коммуну. На первых порах их было 24 человека. Высшей властью коммуны они провозгласили общее собрание, а все текущие дела поручалось секциям — финансовой, хозяйственной, культурно-бытовой.

Коммунары начисто отказывались от собственности, все считалось общим. Личные вещи просто находились в индивидуальном пользовании не больше. В углу столовой ставили швейную машинку, завели коллективные шкафы для белья. Одеждой и обувью члены коммуны обеспечивались в плановом порядке.

Для хозяйственных нужд коммуна содержала повариху, ее помощницу и прачку. В остальном царил принцип самообслуживания.

Вот, например, как было организовано глажение одежды перед праздником 1 Мая. Часть коммунаров занималась починкой белья, другим поручалось греть утюги, третьи гладили. Остальные собственными силами организовали струйный оркестр и развлекали товарищей музыкой.

«Коммуна незаметно день за днем, создает нового человека на новой 1емле»,— говорили коммунары. Коммуна позволила отойти от кустарного домашнего хозяйства, долгие столетия закабалявшего женщину, во многом наладила рациональную организацию женского труда в быту. Впервые было во всеуслышание провозглашено полное равенство мужчины и женщины в домашних делах, утвердились коллективные формы домашнего труда и отдыха. Благодаря этому у всех членов коммуны увеличилось свободное время, а значит, появилась возможность активней развивать и удовлетворять культурные и духовные запросы. Серьезный удар был нанесен по частной собственности. И все- таки такого рода коммунам судьба не уготовила долгой жизни. Недостаточным оказался тогдашний экономический и культурный уровень страны. Но главная причина — сознание людей, в основе своей вышедших из крестьянской среды, не могло пока глубоко воспринять идею взаимопомощи и равенства в быту, отказа от частной собственности.

Не обошлось и без грубых перегибов. Иные, борясь с проявлениями мелкобуржуазной психологии в сознании коммунаров, ратовали за ликвидацию отдельных квартир, порождающих якобы индивидуалистический быт кухонь, кладовых и других помещений для обособленной жизни. А наиболее рьяные сторонники коллективной семьи требовали в административном порядке запретить вести домашнее хозяйство и по радио регулировать все стороны жизни. Даже белье и платья носить поочередно всем члена коммуны.

Неудивительно, что такой подход дискредитировал и оттолкнул людей от самой идеи общественной организации быта.

В 70-80 гг. развивались молодежные жилые комплексы. Пока молодежные жилые комплексы правильнее отнести к области серьезного социального эксперимента, чем к явлению повседневности. И все-таки еще один шаг к новому человеку на новой земле сделан. Каким будет следующий?

Сегодня ученые много думают о том, какими должны быть переходные формы от обособленных личных хозяйств к бытовой общности людей, учитывая в качестве обязательных условий добровольность и постепенность перестройки на новый лад.

Академик С.Г. Струмилин видел эту цель так: основным принципом объединения людей он считал производственную общность. Коммуны он предлагал организовать в небольших городах с населением примерно в 30 тысяч жителей. Каждый дом, вернее дворец коммуна, предусматривает отдельные меблированные комнаты для одиноких людей и отдельные квартиры для семей. Обязательны читальный зал, спортзал, библиотека и бассейн. Располагаться коммуны должны рядом с местом работы, больницей, школой. Время ее членов следует распределить следующим образом: труд — четыре часа; сон, еда -— десять часов; занятия спортом, художественная самодеятельность — четыре часа; чтение и умственная работа — четыре часа; отдых два часа. Заманчиво, не правда ли?

Но случится такое не завтра: имеющиеся материальные возможности общества еще далеки от необходимых для подобной перестройки. Да и захотим ли мы отказаться от привычного домашнего уклада? Кто знает.

На сегодня каждая хозяйка представляет свой быт примерно так. Утро. Звонок в дверь — это из домовой кухни принесли заказанный накануне завтрак. Он дымится и источает ароматы, сам просится на стол. Тарелки после еды приводит в порядок посудомоечная машина, а домочадцы в это время собираются на работу.

Пока мы на службе, сотрудники фирмы «Заря» убирают квартиру, прачечная стирает наше белье, а в домовой кухне заботятся о меню семьи на ужин. Обедаем мы в кафе, а после работы не бежим по магазинам, домой, а занимаемся любимыми делами: спорт, кино, гости.

И. главное, не назовешь фантазией, ведь всем ясно, что домашнее хозяйство — пережиток прежних эпох и рано или поздно отомрет.

Возможно ли, что домашнего хозяйства вообще не будет? Не зря говорят: порядком стоит дом, непорядком — содом. Хотя главное тут не во внешнем порядке и налаженности хозяйства. Возьмите, к примеру, дом отдыха или гостиницу. Там порядок, чистота, в столовой пообедать можно по всем правилам,  и посуда грязная тебя не беспокоит. Красота! Только почему даже в самом образцовом гостиничном номере все равно по дому скучаешь? То-то и оно, никакой сервис не заменит тепла родных стен, которые и родными стали оттого, что ко всему рука своя приложена. А иначе что заставляет вас каждый вечер торопиться именно в этот дом, а не в другой? Что объединяет вас в вашем доме, как не общие заботы о его благополучии.

Замечено, что чаще других за отмену быта, ратуют люди ленивые, безответственные. С какими орудиями труда знакомится каждый из нас раньше всего, едва научившись ходить? С веником и мясорубкой, с половой тряпкой, поварешкой, обувной щеткой. В домашнем окружении впервые открываем мы, что такое труд. Сначала труд по уходу за самим собой, помощь отцу и матери, участие в общих семейных делах.

Никто не спорит, вести домашнее хозяйство — дело сложное и физически весьма утомительное. Хозяйка для приготовления обеда на семью из четырех человек затрачивает столько же калорий, сколько доменщик за рабочую смену. J1.C. Сальникова отмечает, что на приготовление пищи, стирку и прочие дела по дому уходит в 3-4 раза больше труда и в 4-5 раз больше времени, чем на те же операции на предприятиях сферы быта. Иными словами, домашнее хозяйство — это сфера приложения огромного труда с крайне низкой производительностью. Наши семейные цеха не что иное, как отсталое кустарное производство, существующее в век индустрии.

Домашнее хозяйство как экономическое явление свидетельствует о недостаточном развитии производительных сил общества, о том, что общественное производство не в состоянии пока взять на себя удовлетворение абсолютно всех бытовых нужд человека. Вот и приходится семье возлагать на себя эти обязанности.

И хотя быт наших людей в основе своей имеет прогрессивный способ производства, от уровня общественного производства он все-таки отстает.

И, тем не менее, домашний труд никогда не отомрет, даже если верить представлениям, что машины заменят в доме хозяйку. Пускай нам не придется мыть полы, стирать, готовить обеды. Но разве растить ребенка, создавать в доме уют, принимать гостей — это не труд? Да еще какой! Только вряд ли в хорошей дружной семье назовут его тягостным. Счастливые пары знают один мудрый секрет: относись к домашним хлопотам с душой, тогда из унылой «бытовухи» они превратятся в приятное и даже творческое занятие.

Кто же должен отвечать за быт в домашнем хозяйстве? Обратимся к прошлому. Законы царской России к женщине были неумолимы. Они предписывали ей пребывать к мужу «в почтении и неограниченном послушании, оказывать ему всяческое угождение и привязанность». Сегодня это кажется дикостью, а семь десятилетий назад считалось нормой. Как только наши предки отказались от родовой и соседской общины и решили жить отдельными семьями, с тех пор и пошел вековой отсчет женскому неравноправию. С возникновением патриархальной семьи домашнее хозяйство утратило общественный характер, стало частным делом. Жена сделалась главной служанкой в собственном доме,

она считалась безраздельной собственностью мужа, существом более низкого порядка, а потому бесправным и забитым.

Для самоутверждения женщине остался крохотный островок деятельности — хозяйство и дети. Туда-то и направила она все свои нерастраченные творческие силы. Дети стали для женщины едва ли не единственным способом удовлетворить нереализованные социальные потребности, ощутить себя личностью, дающей жизнь новому поколению.

С таким же пылом взялась она за налаживание быта. Все способности, все душевные силы отдала на создание семейного очага. Больших высот достигла в кулинарном и портновском искусстве, вышивании, вязании и прочем рукоделии. Казалось бы, чего еще желать? Все идет своим чередом — хозяйка и кошка в избе. Но лучшие умы человечества, думая о будущем справедливом обществе, одной из главных его черт называли освобождение женщины из семейного заточения. Например, одним из первых декретов Советского правительства было закреплено равноправие женщины в политическом и экономическом смысле, в брачном и семейном праве. Со своего тесного домашнего островка женщина шагнула в самую гущу дел и событий. И очень быстро доказала, что наделена обширными талантами и способностями.

Еще один пример. В высших учебных заведениях страны в 1994 году женщины составляли 54 процента учащихся, а в средних специальных учебных заведениях всех видов — 58 процентов. Из числа всех занятых в народном хозяйстве женщин — половина.

Самое знаменательное в том, что работать женщина идет не только по экономическим соображениям. Социологи провели среди нескольких тысяч женщин, занятых квалифицированным трудом на крупных предприятиях Москвы, анкетирование на тему «Почему Вы работаете?». И только 20 процентов опрошенных объясняли свою работу необходимостью, дополнительного заработка; 22 процента главной причиной назвали — быть в коллективе, а 58 процентов заявили, что в профессиональной деятельности они реализуют себя, для всестороннего духовного развития, участия в общественном производстве. Современная женщина не намерена слагать с себя полномочий хранительницы семейного очага. Но роль и назначение семьи она видит совсем иначе, чем прежде.