О преступлениях явных

XVI. Судья и судебные заседатели должны быть в особенности уведом­лены относительно тех случаев, когда преступление было совершено пуб­лично и явно при отсутствии добросовестных побуждений, правомерно освобождающих от уголовного наказания, например, если кто-либо без пра­вомерных и настоятельных оснований публично и умышленно проявляет вражду или нарушает мир; или если кто-нибудь застигнут на месте преступ­ления, или имеет при себе заведомо добытое грабежом или кражей и при том не может предъявить никаких возражений или правомерных доводов в оправдание, как ниже сего указано при установлении каждого уголовного наказания (когда имеются извиняющие обстоятельства).

Если при таких и тому подобных несомненных и явных злодеяниях виновный дерзостно захочет отрицать такое явное преступление, то судья должен подвергнуть его особо суровому допросу под пыткой, дабы с наиме­ньшими издержками достичь приговора и исполнения наказания за такие явные и несомненные преступления.

Без достоверных доказательств никто не должен быть подвергнут допросу

под пыткой                                ~

XX. Никто не должен подвергаться допросу, доколе не будут получе­ны улики и не будет доказано то преступление, допрос о котором желают произвести. Если бы даже из-за мучений преступление было признано, сем> не должно придавать веры или осуждать кого-либо на этом основании. Если же где-либо иные власти или судьи нарушат сие, то они должны и повиннь будут учинить надлежащее возмещение за бесчестье, страдания, судебньк издержки тому, кто вопреки праву, без предъявления доказательств, был под вергнут пытке.

182

В таком случае никакой представитель власти или судья, никакая присяга не должны помогать укрывать или защищать от того, чтобы под­вергнутый пытке мог по праву получить возмещение за свои издержки, бе­счестье, страдания и убытки. Исключаются, однако, все насильственные действия.

О доказательствах,

Полученных от тех, что дерзают прорицать истину путем колдовства

XXI. Никто также не должен быть подвергнут заключению в тюрьму или допросу под пыткой на основании доказательств, полученных путем колдовства или иных ухищрений людей, притязающих на открытие истины. Напротив, надлежит подвергнуть наказанию таких прорицателей и обвини­телей, притязающих на сие. Если же судья допустил дальнейшее производ­ство на основании указаний таких прорицателей, то он должен и повинен возместить подвергшемуся мучению судебные издержки, убытки, обиды и страдания, как упомянуто в ближайшей вышестоящей статье.

 

О том, что на основании доказательств преступления

Надлежит назначить только допрос под пыткой,

Но не какое-либо уголовное наказание

XXII. Надлежит также заметить, что никто не должен быть пригово­
рен к какому-либо уголовному наказанию на основании одних только дока­
зательств, улик, признаков истины или подозрений. На сем основании мо­
жет быть только применен допрос под пыткой при наличии достаточных до­
казательств.

Окончательное осуждение кого-либо к уголовному наказанию должно происходить на основании его собственного признания или свидетельства (как будет указано в ином месте сего уложения), но не на основании предпо­ложений и доказательств.

Каким образом должны быть доказаны достаточные улики преступления

XXIII.    Для того, чтобы улики были признаны достаточными для при­
менения допроса под пыткой, они должны быть доказаны двумя добрыми
свидетелями, как будет затем предписано в иных статьях о достаточном до­
казательстве.

Но если главное событие преступления доказано одним добрым сви­детелем, то сие в качестве полудоказательства образует достаточную улику соответственно тому, что предусмотрено далее в статье тридцатой.

183

Об общих подозрениях и доказательствах, относящихся ко всем преступлениям

XXV. Во-первых, сообщаем относящиеся сюда разъяснения о том, ко­гда и каким образом подозрения могут образовать доброкачественное дока­зательство.

Если не располагают упомянутыми во многих нижеследующих стать­ях доказательствами, предписываемыми в качестве достаточного основания для допроса под пыткой, то на основании нижеследующих и других им по­добных уличающих обстоятельств, кои невозможно описать полностью,

надлежит расследовать:

§. Во-первых, является ли подозреваемый, по слухам, таким отчаян­ным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление, а также не совершил ли сей человек подобного преступления ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осуж­ден. Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов (обвиняемо­го) или легкомысленных людей, а от людей беспристрастных и добросо­вестных.

§. Во-вторых, не был ли подозреваемый обнаружен или застигнут в

месте, опасном и подозрительном касательно преступления.

§. В-третьих, в случае, когда виновного видели на месте преступления или на пути туда или оттуда, но он не был опознан, то должно расследовать, не обладает ли подозреваемый таким же обликом, одеждой, вооружением, лошадью или чем прочим, что было вышеуказанным образом замечено за

виновным.

§. В-четвертых, проживает ли и общается ли виновный с людьми, со­вершающими подобные деяния.

§. В-пятых, относительно причиненного вреда или ранения должно дознаться, не мог ли подозреваемый иметь повода для упомянутого преступ­ления по причине зависти, вражды, предшествующих угроз или ожидания

какой-либо выгоды.

§. В-шестых, если раненый или потерпевший по иным причинам сам обвиняет кого-либо в преступлении, находясь на смертном одре или под­тверждая обвинение своей присягой.

§. В-седьмых, если кто-либо по поводу преступления становится бег­лецом.

В-восьмых

XXVI. В-восьмых, если кто-либо ведет с другим лицом важную иму­щественную тяжбу так, что дело касается большей части его пропитания, добра и имущества, то он будет почитаться большим недоброжелателем и врагом противной стороны. Поэтому если его противник по процессу будеї

184

тайно убит, против него возникает предположение, что он учинил сие убий­ство, и, если этот человек сверх того и по своему поведению возбуждает по­дозрение, что убийство совершено им, то при отсутствии у него надлежа­щих оправданий он может быть взят в тюрьму и допрошен под пыткой.