Концепция развития социального служения Русской православной Церкви

Проект (грант) №164

 

ОРГАНИЗАЦИЯ-ГРАНТОПОЛУЧАТЕЛЬ:

Фонд содействия развитию культурно-просветительской деятельности «Фома Центр»

 

ТЕМА ПРОЕКТА (ГРАНТА):

«Социальные инициативы российского религиозного сообщества»

 

Г.Москва

 

Август 2010 г.

СОДЕРЖАНИЕ

ПОСЛЕДНИЙ ОКОП.. 4

КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНОГО СЛУЖЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ.. 9

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ГРУПП.. 15

ТИПОЛОГИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.. 22

ТЕХНОЛОГИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.. 39

ВОПРОСЫ ОРГАНИЗАЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И РЕСУРСОВ.. 45

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИНИЦИАТИВНЫХ ГРУПП С ВЛАСТНЫМИ СТРУКТУРАМИ.. 49

ОТНОШЕНИЯ ПРАВОСЛАВНЫХ ГРУПП С ЕПАРХИЕЙ.. 55

ОТНОШЕНИЯ ПРАВОСЛАВНЫХ ГРУПП С БИЗНЕСОМ.. 61

ОТНОШЕНИЯ С ОБЩЕСТВЕННЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ И СМИ.. 67

ВОПРОСЫ ФИНАНСИРОВАНИЯ.. 75

ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ... 85

РАЗВИТИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.. 90

СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА ПРИХОДОВ НА МЕСТАХ.. 100

МЕТОДИКА ПРОЕКТА.. 142

Приложение 1. 151

Приложение 2. 197

Приложение 3. 229

 

ПОСЛЕДНИЙ ОКОП

(Введение)

 

Когда окончилась смута 90-х, казалось, наступила долгожданная стабильность, предвещавшая начало давно ожидаемого поступательного развития. Так оно и произошло, но одновременно, подспудно, далеко не сразу, стало приходить понимание одного невероятного факта. Почему не сразу - потому что экономическое развитие на время заняло умы, от вдруг появившегося предложения запестрило в глазах, а так же вдруг появившиеся в руках деньги родили спрос. Весёлое потребление стало очень быстро походить на западные образцы, занимать умы и души, а стратеги спорили о том, как дальше будет лучше – просто очень лучше или совсем лучше.

Вот тогда-то несколько лучших умов страны объявили о свершившемся факте, но их никто не услышал, потому что стало вдруг не до них (хотя и до этого было не до них). Разразился всемирный кризис и в одночасье не токмо мы здесь, но и они там вдруг поняли, что так жить нельзя – кончается очень плохо. А как можно? И выяснилось, что если так нельзя, то как – никто толком не знает. Предложения – от государственного капитализма в отдельно взятой Франции до инноваций в отдельно взятой деревне выглядят не очень убедительно, как и иные предложения, поступавшие от многих светлых голов в период экономической паники. Но вот кризис стал отступать, кривые индексов поползли вверх и все стали успокаиваться, решив, что и эта жизнь неплоха, если только поставить к ней несколько подпорок – вот тут, там, да еще вот здесь. Отошедши, глянули – сойдет. На авось.

Да, а что же с фактом-то делать? И что он собой являет, наконец. А вот что – задолго до поразившего всех кризиса, в стране совсем незаметно для общественности, всю нашу жизнь поразил кризис иной. Кризис национальной культуры, кризис беспочвенности.

За все века существования русского мира мы, далеко не в первой попытке догнать западную цивилизацию, внезапно и впервые оказались в ситуации культурного вакуума.

Здесь уместно вспомнить слова В.С. Непомнящего: «Надо определиться с отношениями цивилизации и культуры. Культура, если это не поп-культура, есть по преимуществу труд - как для создающего, так и для воспринимающего; и создание цивилизации - также труд в смысле, как процесс культуры. А вот пользоваться плодами цивилизации, «воспринимать» их - уже не труд, а чистое потребление. Культура призывает человека сделать себя лучше, цивилизация - себе лучше. И если культура - порождающая цивилизацию - не возглавляет ее, а ей подпевает, то и та и другая обречены на вырождение…

Проблема цивилизации в проявлении могущества и самонадеянности человека, стремящегося весь мир приспособить к своим целям, нуждам, удобствам и прихотям. В «идеале» мы стремимся к тому, чтобы из природы, из мира, из Творения сделать тряпку для вытирания ног». («Эксперт», 2007, «Поэт, царь и мы»).

 

Надобно также понимать, что основой русской национальной культуры всегда было восприятие России как подножие престола Господня – Святая Русь, отсюда особое отношение к правде – как утверждению Божьей правды в мире, к красоте русской земли – как к красоте Божественной, одухотворенной, к состраданию – как к любви к ближнему в делах милосердия и добра, необходимого для нравственного обустройства национального общежития.

В этом заключена культурная топика русского мира, как говорил А.М. Панченко, который считал, что именно в культурной топике выражается народная душа и что насилие над этим стремлением к гармонии означает потерю народом своей самости и нравственных сил к созиданию и развитию. Величие русской цивилизации как раз и заключалось в том, что она создавала культурное пространство, которое и становилось основой народной жизни, выражалось в нравственных ценностях и бытовом укладе, в культурной открытости миру и, как следствие – в цивилизационном развитии.

Образцы и символы этого пространства были призваны создавать в человеке Человека, это был путь к Гармонии, через средства культуры, искусства и самой ткани жизни, окружающей человека. Мы формируем вокруг себя мир не через экономику или политику, а через культурное пространство, которое есть нравственный поиск Идеала.

Даже в самые, казалось, засушливые годы «социалистического реализма» были созданы такие знаковые образы этой культурной топики, которые сегодня видятся вершинами нравственных усилий – по сравнению с убогим фарсом постмодерна дня нынешнего.

Не сказать, чтобы эту катастрофу совсем уж не чувствовали политические лидеры новой России. Нет, некоторое понимание того, что не ВВП единым жив человек, было, и выразилось это в стремлении как-то начать развивать гражданское общество и его институты. Но и здесь понимание этого общества оказалось совсем не в традициях национальной культуры. Фактически была выбрана западная модель развития гражданского жизнеустройства, основанного на нормах закона и правах человека. Запад давно перешел на систему, в основе которой лежит система права и общественного договора – это наследие Римской цивилизации. Именно поэтому в Конституции Европы отсутствует понятие «христианства», оно заменено мировоззрением чистого разума.

Иной ответ дает Византийская цивилизация, к которой принадлежит русский мир. Да, говорим мы, устроение общества на основе права и закона необходимо, но выше права стоит закон совести, выше гражданского общества – духовная община. Любая форма правления, основанная не на Слове Божьем, а единственно на воле человека, обречена. Мы можем принять разум Запада, нам внятно гражданское общество, но мы также обязаны дополнить его нравственным законом глубокой просвещенной веры. Выше знания права мы ставим слышание правды.

 

Но как же нам теперь выйти из ситуации культурного кризиса? Что надобно делать? Ответ один:

Надо создавать общественную среду, культурное пространство, наполненное нравственным смыслом. Никакой другой смысл не в силах оживить природу русской души.

А как воссоздать ту атмосферу общественной живой ткани, той нравственной национальной среды, в которой единственно могут проявиться творческие начала? Здесь стоит обратиться к имеющимся на сегодня социальным институтам и оценить их возможную степень участия в этом процессе национального возрождения.

А, обратившись, уместно будет вспомнить, что на протяжении всего последнего десятилетия по уровню доверия среди населения Русская Православная Церковь фактически не имела конкурентов (институт Президента не в счет, поскольку выражается он не социальной организацией, а личностью). Причина этого отношения понятна – Церковь единственная, кто говорила и говорит о нравственной стороне жизни человека в себе и в обществе, где слова «совесть», «долг», честь», по подсчетам лингвистов, практически исчезли из публичного обращения. Авторитет Русской Православной Церкви стоит на прочном фундаменте. Даже для не церковного человека этот фундамент есть тысячелетняя история национального служения, сохранение традиций и веры в 20-м веке и, несомненно, Великое возрождение в новой российской государственности.

Логично, что именно Церковь начала активное социальное служение в российском обществе и, еще задолго до обнародования «Социальной концепции», в ее попечении были тысячи больниц, детских домов, домов престарелых, пенитенциарных учреждений и иных организаций и групп нуждающихся. Иными словами, незаметно и неустанно Церковь возрождала в обществе традиции милосердия и сострадания, то есть именно те основы социального служения, которые создают в обществе нравственную атмосферу.

Одновременно при храмах стали возникать группы прихожан, которые, по благословению священника храма и по личному усердию, начали возрождать низовые инициативы социальной помощи нуждающимся и неимущим. Вот эти первые ростки частных усилий и стали самым важным, самым главным шагом страны в её новой самостоятельности. Ни либеральные реформы начала 90-х, ни политическая стабилизация конца 90-х, ни экономический рост первой половины нулевых – нет, именно вот эти первые незаметные вовсе начинания стали возвращать нас к истокам, незаметно очеловечивать омертвелое общественное сознание.

И важность этих начал именно потому главная из всех прочих начинаний, что дела эти освещены Церковью, как домом Самого Христа Бога нашего. Живой силой Литургии, словом Божиим, Таинствами, совершаемыми Церковью, подвиглись люди на дела милосердия и сострадания. Добрые дела исходят и множатся сегодня из самой Матери нашей Русской Православной Церкви, которая есть исток и смысл всех этих начинаний.

Развиваемое сверху гражданское общество оттого сегодня не крепнет, что нет в этом развитии исконного вопроса: во имя чего? Во имя укрепления и развития прав человека? Оно так, но по многочисленным опросам населения, права человека как ценность в России находится ох как далеко не на первом месте. Потому что суду права в России всегда предпочитают суд по милости. Вспомните Н.А. Островского: «Ну, как мне вас, мужички, судить: по закону али по душе? - По душе, Серапион Мардарьич, по душе!»

Здесь же вопрос «во имя чего» решается просто: во имя Господа нашего Иисуса Христа и по благословению Церкви и ее священнослужителей, во имя спасения души и любви к ближнему. Вера без дел мертва, а традиции милосердия в России всегда были таковы, что в одной только Москве в позапрошлом веке благотворительными начинаниями были охвачены, так или иначе, каждый третий ее житель (!). Эти дела реально создавали нравственную, христианскую атмосферу в обществе и воспитывали не «конкурентного специалиста», а, в первую очередь, милосердного человека и гражданина (а коли голова на плечах есть, специалистом станет).

Какой еще социальный институт или общественное движение может претендовать на то, что исправляет общественные нравы и создает атмосферу национальной живой жизни? Партия «Единая Россия» (при всем уважении)? Российский бизнес, Общественные палаты, депутаты Думы, государственные чиновники? Система образования, вооруженная новейшими ЕГЭ и балакавриатом? Или, может, средний класс? Потребляющий сегодня 60% потребительского рынка…

Дела сострадания и милосердия есть сегодня последний окоп обороны общества от наступающей духовной омертвелости, окоп сохранения русской цивилизации, сохранения человечности, на которых единственно может продолжаться созидательная национальная жизнь Русского мира.

 

Вот почему мы считаем крайне важным сегодня обратить внимание на православные социальные инициативы, чему и посвящено данное социологическое исследование. Хотим сразу оговорить, что проект «Социальные инициативы православного сообщества» был направлен не сколько на подробное исследование самого социального служения, сколько на анализ состояния инициативных групп, действующих при храмах, проблемах, которые сопутствуют их служению, отношения с окружающим миром и путям дальнейшего развития. Надеемся, что тщательное исследование самой социальной работы, ее технологии, направлений и методик станет предметом дальнейших профессиональных практик, пока же важно понять общие черты этого явления и его места в современном общественном мире.

Исследование было проведено с большими сложностями (о чем будет сказано в разделе «Методология») и состоялось только благодаря самоотверженности организаторов проекта и неутомимости интервьюеров. В процессе реализации проекта мы очень хотели бы:

Во-первых, понять самим, что происходит сегодня в исследуемой области.

Во-вторых, чтобы сами участники событий больше узнали бы о себе и друг о друге, в чем-то переняли опыт и, возможно, какие-то задачи смогли бы решать сообща.

В-третьих, чтобы о делах милосердия узнало больше людей, особенно тех, кто как-то может помочь словом, делом или карманом, отягченным тем, что никогда лишним не кажется, но часто является таковым.

Первые две задачи решить в наших силах – и сами мы многое поняли и, непременно разошлем материалы исследования всем, кто любезно согласился принять в нем участие, и кому мы за это глубоко признательны и благодарны.

Мы надеемся, что и третья задача, с помощью Божьей, и по зову сердца добрых людей, может быть решена, по мере того, как дела милосердия будут в эти сердца стучаться.

Но это задачи сегодняшние, и кроме них мы бы хотели, чтобы развитие социального служения православного сообщества вышло бы из незаслуженной тени, стало бы частью публичной общественной жизни, заняло приличествующее ему место во взаимоотношениях с властью, бизнесом и институтами гражданского общества. Чтобы развитие этого служения не наталкивалось на преграды и равнодушие, а, напротив, встречало понимание и поддержку.

 

Следуя профессиональной этике, все материалы мы представляем только в обобщенном виде и конфиденциально, без указания имен и конкретных данных, кроме тех случаев, когда необходимость адресности согласована с участником исследования. В дальнейшем также все конкретные материалы, имена и адреса будут предоставляться заинтересованным лицам только с согласия участников исследования.

Еще раз благодарим всех, кто был так или иначе занят в этом проекте и выражаем надежду на дальнейшее благое сотрудничество.

 

 

«Где двое или трое собраны во имя Моё, там и Я среди них».

Мф. 18, 20.

 

КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНОГО СЛУЖЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

 

Со дня вступления на престол Святейшего Патриарха Кирилла начинается новый этап в развитии Русской православной Церкви.

Первый неразрывно связан с именем Святейшего Патриарха Алексия II и был ознаменован уникальным в истории периодом возрождения Церкви и православия в стране, только недавно считавшейся атеистической. Анализ этого периода ждет своих исследователей, но уже сегодня может быть назван чудом Господним, явленным в России всем нам во славу Бога и русского православия.

Новый период знаменуется не только продолжения укрепления церкви и расширения пространства пастырского служения, но и начало широкого участия Церкви в социальной жизни общества. Этого требует время и логика развития православия в стране.

Сегодня Православная Церковь является, согласно многочисленным опросам общественного мнения, наиболее авторитетным и уважаемым социальным институтом, намного опережая институты власти (начиная с Государственной Думы и заканчивая местными органами), институт СМИ, а также остальные социальные институты страны, за исключением института Президента. Это положение сложилось в силу того обстоятельства, что Православная Церковь единственная достойно прошла через все тяжкие испытания последних двух десятилетий, не запятнав своей репутации и проявив постоянное сострадание и милосердие к людям.

К тому же Церковь, помимо канонического статуса, является еще и институтом гражданского общества, причем наиболее четко организованным и системно структурированным, что уже сегодня позволяет ей нести социальное служение в самом широком спектре деятельности.

У Православной Церкви сложились конструктивные отношения с государством, которое поддерживает социальные инициативы Православной Церкви, признавая её общественный авторитет и влияние на жизнь общества. Это вполне объяснимо, если учесть, что сегодня в стране около 70% взрослого населения считают себя православными. Конечно, далеко не все из этого объема являются людьми воцерковленными, но сам факт самоидентификации, наличие православной идентичности в обществе есть непреложный факт сегодняшней российской реальности.

Также надо отметить исторически дружеские отношения Православной Церкви с российским исламом, практику решения любых вопросов в атмосфере взаимопонимания и толерантности. Следует подчеркнуть, что отечественный ислам никогда не ставил под сомнение лидерство Православия в российском обществе. Что же касается иных конфессий и религий, то все они, за исключением деструктивных сект, равно уважаемы в нашей традиции, хотя и занимают объем верующих не более 1%, все вкупе, взрослого населения страны.

Именно поэтому сегодня необходимо начать разговор о новой роли Церкви, о развитии социального партнерства и инициатив русского православия в современном российском обществе. Стратегические направления, на наш взгляд, очерчены следующими основными темами: