Тбилисская инициатива

 

Идея проекта, получившего позже название «Тбилисская инициатива», поскольку он был предложен Министерством образования Грузии, впервые прозвучала в сентябре 1997 года на первом кавказском региональном семинаре Совета Европы, проходившем в одном из пригородных мест (Табахмело) под Тбилиси. Она состояла в том, чтобы подготовить учебное пособие по истории региона Большого Кавказа для средних школ всех четырех государств, расположенных здесь: Азербайджана,  Армении, Грузии и Российской Федерации, прежде всего для ее девяти северокавказских субъектов.

 

Нельзя сказать, что эта идея была нова сама по себе: еще в советское время звучали предложения о создании подобных «трансрегиональных» учебников, охватывающих крупные историко-культурные зоны страны: Кавказ, Поволжье, Среднюю Азию и Казахстан и другие. Но в условиях 1998-го года она была воспринята, без преувеличения, как совершенно фантастическая. Конфликт вокруг Нагорного Карабаха резко обострил отношения между Арменией и Азербайджаном; в Чечне действовало Хасавюртское мирное соглашение, но все понимали, что этот конфликт в любой момент может вспыхнуть с новой силой и перекинуться на другие регионы Северного Кавказа; в самой Грузии в результате вооруженного конфликта односторонне провозгласила независимость Абхазия и усиливались сепаратистские настроения в Аджарии и Южной Осетии. О довольно сильных антироссийских настроениях в связи с переосмыслением, как тогда шутили, «непредсказуемого прошлого», уже говорилось. Поэтому предложение при этих обстоятельствах совместно написать школьное пособие по истории Кавказа с древнейших времен до нашего времени было поначалу воспринято скорее с недоуменным удивлением, чем всерьез.

 

Однако довольно быстро недоумение сменилось энтузиазмом, особенно когда была обсуждена возможность не доводить описание событий до настоящего времени, а ограничиться 1921 годом как кануном прорыва Красной Армии в Закавказье и установления здесь советской власти. Это было по-настоящему важное решение. Оно резко облегчало задачу, поскольку отсекалась та часть общей истории трагического 20-го века (т.е. весь советский и постсоветский период), проблемы которой были наиболее чувствительны для всех – ведь в последующие семьдесят лет вмещались и жестокая гражданская война, и так называемое «государственное размежевание республик», породившее множество конфликтов после распада СССР, и коллективизация, и эпоха Большого террора, и депортация народов, и многое другое. Разумеется, немало проблем оставалось, но они уже не воспринимались как непреодолимые. Поэтому все участниками выразили одобрительное отношение к этой инициативе. Было решено, что после согласования каждой стороной вопроса о вхождении в проект на официальном уровне, необходимо встретиться вновь для тщательного рассмотрения всего круга организационных вопросов и определения принципиальных подходов и требований к структуре, содержанию и дизайну будущего пособия. Грузинская сторона гостеприимно предложила провести такой семинар в поселке Казбеги, у подножия второй по высоте горы Кавказа, в одном из самых живописных и исторически интересных мест Грузии.

 

Официальное согласование с Министерствами иностранных дел и Министерствами образования всех четырех стран-участниц прошло быстро. На политическом уровне все понимали важность предложенной инициативы и уникальность шанса, который позволил бы создать убедительный прецедент возможности реального «гуманитарного прорыва» в столь сложном регионе, каким являлся Кавказ. Совет Европы, со своей стороны, выделил под реализацию проекта достаточные бюджетные средства.

 

Однако столь дружная поддержка отнюдь не означала абсолютной уверенности в конечном успехе. Уж слишком сложными и глубокими казались многим проблемы и противоречия, которые предстояло преодолеть. Причем речь шла не только об исторических или историософских проблемах. Не меньше трудностей ожидалось и в сфере чисто человеческих, персональных отношений самих участников проекта: ведь они, разумеется, не были свободны от того эмоционального климата, который существовал в представляемых ими государствах. Поэтому опасения, что эти настроения могут негативно повлиять на процесс согласования позиций, не были лишены оснований.

 

Но к чести участников нужно сразу сказать, что, несмотря на возникавшие порой действительно напряженные, даже драматические коллизии, они в конечном счете всегда оказывались выше разногласий и приходили к компромиссу и консенсусу. Так проявлялось чувство высочайшей профессиональной и гражданской ответственности за общее дело – каждый понимал, что пособие должно быть создано во что бы то ни стало.

 

Основополагающий семинар состоялся 2-3 октября 1998 года. Формально он длился два дня, но на самом деле – два дня и две ночи. Все участники были воодушевлены неподдельным энтузиазмом, и дискуссии не стихали ни на миг. В профессиональной жизни каждого это был, несомненно, один из самых творческих моментов. И поэтому даже сегодня, восемь лет спустя, вызывает удивление тот объем вопросов, который был обсужден и согласован за столь короткое время.

 

При открытии семинара Министр образования Грузии профессор Александр Картозия проинформировал участников о поддержке инициативы со стороны Президента Эдуарда Шеварднадзе, а сотрудник Директората школьного, внешкольного и высшего образования Совета Европы, госпожа Алисон Кардвелл, сообщила о том, что Генеральный Секретарь Совета Европы придает важнейшее политическое значение проекту и выражает уверенность в его успехе. 

 

Участники понимали, что, прежде всего, нужно определить общую идею будущей книги. Все были согласны, что это должно быть не просто рядовое учебное пособие, цель которого – сообщить ученику некую информацию, дополняющую основной учебник. Это должно быть послание, своеобразное обращение ко всем юным жителям Кавказакак бы от имени самого великого Кавказа – его природы, истории населявших его людей и их культурного наследия. Отсюда проистекала первая концептуальная идея – Кавказ в пособии должен выступать как культурно-историческое целое, как выдающийся феномен мировой цивилизации.

 

В практическом смысле это значило, что при всем своеобразии исторического пути каждого из ныне существующих здесь государств, необходимо через всю книгу каким-то образом провести идею этой общности, целостности, «кавказскости». При этом разумелось, что такой подход не преследует цели «изъятия» Кавказа из общеевропейского и мирового контекста или, тем более, противопоставления ему. Да это и невозможно: Кавказ всегда был объектом «внимания» ближних и дальних соседей и едва ли не самый значительный фактор его истории – это крайне противоречивое взаимодействие с ними в течение веков и тысячелетий. Но показать своеобразие кавказской «культурной вселенной», наиболее выдающиеся памятники его духовного и материального наследия и при этом – полную включенность в европейскую и мировую историю – вот действительно достойная задача. То, что эта задача не надуманна, подтвердили и эксперты Совета Европы, принимавшие участие в работе семинара. Они с сожалением отметили очень слабое, зачастую искаженное знание европейскими школьниками, и не только школьниками, Кавказа, а тем более истории и культуры его народов. Поэтому ими активно было поддержано стремление будущих авторов пособия дать юным читателям по возможности широкое, панорамное представление о Кавказе, отказаться от излишней детализации, уместной в национальных учебниках, и постараться взглянуть на историю здешней цивилизации как бы с высоты птичьего полета.

 

Здесь в высшей степени уместно сделать небольшое отступление от хронологической последовательности событий и специально отметить, что этот подход получил полную поддержку на Региональной конференции министров образования, которая прошла в Тбилиси 28-29 марта 2000 года. Участвовали Азербайджан, Армения, Грузия и Российская Федерация, а также в качестве наблюдателей Украина и Молдова. Совет Европы был представлен Заместителем Генерального Секретаря господином Хансом Кристианом Крюгером. К этому времени работа по согласованию позиций относительно будущего пособия уже шла полным ходом и о ее динамике уже можно было судить. По итогам рассмотрения состояния дел в этой сфере в заключительную декларацию Конференции был включен следующий пункт:

 

«(…) 3. По Тбилисской инициативе (подготовка и публикация учебника по истории стран Кавказского региона) и по Черноморской инициативе по истории Совет Европы должен продолжать поддерживать Тбилисскую инициативу и Черноморскую инициативу по истории, так как Министры считают их очень важными и рассматривают как одну из возможностей в создании добрососедских отношений и взаимопонимания между народами этих стран, что в конечном счете должно способствовать укреплению стабильности и безопасности в регионе.»

 

В Декларации было отмечено также, что данные «региональные инициативы объединяют усилия различных стран и предоставляют возможность специалистам обсудить их общие проблемы, связанные с преподаванием истории и, в частности, вопросы, связанные с преподаванием спорных тем из истории соседних стран».

 

Однако, при всей принципиальной важности данного официального документа, хотелось бы также обратить внимание на текст приветствия, адресованного Президентом Грузии Эдуардом Шеварднадзе участникам Региональной конференции. Приветствие написано неформальным, эмоциональным языком и очень ярко выражает тот глубинный смысл, который вкладывался в этот проект его инициаторами:

 

«Понимая всю сложность решения этой задачи, мы вместе с тем осознаем, сколь большое значение будет иметь не только учебник, но сам процесс, так как фактически сегодня, на наших глазах за кратчайшее время предстоит осмыслить и окинуть мысленным взором многовековой путь, который пройден при общности, а порой и различиях культур, языков, народов и государств, создавших уникальную кавказскую общность. Возможно, я субъективен, но думаю, что мы, кавказцы, своей самобытностью, характером, нравственными и моральными устоями, речью и, наконец, своей внешностью как-то отличаемся и все же, несмотря на наличие проблем, оставаясь лицом к лицу перед миром, мы надеемся на взаимную поддержку.

Кстати, великие кавказцы – ученые, писатели, представители искусства и других сфер – преподали пример объективности как по отношению к своей, так и другим нациям, научили видеть в истории любовь, а не ненависть, взаимопомощь, а не вражду.

Создание учебника – задача трудная, но вместе с тем и неотложная. Он должен внести покой в души людей и положить конец беспредметным дебатам ультранационалистически настроенных людей, которые могут принести только несчастья. Убежден, что именно таким духом должна быть проникнута создаваемая книга, тем духом сотрудничества, взаимопонимания, в котором, я надеюсь, будет проходить работа Вашей конференции».

 

Таким образом, возвращаясь к дискуссиям в Табахмело, можно констатировать, что найденные здесь подходы полностью соответствовали мнению политиков, и позиции руководителей образования заинтересованных стран.

 

Это имело тем большее значение, что у «Тбилисской инициативы» имелось еще одно – европейское – измерение: адресатами будущего пособия должны были стать не только школьники, живущие на Кавказе, но и их европейские сверстники в первую очередь англоязычные, поскольку Советом Европы пособие планировалось издать на английском языке. Это обстоятельство заставляло по-новому осмыслить одну из важнейших целей проекта – именно вопрос о том, для кого и зачем предназначается пособие.

 

В результате довольно продолжительного обмена мнениями все согласились, что это будут ученики 14-16 лет, уже имеющие достаточный социально-культурный опыт и базовые знания по истории. В этом возрасте подростки уже отнестись к подобному тексту, с одной стороны, с пониманием его специфичности, а с другой – в меру критично. Ни в коем случае нельзя забывать, было отмечено всеми, что нынешние кавказские школьники, живущие в Азербайджане, Армении, Грузии и на Юге России, как правило, не имеют положительного знания о своих ближайших соседях. Их осведомленность в этой области скорее может быть названа не знанием, а смесью предрассудков и отрывочных представлений, грубо искаженных под влиянием происшедших на их глазах трагических событий последних лет (вооруженные конфликты, беженцы, слухи, страхи, образы врагов и т.п.). Поэтому еще одна цель будущего пособия – создать позитивный образ друг друга, причем не искусственный, не конъюнктурный, а реальный, основанный на действительных фактах и долговременных процессах, в течение многих веков определявших становление Кавказа как общей культурно-исторической ценности.

Из этих суждений закономерно последовал вывод о необходимости усиления культурологического начала в будущем пособии. В связи с этим был поставлен вопрос о целесообразности смещения акцента с политической истории (развитие государств, войны, дипломатия, законодательство и пр.) на историю культуры, историю повседневности – вплоть до истории кухни, являющейся одним из наиболее ярких атрибутов общекавказской самобытности. Понятно, что такой подход потребовал от авторов каждой страны-участницы принять во многом непривычные дляних критерии отбора и интерпретации исторического материала.Ведь традиционно   учебники национальной истории (особенно молодых государств, стремящихся утвердить свое первородство и новую идентичность) главное место отводят описанию событий, связанных с генезисом своей государственности, становлению власти, смене династий и деяниям великих царей. Но было бы странно и нелепо предлагать ту же дозу информации такого рода ученику другой страны: эти сведения никак не помогут ему сформировать позитивный культурный образ соседнего народа. 

И действительно, как выяснилось уже на стадии практической работы, для многих участников проекта такой «культурологический поворот» оказался весьма непростым. Устойчивый стереотип изложения, центрированного на истории государства, еще долго давал себя знать и, возможно, так и не был изжит полностью.   Даже лично признавая логичность «деполитизации» пособия, они оправдывали консерватизм своей позиции ссылкой на то, что «на родине нас не поймут». Этот пример – один из многих, характеризующих объективные и субъективные сложности, возникающие при практической реализации принципов и подходов, предлагаемых Советом Европы.

 

Как видно, даже понимание общих задач не всегда означало безболезненное, «автоматическое» принятие новой позиции. Особенно ярко это проявлялось во время двусторонних согласований тем, трактовка которых в национальных учебниках содержала взаимные противоречия, порой принципиальные.

 

Здесь в качестве одного из бесчисленных примеров можно взять такой факт, как вхождение Грузии в состав Российской империи. Для сегодняшней России это событие не более чем исторический эпизод – безусловно, заслуживающий упоминания в школьных учебниках, но не имеющий политической остроты, не принадлежащий к той категории явлений, которые принято называть «чувствительными». Поэтому в сегодняшних российских учебниках (как, кстати, и в советское время), просто сообщается о том, что подписание Георгиевского трактата в 1801 году означало добровольное вхождение Грузии в состав России. Это событие оценивается исключительно позитивно для обеих сторон, особенно для Грузии, на которую, выражаясь словами великого русского поэта Михаила Лермонтова, после этого «сошла божья благодать» и которая отныне «цвела в тени своих садов, не опасаяся врагов, под сенью дружеских штыков».

 

В то же время, как показали дискуссии с грузинскими коллегами, версии, отраженные в их национальной историографии и школьных учебниках, весьма разнообразны и неоднозначны. Вхождение Грузии в состав Российской империи многими учеными считается ключевым моментом. При этом выдвигаются разные интерпретации этого события. С одной стороны, считают, что договор 1801 года с Россией принес стабильность и экономическое развитие после территориальных и демографических потерь вследствие вторжений с востока и юга. С другой стороны, российская имперская политика и этот договор имели резко негативные результаты, поскольку превратили Грузию в колонию, хотя вторжения и прекратились. Есть также точка зрения, что Грузия утратила независимость не только из-за российской агрессии, но также и вследствие собственной слабости.

 

В результате обсуждения было решено, что в подобных ситуациях следует избегать односторонней тенденциозности и, руководствуясь принципом полиперспективности, показывать отношения с обеих сторон.

 

Именно такой подход, определенный в Казбеги, был распространен на все последующие семинары. Если же противоречия по какому-либо вопросу принимали характер, не допускающий компромисса, то с общего согласия он вообще исключался из текста пособия. Практически все вопросы такого рода касались границ государственных образований в древности и в средневековье, поэтому соответствующие сюжеты были минимизированы, а карты было решено вообще не помещать. Так, продвигаясь шаг за шагом, участники семинара постепенно пришли с общему представлению о структуре и тематике будущего пособия.

 

Поскольку его смысловой рамкой была определена цивилизационно-культурная целостность Кавказа, было признано необходимым выделить в качестве самостоятельной структурно-содержательной единицы введение, в котором будет дано общее описание его географического положения, его основных историко-культурных регионов и народов, проживающих в них. Было также найдено целесообразным поместить здесь физико-географическую карту Большого Кавказа, но позже, уже при работе над макетом книги, было найдено красивое решение – дать цветную фотографию этого региона, сделанную из космоса, указав на ней столицы трех государств Закавказья и субъектов Федерации Юга России.

 

Этот небольшой по объему раздел (примерно 12 страниц) призван сыграть своеобразную консолидирующую роль – сразу представить учащимся «общекавказский» портрет, дающий объемное представление об этом уникальном природном и цивилизационном феномене. Обменявшись мнениями, участники поддержали предложение, чтобы автором этого раздела выступил не представитель какой-либо из четырех сторон, а «внешний» специалист. В связи с этим они обратились к представителям Совета Европы с просьбой предложить кандидатуру из числа опытных экспертов. Все участники проекта поддержали кандидатуру профессора Давида Бронда, сотрудника кафедры классической истории Университета в Эксетер, Великобритания.

 

При этом сразу была специально оговорена процедура подготовки и принятия планируемого текста. Она предполагала: 

 

· представление проекта раздела в Секретариат;

 

· последующее направление его группам авторов из стран-участниц для комментариев;

 

· обсуждение его на национальных семинарах;

 

· обсуждение и одобрение его в окончательном варианте во время следующего заседания редакционной коллегии.

 

Было установлено также, что этой первой главе (и всему пособию в целом) должны быть предпосланы в качестве Введения:

 

· обращение с поддержкой со стороны министерств образования четырех стран-участниц;

 

· вступление Генерального секретаря Совета Европы.

 

Эти материалы обозначат статус и цель пособия, подчеркнут его политическое и культурное значение не только для региона Кавказа, но и всей Большой Европы.

 

Широкая дискуссия развернулась по структуре основной части пособия, в ходе которой столкнулись два подхода: хронологический и тематический. Хронологический подход, как известно, характерен для обычных школьных учебников, излагающих исторический процесс линейно, как последовательную смену событий и явлений в логике причинно-следственных связей. Подчинение данного пособия этому принципу превратило бы его, по мнению ряда участников, в расширенную копию учебника и лишило бы той многоаспектности, которая как раз и является наиболее интересной и яркой стороной истории и культуры народов Кавказа. Оппоненты возражали в том смысле, что пособие в таком случае рискует превратиться в подобие энциклопедического справочника, в котором материал по каждой стране окажется «рассыпанным по тематическим ячейкам», что приведет к утрате целостности тех самых «национальных лиц», которые должны смотреть с его страниц на учеников разных стран.

 

Решение, к которому удалось придти в результате обсуждения, было в высшей степени компромиссным: оно соединяло оба подхода. Хронологическая составляющая сводилась к тому, что, в соответствии с принятой периодизацией, историческая линия делилась на три части:  

 

i. кавказский регион в древний период;

 

ii. кавказский регион в Средние века;

 

iii. кавказский регион в истории нового времени (18-й век – 1921 год).

 

Внутри этих хронологических разделов, в которых на каждую страну отводилось 10-15 страниц, авторы могли изложить событийную историю, руководствуясь, как было записано в отчете семинара, следующей рекомендацией: «Разделы должны содержать информацию о том, что каждая страна хотела бы, чтобы о ее истории знали ученики в других странах». При этом тематическая составляющая была определена как перечень из 10-15 возможных ключевых тем по таким, например, направлениям, как:  

 

i. представления о Кавказе: природа и люди, география;

 

ii. наследие;

 

iii. конфликты;

 

iv. обмены и торговля;

 

v. традиции и обычаи;

 

vi. миграция и движение населения.

 

Допускалось, что подборка тем могла частично варьироваться в зависимости от специфики национальной истории той или иной страны, но их ядро должно было сохраняться, чтобы вместе с первой обзорной главой обеспечить содержательную целостность текста пособия в целом. На этот тематический раздел было отведено 50 страниц. 

 

Наконец, еще одной очень важной составной частью пособия должен был стать самостоятельный раздел объемом 12 страниц, включающий краткие биографические очерки основных деятелей в истории региона. Имелось в виду, что сюда войдут люди, славные своим культурным вкладом в историю Родины. Поэтому среди них могли быть не только деятели науки, культуры или искусства, но и политические деятели, и иностранные ученые. 

 

«Европейское измерение» Российско-Японского сотрудничества в сфере школьного исторического образования.

Этому намеренно дано такое «тяжеловесное» название. Его цель – сразу обратить внимание на все три важнейших аспекта описываемого феномена. Первый – общеполитический – относится к тому чрезвычайно важному обстоятельству, что, несмотря на отсутствие между нашими странами всеобъемлющего мирного договора и неурегулированность «проблемы Северных территорий» сотрудничество между нашими странами интенсивно развивается во многих областях. Второй – тот, что одной из этих областей является такая деликатная, как школьное историческое образование. Наконец, третий связан с конструктивной ролью Совета Европы в поддержке и развитии этого сотрудничества, благодаря которому удалось добиться существенных позитивных результатов. Именно этим объясняется парадоксальное, на первый взгляд, появление «европейского измерения» у чисто дальневосточного события. В самом деле, географически Япония не принадлежит Европейскому континенту, а относительно Страсбурга находится на противоположной стороне глобуса. Но в данном случае это мнимая парадоксальность.

 

Во-первых, расположенная в двух континентах Российская Федерация стала членом Совета Европы целиком, а не только своей европейской частью. Именно поэтому, проведение семинаров Совета Европы в Якутске, Улан-Удэ или во Владивостоке воспринимается как норма, хотя ни Якутия, ни Бурятия, ни Приморье географически в Европу не входят.

 

Во-вторых, одним из приоритетов Совета Европы является, как следует из программных документов этой организации, проблематика изучения трансграничных и сопредельных территорий, что предполагает возможность появления не только внутриевропейских проектов, в которых участвуют только страны-члены Совета Европы, но и проектов, открытых в пространство, внешнее по отношению к этим странам. Поэтому даже с формальной точки зрения в возникновении такого «тройственного» проекта «Совет Европы – Россия – Япония» нет ничего странного. В этом отношении новым ярким примером такого сотрудничества может служить уже активно реализуемый проект «Средиземное море в истории Европы», в котором участвуют все прибрежные государства, в том числе ближневосточные и североафриканские.

 

В-третьих, Япония, как и ряд других неевропейских государств, имеет в Совете Европы статус страны-наблюдателя, что делает возможным ее участие в проектах этой организации. 

 

Наконец, в-четвертых, – и это очень важно – Россия и Япония сами стремятся сегодня развивать двусторонние отношения, в том числе в сфере образования. Поэтому обе стороны постарались активно использовать возникшую под эгидой Совета Европы возможность установления контактов такого рода. 

 

Однако первой непосредственной встрече российских и японских коллег (она произошла на семинаре Совета Европы в Петербурге в июне 1999 года) предшествовало событие, которое из сегодняшнего дня можно расценивать как пролог к будущему сотрудничеству, хотя сами участники этого события и предположить не могли столь стремительного дальнейшего развития событий.

 

Речь идет о семинаре Совета Европы «Преподавание истории в поликультурном обществе и пограничных районах», состоявшемся 21-23 сентября 1998 года в дальневосточном городе Хабаровске. Как видно из темы семинара, он был в значительной степени посвящен проблеме изучения в школе истории сопредельных государств, которыми для российского Дальнего Востока являются Китай, Северная и Южная Кореи, Япония и США. 

 

Было подчеркнуто, что близость к этим странам, интенсивность экономических и социокультурных процессов, идущих в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, в частности на российском Дальнем Востоке, резко обостряет, казалось бы, чисто образовательную проблему: как и что нужно рассказывать школьникам о народах-соседях, особенно если в силу многих причин в общественном сознании на бытовом уровне в отношении их часто формируется множество ложных стереотипов и предрассудков. 

 

Созданию позитивного образа стран-соседей мешает и то, что информация в школьных учебниках, относящаяся к этим странам, по преимуществу (если и не исключительно) негативна, поскольку связана с войнами, конфликтами, территориальными претензиями и пр. Между тем, отмечали участники семинара, у российского Дальнего Востока долгая история тесных политических, экономических и культурных связей с соседними странами. Необходимо тщательно и документально излагать все основные позитивные и негативные аспекты отношений с ними. История экономических, политических и культурных отношений с соседними регионами должна стать частью региональной истории. Чрезвычайно важно, чтобы тот упор, который в настоящее время делается на европейских странах, был изменен и программы предусматривали также и изучение истории соседних стран. История самого Дальнего Востока должна отражать роль международной торговли, миграции и политики в жизни региона. Этот аспект должен позволить учащимся лучше понять экономическое, демографическое, политическое положение и ситуацию в области культуры в том регионе, в котором они живут.

 

Очень продуктивным для понимания концептуальных проблем преподавания истории в пограничных районах было выступление господинаМэтланда Стобарта, руководителя делегации Совета Европы. Он, в частности, рассмотрел вопрос о природе границ и их формировании; изложил принципы, которыми должно руководствоваться преподавание истории в пограничных районах; привел конкретные примеры подходов к учебным программам, которые могут быть использованы в преподавании истории в пограничных районах. Доклад и подробно изложенные в нем вопросы вызвали среди участников большой интерес и оживленную дискуссию. Ряд предложений по учебным программам был обсужден в рабочих группах и нашел отражение в рекомендациях семинара.

С точки зрения дальнейших событий важно обратить внимание на призыв, звучавший практически в каждом выступлении на семинаре: содействовать диалогу и обменам между учеными и преподавателями в Тихоокеанском регионе, ставя при этом в перспективе задачу подготовить дополнительные учебники по истории российского Дальнего Востока и соседних стран. Поразительно, но в это же самое время в Токио, в Центре международной информации по просвещению (ISEI),обсуждали такую же инициативу для обращения с просьбой о посредничестве в Совете Европы. Призывы с обоих берегов Японского моря были услышаны в Страсбурге, и уже в июне следующего, 1999 года, в Петербурге была организована рабочая встреча, положившая начало весьма плодотворному европейско-российско-японскому сотрудничеству.

 

Во встрече приняли участие представители Министерства образования России, Совета Европы и ISEI, а также группа японских ученых, направленных этой организацией для представления проблем, представляющих особый интерес для японской стороны. Они охватывали широкий круг тем, в частности, историю русско-японских контактов в 18-19 веках, проблемы изучения средневекового государственного образования Бохай в Приморье, сложные и спорные вопросы, связанные с русско-японской и второй мировой войнами, судьбой японских военнопленных в СССР и др. Но на первое место, безусловно, была вынесена ключевая тема – сравнение учебников по истории с целью проанализировать, как российская история представлена в учебниках Японии и, соответственно, какой образ Японии формируют учебники истории у российских школьников.

 

Обмен мнениями подтвердил необходимость глубокого анализа учебных текстов для выработки объективных суждений и рекомендаций. Всем было ясно, что ситуацию, сложившуюся в этой области, нельзя признать удовлетворительной. При серьезном подходе речь должна была бы идти о большой совместной работе, требующей не только времени и высокого профессионализма, но и глубокого взаимопонимания, способности услышать и понять друг друга. Встреча продемонстрировала общую готовность к такому конструктивному диалогу. Была достигнута принципиальная договоренность о проведении семинаров поочередно в каждой из стран, в связи с чем японские коллеги сообщили о намерении Председателя правления ISEI госпожи Михико Кая пригласить группу российских экспертов и кураторов проекта из Совета Европы посетить Японию осенью 2000 года для участия в первом из таких семинаров.

 

«Встреча экспертов по истории из Российской Федерации и Японии» состоялась в Токио с 25 по 27 октября 2000 года и была посвящена обсуждению вопросов, связанных с преподаванием истории в средних школах обеих стран. При открытии было подчеркнуто, что это событие является тем более знаменательным, что свидетельствует о тенденциях к сближению, которые охватывают сейчас практически весь мир. Все участники были воодушевлены сознанием того, что такая встреча – первая в истории, и выразили искреннюю благодарность Совету Европы за поддержку и посредничество.

 

 

Руководитель российской делегации первый заместитель Министра образования Александр Киселев отметил, что, по его мнению, в такой огромной стране, как Россия, особенно важно найти гибкий баланс между всемирной, общероссийской, региональной и местной историей, с учетом тех специфических территориальных особенностей, в которых живет ученик. Без учета этих обстоятельств нельзя рассказывать о событиях, например, второй мировой войны совершенно одинаково в Петербурге и во Владивостоке. Школьник, живущий в Приморье, должен представлять те события с большим акцентом на азиатско-тихоокеанский театр военных действий, а москвич – на европейский. Разумеется, необходимо некое инвариантное ядро (стандарт), но и значение вариативной части не может быть преуменьшено. Поэтому помимо обсуждения общих проблем российско-японского измерения школьного исторического образования содержания,  у семинара есть еще одна цель. Она – в содействии прямым контактам между японскими и российскими коллегами из Приморья для обмена материалами, которые можно использовать для формирования регионального компонента.

 

Основное место в дискуссиях было отведено главной теме – тому образу соседней страны, который формируется в учебниках истории России и Японии. С развернутым сообщением «История Японии в школьных учебниках России» выступила профессор Дальневосточного государственного гуманитарного университета (город Хабаровск) госпожа Ольга Стрелова.

 

Анализ более 20 учебных книг для разных классов, – сказала она – показал, что их авторы, как правило, воспроизводят одни и те же факты, касающиеся истории Японии и российско-японских отношений. Во всех дается краткий рассказ об образовании государства, реформах Тайка, самураях и кодексе чести, установлении сегуната, религиях, летописях и литературе. Но в некоторых учебниках образ средневековой Японии рисуется ярче и человечнее. В качестве примера можно привести единственный (!) случай, когда в российском учебнике истории в центре внимания оказалось негосударство, а народ: «Японцы стремятся не преобразовывать или покорять природу, а любоваться ею. Они предпочитают не вычурное, броское, а сдержанное и изящное. Привыкшие довольствоваться малым, жители этой страны ценят прекрасное во всем, что окружает человека, в любом обычном предмете, будь то посуда или одежда». 

Во всех учебниках по новой истории (7-8 классы) есть тема «Япония в 16-19 веках». Среди фактов преобладают политические события: установление военной диктатуры, изоляция от внешнего мира, насильственное открытие Японии западными странами. При этом российские авторы открыто сочувствуют своему восточному соседу: «Неравноправные договоры с европейскими странами, в том числе с Россией в середине 19 века», «открытое проникновение Запада... привело к подрыву традиционных экономических отношений и ухудшению положения большинства народа». 

 

Существенным представляется экономический и политический феномен Японии середины 19 века. Учебники задаются вопросом: как случилось, что Япония, в начале столетия еще «далекая окраина освоенного европейцами мира, объект экспансии западных стран, вконце 19 векапревратилась в колониальную державу, вошла в число великих держав»? Поэтому центральное место занимают реформы Мэйдзи и их последствия. Ключ к достигнутому успеху, по мнению авторов, в «сочетании технических достижений Запада с национальными особенностями страны»; «баланс традиций и новых условий». 

 

В учебниках по новейшей истории (9 класс) Япония выступает как мощная промышленная и военная держава, в силу этих обстоятельств в конце 19 века вступившая в борьбу за сферы влияния в Азии. В первой половине 20века в фокусе российских учебников по-прежнему политические события: создание авторитарного режима, наращивание военной мощи и открытой агрессии на континенте и кровавый финал исторической драмы – вступление Японии во вторую мировую войну и капитуляция.

 

В истории второй половины 20 века значимым представляется экономическое развитие Японии, «истоки японского экономического чуда». К слагаемым завидного успеха страны-соседа отнесены: квалификация и дисциплинированность рабочей силы, национальные трудовые традиции, исторический опыт индустриального развития, радикальные реформы, демилитаризация, военные заказы Америки во время корейской и вьетнамской войн, ориентация на передовые технологии, политическая стабильность.

 

Любопытно отметить, что материал о послевоенной Японии в наших учебниках по традиции дается в регионально-страноведческом разделе «Азия, Африка, Латинская Америка», но при этом она сопоставляется с ведущими странами западного мира. Японский опыт послевоенного восстановления и модернизации, по мнению российских ученых, имеет большую притягательность для многих развивающихся государств.

 

Обобщая содержание школьных учебников по мировой истории, касающееся Японии, госпожа Ольга Стрелова сделала следующие выводы:

 

· основные подходы – политический и экономический, с краткими культурно-историческими экскурсами в религиозные и социальные отношения, преимущественно в эпоху средневековья и нового времени;

 

· высоко оценивается реформаторский опыт Японии в 19 - 20 веках и достигнутые вследствие этого экономические и внешнеполитические успехи страны; негативно характеризуется внешняя политика Японии 20-40-х годов;

 

· во всех школьных учебниках России явно недостаточно материалов о культурной жизни Японии, особенно в новое и новейшее время;

 

· показано европейское влияние на японскую культуру но ничего не говорится о вкладе Японии в мировую культуру. Лишь в одном из российских учебников упомянут японский писатель Оэ Кензабуро;

 

·  на основе разрозненных высказываний российские школьники могут составить представление о японском народе, как очень трудолюбивом, дисциплинированном, коллективистском, веротерпимом, высококультурном, но целостного, системно подобранного материала о национальной психологии, традициях, быте, ценностях японского общества и выдающихся личностях в учебниках нет;

 

· в целом образ Японии в российских учебниках по всеобщей истории достаточно привлекателен, и недостаточно духовен, не «очеловечен». По словам авторов одного из учебников, Япония остается «страной далекой, экзотической, почти нереальной».

 

Гораздо меньше «повезло» Японии в российских учебниках по отечественной истории. Впервые она упоминается в связи с русско-японскими договорами 1855 и 1875 годов и дальневосточной политикой России. Зато русско-японскую войну 1904-1905 годов не обходит молчанием ни один авторский коллектив. При этом ее оценки весьма вариативны. Мнения авторов об инициаторах этой войны находятся в диапазоне от «Россия не хотела войны с Японией. Война была ей навязана» до «Дальний Восток начала века – сфера интересов и России, и Японии. Войны объективно желала часть высших сановников России» и «Главным препятствием на пути к российскому преобладанию на Дальнем Востоке была Япония... Война явилась логическим следствием имперской политики России».

 

В одном случае авторы всей логикой своего изложения предлагают школьникам задуматься над вопросами: «Можно ли было избежать войны с Японией? Почему Япония, которая «в военном и экономическом отношении была слабее России», одержала в этой войне победу?» Другие считают, что победу у России украли, если бы не стечение роковых обстоятельств, война завершилась бы по-иному Для третьих гораздо важнее влияние, оказанное русско-японской войной на внутреннюю ситуацию в собственной стране, Естественно, что в каждой учебной ситуации изложение исторических фактов и оценочные выводы школьников будут совершенно разными.

 

Вторым обязательным сюжетом российско-японских отношений являются вооруженные конфликты СССР и Японии в 1930-е годы и заключительный этап второй мировой войны. В оценке дальневосточных столкновений российские авторы в целом едины, признавая необоснованными территориальные притязания Японии вМаньчжурии иПриморье. Причины объявления Советским Союзом войны Японии в августе 1945 года тоже объясняются в едином ключе: верность союзническому долгу, ликвидация очага военной агрессии в Азии, безопасность восточных границ СССР В учебнике профессора Александра Данилова к этому честно добавлено, что в войне с Японией Сталин «учитывал интересы расширения влияния Советского Союза на Дальнем Востоке». А в учебнике Валерия Островского единственный раз цитируется обращение советского правительства к народу, в котором говорилось, что «поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано...». Вновь в каждом случае события излагаются и воспринимаются под разными углами зрения.

 

Попытку отойти от стереотипов времен «холодной войны» предпринята в учебнике Владимира Шестакова, предлагающем ученикам необычные и актуальные в современных условиях вопросы: «Каково ваше отношение к идеям: отменить празднование Дня Победы, чтобы не вспоминать лишний раз о военных конфликтах? Уравнять званием «Ветеран второй мировой войны» всех воевавших по обеим линиям фронта? Восстановить кладбища немецких и японских военнопленных, погибших и захороненных на территории России?»

 

Третий блок тем, связанных с Японией, касается вопросов внешней политики СССР и России в 1980-90-е годы. Все авторы с одобрением говорят об активизации двухсторонних отношений, официальных встречах и переговорах, признают, что «огромный экономический потенциал Японии может быть включен в развитие многих отраслей хозяйства нашей страны» и сожалеют, что «восточное» направление российской внешней политики, несмотря на официальные заявления, оставалось по-прежнему второстепенным»

 

По этой части анализа госпожа Ольга Стрелова сделала следующие выводы: 

 

· образ Японии формируется исключительно на фактах военно-политической истории новейшего времени;

 

· этот образ реалистичнее и осязаемее, чем в курсе всеобщей истории, т.к. Япония показана «беспокойным» соседом России на востоке, ее соперницей в борьбе за сферы влияния в дальневосточном регионе в течение целого столетия;

 

· этот образ не гармонирует с более позитивным представлением о Японии, которое формируется в курсе всеобщей истории.

 

Столь же большой интерес японских коллег вызвала презентация госпожи Татьяны Романченко (Приморский институт переподготовки и повышения квалификации работников образования, Владивосток) «Особенности преподавания истории Японии в общеобразовательных учреждениях Дальнего Востока России».    

 

Участники семинара были ознакомлены с результатами анкетирования пятисот учащихся 10-11 классов школ Приморского края, которым было предложено 27 вопросов на знание истории, географии, литературы, изобразительного искусства Японии. Анализ анкет привел в целом к неутешительному выводу: у приморских учеников очень слабые, поверхностные знания о Японии. Они и сами, отвечая на вопрос "Удовлетворяет ли вас информация о Японии, которую вы получаете в школе?", в большинстве своем ответили отрицательно.

 

При этом выяснилось, что положительно относятся к японцам 85% опрошенных, отрицательно -10%, безразлично - 5%. Учащиеся – в массе своей – характеризуют их как патриотов своей страны, умных, трудолюбивых, честных, культурных, воспитанных, любящих природу. Вопрос "Какую информацию о Японии вы хотели бы получить в первую очередь?" помог выявить направленность интересов учащихся: они ответили, что, прежде всего, по культуре, затем по истории и экономике. Это еще раз подтвердило, что необходимо вносить изменения в действующую программу по всеобщей истории, создавать новые учебные пособия, а также  объединить все имеющиеся источники информации и приблизить их к ученикам в современных школах.

 

Начатые дискуссии нашли продолжение в мае 2001 года во Владивостоке на семинаре, организованном Советом Европы, Министерством образования Российской Федерации и Департаментом образования Администрации Приморского края при участии экспертов в области образования из Японии, и специально посвященном новым подходам в подготовке и публикации учебников по истории для средних школ.

 

Ключевым событием этого семинара (в рассматриваемом нами аспекте международного сотрудничества) стала презентация первого в истории российского образования школьного учебного пособия, целиком посвященного истории и культуре сопредельного государства – Японии. При этом всеобщее одобрение вызвала информация о том, что это пособие представляет собою материализацию лишь части замечательного регионального проекта «История и культура стран Азиатско-Тихоокеанского региона», совместно разработанного учеными-японистами Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока и Дальневосточного университета. Цель проекта - привить школьникам уважение к иным культурам, религиям, обычаям, а также научить противостоять национальной предвзятости и этнофобии, дать им возможность глубже понять и осмыслить историю и культуру соседних государств и народов. В рамках проекта планировалосьсоздать комплект учебно-методических материалов, состоящий из учебно-методического пособия для учителей, учебного пособия для учащихся, сборника документов и иллюстраций, раздаточного материала для учащихся.

 

Участники семинара специально отметили, что создание подобного пособия есть прямое продолжение деятельности, необходимость которой была предметом специального рассмотрения на семинаре Совета Европы «Преподавание истории в поликультурном обществе и пограничных районах», состоявшемся в Хабаровске 21-23 сентября 1998 года. На том семинаре выражалось, в частности, мнение, что  «ученики дальневосточного региона, изучая всемирную историю, гораздо больше узнают о далеких соседях в Европе, чем о своих ближайших азиатских соседях». И вот теперь, спустя всего три года, появилась возможность держать в руках пособие «Истории и культура Японии в документах и иллюстрациях». Безусловно, этого не случилось бы без активного участия японских коллег, которые не только предоставили значительную часть изобразительного материала (более ста фотографий и рисунков) и документальных свидетельств, но и, ознакомившись с ним в рукописи, сделали ряд ценных замечаний и предложений, а также профинансировали это издание.

 

В результате учителя и ученики российского Дальнего Востока получили уникальную разработку, охватывающую период с древнейших времен до наших дней и состоящую из 3-х частей: «Японцы: черты характера, быт, традиции», «История и культура Японии», «Связи российского Дальнего Востока и Японии со 2-ой половины 19 века до наших дней». Знакомство с этой прекрасно изданной книгой, содержащей интереснейшую и разнообразную информацию, показало, насколько международное сотрудничество обогащает возможности системы образования.

 

При этом участники семинара обратили углубленное внимание на ряд важных внеучебных стимулов, которые учителя-историки должны активно использовать для развития интереса учащихся к культуре и истории стран-соседей. Географическая близость Японии позволяет дальневосточным школьникам глубже и разностороннее знакомиться с этой страной не только благодаря учебной литературе. Много информации о Японии дается в средствах массовой информации. В регионе осуществляются совместные экономические и культурные проекты. Проводятся фестивали японской культуры, гастроли театра Кабуки, демонстрации икебаны, чайной церемонии. Традицией стали фестивали японского кино. Некоторые знания дети получают и в семьях, так как отцы и деды многих учеников - рыбаки, моряки - не раз бывали в Японии.

 

Регулярными стали обмены делегациями школьников, выставки детского художественного творчества, гастроли творческих коллективов. При содействии Генерального консульства Японии во Владивостоке проводятся конкурсы среди учащихся на знание японского языка. Можно сказать, что школьники становятся послами народной дипломатии. Успешно работают школы с изучением японского языка в Хабаровске, Владивостоке, в Южно-Сахалинске, в Республике Саха (Якутия).

 

Японские коллегии, в свою очередь, отметили, что в их системе образования также продолжаются глубокие перемены, направленные на усиление «интернациональной» составляющей в обучении истории. При этом речь идет в первую очередь об истории соседних государств, с которыми у Японии в 20 веке были весьма сложные отношения, - Китая, Кореи и России, особенно Сибири и Дальнего Востока. Профессор Ясуси Ториуми (Yasushi TORIUMI), в частности, напомнил, что в 1998-1999 годах вышли новые "Основные положения по руководству обучением", на основе которых создаются новые учебники по истории. В них более широко представлена концепция интернационального воспитания, а также делается специальный акцент на важности углубленного понимания международных процессов. Кроме того, во многих университетах пересматриваются программы, главной задачей которых также ставится соответствие требованиям интернационального воспитания.

 

Особое место в своих выступлениях японские коллеги уделили гуманитарному аспекту сотрудничества – впервые появившейся возможности лично посетить те места в Приморье, с которыми связаны события, лежащие в основе их научных исследований. Особый интерес у них вызвала экскурсия по системе укреплений Владивостока и острова Русский, возведенных в начале 20 века, экспозиции в историческом музее, посвященной адмиралу Степану Макарову, братской могилы моряков легендарного крейсера «Варяг».

 

На этом фоне издание пособия «История и культура Японии» приобретает особое значение. Оно без преувеличения становится знаковым событием, знаменующим появление в российском образовательном пространстве беспрецедентного феномена – образовательной программы по истории, рожденной не бюрократическим решением, а прямой жизненной потребностью в дружбе и взаимопонимании. Ценность этого опыта тем более высока, что он возник между государствами, имеющими противоречивое историко-политическое наследие и, к тому же, в сфере образования, где между Россией и Японией вообще никогда не происходило ничего подобного. И глубоко символично, что этому региональному взаимному сближению непосредственно содействовала активная позиция Совета Европы.

 

«Черноморская Инициатива по истории»:взгляд с Российского берега

 

«Черноморская инициатива по истории» по ряду своих характеристик занимает совершенно особое место в ряду международных проектов, в которых Российская Федерация приняла участие в рамках сотрудничества с Советом Европы. Особенность этого проекта была предопределена тремя принципиальными обстоятельствами.

 

Во-первых, тем, что в качестве объекта исследования выступало развитие культурного пространства, ограниченного морским побережьем, но не ограниченного никакими хронологическими рамками: речь шла о «трансморском» и «береговом» взаимодействии народов и государств, существовавших здесь с древнейших времен до наших дней.

 

Во-вторых, тем, что материальным результатом проекта должно было явиться совершенно уникальное, никогда не имевшее аналогов учебное пособие для учителей и учеников школ всех стран-участниц, способное помочь им в придании «черноморского измерения» привычным школьным курсам отечественной и всемирной истории.

 

Наконец, в-третьих, тем, что в качестве соавторов этого учебного пособия должны были выступить десятки обычных учителей и сотни их учеников, которым предстояло принять участие в разработке той или иной темы в «электронном содружестве» со своими коллегами и сверстниками, живущими где-то на противоположном берегу Черного моря.

 

Проект, таким образом, обещал быть захватывающе интересным, но, с другой стороны, требовал от участников готовности к новым учебно-методическим подходам и нетривиальным организационно-управленческим решениям.

 

Интерес российской стороны к этой инициативе определялся, в частности, тем, что в содержании ее школьного исторического образования южное (черноморское) направление занимает одно из самых приоритетных мест. Начиная с эпохи становления древнерусского государства борьба за выход к Черному морю и утверждение России на его берегах оставалось важнейшей политической задачей, решение которой нередко приводило к возникновению крупных региональных и международных конфликтов (вооруженная борьба с племенными объединениями кочевников, военные походы на Византию, а позже на Крымское ханство, многочисленные русско-турецкие войны, Крымская война и др.). С другой стороны, именно с юга Россией было воспринято православное христианство и письменность, по этому же направлению действовал важнейший торговый и культурный путь «из варяг в греки».

 

Другим немаловажным фактором, поддерживающим интерес России к проекту, было то обстоятельство, что ранний период ее истории, как известно, является общим с историей Украины, когда в течение многих веков оба ныне независимых государства составляли неразрывное целое. Совместное участие в проекте позволяло найти баланс в фактологическом и иллюстративном материале, предоставляемом российскими и украинскими коллегами и отражающем исторические реалии того времени.   

 

И, разумеется, как и все страны-участницы, Россия была остро заинтересована в результате проекта – учебных материалах, позволяющих учителям и ученикам видеть общий исторический и культурный контекст сложных и противоречивых процессов, происходивших на черноморских берегах. Особое значение это имело для подрастающих поколений, живущих непосредственно в этой зоне, поскольку для них сегодня, в условиях становления Большой Европы, и интеллектуально, и психологически важно ощущать себя принадлежащими такому специфическому поликультурному ареалу.

 

Однако одно дело дать принципиальное согласие на участие в проекте, и совсем другое – выработать его согласованное понимание по всем позициям: от постановки целей до технологии взаимодействия школ. Поэтому уже в тот же день, когда эта инициатива была впервые предложена Румынией, это произошло в 6-8 мая 1999 года в городе Констанца на семинаре Совета Европы «Программы по истории для общеобразовательных школ причерноморских стран», начался интенсивный обмен мнениями. 

 

Здесь уместно специально остановиться на описании атмосферы, сопутствовавшей восприятию этой инициативы. Позже, анализируя уже завершенный проект, участники того семинара единодушно отмечали, что их восторженная реакция на идею румынских коллег объяснялась не только профессиональным пониманием ее важности. Важнейшим психологическим фактором было то, что она прозвучала в зале, в ленточных окнах которого было видно только открытое до горизонта и по-весеннему синее море, и, кроме того, все находилось под впечатлением только что прошедшей экскурсии по музеям и памятным местам Константы, которая сама – живая иллюстрация диалога культур. В имени города – память о византийском императоре Константине, в честь которого жители переименовали античные Томы (Tomis). Здесь жил в ссылке и умер великий римский поэт Овидий Назон – и памятник ему возвышается на одной из центральных площадей. В городе можно увидеть рядом греко-римское кладбище, генуэзский маяк, средневековый турецкий минарет и православную церковь. На таком богатом историческом фоне инициатива хозяев семинара выглядела особенно вдохновляюще. И не удивительно, что сразу начала формироваться коллективная позиция, которую можно рассматривать как задачу-максимум проекта, как его общее целеполагание: 

 

· утверждения принципа, согласно которому современное обучение истории должно быть нацелено на усиление открытости, толерантности, стремления к обсуждению и сближению позиций, а не на создание «разделительных линий»; текст не должен быть написан в триумфальном, полемическом или обвинительном тоне; должны быть представлены, по возможности, разные точки зрения, которые, однако, не допускают интерпретации с националистических или ксенофобских позиций;

 

· достижения согласия в том, что обучение истории должно основываться на взаимном уважении и не прибегать к созданию образа врага, особенно при изучении истории соседних стран и народов; поэтому материалы должны быть свободны от политических и идеологических стереотипов и не допускать использования исторических событий для обострения современных политических проблем;  

 

· признания того, что история должна преподноситься с позиций мультиперспективности, во всей полноте, включая противоречивые и чувствительные моменты; при этом не следует концентрировать на военных темах, хотя очевидно, что военная история может присутствовать;

 

· достижения согласия в том, обучение истории должно помочь юным поколениям стать активными гражданами, а следовательно, должно видеть цель в развитии у них таких свойств и качеств, как критическое мышление, интеллектуальная открытость, способность приходить к независимым заключениям, а не ограничиваться приобретением определенной суммы знаний;

 

· более широкого знакомства с механизмами регионального сотрудничества в рамках Совета Европы, основанного на уважении и равенстве всех стран-участниц, на принципах прозрачности в командной работе.

 

Как видно, «Черноморская инициатива с самого начала мыслилась как масштабный, многоаспектный проект, имеющий свою философию, стратегические цели и прикладные результаты. При всей практикоориентированности конечного продукта, его содержание, по мнению участников проекта, отнюдь не должно было сводиться к простой сумме дополнительной учебной информации по истории стран черноморского бассейна, хотя восполнение ее недостатка само по себе было бы важным делом.  

 

Принципиальным концептом, описывающим подход к содержанию будущего пособия, было признано понятие «мост». Черное море как мост, соединяющий людей, культуры и государства, возникавшие и исчезавшие на его берегах. И, если продолжить этот метафорический образ, – мост как место их встречи, их контакта, их взаимодействия, даже если сами участники не сознавали культурно-цивилизационной подоплеки происходящего. Но  участники проекта оказались в роли первооткрывателей, которым предстояло осмыслить Черное море не как границу между «нами» и «ими», «своими» и «чужими», не как водное пространство, над которым тому или иному государству нужно установить тотальный контроль и сделать его «внутренним морем», а как общее историческое пространство живых и ушедших навсегда. Именно этим объясняется мотив, побудивший составителей пособия под заглавием «Черное море» поместить подзаголовок «История взаимодействий», а на обложку вынести географически неидентифицирумый образ моря: водная гладь с глыбами прибрежных скал.   

 

Целью проекта, таким образом, было не только подготовить и издать полезные учебные материалы. Речь шла о существенно большем. Авторы проекта стремились изменить само позиционирование предмета за счет выхода за традиционные рамки «учебности» в интересах усиления демократических ценностей в его базовых основаниях. 

 

Образовательная программа по истории стран Причерноморья знаменовала собою смелый отход от привычных, традиционных категорий исторического дискурса. Она предполагала не только изучение региона, слабо известного в международном «историческом обиходе», и, следовательно, не только некое «ценное добавление» к имеющейся сумме знаний. Эта программа непривычна и по другой причине – в ней сделана попытка сфокусироваться на истории морского побережья, а не континентальной суши. Объектом исследования становится скорее динамика связей и отношений, чем статичные, формальные явления. Именно это обстоятельство выдвигает «Черноморскую инициативу» в авангард инновационных исторических исследований начала 21 века. 

 

Однако инновационность проекта проявилась не только в его концептуально-теоретических основаниях. В полной мере она сказалась и в подходах к подготовке учебных материалов как средству обучения. Эти материалы, с точки зрения их содержания, структуры и дизайна должны были отвечать следующим принципам:

 

· быть сбалансированными по политическим, экономическим, социальным и культурным аспектам исторического процесса;

 

· представлять противоречивые и чувствительные вопросы на основе поликультурности и мультиперспективности; не допускать создания стереотипного образа «других» (в данном случае соседей по побережью), который нередко воспроизводится в «темных тонах», поскольку формируется при изучении тем, посвященных войнам, вооруженным конфликтам, революциям и т.д.;

 

· способствовать использованию интерактивных методов в обучении истории.

Поскольку создание таких материалов требовало прохождения ими ряда последовательных итераций, реализация проекта по необходимости представила собою долговременный процесс, включивший организацию и проведение семинаров, конференций, а также встреч экспертов, отвечающих в своих странах за подготовку новых пособий, программ и материалов, относящихся к повышению квалификации учителей в этой области.

Особый методологический интерес для специалистов, в том числе российских, занимающихся проблемами подготовки учебников истории для многонациональных сообществ, представляет опыт, накопленный в рамках проекта в отношении формулирования тем (содержательных блоков) учебного пособия.

 

Прежде всего, разработчики пришли к общему мнению, что структура и содержание учебного пособия не могут и не должны следовать логике, в которой аналогичные темы преподносятся в курсах национальной или мировой истории в школах стран-участниц. Это означало совмещение обычного линейно-хронологического принципа с проблемно-тематической подачей материала. На встрече, специально посвященной проблемам подготовки учебного пособия, которая состоялась в Киеве в марте 2000 года, было условлено, что его содержание будет центрироваться на следующих сквозных темах, прослеживаемых сквозь различные исторические периоды:

 

· торговля и торговые пути;

 

· легенды;

 

· миграции и переселения;

 

· мореплавание;

 

· культура и наука;

 

· обычаи.

 

Что же касается исторических периодов, то они приурочиваются к важнейшим культурным процессам и явлениям региональной истории:

 

· античность: греческие города на черноморском побережье, скифы, кавказские царства, персы, даки, римляне;

 

· мир Восточного Рима ( Византия): первые христиане, кавказские княжества, Великая Степь, возникновение румын и болгар;

· итальянские города-республики 13-15 века: примеры, царство Тамары, падение Константинполя, Золотая Орда, Второе болгарское царство;

· Османская империя 15-18 века: Крымское ханство, украинские казаки, Грузия и Османская империя, дунайские княжества;

 

 

· современный период 19-20 века: российское владычество, распад Османской империи, возникновение современных государств.

 

Читатель, знакомый с содержанием школьных программ, легко увидит, насколько такой подход отличается от традиционного. Во-первых, ни в одной стране-участнице черноморский ареал не удостоен чести быть представленным в учебнике как самостоятельная историческая единица. Во-вторых, отечественная история ни одной страны (кроме России) не связывает с Черным морем каких-либо великих военных побед, и поэтому события, происходившие на этих берегах, находятся на далекой периферии национальной исторической памяти. Что же касается прошлого других стран, то эти темы считаются настолько второстепенными, что вообще лежат за пределами школьных программ.

 

Любой историк согласится, что создание учебных материалов, в корне меняющих эту ситуацию, требует очень серьезной работы – в том числе и чисто научной. Эксперты Совета Европы были вынуждены констатировать, что им неизвестны монографические или тематические труды по истории Черного моря, фрагменты которых можно было непосредственно включить в пособие. Более