Творчество Н. А. Полевого

Автором исторического романа является и Н. А. Полевой (1796 - 1846), замечательный издатель журнала "Московский телеграф", литературный критик, писатель и публицист. Будучи сам автором "Истории русского народа", Полевой, по собственному признанию, "посвятил себя занятию отечественной истории с самой юности". Он превосходно знал источники, владел приемами исторической критики, был начитан в литературе. В этом отношении он превосходил своих современников и написал роман, опираясь на превосходное знание русской истории в лучших традициях Вальтера Скотта.

Сам Полевой считал, что для писателя исторического жанра "потребны высший патриотизм и высшие взгляды, которые, соединясь с мелким изучением местности и потребностей, могут верно преобразить нам прошедшее". Эти творческие принципы писатель с большой художественной силой воплотил в своем историческом романе "Клятва при гробе Господнем".

 

 

"Клятва при Гробе Господнем"

 

Сюжет романа взят из эпохи борьбы за великое княжение на Москве между внуками Дмитрия Донского в середине XV века.

Пафос романа – в критике деспотизма и самовластья Москвы, в защите нравственной справедливости и политической чести, что свидетельствует о прогрессивных устремлениях Полевого в начале 30 – х годов.

Писатель стремится в своем романе передать колорит места и времени, широко используя для этого русский фольклор: поются народные песни, справляются обряды. Полевой очень хорошо знает и описывает нравы и обычаи народа. Автор погружает читателя в мельчайшие перипетии исторического бытия. Он не описывал всем известные события, а сосредоточился на мало занимательных и нравственно отвратительных княжеских усобицах. Рассказывая о них, Полевой показал скрупулезно и в деталях все стороны русской жизни, не ограничиваясь Москвой и Новгородом, но и ведя в северные области Углича, Белоозера, Сухоны.

Сюжет романа довольно сложен и запутан, что свидетельствует о необычайно сложной, очень драматичной обстановке княжеских междоусобий, в которой разворачивается действие. Сюжетом произведения становится ход исторических событий (1433 - 1441). Авторской воли, организующей сюжет, как в романах Скотта, у Полевого, по существу, нет.

Однако писатель попытался дать своему роману какую – то внутреннюю организацию. Название романа уводит воображение читателя в Палестину и во время крестовых походов, что было мало связано с жизнью феодальной Руси. Но оказывается связь существует, хотя и весьма искусственная: старый слуга суздальского князя обещал умирающему господину восстановить Суздальское княжение и вернуть его потомкам князя. В Иерусалиме у Гроба Господня он дает торжественный обет любой ценой осуществить задуманное.

Нетрудно здесь увидеть "таинственного помощника", который у Скотта, трансформируясь из нечистого духа, дьявола, беса, превращается обычно в существо из плоти и крови, однако, продолжая при этом сохранять иногда некоторые таинственные и загадочные черты.

Главным героем романа является князь Димитрий Шемяка, о вероломстве которого Карамзин немало говорит на страницах своей "Истории …". В этом отношении Полевой сильно отступает от композиционных принципов романа Скотта, который никогда не делал исторических лиц главными героями своих произведений.

Автор стремится подняться над односторонним взглядом Карамзина и рисует совсем другой, романтический образ Шемяки. Он изображен человеком "необыкновенного великодушия". Это исполненный противоречий, пылкий, горячий и в то же время необычайно привлекательный человек.

Шемяка и заканчивает свою жизнь трагически, как романтический герой. Одинокий, затравленный, покинутый друзьями, он погибает от яда. В изображении Шемяки Полевой опирался на свое, отличное от общепринятого, толкование этой личности, предложенное им в "Истории русского народа".

Однако превратить злодея в праведника не так просто. Полевой постоянно вступает в противоречие с устоявшимися историческими фактами. Это опровержение сложившегося у историков мнения и народных представлений явно входило в намерения Полевого. По сути дела, он становится вымышленным персонажем. Искажение облика Шемяки, реального исторического лица, в угоду романтической концепции, уводит автора романа от одного из основных принципов скоттовской поэтики.

У Полевого Шемяка превращается в протагониста вальтер-скоттовского типа. Он молод, влюблен, справедлив, неопытен простодушен и чистосердечен. Волею обстоятельств он находится между двумя лагерями и пытается примирить их, поступая по справедливости.

Отошел Полевой от традиции Скотта и в том, что в сюжете его романа он уделил мало внимания любовной интриге. Все подчинено последовательному показу исторических событий. Автора больше интересуют такие страсти, как честолюбие, гордость, ненависть. Это, конечно, больше всего соответствовало характеру избранного писателем сюжета и придавало повествованию известный драматизм.

Летописная скрупулезность и обилие делали роман растянутым и даже в какой - то степени скучным. Однако именно как настоящий исторический роман "Клятва при Гробе Господнем" сохраняет свою литературную ценность.

 

 

Исторический роман

И. И. Лажечникова

Вершиной русской исторической беллетристики 1830 – х годов стали три законченных исторических романа И. И. Лажечникова (1792 - 1869), каждый из которых являлся выдающимся событием русской литературной жизни.

"Последний Новик"

 

Первый роман Лажечникова был "Последний Новик", задуманный в 1826 году, когда русского исторического романа еще не существовало. Роман выходил частями в 1831 – 1832 гг.

Сюжет "Последнего Новика" сложен и запутан. Можно выделить несколько сюжетных линий.

Первая сюжетная линия связана с главным героем романа, молодым человеком, который в силу своего рождения (он незаконный сын царевны Софьи и князя Василия Голицына) и политических обстоятельств (в юные годы чуть не стал убийцей царя Петра) стал изгнанником и был вынужден скитаться вдали от горячо любимой им родины. Когда началась война между Россией и Швецией, Новик тайно стал помогать русской армии, вторгшейся в Лифляндию. Так возникла драматическая ситуация в романтическом духе. Последний Новик одновременно и герой и преступник: он тайный друг Петра и знает, что Петр враждебно относится к нему. Ситуация разрешается тем, что Новик возвращается на родину тайно, получает прощение,, но, уже не чувствуя в себе силы для участия в петровский преобразованиях, уходит в монастырь, где и умирает.

Вторая сюжетная линия практически не связана с первой. Это любовь и соперничество двух братьев Траутфеттеров Густава и Адольфа к Луизе Зеговольд. Здесь чувствуется влияние трагической ситуации соперничества братьев у Скотта в романе "Сен – Ронанские воды".

Третья сюжетная линия романа – деятельность исторического лица, лифляндского дворянина Паткуля, сражавшимся на стороне Петра I и казненного Карлом XII.

Четвертая сюжетная линия – это история ливонской крестьянки (у Лажечникова - дворянки) Марты Скавронской (у Лажечникова – Катерины Рабе), служанки пастора Глюка (у Лажечникова – воспитанницы пастора), которая становится женой Петра I.

Как художник, Лажечников стремится к тщательному изучению и правдивому изображению исторического прошлого. Писатель тщательно изучал такие материалы для своего исторического романа, как старинные немецкие исторические словари, рукописи канцлера графа И. А. Остермана, книги И. И. Голикова "Деяния Петра Великого" (12 частей), и "Дополнения к деяниям Петра Великого" (18 томов), "История Карла XII" Вольтера и др.

Изображение быта и нравов помещичьей Лифляндии и составляет сильную сторону романа. Тщательно и подробно воссоздается местный колорит, напоминаются необходимые страницы из истории Лифляндии. Значительное место в романе занимают описания местной природы, связанные с прошлым края. Ливония (Лифляндия), страна с ее суровой дикой природой, с народом, непохожим на русских по языку, религии, нравам, обычаям, была для русской литературы тем же, чем, после романов Скотта, стала Шотландия для английской. На территории этой страны происходило столкновение двух культурных систем – православной, московской, и европейской, рыцарской.

Лажечников понимал достоинства ливонской темы. Он показал столкновение русских со шведами на территории, которая, с одной стороны, была достаточно хорошо знакома русским, с другой – сохраняла для них черты исторической и этнографической экзотики.

Но Лажечников довольно свободно обращается с историческим материалом. Это касается и изображения главного героя, и прошлого Екатерины I и пр.

Образ непризнанного, вынужденного таиться героя – одиночки, который оказывает сильное влияние на ход событий, скорее отражал действительность эпохи декабристов, а не петровского времени. По существу, Новик не несет в себе никакого исторического содержания, не выражает никакой определенной исторической тенденции.

Между тем композиционная роль образа последнего Новика в романе исключительно велика. Здесь можно говорить о влиянии романов В. Скотта. Главный герой, будучи вымышленным персонажем, находится между двумя лагерями (русскими и шведами) и попеременно действует то в одном из них, то в другом.

Однако Владимир Лажечникова более похож на байронического, чем на скоттовского героя. У Скотта обычно молодые люди безукоризненно нравственны, чисты и благородны в своих намерениях. У Лажечникова же он шпион. Самый облик Владимира тоже более соответствует герою романтической поэмы, носителю бурных страстей, которые отразились в его внешности.

Роман Лажечникова населен историческими персонажами, которые появляются эпизодически, играют композиционно второстепенную роль, хотя в то же время они расположены не на периферии, а ближе к центру, достаточно активно участвуя в развитии действия. Таковы шведский генерал Шлиппенбах и лифляндский дворянин Паткуль на службе русского царя, характеры которых Лажечников толковал по – своему. Но он точно следовал исторической хронологии и историческим документам, находившимся в его распоряжении.

В изображении Петра I Лажечников отступает от этого принципа. Как у Скотта, император держится на периферии романа, появляется на последних страницах, чтобы простить Новика и устроить свадьбу Густава Траутфеттера.

Но, в отличие от Скотта, изображающего королей со всеми достоинствами и недостатками, Лажечников идеализирует Петра и его сподвижников. Вокруг Петра с первых страниц романа возникает некая аура всеобщего восхищения. О нем непрерывно говорят, он вдохновитель всех действий исторических персонажей, в нем воплощается настоящее и особенно будущее могущество России и т. д.

 

 

"Ледяной дом"

 

В 1835 году появился второй роман Лажечникова "Ледяной дом" действие которого охватывает всего несколько месяцев – с конца декабря 1739 по апрель 1740 года и развивается стремительно. Роман посвящен одному из самых мрачных периодов русской истории, в центре произведения – борьба двух вельмож: русского Артемия Волынского и немца Эрнста Бирона в последний год царствования императрицы Анны Иоанновны. С этим основным сюжетом связана линия, повествующая о любви Волынского к прекрасной молдаванской княжне Мариорице Лелемико. Экзотическая, романтическая княжна целиком вымышлена автором. В романтическом сюжете Лажечникова эта страстная любовь сыграла роковую роль в судьбе главного героя. Она привела на плаху и самого Волынского, и его друзей, боровшихся за правое дело русских патриотов.

Если в "Последнем Новике" показана эпоха подъема нации, молодая петровская Россия, одержавшая победу над шведами, полная сил и надежд, то в "Ледяном доме" Лажечников обращается к времени упадка и реакции после смерти Петра.

Действие второго романа разворачивается вокруг Ледяного дворца, построенного Волынским по прихоти императрицы, чтобы торжественно – комически отпраздновать в нем свадьбу царского шута. Именно в этой экзотической постройке разыгрывается придворная интрига, борьба двух партий (немецкой и русской) при дворе государыни. Зловещая ледяная игрушка становится символом торжества зла, гибели главного героя, гибели прелестной княжны, гибели всякого добра и красоты в этом мире.

В соответствии с вальтер-скоттовскими принципами, новый исторический роман Лажечникова тоже построен на тщательном изучении исторического материала. Писатель использовал записи Манштейна, Корфа и т. д.

Стремясь к правдивому воссозданию исторического прошлого, Лажечников задачу исторического романа видел не в строгой точности приводимых факторов, а в поэтической верности воспроизводимой эпохи, ее лиц. Именно это противопоставление поэтического историческому явилось причиной спора по поводу изображения в романе таких исторических лиц, как Волынский, Бирон и знаменитый поэт В. К. Тредиаковский.

Лажечников пытался придать характеру своего Волынского некоторую многозначность, изобразив его одновременно и политическим деятелем, и пылким любовником. Образ главного героя романтичен. Он пламенный патриот, яростный враг бироновщины. Даже извинительная в романтическом герое пылкая страсть не помрачает его прекрасных человеческих качеств. Все группирующиеся вокруг него благородные друзья добры, умны, образованны, готовы пожертвовать жизнью ради блага отечества.

Подобное изображение Волынского имело уже ко времени Лажечникова определенную традицию. Прежде всего, это поэма К. Рылеева "Войнаровский". Не случайно эпиграфом к эпилогу романа взяты строчки из этой поэмы.

Пушкин справедливо упрекнул Лажечникова в нарушении исторической истины в изображении личности Волынского. Волынский был действительно энергичным и талантливым администратором, государственным деятелем. Но в то же время он был человеком жестоким, было известно, что он брал взятки, был высокомерен и деспотичен. Надо отметить, что деятельность Волынского и его сторонников Лажечников почти не освещает. Получается, что партия Волынского не имела определенной программы, хотя эта программа в действительности была выражена в составленном Волынским при помощи Хрущева и Еропкина "Генеральном проекте о поправлении внутренних государственных дел". Образ Волынского у Лажечникова не воплощает в себе какой-либо определенной тенденции в историческом развитии России того времени.

Пушкин указал и на то, что образ властолюбивого и жестокого временщика Бирона начертан в общем исторически верно, но несколько прямолинейно и односторонне. В романе Бирон воплощает в себе засилье немецких выходцев в правящих кругах России того времени, их презрение ко всему русскому. Но политическая линия Бирона, его государственная деятельность не освещена.

Особенно яростный спор между Лажечниковым и Пушкиным разгорелся по поводу изображения в романе В. К. Тредиаковского. Лажечников следовал твердо сложившемуся к началу XIX века мифу о Тредиаковском как о жалком и бездарном поэте. Он лишается под пером русского романиста всякого человеческого достоинства, превращается в настоящего шута, по заслугам избиваемого благородным Волынским. Позиция Лажечникова была при этом очевидной: он не испытывал к унижаемому поэту не малейшего сочувствия, никакой жалости.

Здесь, конечно, в первую очередь сказался свойственный Лажечникову однозначный подход к изображению человеческих характеров. Для Пушкина, как и для Скотта, такой подход был неприемлем.

В отличие от романов В. Скотта, в "Ледяном доме" в центре повествования становится не вымышленная фигура, а реальный исторический деятель. Но, как и у Скотта, в романе Лажечникова не история привязана к личной судьбе героев, их судьба зависит от хода исторических событий.

 

 

"Басурман"

 

В своем последнем историческом романе "Басурман" (1838) Лажечников сложно, интересно и глубоко разработал излюбленную Скоттом пограничную ситуацию: действие происходит на стыке двух культур; двух цивилизаций.

Столкновение это начинается с приезда в Москву молодого врача, красивого, прекрасно образованного, искусного в своем ремесле, по приглашению Великого князя Ивана III.

Как всегда, Лажечников, работая над романом, тщательно изучал исторические материалы: летописи, "Историю государства Российского" Карамзина, "Историю русского народа" Н. Полевого, "Записки о Московских делах" Сигизмунда Герберштейна и т. д. В то же время прекрасное знание эпохи нисколько не мешает Лажечникову сознательно нарушать хронологию.

Главный герой романа Антон отвечает всем параметрам вальтер-скоттовского типа. Но как и многие молодые герои скоттовских романов, он несколько бесцветен и пассивен. На его судьбу влияют другие персонажи, уже исторические, как архитектор, строитель московского Кремля Аристотель Фиоравенти, которому Лажечников сочинил брата, воспитателя Антона, а также Великий князь Московский Иван III.

Вымышленный главный герой по – скоттовски находится между двумя если не враждующими, то противопоставленными друг другу лагерями: с одной стороны, ренессансная Италия, Падуанский университет, друзья и наставники, а с другой – убогая, отсталая Россия.

В то же время автор вместе со своим героем как бы предчувствует блестящее будущее столицы великого княжества, а Антон понимает, что оставил за собой не только красоту родной земли, ее искусства и науки, но и жестокость "разврат, костры, кинжал и яд". Так создается двойственная картина сопоставления двух культур.

Как обычно в романах вальтер-скоттовского типа, любовь в "Басурмане" является основной пружиной, движущей ход повествования. Но здесь перед автором возникла очень интересная историко – культурная проблема. Для Антона, воспитанного на целомудренной и возвышенной любовной лирике Данте и Петрарки, такое чувство естественно и закономерно. Для русской же девушки XV века, увидевшей незнакомца в окно своего терема, - это явный культурно – исторический анахронизм.

Однако Лажечников находит неожиданное решение любовной ситуации в русских условиях. Его Анастасия воспринимает свою неожиданную любовь к басурману как болезнь, колдовство, очарование, дьявольское наваждение. Белинский отметил это художественное решение как черту "верно схваченную".

Как в романах В. Скотта, исторические лица в романе расположены на периферии главного повествования и оказывают решающее влияние на судьбу главного героя.

Характер Ивана III Лажечников пытается сделать живым, многогранным и противоречивым. В отличие от Карамзина, изображавшего Ивана III образцом государственного деятеля, Лажечников показывает его жестокость, коварство, холодную расчетливость и вероломство.

Однако в целом действия Ивана III оправданы в романе государственными соображениями.

Лажечников использует и излюбленный Скоттом прием тройного рассказчика. Это своеобразная игра в неизвестного автора: предисловия выдуманного автора, нагромождения одного вымышленного рассказчика, записывавшего или издателя на другого. Перед Лажечниковым были уже и русские примеры данного приема: Пушкин, у которого Иван Петрович Белкин записывал рассказы своих знакомых, только изданные неким А. П.; Гоголь, издававший в "Вечерах на хуторе близ Диканьки" рассказы Рудого Панька.

Вальтер-скоттовским является и способ нахождения рукописи: хранившаяся в библиотеке важного екатерининского вельможи, она после продажи библиотеки попала в мясную лавку, где и обнаруживает автор полуистлевшие столбцы русского текста и итальянского перевода. Вся эта литературная мистификация рассказывается с серьезным видом, но автор не сомневается, что она будет воспринята читателем как чистейший вымысел.

В "Прологе" Лажечников формулирует важнейший принцип вальтер-скоттовской поэтики, которому следовал сам: сосредоточение исторических событий и лиц вокруг вымышленного персонажа.