Глава XI. Доиндустриальный тип социальности и культурная регуляция 8 страница

Опыт развивающихся стран за последние десятилетия свидетельствует, что социокультурная система буржуаз­ного Запада встречает сопротивление других культур, лишающее ее в этих странах органичности и устойчиво­сти. Это, конечно, не исключает тенденций проникнове­ния западной культуры и довольно широкого ее распро­странения. Но существуют несомненные объективные пределы такого распространения, а нередко динамика взаимодействия культур приводит к тому, что инородная культура сталкивается с нарастающим неприятием, огра­ничением и вытеснением. Современные тенденции межкультурного взаимодействия Помимо культуры, обнаруживающей вполне определенную принадлежность к буржуазному Западу, выделяют мировую межнациональную и индустриально-город­скую культуру. В общем плане к ней относят как высо­кую художественную культуру различных регионов, так и продукцию массовой культуры, формы бытовой куль­туры (одежда, пища, утварь, жилище), формы досуга (ту­ризм), спорта и психофизической тренировки (футбол, гимнастика, йога, каратэ и т.п.), элементы социального по­ведения и организации (формы брака и семьи), полити­ческую культуру и т.п. В этой культуре соединяются достижения разных на­родов. Однако ее формирование происходит преимуще­ственно в западной среде. Произведения высокой куль­туры обычно получают признание через ЮНЕСКО, на западных фестивалях и конкурсах (или через присуж­дение международной премии), а уже затем в остальном мире. Аналогичные процессы происходят и в обществен­ной мысли, так как философские и идеологические те­чения, порожденные на Западе, интенсивно проникают в сознание интеллигенции других стран, вступая в слож­ный синтез и симбиоз с автохтонными течениями. Важным компонентом общемировой политической культуры является международное право, которое регу­лирует политические отношения между государствами, межгосударственными организациями (прежде всего ООН), а также внутри национально-освободительных движений. Важнейшим принципом этого права является мирное сосуществование, в условиях которого и были выработаны структура и механизм международных от­ношений, охватывающие разные сферы. В области со­трудничества по социальным, культурным и гуманитар­ным вопросам осуществляются такие основные принци­пы: содействие социальному прогрессу всех народов, соблюдение прав человека и основных свобод, уважение прав национальных меньшинств, запрещение расовой дискриминации, ликвидация социальных последствий колониализма и неоколониализма,взаимное обогащение духовными ценностями, культурой, искусством. Важным следствием международной правовой культу­ры, признающей принцип национального суверенитета, яв­ляется утверждение принципов культурного плюрализма. Появление десятков “новых” государств в дополнение к 116 ужг существовавшим создало сложное поле взаимодейст-кия культур, получивших право на признание. Настойчивые усилия молодых государств привели к кардинальному изменению содержания международного права в том числе и в плане признания принципов куль­турной самобытности и независимости всех суверенных государств. Важным компонентом современной мировой культуры стала также наука как сумма знаний и как мировоззре­ние. Несомненно, что в своих интеллектуальных и тех­нологических достижениях наука выходит не только за национальные рамки, но и за пределы локальных циви­лизаций и именно поэтому провозглашается всеобщим достоянием, основой для коммуникации, взаимного обще­ния и взаимодействия. И в освободившихся странах она стала неизменным достоянием образовательных про­грамм, ее популярные элементы вошли в повседневные ориентации населения. И все же, пожалуй, в еще боль­шей степени, чем это имело место в истории междуна­родного права, в общественной мысли этих стран сло­жилось двойственное отношение к науке. С одной сто­роны, в ее принятии усматривается не только приобще­ние к достижениям мирового значения, но и источник национального усиления, что превращает ее подчас в объект национального соперничества. Но с другой сто­роны, наука в существенных отношениях рассматривает­ся как средство подчинения различных сторон бытия давлению империализма. Многие мыслители видят в на­уке двойственное начало в духовном плане, так как она неорганична структуре духовного производства и ценно­стям, сложившимся в незападных обществах. Развернутое правовое изложение, а также практиче­ская реализация принципов международного культурно­го сотрудничества даны в документах и деятельности ООН и ЮНЕСКО. Общая декларация этих принципов была принята на конференции ЮНЕСКО в 1966 г. в лень двадцатой годовщины создания этой организации. В этой декларации прежде всего констатировалось, что следует уважать и сохранять самобытность каждой куль­туры, так как все они обладают своим достоинством и ценностью, являясь частью общего достояния человечества. Цели сотрудничества в сфере культуры составляют взаимное обогащение и укрепление дружбы между наци­ями и взаимное понимание образа жизни каждого наро­да. Особенно подчеркивалось, что культурное сотрудни­чество должно выявлять идеи и ценности, способствую­щие созданию обстановки мира. Высокая роль культуры и укрепления взаимопонима-. ния и дружбы между народами постоянная тема офици­альных деклараций и всех материалов ЮНЕСКО и дру­гих международных организаций. Всемирная конферен­ция по политике в области культуры, состоявшаяся в Мехико в 1982 г., в частности, призвала все страны к ^“культурному и научному сотрудничеству на основе ра-/венства и взаимного интереса как важных факторов ук­репления мира, дружбы и взаимопонимания между наро­дами”. Именно культура порождает те духовные дости­жения, которые способствуют гармонизации отношений между народами. В культуре выявляется и находит свое разрешение та взаимозависимость, в которую вступают между собой различные народы. Именно поэтому необ­ходимо содействовать созданию нового мирового куль­турного порядка, основанного на признании и утвержде­нии единства и разнообразия его народов и культур. Принцип культурного плюрализма в международном плане означает самоопределение в той или иной степени различных самостоятельных культурных общностей (ло­кальных этносов, наций, регионов, цивилизаций), сохра­няющих некоторую специфику в духовной жизни. Право на культурное самоопределение, на обеспечение самосто­ятельности в деле развития национальной культуры в той или иной форме выражено во всех конституциях и официальных программах правительств освободившихся стран. Несомненно,что усиление разнообразия культур,тен­денции к самоопределению на основе не только поли­тических факторов, но и культурной общности объектив­ная закономерность нашего времени, обусловленная вов­лечением широких масс в активную деятельность, уча­стие во всей жизни своего общества. И духовная куль­тура естественная сфера их самовыражения. Тем не ме­нее гипертрофия плюрализма может привести к обост­ рению тех сложностей, с которыми сталкиваются в своем < 1 ановлении и развитии освободившиеся страны. При-шание естественности и неизбежности самоопределения каждой культурной общности чревато ослаблением или расколом, подрывом тех тенденций к объединению, на ос­нове которого эти страны стремятся решить свои про­блемы. Для многих полиэтнических африканских обществ усугубление плюрализма означало бы закрепление этни­ческой разделенности, что столь пагубно отражается на всей жизни общества. В маленькой Малави четыре мил­лиона жителей делятся на 13 этнических групп, и обще­ние между ними в рамках производства еще недостаточ­но, чтобы породить постоянство связей в других сферах. Защита культурного плюрализма нередко встречает отпор со стороны многих национальных лидеров. Подо­бный плюрализм, доводимый до уровня этноса и племе­ни, явно идет вразрез как с тенденциями национальной консолидации, так и с общим стремлением многих стран Азии и Африки выступать сообща в защиту своих ин-icpecoB. Неизбежным спутником такого рода плюрализ­ма становится тенденция к дезинтеграции крупных по­литико-культурных объединений и возникновению ост­рых конфликтов от племенных до межрегиональных. Но дело еще и в том, что основное выражение такого плюра­лизма усматривается в сферах, мало в чем ущемляющих “универсализм'” мирового капиталистического рынка. В самих освободившихся странах такие тенденции, не­сомненно, имеющие место, подвергаются нередко осуж­дению со стороны сторонников национального и паннационального единства, отрицательно относящихся ко все­му, что может его подорвать или ослабить. Возникающая при этом дилемма звучит достаточно напряженно: как преодолеть дезинтеграцию первичных ячеек и создать устойчивые культурные общности, не порождая при этом межгрупповых, межэтнических и межнациональных кон­фликтов и не снижая жизненных потенций первичных ячеек? Демонстрируя не только одобрение культурного плю­рализма, но и признавая его за всеобщую реальность, сторонники ускоренной модернизации выдвигают именно экономику как основу взаимосвязи, которая снимает не­гативные последствия культурного плюрализма. Послед­нему при этом оставляется функция поддержания жиз­неспособности различных этнических групп, наций и даже цивилизационных комплексов, при условии, что они не будут сдерживать экономическую интеграцию. Как в Индии, в рамках единого государства, так и в странах АСЕАН в рамках межгосударственного союза существуют многочисленные и глубокие различия между национальными, языковыми, религиозными, хозяйствен­ными общностями, что крайне осложняет создание куль­турного единства. Поэтому большей частью проблема культурного плюрализма решается через принцип “един­ство в разнообразии”, означающий сохранение и авто­номное сосуществование различных общностей и вари­антов культуры, при создании устойчивой общей сети культурных обменов, дополняемой общеполитическими и административными структурами. Вспомогательная роль при этом отводится элементам культурной общности: ре­лигии, языку, праву, системе образования, средствам мас­совой коммуникации. Таким образом, принцип самоопределения культурных общностей не может служить безусловным критерием в подходе к проблемам культуры, так как он оказывается условным, зависимым от других факторов общественного бытия. Самостоятельность культур различных общно­стей дополняется их взаимодействием либо на основе общей духовной жизни, либо через налаженную систему взаимопонимания. Глава XIV. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ МОДЕРНИЗАЦИИ Основные темы. Формирование теории модернизации и пути преодоления западоцентризма в оценке духовных ас­пектов развития. Вклад М. Вебера и позднейших социологов в создание сравнительной теории модернизации. Пересмотр ранних концепций “вестернизации” как неизбежности под­ражания Западу в основных сферах социокультурной регу­ляции. Сущность модернизации. Социально-экономические, поли­тические и социокультурные аспекты модернизации. Основ­ные факторы модернизации: усиление разнообразия общест-иснной жизни, рост разделения труда, освоение новых типов производства, накопление средств производства. Исходное противоречие модернизационного процесса: наложение и вза­имодействие принципиально различных типов социокультур­ной регуляции. Социокультурные проявления этого противо­речия: между традициями и современностью, между собствен­ным достоянием и инородной культурой, между потребностью в развитии и сохранением стабильности. Социокультурная^ многоукладность как отражение этих противоречий. Варианты взаимодействия традиций и современности: 1. Симбиоз как сосуществование разных укладов во взаимно изолированных сферах. Анклавы современности и “море тра­диционности”. Границы прямого переноса элементов западной культуры в другие страны. 2. Модернизация против традици­онности и конфликт культур. Разрушение прежних форм культуры и форсированное проведение “вестернизации”. Ин­дивидуализация отношений, разрыв или деформация прежних форм социальной связи и духовных ориентации. Социальные и межэтнические противоречия. 3. Синтез как приспосабли­вание современных элементов культуры к прежнему социо-культурному достоянию и преобразование этого достояния. Перенос прежних солидаристских ориентации на новые фор­мы деятельности и духовная трансформация общества. Социальные разрезы культуры переходного общества. Роль социально активных слоев, элиты, буржуазии, рабочего класса и крестьянства в процессах модернизации. Противоречия между вестернизованными группами и традиционными слоями населения. Интеллигенция и культура в условиях модерниза­ции общества. Интеллигенция как носитель новых форм ду­ховности и как выразитель настроений протеста против па­губных последствий модернизации. Противоречивость положе­ния интеллигенции между старым и новым, своим и чужим достоянием в культуре. Структурная модернизация как путь компромиссного, по­степенного изменения общества, предполагающего сохранение его специфики. Эндогенные и экзогенные факторы модерни­зации. Фабрика, школа и масс-медиа как средства социокультурного обновления. Семья и этно-национальные связи как средство поддержания социальной устойчивости. Межэтниче­ские конфликты и способы их урегулирования. Модернизация и идеология. Культурный национализм и факторы межэтнической напряженности. Религия и национализм в процессах самоопределения. Социалистические тече­ния. Основные тенденции в религиозной жизни. Консерватив­ный традиционализм, реформаторство как осовременивание ре­лигии и приспосабливание ее к новым условиям и формам деятельности. Радикальный фундаментализм как возрождение интегративных принципов религии и консолидация общества в противостоянии прозападной модернизации. Формирование теории модернизации Еще и в наше время достаточно часто в широкой око­лонаучной публицистике можно встретить взгляды на модернизацию, как бы продолжающие идеи просветитель­ства, столько раз подвергнутые критике и даже осмея­нию (начиная, может быть, с романа-памфлета Вольтера “Кандид”). Согласно этим взглядам, модернизация со­стоит в том, что в обществе происходит постепенное из­живание прежних, традиционных форм поведения и ре­гуляции общества, преодоление деспотизма и авторита­ризма, заменяемых новыми, основанными на принципах разума, науки и правильного управления. От неизмен­ного, косного порядка общество переходит к процессу постоянного изменения и совершенствования. Такого рода принципы в разных вариантах можно встретить в учениях либерального, реформаторского или социалисти­ческого направления. Существуют и крайние сторонники “тотальной перестройки” как разрушения порядков, “до­ставшихся от царя Гороха”, хотя большинство идеологов все же допускают те или иные ограничения на темпы перемен и сохранение некоторых элементов предшеству­ющего состояния общества. На протяжении 50-х — начала 70-х гг. теория модер­низации в целом разрабатывалась в рамках концепции “вестернизации”, основанной на идее универсальности западного либерализма, полагавшего, что все страны и народы в своем развитии проходят одни и те же “стадии роста”, определяемые прежде всего объемом валового национального продукта (ВНП), совокупного дохода и накоплений. Инициатором, моделью и постоянным сти­мулирующим началом выступал Запад. Поэтому после­дователи теории “вестернизации” полагали, что как ис­торически, так и логически процесс осовременивания подразумевает, во-первых, принятие капиталистических методов ведения хозяйства, а во-вторых, экспансии Запа­да как “мировой цивилизации”. Эти взгляды были подвергнуты основательной крити­ке теорией модернизации, сформированной в результате долгого и трудного переосмысления опыта реального развития и неадекватности рекомендаций различного рода экспертов. Как уже упоминалось в гл. II, в ходе поисков нужной парадигмы пришлось отказаться от тер­минов “европеизация” или “вестернизация” как обозна­чения всестороннего уподобления общества западным образцам. А сохранившийся термин “американизация” приобрел явный критический и негативный смысл. Мно­гочисленные и тяжелые провалы курса на интенсивную “вестернизацию”, острая реакция общества на ее пагуб­ные последствия заставили пересмотреть прежние повер­хностные рекомендации. Впрочем, это касается серьез­ной социологии или культурологии. В публицистике и политике, как известно, слишком часто еще используются формулы типа “открыть двери Западу” или “войти в мировую цивилизацию”. Такого рода идеологические крайности неизбежно порождают ответные призывы к “утверждению самобытности”, “возрождению ислама”, “возрождению России” и т.д. Однако и то и другое в полной степени неосуществимо, не соответствует реаль­ным принципам регуляции общества и мировым взаимо­отношениям. В сущности, еще Маркс и Энгельс дали глубокий те­оретический анализ своеобразия и особенностей станов­ления западного капитализма как особого варианта об­щественного устройства, принципиально отличающегося от того, что составляет основы азиатских или восточных обществ. Именно им мы обязаны, как уже упоминалось, разведением двух различных типов социальности, по­рождающих и иные отличия в обществе. Хотя у самих основоположников марксизма не содержится концепции самостоятельного развития незападных обществ. Как они предполагали, созревание индустриального общества на Западе приведет к втягиванию в буржуазные отноше­ния и “цивилизацию” остального мира, устраняя все на­циональные перегородки. Дискуссии об “азиатском спо­собе производства” помогли многое понять в различии структуры динамики западных и восточных обществ, од­нако за рамками рассмотрения остались важные компо­ненты социальной регуляции. Сосредоточенный на выяв­лении роли экономических факторов в социальной регу­ляции, марксизм оставлял в стороне собственно культур­ные аспекты, относя их к вторичным, надстроечным. Как мы видели, именно М.Веберу принадлежит заслуга срав­нительного изучения духовных факторов роста капита­лизма в Европе и негативного влияния этих факторов на динамику восточных обществ. Как для К. Маркса, так и для М.Вебера проблема мо­дернизации отсталых обществ еще в должной степени не вставала, однако их подходы давали достаточно ос­нований для сопоставительного анализа роста капита­лизма и динамики различных обществ. Однако на про­тяжении более половины XX в. проблематика специфи­ки выпала из внимания большинства исследователей и в концепциях развития возобладала идея универсально­сти западной цивилизации, порождением которой и яв­ляется капитализм, гражданское общество, секуляриза­ция и практическая рациональность деятельности. В XIX или начале XX в. лишь в некоторых научных и идеологических течениях выявлялась специфика соб­ственного развития незападных стран. Этому препятст­вовала и колониальная система, движущей силой которой была идея уникальности западной цивилизации и ее пра­ва на господство над другими народами. Однако в 60 — 70-х гг. XX в. многочисленные трудности, срывы модер­низации и застойные явления в большинстве стран за­ставили исследователей пересмотреть прежние универ­сальные модели и обратиться к сравнительному изуче­нию процессов развития. Огромное внимание стало уде­ляться сопоставлению как политических, так и соц-иокультурных систем, прежде всего религии как факто­ра, формирующего такие системы. На этом, более зрелом этапе теории модернизации формировались через обра­ щение к наследию как К.Маркса, так и М.Вебера, хотя их концепции подверглись значительному переосмыслен пию. Современная социологическая мысль выработала ос­новательную теорию модернизации, в которой выявляют­ся многообразные и противоречивые процессы, возника­ющие в русле общих перемен, дифференциации обществ, проявляющейся в ходе модернизации, а также место и роль каждого компонента социальной регуляции, вклю­чая социокультурные аспекты. Как пишет известный за­падный ученый в области теории модернизации С.Эйзенштадт, “крушение классической модели и представления об универсальном современном обществе” сопровожда­лось следующими важными выводами: 1. В прямолинейном виде политика модернизации ве­дет к дезорганизации, разрушению и хаосу в обществе, социальным потрясениям, срывам и откату от реформ. 2. В процессах модернизации особую роль играют сложившиеся в обществе духовные ценности, трудовые ориентации, менталитет, “символические структуры” и тип сложившихся элит. 3. Модернизация сопровождается оживлением преж­него духовного достояния, имеющего жизненно важное значение для сохранения стабильности общества. Мы видели уже в гл. II, как происходило осмысление характера культурных изменений в общественной мысли освободившихся стран. Специфика культурного достоя­ния и складывающееся в обществе положение наклады­вают отпечаток на духовные изменения. Тем не менее можно выделить и общие закономерности, которые так или иначе сказываются в развитии стран Запада и Во­стока. Исходная закономерность развития незападных стран заключается в том, что в этих странах осовременивание происходит как “вторичный” процесс, “индуцирован­ный” прежде всего извне, как наложение на внутренние, собственные закономерности и структуры. Однако дру­гой стороной в этом процессе является та социокультурная система, которая воплощена в самобытности данного общества, своеобразии его характеристик, складывавших­ся на протяжении длительного времени. Сущность модернизации Модернизация — это процесс движения доиндустри-альных обществ, основанных на традиционных (комму-нитарных) типах социальности, к тем экономическим и политическим системам, а также массовой культуре, которые характерны для развитых стран капитализ­ма. Таким образом, модернизация означает прежде всего рост возможностей применять современную технологию в важнейших сферах материального и духовного произ­водства, расширение современных форм потребления, но вместе с тем создание условий (социальных, политиче­ских и культурных) для развития нового производства. К числу важнейших факторов модернизации относят­ся следующие: — в экономике — расширение индустриальных техно­логий, основанных на использовании капитала и науч­ного знания, широком освоении природных ресурсов, расширении вторичного (переработка, торговля) и тре­тичного (услуги) секторов хозяйства, развитие рынков товаров, капиталов и труда; — в социальной сфере — ослабление прежних пред­писанных (аскриптивных) типов социальности и расши­рение сферы новых целерациональных связей, основан­ных на профессиональных или рыночных критериях, что сопровождается ростом социальной и профессиональной дифференциации, в особенности классовой и имущест­венной, разделением между производством, политической и общественной деятельностью, ростом урбанизации и вовлечением деревни в рыночные отношения с “боль­шим миром”; — в политической — образование централизованных национальных государств, в рамках которых формиру­ются различные социально-политические движения и группы, отстаивающие свои интересы; — в культурной — дифференциация духовных систем и ценностных ориентации, секуляризация и плюрализа-ция общественного сознания и образования, распростра­нение грамотности, формирование национальной культу­ры и языка, многообразие идеологических течений, раз­витие масс-медиа и систем коммуникации. В духовной жизни получает признание ориентация на перемены (реформы) и отказ от прежних запретов на нововведения, от приверженности косным традициям. Однако перемены не охватывают всей совокупности соц-иокультурной регуляции, а признаются лишь в функци­онально необходимых сферах, связанных с новыми ожи­даниями. Важным изменением в духовной сфере стано­вится расширение секуляризации через рост автономно­сти хозяйственной и политической деятельности, расши­рение практических и целерациональных сфер деятель­ности, где определяющим критерием становятся не мо­ральные, духовные или эстетические соображения, а эф-фективость и практическая польза. Важными параметрами этих изменений (которые мож­но измерить эмпирически), являются степень мобильно" сти населения, мера его участия в социальном и полити­ческом управлении, приобщенность различных социаль­ных групп к современной культуре. Модернизация ох­ватывает все более широкие слои населения, выводя их из прежних застойных форм быта и производства. Од­нако в структуре модернизационных процессов всегда происходит усиление предпринимательских слоев и раз­растание наемного труда, что и означает оформление классовой структуры общества. В институциональном плане модернизация означает рост дифференциации институтов, принимающих на себя функцию регуляции новых форм деятельности. Все сфе­ры жизни, включая религиозную, приобретают большее разнообразие, нарушающее и ломающее прежние рамки. В культурном плане особое значение имеют также и такие обстоятельства: этническая, религиозная, идейно-политическая и социально-культурная ситуации в стране или в конкретной территориальной общности; уровень, широта и доступность системы образования; степень раз­витости средств массовой информации; правовая регуля­ция отношений и т.д. Принципиальное значение имеет и вопрос о том, ка­кие силы приводят в действие процесс модернизации: происходит ли она в условиях прямого колониального подчинения или при сохранении государственной неза­висимости; вводится ли она “сверху”, действиями властей или же под влиянием каких-то социальных слоев и групп, созревших к освоению новых технологий и об­раза жизни. На поверхностном уровне рассмотрения социальных процессов может возникать впечатление, что основой мо­дернизации является преобразование техники и техно­логии производства, перемены в экономических отноше­ниях, что должно вести за собой и перемены в поведении населения, а значит — и изменения в социальных отно­шениях, политике, праве, идеологии и культуре. Попытки такого порядка введения преобразований неизменно за­канчивались неудачей. Всякий процесс экономических преобразований должен быть обеспечен соответствующи­ми социальными и культурными основаниями. В соци­альном плане движущей силой модернизации выступают большей частью активные слои, занимающие как бы сто­роннюю, промежуточную позицию по отношению к преж­ним основным классам. Такими были буржуа по отно­шению к крестьянам, ремесленникам и феодалам в эпоху раннего промышленного переворота. Такую же роль иг­рали городские средние слои и технократы по отноше­нию к пролетариату и буржуазии в период развертыва­ния зрелого индустриального общества с массовым про­изводством. На новом этапе модернизации активную роль играет новый рабочий класс, состоящий из высоко­квалифицированных работников, массовые движения типа “зеленых” и т.п. Тем не менее успешная модерни­зация всегда отличалась “центризмом” как соединением модернизаторских слоев, органически выраставших из недр общества, с влиятельными частями других классов при “отсечении” крайних течений и достижении поло­жительного социального консенсуса. Модернизация — процесс противоречивый. Она вклю­чает в себя борьбу старого и нового, разрушение и со­зидание, столкновение интересов различных социальных и политических сил, которые борются за получение на­ибольших выгод в новом социальном устроении или же просто за выживание. Эти противоречия усиливаются, накладываясь на разнородность социальной среды. Основное исходное противоречие — наложение и столкновение крайне несходных типов социокультурного устроения, которые мы уже рассматривали в гл. III, XI и XII. Общность и система взаимодействия, возникаю­щие на основе коммунитарных связей и оформляемые | акрализованными нормами, моральными ориентациями и смыслами, объединяющими ритуалами и авторитетами, утрачивают свое прежнее значение и сталкиваются с но­вым типом социальных отношений, основанных на товар­но-денежных связях. Прежние тотальные системы аск-риптивной социальности, в которой каждому индивиду было отведено определенное место, утрачивают свое прежнее значение, разрываются на различные фрагменты, происходит сложная “перетасовка” прежних отношений, а наряду с ними растущее значение приобретают новые, основанные на функциональных и достижительных кри­териях. Как в социально-политическом плане, так и в духов­но-психологической жизни общества возникают самые разнородные тенденции. Процессы роста переплетаются i тенденциями застоя. Хотя значительные сферы обще­ственной жизни подчиняются новым принципам и целям, связанным с индустриализацией и коммерциализацией,:”то происходит во многом в уродливых формах разло­жения и крушения жизненных основ широких масс на­селения. В идеологической сфере это столкновение порождает острую борьбу между “модернизаторами” и “консерваторами”, “реформаторами” и “реакционерами”, “запад­никами” и “национал-патриотами”, “либералами” и “фундаменталистами” и т.д. Но социокультурный ана­лиз выявляет наличие сложного переплетения различ­ных групп, тенденций и сил в обществе, которое принято называть многоукладным. Оно означает наличие, сосу­ществование и взаимодействие различных экономиче­ских, социальных, культурных компонентов, не сводимых в единую систему регуляции. Многоукладность приво­дит к значительной дробности общества, совмещающего i радиционные, современные и переходные элементы в са­мых разных сочетаниях и вариациях. Разнообразие хо­ля йственных структур раскалывает классы на многие страты, национально-этнические и конфессиональные факторы во многом перекрывают социально-экономические структуры, но и сами оказываются частичными, под­верженными новым политическим и экономическим ин­тересам. Многоукладность — важная определяющая черта как социально-экономической, так и социокультурной жизни, что означает далеко идущее изменение всей системы ду­ховного производства. Таким образом, основное противоречие, указанное выше, претворяется в тройное противостояние, проявля­ющееся постоянно, хотя и в разной степени. I. Столкновение традиций и современности, т.е. меж­ду сложившимся в обществе достоянием, мало отвеча­ющим требованиям “вхождения в мировую цивилиза­цию”, обремененным устарелыми структурами, принци­пами и нормами, и новым, означающим открытие путей развития, оживление общественной жизни, устремлен­ность к переменам, освоение новых форм деятельности и мышления. II. Столкновение между привносимой западными со-циокультурными и политическими принципами, приспо­собленными к развитой буржуазной цивилизации, и соб­ственным достоянием, обеспечивающим выживание ог­ромных масс населения. В этом измерении Запад пред­стает как носитель пагубного и разрушительного начала, а свое сложившееся национальное и религиозное досто­яние — как основа существования общества.