Обоснование гипотез и показателей

Проблема выбора, которая в этой книге рассматривается применительно к профессиональному и жизненному самоопределению молодежи, не обходит и самих исследователей. Она связана прежде всего с тем, какими методами, находящимися в арсенале социолога, изучать жизненную перспективу молодежи. Выбор метода - принципиальный момент социологического исследования, от которого зависят дальнейшая операционализация теоретических понятий, разработка показателей, качество полученной информации. В своем исследовании мы остановились на методе анкетного опроса. Это было связано с необходимостью получения представительной информации о мнениях старшеклассников относительно своей жизненной перспективы. Для этого нужно опросить большой массив респондентов с учетом его дифференциации по полу, возрасту, социальному происхождению. Чтобы в этом случае информация

была достаточно оперативна, а исследование не затянулось на долгое время, рациональнее всего использовать именно анкетный опрос.

Основной недостаток этого метода - зависимость полученных данных от особенностей субъективного отражения респондентами тех или иных аспектов объективной ситуации, которая интересует исследователя. Нет уверенности и в том, что опрашиваемые могут правильно восстановить в памяти прошлое или адекватно оценить настоящее. В этом плане использование анкетного опроса в исследовании жизненной перспективы лишено указанных недостатков в силу того, что сам предмет исследования - будущее - может быть представлен непосредственно в мнениях и суждениях человека. Нет необходимости соотносить эти мнения и суждения с объективной картиной действительности, поскольку жизненная перспектива есть продукт сознания, к которому мы и обращаемся, когда задаем человеку вопросы относительно его будущего. Это не значит, что нас не интересует, какие объективные факторы определяют ту или иную картину будущего в сознании человека. Их роль очевидна и должна быть учтена в исследовании, но главное - жизненная перспектива не является субъективной оценкой некоторого объективного явления, а непосредственно своим субъективным содержанием составляет предмет исследования. Преимущества данного предмета исследования с точки зрения возможности применения анкетного опроса, конечно же, не снимают ряд проблем получения достоверной информации о важных жизненных решениях человека в условиях самостоятельного заполнения им стандартного опросного листа. К этим проблемам мы специально возвратимся в конце данной главы, чтобы после операционализации основных понятий и параметров жизненной перспективы снять возможные сомнения в достоверности информации, которая была получена в результате анкетного опроса учащихся 8-х и 10-х классов средней школы.

При разработке анкеты перед нами стояла задача, определить круг показателей, характеризующих следующие компоненты жизненной перспективы: жизненные планы; жизненные цели; ценностные ориентации. Жизненные планы рассматривались как средства достижения жизненных целей, которые в свою очередь являются предметным выражением наиболее общих ценностных ориентации личности. Поэтому жизненные планы составляют ближайшую перспективу личности, а цели - отдаленную. Учитывая ситуацию, в которой находились наши респонденты в момент опроса, мы сконцентрировали внимание на образовательных и профессиональных планах, необходимость конкретной постановки которых старшеклассникам диктует сама жизнь. Всего несколько месяцев отделяли наших респондентов от важного поворота в их жизни - продолжения образования в новых условиях или начала трудовой жизни. Представления о дальнейшей жизни мы предполагали изучить по жизненным целям не только в профессиональной, учебной, но и других сферах жизнедеятельности, дополнив эту информацию анализом доминирующих ценностных ориентации.

Прежде чем приступить к разработке соответствующих блоков вопросов, необходимо было определить те показатели, с которыми будут сопоставляться данные о жизненной перспективе, те элементы актуальной жизненной ситуации старшеклассников, которые в наибольшей степени связаны с формированием и развитием перспективы, прежде всего в сфере профессиональной деятельности. Что касается объективных факторов, то среди них были выделены пол, класс, социально-профессиональное положение родителей, а также ряд характеристик семьи учащихся: наличие братьев и сестер, уровень материальной обеспеченности семьи - размер заработной платы родителей, наличие в семье автомобиля и садового участка (Приложение 1, вопросы 71-81)*. Сведения о профессии и образовании родителей, об уровне материальной обеспеченности семьи были необходимы для изучения особенностей формирования жизненной перспективы в зависимости от условий социальной микросреды, в которой происходят становление и развитие личности.

Специальная шкала была использована для оценки успеваемости учащихся (П.1.68). Как показывают лонгитюдные исследования, успеваемость в школе является существенным фактором формирования жизненной перспективы и имеет определенную прогностическую ценность с точки зрения будущих профессиональных достижений [Михайлов, 1975, 116; Pulkkinen, 1984, 3]. Шкала для данного вопроса была позаимствована нами из "Анкеты студента" (Красноярск, 1981).

В первой главе была показана связь различных параметров жизненной перспективы с удовлетворенностью жизнью и таким важным личностным качеством, как локус контроля. Поэтому для оценки актуальной жизненной ситуации мы использовали ряд вопросов об удовлетворенности жизнью в целом, ее различными сторонами, в том числе выбором профессии и своими личностными качествами (П.1.59-65). Формулировки этих вопросов и шкала, используемая для оценки степени удовлетворенности, по сути, воспроизводят вопросы об удовлетворенности, представленные и апробированные во многих социологических исследованиях. Вопрос о локусе контроля, который в социальной психологии исследуется с помощью специальных тестовых процедур, был апробирован В. С. Магуном в ряде исследований, проведенных ранее. Поэтому в данной анкете он был воспроизведен (П.1.66). Учитывая прямую формулировку данного вопроса, мы давали полученным ответам ограниченную интерпретацию, не связывая их непосредственно с традиционной типологией внутреннего и внешнего контроля.

Кроме показателен успеваемости, которые можно интерпретировать как интегральную характеристику отношения к учебе и в какой-то мере ответственного отношения к своим обязанностям в целом, мы считали необходимым выделить еще два дополнительных показателя: отношение к процессу учебы и степень утомления от учебных занятий. Ответы на эти вопросы (П. 1.69, 70) должны были по замыслу авторов анкеты обнаруживать те психологические и физические ресурсы, которые школьники затрачивают для достижения определенных результатов в учебе. Такого рода показатели отражают "феномен цены" [Магун, 1983, 62], которая должна быть заплачена человеком для того, чтобы удовлетворить свои потребности. Можно предположить, что далеко не всегда "цена" соответствует тем достижениям, за которые она заплачена. Это особенно наглядно проявляется в зрелый период жизни, когда слишком дорогую цену приходится платить за неправильные решения, ошибочные цели и планы. Но эта проблема стоит и перед школьниками, которые в своих жизненных планах и целях могут в той или иной мере учесть данный феномен, опираясь на доступный им опыт учебной деятельности. Если жизненная удовлетворенность является как бы вознаграждением за успехи и достижения, то усталость - цена за них. Соотношение этих показателей позволяет достаточно емко охарактеризовать актуальную жизненную ситуацию с точки зрения степени ее благоприятности для респондентов.

_______________________

* В дальнейшем ссылки на приложения будут приводиться в сокращенном виде. Например, П.1.72 означает, что речь идет о Приложении 1, вопросе 72.

В ближайшей жизненной перспективе были выделены традиционно исследуемые социологами профессиональные и образовательные планы. Блок вопросов по жизненным планам включал один открытый вопрос, с помощью которого выяснялась наиболее привлекательная профессия (П.1.1). В дальнейшем для удобства обработки информации этот вопрос "закрывался" по следующей номинальной шкале: рабочие профессии; профессии служащих-неспециалистов; профессии преимущественно умственного труда, требующие среднего специального образования; профессии высококвалифицированного умственного труда, требующие высшего образования. По трехбалльной порядковой шкале измерялась степень конкретности выбора профессии. Этот вопрос (П. 1.3) позволяет судить об уровне сформированности профессиональных планов. Конкретное содержание образовательных и профессиональных планов выяснялось с помощью вопросов, отдельно предлагаемых в анкете для учащихся 8-х (П.1.4) и 10-х (П.1.5) классов.

Чтобы получить более полную информацию о профессиональных планах, был сформулирован ряд дополнительных вопросов. Выяснялось наличие запасных вариантов трудоустройства и учебы в том случае, если сорвутся первоначальные планы (П. 1.6), а также возможность работы не по самой привлекательной профессии (П.1.7) как показатели жесткости, однонаправленности профессиональных планов. Учитывая то значение, которое в настоящее время в связи с реформой общеобразовательной и профессиональной школы придается профессиональной подготовке, получаемой старшеклассниками непосредственно в период обучения, в анкету был включен вопрос об отношении учащихся к профессиям, которыми они овладевают на уроках труда и профессионального обучения (П.1.8). Этот вопрос позволял получить информацию одновременно о том, насколько привлекательны эти профессии, и о возможности их выбора старшеклассниками.

Ближайшая жизненная перспектива, которая у старшеклассников прежде всего определяется планами продолжения учебы или поступления на работу, является связующим звеном между актуальной жизненной ситуацией и отдаленными жизненными целями. Если она не определена, если будущая учеба или работа не представляют для молодого человека интереса, то возникает разрыв между человеком и его жизненными целями, которые в этом случае приобретают содержание, оторванное от ре-, альной возможности реализации. Поэтому в данном исследовании была выдвинута гипотеза о том, что неопределенность жизненных планов отрицательно связана как с оценкой актуальной жизненной ситуации, так и с показателями, характеризующими уровень развития отдаленной жизненной перспективы.

Какие же показатели могут быть использованы для анализа жизненных целей? В первой главе было показано, что наиболее адекватным в данном случае является такой подход к данной проблеме, при котором жизненные цели рассматриваются как предметно и хронологически определенные события, с которыми человек связывает реализацию своих жизненных ценностей. Разумеется определенность эта относительна, ограничена возможностями прогнозирования жизненного пути на длительный срок. И тем не менее целый ряд событий, прежде всего профессиональной и семейной сферы жизни, вполне могут быть предвидимы в отдаленном будущем, поскольку жизненный путь индивида при всей его неповторимости во многих нюансах в значительной мере воспроизводит некоторые нормативные образцы "жизненного расписания", характерного для конкретных условий общественной жизни. Некоторые события жизненного пути определены законодательными нормами (например, получение среднего образования), другие - нормативными требованиями, не имеющими силу закона, но оказывающими очень мощное воздействие на личность (например, вступление в брак, рождение детей). Определенные требования социальная среда предъявляет и к срокам, в которые должны произойти жизненно важные события. Эти требования сконцентрированы в возрастно-ролевых ожиданиях, предъявляемых к человеку, достигшему возраста, в котором у большинства людей данные события уже произошли [Панина, 1982]. Как показывают исследования, возрастные нормы весьма сходны в сознании людей относительно наиболее важных событий жизни [Neugarten etc., 1968]. Благодаря социально-нормативному механизму для многих людей проблема содержания жизненных целей не представляет особой сложности - их целями становятся те жизненные достижения, которые нормативно одобряются в их социальной среде. Что касается сроков реализации этих целей, то они также выбираются из нормативно заданного диапазона. Это тем более удобно, что значительное отставание или опережение в данном случае оборачивается психологическими кризисами и социальной дезадаптацией [Neugarten, Hagestad, 1976]. Конечно, социальные нормы в условиях современного общества - достаточно гибкий инструмент регуляции жизненного пути и перспективы личности, они допускают широкий диапазон индивидуальных вариаций, особенно в отношении юношеского периода жизни, для которого, как известно, характерен максимализм и романтические представления о будущем. В чем же конкретно эти черты проявляются в жизненной перспективе старшеклассников, каково их соотношение с нормативными образцами? Эти вопросы, касающиеся конкретного содержания жизненных целей молодежи, затрагивают и важный аспект профессионального и жизненного самоопределения: соответствуют ли жизненные цели молодежи тем реальным обстоятельствам, в которых они будут реализовываться. Если же есть несоответствие, то в каких сферах жизни оно наиболее выражено, и какова его оценка с точки зрения потребностей общества и личности? Анализ научной и публицистической литературы по данной проблеме, опыт общения со старшеклассниками в процессе подготовки основного исследования позволили выдвинуть гипотезу о том, что в профессиональной и семейной сферах жизненные цели старшеклассников в основном соответствуют нормативным образцам, которые определяются современным состоянием и перспективой развития общества; в сфере образования, социального продвижения и материального потребления жизненные цели юношей и девушек отклоняются от нормативных требований.

Проверка этой гипотезы связана с анализом такого параметра жизненной перспективы, как реалистичность, под которой мы понимаем степень соответствия содержания жизненных целей и предполагаемых сроков их реализации реальным условиям осуществления этих целей. Содержательно реалистичность связана с таким показателем, как уровень притязаний личности при постановке целей в тех или иных сферах жизни, а хронологически - с уровнем возрастных ожиданий при реализации жизненных целей. Эти два показателя и были приняты в данном исследовании.

Уровень притязаний рассматривается в психологии личности как "стремление к достижению целей той степени сложности, на которую человек считает себя способным" [Психологический словарь, 1983, 375]. При изучении уровня притязаний принято разграничивать идеальную цель, которую человек хотел бы реализовать в мечтах, и цель действия, к реализации которой он непосредственно стремится [Левин и др., 1982]. Очевидно, что идеальный уровень притязаний, как правило, выше, чем тот, который определяется целью действий. Нас интересует прежде всего тот уровень притязаний, который характеризует цели действия, поскольку идеальные варианты жизненного пути - это малоинформативные модели юношеской жизненной перспективы. В идеале каждый, наверное, хотел бы иметь максимум достижений и минимум трудностей. Нужно отметить, что в этом смысле юношеская перспектива отличается от взрослой повышенной оптимистичностью. Для нее характерен феномен "нереалистического оптимизма", который состоит в том, что юноши и девушки склонны выше оценивать свои шансы относительно благоприятных событий жизненного пути по сравнению со своими сверстниками, и ниже - относительно неблагоприятных событий [Weinstein, 1980].

В нашем исследовании оптимистичность жизненной перспективы молодежи была обнаружена еще на этапе подготовки к анкетному опросу, когда старшеклассникам предлагалось назвать наиболее важные события их жизни в прошлом и будущем (см. П.2.1). Среди названных событий будущего почти не встречались те, которые можно было бы охарактеризовать как негативные. Поэтому в аи-кете не были предусмотрены вопросы об ожидаемых негативных событиях будущего, а все внимание было сконцентрировано на ожидаемых жизненных достижениях. Такой подход учитывает особенности априорного юношеского оптимизма и вместе с тем может дать информацию и о неблагоприятных с точки зрения самого человека перспективах в том случае, когда уровень его притязаний в определенной сфере неадекватно занижен.

Чтобы получить информацию об уровне притязаний, приближающемся к более или менее реальным целям молодежи, при формулировке вопросов, касающихся жизненных целей, мы акцентировали внимание респондентов на том, что речь идет не о желаемом в идеале, а о достаточном для них уровне с учетом всех реальных обстоятельств. Конкретно же уровень притязаний измерялся с помощью порядковой шкалы, каждому пункту которой соответствовала определенная ступень в достижении той или иной цели.

Выбор сфер деятельности был обусловлен указанной выше гипотезой, а конкретные цели подбирались с учетом возможности их предметного выражения и разделения на ряд конкретных достижений, которые могли бы соответствовать тому или иному уровню притязаний. В результате был разработан блок вопросов, касающихся жизненных целей в сфере образования, профессиональной деятельности, социального признания и продвижения, семьи и материального потребления (П.1. 12, 15, 18, 22, 26, 31, 35, 38, 41). Некоторые из этих вопросов характеризовали одновременно две сферы жизни (вопрос П. 1.26, в котором мы спрашивали об уровне образования будущего супруга, и вопрос П.1.15 о предполагаемой должности). Интерпретация данных, полученных при ответах на эти вопросы, представляет особый интерес, поскольку, например, ориентация на ту или иную должность, отражая профессиональные и социальные притязания, может иметь различный смысл в каждой из этих сфер. Этот момент вообще очень важен для понимания проблем профессиональной и жизненной перспективы молодежи. Иногда различные сферы общественной жизни, а значит, и различные общественные институты, обслуживающие преимущественно данные сферы, предъявляют противоречащие друг другу требования, с которыми человеку приходится считаться в своих решениях и поступках. Классический пример - профессиональные и семейные требования к женщине, совместить которые крайне нелегко. А ведь этот фактор не может не сказаться на жизненной перспективе девушек. И совсем плохо, если он на ней совсем не отразится. Тогда неподготовленность к противоречивым требованиям различных сфер жизни станет причиной многих конфликтов и трудностей. Другой пример - труд и потребление. Сколько бы мы ни говорили о разумных потребностях и необходимости потребления по труду, молодежь будет выбирать точку отсчета от той доли материальных благ, которую она получает в семье еще до начала трудовой деятельности. А доля эта сейчас весьма высока. Самостоятельная трудовая жизнь может начаться с такого уровня материального благосостояния, который ниже того, что был в первичной семье. В связи с этим мы специально выделили блок вопросов по степени самостоятельности - зависимости старшеклассников в реализации жизненных целей (П.1.11, 14, 17, 20, 27, 28, 29, 30, 34, 37, 40, 43).

Был также разработан блок вопросов для выяснения степени готовности старшеклассников к трудовой самоотдаче, к работе в трудных условиях для реализации своих притязаний (П.1.44-57). Если для изучения уровня притязаний наиболее адекватной оказалась пятибалльная порядковая шкала, то апробация вопросов по самостоятельности и самоотдаче показала, что в данном случае более пригодна трехбалльная шкала. В некоторых случаях для изучения уровня притязаний использовалась и интервальная шкала: предполагаемый уровень заработной платы, количество комнат в квартире, количество детей в семье. Интервальная шкала представлена и в блоке вопросов, характеризующих уровень возрастных ожиданий молодежи. Нас интересовал такой параметр жизненной перспективы, как ее продолжительность применительно ко всем жизненным целям, которые были представлены в анкете. Мы спрашивали респондентов о наиболее вероятном возрасте реализации каждой жизненной цели. Вопросы были открытыми, и респондент мог указать конкретный возраст или возрастной диапазон (П.1. 10, 13, 16, 19, 21, 23, 24, 32, 36, 39, 42). В результате по каждой жизненной цели в анкете образовывался "микроблок", состоящий из трех вопросов, отвечая на которые респондент последовательно указывал: уровень притязаний при реализации цели; возраст, в котором он предполагает достигнуть данного уровня; степень самостоятельности в реализации цели.

Такой путь построения анкеты позволил получить по каждой жизненной цели информацию, необходимую для того, чтобы раскрыть параметр согласованности жизненной перспективы в двух аспектах: степень внутренней согласованности отдаленной жизненной перспективы, жизненных целей в профессиональной и других сферах жизни; степень согласованности отдаленной жизненной перспективы, ближайших профессиональных и образовательных планов и актуальной жизненной ситуации старшеклассников. Исходя из анализа проблем и трудностей, возникающих в ситуации выбора профессии, мы выдвинули гипотезу о несогласованности жизненной перспективы в этих двух аспектах как негативном факторе профессионального самоопределения, о формировании единства профессиональной и жизненной перспективы молодежи как необходимого направления профориентационной работы.

При исследовании структуры и параметров отдаленной жизненной перспективы главное внимание мы уделили двум показателям - уровню притязаний и возрастных ожиданий молодежи. Чем привлекательны именно эти показатели? Прежде всего тем, что они могут быть соотнесены с конкретными предметами потребностей респондентов и конкретными сроками, что может представлять и некоторую прогностическую ценность, учитывая, что сегодняшние притязания юношей и девушек - это во многом их завтрашние поступки, а отведенные ими для этого сроки - это возраст, подходя к границе которого они будут сопоставлять реальные достижения с тем, что представлялось в юности. Конечно, по притязаниям и ожиданиям старшеклассников нельзя построить модель будущего образа жизни этого поколения в зрелые годы, но можно увидеть те проблемы, с которыми они сталкиваются в настоящее время и могут столкнуться в будущем, если нереалистичные и несогласованные жизненные перспективы, хотя бы в некоторой части случаев, будут претворяться в жизнь. Поэтому, говоря о прогностичности информации, мы имеем в виду не строгие прогнозные модели, а материал для принятия ответственных решений, затрагивающих будущее молодежи с учетом их собственных представлений об этом будущем.

Об одном из использованных показателей - уровне притязаний - сказано достаточно. Что касается второго, связанного с измерением возрастных ожиданий, то наряду с вопросами, представленными в анкете, использовалась также специальная тестовая процедура, позволяющая получить информацию об ожидаемой продолжительности жизни (П.2.4), ее насыщенности событиями на различных этапах в прошлом и будущем (П.2.5). Эта методика, получившая название "Оценивание пятилетий жизни", была апробирована в ряде психологических исследований [Головаха, Кроник, 1984; Головаха, роник, 1985; Кролик, 1985]. Она позволяет определить наиболее общую оценку, которую человек дает различным пятилетиям своей жизни с точки зрения их событийной насыщенности. В указанных выше работах была обоснована возможность изучения с помощью данной методики уровня оптимистичное(tm) личности, определяемого через соотношение возрастных ожиданий будущего и оценок прошлого. Интегральными показателями в данном случае выступали психологическая реализованность жизни и психологический возраст, степень соответствия которого хронологическому возрасту рассматривалась как критерий уравновешенной, гармоничной субъективной картины жизненного пути. В данной работе эта процедура использовалась главным образом для того, чтобы можно было наглядно представить общую структуру возрастных ожиданий старшеклассников. Известно, что возрастные ожидания юношей и девушек отличаются максимализмом в оценках. И если в 15-17 лет возраст "после сорока" может казаться преклонным, это вряд ли удивительно, учитывая особенности юношеской психологии. В связи с этим трудно оценить как нереалистичные ожидания иметь к 25-30 годам все жизненные достижения, если нет уверенности в том, что в глазах старшеклассников этот возраст - весьма зрелый и далекий от сегодняшнего дня. Поэтому мы предполагали до интерпретации анкетных данных о возрастных ожиданиях посмотреть, как соотносятся наиболее общие возрастные ожидания старшеклассников и людей зрелого возраста.

Гипотеза в данном случае заключается в том, что психологический механизм формирования возрастных ожиданий личности является единым для всех, возрастных групп, начиная с юношеского возраста, а специфика этих ожиданий применительно к конкретным жизненным целям в юности может служить показателем, свидетельствующим о реалистичности и согласованности жизненной перспективы.

В предыдущих главах была высказана мысль о том, что процесс профессионального самоопределения, формирования профессиональных планов и жизненных целей зависит от двух типов ценностно-ориентационных систем - противоречивой и непротиворечивой. В последнем случае соподчинение ценностных ориентации находится в определенном соответствии с требованиями профессии. Противоречивый тип ценностных ориентации приводит к рассогласованию круга потребностей и интересов личности с реальными возможностями их удовлетворения в рамках профессиональной деятельности. Противоречивость ценностных ориентации отрицательно влияет на профессиональное и жизненное самоопределение личности. Для проверки этой гипотезы была разработана процедура исследования. Далее будут рассмотрены некоторые предпосылки ее конструирования, изложено содержание методики исследования.

В соответствии с выделением противоречивых и непротиворечивых ценностных ориентации была осуществлена классификация ценностей, в основу которой положен критерий отношения ценности к сфере профессиональной деятельности: 1) ценности, которые могут быть реализованы непосредственно в профессиональной деятельности; 2) ценности, которые реализуются за счет профессиональной деятельности; 3) ценности, которые могут быть реализованы вне профессиональной деятельности. К первой группе относятся ценности, для реализации которых профессиональная деятельность является необходимой в своих содержательных характеристиках, т. е. ценности, заключенные в самом процессе и содержании труда. Вторую группу составляют ценности, которые могут быть реализованы в результате определенного вознаграждения за труд - материального или морального. И, наконец, к третьей группе принадлежат ценности, связанные с непрофессиональными орнентациями личности, когда профессиональные обязанности могут рассматриваться человеком как препятствие на пути к реализации ценностей во вне-профессиональной среде.

Для выявления противоречивости ценностных ориентации нами были выбраны две основные ценности, которые могут стать объектом ориентации непосредственно в профессиональной деятельности - реализация физических возможностей и реализация интеллектуальных возможностей личности. Из числа ценностей, реализуемых за счет профессиональной деятельности, были выделены: высокое общественное положение и признание; материальная обеспеченность. Среди внепрофессиональных ценностей были выделены те, которые могут оказывать негативное влияние на отношение личности к профессии: избыток свободного времени; "необременительность" работы.

Определенное сочетание предпочитаемых ценностей свидетельствует о противоречивости или непротиворечивости ценностных ориентации.

Противоречивый тип ценностных ориентации личности формируется в том случае, когда равнозначными в ее сознании оказываются конкурирующие, по сути, взаимоисключающие ценности. В представленной выше классификации ценностей конкуренция и взаимоисключение существуют между ценностями из первой и второй групп, когда они представлены в сознании человека в одном ряду с ценностями нз третьей группы, поскольку высокие профессиональные, социальные и материальные притязания не могут быть реализованы параллельно с внепрофессиональной направленностью. В этом смысле противоречивый тип ценностных ориентации мы рассматривали как негативный фактор профессионального самоопределения. Однако следует учитывать, что и непротиворечивые ценностные ориентации могут играть отрицательную роль, если в сознании человека доминируют только внепрофессиональные ценности. Этот тип можно охарактеризовать как непротиворечивый внепрофессиональный.

Таким образом, нами были выделены три типа ценностных ориентации: непротиворечивый профессиональный; противоречивый; непротиворечивый внепрофессиональный. Противоречивый тип занимает промежуточное положение между первым и третьим типами в силу того, что в нем представлены в качестве доминирующих и профессиональные, и противоречащие им внепрофессиональные ориентации. Непротиворечивый профессиональный тип характеризует человека с четкой профессиональной доминантой, а непротиворечивый внепрофессиональный - человека, ориентированного главным образом на деятельность, не связанную с профессией. Отметим, что данная типология основывалась исключительно на теоретических предпосылках. Каждому из выделенных типов соответствует определенный выбор респондентом ценностных доминант. Шесть ценностей, которые мы отобрали в соответствии с указанной выше классификацией, были представлены в виде суждений, предлагаемых респонденту для выбора одного или двух из них, наиболее соответствующих его представлениям о профессиональных и жизненных ценностях. Конкретная формулировка суждений была проверена в ходе пилотажного исследования, после которого методика была включена в анкету (П. 1.58).

После того как респондент выбирал те или иные сочетания ценностей, его выбор рассматривался нами как противоречивый или непротиворечивый, исходя из следующих возможных вариантов. Непротиворечивые профессиональные ценностные ориентации: 1 и 2, 1 и 4, 1 и 5, 1 и G, 2 и 4, 2 и 5, 5 и 4; выбор только одной ценности (1, 2, 4, 5). Непротиворечивыми мы считали ориентации на физический труд и вместе с тем на общественное признание, высокий заработок, интеллектуальную самореализацию и сохранение свободного времени; ориентацию на умственный труд и общественное признание, высокий заработок.

Противоречивые сочетания ценностных ориентации: 1 и 3, 2 и 3, 2 и 6, 3 и 4, 3 и 5, 4 и 6, 5 и 6. Их противоречивость применительно к сфере профессиональной деятельности определяется тем, что практически исключен такой выбор профессии, при котором можно было бы сочетать общественное признание, интеллектуальную самореализацию, высокий заработок с "неутомительной" работой и сохранением избытка времени и сил на досуг и развлечения. Противоречивы также ориентации на физическую самореализацию и "неутомительность" работы.

Непротиворечивые внепрофессиональные ориентации - 3, 6 и их сочетание - характеризуют тип личности, в сознании которой не представлены доминанты ценностей, реализуемых в профессиональной деятельности или за ее счет, непрофессиональный тип ориентации, хотя и внутренне непротиворечив, поскольку человек сосредоточен на реализации одной группы ценностей, по сути, означает более серьезное противоречие - между человеком и всей сферой профессиональной деятельности.

Итак, процедура измерения структуры ценностных ориентации предусматривает возможность выбора двух доминирующих ценностей, которые могут быть согласованными или конкурирующими, что и определяет принадлежность респондента к непротиворечивому или противоречивому типу. Чтобы избежать ошибок, возникающих в случае безусловного доминирования одной ценности, за респондентом остается право выбора только этой ценности, что мы рассматривали как непротиворечивый вариант выбора.

Каким же образом тип ценностных ориентации сказывается на профессиональном самоопределении личности, ее жизненных планах и целях, на актуальной жизненной ситуации? Если данная типология, полученная теоретическим путем, правильна, то различия между респондентами, принадлежащими к различному типу ценностных ориентации, должны проявляться по таким показателям, как конкретность выбора профессии, адекватность уровня жизненных притязаний, реалистичность перспективы, степень самоотдачи и самостоятельности при выборе профессионального и жизненного пути, степени удовлетворенности различными сторонами жизни и т. п.

Основная гипотеза, выдвинутая в связи с исследованием различных типов ценностных ориентации, состоит в том, что формирование непротиворечивого профессионального типа ценностных ориентации положительно связано с рядом показателей успешного процесса профессионального и жизненного самоопределения молодежи, тогда как противоречивые и внепрофессиональные ориентации приводят к появлению неблагоприятных тенденций.

Данная гипотеза, как и все изложенные выше, проверялась в процессе исследования, проведенного в 1985 г. методом группового анкетного опроса, которым было охвачено 929 учащихся 8-х классов и 625 учащихся 10-х классов средних школ г. Киева *. Для проверки последней гипотезы привлекались также результаты анкетного опроса 700 чел., репрезентировавших работающее население одного из городов Киевской области. В этом же городе было опрошено 360 учащихся 8-х и 10-х классов средней школы (1983-1984 гг). Результаты опроса также частично будут представлены в книге. Исследование по методике, представленной в приложении 2, было осуществлено в 1982 г. в трех средних школах (опрошено 330 старшеклассников) и двух ПТУ (202 учащихся) г. Киева. (Автор принимал участие в организации и проведении всех указанных исследований.)

В данной монографии главным образом используются материалы исследования, проведенного в 1985 г., поскольку оно было прямо направлено на изучение проблем формирования жизненной перспективы учащихся старших классов, находящихся непосредственно в ситуации принятия решения о дальнейшем жизненном и профессиональном пути. В соответствии с этим исследование проводилось за два-три месяца до окончания учебного года, чтобы вопросы, связанные с жизненной перспективой, имели достаточную актуальность для старшеклассников. Опыт свидетельствует о том, что эти сроки наиболее благоприятны для проведения исследований, поскольку в начале и середине учебного года интерес к будущему у школьников еще не проявляется в полной мере, а в последней четверти напряженность программы выпускных классов исключает возможность четкой организации опросов.

__________________________________

* Исследование было проведено сотрудниками отдела социологических исследований социально-профессиональных ориентации Института философии АН УССР в 30 школах, отобранных в пяти типичных районах города. Обоснование репрезентативности [Чурилов, 1987].

Завершая изложение методических аспектов, остановимся специально на вопросе, который неизбежно возникает в тех случаях, когда в качестве основного метода исследования, затрагивающего ключевые моменты биографии человека, событий его жизненного пути, используется опрос в различных его вариантах.

При исследовании жизненной перспективы методом анкетного опроса возникают весьма резонные сомнения в связи с оценкой достоверности получаемой информации. Во-первых, можно ли ожидать искренних ответов на прямо поставленные вопросы, затрагивающие ключевые моменты биографии человека, его мечты, надежды и опасения. Откровенность в ответах может лимитироваться рядом психологических барьеров, среди которых и стремление поддержать определенный уровень самооценки, нежелание посвящать кого-либо в свои жизненные проблемы, наконец, поскольку речь идет о будущем, нередко еще встречается суеверие, согласно которому лучше не говорить о будущих событиях. Во-вторых, вполне оправданным может быть сомнение в том, что полученные ответы являются не результатом продуманных и взвешенных представлений о будущем, но лишь импульсивным откликом на запрос, представленный в анкете, т. е. ответ рождается непосредственно на месте опроса, когда на обдумывание всей предстоящей жизни отводится всего несколько минут. Это, конечно, не значит, что ответ обязательно будет ложным. Когда, например, мы спрашиваем ребенка, хочет ли он конфету, и получаем утвердительный ответ, совсем не обязательно для получения вполне искреннего и достоверного ответа, чтобы перед этим он серьезно обдумал возможность такого предложения. Но различие между осознанием непосредственной ситуации и оценкой долговременной жизненной перспективы достаточно существенно, чтобы не принимать всерьез спонтанные ответы, если за ними не стоят реальные цели и ожидания, рассчитанные на долговременную жизненную перспективу. Вряд ли сиюминутное желание, которое может так же легко исчезнуть, как и возникло в момент опроса, следует принимать за показатель отношения респондента к своему будущему. Сомнения тем более правомерны в том случае, когда респондентами являются школьники, у которых в структуре жизненной перспективы реальное и фантастическое не разделено в той мере, в какой это свойственно людям зрелого возраста, имеющим определенный опыт реализации жизненных планов.

Каким же образом эти проблемы могут быть решены в процессе социологического исследования? Что касается возможной неискренности ответов респондентов, то следует учесть, что применяемые в психологии методы преодоления эффекта "защиты биографии" [Головаха, Кроннк, 1984, 78], не могут быть использованы достаточно эффективно при массовых опросах. Вместе с тем групповой анкетный опрос имеет то существенное преимущество перед углубленным психолого-биографическим исследованием, что позволяет обеспечить анонимность ответов. Респондент, отвечая на вопросы анкеты, может не опасаться, что результаты исследования будут выступать основанием для оценки его личности. При анонимном опросе более убедительно звучит и представленное в инструкции обращение к респонденту с просьбой добросовестно и искренне ответить на вопросы, содержащиеся в анкете. Есть еще одно основание, позволяющее рассчитывать на искренность ответов наших респондентов. Это - их возраст. В юности у человека, как правило, преобладает открытое, доверительное отношение к окружающим, за исключением тех случаев, когда в социальной микросреде, прежде всего в семье, складывается неблагоприятная атмосфера. Кроме того, в 15-17 лет значительно легче и естественней говорить о своем будущем, чем о прошлом и настоящем, поскольку будущее в этом возрасте - основное временное измерение жизни, опосредующее восприятие и оценку происшедших и происходящих событий.

Таковы априорные основания, исходя из которых можно предполагать, что респонденты дадут откровенные ответы на вопросы, касающиеся некоторых будущих событий их жизни. Но при этом все же остается сомнение в том, что значительная часть школьников не воспримет всерьез исследование, отнесется к нему как к пустой формальноти. Такого рода опасения были и у авторов анкеты. Но при проведении пилотажного исследования обнаружилось.остаточно серьезное и заинтересованное отношение подавляющего большинства учащихся 8-х и 10-х классов к вопросам о будущей профессии, социальном и семейном положении, о заработной плате и материальном потреблении. В следующих главах мы подробно остановимся на результатах исследования. Но уже сейчас, несколько нарушая логику изложения, следует подчеркнуть, что жизненные планы и ожидания старшеклассников по многим параметрам существенно не отличались от "нормального" среднестатистического жизненного расписания представителей различных социальных групп нашего общества на современном этапе его развития.

Этот факт - достаточно весомый аргумент в пользу предположения о том, что в ответах наших респондентов значительно больше рационального, исходящего из социальной реальности, чем неискреннего или фантастического. Другой факт - это определенная степень согласованности, соподчиненности долговременных жизненных планов и ожиданий старшеклассников. Многие представления о будущих достижениях в различных сферах жизни связаны между собой в такой степени, что это позволяет сделать вывод о долговременной жизненной перспективе как достаточно продуманной картине будущего. Это практически снимает сомнение в том, что в ответах на вопросы анкеты содержатся взгляды и мнения, возникшие как сиюминутная реакция на ситуацию опроса. Если бы респонденты только выполняли "заказ" исследователей, предусмотревших в самих формулировках вопросов решения будущих жизненных проблем для старшеклассников, то ответы последних вполне могли быть близкими к социально нормативным в каждой сфере жизни, но в этом случае фактически исключалась бы возможность проявления:ложных структурных связей между компонентами жизненной перспективы внутри этих сфер и между ними.

В следующих главах монографии будут приведены конкретные данные, подтверждающие высказанные здесь аргументы в пользу анкетного опроса как метода, позволяющего при реализации последовательной исследовательской программы получить результаты, представляющие интерес с точки зрения изучения и формирования жизненной перспективы и профессиональных ценностей молодежи.
С. 90 - 121