2020-01-14
421
Обоснование денежно-кредитной политики, определение её стратегии и тактики требуют прежде всего выяснения теоретических принципов и раскрытия её внутренних механизмов. Как известно, в теории денежно-кредитной политики схематически различаются две крупные школы- кейнсианскую и монетаристскую. Условия формирования этих концепций и их сущность обстоятельно раскрыты в трудах И. М. Осадчей, В. М. Усоскина [22, 35]. Наш интерес к кейнсианству и монетаризму ограничится концептуальными принципами построения теоретических основ денежно-кредитной политики.
Большая часть известных в экономической науке США имён принадлежит к лагерю кейнсианцев, в частности П. Самуэльсон, Ф. Модильяни и Дж. Тобин. Их работы образуют фундамент официально признанного учения экономики. Основная цель их "общей теории" - доказать, что любая макроэкономическая теория обязательно является денежной, отсюда чрезвычайная важность денежного феномена в макроэкономическом анализе. Вместе с тем это учение содержало в себе ростки позднекейнсианского денежного нейтрализма.
Другое концептуальное направление сформировалось в середине 50-х годов в ответ на положение, отстаиваемое кейнсианцами. Сторонников его вначале называли "количественниками", поскольку они делали упор на роль денег в объяснении колебаний экономической активности и инфляции. Идеологом этой теории является известный экономист М. Фридмен.
Если кейнсианцы сводят роль денежно-кредитной политики в пользу либо бюджетной политики, либо политики контроля над доходами, то монетаристы отдают явное предпочтение денежно-кредитной политике. Разногласия между ними обусловлены различной методологией: первые судят об эффективности политики на основании каждого частного случая, вторые - на основании всего комплекса результатов.
Монетаристы, претендуя на приверженность классическому образу мышления и количественной денежной теории, вместе с тем превозносят значимость денежного феномена. Эту линию поведения легко объяснить, если обратиться к авторским первоисточникам, например, к труду И. Фишера "Покупательная способность денег". Фишер стремился доказать, что количественная теория денег верна до тех пор, пока весь эффект изменения количества находящихся в обращении денег сказывается на экономике. Но он объясняет также что в реальности оно состоит из "переходных периодов", в ходе которых изменения количества денег воздействуют как на скорость их обращения, объём производства и сделок, так и на общий уровень цен [37]. Иначе говоря, его концепция долгосрочного экономического равновесия, определяемого реальными факторами, сопровождается денежной теорией экономического цикла.
И хотя научный спор между кейнсианцами и монетаристами имеет немаловажное значение, а их доводы и аргументы действительно вдохновили различные школы денежно-кредитной политики, этим спором, тем не менее, не исчерпывается вся современная денежная теория.
Кейнсианство вошло, как известно, в жизнь в 30-х годах нашего века, когда в ответ на потребности Великой депрессии англичанин Дж. М. Кейнс (1883-1946 гг.) опубликовал свою знаменитую книгу "Общая теория занятости, процента и денег". Теоретические построения Кейнса теснейшим образом сомкнулись с прикладным чутьем и политической волей американского президента Ф. Рузвельта, что обеспечило выход хозяйства США (а затем и мировой экономики) из кризиса, возобновило экономический рост.
До 30-х годов в экономической мысли Запада господствовала "классическая школа". Концептуальное содержание классической школы можно свести к трем пунктам:
- требование невмешательства государства в экономику;
- гимн свободной конкуренции;
- ставка на ценовой механизм установления рыночного равновесия.
Таким образом, классическая школа - это теория саморегулирующейся рыночной экономики; отличие поздней классической школы от ранней состояло в том, что классика в изнурявшем экономическую теорию споре ("стоимость" или "полезность") сделала выбор в пользу полезности.
Надо признать, что 20-е годы в США, получившие в экономической литературе название "периода процветания", когда обозначилась реальность "общества изобильного потребления", когда даже автомобиль стал товаром массового потребления, казалось бы, прочно подтверждали правоту неоклассической модели рыночной экономики.
Увы - потрясение 30-х годов, охватившее все рыночно-развитые страны мира, означало, что та рыночная экономика, модель и принципы которой отстаивала неоклассическая школа, устарела и безвозвратно уходит в прошлое.
Урок Великого кризиса, переведённый в плоскость экономической теории, требовал осознания невозможной для "неоклассических" экономистов перемены - рыночная экономика, материальную основу которой образует крупное промышленное производство, утрачивает способность к саморегулированию.
Почему? Потому, что крупное индустриальное производство объективно порождает тенденцию к монополизму, а монополизм - это подрыв, отрицание основ рыночной экономики, ибо монополизм несовместим со свободной конкуренцией и свободным ценообразованием (советская экономика была разрушена именно абсолютной государственной монополией).
Однако от монополизма (который исподволь зародился ещё в конце XIX в.) уже нельзя было избавиться, поскольку он превратился в имманентную для "индустриальной" рыночной экономики тенденцию. Монополизм можно было только постоянно "обуздывать". Степень такой "обузданности" и характеризует уровень современной цивилизованности рыночной экономики.
Концепция обуздания монополизма (и - в этой мере - сохранения рыночной экономики) и представлена в теории Кейнса.
Кейнсианство ознаменовало переход к принципиально новому пониманию рыночной экономики - к тому, что рыночная экономика нуждается в регулировании и что это регулирование может осуществить только государство. Поэтому суть кейнсианства сводится к определению: это теория государственно-регулируемой рыночной экономики. Однако кейнсианское государственное регулирование имело целью сохранение рыночной экономики (конкуренции и свободного ценообразования), то есть не порывало с классической традицией.
Можно отметить три ключевых момента в кейнсианстве - признание за системой свободного рынка генетического порока - отсутствия механизма обеспечения устойчивости экономического развития, - выделение спроса на товары и услуги в качестве основополагающего фактора регулирования экономики (государство призвано способствовать стимулированию совокупного спроса, влияя на повышение уровня занятости, расширение государственных закупок, снижение цены кредита), как главный инструмент инвестиционной активности развития спроса всемерное поощрение. Иными словами, это было "наступление" на рыночную экономику, но во имя её сохранения. Ф. Рузвельт с его "новым курсом" воплощал "кейнсианский" тип защитника рыночной экономики.
В середине 70-х годов кризис настиг уже государственно-регулируемую рыночную экономику, а следовательно, и кейнсианскую модель рыночной экономики. Причина этого кризиса - чрезмерное государственное вмешательство в экономику. В этих условиях консерваторы в Англии и сторонники "рейганомики" в США сделали ставку на политику деэтатизации. Теперь потребовалась новая концепция, которая, сохраняя регулируемый характер рыночной экономики, помогла бы найти государству "экономический" механизм своего вмешательства в экономику, а не "административный". Именно эту задачу выполнила широко известная в наше время монетаристская концепция, которая не отрицая необходимости государственного вмешательства в экономику, сводила это вмешательство к "косвенному" - через регулирование денежной сферы.
Монетаризм главным инструментом регулирования экономических процессов признает денежное обращение. В монетаристской модели можно выделить три особенности. Предполагается, что рынки в достаточной мере конкурентны и что система конкуренции обеспечивает высокую степень макроэкономической стабильности. Проводится курс на минимизацию государственного вмешательства в функционирование экономики. Отмечается, что государство своими действиями создает негибкость, которая ослабляет стабилизационную способность рыночной системы. Его бюджетная политика, поощрение кредитной активности и другие мероприятия хотя и имеют благую цель, на самом деле вызывают дополнительную нестабильность, для борьбы с которой они бывают предназначены. Деньги рассматриваются решающим фактором косвенного регулирования всех процессов в экономике.
Таким образом, стратегической проблемой современной экономической теории является определение оптимального соотношения "государства" и "рынка" в данных исторических обстоятельствах. Все сменившие друг друга на протяжении XX века концепции экономики отличались сменой приоритетов между "государственным" и "рыночным" началами экономики.
Это значит, что при внешней противоречивости неоклассической, кейнсианской и монетаристской теорией каждая из них являлась "парадоксальным" продолжением предыдущей, с учётом, однако, изменявшихся исторических обстоятельств. Более того, все три теории обнаруживают своё методологическое родство: все концепции преследовали одну и ту же цель - реализацию социального потенциала рыночной экономики; все концепции исходили из приоритета общерыночных ценностей (индивидуальность, конкуренция, цена), все концепции опирались на одни и те же исходные положения - ограниченность, выбор, рациональность, альтернативность, предельность и равновесие.
Отсюда следует, что кейнсианство есть неоклассика в координатах экономических реалий 30-х годов, а монетаризм - кейнсианство в экономических реалиях 70-х годов (тем более, что ни одна новая концепция не отбрасывала теоретические достижения предшествующей)
Как кейнсианская теория, так и монетаризм основывают свой анализ на специальных уравнениях. Кейнсианская теория делает упор на совокупных расходах и их компонентах. Основополагающее кейнсианское уравнение:
Лп + Ич + Эч + Гз = ВНП,
где Лп - личное потребление;
Ич - частные инвестиции;
Эч - чистый экспорт;
Гз - государственные закупки.
Монетаризм, как следует из его названия, делает упор на деньгах. Основополагающим уравнением монетаризма является уравнение обмена:
MV = PQ,
где M - предложение денег;
V - скорость обращения денег в кругообороте доходов, то есть среднее количество раз, которое денежная единица обслуживает торговые сделки в течение года;
P - уровень цен или, точнее, средняя цена, по которой продается каждая единица физического объема производства;
Q - физический объем произведенных товаров и услуг.
Название «уравнение обмена» вполне понятно. Левая часть уравнения (MV) представляет собой общее количество расходов покупателей на приобретение объема произведенных благ, тогда как правая часть (PQ) представляет собой общую выручку продавцов этого объема.
Кейнсианское уравнение отводит деньгам второстепенную роль. Действительно, кейнсианская концепция денежно-кредитной политики включает довольно длинный передаточный механизм, который можно представить следующим образом (рис. 1.1).
     Изменение денежно-кредитной политики.
| Изменение резервов коммерческих банков. | Изменение денежного предложения. | Изменение процентной ставки. | Изменение инвестиций | Изменение номинального ВНП (PQ). |
Рис. 1.1
Видно, что изменение денежно-кредитной политики изменяет предложение денег в стране. В свою очередь, изменение денежного предложения воздействует на процентную ставку, влияя тем самым на уровень инвестиций. Если первоначально экономика работает не на полную мощность, изменения в инвестициях влияют на номинальный ВНП посредством изменения реального объема производства (Q) через эффект мультипликатора. Если же экономика достигает полной занятости, изменения в инвестициях воздействуют на номинальный ВНП через изменение уровня цен (P).
Как утверждают кейнсианцы, в этой цепи причинно-следственных связей много слабых звеньев, в результате чего денежно-кредитная политика оказывается ненадежным и менее действенным по сравнению с фискальной политикой средством стабилизации.
Монетаристы убеждены, что денежно-кредитная политика определяет уровень экономической активности в гораздо большей степени, чем считают кейнсианцы. Монетаристы видят в денежном предложении единственный важнейший фактор, определяющий уровень производства, занятости и цен. Они предлагают отличную от имеющейся в кейнсианской модели цепь причинно-следственных связей между предложением денег и уровнем экономической активности. Вместо ограничения сферы влияния роста денежной массы покупкой облигаций и последующим падением процентной ставки, теоретические рассуждения монетаристов проистекают из того, что расширение денежного предложения повышает спрос на все виды активов - реальных или финансовых, а также на текущий объем производства. Следовательно, в условиях полной занятости цены на все факторы возрастут. Кроме того, монетаристы считают скорость обращения денег стабильной - в том смысле, что ее колебания невелики и она не изменяется в ответ на изменение самого по себе денежного предложения. Значит, изменения денежного предложения оказывают предсказуемое воздействие на уровень номинального ВНП.
Монетаризм исходит из того, что передаточный механизм проще и гораздо яснее, чем предполагает кейнсианская модель. Этот механизм можно изобразить схематично (рис. 1.2).
   
    Изменение денежно-кредитной политики
| Изменение резервов коммерческих банков | Изменение денежного предложения | Изменение совокупного спроса | Изменениеноминального ВНП |
Рис. 1.2
На рис. 1.2 показано, что изменение предложения денег рассматривается монетаристами в качестве фактора, непосредственно влияющего на изменение совокупного спроса, который изменяет номинальный ВНП. Монетаристы считают, что изменения денежного предложения влияют на все компоненты совокупного спроса, а не только на инвестиции. Кроме того, с точки зрения монетаристов, изменение совокупного спроса влияет на номинальный ВНП в длительной перспективе преимущественно через изменение уровня цен, а не через изменение реального уровня производства.
Спор между кейнсианцами и монетаристами по вопросу о стабильности скорости обращения V представляет собой принципиальную теоретическую проблему. Следует отметить, что слово «стабильность» в том смысле, в котором оно употребляется здесь, не является синонимом слова «постоянность».
С позиций монетаристов, факторы, воздействующие на скорость обращения денег, меняются постепенно и предсказуемым образом. Следовательно, изменение скорости обращения денег от года к году можно легко предвидеть. Кроме того, скорость обращения денег не изменяется в ответ на изменение предложения денег.
Если скорость обращения денег стабильна, то из уравнения обмена следует, что монетаристы действительно правы, утверждая, что между денежным предложением и номинальным ВНП существует непосредственная и предсказуемая зависимость. Однако при нестабильности V кейнсианское утверждение о второстепенной роли денег в макроэкономике справедливо, то есть V из периода в период изменяется непредсказуемым образом, то связь между M и PQ оказывается слабой и неопределенной. В частности, устойчивый рост М не обязательно будет переходить в устойчивый рост номинального ВНП.
Чем подкрепляют монетаристы свой тезис о стабильности? Они утверждают, что люди предъявляют довольно стабильный спрос на деньги для покупки объема текущего производства по сравнению с другими финансовыми и реальными активами и расходами. Факторы, определяющие количество денег, которое хотят иметь частные лица и предприятия в каждый данный момент, не зависят от денежного предложения. И самое главное - количество денег, которое население желает иметь, определяется уровнем номинального ВНП.
По мнению кейнсианцев, скорость обращения денег изменчива и непредсказуема. Эту точку зрения легко понять, если вспомнить кейнсианскую концепцию спроса на деньги. Кейнсианская позиция состоит в том, что деньги требуются не только для заключения сделок, но и для владения ими в качестве активов. Деньги, на которые предъявляется спрос для сделок, будут «активными», то есть деньгами, которые переходят из рук в руки и обращаются в потоке доходов-расходов.
Однако на деньги предъявляется спрос и со стороны активов; деньги, которые держат в качестве активов, являются «неработающими» деньгами; эти деньги не включаются в поток доходов-расходов, следовательно, скорость их обращения равна нулю. Отсюда следует, что общая скорость обращения всего денежного предложения зависит от пропорции, в которой оно распределяется между деньгами для сделок и деньгами в качестве активов. Очевидно, что чем больше относительное значение «активных» денежных средств, используемых для сделок, тем выше V. И наоборот, чем больше относительное значение «мертвых» денежных средств, используемых в качестве активов, тем ниже V.
На этом основании кейнсианцы отвергают монетаристский передаточный механизм, предполагающий причинную зависимость между изменением М и изменением ВНП, утверждая, что денежные средства, используемые в качестве активов, могут поглощать значительную часть прироста денежного предложения, вызывая падение V.
Различия между кейнсианской и монетаристской теориями распространяются на область стабилизационной политики.
Хотя кейнсианцы признают важность денежно-кредитной политики, они считают, что фискальная политика - более мощное и надежное стабилизационное средство. Об этом говорит основное уравнение кейнсианства. Государственные расходы, помимо прочего, входят в совокупные расходы непосредственно, а налоги находятся от них на расстоянии одного короткого шага, поскольку считается, что воздействие изменения налогообложения на потребление и инвестиции надежно и предсказуемо.
Монетаристы значительно умаляют или, если взять крайний случай, отвергают фискальную политику как средство перераспределения ресурсов и стабилизации. Они полагают, что абсолютная беспомощность и безрезультативность фискальной политики обусловлена эффектом вытеснения. Суть этого эффекта в том, что стимулирующая дефицитная фискальная политика будет в тенденции вести к росту процентных ставок и сокращению инвестиционных расходов, ослабляя и подрывая свой собственный стимулирующий эффект. Следовательно, конечный результат воздействия бюджетного дефицита на совокупные расходы непредсказуем или, в лучшем случае, несуществен. Сильный обратный эффект сводит на нет экспансионное влияние бюджетного дефицита, и в итоге воздействия на равновесный ВНП не оказывается. Поэтому профессор М. Фридмен заявлял, что состояние бюджета само по себе не оказывает существенного воздействия на динамику номинального (денежного) дохода, инфляцию, дефляцию или циклические колебания.
Если дефицит, как это принято, покрывается выпуском новых денег, то эффект вытеснения может быть исключен и за дефицитом последует расширение экономической деятельности. Однако, отмечают монетаристы, расширение произойдет не благодаря бюджетному дефициту как таковому, а благодаря созданию дополнительных денег.
Кейнсианцы, в общем, не отрицают, что некоторые инвестиции могут вытесняться, но они считают объем вытесненных инвестиций небольшим и, следовательно, приходят к выводу, что конечный результат воздействия политики бюджетной экспансии на равновесный ВНП будет значительным. Кейнсианцы признают, что финансирование дефицита путем создания новых денег обладает большим стимулом, чем финансирование за счет займов.
Кейнсианцы считают денежно-кредитную политику сравнительно слабым стабилизирующим средством. Монетаристы же, наоборот, полагают, что изменение денежного предложения оказывает мощное воздействие на равновесный уровень ВНП. Это полностью соответствует фундаментальному тезису монетаризма о том, что денежное предложение - решающий фактор определения уровня экономической активности и уровня цен.
Тем не менее большинство монетаристов не советуют использовать политику дешевых и дорогих денег для смягчения подъемов и спадов экономического цикла. Профессор М. Фридмен утверждает, что в свое время дискретные изменения денежного предложения, осуществляемые руководящими кредитно-денежным учреждениями, в действительности оказывали дестабилизирующее влияние на экономику. С точки зрения монетаристов, экономическая нестабильность порождается скорее неправильным денежно-кредитным регулированием, чем внутренней неустойчивостью экономики. Неправильное денежно-кредитное регулирование происходит, согласно монетаризму, по двум важным причинам.
Во-первых, существуют непредвиденные временные лаги. Хотя денежно-кредитное воздействие передается непосредственно, изменения денежного предложения оказывают влияние на номинальный ВНП лишь по прошествии довольно длительного и неопределенного периода времени. Эмпирические исследования Фридмена показывают, что период, за который изменение денежного предложения существенно изменяет ВНП, может оказаться как коротким - от 6 до 8 месяцев, так и длительным - до 2 лет. Поскольку предсказать временной лаг предпринятой акции практически невозможно, вероятность точного определения того, когда следует проводить ту или иную политику, и даже того, какая политика - дешевых или дорогих денег - необходима, очень мала.
Действительно, при неопределенной продолжительности временного лага использование дискретной денежно-кредитной политики для приспособления экономики к циклическим подъемам и спадам может иметь обратный эффект и усиливать циклические колебания.
Процентная ставка: ошибочная цель. Монетаристы указывают, что монетарные власти стремились обычно контролировать процентные ставки с целью стабилизировать инвестиции и, следовательно, экономики, но, как показывает практика, здесь есть проблема, состоящая в том, что монетарные власти не в силах стабилизировать денежное предложение и процентные ставки одновременно. Поэтому, пытаясь стабилизировать процентные ставки, центральный банк может дестабилизировать экономику.
Во-вторых, монетарное правило. Отсюда монетаристы делают вывод: монетарные власти должны стабилизировать не процентную ставку, а темп роста денежного предложения. В частности, Фридмен выступает за законодательное установление монетарного правила, согласно которому денежное предложение расширяется ежегодно в том темпе, что и ежегодный темп потенциального роста реального ВНП, то есть денежное предложение должно устойчиво возрастать на 3 - 5% в год.
Такое правило, считают монетаристы, устраняет главную причину нестабильности экономики - изменчивое и непредсказуемое воздействие антициклической денежно-кредитной политики. Коль скоро денежное предложение растет в постоянном темпе на 3, 4 или 5% ежегодно, всякое движение к спаду носит временный характер. Ликвидность, которую дает постоянно растущее денежное предложение, обусловливает расширение совокупного спроса. Аналогичным образом, если предложение денег не превышает значительно среднего темпа, всякое инфляционное расширение расходов ликвидируется само собой из-за недостатка средств.
На это кейнсианцы отвечают, что, несмотря на отчасти справедливые замечания, было бы глупо отказываться от дискретной денежно-кредитной политики в пользу монетарного правила. Утверждая, что V подвержена изменениям как на протяжении цикла, так и в длительной перспективе, кейнсианцы считают, что постоянный темп ежегодного роста денежного предложения может способствовать серьезным колебаниям совокупных расходов и вызывать экономическую нестабильность. Отказ от стабилизации процентной ставки будет сопровождаться ее резкими колебаниями и колебаниями инвестиционных расходов.
Можно ли уверенно сказать, что одна из рассмотренных моделей - монетаризм либо кейнсианство - заведомо лучше, прогрессивнее, чем другая? Нет. Преимущества и возможности каждой из них раскрываются в своих характерных условиях. Крайне возможные ситуации, обозначающие тяготение к кейнсианству или монетаризм, отображены на рис. 1.3 и 1.4. На них представлены два типичных варианта нахождения точки равновесия между совокупным спросом и совокупным предложением в связи с положением на оси абсцисс точки производства, отвечающей уровню полной занятости населения.
 |  | ||
На рис. 1.3 показан случай нахождения макроравновесия между спросом и предложением (Н1) левее точки, характеризующей полную занятость населения (Н2). В точке совокупный спрос ниже совокупного предложения на величину(.), означающую наличие так называемого "разрыва безработицы". Достижение равновесия в точке, соответствующей Н2, возможно, если будет стимулироваться рост совокупного спроса. В этом случае государство проводит политику снижения налогов, увеличения своих расходов, стимулирования инвестиций (с помощью снижения ставки процента). Это, как очевидно, и есть кейнсианские меры.
На рис. 1.4 отображен другой крайний случай, когда макроравновесие (Н1) находится правее точки, характеризующей полную занятость (Н3). В точке Н3 совокупный спрос больше совокупного предложения на величину (.), означающую наличие "разрыва инфляции". Достижение равновесия в точке, соответствующей Н3, возможно за счет снижения совокупного спроса. Это означает, что государство проводит рестриктивную политику сдерживания экономики. Такая политика снижает покупательную способность населения путем урезания государственных расходов или повышения налогов. Она может также включать повышение процентной ставки, сдерживание инвестиций.
Хотя рассмотренные ситуации упрощены, они раскрывают смысл схем регулирования, применяемых при кейнсианском и монетаристском подходах. Каждый из них имеет своих приверженцев. Они реализуются в соответствующих стабилизационных программах различных стран.
Конкретный выбор зависит от системы научно-методологических предпочтений, избираемых соответствующими правительствами, их консультантами. Этому часто придаётся некий политический оттенок, искажающий во многом сущностные черты каждой из теоретических школ.
Монетаризм в этом плане реализуется как либерально-ограничительная концепция стабилизационных программ. Типичными мерами государственных программ такого рода (которые называют ещё ортодоксальными) являются: сокращение бюджетного дефицита (секвестирование государственных инвестиций, социальных расходов, субсидий, повышение цен на продукцию и услуги госсектора, увеличение налогов); ограничение роста заработной платы, направляемое на сжатие потребительского спроса; ограничительная кредитно-денежная политика, введение лимитов на эмиссию денег и на государственные займы в центральном банке, увеличение ставки банковского процента; ослабление контроля над ценами и над экспортно-импортными операциями; поощрение перелива ресурсов в экспортный сектор экономики; девальвация национальной денежной единицы для оздоровления платёжного баланса.
Специалисты, анализировавшие программы рыночной стабилизации в странах Латинской Америки, справедливо отмечают, что для результативного применения ортодоксальных программ государственного регулирования экономики необходим ряд принципиальных условий. Среди них - высокая эластичность цен к денежной массе, достаточная эластичность внутренних цен к движению мировых цен, высокая эластичность производства (предложения) товаров к движению цен, значительная взаимозаменяемость народнохозяйственных ресурсов (в связи с изменчивостью предложения). Вопрос о наличии таких условий, к сожалению, далеко не всегда ставится на обсуждение, чтобы принимать решение о реализации монетаристской схемы реформ. Это характерно и для реформ в России.
В качестве альтернативы монетаризму возможности кейнсианства реализуют на современном этапе через так называемую государственно-интервенционистскую (или структуралистическую) концепцию регулирования. Последняя применялась, хотя и не очень успешно, в ходе реформ в Аргентине и Бразилии. Следует отметить, что в мире ученых-кейнсианцев отнюдь не меньше, чем монетаристов. Дискуссии между ними не закончены чьей-то "победой".
Современные кейнсианцы, в частности, называют увлеченность монетаристскими подходами в постсоциалистических странах движением "от великой утопии к великой иллюзии". Они полагают, что спад производства в Восточной Европе имеет причину, однопорядковую с мировой депрессией 30-х годов: нарушение совокупного спроса в результате ограничительной финансовой политики. Ключевая проблема, по их понятиям, - преодоление спада, а главная угроза для правительств - безработица и прекращение инвестиций в социальную сферу, понижение уровня жизни людей. Бюджетный дефицит же, с которым монетаристы жестко борются, они рассматривают в качестве возможного позитивного стимулятора конъюнктуры.
Монетаристы, в свою очередь, не соглашаются с такого рода аргументами. Замечают, что в годы расцвета кейнсианства инфляция была невысокой, а безработица большой. Дезорганизация же спроса тогда не предъявляла остро требование изменить структуру производства.
Таким образом, мы подошли к существу проблемы применимости научных доктрин в экономике. Здесь совершенно неприемлемы характеристики по признакам их большей или меньшей "прогрессивности". Речь может идти лишь о соответствии либо несоответствии предпосылок теоретической модели реальным характеристикам материального производства, подвергаемого изучению и регулированию.
Учтем и то обстоятельство, что за последние годы в развитых хозяйственных системах произошли значительные изменения во взаимодействии классических регулирующих инструментов, влияющих на инфляцию, с одной стороны, и на безработицу - с другой. Ранее они, в соответствии с известной кривой Филлипса, трактовались как антиподы, то есть предполагалось, что снижение безработицы может осуществляться путем увеличения инфляции, и наоборот. Начиная с 70-х годов мир столкнулся с одновременным проявлением как инфляции, так и безработицы. Стагфляция стала обыденным явлением. В поисках путей к её преодолению было сформировано новое направление государственного регулирования экономики - концепция предложения, использующая разработки Р. Лукаса (Чикагский университет) и др. по "теории рациональных ожиданий".
Эта теория предполагает, что люди как рыночные субъекты ведут себя рационально, собирают и осмысливают информацию при формировании ожиданий относительно вещей, представляющих для них денежный интерес. Например, если узнают о предполагаемом росте цен на продовольствие, то запасаются продовольственными товарами в преддверии скачка цен. Ожидания вызывают увеличение спроса, который и обусловливает рост цен. Кроме того, сторонники данной теории утверждают, что предприниматели, потребители и рабочие понимают, как функционирует экономика и имеют возможность использовать доступную информацию для принятия решений в своих личных интересах. Рациональные люди используют информацию о функционировании экономики, о государственной экономической политике, формируют свои ожидания или предсказания о будущих изменениях и принимают решения, которые максимизируют их благосостояние.
Теория рациональных ожиданий исходит также из того, что все рынки конкурентны, а ставки зарплаты и цены гибки одновременно в плане повышения и в плане понижения. Цены на товары и ресурсы высокоэластичны и быстро изменяются, когда потребители, предприниматели и владельцы ресурсов изменяют своё поведение под влиянием новой информации.
Концепция предложения исходит из недостаточности одной лишь финансовой и денежной политики, воздействующей на спрос, и включает механизм целенаправленного влияния на предложение. В этой связи ставка делается на меры по снижению издержек производства, что приводит к понижению инфляционных ожиданий людей (и предприятий). Тем самым инфляция преодолевается не за счёт безработицы, а в результате поведения субъектов рынка, ориентированного на снижение издержек.
Типичными мерами по стимулированию предложения являются: сокращение подоходных налогов, что снижает издержки производства; расшивка узких мест в производстве, в том числе путём обучения дефицитным специальностям, создания хорошо работающей службы трудоустройства, воздействие на заработную плату (сдерживание затрат на оплату труда при снижении налогов); создание благоприятной атмосферы для предпринимательства, особенно инновационного.
