Новые моменты в ядерной политике США

Критика внешней и оборонной политики администрации Б.Клинтона была одним из существенных элементов предвыборной стратегии республиканцев. Еще в рамках своей президентской компании Дж.Буш-мл. выдвинул идею освобождения от “догм холодной войны" и придания военной политике более гибкого характера, о приверженности которым уже не раз заявлял и после вступления в должность, но с рядом важных корректив.

Если в первые недели пребывания у власти и Буш-мл., и Рамсфелд (например, на конференции в Мюнхене) говорили о сдерживании как об устаревшей концепции, которая должна быть отброшена, то в выступлении Дж.Буша в Национальном университете обороны 1 мая 2001 г. речь шла уже о новом понимании сдерживания, выработке его новой формулы, соответствующей новым реальностям.

Прежде всего речь идет об учете формирующегося нового стратегического ландшафта в строительстве вооруженных сил. В середине февраля 2001 г. Дж.Буш-мл. потребовал провести всеобъемлющую переоценку военной стратегии США. Некоторые выводы относительно нее позволят сделать бюджетный запрос на очередной финансовый год, выпущенный 30 сентября 2001 г. "Четырехлетний военный обзор" (Quadrennial Defense Review, QDR) и “Анализа положения в ядерной области” (Nuclear Posture Review, NPR), который должен появиться в декабре 2001 г. В начале 2002 г. должен быть обнародован доклад президента Конгрессу "Стратегия национальной безопасности" и ежегодный доклад министра обороны, в который должна войти 5-летняя программа военного строительства. В целом процесс пересмотра военной политики США займет около года.

Как стало известно из утечек в прессу, появившихся в конце марта 2001 г., министр обороны Д.Рамсфелд представил президенту США целый ряд предложений по пересмотру военной доктрины. Облик новой оборонной политики в целом приводится в соответствие с предвыборными обещаниями Дж.Буша-мл. Вскоре после инаугурации Буш поручил министру обороны подготовить предложения по пересмотру военной политики, реорганизации вооруженных сил и изменениям в военно-технической политике.

Столь бурная деятельность (в Пентагоне было образовано около 20 рабочих групп по различным направлениям), возможна объясняется тем, что Рамсфелд принадлежит к поколению деятельных проводивших самую радикальную военную реформу в послевоенной истории США - в начале 70-х годов, после окончания вьетнамской войны. Характерно, что Рамсфелд привлек для решения этой задачи “радикального реформатора” Э.Маршалла, высокоавторитетного гражданского специалиста, возглавляющего на протяжении многих лет Управление комплексных оценок (Office of Net Assessment) министерства обороны США. Маршалл полагает, что виды вооруженных сил США продолжают готовиться к "прошлой войне", и предлагает провести радикальные преобразования, исходя из того, что в качестве основного противника США должна рассматриваться уже не “слабеющая Россия”, а “усиливающийся Китай”*.В связи с этим центр тяжести оборонных усилий США он предложил резко сместить из Европы в Азиатско-Тихоокеанский регион.

В отношении Китая уже в своей предвыборной платформе 2000 г. республиканцы использовали более жесткую риторику, чем демократы, идентифицируя КНР не как партнера США, а как главного соперника Соединенных Штатов. Главное внимание Пентагона начало уделяться растущему китайскому оборонному потенциалу. Было обещано оказать военную помощь Тайваню (правда, не в том объеме, как хотели бы в Тайбее), если Пекин попытается применить силу для решения своей исторической задачи - окончательного воссоединения страны. В такой прямой и откровенной форме этого не делала ни одна американская администрация на протяжении последних трех десятилетий.

Э.Маршалл в своих последних разработках подверг, в частности, сомнению ценность ударных авианосцев и пилотируемой авиации, предложив сделать упор на “умное” беспилотное оружие. Реформаторы предлагают в новой стратегии США в меньшей степени опираться на “передовое” базирование” и больше рассчитывать на стратегическую мобильность вооруженных сил. Подобный подход в целом соответствует отмеченным выше особенностям второго ядерного века. В связи с тем, что потенциальные противники США располагают оружием массового уничтожения и/или современным ракетными технологиями, в Пентагоне исходят из того, что могут оказаться уязвимы объекты инфраструктуры на новых ТВД, играющие важную роль для “передового базирования”. Отсюда повышаются требования к стратегической мобильности сил, а также к ВВТ в сторону дальнейшего снижения ее заметности.

Под этим углом зрения формируется и новая военно-техническая политика. Речь идет, прежде всего, о том, что воевать придется без прежней опоры на базы, включая “плавучие аэродромы”. Реформаторы в Пентагоне подготовили предложения по решительному пересмотру планов их строительства и переносу центра тяжести на море на носители КРМБ, а в воздухе - на бомбардировщики типа В-2.

Эти идеи, в различных вариантах и в различной тональности озвученные министром обороны Д.Рамсфелдом а в какой-то мере - и самим президентом, вызвали во многом противодействие как среди военных, так и в соответствующих сегментах оборонной промышленности США.

Что касается радикального смещения акцентов в военно-политических усилиях США с Европы на АТР, то здесь Буш и Рамсфелд встретили активное сопротивление “европеистов” в американском “истэблишменте национальной безопасности”. В результате этого Бушу не удалось реализовать одно из предвыборных обещаний - резко сократить американскую вовлеченность на Балканах. В ходе первой европейской поездки Дж.Буша летом 2001 г. он фактически подтвердил свою приверженность прежнему курсу. Не прозвучали из уст Буша, как ожидали многие и слова об уходе США с территории бывшей Югославии и предоставлении всей последующей деятельности НАТО там в руки западноевропейцев, которые как считают многие в администрации Буша, и втянули администрацию Клинтона в эти операции, не соответствующие, по их мнению, прагматическим интересам Соединенных Штатов.

В результате дебатов в Пентагоне был выработан компромисс, нашедший отражение в тексте “Четырехлетнего обзора”. В нем сделан акцент на действия в условиях, когда противник препятствует доступу к инфраструктуре на ТВД (anti-access), подчеркивается роль стратегической мобильности, но ничего не говорится об уходе из Европы и переносу центра тяжести в Тихоокеанскую зону. Напротив выражается готовность действовать в любом регионе, причем в конфликтах, совпадающих во времени.

Во-вторых, провозглашается отказ от модели сдерживания, основанного на взаимном гарантированном уничтожении, как идейного наследия холодной войны. В своих публичных выступлениях Дж.Буш - мл. поставил под сомнение необходимость сохранения "ядерного баланса страха" в условиях, как он подчеркнул, когда Россия не является больше врагом Соединенных Штатов. Взамен предложен новый подход к стратегической стабильности основанной на строительстве ПРО территории страны.

В-третьих, администрация Дж.Буша-мл. явно отказывается от договорного оформления контроля над вооружениями и переход к односторонним сокращениям стратегических вооружений. Данный подход, был, как известно, апробирован на рубеже 1991-1992 г. отцом нынешнего президента США, М.С.Горбачевым и Б.Н.Ельциным применительно к тактическому ядерному оружию. Буш-мл. выдвинул в качестве возможного варианта двусторонние параллельные сокращения либо даже односторонних американские сокращения.